Корни пустоцвета. Беседы по истории религий

КОРНИ
ПУСТОЦВЕТА
Беседы по истории религий
ЛЕНИЗДАТ • 1988.

  В нашей стране пока еще есть люди, которые верят в существование сверхъестественных сил. Одни верующие исповедуют христианство, другие—ислам, третьи — иудаизм, но все они похожи друг на друга тем, что им кажется: миром управляет бог. Имеются и такие, которые считают себя неверующими, в церковь не ходят, на коленях перед иконами не стоят, но верят в гадания, знахарство, вещие сны, опасаются «дурного глаза», руководствуются суеверными приметами.
  В предлагаемых беседах рассказывается о том, как возникли и развивались религиозные верования, какую роль они играли в жизни народов и на чем держится религиозность людей в наши дни. Книга написана для молодых читателей, в первую очередь для учащихся средних школ, профтехучилищ и техникумов.

                ПЕРВОБЫТНЫЕ ВЕРОВАНИЯ

Беседа 1. Думы и эмоции дикаря + Пустоцвет + Земные силы принимают формы неземных + Фетиши, тотемы, духи + Гонец в загробный мир.

  Церковные историки говорят, что возраст религии равен возрасту человечества, что первые поколения людей на земле уже верили в бога. Некоторые буржуазные защитники церкви утверждают, что религиозность — это врожденное свойство каждого человека, что вера в сверхъестественное всегда была и всегда будет жить в сознании людей. А наукой убедительно доказано, что в истории человечества был период, когда люди не верили ни в каких богов. И придет такое время, когда жизнь навсегда отодвинет религию на задворки истории.

  Как же возникла религия?

  Главная причина появления религиозных верований — это тяжелые жизненные условия первобытных людей: их бессилие перед грозной природой, перед хищниками, болезнями, голодом и холодом, а также перед стихийностью собственных общественных отношений, порождавших насилия, вражду, убийства. Различные опасности подстерегали первобытного человека на каждом шагу.

  На заре человечества люди оживотворяли природу. Им казалось: восходит солнце — живое, струится ручей— живой, треснула сломанная ветка — дерево живое, жалуется на боль. Представляя мир некой живой и могущественной силой, человек пытался каким-то образом войти с ней в контакт, как-то задобрить ее, распо-ложить к себе. Иногда природа «угождала» людям — давала хорошую погоду,
дарила обильную пищу, удобную пещеру для жилья. Но чаще неведомые силы казались человеку враждебными и чужими.

  Мы заговорили о тяжелых условиях существования первобытных людей. Но одного этого обстоятельства для возникновения веры в бога было мало. Свое бессилие перед действительностью ощущали и захваченный лесным пожаром медведь, и провалившийся в яму-ловушку мамонт. Здесь надо обратить внимание на слово «ощущали». Одни ощущения сами по себе не могут породить религии. Религию порождают и чувства, и мышление.

  Выделившись благодаря труду из животного мира, человек еще долго реагировал на проявления окружающей среды не столько разумом, сколько инстинктами. Размышлять, сопоставлять различные явления, увязывать настоящее с прошлым, думать о завтрашнем дне он начал лишь тогда, когда его мозг развился до способности создавать представления о вещах, которых в данную минуту перед глазами не было.

  Для религиозных фантазий необходимо абстрактное (отвлеченное) мышление. А развитие такого мышления невозможно без человеческой речи. Речь, слова помогали фиксировать в памяти образы и понятия, как в наше время чертеж помогает конструктору зафиксировать на бумаге изобретенную деталь. Членораздельная речь способствовала развитию нервно-мозговой системы, которая не только воспринимала то, что видели глаза, слышали уши, ощущала кожа, не только выдавала инстинктивные импульсы, но и была способна выделять в предметах и явлениях главные признаки, запоминать их, отличать постоянные свойства вещей от временных.

  Короче говоря, необходимой предпосылкой возникновения религии было развитие человеческого сознания до такого уровня, когда первобытный житель не только ощущал, но и разумом понимал свою слабость перед природными и общественными стихиями, когда он начал размышлять над тем, как ему улучшить свое повсе-дневное бытие.

  Процесс облегчения жизненных тягот пошел как бы по двум тропинкам — реальной и мнимой. С одной стороны, мышление помогало человеку частично преодолевать свою беспомощность - улучшать орудия труда, совершенствовать жилища и одежду, находить новые способы добывания еды, заключать мир с более сильным соседом.

  С другой стороны, абстрактное мышление позволяло создавать в мозгу желательные, утешительные, хоть и не всегда осуществимые фантазии. Иллюзорные мечтания утешали людей, по-своему компенсировали (восполняли) их слабость перед окружающей действительностью, уводили от суровой реальности в мир обманчивых, но приятных, успокоительных надежд и ожиданий.
 
  Первобытный человек имел настолько скудные знания о причинах природных явлений, что все вокруг было для него сплошной загадкой. Почему дует ветер и идет дождь? Почему растут цветы, ягоды, деревья? Кто зажигает звезды в ночном небе? Куда на ночь прячется солнце? Почему икринка превращается в рыбу, а из яйца вырастает птица? Отчего соплеменники болеют и умирают? Ответ на эти и тысячи других вопросов часто подсказывала фантазия.

  Люди нередко принимали за действительность и то, что им виделось во сне, в бреду, в галлюцинациях. Реальность и тут легко перемешивалась с иллюзиями.

  Попробуйте представить пещерного жителя во время сильной грозы. Ему страшно. Он думает: «Кто бросает с неба на землю огненные стрелы? Какая сила грохочет за темными тучами?» В его мозгу рисуется образ могучего существа, способного сотрясать небо и обрушивать на землю потоки воды. Идет время, вера людей в существование заоблачного громовержца крепнет. Они обращаются с заклинаниями к небесам уже не только во время грозы, но и в ясную погоду.

  Говорят, мысль — мать фантазии. Есть фантазии полезные, они ведут к открытиям, изобретениям, научным догадкам, помогают создавать произведения искусства, зовут к преодолению реальных трудностей. Но есть фантазии обманчивые, они уводят людей от действительности в мир иллюзий, ложных понятий, несбыточных мечтаний. В первобытном обществе начали утверждаться коллективные иллюзорные представления о сверхъестественных существах и явлениях.

  Фантастические предположения и вымыслы как бы «перелетали» из головы человека в темные леса, высокие горы, недоступные пустыни и продолжали там «жить» своей загадочной, таинственной жизнью.

  Фантастическому «оживлению» воображаемых образов немало способствовали индивидуальные и коллективные переживания людей - страх, отчаяние, подавленное настроение и т. д. Мыслительно-познавательный процесс неотделим от психики человека. Преодолевать отрицательные эмоции, успокаивать и утешать самих себя помогали первобытным людям все те же иллюзии. В тягостные дни воображение услужливо подсказывало им приятные ситуации - рисовало представления о невидимых добрых силах, которые приносят удачу. И если через какое-то время действительно выпадала удача, люди приходили в восторг. Они верили, что им помогли те силы, к которым они обращались с мольбой накануне.

  Абстрактное мышление способно создавать самые причудливые образы, в которых реальные свойства вещей срастаются с воображаемыми, как в художественной панораме объемные фигуры сливаются с рисунком на полотне. Рожденные человеческим мозгом призрачные образы «вписывались» в окружающую среду, а потом воспринимались людьми так, будто они существуют реально.

  Религиозную фантазию мы потому и называем ложной, обманчивой, что она как бы «превращает» воображаемые предметы в действительно существующие, подменяет знания слепой верой, направляет человеческую мысль на путь бесплодных блужданий в лабиринте иллюзий. Не случайно В. И. Ленин сравнивал религию с пустоцветом, который вырос на живом дереве человеческого познания.

  Первобытный человек стал поклоняться силам, которых в самом деле в природе не существовало. Это и было началом религии. Наряду с реальным, видимым, ощущаемым, осязаемым материальным миром людям чудился еще один мир — невидимый, непостижимый, сверхъестественный. Фактически этого второго мира, разумеется, не было. Тем не менее он представлялся людям вполне реальным, живым, действующим.

  Над человеком стали господствовать созданные его же мозгом религиозные представления. Вот что писал по этому поводу Ф. Энгельс: «...всякая религия является не чем иным, как фантастическим отражением в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни,— отражением, в котором земные силы принимают форму неземных».   

  Не вдаваясь в теоретические подробности, мы упомянули о социальных (тяжелые жизненные условия), гносеологических (мыслительно-познавательные) и психологических корнях религиозного пустоцвета.

  Религия имеет также и свои исторические корни. Из наших последующих бесед вы увидите, что всякая религия нарождалась и вызревала в определенной исторической обстановке. Менялись условия жизни людей, менялось устройство человеческого общества — менялись и формы религиозных верований.



  Какими же были самые ранние религиозные верования? Познавая в ежедневной практике свойства различных предметов, люди запоминали эти свойства и находили им применение. Водой омывали раны. Из звериных шкур делали одежду. Заостренной костью усиливали деревянное копье. Но дело и тут не обходилось без заблуждений. Например, удобный для броска камень на охоте чаще попадал в птицу, чем камни другой формы. Этому камню приписывались чудодейственные свойства. У прибрежного куста на речной заводи легче было подкараулить и схватить рыбу, чем в других местах,— куст казался человеку добрым помощником. У приметного дуба в лесу часто попадались съедобные коренья и ягоды — люди считали это заслугой дуба.

  Складывалось особое отношение к некоторым предметам — орудию охоты, птичьему перу, дереву и т. д. Люди видели в них таинственных, обеспечивающих удачу союзников. Их брали с собой на охоту, носили в качестве охранительных амулетов, вывешивали перед стойбищем, прикладывали к телу больного.

  Фетишизм — поклонение неодушевленным предметам, которым приписываются сверхъестественные свойства,— один из элементов религиозного мировосприятия, входящий как составная часть практически во все ранние формы религии. В почитаемые предметы накрепко «вросли» иллюзорные свойства, созданные человеческим воображением. Поклонение предметам-«помощникам» оказалось удивительно стойким и живучим. Фетишизм в том или другом проявлении прижился во всех последующих религиозных верованиях. В каждом культе находились свои материальные объекты для поклонения.

  С развитием религий люди стали прибавлять к природным фетишам фетиши рукотворные. Воображаемые религиозные образы человек начал делать сам — из глины, воска, дерева, камня. И нынешние статуэтки богов, иконы, кресты, атрибуты богослужений представляют собой отголосок древних фетишистских верований. Верующие и сейчас признают за такими предметами некие священные чудодейственные свойства.

  Живая человеческая мысль не давала ранним религиозным представлениям навечно окаменеть в своих первоначальных формах. Со временем людям стало казаться, что чудесная сила фетишей таится не в самих предметах, а в их невидимых двойниках. В воде человек видел отражения самого себя и прибрежных пейзажей. В ясную погоду от всех живых и неодушевленных объектов на землю падала тень. В этих отражениях и тенях людям виделись молчаливые двойники, которые то открываются глазу, то снова прячутся внутрь предметов.

  Религиозное сознание «поселило» прячущихся двойников в людей и животных, в растения, пещеры, рощи, холмы. Нашлось иллюзорное объяснение многим природным загадкам — засыханию дерева, увяданию травы, гибели зверя или птицы, смерти человека. Пока двойник здравствует — все в порядке, двойник покинул свою оболочку — наступает беда.

  По первобытным представлениям, неуловимые двойники могли переселяться из одного тела в другое, менять свой внешний облик. Люди верили в возможность превращения одних существ и предметов в другие. Им казалось, что человек может перевоплотиться в быка, орла, скалу; зверь может стать человеком, птицей, рыбой; Река — змеей, радугой и т. д. Заметим, что и вера в оборотней долго сохранялась во многих религиях.

  По тем или другим признакам люди находили своего родственного предка в животном, птице, дереве, местном предмете. У одного рода священным предком (тотемом) считался медведь, у другого — кенгуру, у третьего — ястреб, у четвертого кедр или рябина. Обычно род и назывался именем своего воображаемого предка. Убивать животное-тотем для еды, обламывать дерево-тотем для бытовых нужд запрещалось.

  Но для ритуальных церемоний люди убивали одного из своих «священных предков», ели его мясо, пили кровь. Для ритуалов люди снимали плоды с почитаемого дерева, черпали воду из запретного ручья. Поедая тело тотема, они думали, что впитывают при этом его силу и мудрость.

  Пережитки тотемизма оставили заметный след в более поздних религиях. Отзвуки тотемических обычаев, пройдя сквозь тысячелетия, сохранились и в христианстве. Вкушая во время причастия хлеб и вино, которые после процедуры освящения якобы становятся телом и кровью Христа, церковные прихожане и теперь еще верят, что они получают от этого таинства заряд божественной святости. Форма обряда изменилась, но культовая символика осталась прежней: поедание почитаемого существа.

  Сознание первобытного человека продолжало конструировать всё новые и новые религиозные представления. На смену верованиям в невидимых двойников пришла вера в существование души. Понятия о душе на разных этапах развития человечества были разными, исторически изменявшимися. Было время, когда представления о душе связывались с кровью, дыханием, органами тела и т. д.

  Потом ее стали считать бесплотной, невидимой. Со временем понятия о душе стали не только обязательным, но и главным элементом всех религий. Спасение воображаемой души и в наше время остается главной заботой искренне верующих в бога граждан.

  Вера в существование души привела людей к вере в загробную жизнь. Им казалось, что человек живет на земле до тех пор, пока его душа не покинет телесную оболочку. Душу считали бессмертной. А раз так, то для размещения нетленных душ требовалось более или менее подходящее место. И коллективное воображение людей создало мнимые пространства «того света», загробного мира — таинственного обиталища, спрятанного где-то от взоров живых соплеменников.

  В первобытном обществе не было представлений о рае и аде. Людям казалось, что души покойных ведут такую же жизнь, к какой они привыкли на земле: душа охотника выслеживает душу зверя, душа хранителя огня запасает хворост для костра, душа собирателя кореньев бродит по лесам. Понятия о рае и аде сложились позже — в классовых обществах, когда и на земле жизнь была для одних раем, а для других адом, когда одни блаженствовали в сытости и довольстве, а другие умирали от голода и истязаний.

  Уверенность в реальном существовании загробного мира была столь велика, что, когда родовому старейшине хотелось передать умершим родственникам какое-либо известие, он посылал на «тот свет» специального гонца — давал верному человеку поручение и убивал его. Считалось, что душа убитого отправится в обитель теней и перескажет там все земные новости.

  Живучесть древних верований удивительна. Порой и в наше время они проявляются в самых неожиданных ситуациях. В 1980 году я был на похоронах в одном районном городке. Траурная тишина, печальные лица, слезы родных... И вот приходит в квартиру соседка, шепчется с плачущей женой покойного и кладет в гроб добротные кожаные ботинки. После мне объяснили, что у соседки недавно умер отец, его похоронили в тапочках, а потом дочери приснилось, что он жалуется: мерзнут ноги. Вот она и решила исправить ошибку. Купила и «отправила» покойному отцу теплые ботинки.

  Первобытные люди «заселили» окружающий мир множеством иллюзорных бессмертных душ. Они не отодвигали загробный мир далеко от себя. Дикарю казалось, что души покойных незримо присутствуют рядом и постоянно ведут свою таинственную чудотворную работу— помогают или вредят, приносят радости или насылают несчастья. Складывались представления о добрых и злых духах — демонах. Души предков и сородичей причислялись к добрым духам, а души врагов и чужеродцев — к злым.

  С верой в духов-демонов тесно переплетается суеверный культ предков. Почитание умерших родителей у многих племен преобладало над всеми другими религиозными верованиями. Люди долго помнили предков своего рода и верили, что они и после смерти приглядывают за живыми наследниками, помогают им добывать пропитание, заботятся о потомстве, оберегают общину от бед и болезней. Места захоронения предков считались священными. Их черепа и кости хранили в святилищах и поклонялись им.

  Религиозное сознание постоянно побуждало человека стремиться к общению с воображаемым сверхъестественным миром. Он то просил у этого мира помощи и защиты, то сам пытался управлять иллюзорными силами. Применялись словесные заклинания, ритуальные пляски, различные колдовские действия.
 
  Чтобы вызвать дождь, забирались на деревья и лили из сосудов воду на землю. Чтобы отогнать от стойбища злых духов, зажигали костры и плевками обозначали запретную для враждебных сил черту. Перед охотой рисовали контуры зверя и кололи рисунок копьями. Заболевшего человека обливали водой из священного водоема, чтобы смыть недуг. Подобные попытки воздействия на несуществующие чудотворные силы мы называем сейчас магией, шаманством, чародейством.

  Различные формы магии присущи всем без исключения религиям. Всякая молитва — это обращение к объекту, которого в природе нет. Всякий религиозный обряд — это попытка привлечь внимание небесных владык к нуждам и потребностям верующих.

  Мало кто из нынешних верующих задумывается над тем, что, к примеру, обряд христианского крещения построен в основном на магических манипуляциях. Священник произносит заклятия против несуществующего дьявола, дует в лицо ребенку, чтобы отогнать от него воображаемых злых духов. Участники обряда трижды плюют на иллюзорную «нечистую силу». Свечи при крещении горят потому, что «нечистые» боятся огня. Освященная вода будто бы смывает с младенца первородный грех. От того, что обряду крещения придан вид торжественной и благообразной церемонии, шаманство не перестало быть шаманством.

  Овладев сознанием человека, религиозные верования стали оказывать большое влияние на его мысли и чувства, на его поведение, на весь образ жизни. Он начал тратить часть своей энергии на моления, заклинания, на задабривание мнимых «помощников». Он перекладывал часть своих забот на фетиши, тотемы, добрых духов, умерших предков.

  От этого реальные условия его повседневного бытия, конечно же, не улучшались. Воображаемые силы и помощь могли оказать только воображаемую. Фактически человеку все равно приходилось решать свои насущные проблемы самому — добывать еду и питье, искать укрытие от непогоды, прятаться от хищников, защищаться от врагов. Вера в поддержку чудотворных сил давала людям утешение, но не прибавляла им побед в борьбе с природными и общественными стихиями. Тут будет уместно вспомнить слова К. Маркса: «Слабость всегда спасалась верой в чудеса; она считала врага побежденным, если ей удавалось одолеть его в своем воображении посредством заклинаний...»

 
 
  Современные богословы говорят, что религия будто бы испокон веков служила человечеству духовным факелом, что сам господь вывел первобытного дикаря на путь цивилизации. На самом же деле вера в сверхъестественную помощь давала ложные представления о человеческих возможностях, толкала первобытных людей на ошибочные решения и поступки. Где можно было уберечь себя от опасностей, наши далекие предки, надеясь на иллюзорную защиту, нередко погибали. Где можно было без опаски двигаться вперед, они из-за суеверного страха топтались на месте или двигались назад. Религиозные верования тормозили продвижение человечества к более совершенному жизненному укладу, сдерживали закономерную поступь общественного развития.

  Религия направляла на ложный путь природную любознательность, познавательные устремления первобытных людей. Овладев сознанием человека, она крепко держала его мозг в клещах мистики и страха. Наблюдения за окружающей средой, осмысление закономерностей природы, изучение свойств вещей то и дело подменялись ошибочными догадками, фантастическими вымыслами, иллюзорными заблуждениями.

  Пустоцвет есть пустоцвет. Цветет красиво, а полезных плодов, увы, не дает. К свету истинных знаний человечество с младенческого возраста пробиралось сквозь путаные дебри религиозных понятий и представлений. Есть люди, которые плутают в этих дебрях до нынешнего дня.

  Любопытно, что в родовых и племенных религиях, сохранившихся поныне в некоторых районах Азии, Африки, Океании, Австралии, Южной Америки, ученые и в наши дни наблюдают отчетливые проявления первобытных верований. У одних племен преобладает фетишизм или тотемизм, у других — культ предков или поклонение многочисленным духам, у третьих — древние верования смешаны с христианством, исламом или буддизмом.

  Буржуазные идеологи стремятся затормозить прогресс в отсталых странах многими способами, в том числе и оживлением старых племенных религий. Ведь чем темнее останется сознание колониальных народов, тем легче их угнетать.



                МНОГОБОЖИЕ

Беседа 2. Демоны превращаются в богов + Боги-господа и боги-профессионалы + Слияние верований + Небесные страдальцы.

  Каждый, кто изучал школьный курс истории древнего мира, знает, как в недрах общинно-родового строя зарождались рабовладельческие государства. Процесс разделения первобытного общества на бедных и богатых, на рабов и рабовладельцев был очень длительным. Формы древнейших государств были неодинаковы. В одних правили старейшины, в других — единовластные вожди, в крупных племенных объединениях появились цари.

  Большой пестротой отличались и религиозные воззрения племен и народов, объединенных государствами. У охотников были одни верования, у кочевых скотоводов — другие, у оседлых земледельцев — третьи. Складывались племенные и национально-государственные религии, которые отражали земную жизнь людей, их повседневные занятия, природные условия, общественные отношения, социальные порядки. То, что люди видели вокруг себя, они бессознательно переносили и в иллюзорный сверхъестественный мир.

  Все древние религии восприняли в наследство от первобытного общества культовые представления о духах-демонах. Рабы, воины, слуги, господа — все верили в то, что в мире действуют десятки и сотни неуловимых и невидимых существ, добрых и злых, дружественных и враждебных. Древнему человеку казалось, что вездесущие демоны следят за сменой дня и ночи, чередуют зиму и лето, насылают урожайные дожди или знойные суховеи, плодят зверей и птиц, приносят людям радость или горе.



  Разложение родового строя привело к нарушению равенства не только среди людей, но и среди воображаемых демонов. Как в племенах выделялась разбогатевшая знать, так и среди демонов появились господа и подданные. Тем демонам, которых человеческая фантазия сделала наиболее сильными, поклонялись чаще, жертвы возлагали щедрее. Самым «влиятельным» из них стали давать имена. Их мнимые функции и полномочия неимоверно расширились.

  Так часть демонов постепенно превратилась в могущественных и властных богов. Возникли многобожные религии (политеизм).

  Здесь следует подчеркнуть один очень важный момент в истории религий. С тех пор как правящая верхушка начала использовать авторитет богов для личного обогащения и укрепления своей власти, религиозные верования приобрели классовый характер. Религия стала орудием закабаления и угнетения людей. Волю богов подданные узнавали теперь из уст земных повелителей.

  Вспомните рассказ из школьного учебника о каменном столбе с законами Хаммурапи. В XVIII веке до н. э. этот вавилонский властелин писал о себе: «Я, Хаммурапи, царь справедливый, которому бог солнца даровал законы. Мои слова превосходны, мои дела бесподобны». А в законах этого «бесподобного» что ни статья, то повеление: убить, отрезать пальцы, избить плетью, отдать в рабство.

  Вместе с появлением царей в сознании народа складывались религиозные представления и о своем главном божестве. Из наиболее почитаемых богов на первое место выдвигался тот, который казался самым сильным, властным и грозным. Над всеми остальными богами поднимались главные племенные и национальные боги. Так, в Древнем Египте бог солнца Ра считался царем всех богов. Как фараон стоял над людьми, так Ра стоял над богами. Ясно, что каждый народ считал своего главного бога самым могушественным и мудрым.

  С возвышением в религиозном сознании человека силы и могущества богов менялось и их воображаемое место в пространстве. Если многочисленные духи-демоны казались близкими, приземленными, чудились рядом, то боги отделяются от земли, поднимаются на высокие горы и даже возносятся на небеса.

  Древним людям и в голову не приходило, что их предки и они сами создавали образы могучих сверхъестественных владык собственным воображением. Они были убеждены, что боги существуют реально. Это один из вечных парадоксов религии — создать себе кумира, а потом искренне верить, что кумир управляет тобой, заботится о тебе, сурово наказывает за непослушание.

  Исследования ученых показывают, что судьбы богов всегда зависели от судеб племен и народов. Это можно проследить на примере египетских номов,  их много-кратных государственных расколах и новых объединениях в Древнем Египте. Возвышались номы — возвышались и их боги. Падали номы — падало и влияние их богов. То же было в Ассирии: когда возвысился Вавилон, его бог Мардук стал верховным в ассиро-вавилонской религии. Борьба богов — это прежде всего борьба племен и народов.



  В больших государственных объединениях, где власть царя простиралась на почитателей многих богов, системы культовых верований становились сложными и запутанными. Обычно победители силой навязывали свою религию побежденным, но местные жители еще долго помнили своих прежних небесных покровителей. Происходило слияние различных верований. В процессе формирования государственных религий боги объединенных народов перемешивались в сознании людей. Местные  верования придавали господствующей религии свои привкусы и оттенки.

