Город лениво нежится в щедрой благодати бабьего лета. Прозрачный воздух пронизан теплым солнцем. Кругом шуршащая блеклость и непривычная неспешность.
В состоянии философского созерцания жизни на скамейках вдоль тротуаров замерли свободные от дел пенсионеры.
ЗАнятым пенсионерам созерцать некогда - их выгуливает многочисленная малышня. У каждого ребенка — персональная нянька или нянь.
Сегодня двухлетний внук осваивает на улице мой подарок — почти всамделишную, по бабушкиному мнению, гоночную машину. От самого дома он крутит руль и резво отталкивается ножками от асфальта, нажимая на красный шарик пластмассового клаксона.
В состоянии легкого ужаса бегу рядом, храня его от настоящих автомобилей, или чуть отстаю на тротуаре, пользуясь короткой передышкой.
При этом ежеминутно вздрагиваю от резкого звука клаксона и приговариваю:
- Сереженька! Осторожнее, милый!
Наконец приехали. В центре парка разноголосо веселится детская площадка - одна из подаренных городу нижегородской Золушкой - всемирно известной моделью Натальей Водяновой.
Новая игрушка вызывает общий фурор. Желающие прокатиться бросают надоевшие велосипеды и покидают качели с каруселями.
Сидящий за рулем «милый Сереженька» встречает каждого приближающегося к его собственности мальчика коротким боевым ударом то с левой, то с правой поочередно. Няни потерпевших темнеют лицами. Я пламенею от стыда. Когда спокойные уговоры не действуют, в сердцах шлепаю жадину - агрессора и пробую стащить его с проклятой машины.
Он собирается зареветь. Но... Как рано теперь начинается это «но»!
По дорожке прямо к нему движется неземная Она. Пухленькая малышка лет полутора в пушистой кофточке с помпошками и в серых джинсиках с кармашками на круглой попке серьезно смотрит на моего внука огромными темно-вишневыми глазами.
И что? Слезы мгновенно высыхают, и на мордашке юного кавалера появляется лучезарная улыбка. Он соскакивает с водительского сиденья, берет девицу за руку и усаживает на свое место.
Раздается громовой хохот взрослых зрителей. Кормившиеся возле площадки жирные голуби испуганно поднимаются в воздух.
Но красавице не очень интересно. Она едва трогает руль, лишь разочек нажимает на клаксон и протягивает руки к маме. Мой внук провожает уносимую прочь избранницу печальным взглядом.
Через миг забыта и грусть, и, слава Богу, машина. Он упоенно взбирается на горку снизу вверх, лазит по лестницам и стенкам, качается, катается. Я успеваю только смотреть и, по возможности, страховать от опасностей.
Но вот притих. Доверчиво уцепившись за мой палец, шагает по парковой тропинке. Внимательно смотрит на карусель пестрого листопада, наклонив пушистую головенку к плечу.
На ходу сочиняю историю про одинокий желтый листик, преследуемый злым волшебником - ветром. Дружно прячем листочки по подошвами обуви. Под его маленькой кроссовкой убирается только один, под моей - два или три.
Потом бережно гладим теплые стволы берез и слушаем Осень.
Снова садится в машину. Двигаемся к дому. Что-то замедлил скорость. Остановился. Господи, умаялся - то как, сердешный! Задремал за рулем.
Бережно вынимаю из машины.Одной рукой прижимаю к себе, второй — беру злосчастный автомобиль. Медленно, скособочившись, бреду по дорожке.
Моё счастье на секунду открывает глазки, шепчет сонно: БабА...
Проводит мягкой ладошкой по моей щеке и вновь засыпает.
Улыбаюсь блаженно. Сил прибавляется многократно...