Чаинское восстание. Часть первая. Прокурор Малков

Петров Владимир
                Эх, за веру свою беззаветную
                Сколько лет отдыхал я в раю

                В.Высоцкий



В 2011 году исполнялось восемьдесят лет Чаинского восстания спецпереселенцев, которое происходило 28 июля - 2 августа 1931 года.  В тот год на своем небольшом сайте я собрал ряд материалов, посвященных восстанию. Полагаю, что сбор материалов в одном месте значительно облегчит исследование восстания, откроет новые горизонты для поиска. Верю, что публикация на сайте Проза.ру  привлечет новых читателей. Как и тогда, так и сейчас я считаю, что именно периодическая печать оказала огромное влияние на изучение восстания.  Именно с газетных статей я начну свое исследование, которое затем будет обьединено в один сборник.
  Уже более двадцати лет в открытой печати публикуются все новые и новые работы, посвященные этой теме. И каждый год приносит новые открытия. И многие исследователи делают один и тот же вывод – восстание не изучено.
Я надеюсь,  что эта публикация послужит новым толчком для изучения Чаинского восстания, истории сопротивления крестьян в Томской области сталинизму  и открытия новых материалов.

Эта статья  «Восстание»  прокурора Бакчарского района Томской области А.Малкова в газете «Красное знамя» г. Томска от 31 марта  1990 г., и напечатанная также в газете « Ленинское знамя» Бакчарского района  от 12 апреля  1990 г. буквально ошеломила население Томской области. Ведь в предыдущие годы ни одного праведного слова не прорывалось в широкую печать о восстании. Почти в каждом доме в Бакчаре газету бережно хранили и показывали лишь в особых случаях.

                Восстание

                Назвали расцвет Нарыма

В период коллективизации территория  нынешней Томской области, являвшейся тогда частью Сибирского, а затем Западно-Сибирского края, была предназначена для расселения и трудового перевоспитния  «раскулаченных крестьян». Особо привлекательными в этом плане властям представлялись просторы Нарымского края, позднее официально именовавшегося Нарымским округом. Впрочем, в учетных документах писалось просто: «Выслать в Нарым». Ссылали сюда «кулаков» из деревень нынешней Новосибирской и Иркутской областей, Кузбасса, с Алтая, Кубани и Украины. Тысячные колонны с их узлами, ребятишками и стариками в зимнее время сотни километров пешком шли от железнодорожной станции в Томске. Летом из Томска же спускались по рекам караваны битком набитых больших и малых барж. Этот поток стал непрерывным с зимы 1930 года после того как в январе Политбюро утвердило постановление ЦК ВКП(б) «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству».
Осень 1931 г была назначена  сроком полной победы колхозного строя, для тех же, кто не успеет записаться в колхоз, назначался крайний срок – весна 1932 года. А для того, чтобы « кулачество» не мешало « стихийно растущему снизу колхозному движению», его было решено ликвидировать, как класс. Как это сделать конкретно, подробно разъяснялось еще в январском постановлении ЦК ВКП(б) – «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации».
По левобережью Оби раскинулся в Нарымском крае Чаинский район с райцентром в селе Подгорном ( в наши дни это два района - Чаинский и Бакчарский). Сюда, в непролазную тайгу и болота, и стали гнать раскулаченных. По прибытии на место они получали статус спецпереселенцев и расселялись на совершенно необжитые места. Сооружали шалаши, землянки ( потом в них многим пришлось зимовать) корчевали тайгу под пашню и сенокосы, валили лес, строили бараки и конечно,  жилье для работников комендатуры – это в первую очередь. Не хватало пил топоров, лопат, иные семьи не имели в своем быту даже ножей. Возле каждого такого поселка сразу же возникали и быстро разрастались кладбища. В считанные месяцы до половины жителей оказались на них. С годами эти кладбища попадали под новые улицы, огороды и животноводческие фермы.
          Вся полнота власти принадлежала комендатурам. В Чаинском районе их было три : Тоинская, Парбигская и Галкинская. Кроме участковых, были еще поселковые комендатуры, просто коменданты по деревням и поселкам, вахтеры. Были на таежных тропах заставы для ловли беглецов. Комендатуры расселяли ссыльных, отводили земли, руководили всеми работами, выдавали пропуска на передвижение ( даже для того чтобы сходить в припоселковый кедрач или за ягодой, нужен был пропуск). Комендатуры сами арестовывали, сами судили и сами расстреливали. Все население делилось на две категории: местное было правовым, ссыльные именовались неправовым населением, что реально точно определило их фактическое положение вне закона. Есть документальное подтверждение тому, что браки между представителями этих двух сословий  некоторыми комендатурами запрещались. Это было уже творческой инициативой самих комендантов. Обязанностью комендантов была также и организация питания спецпереселенцев. Летом 1931 г на строительстве Бакчара (здесь находилась Галкинская участковая  комендатура) работающим  спецпереселенцам выдавали в день 800 граммов некачественного хлеба и один – два раза ( но никогда три ) мучной болтушки, в которой  изредка попадался кусочек конины. Картошки, крупы, овощей или чего- нибудь другого не было совершенно. Этот паек получали лишь выполнившие норму, при невыполнении хлеба давали 400-600 граммов. Для того, чтобы, к примеру плотнику выполнить норму, надо было за световой день окантовать с четырех сторон сорок, иногда пятьдесят метров бревен. Неработающим паек выдавался на месяц: восемь килограмм муки и два килограмма соленой рыбы. Баланда не полагалась. Дневную норму посчитать нетрудно. Есть с чем и сравнить. А.Солженицын в «Архипелаге ГУЛАГ» пишет, что карцерный котел - это 300 граммов хлеба и миска баланды в день. Комментариев, как говорится не требуется.
Из ссыльных сколачивались колхозы, которые тоже были под «комендатурой», официально они именовались неуставными сельхозартелями. Нужно сказать, что придумывая колхозам названия, комендатуры приложили немало изобретательности и фантазии. Часть колхозов нарекалась именами многочисленных вождей ( этим колхозам не повезло больше других: вожди систематически разоблачались, названия раз за разом приходилось менять. С годами разоблачили почти всех, и в наше время используются имена только четырех: Ленина, Свердлова, Кирова, Калинина. Вторая группа названий отражала цвет политического режима –   « Красная Заря», « Красный пахарь», « Красный сибиряк », « Красный Бакчар» , « Красная Яря », «Рот фронт». Еще одна группа названий должна была, по мнению авторов, зафиксировать приход счастливой жизни: « Победа Нарыма», «Луч Нарыма», « Расцвет Нарыма», « Северный луч »,
 « Заря тайги», « Северное сияние». Оптимистическую устремленность в будущее должны были демонстрировать « Ленинский путь», «Сталинский путь», «Верный путь», « Путь к коммунизму», «Мы победим»  и тому подобное. Не знаю к какой группе отнести название колхоза, которое звучало коротко и просто –« Нарым ».
Сейчас немало известно о том, что крестьянство как могло оказывало сопротивление насильственной коллективизации. Чего стоил один массовый забой скота, последствия которого преодолевались десятилетиями. В те годы в сибирских деревнях на пороге новой
 « счастливой жизни» пели: « Нет коровы на загоне, нет овечек на  гумне, утонула в самогоне наша рэсэфэсэрэ» Через короткое время, когда из колхозов под метелку был выметен весь хлеб, запели и другое: « Когда Ленин умирал, Сталину наказывал: хлеба вволю не давай, мяса не показывай». В ответ на частушки комсомол, как по команде, обьявил войну гармошкам, назвав их кулацким инструментом, а исполнителей кулацкими подпевалами.
Сопротивление крестьян носило характер стихийный , неорганизованный и было скорее пассивной формой протеста. По крайней мере, об организованных массовых выступлениях до сих пор почти ничего неизвестно. А те выступления, что известны, до последнего времени официальной пропагандой изображались как «кулацкие» или белобандитские, в традиции известной теории усиления классовой борьбы по мере приближения к социализму. С этой теорией вышла странная вещь. Сама она признана ненаучной лет тридцать назад, а факты, на которые она ссылались «теоретики» и сейчас не подвергаются переосмыслению. Старые представления ходят среди тех, кто знает о нем и о восстании ссыльных крестьян летом 1931 года на территории Чаинского района.

