Трудности тылового секса

Владислав Ивченко
- Сэм, привет, есть дело ...
- Давай немного позже, сейчас очень спешу. Важная встреча с клиентом. - он спешит к маленькому офисному туалету. Заходит, закрывает дверь, смотрит на себя в зеркало. Выше среднего роста, в хорошей спортивной форме, модная рубашка обтягивает мышцы. Он улыбается сам себе, расстёгивает ширинку, открывает воду, подставляет член. Моет, потом мылит его гелем из бутылки, смывает, стряхивает.
- Ну что, Поличка, готов к разнузданному блуду? - тихо говорит и смеётся. Моет руки, расчесываются, прыскает на себя духами, снова напрягает бицепсы, любуется ими и довольный уходит.
Выходит из офиса, садится в авто, черный «хюндай-санта-фе-классик», смотрит на часы, возбужденно посмеивается, начинает насвистывать и трогается с места. Проезжает пару кварталов, потом останавливается у небольшого супермаркета. Берёт мобильный, набирает сообщение для абонента «Експедитор3»: «Подскажите, прибыл ли груз для «Журбы-стайл». Выходит из салона, идет в магазин, где быстро покупает бутылку сухого красного, сыр, паштет, багет и дыню. Поступает сообщение от «Еспедитора3»: «Груз можно забрать в пункте выдачи №2. Благодарим, что пользуетесь нашими услугами ». Он хохочет, целует экран телефона, садится в авто, стартует. Вибрирует телефон. Абонент «Анна Ильинична». Мужчина кривится, но соответствует.
- Алло, слушаю вас Анна Ильинична. Что? Мариуполь атакуют? Да это слухи, Анна Ильинична. И не взяли его, какое-то село на границе взяли, а Мариуполь - нет. По телевизору сказали? Это там панику разводят. По радио тоже разводят! Да ну успокойтесь, я вас прошу! Что? Двоюродная сестра из Мариуполя? Собирается бежать в Журбы? Пусть не горячится, я ответственно говорю, что Мариуполь не возьмут. Я говорю, потому что знаю! Нет, я с Порошенко не разговаривал, но знаю, что говорю. Не надо паники, Анна Ильинична, паника работает в пользу Путина. Этого он и хочет достичь, чтобы его боялись. Что? Призыв? Ну, если призовут, то конечно, что пойду воевать. Но пока не призывают. Что про дачу? Пустить туда ваших родственников из Мариуполя? Анна Ильинична, да не нужно им оттуда бежать! Там наши войска, кацапыдло дальше не полезет, я вас уверяю. Не нужно им бежать, потому Мариуполь не возьмут. Русские танки рядом с городом? Да это слухи! Там наши войска, наши ребята, они остановят этих тварей! Анна Ильинична, прекратите панику! Я приказываю! Вы сейчас ведёте себя, как ватник! Что за истерики? Путин хочет, чтобы мы боялись и паниковали, не оправдывайте его ожиданий!
Он заезжает в небольшой переулок, видит, как из-за забора выглядывает женщина. Лет тридцати, высокая, с длинными, худыми ногами, в красивом, строгом платье. Мужчина притормаживает возле неё и продолжает разговор: 
- Анна Ильинична, не могу сейчас говорить, у меня важная встреча с клиентом. Позже позвоню. И скажите родственникам в Мариуполе, что бежать не нужно, всё будет хорошо. А относительно дачи, она слишком в ужасном состоянии, мне стыдно туда пускать чужих людей. Всё, не могу больше говорить, позвоню позже!
Женщина садится в машину, на заднее сиденье, где затемнённые стёкла. Наклоняется, целует водителя. Тот горячо отвечает. Женщина отстраняется и улыбается.
- Может таки пересядешь вперёд? - хрипло спрашивает он.
- Нет, конспирация - наше всё. - смеётся она. – Значит, людей везти на дачу стыдно, а меня везёшь?
- Это тёща, у неё какие родственники в Мариуполе, там паника, хотят драпать сюда и тёща собирается их поселить на даче. Чего, как ты понимаешь, я допустить не могу. - он жадно смотрит на нее. – Блин, какая же ты красивая! Я так по тебе соскучился!
- Говорят, москали уже под Мариуполем. В фейсбуке паника.
- Там всегда паника. - он трогается, с обожанием смотрит на неё в зеркало заднего вида.
- Как думаешь, Путин пойдёт дальше?
