Предыдущая страница http://www.proza.ru/2014/09/07/1604
Три невезучие богини
Часть 55. Только раз бывает в жизни встреча
Гумбольдт приехал в Россию по официальному приглашению правительства. Все расходы приняла на себя русская сторона. В Берлине посольство выдало ему вексель на 1200 червонцев, а в Петербурге в министерстве финансов он получил двадцать тысяч рублей.
Всё началось с того, что министр финансов граф Егор Францевич Канкрин попросил его совета, пускать ли оборот платиновую монету. Гумбольдт высказался отрицательно, и привёл соответствующие доводы. Его ответ внимательно прочитали… и поступили наоборот. Потом на горьком опыте убедились, что немец был прав.
В своём ответе Александр Гумбольдт упомянул, что хотел бы посетить Урал и Алтай. Доложили императору, и тот дал разрешение, приказав, чтобы во время поездки учёному оказывалось всяческое содействие. Гумбольдт к тому времени имел чин тайного советника прусского короля, к нему было положено обращаться со словами «ваше превосходительство».
Учёный получил так же согласие, что его будут сопровождать профессор минералогии Берлинского университета Густав Розе и опытный путешественник и разносторонний учёный Христиан Готфрид Эренберг.
Троица учёных мужей совершила в 1829 году огромное путешествие по России, убедившись лично в необъятности российских просторов. По тем временам то было очень комфортабельное путешествие. Немцев сопровождал чиновник горного департамента Меншенин, владевший немецким и французским языками.
Везде по маршруту следования были приготовлены лошади, повозки, охрана, ночлег. В глубинке встречали с большой опаской, а как иначе: приедет немец потом в столицу, да наговорит там всякого. Поэтому местное начальство в лепёшку разбивалось, чтобы достойно встретить знаменитого гостя.
Как вспоминал сам учёный: «Постоянные приветствия, заботливость и предупредительность со стороны полиции, чиновников, казаков, почетной стражи! К сожалению, почти ни на минуту не остаешься один: нельзя сделать шагу, чтобы не подхватили под руки, как больного».
Гумбольдт и его спутники проехали восемнадцать тысяч вёрст, 658 почтовых станций, где поменяли 12 244 лошади. Немудрено, что в Оренбурге знаменитость встретили тоже с большим почётом. Побывали учёные и в Орской крепости. Остановились, естественно, в доме коменданта крепости.
Виткевича, лишённого всех прав состояния, с самого начала определили рядовым Орского батальона. Юноша понимал, что, прежде всего, ему нужно вырваться из-под власти малограмотных и грубых унтер-офицеров. Видимо, это было главным побудительным мотивом старательной учёбы у земляков, а так же изучения восточных языков.
Задача перед ним стояла сложная: с одной стороны, обратить на себя внимание начальства, с другой – не вызвать зависти и ненависти у своих непосредственных начальников и товарищей по казарме, которые могли создать для него невыносимую жизнь.
Судя по всему, он умел маскироваться, носить нужную маску в зависимости от обстановки. Мечта у него была одна – вернуться на родину, домой, но пока было совершенно неясно, когда и как это можно будет сделать человеку, приговорённому к смертной казни, которую потом заменили вечной каторгой, а ту – солдатчиной в диких степях.
Но первый шаг Виткевич сделал. Комендантом Орской крепости тогда был подполковник Дмитрий Николаевич Исаев, который служил в ней с 1807 года. В аттестации на Исаева отмечено: «Слабым в отправлении обязанностей службы замечен не был, беспорядков и неисправностей между подчиненными не допускал".
Он был службистом до мозга костей, но притом оставался участливым, добрым человеком. Вся его служба прошла по разным захолустьям и медвежьим углам, а там – начальство либо самодуры, либо хорошие люди. Дмитрий Николаевич относился ко вторым.
Естественно, что подполковник сразу обратил внимание на Виткевича, ещё бы, государственный преступник в пятнадцать лет! Ему нравилось, что юноша, ещё подросток, нёс солдатскую службу, не жалуясь, добросовестно.
Когда же он узнал, что тот, к тому же, отличается способностями к языкам, смышлён, исполнителен, то взял его к себе в дом в качестве домашнего учителя для своих многочисленных детей.
Это было в порядке вещей. Сосланных в солдаты поляков, как правило, хорошо образованных, из шляхтичей, офицеры использовали в качестве бесплатных домашних учителей для своих детей.
Комендант маленькой крепости был в ней царь и бог, никто из подчинённых не посмел бы и слова сказать по этому поводу, тем более что и те сами пользовались трудом своих подчинённых, мало чем отличавшихся от рабов, хотя они и числились защитниками родины.
Когда Гумбольдт остановился в комендантском доме, то Виткевич постарался попасться ему на глаза, а комендант похвастался, что этот юный солдатик знает местные языки. Учёный переговорил с Виткевичем, и тот удивил его своей интеллигентностью, умом и любознательностью и прекрасным немецким языком.
По просьбе Гумбольдта для общения с местным населением, ему выделили в помощь этого молодого поляка. Случайная встреча всемирно знаменитого немецкого учёного и ссыльного государственного преступника определила дальнейшую судьбу Яна Проспера Виткевича, которого в Орске стали именовать Иваном Викторовичем.
Продолжение http://www.proza.ru/2014/09/13/1821
На фотографии: скульптура Александра фон Гумбольдта на памятнике Вильгельму III в Кёльне на площади Хоймаркт, где часто приходится бывать автору. Отверстия в бронзе - следы от осколков в годы второй мировой войны.