  Со временем в государствах сложились религиозные представления о своеобразных небесных «правительствах» (пантеонах), в которых каждый бог занимал соответствующую его рангу ступеньку. Состав божественных пантеонов, как правило, отражал структуру земной государственной власти.

  В некоторых случаях религиозное сознание людей соединяло, сливало в один образ нескольких богов. Например, у древних египтян почиталась божественная троица — Осирис, Исида и их сын — человеческий спаситель Гор. Была своя троица в Индии: Брахма, Вишну и Шива. Шиву индийцы рисовали с тремя головами. О христианской троице (бог-отец, бог-сын и бог — дух святой) мы расскажем в другой беседе.

  В усложнившихся религиях главные и подчиненные боги приобретали соответствующие их месту в пантеоне полномочия, способности и даже профессии. Одни божества стали покровителями земледелия, другие — скотоводства, третьи — ремесла или торговли. Почитались боги солнца, луны, огня, ветра, дождя. Были боги и богини плодородия, мудрости, кузнечного дела, мореплавания, войны, виноделия, семьи, любви, домашнего очага, веселья... Всех не перечислить! У древних римлян даже сточные канализационные трубы, испускавшие отнюдь не священный запах, имели свою покровительницу — богиню Клоакину.

  Образы многочисленных богов Древнего Востока, Греции, Рима дошли до нас в литературных памятниках, скульптурах, фресках, рисунках. Все эти находки свидетельствуют, что чаще всего воображение людей создавало богов по образу и подобию человеческому. Почти все греческие боги, проживавшие будто бы на  горе Олимп, а также римские боги и богини выглядят как физически крепкие, красивые и сильные люди.

  Причем олимпийские боги во главе с Зевсом были «расставлены по чинам» в точном соответствии с социальным строем греческого общества. Как и люди, фантастические боги боролись между собой, трудились и развлекались, радовались и страдали. Как и людям, им будто бы требовались жилища, еда, питье, одежда, оружие. Жертвоприношения совершались с намерением накормить богов, вызвать у них доброе настроение, сговорчивость, желание помочь людям.

  Считая богов похожими на людей, народы создавали иллюзорные образы не только могущественных и удачливых небесных владык, но и образы богов-страдальцев. В красочных мифах эти добрые и поначалу несчастные герои подвергаются гонениям и унижениям, бесславно погибают, но потом в награду за перенесенные мучения воскресают (оживают), становятся бессмертными, возвышаются над другими богами и спасают народ от бед и страданий. Такими воскресшими богами были Мардук у вавилонян, Адонис у финикийцев, Осирис у египтян. Подобные мифы послужили потом основой для легенды о смерти и воскресении Христа.



  Многобожные религии исполнили роль как бы переходного моста от первобытных верований к единобожию (монотеизму). Вера в единого бога не могла бы возникнуть без той благодатной почвы, которая была подготовлена для нее многобожием.

  Почему-то бытует мнение, будто политеизм отошел в историю вместе с рабовладельческим строем, что христианство и ислам вытеснили и похоронили многобожные культы. Подобные суждения не раз слышал не только от школьников, но и от студентов. А ведь это не так. Многобожные религии живут и поныне.

  Одна из трех современных мировых религий — буддизм, возникший намного раньше христианства и ислама (в VI—V вв. до н. э.),— требует поклонения множеству будд, святых и местных богов. Миллионы верующих буддистов в Южной,  Юго-Восточной и Восточной Азии и сегодня возносят молитвы многобожным пантеонам. В Советском Союзе последователей этой религии насчитывается очень мало, поэтому о ее истории и особенностях вероучения мы говорить не будем. Своеобразные формы многобожия представляют собой индуизм в Индии, синтоизм в Японии, конфуцианство в Китае.

  Реакционные силы и сейчас стараются использовать эти религии в своих целях. Например, в Индии подстрекаемые из-за рубежа религиозные фанатики и нарушители законов (экстремисты) добиваются разделения страны, вносят раскол в ряды трудящихся, пытаются возродить кастовое размежевание народа. В Японии поощряются религиозные церемонии, пропагандирующие исключительность и превосходство японской нации над другими народами.

  С целью отвлечения людей от политических и социальных проблем в буржуазных странах создаются всевозможные секты и группы, проповедующие мистику восточных вероучений. В эти секты усиленно вовлекается молодежь. В западной печати появился даже новый термин — «молодежные культы». Особенно быстро эти реакционные «культы» распространяются в странах НАТО. Например, созданное в 1966 году так называемое «Общество сознания Кришны» имеет свыше сорока организаций в США и большие группы последователей в ФРГ, Англии, Франции, Голландии и других странах.  Империалистические спецслужбы пытаются внедрять идеи подобных организаций и в нашей стране.

  Когда мы говорим о многобожных религиях, не надо думать, что речь идет только о Зевсе, Геракле, Прометее и других благородных героях греко-римской мифологии. Надо помнить о сущности религии. А сущность религии не меняется от того, одному богу поклоняются верующие или многим.



                ИУДАИЗМ.

Беседа 3. Библия и Талмуд + Карьера всевышнего + Козел отпущения + «Ты избрал нас...»

  Иудаизм — это религия, связанная с историей еврейского народа.
Источником веры поклонники иудаизма признают ветхозаветную часть Библии и Талмуд. Поскольку названия Библия, Ветхий завет, Новый завет будут часто употребляться в наших беседах, сразу скажем, что они означают.

  Библией называют невероятно пестрое и многослойное собрание сочинений, созданных за полторы тысячи лет (с XII в. до н. э. по II в. н. э.) великим множеством авторов. Библия делится на две большие части: Ветхий завет и Новый завет. В Ветхом завете сказано о боге-творце, еврейских царях и пророках, изложены так называемые законы Моисеевы, составляющие зерно иудейской веры. В Новом завете говорится о Христе, его учениках-апостолах, о евангельских заповедях.

  Что касается Талмуда (вспомните значение слова «талмудизм»), то он представляет собой сборники религиозных, нравственных, правовых, бытовых, лечебных, хозяйственных и других указаний иудеям. Около тысячи лет назад иудейские толкователи Библии запретили не только изменять тексты Талмуда, но даже увеличивать или сокращать число листов при его переписке. В этом навечно окаменевшем творении наряду с рассуждениями о боге помещены сотни запретов и повелений, касающихся еды, одежды, домоводства, отдыха и многих других сторон повседневной жизни.



  Когда-то древнееврейские (семитские) племена занимались кочевым скотоводством на просторах Аравийского полуострова. В XIII веке до н. э., завоевав плодо-родные земли Палестины, они начали переходить к оседлому образу жизни. В XI—X веках до н. э. произошло объединение еврейских племен в единое Израильское царство.
  Задолго до этого некоторые кочевые семитские племена поклонялись демону пустыни Яхве. С разделением еврейского общества на классы Яхве стал главным божеством племени иудеев, которое при образовании Израильского царства сыграло решающую объединительную роль. Священные функции других племенных богов были постепенно перенесены на одного Яхве.

  Малоизвестный в прошлом, он стал почитаться как великий и могущественный небесный покровитель всего царства. Единому земному правителю соответствовал и единый небесный бог. Как указывал Ф. Энгельс, «единый бог никогда не мог бы появиться без единого царя». 

  Однако признание Яхве верховным богом царства еще не означало полного перехода к единобожию. Собственный национальный бог не мешал древним израильтянам верить в существование других национальных богов. Они считали вполне естественным, что филистимляне, например, поклоняются богу Дагону, маовитяне — богу Камошу, другие народы — своим главным богам.

  Государственное единство еврейских племен оказалось недолговечным. Поскольку Палестина в течение многих веков находилась на перекрестках путей у различных завоевателей (ассирийских, вавилонских, персидских, греческих, египетских, римских), это привело к расселению поклонников бога Яхве по другим землям. Географическое распыление иудеев вызвало определенные особенности в дальнейшем развитии их религии.

  Оказавшиеся на чужбине, иудеи продолжали верить в силу своего небесного царя, не теряли надежды на то, что рано или поздно он откликнется на их молитвы. Но, чтобы эти надежды осуществились, божественная власть Яхве должна была охватывать не только Палестину, а и все те многочисленные страны, где жили теперь иудейские общины.

  Волей-неволей верующим приходилась думать о Яхве не только как о собственном иудейском боге. Их религиозным мечтаниям прежний национальный владыка небес уже не соответствовал. У них возникла социальная и психологическая потребность в боге всемирном, вселенском, который мог бы показать свое могущество перед всеми народами.

  Восстановим в памяти уже приведенные выше слова из работ К. Маркса и Ф. Энгельса о том, как земные силы принимают форму неземных и как слабость спасается верой в чудеса. Когда угнетенным, темным, суеверным массам очень хочется получить помощь от сверхъестественных сил, хочется с помощью чуда преодолеть свое бессилие перед тяготами жизни, им на выручку приходит религиозное утешение — радости реальные подменяются радостями воображаемыми, коллективные желания перерастают в коллективные иллюзорные убеждения.



  Поклонники Яхве дождались исполнения своей религиозной мечты. В их сознание внедрился такой бог, какой соответствовал их образу жизни, общественным  отношениям, коллективным настроениям.

  В расширении «полномочий» иудейского бога немалую роль сыграли и могущественные земные владыки, завоевывающие огромные территории. В фантастическом могуществе поднятого над миром Яхве отразились черты всесильных государственных правителей древнего мира.

  Таковы основные ступени в многовековой «карьере» всевышнего. Так демон пустыни Яхве из племенного божка превратился сначала в общееврейского бога, а потом был вознесен и на трон бога всемирного — творца и повелителя вселенной.
Чтобы подчеркнуть единственность и всемирность своего бога, иудейские жрецы запретили верующим называть его по имени — имена нужны богам тогда, когда их много. Личное имя Яхве заменялось словами «бог», «господь», «творец», «всевышний» и пр.

  В процессе становления единобожной религии все функции, которые в прошлом «исполняли» десятки богов, были возложены на одного Яхве. Остальные божества отодвинулись на задний план и заняли в религиозных мифах места святых исполнителей господней воли — библейских праотцев, архангелов, пророков и т. д.



  В ветхозаветных мифах нашла отражение и идея о страдающих святых. Им отводилась роль будущих заступников рассеянного по миру иудейства. Нежелание бога вернуть израильтянам былое единство объяснялось тем, что господь будто бы рассердился на своих поклонников и отказался от заключенного с ними договора (завета) из-за маловерия и греховности народа. Следовало заслужить, чтобы бог сменил гнев на милость и прислал на землю спасителя, мессию, помазанника небесного. Но время шло, а реальный мессия не появлялся. Тогда религиозная фантазия иудеев создала образ некоего страдающего божественного существа, готового пожертвовать своей кровью ради спасения людей.

  Религиозные представления о спасителе, готовом взять людские грехи на себя и таким образом избавить народ от божьего гнева, сохранились у евреев от старых племенных верований. Древние боги великодушно «позволяли» переносить грехи одних людей на других и искупать провинности перед небесами жертвоприношением. Грехи можно было перекладывать и на жертвенных животных.

  Бытовал такой обряд: брали черного козла, жрец возлагал на него руки, перечислял дурные поступки собравшихся вокруг людей, потом прогонял козла в пустыню. Считалось,что грехи переходили с людей на козла и бесследно пропадали вместе с ним. Можно было копить новые грехи до очередного козла отпущения. «Козел отпущения» — так и сейчас иногда называют человека, которому приходится страдать за чужую вину.



  Важное место в иудаизме занимает вера в богоизбранность еврейского народа. В одной из иудейских молитв и сейчас говорится: «Ты избрал нас из всех народов, полюбил нас, благоволил к нам, освятил нас». Вознеся своего бога над всеми другими богами, иудеи бессознательно возносили и себя над всеми другими народами.

  В нынешнем Израиле иудаизм является государственной религией. Его правители используют Библию и Талмуд для духовного обуздания трудящихся масс и для идейного оправдания агрессивной внешней политики. Израильские законы, судопроизводство, многие правительственные решения строятся на религиозных принципах. Достаточно сказать, что, поскольку Талмуд учит отдавать субботы молитвам, в Израиле в эти дни запрещено движение общественного транспорта, закрыты кинотеатры. Иудаизм считает свинину недозволенной пищей, поэтому израильские законы запрещают заниматься свиноводством. В школах одним из главных предметов изучения является Ветхий завет.

  Религиозную идею о богоизбранности иудеев реакционная верхушка Тель-Авива положила в основу расистской теории о превосходстве евреев над арабами и другими народами.

  Иудейская религия широко используется заправилами международного сионизма. Сионизм — это идеология, политика и система организаций крупной еврейской буржуазии, сросшейся с империалистическими кругами Запада, в первую очередь США. «Наш иудаизм и наш сионизм обоюдно обусловливают друг друга»,— говорил первый израильский президент Вейцман. Сионисты борются с революционными и национально-освободительными движениями, сеют вражду и ненависть между народами, всячески мешают укреплению мира на земле и оздоровлению международной обстановки.

  Опираясь на иудейскую религию, они выдвинули неосуществимый и провокационный лозунг объединения евреев всех стран под властью сионистского «всемирного правительства». Сионистские организации тратят много усилий на разжигание националистических и эмигрантских настроений среди евреев, проживающих в социалистических странах.

  В Советском Союзе верующие евреи встречаются редко. Это в основном пожилые люди, пенсионеры, домохозяйки. Но не остановиться на иудейской религии мы не могли, поскольку она является прямой исторической предшественницей христианства.



                ХРИСТИАНСТВО.

Беседа 4. Богочеловек + Христиане — сектанты в иудаизме + Светопреставление откладывается + Союз кнута и креста.

  Христианство явилось закономерным продолжением более ранних религий, оно как бы подхватило эстафету у многобожия и иудаизма. Вера в Христа зародилась в определенных исторических условиях, когда религиозную фантазию людей перестали удовлетворять прежние боги.

  Вместе с тем христианство обозначило совершенно новый этап на путях развития религий. В отличие от всех прежних верований оно выдвинуло на первый план идею о природной греховности человека и спасительной миссии Христа. Греховностью объяснялись все людские несчастья и страдания. Раз люди ведут себя плохо, бог вынужден постоянно наказывать их. От послесмертных мучений за земные грехи спасет только Христос! Догма о всеобщей греховности переключала внимание верующих от насущных жизненных забот к мыслям о грядущем возмездии и спасении души. Все их надежды и чаяния переносились на Христа.



  Чтобы лучше понять причины возникновения христианства, нам придется вспомнить обстановку, которая сложилась в обширных владениях Римской империи на рубеже старой и новой эры. Рабовладельческая система переживала в тот период глубокие потрясения. Страдания рабов стали невыносимыми. Доведенные до отчаяния, они все чаще и чаще поднимали бунты и восстания.

  Особенно крупным было восстание Спартака в 74— 71 годах до н. э. Но и оно было подавлено рабовладельцами.  Непосильные тяготы испытывали и свободные низы — бедные ремесленники, земледельцы, мелкие торговцы, отпущенные на волю рабы. Жители завоеванных Римом стран облагались грабительскими налогами. Власть императорских чиновников и местной знати давила на бедняков стопудовым гнетом, не давала дышать.

  Все муки римской кабалы испытывали на себе и проживавшие в разных странах иудейские общины. Мы говорили, что еще раньше у иудеев зародилась вера в грядущий приход небесного спасителя. Теперь эта вера-мечта разгоралась среди бедноты все ярче и ярче. Обездоленные, несчастные, голодные, но фанатически верившие в бога люди с горячим нетерпением ждали, когда же наконец явится обещанный пророчествами добрый мессия и избавит их от страданий. Обнадеживающие слухи о божьем посланце находили живой отклик в сердцах униженных и угнетенных. Они снимали душевную скорбь, приносили иллюзорное утешение.

  Со временем пророчества и толки о небесном помазаннике переросли в легенды о том, что Христос-спаситель будто бы уже приходил на землю и принес себя в жертву богу за людские грехи. Всем, кто верил в жертву Христа, эти легенды обещали после смерти царство небесное. Как и в прежних религиях, человеческая слабость была «побеждена» верой в чудо. Не добившись успеха на земле, люди стали надеяться на небеса. По меткому выражению французского ученого Эншлена, «Христос победил потому, что потерпел поражение Спартак. На смену земному мстителю пришел мститель небесный».

  Мифы о Христе, передаваясь из поколения в поколение, обрастали новыми домыслами и фантазиями. Потом устные легенды начали записывать. Так появились религиозные сочинения, составившие впоследствии Новый завет и положившие догматическое начало новому вероучению.

  Ученые относят возникновение первых христианских групп к середине I века н. э. Эти группы вначале и сами не подозревали, что они закладывают камни в фундамент совершенно новой религии. Первые поклонники Христа составляли секту внутри иудаизма, и даже после того, как окружающие стали называть их христианами, они еще долго считали себя «правоверными иудеями». Не отказываясь от преклонения перед Ветхим заветом, они соединили воедино старую веру в бога-творца с новой верой в Христа-спасителя.

  Суть новых религиозных представлений сводилась к тому, что принесение Иисусом в жертву богу самого себя раз и навсегда искупало все людские грехи. Христу выпала роль вечного и всемирного «козла отпущения». Чтобы спасти свою душу от мучений в аду, человеку теперь достаточно было проникнуться верой в искупительную миссию Христа и следовать его заветам.

  Христианская вера внедрялась в сознание народов не столь скоро и триумфально, как это изображает церковная литература. Для того чтобы христианство сложилось в относительно устойчивую религиозную систему, потребовалось около четырех столетий.



  Вначале у иудеохристианских групп не было единства в вере. Они каждая по-своему толковали предания о спасителе и ветхозаветные пророчества. Но всех их объединяло нетерпеливое и страстное ожидание конца света, близкого краха ненавистной Римской империи. Все они истово верили, что в праведном огне божьего гнева должен сгореть весь поднебесный греховный мир. Светопреставление ожидалось в самое ближайшее время. Христианские секты в иудаизме состояли в основном из рабов, вольноотпущенников и другой бесправной бедноты. Неудивительно поэтому, что их религиозное учение было пронизано духом ненависти к римским угнетателям.

  Для следующей стадии становления христианства (II в.) характерно стремление проповедников охладить мстительный пыл поклонников Христа. Они по-другому заговорили и о сроках божьего суда. День светопреставления переносился на неопределенное время. Грозные предсказания не сбывались, надежды на скорую расправу со слугами сатаны быстро таяли. На первое место выдвинулись проповеди о терпении и покорности. Христианские благовестники взяли курс на приспособление к существующим земным порядкам.

  Приспособление христиан к реальным жизненным условиям проявилось и в том, что они, отступив от иудейских традиций, перестали отгораживаться от инаковерующих язычников. Для привлечения в свои общины местного населения они отказались от сложных обрядов и правил, предали забвению многочисленные иудейские запреты и повеления.

  Вырвавшись из тесной ограды ветхозаветных законов, христианство уходило от иудаизма все дальше и дальше. Складывалась новая самостоятельная церковь со своим богословием, своей организацией, своими служителями, своими обычаями и ритуалами.

  В этот период заметно меняется национальный и социальный состав христианских общин, быстро растет их численность. Новую веру принимают не только рабы и вольная беднота, но и представители имущих слоев общества. К воображаемому спасителю тянутся не только сектанты-иудеи, но и недавние поклонники многобожия.

  Именно в этот период в посланиях апостолов появились призывы типа: «Слуги, со всяким страхом повинуйтесь господам», «Нет уже ни иудея, ни язычника, нет ни раба, ни свободного, ибо все вы одно во Христе».

  Церковь настежь распахнула свои двери для язычников всех сословий и всех национальностей. Христианство превращалось из национальной сектантской веры еврейских низов в международную религию, приспособленную к интересам господствующих классов.



  В III веке новая церковь начала борьбу за духовное господство в Римской империи. Это был период дальнейшего политического ослабления Рима. Рабовладель-ческий строй рушился. Огромная военно-чиновничья держава в своем экономическом развитии зашла в тупик. Обострение социальных и национальных противоречий, народные волнения, нападения внешних врагов заставили римских правителей искать какие-то новые средства для сплочения внутренних сил слабеющей империи. Одно из средств они увидели в христианстве.

  Национальные религии покоренных народов нередко служили причиной вражды между их носителями. Часто создавалось положение, когда люди разных исповеданий, по выражению Ф. Энгельса, не могли вместе ни пить, ни есть, не могли выполнять совместно ни одного самого обыденного дела, едва могли разговаривать друг с другом. Кроме того, под прикрытием местных религий нередко строились заговоры
против императорских наместников и чиновников.

  В обстановке надвигавшегося краха империи власти нуждались в сильной и влиятельной церкви, которая уводила бы угнетенные массы от бунтов к покорности, от восстаний к молитвам. Греко-римские культы с их многочисленными богами для такой роли не годились. Закостенелый иудаизм с его обременительными правилами и ритуалами не мог получить широкой популярности. Христианство же имело много данных к тому, чтобы стать религиозной подпоркой многонациональной империи.

  Приняв общедоступные и простые обряды, отбросив культовые запреты и ограничения, евангельская вера ломала религиозные перегородки между народами. Носитель любой религии, любых национальных обычаев становился после крещения «братом во Христе». Проповедуя сострадание к беднякам, христианство не отталкивало от себя и богачей: жертвуй деньги на церковь, кайся в грехах — и господь примет тебя!

  Новая церковь умело гасила классовые и национальные противоречия, обещала соединить под сенью Христа все сословия и народы в послушную государству силу.

  В 324 году император Константин объявил христианство разрешенной религией.  Обратите внимание: от мнимого рождения Христа прошло больше трехсот лет, прежде чем верующие получили право молиться ему открыто. Но это было только началом дела.

  Полная победа пришла к христианству тогда, когда императорскими эдиктами 341—356 годов были запрещены всякие языческие богослужения и закрыты все культовые храмы, кроме христианских. В столице империи храм Аполлона переделали в церковь Апостолов, а храм Семи планет получил имя Марии-богородицы. Многие святилища местных богов были разрушены или сожжены.

  Рабовладельческий кнут и церковный крест объединились в тесном союзе. Христианство стало государственной религией Римской империи.



Беседа 5. «Священные» и ложные книги + Портрет Христа.  1 + 1 + 1 = 1! + Разделение христианства + Чтобы не потерять паству.

  Победа христианской церкви над служителями других религий еще не означала, что процесс становления новой веры этим и завершился. Между различными течениями внутри христианства не утихала острая борьба. Каждый класс, каждое сословие старались использовать новозаветные идеи в своих интересах.

  К прежним социальным противоречиям добавились столкновения епископов за податные доходы от епархий (церковных областей). Скандалы и тяжбы за духовную власть между высшими пастырями крепнущей церкви велись, как правило, под видом искоренения ошибочных, ложных вероучений (ересей) о Христе.

  Внутрицерковные распри долго мешали христианским теологам решать насущные проблемы нового богословия. Проходили десятилетия и столетия, а отцы церкви не торопились углубляться в тонкости своей вероучительной системы, устранять разноголосицу библейских толкований.

  До 364 года затянулось утверждение христианского свода «священных» книг. При определении состава Нового завета было немало жарких споров. Сложность заключалась в том, что за три столетия накопилось множество Откровенцй, Посланий, Евангелий, Деяний и других религиозных сочинений. В одних регионах считались священными одни книги, в других — другие. В конце концов истинными, богоданными были признаны те сочинения, почитатели которых оказались на церковных соборах более влиятельными.

  В свод действующего поныне Нового завета вошли: Откровение Иоанна Богослова (Апокалипсис), 21 послание апостолов, 4 евангелия и Деяния апостолов. Все остальные древнехристианские книги были объявлены ложными, еретическими (апокрифическими) и подлежали уничтожению.

  Много дискуссий вызывала трактовка личности Христа. Бог он или всего лишь сын божий? Если бог, то самостоятельная божественная единица или только неотделимая сущность бога-отца? Существовал ли Христос в мире вечно или появился на свет только после рождения его девой Марией? Отделима его человеческая сущность от божественной или неотделима? Согласитесь, найти ответы на такие вопросы, опираясь на здравый смысл, непросто!

  У христиан долго не было четких представлений и о внешнем облике спасителя. Его символические изображения то в образе ягненка, то в виде рыбы начали появляться только с конца II века.