                Дело №585 свидетельствует

По факту восстания было возбуждено уголовное дело №585 ( номер дела тогдашний, впоследствии он не раз изменялся ) « По обвинению гр-на Славникова Федора Радионовича, Битюкова Василия Савельевича и других в количестве сто тридцать пять( 135 ) человек по 58-2 ст.УК . Все материалы расследования заняли два тома следственных документов, в основном это протоколы допросов, написанные на различных листках бумаги, всего около 800 листов, в среднем по пять- шесть на одного обвиняемого. Более одного раза, как правило, никто не допрашивался. Напрасно искать в уголовном деле такие обычные следственные документы, как протоколы очных ставок, постановления о приобщении вещественных доказательств, о признании потерпевшими или хотя бы их список, данные о материальном ущербе. Считанные еденицы допрошено свидетелей.
Из материалов дела видно, что все участники восстания – ссыльные крестьяне. Правда, принял в нем участие и комендант Кузнецовского поселка П.М. Раков 1896 г рождения. Активно помогал восставшим председатель Тигинского сельсовета Коровин, местный житель. Среди восставших были и те, кто в гражданскую войну защищал с оружием в руках революцию, очень многие служили в Красной Армии после гражданской. Некоторые были раскулачены и высланы сразу после демобилизации. Среди обвиняемых – бывшие сельские активисты и даже коммунисты. Так например Фирсов Павел Степанович 1884 года рождении, отец четверых детей, состоял в ВКП(б) с 1920 года по июль 1929 года, исключен за связь с « кулачеством».
    Многие из них были совершенно неграмотные, под протоколами допросов вместо подписи - чернильный отпечаток большого пальца. Неожиданно, но в материалах дела даже намека нет на участие в восстании затаившихся белых офицеров, белогвардейских лазутчиков из-за рубежа, на связь с контрреволюционными подпольными центрами и организациями. Видимо для томских чекистов еще не пришло время фабриковать дела  «разоблачении» грандиозных заговоров.
Как утверждается в обвинительном заключении, в восстании приняли участие 1.000 спецпереселенцев Парбигской комендатуры. Спустя десять лет после окончания гражданской войны событие это было из ряда вон выходящим. И, казалось бы, следствие должно было тщательно выяснить причины вызвавшие восстание, мотивы участия в нем каждого обвиняемого. Но в протоколах допросов об этом ничего нет, таких вопросов не задавалось. Следователи требовали ответа в основном на один и тот же вопрос: кто из спецпереселенцев участвовал в выступлении? Только один раз, скорее по случайности, в протокол попали слова обвиняемого, что в день начала восстания он похоронил пятилетнюю дочь.
Согласно обвинительному заключению восстанию предшествовала подготовительная работа. Обратимся к тексту документа:
« Экспроприированное и высланное на север в Чаинский район ЗСК кулачество, к. р. и антисоветски настроенное, не мирясь с создавшимся положением, стремясь противопоставить себя Советской власти, повело к.р. работу, направленную на организацию вооруженного восстания».
Автор обвинительного заключения причину выступления представляет однозначной, но невольные « проговоры» документа позволяют сделать иные выводы.
«Вдохновителем и руководителем этого дела – говорится далее в обвинительном заключении - явился высланный кулак из г.Ленинска, бывший владелец кирпичных заводов Усков Гергий Егорович, ближайшим помощником его был тоже владелец кирпичных заводов Медведев Андрей Иванович».
В материалах больше никаких данных об этих людях нет. И о том, кто они были на самом деле – заводчики или крестьяне, мы скорее всего, узнать никогда не сможем. Вполне могло быть и такое. Занимаясь крестьянским трудом, имели яму, лопатой копали из нее глину, которую месила ходившая по кругу лошадь. Потом хорошо размешанную глину забирали вручную в формы, сушили и обжигали в примитивных, выкопанных в земле печах. Кирпич, рассказывают, получался отличного качества. Подобная «индустрия» была в каждой деревне. И, когда потребовалось, то каждого, кто занимался каким либо ремеслом – шорным, бондарным, столярным, пимокатным, кожевенным и другим - объявляли владельцами заводов, фабрики или мастерской. .
Усков «… вел беседы о тяжелой жизни спецпереселенцев, малой пайке и т.д, а 3 июля устроил полулегальное собрание кулаков Ленинского района, на которое были приглашены представители других районов, как то : Прокопьевского, Тальнинского, Кузнецовского и др., расселенных по соседству с Ленинским, под предлогом обсуждения вопроса посылки в Край с ходатайством о прибавке пайка спецпереселенцев. На этом собрании Усков в своей речи присутствующим говорил, что нас, спецпереселенцев, в скором времени ожидает голодная смерть, так как на главной базе в Бакчаре для снабжения спецпереселенцев продовольствия осталось на несколько дней, а поэтому нужно посылать делегатов в Край, просить прибавки пайка, если же Край нам откажет в ходатайстве, то нам нужно в защиту себя что-то предпринимать».  Как видим, причиной восстания стали не « экспроприация и высылка», а угроза голодной смерти. Из дальнейших событий видно, что ждать ее ссыльные не захотели.
Возникает естественный вопрос: известно ли было работникам Парбигской участковой комендатуры, поселковым комендатурам, Чаинскому районному ОГПУ со своими осведомителями о настроениях ссыльных, о собраниях и разговорах на них и можно ли было предотвратить выступление, снять растущее недовольство, улучшив условия жизни? Ведь требовалось совсем немного – не допустить гибели людей от голода. Изучив материалы уголовного дела, я пришел к выводу, что это массовое выступление голодных и бесправных людей было сознательно спровоцировано властями. Об этом говорит ряд убедительных фактов.
О волнениях стало известно с первого же собрания, которое в обвинительном заключении названо « полулегальным ». Уж в чем - то, а в понятиях «легальное», «нелегальное» чекисты разбирались хорошо. И названо было так собрание потому, что происходило оно открыто, но состоялось без разрешения властей. Получить его на такое собрание было немыслимо. Через пять дней в тайге состоялось второе собрание, уже нелегальное, на котором присутствовало около 30 человек. На нем и началась подготовка к восстанию.26 июля обсуждался его план. Было решено 30-го выслать людей во все поселки, 1 августа с утра обезоружить Орловскую комендатуру, сформировать отряд из ссыльных и двинуться на поселок Бакчар. Захватить там главную продовольственную базу и потом идти на райцентр- село Подгорное.
О нелегальных собраниях властям также стало известно. Ушли сообщения в Колпашево и в Томск, за сотни километров подтягивались в Подгорное вооруженные партийные отряды из Кривошеина, Колпашева. Из Томска перебрасывался кавалерийский отряд милиции с пулеметами. О готовящейся расправе стало известно спецпереселенцам, и они решили выступить 29 июля, раньше чем намечалось.
Из обвинительного заключения: « 29 июля, около 100 человек, часть вооруженных, под руководством Ускова группа двинулась на пос. Орловку для ареста и разоружения комендатуры. Получили отпор, потеряв трех кулаков убитыми, со стороны комендатуры убит один вахтер. Так прошел первый из четырех дней кровавой трагедии. Как указывается в документе восстание проходило под лозунгом - « Долой коммунизм, да здравствует вольная торговля, свободный труд и право на землю. Соввласти быть не должно, а должно быть учредительное собрание и выбор президента». Один из участников тех далеких событий утверждает, что в селе Бундюр висел лозунг: «Долой коммунистов, да здравствует Советская власть!» Как бы там ни было на самом деле, начавшись как голодный бунт, восстание обрело и политическую окраску, в его лозунгах выразилось отношение повстанцев к человеконенавистнической большевисткой политике тех лет.
30 июля повстанцы повели наступление на село Бакчар. Потеряв трех человек убитыми , в том числе одного из командиров - Колмагорова Николая, отошли в поселок Истоминский, откуда выступили на село Высокий Яр. Неподалеку от Высокого Яра разведка восставших столкнулась с разведкой отряда активистов и, потеряв одного раненым, отступила в село Крыловку. Из числа активистов был убит председатель Высокоярского сельсовета, член партии Паздрин.
Обвинительное заключение утверждает, что 30 июля восстанием было охвачено все «кулачество» Парбигской комендатуры. На самом деле в нем приняли участие ссыльные из населенных пунктов, расположенных между селами Высокий Яр – Крыловка - Бундюр : Веселый, Комарово, Красноярка, Озерный, Истоминский, Болотовка – и других ( большинства из этих поселков сейчас нет).Территория охваченная восстанием, была увеличена следователями видимо, затем, чтобы покрупнее казались заслуги по его подавлению.
31 июля в Крыловке повстанцы разбились по взводам и , как утвержается в документе, численностью до 1.000 человек заняли Высокий Яр. Разгромив потребительскую лавку, выступили на Бакчар. Через два километра их встретил отряд сельактива. Потеряв убитыми около 20 человек, повстанцы отступили в Крыловку.
К этому времени к району восстания уже подошел сводный отряд карателей под общим руководством начальника Томского оперативного сектора ОГПУ Плахова. Утром 1 августа он занял Бундюр, освободив 8 арестованных работников комендатуры. Следует отметить, что восставшим ставились в вину расстрелы работников комендатуры, однако ни одного конкретного факта в обвинительном заключении не приводится. А вот факт, что работники комендатуры в Бундюре хотя и были арестованы, но жизни не лишены , налицо. Этим же августовским утром отряд Плахова выступил на Крыловку, где находились главные силы повстанцев.
Из обвинительного заключения: «Утром 1 августа в пос.Крыловка, в момент устроенного Усковым совещания штаба, был нанесен решительный удар по повстанцам». В результате этой бойни, решительно устроенной безоружным в своей массе мужикам, погибли Усков и еще около 50 человек. Рассказывают, что их  прижали к реке, на берегу которой стоит Крыловка и просто расстреляли. На этом восстание закончилось, но расправа над его участниками продолжалась. Из описания в обвинительном заключении боев можно легко подсчитать, что восставшие потеряли убитыми около 80 человек и один был ранен. Следствие подвело следующий итог: « За всю операцию с 29 июля по 2 августа со стороны банды убито более 100 человек, изьято около 10 винтовок, 100 едениц разного охоторужия. Отбит обоз – 300 подвод.
Со стороны партотрядов убито 4 и ранено 3 человека. Изъято 135 участников восстания».
 Как же так могло случиться, что один и тот же документ дает две разные цифры о потерях повстанцев? Хотя следователи, видимо, университетов не кончали, в арифметике, нет сомнения, они были тверды. Все дело в том, что уголовное дело начато было 18 августа, а до этого « следствие и суд» вершились на месте – в полном соответствии с классовым чутьем и революционным правосознанием по поселкам прошли расстрелы. Следствие не только не стало устанавливать фамилии и имена убитых, но и не сосчитало их. Сколько это было « более 100»? Может ,120,может, 160. Не подсчитывались и раненые. Кровавая расправа над отчаявшимися людьми была совершена прежде всего для устрашения ссыльных всего Нарыма, им было показано, что церемониться с ними не будут. Одновременно ОГПУ решило и другую задачу - продемонстрировало возрастающее сопротивление классового врага и исключительную важность и нужность своей организации.
 В материалах дела имеется два постановления о взятии под стражу участников восстания - первое от 19 августа на 60 человек, второе от 28 августа еще на 84. Всего таким образом, было арестовано 144 человека, тогда как в итоговом документе следствия указано 135, столько же на обложке дела. Может быть разобрались и выпустили 9 человек? Нет, этого, к сожалению не произошло. В третьем томе дела, который является приложением к следственным материалам, подшиты медецинские справки – несколько строчек на маленьких клочках тетрадных листов. Из них следует, что часть подследственных умерла в Томской тюрьме от поноса, сыпного тифа и воспаления легких. Если это так, то нетрудно представить, в каких условия они содержались. Но еще арестованные могли умереть и от побоев, ведь в каждой справке почему-то написано: « Вскрытие не производилось в связи с отсутствием необходимости»
Всем подследственным было предьявлено одинаковое обвинение «… в преступлении, предусмотренном ст. 58-2, выразившемся в том, что они принимали активное участие с оружием в руках в кулацко-бандитском вооруженном восстании против Советской власти в Чаинском районе. Обвинительное заключение по уголовному делу было составлено 29 сентября 1931 года. 27 октября материалы дела рассмотрела в Новосибирске особая тройка полномочного представительства ОГПУ по Западно-Сибирскому краю. Приговорены к 10 годам исправительно- трудовых  лагерей 9 человек, к 5 - 40 человек, к 3 - 5 человек, остальные - к 5 годам лишения свободы условно со ссылкой на Север. Приговоренных к ИТЛ отправили в Мариинский концлагерь Сиблага. Куда были отправлены спецпереселенцы, приговоренные к ссылке , неизвестно, но то, что не в Чаинский район, это точно. В одной из сопроводительных на этапирование упоминается Белбалтканал.
Долго после восстания по поселкам ссыльных выли бабы по убитым и расстрелянным, арестованным. Многие так никогда больше и увидели осужденных родных и близких, до сих пор ничего не знают об их судьбе.
Неизвестны фамилии погибших, нет возможности назвать арестованных - этот список занял бы много места. Но назвать людей, проводивших расследование, считаю необходимым.
Постановление о взятии под стражу вынес уполномоченный Томского оперсектора ОГПУ Ушаков, им же предъявлено обвинение и составлено обвинительное заключение, согласие дал оперуполномоченный особого отдела ОГПУ Романов. Арестованных допрашивали оперуполномоченные Томского сектора ОГПУ Ковалев, Пестерников, Якимчук, уполномоченные ОГПУ по Чаинскому району Гладких, Белоусов, сотрудники следственно-оперативной группы Косаченко, Балашов. Можно только предполагать, как сложилась их судьба в дальнейшем. Возможно, во второй половине тридцатых попали в ту глубокую яму, которую усердно копали другим, может погибли на войне, а может, дожив до глубокой старости, умерли своей смертью.
Из Новосибирска во время восстания приезжал в Подгорное начальник комендантского отдела административного управления, позднее –начальник отдела трудовых поселений Сиблага Долгих. По воспоминаниям , человек здоровенного роста и свирепого характера. В своей книге А.Солженицын пишет, что летом 1954 года на подавление восстания политических заключенных в Степлаге приезжал из Москвы генерал Долгих, «будто бы в то время – начальник ГУЛАГа». Другой ли? Этот ли, руководивший массовым уничтожением ссыльных крестьян в Западно-Сибирскрм крае в тридцатые годы ?

