НЕИСПОЛНЕННЫЙ ПРИЗЫВ СОЛЖЕНИЦЫНА!
Вот уж которую неделю по «радио FM» могильный голос сообщает своим слушателям о том, что по воскресениям знаменитый артист Сокуров читает роман-эпопею А.Солженицына «Август Четырнадцатого. Красное колесо»!
Кто рекомендовал эту «оглушительную литературную неудачу» (по выражению писателя В.Максимова.) радиослушателям? Почему предпочтение оказано ей, а не более талантливому роману-эпопее М.Шолохова «Тихий Дон»? Тем более, что сам автор сам автор заранее предупредил читателей своего труда, что им запланировано великое и тяжёлое дело, которое другим литераторам невподым. А чтобы сразу показать невподымность, уже во втором абзаце предисловия Александр Исаевич высказал полемическую мысль, что за 1000 лет все люди , если б тащили сюда в одну кучу всё, что могли «доотказным раствором рук… не поставили бы такого сверхмыслимого Хребта».
С этого «Хребта» и покатилось «Красное колесо» - эпопея длинная, скучная (по словам писателя В. Войновича), как езда на быках по бескрайней, однообразной северокавказской степи. Не иначе, как приняли всерьёз иронический отзыв Л. Лосева: - «Судя по его могучему началу, «Красное колесо» - это письмо всему русскому народу. Докатится колесо до Москвы, будет письмо прочитано и принято к сердцу - тогда можно не сомневаться, что будущее России будет великолепно». А если вспомнить о сравнении нашим президентом В.Путиным пророка Александра Солженицына аж с самим покойным Нельсоном Манделой, то появление в радиоэфире его слабого романа вполне закономерно!
Но самым непростительным грехом автора знаменитого лозунга «Жить не по лжи!» является его откровенная ложь при изложении в одном из «Узлов» обстоятельств убийства в 1911 году в киевском императорском театре российского премьер-министра Петра Столыпина! Александр Исаевич, описывая жандармскую провокацию против руководителя правительства Российской империи, считал весьма существенным обстоятельством национальность его убийцы Мордки Богрова, платного, якобы, агента царской охранки! Со слов кучера «Красного колеса» выходило, что сей молодой еврей фантастическим образом купил где-то на барахолке подержанный револьвер и беспрепятственно зашёл в зрительный зал, где находились царь с царицей, Столыпин, жандармские чины и прочие царедворцы. На глазах у многочисленных зрителей и охранников различных рангов убийца, дескать, спокойно прошёл от входной двери к первому ряду кресел да несколько раз выстрелил в Петра Аркадьевича. Несчастный премьер-министр умер от ран в киевской городской больнице Маковского 5 сентября.
Реальную же причину и схему этого преступления убедительно изложил в своей повести «Мужья Фани Каплан» писатель В. Ставицкий. (Город Переславль-Залесский. Издательство «Информационного агентства «Переславские вести»».1997 год. 25000экз. 210 с. С тех пор ни к издательству, ни к автору повести не предъявлено ни одного судебного иска за клевету!) Оказывается, сын богатого адвоката из Киева Гершеля Бохрува мало того, что был членом нелегального кружка анархистов под руководством провокатора Абрама Гроссмана, так ещё и влюбился до беспамятства в некую Дору Ройдман из этого же кружка, студентку из Волыни. И что только не делал богатый папаша для разлуки Митьки-Буржуя с будущей снохой, ничего не помогало. Ни путешествия в Париж и в Берлин, ни сватовства к другим еврейским невестам. – «Женюсь только на Доре!» – твердил непутёвый сын.