  Лишь в 553 году очередной вселенский сбор духовенства постановил рисовать Христа не ягненком, а человеком. После этого его долгое время рисовали без бороды, а на церковном соборе в 692 году было решено изображать спасителя в длиннополой одежде, с длинными волосами и с окаймляющей лицо бородкой. Портрет, что и говорить, запоздалый! Если нас с вами кто-нибудь вздумает нарисовать через 700 лет, никто не упрекнет художника в нарушении сходства портрета с оригиналом.

  Немало богословских копий было сломано при редактировании христианского символа веры (краткий свод главных догматов, составляющих основу вероучения), текст которого был сформулирован только в 451 году, но и после этого в него еще вносились поправки. В ожесточенных духовных баталиях решались и многие Другие проблемы христианской догматики.

  В христианском символе веры зафиксированы попытки церковных вождей совместить несовместимое — разум со слепой верой, логику с противоречивыми суждениями, действительность с иллюзиями. Христос показан в символе веры богом-сыном, вторым лицом единой и неделимой божественной троицы. Первую, ведущую ипостась этой фантастической троицы составляет бог отец, а третью — загадочный бог — дух святой... Не беритесь постигнуть, что это такое — неделимая святая троица, составляющая единого бога из трех совершенно  разных персон. Получается нелепая формула 1 + 1 + 1 = 1. Сама церковь никогда не могла разгадать этой составленной ею же самой загадки. В дореволюционных церковных учебниках для приходских школ прямо говорилось, что думать над этим не надо, надо просто веровать.

  Подобные головоломки в христианском вероучении не редкость. Для чего богу-отцу понадобилась мученическая смерть бога-сына? Если Христос неотделим от отца, значит, бог принял в жертву часть самого себя. За что бог наказывает грешников, если он сам создал людей греховными от природы? Если бог всемогущ, почему он бессилен перед кознями дьявола?

  При размыщлениях над текстами Библии подобные вопросы возникают на каждом шагу. Один из первых христианских теоретиков Тертуллиан, живший в 150—220 годах, писал «Чем хуже с точки зрения разума, тем лучше для веры». В IV веке эту же мысль еще яснее выразил другой отец церкви — Григорий Богослов: «Надо побольше небылиц, чтобы производить впечатление на толпу. Чем меньще она понимает, тем больше восхищается».

  Несмотря на указы римских императоров, вера Христа пересиливала другие религиозные верования не везде и не сразу. Прежде, чем формальное господство новой церкви стало действительным господством, в языческих землях сменилось не одно поколение. Однако толчок был дан. Правители римских провинций и соседних государств увидели, какие классовые выгоды несет им евангельское учение. Во многих землях христианизация населения велась не столько крестом священника, сколько мечом завоевателя.



  В 395 году Римская держава распалась на две империи— Восточную и Западную. Западная в результате внутренних потрясений и внешнего натиска «варваров» к концу V века прекратила свое существование. На ее территории началось образование самостоятельных феодальных государств. Что касается Восточной (Византийской) империи, то она после отделения от Рима существовала еще более тысячи лет.

  Разделение Римской империи фактически привело и к разделению христианской церкви, пока, правда, неофициальному. Образовалось два соперничающих между собой христианских центра: столица Византии Константинополь во главе с патриархом и Рим во главе с папой. Действовали еще три относительно самостоятельные патриархии — Александрийская (в Египте), Антиохийская (в Сирии) и Иерусалимская, но все они признавали первенство константинопольского патриарха.

  Римские папы и после отделения Византии не перестали претендовать на верховное руководство всеми христианскими епархиями. Чтобы обосновать свою духовную власть, они распространили легенду о том, что римская церковь была создана апостолом Петром, сподвижником Христа, и что поэтому папы являются прямыми наследниками божественного престола на земле.

  Между владыками восточной и западной церквей шла непрерывная борьба. Не оставались в стороне от нее и государственные властители. Формальными поводами для столкновений служили различия в понимании Библии и другие религиозные несогласия. Но действительными причинами конфликтов были экономические, политические, социальные, военные и прочие земные противоречия.
 
  Имя Христа использовалось для захвата чужих земель и богатств, расправ с политическими соперниками, укрепления личной власти, подавления недовольства в народе и т. д. Все чаще и чаще религия выступала как инструмент экономики и политики.

  Положение римской церкви заметно укрепилось после того, как в 756 году на территории Италии образовалось довольно обширное папское государство. Папы стали не только духовными, но и светскими государями. Опираясь на присвоенное себе право божьих наместников, они вынашивали план возвращения под церковную власть Рима всех христианизированных стран. Но и тут они наткнулись на упорное сопротивление византийской патриархии, которая тоже претендовала на звание Вселенской (всемирной).



  Византийские императоры подбирали себе патриархов без согласия римских пап. Отношения между восточными и западными церковными вождями обострялись все чаще и чаще. После непрерывных конфликтов, бесчисленных взаимных угроз и обвинений в еретичестве разделение христианства было завершено в 1054 году соответствующими бумагами и процедурами.

  Папа официальным документом предал анафеме (проклятию) константинопольского патриарха. Константинопольский патриарх на специально созванном соборе столь же официально и торжественно проклял римского папу вместе с его церковью. Эти великолепно оформленные проклятия висели над христианством Востока и Запада боле 900 лет. Только в наше время, в 1965 году, очередной папа и очередной константинопольский патриарх договорились наконец между собой и полюбовно сняли с церквей взаимные многовековые анафемы.

  Первый всемирный раскол христианской церкви, разделивший по религиозному исповеданию многие страны и народы, привел к образованию двух самостоятельных стволов на «христовом корне» — православия и католичества. Константинополь стал духовной столицей православия, Рим возглавил католиков.

  Единства не было и внутри разделившихся церквей. От них постоянно откалывались различные течения, группы , секты. Христианство, вобрав в себя огромные массы людей и охватив обширные территории, не могло быть целым и однородным. Социальные противоречия между классами и сословиями повсеместно приводили верующих к противоречиям вероучительным.

  Если раскрасить карту современного мира разными цветами в зависимости от преобладания той или другой религии, то «христианская» окраска покроет всю Европу, Северную и почти всю Южную Америку, значительную часть Азии и Австралии, многие районы Южной и Центральной Африки. Крупные христианские объединения есть и в тех странах, где преобладают другие религии. Если верить данным церковной статистики, христианскую веру исповедует в настоящее время около 1/4  населения земного шара. Сразу оговоримся, что точность церковных источников весьма сомнительна — многие церкви умышленно завышают число своих единоверцев.



  Современное христианство, как никогда раньше, раздроблено на много церквей и сект. Богословские речи о крепнущем будто бы единении христиан мало подтверж-даются реальными фактами.

  О положении церкви в социалистическом обществе мы будем говорить в отдельной главе. А что касается классовых обществ, там, как и раньше, христианство тесно переплетается с политикой, идеологией, государственными учреждениями. Духовенство буржуазных стран обладает в наши дни мощными средствами воздействия на разум и чувства верующих. Для религиозных проповедей используются не только церковные амвоны и школьные классы, но и средства массовой информации — радио, телевидение, книги, журналы, газеты, трибуны женских и молодежных организаций.

  Еще К. Маркс и Ф. Энгельс писали, что буржуазия превратила священников в своих платных наемных работников. Эти слова не потеряли своей силы и сегодня. Под флагом защиты христианских ценностей церковь усердно защищает капиталистический строй, поддерживает в массах антинаучные воззрения, оправдывает ссылками на Библию частнособственническую мораль и буржуазный образ жизни. То, что соответствует интересам угнетателей, и сейчас церковь объявляет богоугодным, гуманным, нравственным. То, что грозит эксплуататорским устоям, христианские идеологи называют греховным, безбожным, нечеловечным.

  Вот несколько выдержек из воскресных евангельских передач американского телевидения: «Бог хочет, чтобы ты имел успех в твоей борьбе за место под солнцем, бог хочет, чтобы Америка была победителем...», «Любить коммунистов, даже терпеть рядом с собой коммунистов - великий грех...», «Надо благословить тех, кто убивает мятежников в Сальвадоре...», «Бог и Америка поддерживают израильскую бомбардировку...». Надо ли комментировать подобные высказывания?

  Если христианская идеология остается орудием в pyках империалистической реакции, то о христианских священниках мы не говорим, что все они — сплошь ре- акционеры. Это было бы неправдой. Во многих капиталистических странах верующие массы перестали довольствоваться иллюзией загробного счастья, они требуют справедливых порядков на земле, добиваются счастья не для мертвых, а для живых. B этих странах часть служителей церкви, следуя за настроениями прихожан, переходит на прогрессивные позиции, толкует Библию в пользу демократии и защиты человеческих прав.

  Духовенство понимает, что не учитывать социальные интересы, заботы и раздумья прихожан – значит, потерять паству, оттолкнуть богомольцев
от церкви. Иногда, правда, церковная критика пороков капитала ведется и с определенной тактической целью: рассеять накопившийся в сердцах людей гнев против обмана и угнетения, выпустить лишний пар из котла социальных противоречий, направить возмущение народных масс в безопасное для буржуазии евангельское русло.

  В вопросах международных отношений значительная часть христианских священников занимает миротворческие позиции. После того как администрация Рейгана в США открыто провозгласила курс на обострение отношений с Советским Союзом и на безудержную гонку вооружений, в мае 1983 года конференция католических епископов Америки приняла послание с требованием прекратить испытания и производство новых систем атомного оружия. Против угрозы ядерной войны выступают многие христианские организации и в других капиталистических странах.

  Коммунисты всегда стояли за единство трудящихся независимо от их религиозных воззрений. И в наши дни все подлинно марксистско-ленинские партии считают полезным сотрудничество с религиозными организациями, участвующими в борьбе за мир и социальную справедливость.



                ПРАВОСЛАВИЕ.

Беседа 6. Как отличить православие от католичества? + Воля императора — божья воля + Христианство в Грузии и Армении.

  Задолго до официального разделения с католичеством греко-византийская церковь получила не только организационную, но и богословскую самостоятельность. Противоборство двух церквей послужило причиной некоторых не очень существенных расхождений в догматических трактовках православия и католичества. Даже в настоящее время, после многовекового и чаще недружелюбного сосуществования, эти расхождения сводятся в основном к следующему.

  Православные богословы считают, что святой дух исходит только от бога-отца, а католики говорят: и от бога-отца и от бога-сына. В отличие от православных католики верят, что кроме рая и ада в загробном мире есть еще чистилище — некий духовный санпропускник, где души усопших очищаются от грехов. Православные признают решения первых семи вселенских церковных соборов, католики — решения всех вселенских соборов. Католики придают богородице больше святости, чем православные. Католики, в отличие от православных, признают догмат о непогрешимости римских пап в вопросах веры и морали.

  Не столь уж существенными оказались и расхождения в обрядности. При крещении православные погружали ребенка в воду, а католики — обливали водой. Православное миропомазание, совершаемое вслед за крещением, у католиков заменено обрядом конфирмации для 7—8-летних детей. Для причащения православные пекут хлебцы квасные, католики — пресные. Крестное знамение католики совершают не троеперстием, а всей ладонью. Православные священники могут быть и холостыми и женатыми, для католических установлено безбрачие.

  Есть и другие расхождения, которые не дают, однако, оснований для проведения четкой разграничительной линии в догматике и обрядности двух родственных церквей. Существующие несогласия не мешают единству и общности тех главных богословских установок, которые делают католическое и православное вероучения столь же похожими, как одно издание Библии бывает похоже на другое: обложки и оформление разные, содержание — одно.

  У католиков и православных одинаковая вера в святую троицу, в искупительную жертву Христа, в конец света, божий суд, загробную жизнь. Они одинаково почитают крест и многочисленных святых. У них одни и те же семь культовых таинств — крещение, причащение, исповедь, миропомазание (конфирмация), венчание молодоженов, соборование умерших, посвящение в духовный сан. У тех и других вошли в традицию стандартные богослужения, дорогое убранство храмов, специальные одежды для служителей, канонизированные молитвы и песнопения.

  Правда, между православием и католичеством существуют различия не только в вероучении и обрядности, но и в управленческой структуре и политическом влиянии двух этих церквей. Если перед римскими папами временами преклонялись (или делали вид, что преклоняются) короли больших держав, то никогда не имевшие всемирного руководящего центра православные патриархи обычно с опаской оглядывались на властный кулак своего царя или императора.

  И в средневековой Византии государственная власть не давала «отцам церкви» «подниматься над миром». Воля императора воспринималась духовенством как воля небес, божья воля. Сопротивление светским властям означало для епископов потерю священных прав, льгот, имущества, а иногда и потерю головы. Патриарх господствовал там, где был силен его собственный господин— император. Когда в XV веке турки овладели Византией, вместе с крушением империи рухнуло и величие Константинопольской патриархии.



  На территории нашей страны христианство распространилось раньше всего в Грузии и Армении. Грузинская православная церковь отделилась от Антиохийской патриархии и стала самостоятельной. В настоящее время ее возглавляет католикос — патриарх всея Грузии.

  В середине V века от Константинопольской патриархии отделилась армянская церковь, названная по имени одного из епископов, Григория, григорианской. Верующие армяно-григорианской церкви, в отличие от других христиан, считают Иисуса Христа только богом, отрицая в нем его человеческую сущность.

  Мировая церковная статистика относит к православным верующим около 85 миллионов человек. В мире существует 15 самостоятельных православных церквей, самая крупная из них — Русская православная церковь (РПЦ). Ее возглавляет патриарх Московский и всея Руси. Она имеет широкую сеть богослужебных зданий, 20 монастырей, 2 духовные академии и 3 семинарии, издает несколько журналов, календари и другую литературу. Православные церкви есть и в других социалистических странах: Румынии, Югославии, Болгарии, Чехословакии, Польше. Большие православные объединения действуют в США, Канаде, Японии и ряде других стран.



  В половине ХV11 века произошел раскол РПЦ. Современная старообрядческая церковь в СССР разделена на два течения — поповское и беспоповское. Первым руководит архиепископ Московский и всея Руси. У второго роль служителей исполняют выборные наставники из числа верующих.

  Особого и недоброго слова заслуживает так называемая «Русская зарубежная церковь» (РЗЦ), основанная в 1921 году на собрании бежавшего из России духовенства и другого белоэмигрантского отребья. Поскольку собрание проходило в сербском городе Сремски Карловцы, эту церковь называют еще карловацкой. Она стала пристанищем ярых врагов Советского государства и религиозно-политическим рупором самых реакционных сил западного мира. Штаб-квартира РЗЦ находится в Нью-Йорке. За 60 с лишним лет своей грязной деятельности, тесного сотрудничества с контрреволюционерами всех мастей, с монархистами, фашистами, власовцами, нынешними поджигателями войны это гнездо международных провокаторов опозорило себя так, что ни одна православная патриархия не признает за РЗЦ права именовать себя церковью. Политические воззрения современных карловчан характеризует такая деталь: в 1981 году они причислили к святым... последнего русского царя Николая II (Кровавого).


Беседа 7. Православие на Руси + Славянские боги + Низвержение Перуна + «Не любовию, но и страхом» + Переплетение религий + Удельные епископы + Ярлыки от ханов + Митрополит переезжает в Москву + «Прелестник» Исидор.

  В русские земли христианская вера была привнесена из Византии.
В связи с тысячелетием «крещения Руси» в печатных церковных изданиях и в выступлениях духовенства участились случаи искажения исторических фактов. Преувеличивается роль церкви в борьбе русского народа с иноземными захватчиками, в создании русского государства, в развитии русской культуры и искусства.

  Читателям и слушателям навязывается мысль о том, что до принятия христианства в русской истории ничего интересного и достойного внимания вроде бы и не было, что на территории Руси жили полудикие племена, не имевшие понятия ни о материальной, ни о духовной культуре. А ведь это не так!

  Известно, что восточнославянские племена VIII—X веков обладали достаточно высокой по тем временам культурой земледелия и скотоводства, знали кузнечное, оружейное, гончарное, ткацкое и другие ремесла, строили из дерева добротные жилища, укрепления, мосты. Найденные археологами предметы труда и быта, оружие, украшения говорят о том, что наши дохристианские предки тонко понимали красоту, умели создавать настоящие произведения искусства. Они знали живопись, резьбу по дереву и камню. Было развито устное народное творчество — былины, сказания, песни.

  Религиозные верования восточных славян представляли собой различные формы многобожия с пережитками культа предков. Занимаясь земледелием и скотовод-ством, они обожествляли также силы природы, от которых зависели урожаи на пашнях и приплод в стадах. Культ природных сил и почитание предков соответствовали общинному быту славян. Как известно, рабовладение в славянских землях широкого распространения не получило — сразу стал формироваться феодальный строй.

  С зарождением феодальных отношений князьям для господства над народом потребовалась новая религиозная опора для своей власти. Примечательно, что великий князь Владимир, которого называют «крестителем Руси», в начале своего правления делал попытки приспособить к нуждам государства старое многобожие. Он приказал установить в Киеве рядом со скульптурой Перуна изображения других славянских кумиров — Велеса, Даждьбога, Стрибога, Хорса и других.

  Владимир надеялся, что объединение богов будет способствовать сплочению Руси вокруг Киева. Но их искусственное собрание в одном святилище ничего не изменило — каждое славянское племя продолжало поклоняться своим местным божествам.

  Несколько позже Владимир пришел к убеждению, что для укрепления великокняжеской власти и для внедрения в государстве единого религиозного культа больше подойдет христианство, чем многобожное язычество. Пример для подражания он увидел в соседней Византии.



  Практические действия князя Владимира по введению новой веры были решительны. Вначале он принял крещение сам, крестил своих сыновей и дружинников, а в 988 году привел в Киев православных священников и приказал дружине уничтожить изображения старых богов. Под слезные причитания перепуганных киевлян славянские идолы были изрублены топорами и сожжены. Деревянного Перуна с его серебряной головой и золотыми усами привязали к конскому хвосту, отволокли к Днепру и бросили в воду. Населению было велено собраться на берегу реки. Владимир объявил, что всех уклонившихся от крещения он будет считать своими врагами.

  На Днепре дружинники приказали собравшейся толпе войти в воду. Летопись сообщает об этом событии так: «Вошли в воду и стояли там одни до шеи, другие по грудь... попы же совершали молитвы, стоя на месте». Так по велению князя вчерашние язычники были причислены к христианам.

  Было бы большой ошибкой считать, что христианизация Руси только в этом акте массового крещения и заключалась. Первые попытки занести греко-византийскую религию в русскую жизнь начались задолго до днепровской купели. По летописным сведениям, княгиня Ольга приняла крещение в 956 году. Государственная потребность в новых богах возникла еще до Владимира.

  Феодализм нуждался в новой религиозной идеологии. Единая великокняжеская власть требовала поклонения единому богу. Этот бог должен был оправдывать засилье княжеских дружинников и  утешать попавших в кабалу людей, обещать им за страдания на земле царство небесное. Но, прежде чем решиться на принудительное крещение народа, феодалы Киевской Руси долго и внимательно приглядывались к христианству.

  После Киева насильственные крещения жителей были проведены в Новгороде, Чернигове, Полоцке, Владимире-Волынском и других городах. Местная княжеская власть, посадники, сборщики дани поддерживали усилия Киева по внедрению христианства, но городские низы, ремесленники, смерды-землепашцы, встречали православных священников с большой враждебностью. По свидетельству летописца, людей обращали в христову веру, «заганивая в реку их, аки стада... да еще кто не любовию, но и страхом».

  После 988 года Владимир жил еще 27 лет, но за это время ему удалось приобщить к православию, и то в основном формально, лишь малую часть Древней Руси.

  Сильный вооруженный отпор присланному из Киева епископу оказали новгородцы. Княжеской дружине пришлось поджечь город и загонять людей для крещения в реку Волхов мечами и палицами. С рогатинами и дубинами встретили крестителей жители Ростова Великого. Бунты против новой веры вспыхивали и во многих других местах. Несмотря на усилия князей, православие утверждалось на Руси очень медленно.  Процесс христианизации русских земель растянулся на несколько столетий.



  В XI веке на Руси складывалось своеобразное «двоеверие». Сокращение числа свободных смердов, обложение жителей тяжелой данью, хлебные недороды, трудовые повинности по постройке крепостей, мостов, дорог, княжеские расправы с непокорными — все это ухудшало и без того нелегкую жизнь людей, порождало у них настроения уныния и безысходности. Утешительные проповеди о царстве небесном пришлись ко времени. Христианские семена попали в благоприятную социальную почву. Постепенно многие славяне начали верить в силу евангельской троицы, но при этом они не теряли веры и в своих старых богов.

  Переплетению старых верований с новыми способствовало и то обстоятельство, что поначалу христианство входило в сознание язычников тоже как многобожие. К Перуну, Даждьбогу, Стрибогу и другим славянским богам прибавлялись и постепенно занимали в религиозных иллюзиях ведущее положение бог-отец, бог-сын, бог-дух святой, мать-богородица, пророки, апостолы, десятки других святых.

  К прежним злым чернобогам прибавились такие же враждебные и коварные дьявольские силы.

  Христианство проникало в язычество, язычество смешивалось с христианством, придавая ему специфические славянские черты. Древние обряды и обычаи нередко брали верх над православными нововведениями. Поклоняясь кресту и иконам, люди еще долго хранили в жилищах деревянные и восковые фигурки дедовских богов. Слились с церковными многие дохристианские праздники.

  Учитывая стихийное переплетение религий, церковь старалась отдать местным богам роль второстепенных святых. Перун совместился с образом Ильи-пророка. Бог Велес, по сходству имен, стал святым Власием. Языческая богиня воды, покровительница женщин Мокошь, прижилась в православии под именем святой Параскевы-пятницы.

  Некоторые боги были отнесены к разряду бесов, сотрудников сатаны, и поклонение им расценивалось как ересь. В русское православие легко вписались древние славянские представления о леших, водяных, домовых, оборотнях, а также вера в волхвования, гадания, чародейство, магические заклинания, колдовские плевки, заговоры болезней и т. д.



  В 1037 году, при княжении Ярослава Мудрого, константинопольский патриарх направил в Киев первого митрополита, грека по национальности, в качестве главы русской церкви. Это затронуло национальное самолюбие княжеской знати. Чтобы подчеркнуть политическую независимость Руси от Византии, Ярослав посадил на митрополичий престол своего соотечественника. Впрочем, после смерти Ярослава верховный пост русской церкви был снова отдан в руки приезжих греков. До нашествия монголов Киев видел двадцать одного митрополита, из них только двое были русскими.

  Со времен Ярослава Мудрого Русская православная церковь становится богатой владелицей крестьянских селений, обрабатываемых земель, покосов, лесных, водных и других угодий. Князья щедро дарили духовенству и земли, и закрепленных на них людей.

  По примеру своей византийской соседки русская церковь занималась не только духовной, но и хозяйственно-торговой деятельностью. Например, торговля солью на Руси временами целиком сосредоточивалась в руках священнослужителей. Это приносило огромные доходы — соль в средние века добывалась трудно и стоила дорого. Попы и монахи торговали также рыбой, пушниной, воском, пенькой и другими товарами. Строились храмы и монастыри. Копились драгоценности, золото, серебро, меха, дорогие ткани. В каменных церковных подвалах и за толстыми монастырскими стенами устраивались вместительные склады.

  Крепла экономическая сила церкви, но не оставались в убытке и светские феодалы. Часть церковных доходов поступала в княжескую казну. А самое главное, духовенство помогало князьям, их посадникам и дружинникам держать в покорности работных людей.

  Современные богословы говорят, что христианство сплотило и объединило Киевскую Русь. Этот тезис не вяжется с историческими фактами. Мы знаем, что вскоре после утверждения христианства в качестве государственной религии на Руси начался период феодальной раздробленности и междоусобных войн. В этот период каждый удельный епископ служил прежде всего своему удельному князю и мало слушал киевского митрополита. Такому же подчинению он учил и своих прихожан. История свидетельствует, что остановить княжеские распри, предотвратить экономическое и политическое разобщение Киевской Руси церковь не могла. Реальные земные обстоятельства оказались сильнее христианского единоверия.



  В 1237—1239 годах русский народ оказался под ударами неисчислимых чужеземных полчищ. Нашествие монголов принесло на русские земли великие беды и страдания. Людей убивали, уводили в рабство. Конница вытаптывала поля и покосы. Пашни зарастали бурьяном. Дымились пожарища. Русь попала под тяжкое ярмо кочевых завоевателей.

  Как же показала себя в это трагическое для народа время православная церковь?
Покоряя разобщенные русские княжества, ханы-разорители старались превратить православную церковь в свою союзницу. Опираясь на духовную поддержку местных священников, им легче было держать в повиновении жителей и собирать с них дань.