                Будет улица Крестьянская?

В Бакчаре, в самом центре села, находится красивый, по современному обустроенный силами жителей стадион имени Хомутсткого. Названа этим именем и одна из центральных улиц. Вот уже без малого шестьдесят лет официальная версия утверждает, что землемер Галкинской участковой комендатуры, член ВКП(б) П. Хомутский  в июле 1931 г был тяжело ранен во время подавления «кулацкого» мятежа и вскоре умер. Как и подобало в таких случаях, его с митингом и винтовочными залпами похоронили на площади, напротив участковой комендатуры. Над гробом соратники поклялись, несмотря на происки кулачья, продолжить строительство новой жизни.
И все эти годы тайком живет другая, неофициальная версия, хранимая пережившими лихолетья, стариками. Во время восстания, в одну из ночей, Хомутский был в патруле и его с перепугу из засады обстреляли свои же. Хомутский был ранен, а напарник убит. Но, поскольку напарник был из ссыльных, его не удостоили чести быть похороненным на площади. Кстати в материалах уголовного дела о ранении Хомутского и гибели второго совершенно ничего не говорится. Со временем на площади построили стадион и могила с обелиском стала мешать. Тогда обелиск сняли и перенесли здесь же, на стадионе, на другое место, а могильный холмик аккуратно разровняли, место притоптали. Потом обелиск снова стал мешать и его перенесли через улицу, поставили в палисадник школы-интерната. Там он и сейчас стоит – кособокий, с пустой рамкой для фотографии, зимой занесенный снегом, летом в бурьяне. Да и зачем уход, ведь останков под ним нет. Коренные бакчарцы об истории с могилой говорить не любят, на вопрос, где же могила, пожимают плечами и равнодушно отвечают: « Где-то здесь, может под трибунами, может под беговой дорожкой…». Странным казалось мне такое отношение к могиле героя районного масштаба, со временем понял, что вся эта история выразила истинное отношение людей к тому неправовому делу, которому он служил.
В Высоком Яре никто не знает о бывшем председателе сельсовета Паздрине.
Есть в Бакчаре улицы Пролетарская, Рабочая. Как и в большинстве северных райцентров, есть и имени Дзержинского – верный признак того, что раньше на ней находились комендатура или НКВД. Чего нет, так это улицы Крестьянской, впрочем, никогда не слышал о Крестьянских улицах, проспектах, площадях, бульварах в иных местах.
4 июля 1989 г постановлением президиума Томского областного суда был удовлетворен протест прокурора области об отмене постановления  Особой тройки ОГПУ в отношении 65 участников восстания по реабилитирующим основаниям. Ранее в 1968 году, было реабилитировано четыре человека. Таким образом еще половина репрессированных продолжает оставаться кулацкими бандитами, поднявшими руку на Советскую власть и социализм.
Идеологические стереотипы сталинизма, забрызганные кровью бесчисленных жертв и грязью лжи, будут еще долго мешать обновлению общества и партии, колючей проволокой цепляется за перестройку мертвая теория об усилении классовой борьбы. Я считаю, что восстание ссыльных крестьян занимает достойное место в ряду уже известных фактов сопротивления народа сталинщине, думаю, что будет написана и история этого сопротивления. И хотя нет полной юридической реабилитации его участников, сейчас все - таки важнее реабилитация общественная. Началом ее может послужить эта публикация, а завершением – открытие памятного знака погибшим и репрессированным в селе Крыловка Бакчарского района к 60-й годовщине восстания.
Пора подумать и о памятнике в Томске, через который прогнали в ссылку многие десятки тысяч крестьян разных национальностей. Видится он мне скульптурой человека, стоящего на коленях - символом сломленного и уничтоженного крестьянства. А пока в Бакчаре с ворот стадиона смотрят на прохожих металлические буквы - «имени Хомутского».
               