- Путин будет лезть до тех пор, пока ему не дадут по жопе. Хорошенько дадут. Другого языка ***ло не понимает. - вздыхает он. - Только давать по жопе этому мудаку некому. Тем более, что у мудака в жопе ядерные ракеты. Но этот досадный факт тускнеет и пропадает на фоне того, какая ты красивая. Как же я тебя хочу! Из-за этой проклятой картошки я думал, что сойду с ума!
- А чем тебе помешала картошка, дружок? - спрашивает женщина.
- Да тем, что пока копают картошку, на дачах полно народу, все соседи и они же непременно придут поздороваться, начнут интересоваться, что за красавица королевских кровей составила мне общество. А конспирация наше всё, как ты говорила, да и я бы не хотел, чтобы нам мешали. Слушай, в этом платье ты просто королева!
- Ну конечно, ты же его купил.
- Я тебя хочу прямо здесь и сейчас.
- Ты смотри на дорогу, а то не хватало ещё влететь в аварию. Ну и сейчас проверим, не врёшь ли про любовь. Как тут поживает наш Поличка. - женщина протягивает руку к его штанам, он аж вздрагивает. Женщина мнёт его ширинрку. - Полюсик, как ты тут, моё солнышко? О, девочка, кажется, подросла.
- Я росла и расцветала до шестнадцати годов, а с шестнадцати годов, душит девушку любовь. - хрипло говорит он. Его телефон, торчащий в кожаном стаканчике на приборной панели, вибрирует. Абонент «Любимая». - Черт, она что мысли мои читает на расстоянии!
- Не буду мешать! - говорит женщина обиженно. Он пытается перехватить её руку, чтобы оставить на месте, но не успевает. – Ну, отвечай, отвечай, чего ты!
- Не хочу. - недовольно говорит он.
- Мне ответить? Этой вот рукой? - она тянется к телефону.
Он таки берёт трубку.
- Алло, слушаю. Что? Да, звонила. Ну, я попытался ее успокоить. Да, понимаю, что там танки, но  кацапыдло не будет штурмовать Мариуполь, уверяю тебя. Им нужно связать побольше сил наших, вот и всё. Они пугают. И не надо твоей двоюродной тетке бежать из Мариуполя. Война? Слушай, от Журб до границы совсем недалеко, если кацапыдло полезет, то полезет всюду. И Журбы будут бомбить сильнее, чем Марыуполь, потому что это бендеровский город, здесь сторонников Журбовской народной республики вы****овали ещё в самом начале! Я понимаю, что им страшно, но это просто паника! Пусть подождут день-два и всё успокоится. А что я? Ну, конечно могут призвать, но давай решать проблемы по мере их поступления. Пока меня не призывают, так что давай хоть об этом не переживать. И скажи своей маме, чтобы она прекратила паниковать, успокоила родственников, всё будет хорошо. А сейчас извини, у меня очень важная встреча. Тот клиент, о котором я тебе рассказывал. Я уже подъехал к нему, всё прекращаю разговор. Перезвоню. - он возвращает телефон в стаканчик. Смотрит на женщину, которая со скучающим видом сидит на заднем сиденье. - Атмосфера романтического свидания полностью разрушена?
- Да есть немного. - кивает она.
- ****ная война. Чтобы этот Путин скорее сдох, скотина такая! Заебал! Из-за одного мудака всё рушится!
- Даже потенция? Полечка, ты жива, сестричка? - женщина снова щупает его ширинку. - Внимание, внимание, исчезла маленькая девочка! Особые приметы, лицо в форме сердца, скрывается в кожаном капюшоне!
- Кто ищет, тот найдёт! Тепло, тепло, горячо! О, боги! - стонет он.
- Поличка, нашлась! Как я рада тебя видеть! Подружаня ты моя! Как я по тебе соскучилась!
- А что там Толичка? – мужчина тянет правую руку назад, к женщине. - Толян, как поживаешь? Пустишь переночевать?
- Толик занят!
- А Поличка так хочет встретиться с Толичкой! Ой йо! - стонет мужчина. Женщина расстегнула его джинсы и поглаживает член.
- Поличка, да ты уже взрослая девочка! Такая у тебя большая голова, видимо, ты очень умная. А что это с тобой за чемоданчики? Смотри, какие красивые, аж перекатываются! - рука женщины опускается до яиц, теребит их. Мужчина стонет. Пытается дотянуться до женщины, выворачивает правую руку, чтобы нырнуть под платье. – Так, руки на руль! Не мешай нам общаться с Поличкой!