  После первых разорений церквей и монастырей письменный ханский указ запретил посягать не только на христианские храмы, но и на жилища духовенства, на их земли, огороды, мельницы, промыслы. При переписи жителей священники не включались в списки податного населения, освобождались от всяких налогов и повинностей. В благодарность за это они должны были возносить заздравные молитвы за хана и за его воинство.

  Преодолев первоначальный испуг, епископы потянулись с подарками в столицу Орды, чтобы в обмен на унизительные поклоны получить ярлыки — грамоты об утверждении в духовных должностях. Заключенный без протоколов союз действовал. Священники призывали людей послушно и без обмана платить подати, жить тихо и смирно, исполнять установленные повинности.

  Нашлось и христианское объяснение навалившимся бедствиям. Ссылаясь на волю господню, духовенство уверяло прихожан, что иноземные воины посланы на святую Русь небом — за грехи и недостаточное благочестие народа, что ханское иго — это «батог божий во спасение заблудших душ». Православный крест был поставлен на службу азиатским саблям.

  В условиях монгольской кабалы южнорусские области потеряли свою прежнюю силу. На первое место начали выдвигаться северо-восточные русские княжества, куда длинная ханская рука дотягивалась реже. Сюда же переместилось и руководство русского православия. Восстановленный при поддержке Золотой Орды престол митрополита был переведен в 1299 году из Киева во Владимир, а в 1326 году предприимчивый московский князь Иван Калита добился переселения митрополии в Москву.

  Ловко используя междоусобные распри удельных феодалов и задобрив Орду щедрыми подарками, Калита получил от ханов право именовать себя великим князем.' Летопись рассказывает, что после этого наступила «тишина великая по всей Русской земле на сорок лет, и пересташа татарове воевати землю Русскую».

  Московское княжество уверенно поднималось над всеми другими княжествами. Его территории расширялись за счет соседних уделов. Утаивались от ханов и копились запасы великокняжеской казны. В селениях распахивались новые земли, росло поголовье скота, развивались ремесла. Помимо всех прочих причин экономическому усилению Московского княжества способствовал рост трудового населения в междуречье Оки, Клязьмы и Москвы-реки, куда бежали от монголов тысячи семей из южнорусских уделов.



  Начинался процесс объединения разобщенной и растерзанной завоевателями удельной Руси в одно государство. В этой ситуации настроения духовенства изменились. В период услужения ханам церковь была равноправным партнером покорных светских властей. Случалось, что князь и епископ ехали в Орду за желанными ярлыками в одной кибитке, вместе клонили головы перед ханом. 
Почуяв силу и богатство Москвы, русские иерархи потянулись на службу к великому князю московскому.

  При Дмитрии Донском, внуке Ивана Калиты, роль Московского княжества как объединительного ядра всей Руси поднялась особенно высоко. Велик был и личный авторитет Дмитрия. По выражению известного русского историка В. О. Ключевского, он приобрел славу «национального вождя северной Руси в борьбе с внешними врагами». Решающим событием, которое сделало Москву признанным лидером крепнущей Руси, было объединение Дмитрием удельных полков в единое русское войско, одержавшее победу над татарами в Куликовской битве 8 сентября 1380 года.

 Нельзя сказать, что и в период усиления Москвы, когда по призывам Сергия Радонежского уделы готовились к этой битве, все духовенство поддерживало объединительные идеи. Там, где удельные князья признавали первенство великого князя московского, и епископы почитали московского митрополита. А когда удельные феодалы противились власти Москвы, местные архиереи тоже не повиновались митрополиту.

  Так было в Новгороде, где бояре не хотели присоединения к Москве. В угоду им епископат тут же преподнес проект об отделении новгородской церкви от русской митрополии. Так было в Твери и Рязани. Когда тамошние князья отказались от участия в общерусском походе против Мамая, тверское и рязанское духовенство поддержало их.

  Не все духовенство стремилось и к национальной самостоятельности русской церкви. В 1439 году очередной грек-митрополит Исидор сделал попытку привязать русское православие к римскому католичеству. Обессиленная к этому времени Византия незадолго до ее захвата турками надеялась найти поддержку в Риме. На церковном соборе во Флоренции византийские делегаты согласились принять католическое исповедание, сохранив за православием только отличия в обрядах.
  Римское папство хотело втянуть в этот религиозно-политический союз и русскую церковь. Исидор без особых колебаний поставил свою подпись под Флорентийским договором (унией).

  Однако осуществить намеченный план уступчивому митрополиту не удалось. Великий князь Василий II заточил «латинского прелестника» в монастырь, откуда тот бежал за границу. Собор духовенства по княжескому велению утвердил митрополитом русского кандидата. Инцидент с Исидором окончательно перечеркнул административную зависимость русской церкви от Константинопольской патриархии. Положение Москвы настолько упрочилось, что она уже могла позволить себе не считаться ни с Константинополем, ни с Римом.

  Можно ли, не искажая истории, говорить о ведущей роли православия в организации отпора иноземным захватчикам и в создании централизованного русского государства? Среди духовенства, особенно среди низших его слоев, разумеется, были отважные люди, которые не соблазнились церковными льготами в период монгольского владычества. Но их одинокие воззвания тонули в многоголосом хоре ханских подпевал. С патриотически настроенными священниками сама же церковь и расправлялась, обвиняя их в еретической суете «противу ветра».



  Переезд митрополии в Москву, безусловно, способствовал ее дальнейшему утверждению в качестве общерусской столицы. Ученые не отрицают некоторых положительных моментов в нерелигиозных функциях церкви — участие в политических и военных делах, правосудии, местном управлении, контроле за семейно-бытовыми отношениями и т. д. Но повседневную практическую деятельность православного духовенства и тем более христианскую идеологию никак нельзя отнести к сколько нибудь серьезным факторам усиления Московского государства.

  Действительные причины централизации и укрепления русского государства ученые находят совсем в другом. В экономическом и политическом развитии северо-восточных княжеств, в назревшей потребности объединенного отпора внешнему врагу, в географическом положении и финансово-хозяйственном упрочении Москвы. Немалую роль сыграли и природное мужество русских людей, их трудолюбие, ненависть к ханским насильникам.

  Внедрение христианства на Руси имело определенные полезные последствия для развития русской культуры. Строительство богослужебных зданий способствовало дальнейшему развитию отечественной архитектуры, совершенствованию различных ремесел. Потребность в грамотном духовенстве привела к расширению письменности и просвещения. Монастырские летописи дали богатый материал будущим историкам и литераторам. Запрет на мясную и молочную пищу во время христианских постов вызвал развитие овощеводства и огородничества.

  Но эти и другие полезные результаты христианизации играли стимулирующую роль только в период средневековья. Да и стимулы эти выглядели весьма однобоко. Обучая грамоте священников, церковь на протяжении многих веков совершенно не заботилась о просвещении народа. Поощряя церковную живопись, духовенство вплоть до царствования Петра I запрещало скульптуры и светские картины. Культивируя богослужебное пение, священники осуждали инструментальную музыку и народное театрально-цирковое искусство (скоморошество). Варварски уничтожались ценные памятники дохристианской культуры — епископат видел в них «греховное наследие язычества». Церковь преследовала мыслителей, ученых, изобретателей, направляла общественную мысль в жесткие рамки библейских канонов.

  Если в нерелигиозной деятельности православного духовенства мы еще находим некоторые положительные грани, то его религиозная деятельность большой пользы народу не приносила. Христианская идеология, особенно при династии Романовых, была не двигателем, а тормозом общественного и культурного развития России.



Беседа 8. Коса на камень + Канонизация святых + Третий Рим + Два пальца или три! + Самосожжения + Петр I и духовенство + С оброка — на жалованье + Патриарх — контр-революционер + Обновленное православие.

  Процесс объединения русских земель продолжался. В XV веке Москва стала центром большого феодального государства, простиравшегося от берегов Северного Ледовитого океана до Тулы и от Новгорода до Урала. Церковные князья в этом государстве были подчинены князьям светским. Стоило главе церкви подняться чуть выше дозволенной ему ступеньки, как глава государства тут же возвращал его на свое место.

  Да и сама христианская вера крепилась не столько церковными проповедями, сколько строгим надзором государевых слуг. Письменный памятник XVI века «Беседа Валаамских чудотворцев» сохранил для нас любопытное признание богословов: «Если бы не царская всегодная гроза, то по своей воле многие не стали бы каяться никогда и попов бы не слушались, и даже прогнали бы попов».

  Относительное церковно-светское согласие нарушилось в детские годы княжения Ивана IV. Соперничество толкавшихся возле великокняжеского престола боярских группировок ослабило государственную власть и усилило влияние митрополии.
Величественный титул «царя и великого князя всея Руси» освятила и по воле правящих сословий преподнесла Ивану окрепшая церковь. Она же внедрила в русскую жизнь старинную религиозную идею о божественном происхождении царской власти. «Как бог царствует на небесах, так и государи русские избраны от бога»,— говорили народу священники, изображая Ивана IV преемником римских и византийских императоров.

  Несмотря на такое возвеличение царской власти, митрополиты хотели стоять не под царем, а рядом с царем. На известном в русской истории Стоглавом соборе (его решения составили 100 глав), созванном молодым самодержцем в 1551 году, рассматривался вопрос о церковно-монастырских землях. И тут большинство духовенства выступило против воли «божественного» монарха. Коса нашла на камень. Торопливая горячность царя наткнулась на расчетливое упрямство архиереев. Права церкви на земли и крепостных людей были сохранены.

  Стоглавый собор утвердил единый для всей России порядок богослужения и форму заключения церковного брака, предписал создать училища для подготовки священников. По инициативе царя были предусмотрены меры и против нравственной распущенности духовенства. В Стоглаве отмечено, что «попы и церковные причетники в церкви всегда пьяны и без страха стоят, и бранятся, и всякие речи непотребные исходят из уст их».

  Попривыкнув к царскому трону, возмужавший Иван переломил упорство церкви и урезал ее земельные владения. Конфликты с духовенством не мешали Ивану Грозному заботиться об усилении религиозности подданных. При нем на Руси неимоверно выросло число святых. Зачинателем столь «чудесного» явления был сам государь. Ему показалось, что 22 общерусских и 45 местночтимых святых, которые числились в святцах, это слишком мало для его большой державы. Архиереи спешно подбирали более или менее подходящие кандидатуры из усопших в разное время деятелей и столь же спешно составляли их жития. Таким путем за короткое время были возведены в ранг общерусских святых более 70 человек.

  Заметим, что сегодня в русском православии святых насчитывается больше, чем дней в году. Каждый святой, по мнению верующих, кому-то покровительствует. Был свой покровитель даже у православных воров — святой Иван-воин. Его образок суеверные грабители прятали под рубаху, когда отправлялись на рисковое дело.



  В 1589 году, при правлении Бориса Годунова, была учреждена Московская патриархия. Успех этой церковной акции объяснялся возвышением Москвы на между-народной арене. Могущество русского государства, многолюдность и обширность его территорий, широкие иноземные связи московских царей — все это говорило о том, что вопрос о самостоятельном церковном центре в России назрел давно.

  Все чаще и чаще в государственных и архиерейских кругах поднималась на щит богословская идея «третьего Рима». Ее суть состояла в том, что первый Рим (раннехристианский) погиб из-за католических ересей, второй Рим (византийский) пал из-за отступнического союза с папством, а верная православию Москва стала третьим Римом. «Два Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быть»,— писали идеологи русского православия. Но, чтобы провозгласить патриархию в Москве, формальная традиция требовала согласия на это четырех изначальных патриархий. И тут пригодились дипломатические способности Годунова. С помощью обильных подношений его послы добились одобрительной подписи от константинопольского патриарха, а тот, поставив остальных коллег перед свершившимся фактом, получил признание Московской патриархии и от них. Впрочем, патриархов, как и прежних митрополитов, русские цари-самодержцы держали в повиновении.

  Крупной фигурой в русском православии был патриарх Никон. По оценке историков, он «ставил священство не только вровень с царством, но и выше его».  Никон пытался превратить набожного государя Алексея Михайловича в послушного исполнителя своей патриаршей воли. По примеру римских пап он сравнивал духовную власть с ярким солнцем, а государственную — с луной, которая только отражает солнечный свет. «Не от царей начальство священства приемлется, но от священства на царство помазуются»,— поучал он тихого Алексея.

  Как богослов Никон показал себя новатором в устоявшемся русском православии. Он решил убрать из церковных обрядов отступления от старинных «греческих образцов». Эти отступления начались еще в Византии, а потом в течение шести столетий дополнялись русскими знатоками веры. Выявленные расхождения не затра-гивали основ вероисповедания, но Никон поднял бурю в стакане воды с тем размахом и величием, которые были свойственны его характеру.

  Просидев не один месяц над старыми греческими книгами, помощники Никона сделали ряд открытий, одинаково ошеломительных и для священников и для мирян. Оказалось: надо креститься не двумя пальцами, а тремя; крестный ход вокруг церкви совершать не по солнцу, а «противу солнца»; поклоны на богослужениях делать не земные, а поясные; аллилуйю (хвалебный припев) произносить трижды, а не дважды; литургию служить не над семью, а над пятью просфорами; почитать крест не только восьми- и шестиконечный, но также и четырехконечный; писать не «Исус», а «Иисус»; иконы рисовать по греческим образцам, а не по римским. Вот эти «материалы» и послужили поводом для грандиозной реформы.
 
  Приближенные царя поддержали реформу потому, что кроме богословской стороны она имела и сторону государственную. Требовалось обеспечить четкую шаблонность в богослужениях и твердую централизацию церковных органов. Несмотря на решения Стоглавого и других соборов, в российских епархиях наблюдалось еще немало культовой самодеятельности, вызванной малограмотностью большинства попов и дьяконов. Разнобой в религиозных толках способствовал разнобою в мыслях прихожан, а это мешало укреплению самодержавия.

  Все свои открытия Никон при поддержке царя вознамерился немедленно претворить в жизнь. Практическое осуществление его проектов произвело неожиданный для властей эффект: в стране сразу же разгорелась острая борьба между различными социальными и политическими группировками. Как всегда в религиозном обществе, житейские противоречия между людьми и сословиями вылились в культовую вражду.

  Дело осложнилось тем, что реформаторы с самого начала изрядно переусердствовали. Они принялись вводить новшества с неосмотрительной торопливостью, без предварительной подготовки общественного мнения, без долгих поучений и разъяснений. Приемы убеждения несогласных были по-средневековому просты: заточение в монастырь, битье кнутом, отрезание языка, лишение головы.

  Алексей Михайлович, преодолев свою набожность, выразил недоверие неистовому патриарху. И тот, обидевшись на царя, удалился в монастырь. Светская луна все-таки затмила церковное солнце. Царская рука опять оказалась сильнее «десницы божьей».

  Между тем церковный собор 1666 года, низложив Никона, утвердил его богословские поправки к православию и проклял всех, кто держался за «двуперстие». Вопреки ожиданиям царя и патриархии, реформа не укрепила церковь, а привела ее к глубокому кризису.



  В русском православии произошел раскол. Соборные проклятия разделили церковь на две враждебные части — господствующую (никонианскую) и раскольничью (старообрядческую). Раскольников возглавил протопоп Аввакум, обладавший литературным талантом и даром горячего полемиста. Его авторитет среди старообрядцев был очень велик.

  Сопротивление раскольников жестоко подавлялось «огнем, да кнутом, да виселицею». Но старообрядческая церковь оказалась живучей. Она спряталась от властей, ушла в подполье, время от времени выходя на поверхность и давая о себе знать выступлениями против самодержавия и никонианства. Почти все народные бунты и даже боярские заговоры «раскольничьего века» проходили под лозунгами староверия.

  Под предлогом удаления от «дьявольского никонианства» тысячи и тысячи крестьян бежали от своих хозяев-крепостников и обживали необитаемые земли в Сибири, на Урале, в северных областях. Всероссийская ересь стала отдушиной, через которую вырывался наружу социальный гнев угнетенных и обездоленных.

  Сила старых религиозных убеждений была огромна. Многие фанатики-староверы шли на смерть, вместе с женами и детьми сжигали себя в деревянных постройках, чтобы не погубить своих воображаемых душ греховным общением с «сатанинскими» властями. Например, в Нижегородском уезде однажды сожгли себя заживо две тысячи раскольников. Старинный документ свидетельствует, что в Устюжском уезде около трехсот человек, окруженных отрядом воеводы, «не дались и те свои храмины со многолюдством обволокли соломою и зажгли». По подсчетам исследователей, в конце XVII— начале XVIII века около 18 тысяч раскольников подвергли себя самосожжениям.

  Задумайтесь над этой цифрой. Тысячи групповых мученических самоубийств! Ради чего? Ради спасения несуществующей души... А служители церкви еще обижаются, когда мы говорим, что религия принимает порой немыслимо отвратительные, мерзостные формы, что она способна отнимать у людей рассудок.

  Русская православная церковь по своей жестокости в расправах с противниками в прошлом не так уж сильно отличалась от западных христианских церквей. Методы «очищения веры» были те же — пытки, кнут, петля, топор, костер. Не славились человеколюбием и раскольники. Их предводитель Аввакум писал, что, если бы ему дали волю, он бы сторонников господствующей церкви «всех перепластал во един день... Перво бы Никона — того собаку, рассекли бы начетверо, а потом бы никониан — тех».

  Взаимная вражда двух православных церквей то вспыхивала пламенем, то тлела ядовитыми угольками около 300 лет. Только в 1971 году Московская патриархия нашла возможным официально снять со староверов висевшие над ними проклятия.



  Не успела православно-крепостническая Россия прийти в себя после никоновских реформ, как новую и еще более сильную встряску церковь ощутила от преобразований Петра 1. Он упразднил патриаршество. Церковью стал управлять Святейший правительственный синод во главе со светским начальником. В указе Петра говорилось: «В синод выбирать из офицеров доброго человека, кто б имел смелость и мог управление синодского дела знать, и быть ему обер-прокурором». Характерно, что первым обер-прокурором был назначен войсковой полковник, храбрый и волевой командир, участник боевых сражений. Военные чины не раз ставились к управлению церковью и в будущем.

  Надзор за церковными и монастырскими богатствами Пётр 1 отдал правительственному монастырскому приказу. Большая часть церковных, доходов, минуя духовенство, потекла в государственную казну. Церковные земли щедро раздавались «радеющим за престол» служилым людям, приписывались к заводам, верфям, строительным подрядам. На священников возложили исполнение ряда государственных обязанностей — выявление на исповедях «измены или бунта», учет посещения церковных служб, выделение караулов к городским заставам, участие в ревизиях крепостных душ и т. д.

  И если еще вспомнить такие акции, как литье пушек из церковных колоколов, изъятие церковных ценностей на военные нужды и другие решительные действия неугомонного царя, станет понятно, почему некоторые богословы пытались пририсовать к его портрету антихристовы рога.

  Всем известна роль, какую Петр I сыграл в укреплении могущества России, в развитии ее экономики, науки, культуры. По образу жизни, по делам и высказываниям этого необычного царя можно предположить, что сам он не верил ни в бога, ни в черта. Но это не мешало ему видеть в религии и церкви опору самодержавия. Эта опора, полученная Петром в наследство от набожных родственников, была к началу его правления ненадежной, устаревшей. Она не годилась для поддержки широких замыслов преобразователя.

  Приверженность к дедовской старине, хроническая боязнь освежающих общественных ветров сделали боярско-церковную знать громоздким шлагбаумом на историческом пути русского государства. Петр решительно отбросил этот шлагбаум. Поскольку духовенство, как и родовитые бояре, видело в царских новшествах угрозу привычному и размеренному крепостничеству, Петру в союзе со служилым дворянством и нарождавшимся торгово-промышленным сословием пришлось укрощать не только упрямых бояр, но и окостеневших в своей вере архиереев.

  Отведенное Петром I место церкви на самодержавном корабле закрепилось за ней на долгие годы. Попытки отдельных православных сановников вернуть священству допетровское величие легко подавлялось властными обер-прокурорами.

  Вопрос о церковных и монастырских землях периодически обострял отношения духовенства со светскими крепостниками. Надоевшие правительству споры решительно сняла Екатерина И. В 1764 году она отняла у церковных служителей все их имения. Более 900 тысяч крепостных душ перешли от духовенства в собственность государства. Оправдывая такой шаг, императрица заявила, что священникам не пристало уходить в хозяйственные заботы, их долг — «защищение веры, молитвы и воздержание».

  Казалось бы, утрата земель с крепостными должна была вызвать мятежные настроения в среде благочинных. Но этого не случилось.  Духовенство осталось не в обиде. Назначенное служителям церкви государственное жалованье с лихвой возместило потерянные оброки от вотчин. Например, петербургский митрополит в начале XX века получал в год 259 тысяч рублей. Годовое жалованье рядового священника составляло в среднем 2063 рубля, а дьякона — 1375 рублей. Для сравнения скажем, что сельский учитель того же времени довольствовался годовым окладом в 240—300 рублей. Императоры хорошо заботились о благополучии своих духовных прислужников.

  Права государственной религии были утверждены за православием законами. Переход людей в другое вероисповедание расценивался как преступление. Одна из статей императорского свода законов гласила: «Кто дерзнет с умыслом порицать христианскую веру или православную церковь, или ругаться над священным писанием или святыми таинствами, тот подвергается лишению всех прав состояния и ссылается в каторжную работу на время от 6 до 8 лет».  Вот так выглядела православная «свобода совести». Такие вот инквизиторские порядки церковная  пропаганда преподносит слушателям как образец «исконно русского благочестия».

  В августе 1917 года российское духовенство съехалось в Москву на церковный съезд (поместный собор) и решило восстановить ликвидированную Петром I патриархию. Главной целью этого акта было сплочение всех церковных сил против назревавшей социалистической революции.

  Избранный патриархом сразу же после победы Великой Октябрьской революции московский митрополит Тихон оправдал надежды реакционного священства. Он развернул враждебную контрреволюционную пропаганду, проклял рабоче-крестьянскую власть и призвал верующих к борьбе с Советами. Только в 1923 году, когда основная масса верующих вместе с атеистами включилась в строительство новой жизни, а большинство священников убедилось в прочности Советской власти, Тихон сделал заявление об отказе от политической борьбы. Но и после этого раскрученный патриархией антисоветский маховик остановился не сразу. Государственные органы еще не раз сталкивались с рецидивами контрреволюционных настроений в среде священнослужителей.

  За годы Советской власти Московская патриархия пересмотрела многие стороны своей прежней деятельности, приспособилась к условиям социалистического общества, в соответствии с запросами верующих учла господствующие при социализме идеи и принципы. Она поддерживает внешнюю и внутреннюю политику Советского государства, активно участвует в борьбе за мир, уделяет много внимания нравственному и патриотическому воспитанию верующих. Вот почему некоторые граждане считают, что обновленное православие вроде бы и не мешает совершенствованию социализма, а церковные проповеди чуть ли не способствуют упрочению коммунистической нравственности. Это глубокое заблуждение!

  У религии можно изменить только оболочку, подать ее в новой упаковке. Сущность, внутренний смысл религии не обновляется. Если убрать из христианства его сердцевину — веру в загробное спасение, надежду на бога,— оно перестанет быть религией. Коммунистическая идеология, философия, мораль несовместимы с христианскими воззрениями, как несовместимы разум и слепая вера, революционная борьба и рабская покорность, живые дела и бесплодные молитвы.



                КАТОЛИЦИЗМ.

Беседа 9. Крестом и мечом + Трагедия юных праведников + Именем Христа — на костер! + Епископат переходит к обороне.

  Вскоре после окончательного разрыва с православием католический мир оказался втянутым в разбойные крестовые походы. История этих походов изложена в школьных учебниках. Но мы все-таки коснемся некоторых фактов преступной деятельности крестоносцев.

  Известно, что крестовые походы проводились западноевропейскими феодалами с целью приобретения новых земель и захвата чужих богатств. Папа Урбан II, призывая христиан к первому походу, говорил: «Да станут ныне воинами те, кто раньше являлся грабителем. Кто здесь горестны и бедны, будут там радостны и богаты». Истинные грабительские цели завоеваний прикрывались проповедями об отнятии у мусульман гроба господня.

  Начатые в 1096 году феодально-церковные походы пополнили сокровища римских пап невиданными богатствами. Нажились разбоем и алчные правители крестоносных государств, и бездарные полководцы крестоносных армий, и наиболее удачливые рыцари-крестоносцы.