                А. Малков
                прокурор района

По просьбе автора гонорар за эту публикацию перечисляется на счет №1700414 Томского горуправления Жилсоцбанка для увековечения памяти жертв сталинских репрессий.
               
Безусловно, эта статья не оставила равнодушными и томских историков.
Газета « Ленинское знамя»  Бакчарского района Томской области №76 от 23 июня 1990 г. – этот материал   В.Бойко перепечатан из областной газеты «Красное знамя» к сожалению дата и номер мне неизвестны.

                Окно в историю

                Еще раз о восстании.

Признаюсь меня глубоко взволновала статья Малкова  « Восстание»
 ( Красное знамя» 31 марта с.г.) Во первых нова тема народного сопротивления несправедливому и жестокому режиму, во вторых уже в течение нескольких лет я занимаюсь историей коллективизации и спецпереселения на томской земле. Собрал кой-какой материал по галкинскому( его еще называют чаинским или бакчарским) восстанию. Хотелось бы на страницах областной газеты продолжить разговор об этом восстании, обсудить первую публикацию о нем  в нашей печати.

Во многом я разделяю убеждения автора статьи. Его отношение к коллективизации и спецпереселению как к акту насильственному и преступному, сочувствие жертвам социальных потрясений нашего общества, желание увековечить память этих жертв в Бакчарском и Чаинском районах, в самом Томске - все это не может не вызвать к публикации А. Малкова уважения. Думаю, что тем восстания начата достойно. Автор правдиво представил читателям процесс переселения крестьян на север Томской области  как трагедию, которая заканчивалась для многих смертью. В этом отношении крестьянам было во многом тяжелее, чем заключенным. Ведь те мучались и погибали одни, а мужики должны были пережить мучения и гибель членов своей семьи. т.к. сначала умирали дети и старики .Поэтому трудно не согласиться с А.Малковым в том, что восстание было голодным бунтом, попыткой спастись от мучений голодом и смерти.
В тоже время хотелось бы внести некоторые уточнения и необходимые дополнения к статье «Восстание».
В статье, например говорится, что летом 1931 года на строительстве Бакчара работающим спецпереселенцам выдавали в день 800 граммов некачественного хлеба и один- два раза мучной болтушки. Можно вполне определенно сказать, что галкинский комендант, а им тогда был бывший красный партизан Т.Б. Малышкин, нарушал строго регламентированные нормы питания поселенцев.
       Директивным письмом №4-24 от 6 февраля 1931 года начальник Комендантского отдела Западно- Сибирского Краевого управления(КО ЗСКАУ – органа, ведающего спецпоселениями) И.И. Долгих приказывал комендантам Тоинской, Парбигской, Галкинской комендатуры строго придерживаться следующих норм: « Печеный злеб -300 грамм в сутки или 6,5 килограмм муки в месяц на едока  -и только занятым на работах по освоению колонизационного фонда выдавать 500 грамм в день печеного хлеба или 10,8 кг муки в месяц». Таков был основной рацион питания крестьян зимой 1930 г-1931  годов, когда еще не было никаких запасов продовольствия – ведь это была первая их зима вне родных мест. Поэтому 800 граммов хлеба и мучная болтушка были роскошью, скорее счастливым исключением из общего правила.
Строго взыскивая со своих подчиненных выполнения ничтожных, на уровне блокадных, норм довольствия, И.И. Долгих стал виновником смерти многих тысяч брошенных в болота и тайгу людей.
Мне кажется, что А. Малков слишком доверчиво относится к обвинительному заключении по делу о восстании.
      Это вызвано вероятно, небольшим количеством источников, которые были использованы  при написании статьи. Поэтому нельзя согласиться с тем, что мы якобы никогда не узнаем всей правды о руководителях восстания, в первую о Г.Е Ускове. Вот некоторые эпизоды из его жизни, которая может стать сюжетом отдельной книги, характеристикой крестьянства в целом.
Усковы были высланы из села Байкаим Ленинского(бывшего Кузнецкого округа района на север Томской области в начале 1931 г целым семейным кланом. Во главе его стоял 65- летний Егор Васильевич. Его сын Николай вместе с семьей бежал с места поселения, как говорил он сам следователю « неизвестно куда». При нем остались дочь Татьяна,17 лет, и сын Григорий( а не Георгий) как в статье А.Малкова), 38 лет. У Григория была своя большая семья.
      Григорий Усков обладал незаурядным умом и мог внушить к себе доверие начальства( был назначен районным старостой) и уважение местных жителей. Он вошел в тесный контакт с охотниками и пасечниками, с председателем одного из сельсоветов, Коровиным, имел широкий круг друзей среди поселенцев. Вместе с тем, как характеризует его жена , Григорий Усков был « мужик хитрый и осторожный, к нему никогда не подкопаешься». Другие источники говорят о хорошей конспирации при подготовке восстания, об осторожности его руководителя « Гриши», как его ласково звали. Сначала им планировалась всеобщая стачка ( забастовка) переселенцев, условия жизни которых  были очень тяжелыми летом и невыносимыми зимой.
       Главное, что двигало им и его сообщниками,- получить шанс выжить самим и своим семьям, сделать попытку вернуть разумные, с точки зрения крестьян, порядки. Нэп с вольной торговлей и свободным трудом их вполне устраивал. Однако перспектива забастовки после обсуждения была отвергнута и остановились на восстании как единственно возможном в тех условиях средстве достижения своих целей.
Надо сказать, что подготовке восстания способствовала система поселения в Чаинском районе. Поселенцы из разных районов Алтая концентрировались в комендатурах на томской земле по тому же районному делению, что и раньше. Поэтому в документах говорится не только о единстве крестьян на основе общей судьбы, бросившей их в болота и на гари, но и на основе их прошлой совместной общинной жизни. В связи с этим подвергнем сомнению тезис А. Малкова о том, что ОГПУ знало о восстании и спровоцировало его начало. Вполне возможно, что восстание готовилось в глубокой тайне и было неожиданностью для властей.
      В архиве И.Б Малышкина, коменданта Галкинской комендатуры, нет и намека о подготовке восстания, а ведь через его руки шла вся секретная переписка с внешним миром. Просто трудно представить, каким образом чисто технически могла прийти в центры ОГПУ какая- либо важная, более секретная информация, минуя комендатуры.
    Рассказывать об участии Г. Ускова в восстании - значит пересказать историю его подготовки, хода и разгрома. Возможности газетной статьи не позволяют это сделать. Однако в будущем еще будет оценена и осмыслена роль этого незаурядного человека и инициативного крестьянского вожака в организации протеста против всеобщего произвола.
   Количество жертв в период коллективизации оценивается сейчас по – разному. Но неизменно счет идет на миллионы, а то и десятки миллионов. Однако каждая отдельно взятая конкретная  насильственная смерть внушает не меньший ужас, чем миллионные жертвы.
   В этом отношении история подавления галкинского восстания дает множество примеров. Только небольшая часть крестьян пала в бою с оружием в руках. По нашим подсчетам их было не больше двадцати. Остальные были убиты без суда и следствия, порой с особой жестокостью, публично или в присутствии членов их семь.
   Таких горемык оказалось не менее 200-250 человек.
Обвинительное заключение занижает число убитых до 100 человек, но судя по другим свидетельствам их было по крайней мера в два раза больше. Трупы валялись по дорогам и лесам, их долгое время запрещали хоронить. Проводились групповые казни и одиночные расстрелы.
  Среди многих воспоминаний подробнее остановимся на свидетельстве А.А. Чернодарова, который сейчас живет в Ростовской области, а тридцатые годы был воспитанником Бундюрского детского дома. Дядю его одноклассника Валентина Шевлякова пришли арестовывать двое военных. « Тот спрятался в сарае,- пишет А.А. Чернодаров,- военные требовали выйти. Наконец, испуганный он переступил порог, но тотчас возвратился в сарай. Так сделал несколько раз. А как только вышел совсем, военные под штыками повели его. Метрах в двухстах от его хижины на глазах у семьи положили его вниз лицом сбоку дороги и расстреляли в затылок».
   О.Ф. Лопатина, свидетельница тех событий, говорила о том, что при разгроме восстания погибло много « винных и невинных» т.е. участников восстания и людей совершенно посторонних.
   Спустя почти сорок лет в 1967 году поведали о казни повстанца Филата     Сартакова в пос. Комаровка 70- летний Лушников Василий Григорьевич и 60 –летний Монахов Фрол Демьянович. Они рассказывали, что во время восстания им удалось скрыться по дороге еще до боя, а Сартаков остался с восставшими. На другой день в Комаровку приехала конная милиция и привезла с собой Сартакова, который был ими расстрелян на площади в присутствии односельчан и родни. Сами они наказания в тот раз избежали, но Ф.Д. Монахов вскоре получил свои 10 лет ИТЛ по ст. 58-14 за укрывательство зерна от сельхозпоставок. По свидетельству Ивана Ивановича Созыкина, местного активиста 30 -х годов, командовал войсками и лично расстреливал повстанцев И.И. Долгих. В частности именно ему приписывает И.И. Созыкин убийство Григория Ускова.
По счастливой случайности избежавшие жестокой расправы на месте были привезены в Томск, якобы для следствия и суда.
   Уточним данные, изложенные в статье А. Малкова: всего привлечено было 149 человек, к октябрю 1931 г было выпущено 14 человек. Умерло в Томском домзаке от болезней и голода 13 человек.
Вот их имена и возраст:
Анохин Иван Анисимович 52 г,
Добрынин Никита Степанович ,возраст не указан,
Грамотин Иван Иванович 28 лет,
Мазур Григорий Матвеевич 33 года,
Мордвинцев Яков Гаврилович 30 лет,
Белкин Алексей Анионович23 года,
Новиков Даниил Александрович 25 лет,
Степанов Василий Афанасьевич 30 лет,
Назаров Илья Алексеевич 60 лет,
Чепрасов Мартын Емельянович 57 лет,
Исаков Кирилл Титович 41 год,
Леонов Алексей Михайлович 52 года,
Шепелев Захар Андреевич 46 лет.

