Начало: http://www.proza.ru/2014/09/07/790
Глава двенадцатая. В путь
Положение, в котором мы с Колей оказались, поставило бы в тупик даже взрослого человека, что уж говорить обо мне, белом крысюке, пусть и занимал я в прошлом ответственную должность! Но Коля (вот удивительный ребёнок!) встал со ступеньки, отряхнулся от снега и зашагал прочь. Оглянулся на дом только раз, перед поворотом на другую улицу.
Мимо нас с песней маршировал отряд. Из-за спин у людей торчали длинные винтовки, на которых недобро поблёскивали острые штыки. Лица были такими серьёзными, что сразу стало понятно – бойцы идут на фронт! Это подтверждали и грозные слова:
Вихри враждебные веют над нами,
Тёмные силы нас злобно гнетут.
В бой роковой мы вступили с врагами,
Нас ещё судьбы безвестные ждут…
Мы увязались следом, но скоро отстали – не получалось у Коли передвигаться так же быстро в своих больших валенках. Однако слаженный хор голосов доносился сквозь метель и помогал не терять направление:
Но мы подымем гордо и смело
Знамя борьбы за рабочее дело,
Знамя великой борьбы всех народов
За лучший мир, за святую свободу…
Ещё один отряд нагнал и обогнал нас:
На бой кровавый,
Святой и правый
Марш, марш вперёд,
Рабочий народ.
Значит шли мы правильно! Вот только мой маленький спаситель хмурился, провожая красноармейцев глазами, ведь они собирались воевать с его папой…
Следуя за поющими отрядами, мы добрались до железнодорожного вокзала, а там народу – не протолкнуться. Я испугался, что мальчика затопчут, а с ним и меня! Так разволновался, что чуть не проглотил жемчужину – весь наш оборотный капитал! (Поясняю для тех, у кого нет экономического образования: жемчужину можно продать или обменять на что-нибудь жизненно важное, когда наступит «чёрный» день. Тут главное с цветом не ошибиться! А то растранжирим средства раньше времени!)
Рядом раздался истошный вопль - какая-то тётка призывала купить пирожки с кислой капустой. Аппетитный запах из холщовой торбы, что стояла у её ног и высотой достигала Колиной груди, волной накатил на мой обонятельный орган, то бишь розовый нос, и я не выдержал - совершил правонарушение. В тот момент, когда мой спаситель замер, вдыхая волшебный аромат, а торговка высоко задрала голову, чтобы перекричать вокзальный шум и голоса конкурентов, я нырнул в пирожковый рай и цапнул верхний экземпляр.
Коля вытаращил глаза (вероятно, его дворянское происхождение не одобряло противозаконных действий), схватил меня обеими руками (вместе с добычей, с которой я не расстался бы теперь даже под угрозой стенки) и кинулся бежать, тараня шапкой-ушанкой гудящую толпу.
Тётка провожала пронзительным визгом:
- Держите вора!
Кто-то перегородил дорогу и схватил Колю за грудки, приподняв над грязным перроном, но я впился в ближний ко мне палец крепкими жёлтыми зубами и от нас тут же отцепились. К визгу торговки добавились вопли укушенного, как будто я ему руку отгрыз, ей-богу! (Всё же у меня сокровище за щекой – рот широко не откроешь!)
Страх возможного преследования словно окрылил моего спасителя и придал сил, так что неожиданно мы пробились к самому краю платформы, окутанному клубами пара от пыхтящего паровоза. Не задумываясь, мы нырнули в молочный туман, перелезли между железными колёсами через рельсы и выбрались с другой стороны эшелона. (То есть проделал всё это Коля, а я сидел за пазухой, охраняя пирожок.)
В узком пространстве между составами мы по-братски поделили добытый нечестным способом завтрак и задумались над нашей дальнейшей судьбой.
Пассажиры заполнили поезд до отказа. Самые отчаянные заняли даже крыши и сцепки вагонов. Кондукторы тщетно свистели и пытались прогнать «зайцев»: убежав, они тут же возвращались на облюбованные места. Но вряд ли галдящая людская масса стремилась попасть на фронт. Скорее, она пыталась подальше от него уехать. Так что наши взоры обратились к товарняку на соседнем пути, на стенках которого белой краской было написано «ТЕЛЬСТРОЙРОТА».
Что обозначало загадочное слово, мы не знали, но «рота» звучало по-военному, и мы двинулись вдоль эшелона в поисках лазейки. Третий по счёту вагон оказался конюшней – вместо сплошной стены у него были деревянные перекладины, а поверх досок на нас дружелюбно смотрели заиндевелые кони, пофыркивая и потряхивая гривами. От лошадей тоже шёл пар, оседая на мордах сливочной пенкой и удлиняя и без того роскошные ресницы. (Мне даже завидно стало, честное слово!) Пол устилала солома. Она же, свёрнутая большими тюками, занимала половину внутреннего пространства. Это мы позже разглядели, когда туда забрались.
Коля зарылся в сено поглубже и вынул меня из-за пазухи. Он серьёзно посмотрел в мои рубиновые глаза и сказал:
- Обещай, что мы найдём папу!
Я пообещал…
Продолжение:http://proza.ru/2014/09/30/1845