  Основной жертвой походов были народные низы христианских и мусульманских стран. На их плечи навалилась вся тяжесть принудительных работ, военных расходов и кормления прожорливых рыцарских полчищ. Вооруженные насильники с нашитыми на одежду крестами, продвигаясь к цели через христианские земли, обращались с населением не лучше, чем с врагами. Они отбирали у жителей пищевые запасы, резали скот, занимались мародерством. Подобно саранче они пожирали на своем пути все, оставляя после себя вытоптанные поля, опустевшие конюшни.

  Захват мусульманских селений сопровождался массовыми убийствами и безудержным разбоем. Каждому участнику похода именем Христа разрешалось присваивать все, что он успеет захватить. Вот как современник этих событий описывал действия крестоносцев в одном из храмов, где люди пытались укрыться от убийц: «В этом храме было зарезано почти десять тысяч человек. И если бы вы там были, ноги ваши до бедер обагрились бы кровью убитых... Никто из них не сохранил жизни. Но не пощадили ни женщин, ни малюток...»

  Трагически закончился совершенно нелепый поход малолетних детей. Духовенство распространило в народе идею захвата божьего гроба в Иерусалиме не военным мечом, а безгрешными детскими руками. Из Германии и Франции потянулись на юг толпы мальчиков и девочек 12—15-летнего возраста. Никто из юных праведников домой не вернулся. Одни умерли от голода и болезней в дороге. Других повезли через Средиземное море на семи кораблях. Во время шторма два судна затонули вместе с маленькими пассажирами. А детей, 353 оставшихся живыми, судовладе-
льцы продали в рабство на невольничьем рынке.

  Крестоносцы пытались посягать и на русские земли, но, как известно, сразу же получили отпор. Встреча с воинами Александра Невского на Чудском озере в 1242 году надолго отбила у них охоту к наступлению на Русь.

  Концом крестовых походов считают 1291 год. К этому времени из всех территорий, захваченных в восьми грандиозных по размаху походах, за крестоносцами остался один остров Кипр. Привязать к католичеству Восточное Средиземноморье папству не удалось. Итоги продолжавшихся два столетия войн свелись к неисчислимым убийствам и опустошению тех стран, куда достало копье наглого, жадного и безжалостного крестоносца.

  Грабительские походы под знаменами Христа оставили в истории католичества несмываемый кровавый след. Не меньше позора принесли христианству и действия католической церковной инквизиции.



  Вся жизнь средневекового населения определялась идеологическим и правовым засильем церкви. Для борьбы с народными волнениями, для укрепления феодаль-но-церковной власти римское папство создало инквизицию. Эта специальная судебно-полицейская церковная служба охватила все католические страны. Она выявляла «отступников от веры христовой» и расправлялась с ними. К отступникам причисляли каждого, кто проявлял недовольство существующими порядками. Причиной церковных преследований мог послужить и косой взгляд на священника, и опрометчивый жест на богослужении. Зачастую инквизиция использовалась и для сведения личных счетов, для ложных доносов на неугодных людей, для расправ с непослушными слугами.

  Следствие в инквизиторских застенках подменялось тяжелыми пытками. При допросах палачи жгли огнем ноги и руки своих жертв, разрывали на специальных станках суставы, дробили железными тисками кости. Многих приговоренных сжигали живыми на кострах. Если же осужденный раскаивался в совершенных или мнимых грехах, ему даровали «облегченную» смерть — перед сожжением предварительно душили веревкой. Удушение и сожжение считались в ту пору гуманными способами казни, поскольку при этом не проливалась кровь.

  В наши дни проповедники христианства не любят вспоминать средневековую историю. Расхваливая религиозную мораль, которая будто бы во все времена облагораживала людей, поднимала дух человека, несла обществу высокую нравственность, они пытаются объяснить жестокости инквизиции свирепым нравом отдельных епископов. Да и пытали-казнили, если послушать иного священника, только самых неисправимых богохулов.

  Если бы это было так! На самом деле пытки и казни постоянно совершались во всех странах, осененных католическим крестом. Сожжение на костре, отрубание головы, смерть на колесе или в петле — не эпизоды, а повседневная практика инквизиции. В германском городе Трире было сожжено 7 тысяч человек. Во французской Тулузе был случай одновременной казни четырехсот мнимых колдунов. В Испании один только инквизитор Торквемада за 18 лет своего судейства отправил на костер 10 тысяч 220 человек и 114 тысяч семейств подверг другим наказаниям.

  Когда эти цифры приводишь сейчас в беседе с верующим, он смотрит на тебя с недоверием. Современному человеку и в самом деле трудно поверить в такие ужасы, совершенные именем Христа.

  Церковные истязания и казни считались в средние века делом богоугодным. Священники учили, что огонь и муки очищают души грешников, открывают им дорогу в рай. Палачи после убийства не мучились угрызениями совести, а, наоборот, испытывали удовлетворение от сопричастия к «божьей работе». Да и у населения казни вызывали чаще не жалость к мученикам, а обывательскую радость: во-первых, зрелище, а во-вторых, удаление из мира колдуна или ведьмы, которые могли «сглазить», «напустить болезнь». Казни проводились как праздники, в присутствии духовной и светской знати, при толпах зрителей.

  Согласитесь, трудно найти более выразительный пример того, как религия переворачивает с ног на голову человеческие представления о добре и зле.

  Экономическим и духовным гнетом, репрессиями во имя Христа церкви в союзе с феодалами удалось на долгие годы установить господство над мыслями и настро-ениями народов. Люди боялись церковных трибуналов больше, чем ужасов преисподней. Роль священства во всех областях государственной и общественной жизни поднялась до невиданного уровня. Политика, наука, мораль, судебное производство стали, по выражению Ф. Энгельса, «простыми отраслями богословия» . Библия и церковные установления регламентировали весь быт средневековых городов и сел.

  Однако при всем своем могуществе церковь не могла остановить хода истории. Объективные законы развития человечества, экономические и социальные процессы в обществе оказались сильнее религии и ее охранителей в судебных мантиях. Неуправляемые подспудные силы расшатывали устои крепостничества. Феодализм достиг вершины в своем развитии и начал клониться к упадку. В странах Западной Европы все чаще и чаще возникали кризисные ситуации. Наступал период, когда церковь уже не могла сдерживать народного возмущения.



  Зарождение в европейских странах капиталистических отношений, рост класса буржуазии, увеличение численности наемных рабочих — все это поставило перед католической церковью ряд неожиданных и сложных проблем. Вызревающий в недрах феодализма капитализм был новой общественной формацией. А церковь всегда боялась нового, как монах, привыкший к затхлому воздуху кельи, боится свежих сквозняков. Буржуазные порядки грозили положить конец вековым феодальным и церковным привилегиям. Владея третьей частью обрабатываемых земель в Западной Европе, духовенство видело в буржуазии своих врагов и всячески противилось утверждению капиталистических новшеств в земледелии, торговле, цеховом производстве.

  Немалые трудности возникли у пап в связи с усилением крупных европейских монархий — Германии, Франции, Испании. Если раньше мнение папы имело решающий вес в межгосударственных спорах, то теперь его буллы (акты, послания, постановления) с угрозами перестали пугать императоров и королей.

  Положение церкви осложнялось также растущим свободомыслием просвещенных кругов общества. Инквизиторские плотины уже не могли сдерживать бурного потока человеческих знаний. Наука вырывалась из церковного плена. Великие географические открытия, успехи естественных и точных наук вносили существенные поправки в прежние взгляды и житейскую практику народов.

  После XVI века влияние католической церкви в обществе упало еще и потому, что у нее появился сильный культовый соперник в лице протестантов (о них речь пойдет в следующей главе).

  Достигнув самой высокой точки своего давления на людей в средние века, католическая церковь постепенно начала терять завоеванные позиции. Папе римскому с европейскими кардиналами и епископами пришлось переходить к обороне на всех фронтах. Но это была оборона с боями и контратаками. Высшее духовенство не теряло надежд на лучшее будущее. Священники скоро увидели, что их услуги нужны и новому эксплуататорскому классу — буржуазии. Как только где-нибудь открывалась возможность, церковь тут же переходила от обороны к наступлению.

  Одной из форм такого наступления было обращение в христианство народов в колониальных странах. Вместе с европейскими колонизаторами в Азию, Африку, Америку устремлялись тысячи католических миссионеров. Одновременно с рудниками, шахтами, фабриками на захваченных землях строились церкви и соборы.



Беседа 10. Ссора папы с Наполеоном + Функция утешителей + «Мятежные пастыри» + Ватикан.

  Великую французскую буржуазную революцию 1789—1794 годов католическая церковь встретила враждебно. Революция отменила во Франции тягостную для народа «десятину», по которой верующие отдавали духовенству десятую часть своих доходов. Революция конфисковала церковные земли, ценности и имущество, приравняла священников к государственным чиновникам и заставила их приносить присягу на верность правительству. В связи с тем что большинство духовенства показало себя контрреволюционной силой, декретами 1793 года католическая церковь во Франции была объявлена упраздненной.

  Когда буржуазия еще только пробивалась к власти, она действовала против религии довольно круто, с епископами не церемонилась. Одни руководители революции требовали закрытия церквей и наложения запрета на все культовые обряды, другие пытались утвердить новую «революционную» религию — культ Верховного существа. Но декретами религию нельзя ни отменить, ни утвердить. После поражения революции католическая церковь во Франции продолжала действовать как ни в чем не бывало.

  Приход к власти Наполеона вызвал у духовенства радость. Римский папа тотчас протянул руку дружбы решительному генералу. На первых порах союз с Ватиканом привлекал и Наполеона. Но когда император-завоеватель стал хозяином значительной части Европы, он перестал слушать папу и поссорился с ним. Дело дошло до отлучения высокомерного полководца от церкви. Впрочем, на этот грозный акт Наполеон ответил равнодушной усмешкой. Он публично заявил, что из-за папских проклятий оружие из рук французских солдат не выпадет.

  Вскоре после этого конфликта все владения ватиканского государя были объявлены частью Французской империи, а самого папу Наполеон с присущей ему властностью приказал вывезти из Рима и поселить во Франции.



  Падение Наполеона и возвращение католического престола в Рим снова упрочили положение папства. С помощью европейских правительств Ватикану удалось восстановить свое государство. Однако оно и после этого продержалось недолго. Национально-освободительная борьба итальянского народа положила конец одиннадцативековому существованию папской церковно-крепостнической державы. В 1870 году отряд Биксио, соратника Гарибальди, занял Рим и лишил папу светской власти.

  Почти 60 лет папы со своим двором жили на положении «квартирантов» у римских властей. Лишь в 1929 году фашистское правительство Муссолини, выделив Ватикану 44 гектара площади в черте Рима, снова дало папе возможность именоваться главой государства.

  Ликвидация папской монархии в 1870 году не означала ликвидации самого папства. Оставшись без подданного населения, папы хоть и изображали себя «тихими пленниками», но их деятельность была отнюдь не тихой. Они не только продолжали исполнять руководящие церковные функции, но и нашли новые способы накопления богатств — развернули финансово-банковскую и издательскую деятельность, начали создавать в разных странах свои промышленные и торговые фирмы.

  К условиям капитализма без особых затруднений приспособились все католические епархии в буржуазных государствах. Если раньше епископат шел рука об руку с феодалами, теперь он занял свое место в обществе рядом с буржуазией.
Банкиры, фабриканты и заводчики нашли в служителях церкви преданных союзников и помощников. Угнетателям-буржуям религиозность народа была нужна не меньше, чем угнетателям-феодалам. Если в эпоху борьбы с феодализмом буржуазные просветители боролись с религией, то их потомки, утвердившись у власти, приспособили религию к интересам своего класса.



  С развитием революционного рабочего движения союз духовенства с капиталом становился все крепче. Как указывал В. И. Ленин, «угнетающие классы нуждаются для охраны своего господства в двух социальных функциях: в функции палача и в функции попа. Палач должен подавлять протест и возмущение угнетенных. Поп должен утешать угнетенных».  Для подавления рабочего движения буржуазия имела жандармов, полицию, тюрьмы. Для утешения и отвлечения народа от революции использовались органы пропаганды и церкви с их служителями.

  Наряду с открытыми нападками на революционеров священники начали применять хитрую тактику показного сочувствия угнетенным, норовили предстать в глазах народа заступниками бедных и обиженных. В противовес марксизму буржуазные и церковные политики выдвинули идеи так называемого христианского социализма.
Суть христианского социализма сводилась к тому, что его вожди критиковали наиболее явные, бросающиеся в глаза пороки буржуазного строя, но вместо борьбы за переустройство общества предлагали людям заняться нравственным самоусовершенствованием: любить друг друга, не совершать зла и насилия, делиться богатством с бедными, поднять уровень религиозного воспитания и т. д.

  Практическое революционное дело они старались утопить в потоках пышных речей и красивых слов. Живую классовую борьбу подменяли евангельской критикой «греховных страстей». Не случайно В. И. Ленин называл христианский социализм худшим извращением социализма.



  В настоящее время римская католическая церковь является крупной международной религиозно-политической организацией. Хоть папа Иоанн Павел II и заявил в 1979 году, что церковь должна заниматься не политикой, а моральными и религиозными вопросами, его административный аппарат (папская курия) наряду с идеологической обработкой верующих масс занимается вовсе не церковным делом — старается влиять на внутреннюю и внешнюю политику многих государств.

  Из всех проживающих на земле христиан более половины исповедуют католическую веру. Католичество преобладает в Италии, Испании, Португалии, Австрии, Франции, Бельгии, Ирландии, Польше, Чехословакии, в большинстве стран Латинской Америки. Много католиков в США, Канаде, Австралии, ФРГ, Югославии, Венгрии и ряде других стран. В нашей стране католики есть в Литве, Латвии, в западных областях Украины и Белоруссии.Несмотря на наличие у католических церквей единого организационного и идеологического центра во главе с папой в Ватикане, их политические позиции, а следовательно, и богословские толкования христианского долга отличаются в настоящее время большой пестротой.

  В социалистических странах большинство католических священников освободилось от политического давления Ватикана. Исключение составляют немногочисленные церковные деятели, сохранившие враждебность к социализму. Их подлинные устремления хорошо проявились в контрреволюционном мятеже 1956 года в Венгрии и недавнем политическом кризисе в Польше. Жизнь показала, что контрреволюционеры в сутанах не находят поддержки у верующих масс.

  Уклоняются от общеватиканского политического курса и многие католические епископы ряда буржуазных стран. Так, среди латиноамериканских католиков в последние годы выявились «мятежные пастыри», которые проповедуют необходимость превращения религии в освободительную силу, зовут верующих к борьбе против иностранного засилья, экономического и социального гнета, против агрессивных замыслов США и международного военного разбоя. В Чили, Никарагуа, Сальвадоре, Гватемале и других странах некоторые служители церкви принимали участие даже в вооруженной борьбе против ставленников американского капитала. В Южной Америке, Канаде, Африке и ряде западноевропейских стран возникло прогрессивное религиозное движение «Христиане за социализм».

  Даже руководители католического ордена иезуитов, действующего в 112 странах, заговорили в наши дни о диалоге с марксистами. Иезуиты всегда были верной опорой Ватикана и ярыми антикоммунистами. Они не прекратили борьбы с коммунизмом и сейчас. Тем не менее генерал ордена, «черный папа» Педро Аррупе, в 1981 году заявил в печати, что по ряду социальных проблем взгляды католической церкви совпадают со взглядами марксистов. Факт в истории иезуитов небывалый! За подобные высказывания еще 20—30 лет назад Ватикан отлучал «еретиков» от церкви.

  В газетах и по радио довольно часто сообщается о том, что католическое духовенство вместе с верующими участвует в борьбе за мир, в митингах и демонстрациях, направленных против гонки вооружений. Против размещения американских ядерных ракет в Западной Европе выступал и папа Иоанн Павел II. Настроения трудящихся масс заставляют церковь вносить существенные коррективы в свою прежнюю политику и практику.

  И все-таки большинство служителей католической церкви в буржуазных странах остаются верными слугами своих правительств. Стратегическая линия Ватикана в социальных и политических вопросах остается антикоммунистической и антинародной. Папская курия по-прежнему усердно защищает интересы капитала, тормозит мировое революционное движение, не скрывает своей вражды к социализму.

  Достаточно вспомнить, что в 1949 году очередной папа официально отлучил от церкви всех, кто поддерживал коммунистов. В 1959 году другим папским документом католикам запрещено сотрудничать с коммунистами. Эти документы действуют и сегодня, хоть и не все верующие исполняют их. Деятельность «мятежных пастырей» нынешний папа расценил как «марксистскую ересь», несовместимую с христианством.

  Ватикан — крупнейший центр международной религиозной и буржуазной пропаганды. Его радиостанция — одна из самых мощных в мире. Он издает в разных странах более тысячи газет и журналов на 50 языках. Католические агенты-миссионеры действуют во всех уголках земного шара. Много средств тратится на идеологические диверсии против коммунизма. Под предлогом защиты прав верующих Ватикан стремится к вмешательству во внутренние дела социалистических стран, подогревает националистические настроения среди католиков, ищет духовных пособников для подрыва социализма изнутри.



                ПРОТЕСТАНТИЗМ.

Беседа 11. Еще один раскол + Лютер ли автор протестантства? + Томас Мюнцер + Варфоломеевская трагедия.

  Теперь мы опять вернемся к эпохе средневековья.

  В XVI веке среди христиан произошел еще один большой раскол. Чем он был вызван? В феодальных государствах Западной Европы формировался новый эксплуататорский строй — капитализм. Остановить закономерный исторический процесс не могли ни поповские проповеди, ни усердие палачей. С изменением экономических и общественно-политических условий, в которых жили люди, менялись и их взгляды на церковь. Продолжая верить в бога, народ все чаще проявлял недоверие к духовенству, выступал против несправедливых земных порядков.

  В 1381 году в Англии разгорелось вооруженное крестьянское восстание под руководством Уота Тайлера. Оно было направлено не только против феодалов, но и против церковного засилья. Крестьяне с одинаковой ненавистью громили и поместья богачей, и католические монастыри. Восстание удалось подавить, но оно нанесло ощутимый удар и по феодализму, и по римской церкви.

  В 1415 году начались народные волнения в Чехии. Многолетняя борьба чешского народа за национальную и духовную независимость связана с именем Яна Гуса, который пользовался широкой популярностью в стране. Он пропагандировал возврат к первоначальному христианству — без попов, монастырей, церковных поборов. Выступал против продажи папских индульгенций  на прощение грехов. Смело и открыто говорил о «порче» церкви безнравственным духовенством. Его казнь всколыхнула всю Чехию. Гуситские войны, продолжавшиеся до 1434 года, были еще одним сильным ударом по феодальному строю и католичеству.

  В начале XVI века массовые народные волнения всколыхнули Германию. Как в Англии и Чехии, доведенные до отчаяния жители германских княжеств тоже выступали под религиозными знаменами. Здесь борьба против римской церкви выдвинула на общественно-политическую арену богослова Мартина Лютера.



  В 1517 году Лютер изложил свои взгляды в 95 тезисах,, вывесил их на дверях церкви и пригласил всех желающих принять участие в обсуждении. Надо признать, что поступок по тем временам был отчаянный. Как писал Ф. Энгельс, тезисы Лютера подобны удару молнии в бочку с порохом. В своей религиозной прокламации богослов-реформатор осуждал продажу индульгенций и церковные налоги, требовал упростить обрядность, упразднить монастыри, критически оценивал всю деятельность католической церкви.

  На папский суд обвиненный в ереси Лютер не поехал, а укрылся от инквизиции там, где его поддерживало население. Крамольные тезисы нашли приверженцев не только среди крестьян и бюргеров, но и в дворянско-княжеских кругах. Пользуясь этим, Лютер добавлял к своей программе все новые и новые пункты. Заявив, что церковь и духовенство не могут быть посредниками между богом и людьми, он требовал возвращения к «чистому» христианству, без богатых храмов, без икон и крестов, без пышных богослужений. Единственным авторитетом в вопросах веры называлась Библия, читать которую предоставлялось право всем мирянам. Каждого своего последователя реформатор как бы выводил на «прямую связь» с самим богом.

  В программе Лютера появились требования об изъятии у церквей и монастырей принадлежащих им земель вместе с накопленными ценностями. Это был замах на экономическое могущество церкви. Настаивая на изъятии богатств у духовенства, Лютер, однако, твердо стоял за сохранение феодальных порядков. Когда к нему пришли ходоки от крестьянских общин и предложили включить в тезисы 12 статей против дворянского гнета, он заявил, что эти статьи внушены крестьянам самим дьяволом.

  Современные протестанты превозносят Лютера как великого созидателя новой церкви. Но не надо думать, что протестантство было сформировано одним Лютером. В его тезисах нашли отражение те же положения, о которых столетием раньше говорил Ян Гус, а еще раньше — вдохновители крестьянского восстания в Англии. К XVI веку для протестантской «ереси» созрела и Германия. Реформы были вызваны к жизни не отдельными прозорливыми личностями, не программными сочинениями ученых богословов, а социально-экономической и политической обстановкой, которая сложилась в Европе накануне буржуазных революций.

  Лютер, основатель известного течения в протестантстве, конечно, в истории фигура видная. Его заслуга состоит в том, что он уловил «дух времени» и, не страшась инквизиции, отразил настроения верующих масс в своих суждениях. Однако приписывать организацию протестантских движений одному Лютеру было бы неверно.

  Реальные события не всегда соответствовали реформаторским намерениям Лютера. Он никак не мог предвидеть, что сторонники его учения так скоро разделятся на два враждебных лагеря. В одном оказались дворяне и бюргеры, в другом — крестьяне, рудокопы, городская беднота. Повторилась извечная история: каждый класс смотрел на Библию по-своему, искал в протестантстве собственные выгоды.



  В 1524 году в Германии началась Великая крестьянская война. Вождем революционных армий стал молодой священник Томас Мюнцер. Он выдвинул свою программу переустройства жизни. Его программа вторгалась не только в отношения с церковью, но и в социально-общественные порядки. Критикуя католическое засилье, он разоблачал сословную узость княжеско-бюргерского лютеранства. Революционные действия крестьянского вождя определили и его отношение к религии. По существу, Мюнцер отвергал самые основы христианской догматики, призывая народ не ждать небесного рая, а своими руками строить справедливое царство на земле. «Вся власть,— говорил он,— должна быть отдана простому народу».

  Как же вел себя во время крестьянской войны Лютер? Забыв свои проповеди о пагубности насилий и кровопролитий, он занял сторону князей и дворян. Из бла- говестника-миролюбца превратился в помощника карателей и убеждал своих последователей, что сам бог будто бы повелел уничтожать восставших против власти. Революционные крестьянские армии были разбиты. За время войны каратели уничтожили более ста тысяч мятежников.

  Новое исповедание не осталось принадлежностью одной Германии. Своя форма протестантства зародилась в Швейцарии. По имени властного и жестокого юриста- богослова Жана Кальвина она получила название кальвинизма. Кальвинизм полнее отражал интересы растущей буржуазии. В общинах складывались порядки и деловые отношения, присущие раннему капитализму. Взяв на себя роль духовного и светского князя, суровый Кальвин превратил Женеву в подобие города-монастыря.

  Жителям запрещалось петь, танцевать, носить светлые одежды. На всем лежала печать культовых ограничений. Быт, работа, отношения между людьми — все определялось буквой церковного регламента. Несогласия с общинным устройством, сомнения в догматических истинах «женевского папы» карались телесными наказаниями, пытками, смертью на костре. Так, по его указанию в 1553 году был сожжен на медленном огне известный врач и мыслитель Мигель Сервет.

  Протестантские воззрения распространились и во Франции. Здесь протестанты называли себя гугенотами (сотоварищами). Их влияние было особенно сильным в южных районах страны. Восстания гугенотов против короля и духовенства переросли в 1562 году в религиозную гражданскую войну, которая с перерывами и временными перемириями продолжалась более 30 лет. И католики, и гугеноты творили в этой войне невероятные жестокости. Страна напоминала то затихающий, то вновь взрывающийся вулкан.

  Высшим проявлением религиозной ненависти явилась организованная королем Карлом IX и его матерью Екатериной Медичи резня гугенотов — так называемая Варфоломеевская ночь. Король выдавал замуж сестру. Протестантских вождей заманили на свадьбу и убили. За этой кровавой ночью (на 24 августа 1572 г.) последовали массовые расправы с протестантами по всей Франции. Толпы католиков, доведенные призывами церкви и королевских прислужников до коллективных психозов, видели в гугенотах союзников сатаны. Их резали ножами, рубили топорами, кололи мечами и копьями, топили в реках и озерах, выбрасывали из домов на мостовые, сжигали в огне. Гугеноты тоже смотрели на своих врагов как на дьявольских слуг. Жалости не было ни к старикам, ни к женщинам.