   И последнее с чем я не могу не согласиться в статье Малкова, - это с отношением к памяти П.П. Хомутского. Согласен, имена палачей, доносчиков и  провокаторов народ должен знать и соответственно к ним относиться. Гласность здесь необходима хотя бы для того, чтобы люди, занимающиеся такими грязными делами сегодня, подумали об отношении к ним своих потомков и вообще честных и порядочных людей завтра. Но бывают случаи, когда гнев и презрение должны отступить.
   Эта такая же жертва своего времени, как и убитые крестьяне. Героический ореол вокруг его имени во многом фальшив. Ничего героического он, как и многие « герои того времени» не совершал, ведь все геройство- результат работы мощной пропагандисткой машины. Просто Хомутский умер от пули, и даже неизвестно точно, от кого пуля эта прилетела.
Вот ценное свидетельство Антона Кирилловича Заволоцкого: «Хомутский работал землеустроителем. Когда возникло восстание, мы поехали трое ( я, Хомутский и мой брат Иван Кириллович в Высокий Яр на задержку восстания. Не доехали до Хохловки 1,5-2 километра, стояли верхом на конях и прислушивались. В это время его ранило в мочевой пузырь…)
   Подтверждает версию о случайной смерти Хомутского свидетельство жителя Бакчара Дмитрия Тихоновича Горлова: « Хомутский с одним товарищем патрулировал трассу на Высокий Яр. Хомутский шел по трассе, на окрик не остановился, поэтому в него выстрелили и убили.
Мне кажется, что такая информация дожна внушать доверие. Но нельзя согласиться с тем, что еще в 1987 г писали в районной бакчарской газете «Ленинское знамя» «…подвиг Хомутского бессмертен, он навсегда останется как достойный пример для подражания. Нет доказательства и у И.И. Созыкина , который утверждает в своих воспоминаниях, что Хомутского « зверски убили кулаки».
    Как известно Петр Петрович Хомутский родился в 1907 году в Подмосковье,
в 1922 году умер его отец, и его определили в детдом. Потом ему удалось получить среднее образование в техникуме и он был направлен землеустроителем в Селивановку - нынешний Бакчар. Жил он в Панычеве с женой Лидией Всеволодовной, врачом, как он писал в анкете, а скорее всего все- таки фельдшером по профессии. В 1930 году он был принят кандидатом в члены ВКПб, а 1 августа 1931 г. умер от ранения в возрасте 24 лет. Такова история короткой жизни и трагической смерти одного из простых людей того времени, которого пропаганда возвела в ранг героя. Вероятно, нужно, освободиться от этой неправды: переименовать улицу Хомутского скажем на улицу Крестьянскую или подобрать ее название на конкурсной основе, перезахоронить его останки на кладбище, убрать из центра села жалкую пирамидку его надгробия. В тоже время нужно с пониманием отнестись к памяти о П.П. Хомутском, не предавать « анафеме» его имя, потому что с теорией классового противосостояния должна уйти от нас ненависть к погибшим с той или  с другой стороны баррикад. Только на почве социального гражданского мира, а не гражданской войны возможна достойная жизнь нашего общества на исходе двадцатого столетия.

                В.Бойко
Член совета Томского общества Мемориал
Кандидат исторических наук

Но В.Бойко не остановился на одной статье и в газете "Народная трибуна" г. Томска в нескольких номерах опубликовал более широкое повествование о восстании.

 Газета  «Народная трибуна» г. Томска от 8 марта  1991г.
               

\                Чаинское восстание крестьян

    В конце 20-ч годов у Советского правительства возникли трудности в заготовке сельхозпродукции. Это привело к перебоям в обеспечении продовольствием городского населения, в выполнении обязательств по поставке продуктов за границу. Политическое руководство страны было поставлено перед выбором путей сотрудничества с крестьянством. Один из них предполагал ориентацию промышленности на выпуск товаров для деревни, увеличение закупочных цен на продовольствие, гарантию неприкосновенности собственности крестьян на землю, имущество и получаемую с них прибыль. Второй путь представлял силовое, военно-полицейское решение аграрной проблемы и вместо экономических стимулов предполагал внеэкономическое принуждение и террор.
Именно так и поступили с российским крестьянством. Через коллективизацию его ограбили, получив единовременно, гораздо больше продуктов, чем получали раньше, которые тут же отправили на нужды индустриализации, за границу. Более того, ограбление сопровождалось насилием – вся политика была направлена на то, чтобы уничтожить крестьянство как сословие, как носителя определенных нравственных устоев и независимых суждений. Выбор средств для осуществления этой акции был практически неограниченным. Тут и искусственно вызванный массовый голод, унесший миллионы жизней и не менее жестокое массовое выселение крестьян в неосвоенные районы страны, и малоизвестная пока деятельность троек ОГПУ в 1929-1931 гг.
    В предлагаемой статье делается попытка осветить одну из неизвестных страниц истории сибирского крестьянства – историю Чаинского восстания в 1931 г. В периодической печати на эту тему появилась только статья А.Малкова.