Кровавый выход из этого положения нашёл для безутешного отца жандармский генерал Новицкий, постоянный посетитель дома адвоката для игры в карты. Он навёл на кружок Гроссмана начальника киевского охранного отделения подполковника Кулябко, чтобы тот дал коварное задание своему агенту Абраму заставил юную террористку Дору бросить бомбу в киевском театре во время благотворительного концерта в декабре 1906 года с целью взорвать киевского губернатора Сухомлинова и вице-губернатора Чихачёва, неутомимых притеснителей евреев в Малороссии. И провокатор не замедлил принести в квартиру Доры самодельный взрывной снаряд! Бомба взорвалась в руках у наивной снохи адвоката, как и было задумано жандармскими чинами. Лёгкая контузия, да преждевременные роды мёртвого сыночка – вот и все плоды большой работы по подготовке убийства возлюбленной Митьки-Буржуя Богрова. И это вместо ожидаемых клочков грешного тела девки на стенах комнаты! Мошенника Абрама искала всю неделю вся жандармерия Киева. Нашли-таки бракодела, а он какой уже день висел в петле в подвале нежилого дома. Сам себя лишил жизни, слабак. А тут и влюблённый сынок Мордка захоел последовать пагубному примеру Гроссмана, поскольку военно-полевой суд приговорил его любимую к смертной казни через повешение. Испуганный отец взял с сына слово в том, что тот оставит навсегда мысли о самоубийстве, а за это опытный адвокат добьётся-де замены виселицы для снохи на каторгу в Сибири. А живую, то есть не казнённую, террористку легче, дескать, освободить из-под стражи по кассационным прошениям в высшие инстанции вплоть до государя Российской империи. Клюнул сопляк на эту наживку, клюнул, но не проглотил совсем ибо околдованный Дорой Мордка знай спрашивает у отца: - «Папа, ты отправил прошение царю в Санкт - Петербург?». За три года бесплодного ожидания он неоднократно сам рвался ехать в Сибирь, выручать с каторги жену-невесту. Еле-еле отговаривали сына несчастные отец с матерью.
В период же проживания в Париже Дмитрий Богров вместо визитов в бордели да варьетте стал посещать сборища русских эмигрантов-анархистов, то есть опять стал «Митькой-буржуем»! По словам подполковника Кулябко из киевской охранки, безутешный Ромео заявил в 1909 году парижанам надо убить императора Николая Второго либо председателя Совета Министров империи Петра Столыпина за волокиту в деле рассмотрения кассационных жалоб российских каторжан. Заведующим заграничной агентурой департамента полиции господином Гартингом было получено и такое агентурное донесение: «Митька-Буржуй» был рад получить подобное партийное поручение. С ума сошедшего наследника адвоката срочно возвратили в Киев под негласное наблюдение охранки. Целый год Ромео хорошо учился в Киевском университете в обмен на очередное обещание отца вызволить его Джульетту из неволи. Он успешно сдал выпускные экзамены, но был обманут и в этот раз. Переписка между
влюблёнными молодыми людьми перехватывалась влиятельными друзьями отца из-за чего ручеёк писем с годами совсем зачах. Митька опять засобирался на Нерчинские рудники с поисками, когда из Сибири пришло на тюремном бланке сообщение о смерти Фани Ефимовны Каплан в 1910-м году от кровоизлияния в мозг. Так именовалась теперь в тюремном ведомстве террористка Дора Ройдман. Наивный молодой человек не очень всматривался в скорбную бумагу, в противном случае несчастный влюблённый распознал бы сразу, что Нерчинский бланк отпечатан в Киевской типографии!
Вместо Сибири убитый горем выпускник Киевского университета в очередной раз отправился в Париж по делам семьи. И уж с какими вольными девицами не знакомили доверенные лица Гершеля Бохрува его наследника, какими винами и коньяками его не спаивали, ан нет! Сын оставался верным своей невесте-жене Доре.
- «Да-а, - думал с горечью адвокат, - хорошо читать в книгах о подобной большой любви, но несчастная любовь в твоей семье наяву – это большое горе!» А как будешь думать по-другому, если Ромео поспешил в Киев, как только прочёл в газетах о визите в этот город в конце лета 1911 года на торжественное открытие здесь памятника царю Александру Третьему. «Митька-Буржуй» решил лично обратиться к самодержцу всея Руси с просьбой о помиловании каторжанки Фани Каплан. Какая-то сволочь из числа эмигрантов в Париже уверил влюблённого в том, что его жена-невеста жива, но нездорова и тянет каторжный срок в Акатуее!