- А Толик выйдет?
- Толик помогает маме, рули давай.
Мужчина тяжело сопит, стонет на каждом её движении.
- Ты это, осторожнее, а то я сейчас всё здесь обрызгаю. У меня накопилось. - хрипло говорит он.
- Вы что, с женой совсем сексом не занимаетесь?
- Все лучшее берегу для тебя. Оу! - он аж выгибается в кресле и шипит от удовольствия.
- Ну все, Поличка, ты теперь взрослая девочка, всё сама. - женщина убирает руку.
- Это негуманно! Продолжай, пожалуйста! Уже позвольте, позвольте! Я буду жаловаться в ООН!
- Чуркину?
- Хуюркину! Требую вернуть мадам Ручкину!
- Мадам Ручкина сейчас занята.
- Э, ты что делаешь? Оставь Толичку в покое! Руки прочь от Толички! Если ты встретишь Толичку, то не трогай его, он мой! Толик, беги в нору!
Звонит телефон. Её.
- Смотри на дорогу! – строго говорит женщина и поправляет своё платье.
- Хочу увидеть Толичку!
- Алло, так мама. Что? Взрыв? Где? На дороге? Ты уверена? Ну, может колесо лопнуло. Нет, мама, война не началась, по крайней мере, здесь, в Журбах. Нет, это не российские танки стреляют. Да, я уверена. Мама, я на работе, смотрю интернет. От Журб от российской границы сорок километров, если бы Путин полез бы сюда, то об этом стало известно. И вообще в городе тихо, нет никакой войны. Сохраняй спокойствие, не паникуй, всё будет хорошо. Да, я тоже хочу, чтобы он сдох. Да, сволочь кагебистская, но мама, не надо так кричать. Береги свое сердце. Да, если я о чём-то узнаю, я сразу сообщу. И ещё раз прошу, не волнуйся. В прошлый раз, ты кричала, что русские начали бомбардировку, а оказалось, что это пролетел «кукурузник», который следит за лесными пожарами. Вот и теперь я тебя уверяю, что никакого обстрела не было. Да, я знаю, что ты слышала взрыв, но это не война. Всё, успокаивайся. Выключи это проклятое радио и выгуляй Барона. Нет, Славика из детсада я заберу сама. Всё, спокойно, не волнуйся. Мариуполь? Мариуполь наш, террористы в него не полезут. Да, я передала твои деньги волонтерам. Все, забудь о войне, думай про себя, очень тебя прошу! Мама, прекрати истерику! Давай вместе, как я тебя учила: раз, два, три - Путин-***ло, ла-ла-ла-ла-ла! Вот так, молодец, теперь успокаивайся и не думай об этом гаде и вообще о войне.
Она откладывает телефон, мужчина смотрит на неё в зеркало.
- Мама паникует?
- Ага, она же целыми днями слушает радио. И все волны паники проходят через неё.
- Я стараюсь совсем не читать новостей. Потому что одни нервы. Сука, бизнес стоит, потому что кому нужны сейчас бассейны? Неизвестно, не припрутся ли сюда завтра путинские ****и-освободители. А у меня же двадцать человек работает! Немного старых заказов есть, но через месяц придется увольнять. Курс скачет, денег нет, война, которую этот ****ный карлик хочет размазать по всей границе. Как же я его ненавижу!
- У нас с фирмы три парня ушло добровольцами. Никто и не знал, думали, что просто в отпуск. А они там, на передовой, воюют. С мая. Мы им купили бронежилеты, шлемы, камуфляж, прицелы, ещё много чего. Волнуемся за них.
- Я тоже думал идти добровольцем. Но этот проклятый бизнес. И денег от него нет и бросить его нельзя, потому что ответственность за людей. Но главное - ты. Я там быстренько ласты склею без тебя. Какая же ты только красивая! Смотри, Поличка взялся за руль, такая ты красивая. – он стучит членом по рулю.
- Тормози, что там впереди? - вскрикивает женщина. Он тормозит, потому что впереди стоят машины. Он хочет выйти, посмотреть. - Спрячь Поличку, хулиган! – наопминает женщина.
- Да попробуй спрячь её! - ворчит он, пытается заправить член в тесные джинсы. Затем выходит из авто. - Ты посмотри!
Метрах в ста железнодорожный переезд. Он сейчас закрыт. Через переезд тянется грузовой эшелон. Платформы с танками, БТРами и самоходками. Много. Эшелон ползёт неторопливо, все вышли из машин, смотрят, крутят головами. У женщины слезы на глазах, он кривится.