                Подготовка и ход восстания

    Основными источниками по истории самого восстания являются дела по обвинению Ф.Р Славникова, Б.С.Битюкова и других в количестве 135 человек по ст.58-2 УК, хранящиеся Томском КГБ и записки, которые поступали к галкинскому коменданту Т.Б. Малышкину во время подавления восстания. Дополнительные сведения содержатся в воспоминаниях очевидцев тех событий и некоторых материалах Чаинского архива райисполкома. К сожалению эти источники дают неполные, порой фрагментарные сведения по истории восстания.
    По свидетельству И.Б.Малышкина, на территорию Галкинской комендатуры было завезено 18 тысяч человек, 700 лошадей, другого скота не было. Местность, куда были вывезены поселенцы, представляла собой сплошную гарь, т.е. выгоревшую тайгу с гнилым валежником, пнями и мелким кустарником.
« Расселенные по поселкам поселенцы, -пишет Малышкин ,- на первых порах стали оказывать сопротивление, роптать на Советскую власть. Вполне понятно за что: их сняли с годами насиженных мест и бросили в глушь, в тайгу».
Сходная ситуация была в соседней Парбигской комендатуре. Правда, положение там усугублялось тем, что завезено туда поселенцев в два раза больше, а  условия там были хуже, чем в Галкинской комендатуре. Поэтому мысли о сопротивлении, нежелании жить в местах поселения возникали у людей с самого начала их водворения в новых местах. Желание освободиться у поселенцев возникало еще и в результате жестокого обращения с ними служащих комендатур.       Проживающий ныне в Томске П.П. Путилов рассказывал мне о старшем стрелке Ермакове, который через шантаж насиловал поселенческих девушек и женщин, об огромном и страшном вахтере Жуйко, который не расставался с ременной плетью и откровенно издевался от опухшими от голода поселенцами. Крестьяне доведены были до рабского, крепостного состояния. П.П. Путилов рассказывал, что старик- поселенец упал на колени и молил коменданта Малышкина, большевика с дореволюционным стажем, о прощении, когда был застигнут на дороге вне пределов поселка. Затем ,когда его довезли до почты, куда он направлялся и отпустили, он снова упал на колени и со слезами на глазах благодарил за то, что его не отправили в тюрьму.
    Обвинительное заключение по делу, хотя составленное и с грубыми ошибками, дает некоторое представление о подготовке восстания. Вдохновителем восстания следователи ОГПУ/ их имена приводит в своей статье А.Малков/ не без основания считают «бывшего владельца кирпичных заводов Георгия Егоровича Ускова». В нескольких словах две непростительные для следствия неточности. Ускова звали не Георгий , а Григорий, кирпичных заводов у него не было – стоило посмотреть в дело, по которому дается заключение, протоколы допросов его 65-летнего отца, его жены и 16-летнего сына.
    Судя по всему, он обладал незаурядгым умом, мог внушить к себе доверие начальства и местных жителей. Вместе с тем, как характеризует его жена, Григорий Усков был « мужик хитрый и осторожный, к нему никогда не подкопаешься». Именно он, Г.Е Усков и его односельчанин А.И.Медведев «начали беседы о малом пайке, тяжелой жизни» и т.д. Вечером 3 июля им было устроено полулегальное собрание Ленинского района , на которое были приглашены представители других районов. Присутствовали около 50человек. Решили послать ходоков в край с просьбой об увеличении пайка, т.к. иначе всех ждет неминуемая гибель. Если край откажет, то нужно что-то предпринять. Решено было провести сбор средств на посылку делегации.
С этими выводами следственной группы вполне можно согласиться, но непонятно сильное смягчение показаний главного обвиняемого – Славникова Федора Родионовича. В 1931 году ему было 60 лет, прибыл он на поселение из Прокопьевского района с женой и 4 дочерьми.
Вот этот почтенный глава семейства и показал, что за месяц до восстания Усков говорил ему, что собрание нужно проводить под лозунгом: « Долой коммунизм, да здравствует свободный труд, вольная торговля, свобода слова и печати и права на землю». Вероятно, в интересах следствия было скрыть серьезность восстания, политический характер выдвигаемых лозунгов, т.к. это свидетельствовало бы о плохой работе комендатур и секретных служб ОГПУ.
Через 5 дней 8 июля, было проведено новое собрание. Присутствовало около 50 человек и как говорит Славников, « выбрали мужиков для поднятия восстания».  В другие, кроме Ленинского, районы были посланы Андрей Иванович Медведев и Поликарп Наумович Колмогоров.
Сам Славников был послан в 5-й район на Галку. Там он провел несколько собраний в д. Истомино и близ нее. Мужики там заявили, что против Советской власти выступать готовы, но нужна поддержка. Славников пообещал им помощь, сообщил, что в Новосибирске, Томске и других городах ведется усиленная работа по свержению Советской власти. Он им говорил, что « Советской власти быть не должно, а должно быть Учредительное собрание, которое выберет президента и тот даст свободу народу…»
В ответ на это мужики согласились со Славниковым и начали обсуждать вопрос о том, как начать восстание. В план истоминских мужиков входил захват Орловской комендатуры, а затем взятие Бакчара, где по сведениям поселенцев, находились основные склады комбината, а потом двинуться на Крыловку и Высокий Яр. После этого предусматривалось захватить Подгорное и Парабель и начать движение на Новосибирск.

В ходе собраний определилась дата всеобщего выступления – 1 августа 1931 г. Однако на собрании 28 июля в п.Ленинском, где, по сведениям чекистов, присутствовали и местные кержаки, Г. Усков заявил «что в работе чувствуется провал, ждать до 1 августа нельзя» и поэтому выступление было назначено на 29 июля.
        П.Я. Чернышев был выслан из Беловского района. С 1915 года по 1917 год служил в царской армии, затем с 1918 г по 1922 г в Красной Армии. Вместе с ним были высланы 3 его дочери и двухлетний сын. Чернышев хорошо передает речь руководителя восстания Г.Ускова, действия восставших 29 июля 1931 г.
    Утром из палаток в п.Ленинском собралось на выступление около ста человек. Вооружены они были очень слабо - топоры, вилы, косы, несколько берданок. К ним обратился Усков со следующими словами: Граждане, восстание вспыхнуло везде, мы с вами опоздали на один день. Томск, Новосибирск, Кузнецк уже забраны . Я послан руководителями этого восстания сюда для руководства .Вот мои документы, ( и здесь по словам Чернышова показывает какие-то бланки).  Нас без боя умирает ежедневно около 200 человек, ну что если мы в бою потеряем 10-15 человек, зато все освободимся. Трусить не надо» . Кроме этого Г.Уков призывал в своей речи никого не убивать, а только задерживать и отбирать оружие.
     В середине дня восставшие двинулись на Орловку, где находилась участковая комендатура, однако силы их были малы и наступление было отбито. Потери повстанцев – 3 человека, среди оборонявшихся убит один вахтер. Имя нам пока его неизвестно. Всего во время восстания было убито 4 представителя властей: молодой землеустроитель из Бакчара П.Хомутский, председатель Высоярского сельсовета Г.Паздерин, проживавший в Бундюре уполномоченный Сиблага Кудасов и вахтер, имя которого в следственных документах не приводится.
    Более успешно и бескровно происходил захват повстанцами под командованием Г. Ускова комендатур в п. Крыловка и Парбиг. Комендант Крыловки Белкин бежал от повстанцев в тайгу, а его подчиненные были арестованы. Вскоре Белкин возглавил один из партотрядов, который активно преследовал остатки повстанческих войск. Комендант Парбигской комендатуры 25-летний член ВКП(б) Н.Т. Петров был арестован 30 июля у себя на квартире повстанцами во главе с Усковым. Вместе со своим помощником Назаровым он сидел сначала под охраной в Истомине, а потом в Бундюрской школе .Кроме них там были секретарь Бакчарского сельсовета Девятов, вахтер Минов, помощник Белкина Прокопенко, комендант 14-го участка Максимов и другие всего 8 человек. Никто из них не был расстрелян.
     Некоторые представители властей сочувствовали восстанию. Нестор Коровин, председатель Тигинского сельсовета, до этого три года отслуживший в Красной армии, выдал Г. Ускову 30 чистых бланков с печатью и «штамбом». Как оказалось, делал он это небескорыстно и за все вместе получил 5 лет концлагерей.
     Отец Ускова показывал следствию, что к его сыну часто приходил секретарь сельсовета Иван Яковлевич , фамилию он не знает. Следствие установило, что им был И.Я.Лебедев, прибывший в Бакчарский район из Воткинского округа на Урале в 1929 г.добровольно. Проживал он в поселке Кивар, имел избу, одну лошадь, одну корову, посевов на 0,6 га. В его семье было 5 едоков, в том числе один трудоспособный.
     Кроме них в восстании участвовали местные жители Лебедев Мирон, Коробейников Андрей, Константинов Андрей и другие. Вовлеченным в восстание оказался приехавший из Новосибирска Василий Битюков. Г.Усков выдавал его на собраниях за представителя Сибулона( Сибирского управления  лагерей особого назначения) хотя тот приезжал в Галкинскую комендатуру за женой и детьми. Особая тройка ОГПУ приговорила его к десяти годам концлагерей.
     Кроме палаточного поселка Ленино, где собственно и началось восстание, был другой центр крестьянского движения – пос. Истомино. Здесь рядом с палатками стояли шалаши из бересты и домики из земляных кирпичей, т.к. землянки в болотистых грунтах Бакчара в большинстве мест рыть было невозможно.
    43- летний Василий Иванович Сидоркин, прибывший на поселение из Беловского района, рассказывает следователю, что 29 июля вечером к нему в палатку пришел помощник сотенного Бушуев и пригласил на собрание, где кроме него присутствовали братья Ширяевы, Мешанин Кузьма, Казанин и другие. Здесь же в палатке неизвестный гражданин объявил, что Советская власть по всем городам свергнута, выступили сибулоновцы Чаинского района, нужно формировать отряд против коммунистов, в первую очередь арестовать всех вахтеров, а потом двинуться на Галку. На собрании организатора поддержали все мужики…
      Об этом собрании уже говорилось выше, и имя агитатора известно – Ф.Р. Славников. Простим ему ложь о восстании во всех городах Западной Сибири. Ведь ни одно революционное движение не обходилось без большой лжи.
Восстание в Истомине началось 30  июля. Земляк Сидоркина беловский крестьянин Петр Климышев, имевший на иждивении 5 детей, вспоминает, что когда он вышел к истоминской поскотине, то там уже было около 100 человек, вооруженных топорами, вилами, кольями, и кричали: «Надо поскорее арестовывать комендантов»- после чего выступили .
« В окно комендатуры,- рассказывает Климышев,- я увидел вахтера Трифонова и предложил ему сдаться без боя, но он выпрыгнул в окно и скрылся. Я по нему не стрелял. В это время начали поджигать дом
( комендатуру) и , кто-то в этой суматохе убил Кудасова, уполномоченного комендатуры, я не знаю…»

Владимир Бойко
кандидат исторических наук

                ( Продолжение следует)

                Газета "Народная Трибуна г. Томска от 10 августа 1991 г.

