К берегам памяти

Николай Старорусский
                Л.К.

К тем берегам, где всё ещё цветут
У старых ив кувшинки нашей встречи,
С волненьем в сердце, хоть на пять минут,
Опять спешу…
                (Татьяна Беклемышева)


Когда наше старое фото, перенесенное в компьютер, вдруг само собой ожило цветом зелени, цветом жизни, - я почти не удивился. Ведь год или два назад, придя на родную окраину Павловска, я застал не менее фантастическую картину:  ровно половина нашего домика оказалась замененной на половину желто-белого сооружения, как будто пародирующего классицизм этих мест.

Помнится, в стороне, уже на поле, паслась коза.  Вблизи парка, где есть мост кентавров, легко было вспомнить и о химере – козе с головой льва и хвостом дракона… Но она оказалась обыкновенной, и хозяйка  рассказала, что старшие поколения обитателей умерли, молодая наследница переехала в квартиру, продав участок. В оставшейся временно части дома живут строители нового.

Последний раз посмотрел я тогда на комнатку-фонарик на втором этаже, где провели мы шесть дачных сезонов… Попасть туда уже нельзя было: дверь на лестницу исчезла… Ты же, как гостья хозяев, жила на первом. И сохранилась дверь в прошлое, у которой прощались мы – до утра – темными августовскими вечерами. И у которой  я произнес неизбежное
- I shall love you always, -
в том году я начал самостоятельно изучать английский.

Ближайший наш маршрут вел на поле, к пруду, где жила всякая мелкая живность и временами даже появлялись желтые кувшинки-купальницы.  Много раз приходил я сюда за долгие годы после. Сначала очень часто, потом реже… Когда прочел рассказ «Руся»,  образы нашего пруда и того, бунинского, слились в один для меня. Хотя, конечно, многое было иначе и стать таким же не могло.

- Amata  nobis  quantum  amabitur  nulla…

Только сегодня я осознал неточность подстрочного перевода: «Возлюбленная нами, как никакая другая возлюблена не будет».  Раз quantum, значит: столь же сильно, а не просто  похоже. Так сказать было бы неправдой.  Девятый вал накрыл меня двумя годами позже…

А тогда мне было всего пятнадцать, а тебе –на два года меньше, но я уже поступал осенью на работу.  Последний месяц удивительного равновесия между детским и взрослым состояниями, между прошлым и будущим – во всех отношениях.

 Такое неповторимо, и именно я мог бы сказать: «как, - именно, как, - никакая другая…». Конечно, тогда я сказал бы не по-латыни, а по-грузински. . Ведь ты учила этот язык в школе. И Тбилиси стал для меня почти родным…  Когда через много-много лет я прилетел туда в командировку, казалось, я уже был здесь, так многое узнавалось…

И я решил найти тот дом, откуда ты писала мне… Просил помочь тбилисцев; боялся, что будут  улыбаться, но встретил сочувствие и понимание.  Сначала мне примерно нашли место: за вокзалом, где уже  виднелись горы. Там я спросил молодого грузина; он явно спешил, но, узнав, зачем мне, бросил свои дела и долго ходил со мной по магазинам, расспрашивая по-своему продавцов: улица оказалась уж очень неприметной.

Домик  был маленьким, одноэтажным, скорее дачным. Конечно, я и не думал стучать в дверь. И ты почти наверняка переехала, выйдя замуж, и я искал  не только то место, но и то время…  И это был редкий случай, когда такое удалось.

Вообще у меня сложные отношения и с домами, и со временем… Помнишь  такой большой деревянный двухэтажный дом со ступеньками на всю его ширину?  На них всегда сидело множество веселых людей, - мы думали, цыган, - как будто позировали для фотографии.  Теперь на его месте бетонная коробка.  Но иногда на обратном пути мне попадается вместо нее большой деревянный дом, только пустой, без людей… Или они скрылись за занавесками… Или я иду не той дорогой, хотя, как будто, и негде заблудиться.

А пруд наш потом засыпали.  Скоро после тебя или нет – трудно сказать, ведь прошло почти бесконечное число лет.  Первое время мне еще удавалось,  всмотревшись  как следует в то место, заметить серебристых играющих рыбок и кувшинки; но с каждым годом все труднее.  Теперь этот пруд остался только в моей памяти.

Твое фото, которое ты прислала уже взрослой, я храню  и иногда смотрю на него, пытаясь понять законы судьбы и времени.  Ведь у нас не было ни планов на общее будущее, ни  обычных  сомнений и терзаний, ни вообще необходимости действий или удержания от них… Был только ровный свет, который возник и пребывает.

И, странное дело, он определил мою жизнь в большей мере, чем
будущая «взрослая» жизнь…  Ты  бы, наверное, удивилась, узнав, как долго мне не удавалось  свести вместе идеальную и реальную стороны  любви.  И мое неравнодушие к  востоку и чуть заметным восточным чертам женщин, - быть может, большее, чем в тебе восточной крови…

Вчера я хотел еще раз посмотреть преобразившееся фото*.  «Файлы повреждены и недоступны» - ответил компьютер.  Что ж, и чудо не обязано быть вечным.


…Одна лишь память светит на пути…
Но если вдруг воспоминанья дрогнут,
Погаснет всё, и некуда идти.
                (Конст. Случевский)


* - К бытию - http://www.proza.ru/2014/08/25/588
Стихи Татьяны  Беклемышевой - http://www.stihi.ru/2014/09/06/3847