Но наивным планам Ромео не суждено было сбыться. Его втянули в паучью паутину заговора против Столыпина корыстные чины русской жандармерии высоких рангов. Первый из них, полковник Спиридович, начальник личной охраны царя. Второй, подполковник Кулябко, зять Спиридовича, покорный раб всесильного шурина. Третий, генерал Курлов, теперь уже заместитель премьер-министра России по департаменту полиции, злостный растратчик казённых денег, отпущенных на секретную агентуру. Четвёртый, тайный советник Веригин, тоже растратчик казны. Заказчиком же убийства Столыпина был сам Николай Второй и его истеричная жена Александра Фёдоровна за то, что мужественный и талантливый министр заслоняет, дескать, посредственного умом и телом царя. Остальные заговорщики тоже получали прямую выгоду от смерти Петра Аркадьевича: начальник охраны -благосклонность Самодержца; Кулябко – повышение по службе; Курлова намечено было назначить на место убитого. Тайный советник Веригин заботился о сокрытии растраты валюты в Берлине. Пятым из пауков был родной отец Мордки Богрова, адвокат Гершель Гершелевич.
Не день и не два Кулябко, Спиридович и отец убеждали простака в том, что добрый царь сразу освободит горе - бомбистку. Но царю мешает злодей Столыпин, великий ненавистник террористов за то, что те в 1906 году взорвали его дачу на Аптекарском острове и погубили много народу в ней. Домочадцев же министра покалечили. Поэтому достаточно убить цербера, как благодарный царь отдаст герою едва ли не свою императорскую карету для поездки убийцы в Сибирь за любимой женщиной. Вот как завлекли киевского Ромео в заговор. Револьвер Мордке дал лично в руки и приказал его пропустить в зрительный зал сам подполковник Кулябко! После выстрелов Ромео в Столыпина в зале началась паника. Люди кинулись вон, давя друг друга. Полковник Спиридович картинно стал у ложи с царской семьёй с обнажённой саблей в правой руке. К коварному сообщнику присоединился и генераля Курлов с двумя револьверами.
У самой двери из зала Мордка безбоязненно отдал оружие жандармскому ротмистру Самохвалову и протянул руки для кандалов. По уговору ротмистр под конвоем доставит его к царю, благодарному террористу за избавление государства от властного Министра. Но по знаку Самохвалова трусливая публика принялась бить младшего Бохрува смертным боем. Только в эти минуты влюблённый еврей понял, что его в очередной раз обманули. Заговорщикам-паукам нужен был от него казённый револьвер, но не нужен был живой свидетель…
«Митька-Буржуй» держался на допросах и в судебном зале крайне хладнокровно и с большим личным достоинством, несмотря на тяжкие увечья, полученные им в театре. От защитника отказался, уверовав на примере родного отца в профессиональной непорядочности представителей адвокатского сословия. Из свидетелей обвинения на военном суде был, словно в насмешку над жертвой провокации, лишь подполковник
Кулябко, главный организатор убийства Столыпина. Приговор о смертной казни через повешение подсудимый заслушал спокойно, удивив тем самым своим мужеством генералов и подполковников армии и жандармерии. Обжаловать приговор или подать царю прошение о замене петли другим видом наказания герой наотрез отказался. Казнь Мордки Бохрува состоялась 12 сентября в 4 часа утра. И под виселицей «Митька-Буржуй» удивил даже бывалого палача, когда связанный и уже накрытый саваном спросил у душегуба, ладившему ему петлю: - «Голову поднять выше, что ли?» После этого Киевский Ромео с петлёй на шее сам взошёл на роковой табурет… Вот так закончился жестокий замысел любящего папаши по разлучению влюблённого сына с будущей невестой!
Но Александр Исаевич ничего об этом не написал в своём лживом «Красном колесе», а повторил письменные измышления киевских заговорщиков о гибели Петра Аркадьевича Столыпина. Умолчал он и о судьбе полуслепой Фани Каплан, которая 6 лет спустя после этих событий согласилась по просьбе Я.Свердлова прийти на митинг рабочих завода Михельсона, где выступал В.Ленин и где стрелял в него в него матрос Протопопов!
Оказалось, что жить не по лжи очень трудно даже для автора этого хорошего призыва!