                Чаинское восстание крестьян


    Сотенный староста Иван Ануфриев склонил к участию в восстании многих поселенцев. Среди них был Синкин Андрей, Мазур Григорий и другие. Г.Б. Мазур, много лет прослуживший в царской и Красной аримиях, был взводным командиром. После подавления восстания он был арестован и умер в Томском домзаке ( тюрем и каторги в Советской России официально не было - были домзаки, изоляторы, концлагеря и прочие меры социальной защиты)
    В числе организаторов восстания был Федор Родичкин, человек преклонного возраста, допрашиваемые его называют старик, он развил бурную деятельность. Он активно собирал поселенцев на митинг, обратился к ним с речью: «Мы не должны трусить и подводить товарищей оставшихся в Бакчаре. Сейчас вы должны отправиться на деревню Хамовку, на ходу вооружиться чем кто может – вилами, топорами, кольями и другим». После этого крестьяне сели на подводы и поехали на Хамовку, но повстречавшийся им в пути старик отговорил их туда ехать, т.к. в Бакчаре было много солдат.
    Восставшие поселенцы были в недоумении от пассивности своих соседей по несчастью в Бакчаре. По агентурным сведениям, поступившим к И.Б. Малышкину от Агафона Юшкова, повстанцы говорили ему: « Что они там спят? Почему не выступают? Из этого агентом делался вывод: вероятно они ( повстанцы –В.Б.) имели организацию со здешними (бакчарскими –В.Б. ) переселенцами и полагали сделать восстание в одно время. Известные нам материалы по восстанию такой вывод не подтверждают.
    Как уже отмечалось, в Истомине был убит уполномоченный Кудасов. Поселенец Ефрем Юдин, работавший в Истоминской комендатуре конторщиком, безхитростно и откровенно рассказывает: « Мы с Кудасовым пошли в огород, где встретили трех незнакомых мужиков, которых Кудасов стал спрашивать, куда они идут, на что они что-то отвечали. Тут со стороны раздался выстрел, которым Кудасов был убит…Война была объявлена за вольный труд против коммунистов, причем коммунистов и представителей властей бить не приказывали, а только задерживать».
    В этой же округе в качестве руководителя выдвинулся Георгий Язиков. Биографию он имел пеструю: « В 1919 г.- как он сам пишет - я принимал участие в партизанском отряде против Колчака». В 1931 г. в Беловском районе его раскулачили, но выслали на поселение только его семью, а его как бывшего партизана и работавшего на промышленном производстве, оставили. Летом 1931 г он взял документы о своем партизанстве в Беловском ОГПУ и поехал в Нарымский край спасть семью. Но через два дня, как туда он прибыл, там вспыхнуло восстание. Г.Язиков лукавит, когда говорит, что его вовлекли в шайку под угрозой расстрела. Судя по всему, он не задумываясь, окунулся в саму гущу происходящих  там событий. Повстанцы под его руководством захватили крупный населенный пункт округа - Высокий Яр.
    Как это происходило, рассказывал поселенец из Новосибирского округа Егор Митасов, проживавший в 1931 г. в п. Вшивка Прабигской комендатуры: На восстание  выгонял всех сотенный староста Беда Дмитрий, а командиром был Язиков Георгий. Получили задание двигаться на Кузнецовку и захватить там комендатуру, но никого там не застали. Провели обыск и захватили там несколько ружей и 2 винтовки. После поехали на Крыловку, отбирая по пути у местного населения оружие. После Крыловки двинулись на Красный Яр, где захватили комендатуру, стреляли, кого-то ранили, но тот все равно скрылся в тайге. Потом двинулись на Высокий Яр, не доходя до него с полкилометра. Язиков рассыпал отряд и с криком «ура» мы захватили поселок.
    Наступление велось под двухцветным сине-белым знаменем под лозунгом: « Долой коммунизм, да здравствует вольная торговля, свободный труд и право на землю».
    Ободренные этим успехом, повстанческие массы двинулись на Галку, т.е. на Галкинскую комендатуру в Бакчаре. Из показаний поселенца Рубцовского района Павла Морозова, поведение которого было типично для подавляющего большинства повстанцев, выходит, что 31 июля после ночевки в Крыловке войско двинулось на Галку, а через 1,5 версты после Высокого Яра встретились с отрядом красных.
«По команде «в цепь»,- говорит Морозов,- я побежал на правый фланг к речке и по ней побежал обратно, встретил там Бычкова и вместе с ним сделись в Красном Яре красным».
    Таким образом, основное столкновение противоборствующих сторон произошло по дороге на Бакчар у Высокого Яра. К этому времени повстанцев было, по разным данным от 500 до 1000 человек, они были разбиты на взводы, около 40 чел. составлял конный взвод, который был вооружен лучше остальных.
Уроженец Тамбовской губернии 50-летний Алексей Михайлович Леонов рассказывал, что когда отряд двинулся на Галку, то разведка из трех всадников доложила о засаде. Командиры выстроили отряд по обеим сторонам дороги рассыпным строем и не прошли они 150 сажен, как по ним открыли огонь
« По команде второй взвод, в котором находился я, лег и ползком начал продвигаться вперед,- признается в своих действиях следователю Якимчуку А.Леонов,- раньше стрелять не было смысла».
    Во время этой перестрелки был убит председатель Высоярского сельсовета Г.Паздерин. Обвинительное заключение говорит о двух десятках убитых повстанцах, но верить этому документу трудно, т.к прослеживается  тенденция приуменьшать масштабы восстания, занизить численность убитых участников восстания.»
    «Трупы лежали густо, как снопы в поле,- вспоминает Н.Т. Банников, которому в год восстания было 9 лет. -В начале августа стояли знойные дни. и они начали быстро разлагаться. Кругом стоял невыносимый запах. И на следующий год нам казалось, что там нехорошо пахнет».
    Несмотря на личную храбрость Г.Ускова и Г. Язикова, которые воодушевляли своих подчиненных, находясь под огнем верхом на конях, повстанцы начали отступать на Крыловку. Было объявлено, что там будет собрание, но многие на собрание не остались, а пошли домой. Оставшимся Усков объявил, что « кто желает воевать - оставайтесь со мной добровольно, кто не желает, тот давай уходи по домам».
    Таким образом, 30-31 июля было пиком восстания, которое охватило территорию от Усть-Бакчара в нынешнем Чаинском районе до Парбига в Бакчарском. Активновсть поселенцев наблюдалась только в населенных пунктах –пос.Ленино, Истомино, Крыловке, Бундюр, и некоторых других.
    В большинстве поселков Галкинской и Парбигской комендатур к восстанию отнеслись пассивно, участвовали в нем по принуждению. В то же время нужно делать поправку на то, что дававшим показания следователю повстанцам  незачем было выпячивать себя среди других, преувеличивать свою роль в восстании. Вот бесхитростный рассказ 30-летнего Филимона Пильщикова, обременного большой семьей из 6 человек: 30 июля часа в два в наш поселок Светло-Зеленый приехали вооруженные люди и стали вовлекать людей в банду. Попали в эту банду и я, Первухин Никита, Колода Андрей, Гутов Дмитрий и погнали нас на Красный Яр, а оттуда поехали на Комаровку и меня поставили караулить склад. Хотели поставить меня во главе поселка, но я отговорился, что я неграмотный. Потом я ушел в свой поселок спать, а утром т.е. 1 августа, уже приехали в наш поселок красные…»  Пильщиков не обманывал вожаков восстания, когда говорил, что он неграмотный. Под протоколом допроса стоит вместо подписи огромный отпечаток его пальца. После подавления восстания в пос.Свело- Зеленом было публично расстреляно два человека, кто они и где похоронены, пока неизвестно.