  Как тут не вспомнить еще раз сладкие богословские речи об извечной гуманности христианской морали? Религиозная вражда — явление страшное, подчас неуправ-ляемое. Ведь и сегодня раздаются выстрелы и взрывы бомб религиозных фанатиков во многих местах земного шара...

  В XVI веке протестантство утвердилось и в Англии. Парламент провозгласил короля главой церкви, а саму церковь — независимой от Рима. Она получила название англиканской и осталась ближе к католичеству по сравнению с другими протестантскими церквями. Опираясь на поддержку дворянства, утвердили разные формы протестантской веры в своих владениях короли Дании и Швеции. Под влиянием протестантских идей в 1566 году вспыхнуло иконоборческое восстание в Нидерландах.

  Религиозные распри охватили почти всю Западную Европу. Ненависть к римской церкви не могли заглушить ни правительственные указы, ни инквизиция, ни мечи наемных вояк.



Беседа 12. Кто свалил феодализм? + «Очищение» веры + Дробление христианства + Оковы на сердце + Всемирный совет церквей.

  Общественно-политические движения XVI века называют периодом реформации, когда на новый лад менялся весь уклад средневековой жизни. Народы словно пробуждались от долгого сна, расправляли плечи, пробовали свои силы в схватках с угнетателями.

  При этом борьба против феодальных порядков везде шла под религиозными знаменами. Как отмечал Ф. Энгельс, эта борьба выражалась «то в виде мистики, то в виде открытой ереси, то в виде вооруженного восстания».   Народные массы шли на штурм крепостничества с именем Христа на устах. Да иначе и быть не могло: ведь все население того времени было сплошь религиозным. Людям казалось, что без божьей помощи нельзя одержать никаких побед.

  Нынешние протестанты иногда спекулируют на участии своих духовных предков в общественных движениях XVI века. Вот, дескать, какая наша церковь! Свалила феодализм! Подобные утверждения вызваны религиозно-идеалистическим подходом к истории.

  Феодализм свален не протестантскими церквами. Он сам изжил себя и пал, как падает от ветра прогнивший гриб в лесу. И освежающий ветер революций исходил вовсе не от церквей. Причины реформационных движений кроются в экономическом развитии общества, в разрыве между растущими производительными силами и устаревшими производственными отношениями. Чем больше разрыв между производительными силами и производственными отношениями, тем яснее видят угнетенные массы всю несправедливость эксплуататорского строя, свое бедственное положение.

  Поповские утешения уже не могли погасить людского гнева. В массах накопилась и перелилась через край лютая ненависть и к светским феодалам, и к церковным пастырям, которые освящали жестокости крепостничества. Религиозные войны периода Реформации подготовили начало буржуазных революций в Европе.



  Революции совершались не богословами, а народными массами. В народе рождались и бунтарские ереси против католичества. Появлялись они потому, что других форм социального протеста суеверные массы того времени не знали, а выступать против угнетения без евангельских лозунгов они просто не могли. Грамотным священникам оставалось только оформить «еретические» помыслы народа в надлежащую культовую систему, подкрепить ее подходящими библейскими текстами, а потом... снова приспособить подновленную веру к интересам господ, как это сделал Лютер.

  Не ереси и не богословские программы были причиной народных движений, а бедственное положение трудовых сословий. Протестантство явилось религиозным отражением происходивших в Европе социальных и политических процессов.
Нельзя не отметить, что в приемах борьбы с инаковерием протестанты очень скоро переняли практику католических палачей. Людей не жалели. Например, в Германии при расправах с сектантами-перекрещенцами лютеране не щадили даже тех, кто пытался спасти свою жизнь отречением от секты. Действовало правило: «Кто отречется — тому голову долой, а кто не отречется — того на костер!» В Англии приравнивалось к государственной измене и каралось смертью исповедание чисто католической веры. В Швейцарии Кальвин отправлял на костер тех, кто противился его установлениям. В протестантских районах Франции гугеноты продолжали убивать католиков. Словом, реформаторские службы «очищения веры» не уступали в жестокости католическим инквизиторам.

  Буржуазные революции в европейских странах дали сильный толчок распространению протестантских верований. Новое религиозное учение в тех или других вариациях охватывало все более обширные территории, проникало через государственные границы и географические рубежи. Под влиянием местных условий оно приобретало в разных странах свои специфические оттенки. Так одна и та же лакмусовая бумага, помещенная в разные среды, меняет свою окраску. Наряду с лютеранством в Германии, Австрии, Прибалтике и Скандинавских странах утвердились и другие протестантские исповедания: кальвинизм в Швейцарии и Нидерландах, англиканство в Британии, пресвитерианство в Шотландии и т. д.

  На старом христианском дереве кроме католичества и православия появился мощный молодой отросток — протестантство. Этот отросток тут же начал давать новые и новые побеги в виде пестрого множества различных евангельских церквей и сект. Мировое христианство все больше теряло стремление к единству, распадаясь на независимые одна от другой религиозные организации. Как речное половодье ломает лед и крошит его на куски, так и неумолимая история разрыхляла и дробила христианскую религию.



  Чем же отличаются современные протестанты от католиков и православных?
Протестанты делают главный упор на внутреннюю (личную) веру в бога, на «общение» каждого верующего с воображаемыми небесными силами без каких-либо духовных посредников. Отсюда идет их отказ от театральности богослужений, от многих атрибутов церковного обихода, от больших затрат на обряды и содержание служителей. Число обрядов и праздников у них сокращено. Нет молитв за умерших, поклонения богородице и многочисленным святым, почитания мощей и «святых» мест.

  Вместо величественных храмов они строят кирхи или молитвенные дома, не претендующие на роскошь. Ведущее место в протестантских проповедях занимает идея о спасении верой в жертву Христа. Верь без раздумий и сомнений — тогда спасешься! В общинах много внимания уделяется пропаганде текстов Библии. Икон в домах протестанты не держат, крестиков на груди не носят.

  Что касается догматических основ самой христианской веры, то протестанты никуда от них не ушли. Они так же верят в святую божественную троицу, в пришествие Христа, загробную жизнь, суд над мертвыми, в сотворение мира богом, в существование дьявола, принимают за истину библейские мифы. Разница только в том, что протестантство делает верующего «подотчетным» не перед священником, а перед самим богом. Его религиозные убеждения становятся более глубокими и устойчивыми. Ведь ему кажется, что он познал господа сам, без церковного принуждения!
 
  Очень точную и выразительную оценку протестантству дал К. Маркс. Он писал, что Лютер подменил духовное рабство по набожности рабством по убеждениям, освободил человека от внешней религиозности, но сделал религиозность внутренним миром человека, освободил от оков тело, но наложил оковы на сердце человека. Чтобы освободиться от религиозных представлений, верующему теперь надо было бороться не с церковным, а «со своим собственным внутренним попом, со своей поповской натурой».

  Протестантов, по церковным, скорее всего завышенным данным, насчитывается в современном мире около 270 миллионов человек. Почти половину из них составляют баптисты и лютеране. Больше всего протестантов проживает в США, баптистов там числится 27 миллионов. Протестанты преобладают в Англии, Исландии, Норвегии, Швеции, Финляндии, Дании, ФРГ, ГДР, ЮАР, а также в Австралии, Канаде, Швейцарии, Венгрии.

  Единого организационного центра у мирового протестантства нет, но у некоторых церквей существуют объединяющие международные органы — Всемирный союз баптистов, Генеральная конференция адвентистов, Главное бюро иеговистов (все они размещены в США). Лютеранская всемирная федерация находится в Швеции.

  В 1948 году при активном участии видных политиков США был создан Всемирный совет церквей (ВСЦ), членами которого стали лютеране, баптисты, методисты и многие другие протестантские организации. В годы «холодной войны» реакционные силы западных стран надеялись сделать этот орган орудием империалистической политики в борьбе с коммунизмом. Однако в 60-х годах в его состав вступили крупные религиозные объединения из развивающихся и социалистических стран,   причем не только протестантские, но и православные. Это привело к переменам в позициях ВСЦ. На ассамблеях совета теперь чаще одерживают верх миротворческие церковные силы.

  В 1983 году в канадском городе Ванкувере проходила VI ассамблея ВСЦ. 838 ее делегатов представляли 300 церквей из 100 стран, в том числе 6 религиозных организаций, действующих в нашей стране. Когда клеветнические нападки на социализм были отвергнуты большинством делегатов, буржуазная пресса обвинила Всемирный совет церквей, что он будто бы идет «на поводу у коммунистов». Однако это не так. Дело в том, что живая практика социализма, реальные свободы, социальное благополучие, равенство и братство людей в социалистических странах притягивают к себе симпатии все большего и большего числа верующих. И духовенство уже не может не считаться с неодолимой тягой трудящихся к коммунистическим идеалам, осуждающим всякое угнетение, агрессии, гонку вооружений, расизм и сионизм. Этим объясняется и рост авторитета религиозных организаций из социалистических стран в составе ВСЦ.

  Вместе с тем руководители большинства протестантских организаций в буржуазном мире остаются врагами коммунизма. В идеологических диверсиях против СССР и других социалистических стран особым усердием отличается ряд протестантских центров, расположенных в США. Это при их поддержке Рейган объявил Советский Союз «средоточием зла» и провозгласил «крестовый поход» против СССР под флагом религии.

  В нашей стране самой многочисленной протестантской организацией является церковь евангельских христиан-баптистов (ЕХБ). Ее общины функционируют во многих республиках и областях. Ими управляет находящийся в Москве Всесоюзный совет ЕХБ. В Эстонии, Латвии и Литве существуют три независимых друг от друга лютеранских центра. На Украине, в Белоруссии, Молдавии, Казахстане и ряде российских областей имеются общины адвентистов и пятидесятников. В некоторых областях также действуют малочисленные группы иеговистов, меннонитов и других сектантов протестантского толка.



                ИСЛАМ.

Беседа 13. Аллах и его пророк + Триста компаньонов Аллаха + Коран, Сунна, шариат + Халифы-завоеватели.

  Ислам как религия оформился в VII веке н. э. на землях Аравийского полуострова. Его становление связано с конкретным историческим лицом — проповедником Мухаммедом, который объявил себя пророком и посланцем самого бога.
Разумеется, причины возникновения мусульманства надо искать не в деятельности Мухаммеда. Единобожные верования в Аравии возникли до его проповедей. В некоторых арабских поселениях того времени имелись общины иудеев и христиан. Ясно, что их учение о боге и пророках не оставалось тайной для окружающего населения.

  В мусульманских преданиях о Мухаммеде рассказывается, что его появление на свет сопровождалось рядом чудесных явлений. Животные будто бы заговорили в этот момент человеческим языком. Пророчицы арабских племен вдруг потеряли дар провидения, так как вся их мудрость переселилась в небесного посланца. А сам пророк, едва успев родиться, тут же вскочил на ноги и воскликнул: «Вот и я, Мухаммед!» Конечно, все это религиозные вымыслы. Но есть и исторические сведения о его деятельности.

  Свои проповеди Мухаммед начал в городе Мекке, потом переселился в другой город — Медину и создал там из своих поклонников крепкую религиозную общину, которая стала ядром военно-политического объединения аравийских земель. В Медине изгнанный из Мекки купец-проповедник вознесся до положения духовного вождя многотысячного мусульманства, стал удачливым завоевателем, правителем и верховным судьей большого государства. Как же это произошло?

  В арабском мире было немало самозваных пророков. Социально-экономическое развитие Аравии, переход племен от общинно-родового строя к классовому расслоению, ужесточение власти племенных вождей — все это порождало в сознании людей новые представления о небесных силах. Неумолимо действовал закон иллюзорного отражения реального мира в религиозных фантазиях. Идея единого бога была не творческой выдумкой талантливого благовестника, а продуктом исторического развития Аравии.



  Мухаммед, скорее всего, и сам не подозревал, что на его имени строится здание будущей многонациональной религии. Объединяя в своих проповедях фольклор аравийских племен, местные культовые предания, иудейские и христианские верования, он добивался одного — безоглядной и слепой веры слушателей в могущество Аллаха и священную силу самого проповедника, через которого бог якобы диктовал свою волю людям. Самым важным для него было убедить окружающих, что во вселенной «нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммед — посланник Аллаха».

  В Мекке имя «Аллах» носил бог племени, к которому принадлежал род Мухаммеда. Это племя было самым богатым и влиятельным в городе. Оно держало в своих руках власть и торговлю, имело много рабов. В культовом храме Мекки Аллаха олицетворял «черный камень» метеоритного происхождения. Поскольку Мекка служила религиозным центром для множества окрестных аравийских племен, в этом храме кроме темного метеорита находилось еще около 300 всевозможных идолов, которым поклонялись другие племена.

  Такое скопление богов было выгодно мекканской знати. Через город проходили торговые караванные пути, сюда устремлялись за иллюзорной помощью к богам бедуины (кочевники) и оседлые жители со всех сторон обширного Аравийского полуострова. Храм с его сотнями идолов приносил властям обильные доходы.

  Проповеди Мухаммеда о едином боге потому и не нашли поддержки в Мекке, что ее правители не хотели лишаться прибылей от многобожного святилища.
Зато такие проповеди нашли благоприятную социально-политическую среду в Медине, куда Мухаммед переселился в 622 году. Этот год принят в мусульманстве за начало летосчисления.

  В Медине еще до выступлений пророка предпринимались попытки объединения окружающих племен в устойчивое государство. Речи о едином для всех арабов боге были встречены здесь благожелательно. Правящая верхушка города поддержала Мухаммеда. Новые верования довольно быстро овладели и сознанием низов. Земледельцы и кочевники увидели в мусульманском «братстве» под эгидою единого бога способ сопротивления неравенству, надеялись на защиту от обид и насилий. Получилось так, что в первоначальном исламе самым разным слоям арабского общества чудились выгодные перспективы. Люди ждали от Аллаха и его пророка чудес, избавления от мук, утверждения справедливости.

  Враждебно настроенные к Мекке племена начали добровольно присоединяться к мусульманскому религиозно-политическому сообществу в Медине. А через некоторое время, оттеснив прежних хозяев города, укрепившийся у власти Мухаммед перестал ждать добровольных союзников. Он организовал серию военных набегов на окрестные земли, силой заставляя принимать новую веру все новые и новые поселения. Обращение племен в мусульманство означало одновременно и их политическое подчинение «посланцу Аллаха».



  Под властью Мухаммеда складывалось большое религиозное государство, в котором ислам определял не только религиозные обряды и обычаи, но и экономический уклад, политический порядок, военное устройство, судебное право, общественные нравы. А поднявшийся над народом пророк объединил в одном лице функции светского государя и духовного патриарха.

  Приняли ислам и признали господство своего недавнего изгнанника и властители Мекки. Все боги-идолы, кроме «черного камня», были убраны из мекканского храма. Оставшийся в одиночестве, он олицетворял теперь единого мусульманского бога.

  К моменту смерти Мухаммеда в 632 году его держава охватывала почти весь Аравийский полуостров. Это, конечно, не значит, что за 10 лет все покоренные племена забыли свои старые верования и превратились в убежденных мусульман. Прошло еще много времени, прежде чем формальное, чаще насильственное, обращение людей в ислам привело к фактическим переменам в религиозных воззрениях народа.

  Судя по всему, Мухаммед не очень заботился о том, чтобы создать из своих проповедей какую-то строгую культовую систему. Система сложилась позже. Создание мусульманской «Библии» — Корана — началось после его смерти, в 40—50-х годах VII века.

  «Священная» книга мусульман складывалась в течение нескольких столетий. От века к веку она становилась все толще и толще. В нее часто вносились исправления и добавления. Невыгодные для правителей тексты убирались из Корана, выгодные — вставлялись. Написанная в разное время многими авторами, эта противоречивая  по содержанию книга состоит в настоящее время из 114 глав (сур), разделенных на стихи. Стихов в окончательно отредактированном Коране помещено 6225.

  Как в Библии, так и в Коране можно найти подходящие тексты для идейного обоснования и нравственного оправдания любых действий. Не менее подходящие тексты можно подобрать и для осуждения тех же самых действий. Это зависит от желания толкователя. Как и Библия, Коран осуждает убийства и поощряет убийства, порицает богатство и оправдывает богатство, грозит карами за вероломство и учит вероломству.

  На основе Корана в исламе сложились Сунна и шариат. Сунна — это сборник религиозных преданий и поучений Мухаммеда, составленный в VII—IX веках. А оформившийся в VII—XII веках шариат — это мусульманское законодательство. По широте тематического диапазона он не уступает иудейскому Талмуду. Как с усмешкой отметил в своей «Азии без покрывала» И.Ильф, «шариат предусмотрел все, включая способы обработки полей, покрой халата и форму лепешек».



  Первое мусульманское государство оказалось не столь прочным, как это казалось при Мухаммеде. После его смерти всю Аравию охватило пламя антиисламских восстаний. Поселения, в которых еще нередко преобладали языческие, христианские или иудейские верования, почувствовав падение сильной и властной руки, одно за другим отходили от веры в Аллаха. В некоторых местах руководители мятежников сами объявляли себя пророками и пытались установить свои разновидности единобожия. Народные массы увидели, что ислам несет им не ожидаемое братство, а усиление сословно-религиозного гнета, ужесточение власти рабовладельцев и феодалов.

  Но разрозненным восстаниям противостояла хорошо организованная военная сила государства. Преемники Мухаммеда (халифы) жестоко подавляли выступления против ислама, сочетая внутренние расправы с захватом новых территорий. В завоевательных войнах нашлось средство тушения внутренних социальных пожаров. Ненависть голодных к собственным угнетателям перекидывалась на мнимых врагов Аллаха, на земли и богатства «неверных».

  Священная война (газават) стала одним из главных религиозных заветов ислама. В Коране появилась запись: «Воюйте с теми, которые не веруют в бога». Убийства инаковерцев, овладение их имуществом, скотом, ценностями было объявлено священным делом.

  Халифы включили в Коран специальную главу «Добыча», которая определяла порядок дележа награбленных в военных походах богатств.

  В сознание темных мусульманских масс внедрялись представления о том, что души погибших за Аллаха немедленно попадают в рай. Это побуждало воинственных фанатиков не бояться смерти, а искать ее в сражениях с «неверными».

  Орды вооруженных мусульман направились за добычей к берегам Средиземного моря. Началась своеобразная цепная реакция завоеваний. Покоренные и ограбленные народы принимали ислам и пополняли ряды халифских армий. В завоеванных странах под зелеными мусульманскими знаменами формировались новые полчища. Захватнические феодальные войны, прикрытые религиозными проповедями, охватили огромные территории.

  В завоеванных странах «неверных» облагали тяжелыми налогами, освободиться от которых можно было только путем перехода в мусульманство. Землю и ценности захватывало войско, а людей толкали к исламу сборщики податей. Не успевал уйти грабитель с саблей, как на смену ему приходил грабитель с налоговым списком. Военное насилие венчалось насилием экономическим и духовным.

  Арабские халифы стали хозяевами в Сирии и Палестине, захватили Египет и Иран, проникли в Закавказье, дошли до Аральского моря в Средней Азии, покорили Северную Африку. Столица распухшего до огромных размеров халифата была перенесена в Дамаск. Мекка и Медина для религиозных паломников продолжали оставаться святыми местами.

  Власть халифов держалась на военных отрядах и на религиозном фанатизме подданных. Правители исламских монархий были одновременно и верховными командующими войсками (амирами) и духовными вождями мусульман (имамами). «Сабля и религия неразлучны»,— говорили они. Выступление против халифа расценивалось как выступление против Аллаха. Его воля была для всех подданных непреложным законом.



  Но несмотря на деспотизм и жестокости, преемники пророка не могли сохранить за собой завоеванных территорий. В удаленных от главного престола странах появлялись свои халифы, соперничающие между собой. Завоевания усилили социальное неравенство в исламских государствах. Добычу захватывала знать, а рядовым воинам все чаще оставалось только почетное право умереть за Аллаха. Обострялись классовые противоречия феодального строя.

  В ходе больших и малых войн, разделений и новых объединений народов, сопровождаемых ожесточенной классовой и национально-освободительной борьбой, образовался ряд самостоятельных мусульманских государств. Ислам как государственная религия феодализма распространился от берегов Атлантического океана до Индии. Когда Арабский халифат в IX—X веках прекратил свое существование, он оставил после себя огромные пространства, заселенные миллионами мусульман.

  История распорядилась так, что ислам, как и христианство, стал мировой религией. Местный племенной божок по имени Аллах подобно иудейско-христианскому Яхве вырос вначале до национального арабского бога, а потом приобрел черты всемирного бога.

  Как и христианство, ислам никогда не был единой и монолитной религией. Во второй половине VII века произошел раскол мусульман на два существующих и поныне основных вероисповедания — суннизм и шиизм. От суннитов и шиитов в разное время откололось немало различных мусульманских сект.


Беседа 14. Религии-сестры + Кафтан в придачу к кресту + Розги, палки, нагайки + Два полюса в исламе.

  Во всемирной истории мы постоянно встречаем страницы, показывающие вековую взаимную вражду христианства и мусульманства. Правители феодальных, а потом и капиталистических государств сознательно разжигали эту религиозную вражду между народами. В западном мире и в наши дни буржуазия подогревает культовую неприязнь между людьми разных исповеданий, использует религиозные расколы трудящихся в своих классовых интересах.

  А так ли уж сильно отличается ислам от христианства?
  Если говорить о каких-то принципиальных вероисповедных противоположностях, то здесь их нет. Мы имеем много оснований назвать христианство и ислам религи- ями-сестрами. Сходства в них больше, чем различий. А те отличия, которые все-таки есть, объясняются спецификой жизненного уклада восточных народов и теми отношениями между людьми, которые сложились в арабском мире в эпоху становления мусульманства.

  Считается, что Аллах, как и христианский бог,— это всемогущий вселенский владыка. Он создал небо и землю, сотворил растительный и животный мир, размножил человеческий род. Он единовластно управляет всеми событиями и явлениями в поднебесной. Почти вся исламская мифология построена на фундаменте Библии.

  Правда, иудейские и христианские религиозные мифы получили здесь свои восточные оттенки. Исламский рай выглядит чудесным оазисом в пустыне. Ад снабжен типично азиатскими орудиями пыток. Особенно прочно утвердились в мусульманстве библейские идеи о божественном предопределении. Почитатели Аллаха считают, что он заранее предначертал все исторические события, поступки людей, судьбу каждого человека. Современные служители ислама говорят: «Задачи, решаемые Аллахом, недоступны никаким электронным машинам — он видит все, учитывает все, предопределяет все!»

  Поведение и образ жизни верующих мусульман определяют так называемые «пять столпов» исламской религии: 1. Вера в то, что Аллах — единый бог во вселенной, а Мухаммед — его пророк. 2. Обязательная ежесуточная пятикратная молитва (намаз). 3. Обязательный ежегодный пост (рамадан) — запрет принимать пищу и воду от восхода до заката солнца. 4. Уплата части своих доходов в пользу религиозной общины. 5. Паломничество к «святым местам».

  Найдем ли мы в перечисленных «столпах» что-нибудь такое, чего бы не знали христиане? Бог и пророки, молитвы и посты, церковные пожертвования и поклонение «святым местам» — все это пришло в религию до Мухаммеда. Подобно христианам мусульмане верят в бессмертие души и суд над мертвыми, в существование дьявола и ангелов, почитают множество святых. Как и христианство, ислам переносит поиски человеческого счастья с земли на небеса, требует от верующих покорности судьбе. Словом, вера в пророка Мухаммеда мало отличается от веры в Христа.



  Люди, исповедующие ислам, проживают и на территории Советского Союза. Среди некоторой части населения Средней Азии, Казахстана, Азербайджана, Северного Кавказа, Татарии, Башкирии, Грузии, Армении еще сохраняются пережитки ислама. В Средней Азии, и Закавказье ислам живет со времен арабских завоеваний VII—VIII веков. В Поволжье и некоторых других районах он появился после татаро-монгольского владычества (золотоордынские ханы приняли ислам в XIV веке).

  От царствования Ивана Грозного до половины XVIII века русские самодержцы и православная церковь усиленно обращали в христианство жителей присоединенных к России Казанского, Астраханского, Сибирского ханств, Ногайской орды и Башкирии.