                Разгром восстания

    Для ликвидации последствий восстания был сформирован сводный отряд из кавалерийского взвода томской милиции, Колпашевского, Кривошеинского и Чаинского партотрядлв, представителей Томского ОГПУ, которые были распределены по отдельным подразделениям. Общее командование этим отрядом осуществлял начальник Томоперсектора ОГПУ Плахов. Довольно значительные силы комендатур, местный актив и добровольцев возглавлял начальник комендантского отдела ОГПУ Забсибкрая  И.И. Долгих. Начальниками отдельных отрядов здесь были Белкин, Пастушенко, Денисов, Журавкин.
    В ночь на 1 августа все эти обьединенные силы двинулись в район действия повстанцев. По пути к пос.Крыловка «были сняты» 2 заставы( количество убытых в документах не указано), взят Бундюр, где были освобождены 8 работников комендатуры. Вскоре в этом поселке будет казнено 18 повстанцев. У свежевырытой могилы их положили лиц вниз и по команде выстрелили им в затылок. Такой порядок казни отмечен очевидцами и в других местах.
    Утром 1 августа отряд начал наступление на Крыловку, где находился если так можно сказать, штаб восстания и происходило в тот момент совещание.
«Обвинительное заключение» так передает обстановку во время этого боя: « Во время перестрелки был убит руководитель восстания Усков, ряд лиц командного состава и около 50 чел. активных участников восстания…»Тут же говорится об их потерях:» «За всю операцию с 29 июля по 2 августа было убито более 100 участников банды. Со стороны партотрядов убито 4 человека».
       Точную цифру крестьянских потерь во время восстания сейчас назвать трудно, но данные «Обвинительного заключения» сильно занижены. Львиная доля смертей приходилась при подавлении восстания на расстрелы, которые как уже отмечалось в следственных документах, не фиксировались. Сильно похож на массовый расстрел «бой» в Крыловке, где убита чуть ли не сотня повстанцев, а партотряды, сформированные также из непрофессионалов, не имели даже раненых.
Напоминанием о расстреле повстанцев может служить записка командира местного партотряда Муравкина, который сообщает что « 1 августа в 7 часов вечера встретили группу бандитов(40-50 чел.) у Высокого Яра и имели с ней слабое столкновение, при котором убито 8 кулаков, захвачена пара запряженных в телегу лошадей, 2 переделанные из кос пики и 3 берданки. Там же освобожден арестованный кулаками вахтер.

Владмир Бойко

Кандидат исторических наук.

    ( окончание следует )



Газета "Народная трибуна" г. Томска  от 13 августа 1991 г

                Чаинское восстание крестьян
                ( окончание)

    Позднее, в 1967 г., следователи КГБ в протоколах допросов зафиксировали случаи одиночных расстрелов. Был привезен в пос. Комаровку и публично расстрелян поселенец Филат Сартаков, в пос.Озерном расстреляли старосту поселка Ивана Пахомова. В архиве Т.Б. Малышкина хранится фотография расстрелянного у поскотины поселенца Кудрявцева.
   По нашим предварительным расчетам, общая численность потерь поселенцев и местных жителей во время восстания была не менее 200-250 человек. Восстание было потоплено в крови. Убито от четверти до половины его участников, причем казнены были по воспоминаниям очевидцев, «виноватые и безвинные», т.е. участники восстания и люди посторонние. Акции были направлены на устрашение населения, на ликвидацию у поселенцев и мысли о сопротивлении.
   Однако и после 1 августа расправа над повстанцами продолжалась.
Часть повстанцев 135 чел. была арестована. Эта акция спецорганов сформулирована в « Обвинительном заключении» следующим образом: « Принятыми агентурно-чекистcкими мероприятиями изъято 135 человек разбежавшихся активных участников повстанческой организации». 13 повстанцев погибли в Томской тюрьме ( домзаке- от новоязовской терминологии того времени) от истощения и болезней.
      По постановлению особой тройки ПП ОГПУ ЗСК от 21 октября 1931 года из оставшихся в живых 9 человек получили по 10 дет концлагерей, остальные 3 и 5 лет лишения, некоторый были высланы в другие, более гиблые чем Нарым, места.
     Один из парадоксов советской действительности в 30-е гг. заключался в том, что часто жизнь легче было сохранить в лагере, чем на свободе. Из осужденных на 10 лет больше всего не повезло Г.В. Язикову. В 1937 г он начал хлопотать о досрочном освобождении. В качестве причин для смягчения своего наказания он называл свое партизанство против Колчака и ударный труд. В заявлении он писал: «За 6 лет я не имею ни одного замечания со стороны руководства, ни одного прогула. С начала моего срока , т.е. с 31 г., работал на строительства Беломорканала, откуда через 5 месяцев я как специалист-рыболов уезжаю на Каспий, где отбываю срок  в Прорвинском лагере. Сначала работал бригадиром, потом инструктором по изготовлению орудий лова. В августе 1935 г за ударный труд меня посылают в дом отдыха в Ахпунское отделение Сиблага… Я прошу комиссию, учитывая мою работу в лагере, мое старание, вернуть меня в среду честных и примерных строителей соцобщества.

Январь, день 27, 1937 год. Подпись»

       Просьбу его удовлетворили, т.к. в феврале 1938г в Нарыме окружным отделом НКВД «были арестованы и привлечены к ответственности за принадлежность к кадетско-монархической повстанческой организации Российский общевоиский союз» 125 человек. Все они были расстреляны и среди казненных указан Г. В. Язиков. Кроме него, было расстреляно еще 7 причастных к восстанию человек, которые к тому времени освободились и вернулись к сосланным в Нарым семьям. В их числе были В.В. Баев, И.Я. Лебедев,А.М. Никитин и другие. Возможно что и в других местах в 1937-1938 гг.бывшие участники восстания были привлечены к ответственности и расстреляны.
     Преследование участников восстания продолжалось и в послевоенное время. Например, в августе 1945 г был арестован Максим Никитич Морин, который работал в то время конюхом Молчановского райздравотдела. При допросе он сознался, что в 1931 г проживал в пос. Вшивка. Поселок это был поселенческий, там еще проживало 75 семей ссыльных. Сам Морин в то время был райстаростой и участвовал в аресте коммунистов и двух комсомольцев. Затем ему удалось скрыться, переодевшись в одежду убитого поселенца, а ему оставив свою. Поэтому, как он говорит, в документах его считали убитым. Что это за документы и где они хранятся – нам не удалось узнать.
     К другим уже упомянутым в статье участникам восстания судьба была более милостлива. Например, Битюков Василий, осужденный на 10 лет концлагерей, был перед войной освобожден. В лагерях он работал на строительстве Беломорско-Балтийского канала, работал хорошо и освободился досрочно. В 1967 г он проживал в пос. Топки Кемеровской области и давал показания следствию.
Н.В. Коровин, бывший председатель Тигинского сельсовета , отбывал наказание в Бамлаге, работал конюхом. Как характеризовало его 3- е отделение, « к работе относится удовлетроворительно, в культурно-массовой работе не участвует, а а/советской деятельности не замечен. И ему удалось остаться в живых.
     В 1967 г подал заявление на реабилитацию Колмогоров Данила Герасимович. После подавления восстания он также  был осужден тройкой на 10 лет лишения свободы. По отбытии срока заключения он был задержан в лагерях Сиблага « до особого распоряжения» освободился лишь в 1945 г. В момент восстания ему было 17 лет и прибыл он к месту поселения добровольно,т.к. сам не был раскулачен, а сопровождал в Нарым высланную семью деда. В Истомине, где было арестовано 37 человек, он был сотенным старостой 5-го участка. По мнению Д.Г. Колмогорова, его осудили неправильно, спутав с другим Колмогоровым – Николаем Сергеевичем, который был райстаростой и принимал активное участие в восстании.
    В условиях неразберихи, поспешного и неквалифицированного следствия это вполне могло быть.
Все приведенные выше материалы свидетельствуют о том, что люди, обреченные на страдания и смерть, вынуждены были защищать свою жизнь и достоинство доступными средствами. Но они не обагрили свои руки кровью невинных и даже виновных в их мучениях людей. О погибших представителей властей говорилось выше – все они погибли в перестрелках. Пыток и казней коммунистов на территории восстания не было.
 Что качается действий парторядов, то здесь рассказана только часть правды об их расправе над повстанцами – остальное остается пока тщательно охраняемой тайной.
    Крестьянские вожаки достаточно точно оценивали перспективы жизни спецпереселенцев в условиях надвигающейся зимы. Палатки, шалаши, даже бараки из сырого леса не спасали от холода. Голодный паек вызывал у поселенцев истощение и как следствие, повальные смертоносные болезни, которые их косили их тысячами. Мне не раз говорили, что в районе поселка Гореловка погибло в это время больше людей, чем в Чаинском районе в годы последней Отечественной войны. Всего же на территории Галкинской и Парбигской  комендатур зимой 1931-1932 гг. погибло не менее 20 тыс.;еловек.

Владимир Бойко
кандидат исторических наук

...Идет время. В новой работе Уйманова В.Н. Ликвидация и реабилитация : политические репрессии в Западной Сибири в системе большивисткой власти( конец 1919 -1941 гг) научн.ред.Н.С.Ларьков издательство Томский государственный университет 2012 г. опубликована новая фотография участников Чаинского восстания. Поиск продолжается...