  Наряду с угрозами и наказаниями применялись увещевания и подкупы. В 1740 году был издан специальный указ о поощрении «магометских душ» за переход в православие. Вместе с медным крестом каждому новообращенному выдавались «рубаха с порты», сермяжный кафтан с шапкой и рукавицами, обувь с чулками и деньги на праздничное угощение. Подарок по тем временам щедрый!

  Однако сплошной христианизации мусульманских селений власти не добились. При Екатерине II российское правительство смирилось с неодолимостью исламской веры. Духовники Магомета (Мухаммеда) были поставлены на службу самодержавию.
Блюстители Корана в царской России старательно утверждали за собой славу преданных слуг монархии. С их помощью правительству легче стало укреплять полицейско-чиновничью власть в мусульманских районах. Оценив выгоды от услуг исламского духовенства, правители империи изменили свое отношение к отвергаемой прежде религии и принялись сами укреплять веру мусульман в могущество Аллаха.

  Любопытен правительственный документ 1833 года, переведенный на татарский язык для оглашения в мечетях: «По указу его императорского величества, самодержца всероссийского, все мусульмане России должны выполнять все требования своей религии. Вероотступников наказывать следующими тремя способами: первый раз — розгами, второй раз — палками и третий раз — нагайками». Поистине более «убедительную» защиту благочестия придумать было трудно! Как и православные архиереи, мусульманские муфтии не могли пожаловаться на недостаток внимания к их религии со стороны царей.

  Мусульманское духовенство сыграло немалую роль в разжигании национальной вражды между народами царской России. Разобщение пролетариата и крестьянства по национальным и религиозным признакам было выгодно самодержавию. Это проверенный способ торможения революции и затемнения классового сознания трудовых масс. И служители Аллаха вместе с православными священниками исполняли по указке полиции роль националистических подстрекателей.

  В 1905 году произошло кровавое столкновение между армянами-христианами и азербайджанцами-мусульманами на Кавказе. Жертвой черносотенного татарского погрома была Казань. Православное и мусульманское духовенство исподтишка поощряло еврейские погромы.

  Победу Великой Октябрьской социалистической революции духовные вожди российского мусульманства встретили столь же враждебно, как и христианские контрреволюционеры. Тысячи обманутых муллами верующих оказались в лагере врагов Советской власти. Служители ислама долго сопротивлялись утверждению социалистических порядков. Они призывали мусульман игнорировать советские законы и следовать шариату, выступали против земельноводной реформы, мешали учить грамоте взрослых и детей, проклинали декреты по раскрепощению женщин, помогали басмаческим бандам.

  В борьбе с рабоче-крестьянской властью использовались всяческие ухищрения. Например, при введении в ряде республик нового алфавита, открывшего путь к грамоте бедняцким массам, муллы объявили арабский шрифт священным и возглашали в мечетях: «Да будут прокляты все, кто учит новые буквы!» Прошло немало лет, пока под давлением верующих, которые убедились в великих преимуществах новой жизни и включились в социалистическую перестройку старого быта, мусульманские идеологи заняли лояльную позицию по отношению к народной власти.



  По данным Всемирной исламской лиги, в мире насчитывается сейчас более 800 миллионов мусульман. Эта религия распространена на Ближнем и Среднем Востоке, в Северной Африке, Юго-Восточной Азии, в отдельных странах других регионов. Из числа всех мусульман около 90 процентов составляют сунниты, 10 процентов — шииты. В 49 государствах мусульмане составляют большинство населения. Свыше 30 государств считают ислам своей официальной идеологией.

  Как и во всякой религии, в исламе есть религиозные секты — исмаилиты, друзы, карматы и др. Как и христианство, ислам разделен на множество вероисповедных и политических течений. Современный исламский мир неспокоен, неоднороден, разобщен, как никогда раньше. В этом мире чаще, чем в других местах, вспыхивают перестрелки, рвутся бомбы, горят дома.

  За последние десятилетия заметно усилилась роль ислама в международной жизни и общественных движениях. Это объясняется рядом экономических, социальных и политических причин: нефтяные богатства исламских государств, подъем национально-освободительной борьбы, стремление народов к социальной справедливости и т. д. Все более отчетливо проявляется классовое размежевание мусульман. Как в магнитном поле положительно заряженные частицы стремятся к одному полюсу, а отрицательно заряженные — к другому, так и в мусульманстве демократические силы группируются вокруг одних исламских лозунгов, а силы кнута и пряника опираются на другие лозунги. Влияние исламской религии на массы стараются использовать и прогрессивные, и реакционные круги.

  Например, в Ливии ислам провозглашен «основой мирового научного и социального прогресса». В Алжире руководители национально-освободительной борьбы говорили: «Если мечеть используется для защиты несправедливости и рабства, то она будет не мечетью ислама, а разрушительницей ислама». В некоторых государствах антиимпериалистическая борьба под мусульманскими знаменами используется для укрепления власти собственных угнетателей. Так, в Иране трудящиеся изгнали шаха, освободили страну от господства американских монополий, но сами свободы от буржуазной эксплуатации и засилья шиитского духовенства не получили.

  Революционные победы трудящихся мусульман Народной Демократической Реслублики Йемен, Афганистана и ряда других стран показывают, что коренных успехов в борьбе народы достигают тогда, когда они руководствуются не столько религиозными лозунгами, сколько научным марксистско-ленинским учением. Тем не менее прогрессивно настроенные исламские силы играют большую роль в сдерживании агрессивных устремлений империализма, в укреплении экономической и политической независимости мусульманских стран, в развитии национального сознания восточных народов. Поэтому коммунисты поддерживают такие силы.

  Неоднороден и состав международных руководящих исламских центров — Всемирной исламской лиги и Всемирного исламского конгресса. Там можно услышать голоса в пользу разрядки и делового сотрудничества между государствами с различным общественным строем. Бывает резкая критика колониальной политики США и ее союзников по НАТО. Однако в международных исламских центрах верх держат те, кто на словах выдает себя за некую «третью мировую политическую силу», противостоящую СССР и США, а на деле часто смыкается с силами империалистической реакции. Их ослепляет классовая ненависть к социализму, пугает научный подход к вопросам политики, экономики, международных отношений.

  В Советском Союзе большинство верующих, исповедующих ислам,— сунниты. Их объединяют три духовных управления — в Ташкенте, Уфе, а также в Дагестане. Духовное управление шиитов находится в Баку.

  Надо признать, что заметное влияние религии на общественную жизнь в некоторых районах распространения ислама сохранилось до наших дней. Народы пришли здесь к социализму минуя капитализм, в психологии и образе жизни верующих еще сохраняются нравственные нормы и обычаи феодально-байских времен. Многие мусульмане считают исламскую веру признаком национальной принадлежности. Старые традиции, нравы, привычки — вещь живучая.


                СОЦИАЛИЗМ И РЕЛИГИЯ.

Беседа 15. Хочешь — верь, не хочешь — не верь! + Самоопустошение + Что выгодно проповедовать буржуазии? + Кризис религии.

  В разгар русской революции 1905 года В. И. Ленин написал статью «Социализм и религия». Подчеркнув вслед за Марксом, что «религия есть опиум народа», он показал, как революционное движение помогает трудящимся освобождаться от веры в бога и как борьба за лучшую жизнь объединяет людей в могучую силу.

  В этой же статье изложен программный взгляд большевиков на религию и церковь: «Всякий должен быть совершенно свободен исповедовать какую угодно религию или не признавать никакой религии, т. е, быть атеистом».
 
  После победы Великой Октябрьской социалистической революции коммунисты претворили ленинские указания в жизнь. В январе 1918 года Советское прави-тельство приняло декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». Декрет запретил ограничивать свободу совести и устанавливать какие бы то ни было привилегии по религиозным признакам. Графа о вероисповедании из паспортов, анкет и других документов убиралась. Преподавание религии в учебных заведениях отменялось. Принудительные сборы в пользу церкви запрещались.



  Современному молодому человеку трудно оценить значение этого революционного декрета и еще труднее представить себе, с каким одобрением он был встречен многими рабочими и крестьянами. Вслед за свержением царя, вслед за избавлением от власти капиталистов и помещиков народ освободился и от церковного надзора. Вера в бога из государственной обязанности превратилась в личное, частное дело каждого гражданина. Хочешь — верь, не хочешь — не верь в бога! Такой духовной свободы Россия никогда раньше не знала.

  На защиту свободы совести трудящихся были поставлены законы Советского государства. Статья 52 Конституции СССР гласит: «Гражданам СССР гарантируется свобода совести, то есть право исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, отправлять религиозные культы или вести атеистическую пропаганду. Возбуждение вражды и ненависти в связи с религиозными верованиями запрещается». То, что в начале века было для многих мечтой, заветной целью, за которую следовало бороться, стало при социализме реальной действительностью.

  Зарубежным буржуазным правителям очень не нравятся наши победы и в области экономики, и в области социального благосостояния, и в области духовной жизни. Их приводит в бешенство освобождение советских людей и от влияния церковной идеологии, и переход большинства населения на позиции атеизма. Именно поэтому западная пропаганда пытается очернить научный атеизм, распространяет вымыслы о якобы имеющих место в Советском Союзе гонениях против верующих.

  За границей нелепым выдумкам о «гонениях», возможно, кто-нибудь и верит. Но у нас каждый видит собственными глазами, что верующие советские люди пользуются всеми гражданскими, политическими и социальными правами точно так же, как и неверующие. Наравне с атеистами они используют свои права на труд, образование, отдых, социальное обеспечение, бесплатное лечение. При выборах органов власти и народных судов они идут вместе со всеми к избирательным урнам. Не видит всего этого только тот, кто не хочет видеть.



  Если наши законы и запрещают религиозным организациям какие-то действия, то эти немногочисленные ограничения вызваны заботой государства о здоровье граждан и обычными для цивилизованных стран мерами по охране общественного порядка.

  Запрещено подрывать здоровье верующих изуверскими обрядами, религиозными наказаниями, насильственным затворничеством. Законами предусмотрена ответственность за антисоветскую деятельность под прикрытием религии. Органы власти карают и мошенников, которые используют людские суеверия для личного обогащения. А посещать церковные службы, совершать культовые обряды и церемонии верующим в нашей стране никто не мешает. Церкви, мечети, синагоги, молитвенные дома функционируют свободно и беспрепятственно.

  В отличие от буржуазных «свобод», где атеизм и теперь еще нередко считается признаком политической неблагонадежности человека, наше отношение к церкви и верующим — это и есть обеспечение подлинной свободы совести. Буржуазия выдает за свободу совести право молиться какому угодно богу — лишь бы люди молились. У нас к «свободе» верить в любого бога добавлено и претворено в жизнь куда более существенное право — не признавать никаких богов! Хотя иногда даже в кругу людей, считающих себя атеистами, можно услышать такое мнение: "Ну и что — религия? Кому она мешает? Молятся люди богу и пусть себе молятся".

  Не каждый задумывается над тем, что подобные рассуждения — это примиренчество с чуждой идеологией. Религия была и остается ложным мировоззрением. Она держит сознание верующих в тумане иллюзий, показывает им реальный мир через кривые библейские зеркала, учит искать подлинное отечество не на земле, а на небесах.

  Общественный вред религии проявляется уже в том, что она заставляет верующих тратить свои силы, свое время на служение воображаемому объекту — богу. Вдумайтесь в жестокий смысл этой фразы: служить тому, кого фактически нет... Верующие ходят в церковь, возносят молитвы, расходуют средства на религиозные обряды и праздники, на хозяйственные нужды общин, на содержание служителей. Их мысли заняты угождением богу, все их надежды и чаяния связаны с богом. А бога — нет! Горячие молитвы уходят в холодную космическую бесконечность.

  Религия отвлекает верующих от активной борьбы за земное человеческое счастье, дает им искаженные представления о месте человека в природе и обществе, мешает гармоничному развитию личности. Кто подсчитает, сколько мы теряем квалифицированных рабочих и работниц, рационализаторов, передовиков производства, общественных активистов из-за того, что часть людей гасит свои творческие возможности молитвами?



  Ведь глубоко верующие люди живут заботами о спасении собственной души. Они рассматривают земное существование всего лишь как вступительный экзамен на верность Христу или Аллаху, всего лишь как подъездной путь к царству небесному. Ясно, что и личные трудовые успехи, и интересы общества отодвигаются у них на задний план.

  Жизнь в хроническом страхе перед божьим судом, добровольное стеснение своих желаний узами Библии, вечные оглядки на «волю господню» — разве это не трагедия для современного человека? «Не жалейте нас — мы счастливы верою»,— чаще со смирением, а иногда и с гордостью говорят о себе верующие. Но счастливы они мечтами о несбыточном, ожиданием неосуществимого, надеждами на фантастическое.

  Вспоминаются встречи с одним молодым сектантом. Симпатичный лицом, рослый и крепкий парень, он бросил профессию шофера, перестал разговаривать с соседями, убрал из квартиры все книги, обрезал радиопровода и, отгородившись от всего, как ему казалось, «сатанинского» мира, занялся сапожным ремеслом на дому. Он тоже считал себя счастливым, тихонько радовался, что «господь укрепил его дух».

  Как с горечью заметил в одной из своих работ Ф. Энгельс, «религия есть акт самоопустошения человека».  Чем глубже утопает верующий в религиозных фантазиях, тем меньше в его сознании остается места для живых человеческих помыслов, для земных забот и радостей. Утешая себя воображаемым счастьем, он отказывается от счастья реального.



  Вред религиозных пережитков проявляется и в том, что они наносят порой прямой ущерб народному хозяйству, укреплению обороны страны, воспитанию и здоровью детей, утверждению норм социалистического общежития.

  Есть случаи возбуждения культовой неприязни к атеистам среди верующих. В некоторых экстремистски настроенных религиозных группах проводится агитация против голосования на выборах, подстрекательство верующих к нарушению законов и уклонению молодежи от военной службы. Есть сектанты-фанатики, которые запрещают своим детям не только вступать в пионеры, но и посещать спортивные или технические кружки. Некоторые верующие пытаются превратить в моду крещение детей, принуждают неверующих родственников участвовать в церковных обрядах.

  Негативное влияние религии становится особенно заметным в периоды обострения международной обстановки. Буржуазные идеологи стараются использовать религиозные убеждения верующих для занесения в их среду антисоветских и антисоциалистических настроений.

  В радиопередачах и печатных изданиях они с богословских позиций атакуют марксистско-ленинское учение, дают религиозно-идеалистическое толкование происходящим в мире событиям, изображают буржуазный образ жизни как единственно гуманный и богоугодный. Особая ставка делается на религиозных экстремистов. Организаторы «психологической войны» силятся придать им роль провокаторов, нарушителей закона, националистических подстрекателей в странах социализма.

  Больше всех усердствуют в антисоветской пропаганде идеологические и диверсионные центры США. Выразительную оценку такой пропаганде дал В. И. Ленин. Еще в 1922 году он предупреждал, что американская демократия «представляет из себя не что иное, как свободу проповедовать то, что буржуазии выгодно проповедовать, а выгодно ей проповедовать самые реакционные идеи, религию, мракобесие, защиту эксплуататоров». Мы видим, что это ленинское предостережение сохранило свою силу и в наши дни.



  Если религия наносит такой вред личности и обществу, то как нам относиться к церкви и верующим? На лекциях по атеизму среди молодежи иногда раздаются пылкие возгласы: «Почему мы до сих пор терпим религию? Закрыть бы все церкви — и точка!» Столь резкую юношескую нетерпимость можно объяснить только непониманием политики КПСС и Советского государства по отношению к религии, церкви и верующим.

  Да, коммунисты вели и ведут борьбу с влиянием религии. Свобода вероисповедания, тактичное отношение к религиозным чувствам верующих не означают, что Коммунистическая партия смирилась с религией. Но коммунисты борются не с верующими, а с идеологией, которая держит в плену сознание богомольных людей.

  Буржуазные пропагандисты говорят: нельзя совместить атеизм с добрым отношением к верующим. Здесь расчет делается на путаницу в мыслях, смешивание совершенно различных понятий — например, идеологическое противоборство и повседневные отношения между людьми, научный подход к религии и эмоции верующих, социальные проблемы и богословские суждения. Из такой мешанины можно сделать любой вывод, какой только захочется.

  Всему миру известно, что коммунисты стоят за сплочение трудящихся независимо от их национальной принадлежности и религиозных убеждений. Верующие советские граждане трудятся в народном хозяйстве рука об руку с атеистами и чувствуют себя полноправными членами социалистического общества. Атеизм большинства населения нашей страны очень хорошо совмещается с добрым отношением к верующему меньшинству.

  Социальные корни религии в условиях социализма основательно подорваны. Именно поэтому СССР и стал первой в мире страной массового атеизма. Но мы понимаем, что ряд частных причин, так или иначе способствующих сохранению религиозных пережитков, у нас еще есть. Мы научились ослаблять губительные последствия засух, хлебных недородов, землетрясений, наводнений и других стихийных бедствий. Но предотвратить их или хотя бы точно предсказать недобрые сюрпризы погоды еще не можем. А ведь загадки природы — одна из причин возникновения религии. Многие и сейчас еще во время грозы от испуга крестятся: «Спаси меня, господи!»

  Не всегда поддающиеся управлению «стихии» есть и в обществе. Люди не застрахованы от тяжелых болезней, несчастных случаев, семейных и личных трагедий. Укреплению веры в земную справедливость мешают нарушения социалистической законности, бюрократизм, взяточничество, бесхозяйственность и другие безобразия, о которых мы говорим сейчас полным голосом. Когда на человека с неустойчивым мировоззрением наваливается беда, он подсознательно увязывает это с роком. Свою беспомощность перед стечением горестных случайностей пытается компенсировать успокаивающей надеждой на какое-то чудо.

  Поддержанию религиозности способствует и угроза войны, развязанная империа-листами гонка вооружений. Мысли о современной войне вызывают чувство страха, а страх всегда был одним из стимуляторов религии.

  Нельзя забывать и марксистско-ленинское положение о том, что общественное сознание людей отстает от их общественного бытия. Мы строим новое общество, в производстве давно утвердились социалистические отношения, а в быту, в семьях еще нередко сохраняются старые нравы и обычаи. Исследования ученых показывают, что суеверия в наши дни воспроизводятся главным образом через религиозные семьи.

 

  Воспитанию нового человека, формированию у молодежи научного мировоззрения в нашей стране уделяется огромное внимание. Но преодоление влияния религии — это задача на много десятилетий. То, что жило в сознании людей тысячи лет, не может бесследно исчезнуть при смене одного-двух поколений.

  Вопрос об административном запрете на религию в нашем государстве не стоял и не мог стоять. Запрещение религиозных организаций, закрытие церквей было бы, во-первых, нарушением конституционных прав верующих граждан. Такая мера принесла бы радость нашим политическим и идеологическим противникам, которые только и мечтают о расколе советских людей по каким угодно признакам — национальным, религиозным, возрастным, профессиональным и прочим. Во-вторых, такая мера не привела бы к преодолению суеверий, а наоборот, разожгла бы среди части верующих более сильный религиозный фанатизм, породила бы никому не нужные антиобщественные движения «мучеников за веру».

  Религию нельзя отменить или запретить правительственными декретами. Выражаясь словами А. М. Горького, «дело не в том, чтобы ломать церкви, а в том, чтобы люди забыли о церквах, чтобы туда никто не ходил — вот чего нужно добиваться».

  Ошибается не только тот, кто надеется одолеть религию волевыми административными приемами. Ошибается и тот, кто думает, что с религией можно быстро покончить одними просветительными мерами — лекциями, беседами, всеобщей грамотностью и т. д. Религиозный вопрос считается одним из наиболее сложных вопросов общественной жизни. Дело в том, что религия — не просто ложная теория. Религия — это одна из форм общественного сознания. Как и другие его формы (например, идеология, мораль, искусство), она по-своему отражает земную жизнь людей, их заботы, мысли, настроения.

  Еще первобытный дикарь начал создавать в своем воображении иллюзорные образы и дополнять ими окружающий мир. В течение долгих тысячелетий религиозные представления людей изменялись и усложнялись, как изменялась и усложнялась жизнь самих людей. В настоящее время религиозным сознанием сотен поколений создана колоссальная иллюзорная система, целый сверхъестественный мир.

  Мы, атеисты, знаем, что фактически такого мира нет. А верующим кажется, что бог, дьявол, ангелы, черти, рай, ад и другие элементы этого воображаемого мира существуют реально за какой-то недоступной для науки чертой. Они говорят: «Что из того, если космонавты не видят бога и ангелов? Что из того, если горняки в самых глубоких шахтах не наткнулись на преисподнюю? Смертным людям не дано узнать тайн божьих». Такая слепая, бездумная вера удерживается в религиозном сознании очень и очень цепко.

  Необходимо учитывать, что религия держится не только на иллюзорных представлениях и ложных убеждениях. Религия — это еще и церковные праздники, таинства, иконы, кресты и другие средства идейного и чувственного воздействия на верующих. Это и богословская литература, великолепные храмы, церковное пение, профессиональные служители. Это и сложившиеся веками религиозные традиции, нравы, обычаи. Словом, религия — это вплетенное в историю общества сложное социальное явление, которое живет до тех пор, пока живут питающие его корни. А уходящие в глубь веков корни суеверий связаны с условиями жизни и быта людей, с общественными отношениями, с особенностями мышления и психологии человека.



  Если вам доведется жить, работать или учиться рядом с верующим человеком и вы захотите ему помочь,- не торопитесь с ходу бросаться в лобовую атаку на его убеждения. Подождите, пока между вами окрепнет взаимное доверие и уважение. В разговорах не употребляйте таких выражений, как «евангельские нелепости», «божественная чепуха» и прочее. Это оскорбляет верующего и нисколько не способствует просветлению его сознания. Люди, попавшие под влияние религии, как дальтоники — они видят мир в одной, заданной «священным писанием» окраске. Мы знаем мир таким, каков он есть на самом деле, а они представляют мир таким, каким его рисуют Библия или Коран.

  Но многие из них по характеру своему общительны и любознательны. Они охотно рассказывают о своей вере и своих убеждениях. У них не вызовут обиды и ваши рассказы по истории религий, если они будут вестись в доброжелательном и спокойном тоне. Ваш сверстник, пусть он даже и верит в бога, рос в условиях социалистического общества, а это не могло не оказать влияния на его понятия, представления, образ мышления. Волей-неволей он воспринимал и осмысливал ту реальную действительность, которая окружала его каждый день.

   Мы посмотрели историю христианства и ислама. Свои этапы развития имели буддизм, религии Индии, Китая, других территорий нашей планеты.

  А наша действительность способствует утверждению атеистических взглядов. И если вы хотите пробудить товарища от религиозного сна, пусть он увидит в вас не высокомерного всезнайку, не речистого насмешника, а доброго и понимающего друга.


Беседа 16. Атеизм в нашей жизни.

  «Пусть религия — обман, но она хоть в беде утешает. А какая польза людям от атеизма?» — подобные реплики можно услышать довольно часто.

  Атеизм — это система взглядов, отвергающая религиозные представления о природе и обществе. История атеизма начинается от мыслителей Древнего Востока, Древней Греции и Древнего Рима. Пытливую человеческую мысль не могла умертвить и средневековая церковь с ее инквизицией. Против устоявшихся церковных догм выступали гуманисты Возрождения и буржуазные просветители. Особенно большой вклад в борьбу с религией внесли французские материалисты XVIII века и немецкий философ-материалист Л. Фейербах, современник К. Маркса и Ф. Энгельса.

  Россию пробуждал от духовного сна революционно-демократический атеизм Белинского, Герцена, Чернышевского, Добролюбова, Писарева. И конечно же, развитию атеизма способствовали ученые разных эпох. Многие из них искренне верили в бога, но исследования и выводы, открытия и изобретения наносили по религии удар за ударом. На таких ученых обрушивались церковные проклятия, преследования, казни.

  Различные формы атеизма и вольномыслия всегда отражали интересы наиболее передовых общественных сил. Если присмотреться к истории революционных движений, мы увидим, что борцов за справедливость духовенство обычно относило к богоотступникам.



  Свободомыслие и безбожие порождены не марксизмом. Но марксисты использовали богатое атеистическое наследие прошлых веков в интересах трудовых масс, перевели атеизм из области догадок, предположений, умозрительных толкований в сферу строгой науки. К. Маркс и Ф. Энгельс открыли причины возникновения, развития и живучести религии, показали ее земную природу и социальную сущность, наметили пути ее преодоления. Начатую К. Марксом и Ф. Энгельсом нелегкую работу по освобождению трудящихся от духовного гнета религии продолжил В. И. Ленин. Вопросам научного атеизма посвящены многие труды Г. В. Плеханова, А. Бебеля, П. Лафарга и других теоретиков марксизма.

  Марксистско-ленинский атеизм ценен тем, что это — ясная и стройная система знаний о религии. Наука, которая дает верные ответы на коренные мировоззренческие вопросы, позволяет человеку правильно ориентироваться в окружающем мире, разумно и трезво оценивать явления, события, факты.

  Наука, которая очищает сознание людей от мистики и суеверий — и от старых, религиозно-бытовых, и от новых, «околонаучных». Наука, которая во многих случаях способна оградить человека от иллюзий и легковесных суждений, от ошибочных решений и поступков, от ложных слухов и враждебной пропаганды. Наука, которая помогает разглядеть нынешних богоискателей, воспевающих религию под прикрытием вроде бы гражданственной полемики о духовных ценностях.

  Если религия и в наши дни, часто против воли самих верующих, уводит их в сторону от научных знаний, от интересных занятий, от общественной активности, то атеизм открывает перед каждым человеком широкие дороги к науке, технике, культуре, искусству, самодеятельному творчеству, духовному и физическому совершенству. Атеизм, по выражению В. И. Ленина, помогает разбудить как можно больше спящих и просветить их «не для чтения только книжек, а для дела, живого, человеческого дела, для исторического творчества»  .

  На основах атеизма формируются твердые научные убеждения, которые позволяют человеку иметь по тем или иным вопросам собственное мнение и в спорах аргументированно отстаивать свою точку зрения. Давно замечено, что общеобразовательная подготовка не всегда гарантирует обучаемым верное мировоззрение.

  Можно быть отличником в школе и институте, но если усвоенные по программе положения, законы, правила, формулы и другие научные сведения «висят в пространстве», не опираются на фундамент материалистических представлений о мире, они не защитят человека от идейных заблуждений. А идейные заблуждения подобно испорченному компасу ведут к заблуждениям в практических делах, к отступлениям от здравого смысла в суждениях, намерениях, действиях.

  Атеизм снимает с людей тяжкий груз духовного рабства перед воображаемым богом, освобождает человека от множества совершенно бесполезных обязанностей, от бесплодной растраты своих способностей, энергии, времени. Он дает людям уверенность в своих силах, возвышает личность, позволяет жить спокойно и счастливо, без молитв и поклонов.

  Атеизм в отличие от религии несет людям подлинное, а не мнимое человеколюбие, социалистический, а не библейский гуманизм. Тот, кто не постиг социальной сущности религии, приходит в умиление от одной только христианской фразы: «Люби ближнего своего». Что и говорить, фраза звучит красиво. Только давайте посмотрим, что она принесла в реальную жизнь, в историческую действительность.
Пожалуй, выразительнее всего формула христианской любви отражена известным апостольским поучением: «Если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напой его: ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья» (Римл., XII, 20). Мысль тут такая: не делай вреда врагу сам, не подменяй бога, а покажи себя добрым, и бог без тебя накажет твоего врага. Чего тут больше — любви или лицемерия?



  История христианства — эго ереси, расколы, взаимные проклятия, отлучения от церкви, насилия, казни, благословения кровавых войн, грабительских походов, жестоких расправ над мятежниками. «Люби ближнего своего» на деле повсюду оборачивалось религиозной нетерпимостью: единоверец — твой брат, иноверец — твой враг!

  Христианство часто причисляло к слугам дьявола всех, кроме поклонников «истинной веры». А «истинная вера» у каждого из приверженцев различных христианских течений своя. Православные сторонились католиков, католики убивали протестантов, протестанты ненавидели и католиков и православных. Даже сегодня, несмотря на успехи экуменического (объединительного) движения в христианстве, многие поклонники Христа сохраняют неприязнь, а порой и откровенную враждебность друг к другу, не говоря об отношении наиболее рьяных религиозных фанатиков к атеистам и представителям нехристианских исповеданий. Вот вам и «люби ближнего»!

  Атеисты отвергают такую религиозную «любовь». Они добиваются взаимного доверия, уважения, понимания между всеми честными людьми, независимо от их отношения к религии. Если в религии высшее существо— бог с его указующим перстом и карающей десницей, то в атеизме высшее существо — человек с его повседневными нуждами и заботами. Если Библия учит: «Бог — все, человек — ничто, прах земной, трава увядающая», то атеисты говорят: «Все во имя человека, для блага человека».

  Религиозный гуманизм не идет дальше утешительства и риторических призывов к всеобщей любви. Атеисты видят человеколюбие в удовлетворении материальных и духовных потребностей людей на земле, а не в обещаниях иллюзорного счастья после смерти.

  Гуманизм атеистов не нуждается в утешительных проповедях, он предполагает практические дела — улучшение жизни и быта трудящихся, создание условий для здорового отдыха и гармоничного развития личности. Заботой о человеке пронизаны все усилия атеистов по строительству новой жизни. И те социальные блага, которыми пользуются сегодня советские люди, созданы не христианским или мусульманским единением, а единением трудовых коллективов, в которых и верующие и неверующие с невиданным ранее энтузиазмом укрепляли и защищали свое Отечество. Только при социализме народ познал истинную цену и силу коллективизма, духовного единства представителей разных национальностей, сословий, профессий, возрастов.

  Чувствовать себя «равным среди равных, свободным среди свободных», счастливым среди счастливых, самоотверженно служить обществу — вот так понимают гуманизм атеисты.

  Атеизм избавляет людей от показного благочестия, от искаженных представлений о пороках и достоинствах человека, о смысле жизни и духовных ценностях, способствует развитию высокой и чистой нравственности. Будто заглянув на два столетия вперед, французский писатель-гуманист С. Марешаль еще в XVIII веке писал: «Лишь добродетельный человек имеет право быть атеистом... Общество безбожников более совершенно, чем всякая другая организация».



  В наше сложное и стремительное время какая-то часть интеллигенции вдруг затосковала по религиозной нравственности. Вот, дескать, не убий, не укради, не прелюбодействуй, не сквернословь... Да, привлекательные заповеди общечеловеческой морали в Библии есть. Только всегда ли вера в бога побуждает людей к исполнению таких заповедей?

  Построенная на иллюзорной мировоззренческой основе, религия дает искаженные критерии нравственности. Эгоистическая забота о спасении собственной души, отказ от полнокровной земной жизни ради сказочного царства небесного, надежды на покровительство милостивого и всемогущего бога, непротивление злу, смирение и покорность, благолепие перед духовными чинами — все это не помогало, а мешало становлению здоровых нравственных отношений в обществе. Церковь обычно считала богоугодным то, что было выгодно господам, благословляла самые несправедливые и позорные действия властей.

  Оглянемся на прошлые времена. Много ли найдется примеров, когда вера в бога удерживала бесчестных людей от преступлений, подлости, коварства? Ни историки, ни классики мировой литературы нам о таких примерах не рассказывают. Зато о ханжестве, беспутстве, вероломстве, жестокости духовенства и прихожан-фанатиков написаны в разных странах сотни книг. И дело тут не в личностях, дело в самих нравах, господствовавших в христианском мире.
 
  Успокоительное «покаешься — бог простит» всегда давало моральное оправдание и казнокрадам, и насильникам, и предателям, и убийцам. «На небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии» — это изречение как будто нарочно вписано в Евангелие (Лука, XV, 7) для утешения негодяев: грешить греши, только после совершенных мерзостей кайся перед господом. Не случайно в народе сложилась насмешливая поговорка: «Не согрешишь — не покаешься, не покаешься — не спасешься».

  Атеисты не приемлют подобного взгляда на «грехи». Моральные устои атеизма держатся не покаяниями, а чистой совестью, долгом и ответственностью перед людьми. Провинился, оступился в жизни — держи ответ не перед богом, а перед товарищами по работе, родственниками, соседями, а то и перед официальным народным судом!

  Надо сказать, что в обыденной жизни поведение церковных прихожан чаще определяет сложившаяся в нашем обществе безрелигиозная социалистическая нравственность. Запугать сейчас «боженькой» можно лишь маленьких детей да наиболее темную и фанатичную часть верующих. Основная же масса честных и добрых христиан в своем поведении всегда остерегалась не столько божьего гнева, сколько людского осуждения. Бог за молитвы и покаяния простит всё, а люди дурных дел не прощают.



  На молитвенных собраниях ряда сектантских групп до сих пор проповедуется тезис о том, что доброта, бескорыстие, скромность присущи якобы только «детям божьим», а безбожие — это зло, бессердечие, обман, взятки, пьянство. В качестве примера приводятся фельетоны, судебные очерки, критические статьи из газет и журналов.

  Что тут сказать? Безусловно, жизнь дает немало пищи для таких проповедей. Хотя большинство верующих, как и большинство атеистов,— люди достойные, порядочные. Однако ведь и верующих ограждает от аморальных поступков не религиозность, а нравственные нормы того общества, в котором они живут.  Всякий, кто близко знает быт верующих, подтвердит, что нравственные отклонения случаются в религиозных общинах не реже, чем в атеистических коллективах.

  Идеализировать верующих, в том числе и сектантов, не надо. Есть у них и семейные скандалы, и разводы, и групповые склоки, и сплетни, и вранье. Как и среди атеистов, есть среди верующих и несуны, и халтурщики, и подхалимы, и анонимщики. Мало того, чем сильнее у людей религиозный фанатизм, тем меньше они считаются с государственными законами и общественной моралью.

  Разве отходом от религии были вызваны те позорные явления, о которых сообщают фельетоны и судебные очерки? Нет. Они вызваны отступлениями от безрелигиозной социалистической морали, зажимом гласности, забвением демократии. И разве преступления разоблачаемых ныне прохвостов могут заслонить великие достижения советского народа во всех областях нашей жизни, в том числе и в человеческих взаимоотношениях? От атеистов и верующих потребуется немало совместных усилий, чтобы очистить эти достижения от бюрократических, обывательских, стяжательских и других вредных наслоений.

  Безрелигиозная социалистическая мораль привлекает к себе миллионы верующих и неверующих во всем мире. Нравственные принципы социализма оказывают огромное воздействие на межгосударственные отношения, на борьбу народов за мир, на укрепление интернациональной дружбы между трудящимися разных стран и регионов. На ассамблеях ООН и других международных форумах гуманные и миролюбивые предложения коммунистов вызывают бурные рукоплескания, а милитаристские устремления многих поклонников Библии из стран НАТО наталкиваются на дружные протесты мировой общественности.

  Трудно перечислить все грани человеческой деятельности, где сказывается благотворное влияние атеизма. Атеистический взгляд проникает глубже в историю прошлых эпох и позволяет, в отличие от религиозных пророчеств, строить научные прогнозы на будущее. Ученые, свободные от веры в сверхъестественное,отвергают «волю творца», и это помогает им раскрывать многие тайны природы. Научный подход к религии способствует верному пониманию национальных проблем, укреплению союза народов нашей многонациональной страны и всего социалистического содружества.

  Атеизм не всегда утешает, но зато всегда указывает верные пути к истине. А истина, приятна она или горька, разумному человеку дороже, чем утешительный обман.


                ПОСЛЕСЛОВИЕ.

  Возникновение религии было вызвано тяжелыми жизненными условиями первобытных людей, их бессилием перед природными и общественными стихиями, их психологической потребностью в иллюзорных утешениях.
  Рост, расширение, усложнение религиозных представлений — это результат дальнейшего развития человечества. После разделения первобытного общества на угнетенных и угнетателей религия приобрела классовый характер, а жрецы поставили ее на службу господам. От древнейших примитивных верований народы пришли к развитым многобожным культам Древнего Востока, Греции, Рима.

  Жестокий ветер рабовладельческого строя раздул из первоначальных религиозных угольков постоянно растущее пламя безоглядной веры людей в могущественную силу богов. Расцвет религии, вернее сказать, господство религиозной идеологии, засилье церковных органов в жизни общества берет начало в странах древнего мира (иудаизм, буддизм) и продолжается в средние века христианством и исламом.

  Зловещее пламя религиозного фанатизма освещало весь быт, всю жизнь угнетенных народов. Идеи служения богу оправдывали рабство, насилие, войны, определяли в государствах всё — политику и культуру, законы и судопроизводство, мораль и отношения между людьми.



  Сужение сферы церковного влияния началось с народных волнений периода Реформации и буржуазных революций. Поначалу в Европе, а потом и в других частях света мировой огонь «священного» фанатизма начал постепенно угасать. Людские надежды на бога сменялись надеждами на собственные силы.

  А в настоящее время, в условиях великих социальных преобразований и стремительного научно-технического прогресса, религия находится в состоянии глубокого и необратимого кризиса. Религиозный пустоцвет на живом дереве человеческого познания усыхает в наш век все быстрее и быстрее.

  В Советском Союзе уже во второй половине 30-х годов свыше 1/3 сельского и не менее 2/3  городского населения порвали с религией, а в настоящее время верующие в разных регионах нашей страны составляют 10—20 процентов населения.

  Следует, однако, признать, что в последние десятилетия сокращение процента верующих идет очень медленно, а в ряде религиозных сект их число даже возросло. Говоря об этом, нельзя забывать о влиянии различных международных, внешних факторов, в том числе и усилении религиозной пропаганды из-за рубежа. Но все-таки главные причины этого явления надо искать внутри страны.

  Мышление, чувства, настроения, поведение людей зависят в первую очередь от тех условий, в которых они живут. Общественная структура, действия (или бездей-ствие) государственных органов, правовые нормы, хозяйственно-бытовой уклад — все это непрерывно воздействует на сознание человека. Как писали К. Маркс и Ф. Энгельс, сознание человека «есть общественный продукт и остается им, пока вообще существуют люди».



  В последние годы известные неурядицы социально-экономического порядка привели к негативным явлениям и в духовной жизни общества. Беззакония, злоупотребления, должностное и национальное чванство, бесхозяйственность и безответственность подрывают у людей веру в земную справедливость, подталкивают какую-то часть населения к вере, к надеждам на справедливость небесную. Некоторое оживление религиозных настроений в таких условиях закономерно.

  Оправданны ли в связи с этим раздающиеся иногда возгласы о возрождении религии в СССР? Нет, не оправданны. Временно попавшие в благоприятную почву корни пустоцвета будут засыхать, как только нам удастся навести порядок в стране, восстановить во всех сферах нашей жизни социальную справедливость, повсюду наладить добрые социалистические отношения между людьми.

  Иногда говорят: какой же кризис религии, если среди верующих есть молодежь? Да, верующая молодежь в нашей стране есть. Религиозные семьи делают свое дело, приобщают какую-то часть подрастающих детей к вере в бога. Но велика ли эта часть? Допустим, мы увидели на богослужении среди пожилых людей десятка полтора девушек и парней. Возникает мысль: молодежь ходит в церковь! А сравним-ка число молящихся с количеством молодежи, которая находится в этот час в учебных аудиториях, библиотеках, кинотеатрах, клубах, на стадионах, спортивных базах, в зонах отдыха... Пропорция получится явно не в пользу церкви.

  При исследованиях, проведенных в 1980 году в пяти областях Центрально-Черноземной зоны, среди молодежи в возрасте 18—25 лет верующих оказалось 1,7 процента. Судя по исследованиям в других регионах страны, 97—98 процентов советской молодежи в возрасте до 20 лет относят себя к неверующим. Так что те молодые люди, которые еще молятся богу, кризиса религии не остановят — их для этого слишком мало.

  Нет никакого процветания религии и за границей. Кризис религии присущ не только социалистическому строю. Это явление всемирное, как всемирны общий кризис капитализма и научно-техническая революция. Правда, правительства капиталистических стран, органы буржуазной пропаганды изо всех сил стараются защитить и сохранить религию, но это удается им не везде.

  Например, по документам переписи населения считается, что 97 процентов жителей Италии — ревностные католики, а при исследованиях в 1979 году 59,7 процента итальянцев признали, что они равнодушны к религии. При обследовании, проведенном в 1977 году во Франции, 30 процентов французов в возрасте от 15 до 30 лет назвали себя неверующими. В Японии в 1973 году насчитывалось активно верующих жителей — 8 процентов, неактивно верующих — 25 процентов. При таком «процветании» религии культовые храмы во многих западных странах пустеют, священники остаются без прихожан.

  Особо следует сказать о мнимой религиозности населения США. У большинства американцев есть только один бог — доллар. Американский образ жизни с его конкуренцией «за выживание», сухой деловитостью и индивидуализмом известен всему миру. Повседневный быт населения очень далек от церковного благолепия и молитвенных настроений.

  Но вот при исследованиях в 1976 году 94 процента жителей США заявили, что они верят в бога. Правда, другой вопрос анкеты показал, что из числа этих «верующих» верят в существование ада всего... 5 процентов. Конечно, в стране, где столь яростно ведется религиозная пропаганда, многие подвержены мистике и суевериям. Однако приведенные цифры свидетельствуют не столько о набожности американцев, сколько об отсутствии свободы совести в США. Верит человек в бога или нет, но он вынужден притворяться верующим. Называть себя атеистом считается там неприличным. Однако и показной набожностью кризиса религии не остановить!


* * *
  Дорогие читатели! Если вы захотите расширить свои атеистические знания, в библиотеках вас ждут более подробные научные монографии по истории религий, книги о роли религии в политической и идеологической борьбе, о религиозной морали и нравственности, о содержании Библии и Корана, о сектантстве и так называемых нетрадиционных религиях.
  Не все книги о религии читаются легко. Многие из них требуют неторопливого внимания, осмысления прочитанного. Но ваше терпение будет вознаграждено: вы расширите свой мировоззренческий кругозор.
  Полученную в молодости идейную и нравственную закалку настоящие люди несут через всю жизнь. Она дает им неодолимую внутреннюю силу, широту и прочность взглядов, твердость убеждений, умение верно оценивать свои и чужие поступки. Советская закалка делает человека по-корчагински упорным, последовательным и надежным бойцом за те идеалы, которые ему дороги.
  Такие бойцы — хозяева будущей жизни.

                ЛИТЕРАТУРА.

К. Маркс и Ф. Энгельс об атеизме, религии и церкви. М., 1971.
В. И. Ленин об атеизме, религии и церкви. Сборник произведений, писем и других материалов. М., 1980.
О религии и церкви. Сборник высказываний классиков марксизма-ленинизма, документов КПСС и Советского государства. Изд, 2-е М., 1981.
Молодежь, религия, атеизм. Сборник. М., 1984.
Настольная книга атеиста. М., 1987.
Анисимов А. Ф. Этапы развития первобытной религии. М., 1961.
Беленький М. С. Иудаизм. М., 1974.
Гараджа В. И. Протестантизм. М., 1971.
Гордиенко Н. С. «Крещение Руси»: факты против легенд и мифов. Л., 1984.
Гордиенко Н. С. Современное русское православие. Л., 1987.
Греков Б. Д. Киевская Русь. М., 1953.
Демьянов А. И. Религиозность: тенденции и особенности проявления. Воронеж, 1984.
Емелях Л. И. «Загадки» христианского культа. Л., 1985,
Ислам. Краткий справочник. М., 1983.
Катунский А. Е. Старообрядчество. М., 1972.
Клочков В. В. Закон и религия. М., 1982.
Кобецкий В. Д. Социологическое изучение религиозности и атеизма. Л., 1978.
Крывелев И. А. История религий в 2-х томах. М., 1975—1976.
Крывелев И. А. Книга о Библии. М., 1958.
Курбатов Г. Л., Фролов Э. Д., Фроянов И. Я. Христианство: Античность. Византия. Древняя Русь. Л., 1988.
Куроедов В. А. Религия и церковь в советском обществе. М., 1984.
Молодежь. Религия. Атеизм. Вып. 2. М., 1985.
Мчедлов М. П. Религия и современность. М., 1982.
Мчедлов М. П. Католицизм. М., 1974.
Робертсон Д. Происхождение христианства. М, 1959.
Седов В. В. Восточные славяне в VI—XIII вв. М., 1982.
Сташевский М. Социалистическое государство и религиозные объединения. М., 1979.
Тепляков М. К. Проблемы атеистического воспитания в практике партийной работы. Воронеж, 1972.
Токарев С. А. Религия в истории народов мира. М., 1965.
Тульцева Л. А. Современные праздники и обряды народов СССР М., 1985.
Яковлев Е. П. Искусство и мировые религии. М., 1985.

                СОДЕРЖАНИЕ.

                ПЕРВОБЫТНЫЕ ВЕРОВАНИЯ ........... 3

Беседа 1. Думы и эмоции дикаря. Пустоцвет. Земные силы принимают формы неземных. Фетиши, тотемы, духи. Гонец в загробный мир 3

                МНОГОБОЖИЕ 15

Беседа 2. Демоны превращаются в богов. Боги-господа и боги-профессионалы. Слияние верований. Небесные страдальцы . * 15

                ИУДАИЗМ   21

Беседа 3. Библия и Талмуд. Карьера всевышнего. Козел
отпущения. «Ты избрал нас...» . , , , 21

                ХРИСТИАНСТВО 26

Беседа 4. Богочеловек. Христиане — сектанты в иудаизме.
Светопреставление откладывается. Союз кнута и креста . 26

Беседа 5. «Священные и ложные книги. Портрет Христа.
1 + 1 +1 = 1? Разделение христианства. Чтобы не потерять паству   32

                ПРАВОСЛАВИЕ 39

Беседа 6. Как отличить православие от католичества? Воля императора — божья воля. Христианство в Грузии и Армении 39

Беседа 7. Православие на Руси. Славянские боги. Низвержение Перуна. «Не любовию, но и страхом». Переплетение религий. Удельные епископы. Ярлыки от ханов. Митрополит переезжает в Москву. «Прелестник» Исидор .... 43

Беседа 8. Коса на камень. Канонизация святых. Третий Рим. Два пальца или три? Самосожжения. Петр I и духовенство. С оброка — на жалованье. Патриарх-контрреволюционер. Обновленное православие ........ 54

                КАТОЛИЦИЗМ 64

Беседа 9. Крестом и мечом. Трагедия юных праведников. Именем Христа — на костер! Епископат переходит к обороне   64

Беседа 10. Ссора папы с Наполеоном. Функция утешителей.
«Мятежные пастыри». Ватикан 70

                ПРОТЕСТАНТИЗМ   76

Беседа 11. Еще один раскол. Лютер ли автор протестантства? Томас Мюнцер. Варфоломеевская трагедия .... 76

Беседа 12. Кто свалил феодализм? «Очищение» веры. Дробление христианства. Оковы на сердце. Всемирный совет церквей ............ 81

                ИСЛАМ . . . . . . . . 87

Беседа 13. Аллах и его пророк. Триста компаньонов Аллаха.
Коран, Сунна, шариат. Халифы-завоеватели 87

Беседа 14. Религии-сестры. Кафтан в придачу к кресту.
Розги, палки, нагайки. Два полюса в исламе.

                СОЦИАЛИЗМ И РЕЛИГИЯ 100

Беседа 15. Хочешь — верь, не хочешь — не верь! Самоопустошение. Что выгодно проповедовать буржуазии? Кризис религии   .100

Беседа 16. Атеизм в нашей жизни.

Послесловие   119

Литература 124


Шварев Ю. И.
ШЗЗ Корни пустоцвета: Беседы по истории религий.— Лениздат, 1988.— 127 с.
ISBN 5-289-00005-4

Автор — лектор общества «Знание», пропагандист атеизма — в популярной форме рассказывает, как возникали и развивались религиозные верования, какую роль они играли в жизни народов и кому выгодна религиозность людей в наши дни.
Рассчитана на молодого читателя.

0400000000—133 г М171(03)—88 5-88
Юрий Иванович ШВАРЕВ
КОРНИ
ПУСТОЦВЕТА
Беседы по истории религий

Заведующий редакцией А. В. Коротнян
Редактор Т. Н. Зенюк
Младший редактор И. Г, Мельничнова
Художник С. А. Михайленко
Художественный редактор И. В. Зарубина
Технический редактор И. В. Буздалева
Корректор Н. Р. Качалова
И Б № 4395

Сдано в набор 24.11.87. Подписано к печати 22.02.88. М-31832. Формат
70 X Ю8'/З2. Бумага тип. № 2. Гари, литерат. Печать высокая. Усл. печ. л.
5,60. Уел. кр.-от 5,78. Уч.-изд. л. 5,72. Тираж 50 000 экз. Заказ № 353.
Цена 20 коп.

Лениздат, 191023, Ленинград, Фонтанка, 59. Типография им. Володарского
Лениздата, 191023, Ленинград, Фонтанка, 57.