- Если кацапыдло полезет в Журбы, пойду встречать. – говорит тихо. - Я купил два карабина и полтысячи патронов. На первое время хватит. А ещё два карабина отправил пацанам на передовую. С немецкими прицелами, хорошо бьют.
Женщина вдруг резко прячется в машину, потому что впереди замечает знакомых.
- Черт! Они смотрят на нас? - спрашивает из салона.
- Кто?
- Белый микроавтобус впереди. Там две женщины, такие, в теле.
- Нет, не смотрят. А кто это?
- Дальние родственники моего мужа. Чёрт! Это же надо так пересечься! Точно не смотрят?
- Да нет, они эшелон рассматривают.
- Ну, слава богу.
Звонит его телефон.
- Да, слушаю. Понял, Юра. Чем смогу, помогу. А сколько надо? Нет, столько у меня нет. Ты же понимаешь, кризис. Давай так, приноси сегодня платежку на шесть тысяч, я оплачу. А на остаток поищи еще кого-то. Да не за что, главное, чтобы пацанам на пользу. Хорошо, до встречи. - он садится в авто. Эшелон уже прошел, вот-вот должен подняться шлагбаум.
- Волонтеры просят денег? - спрашивает она.
- Ага. Для артиллеристов. Журбовской полк там совсем с голыми сраками сидит.
Машина трогается. Едут некоторое время молча.
- Поебались. - наконец говорит женщина. Вдвоем хохочут.
Опять его телефон. Он отбивает. Тут же её телефон. Они смотрит на экран.
- Это - Славик. - тихо говорит женщина. - Алло, привет сынок. Что случилось? Почему ты плачешь? Кем назначили? Сепаром? Нет, ты не Сепар, ты наш, ты из АТО! Значит не играй с ними, скажи, что никогда сепаром не будешь. Ты же украинец, мы же не зря тебе вышиванку купили. Скажи, или пусть тебя берут своим, или ты не играешь. Что? Нет, не могу сейчас приехать, потому что очень занята, извини. Но ты не плачь, потому что украинцы не плачут. Если они будут толкаться, скажи воспитательнице. Не бойся их. Ты - украинец, украинцы не боятся. Так им и скажи: что если толкнут, ты пожалуешься. Молодец. И не плачь. Не плачь? Ну, хорошо. Вечером я тебя заберу, а до вечера ты будешь смелым нашим бойцом. Что? А, героям слава! - она растерянно улыбается.
- Что, дети тоже воюют?
- Воюют. Только и делают, что воюют. А Славик, он по характеру тихий, ну и ему трудновато в детском саду. Другие дети его обижают, а он не умеет ответить. И я ему не уделяю внимания ...
- Так, только не надо вот этого чувства вины в голосе! Ты - замечательная мать. В дополнение к тому, что очень красивая женщина. Просто офигенно красивая. Тут война идёт, вся эта херня, а я тебя хочу!
- А я уже подумала, что мы развернемся и поедем в город.
- Нет-нет, нас ждет моя прекрасная дача. Обними меня.
Она обнимает его шею, целуются.
- Поличка - живой?
- Поличка - живее всех живых! - он поворачивает с шоссе, едет к садовому кооперативу в овраге.
- Так, проверим. Что-то не очень.
- Может, сделаешь ему искусственное дыхание?
- Сначала пациента на санобработку!
- Поличка принял ванну в офисном туалете. С гигиеническим мылом! - у него звенит телефон. Мужчина раздражается. - А чтоб тебя! Извини, должен ответить. Слушаю. Да, Федя. Во сколько? Хорошо, завтра в одиннадцать, со всеми бумагами. Договорились. И потом к нотариусу. Окей. - он кладет телефон в стакан. - Последняя часть Марлезонского балета, о том, как политика развела людей.
- Это твой партнёр?
- Да, феерический Федя, адепт Русского мира с которым нам оказалось не по пути.
- У меня отец такой. Вчера звонил из своей ****ной Рязани, снова лечил, что мне надо бежать, потому что здесь фашисты и с фамилией Суворова начнут вешать первыми.
- Да у меня вообще фамилия Захаров, русачок-с. Кстати, у Феди фамилия - Степаненко. И вот теперь он продаёт бизнес и ****ует в Россию, а я купил карабины и уже трижды с пацанами выбирался в пригородные леса, чтобы знать, откуда по аквафрешу бить. Вата Степаненко и жидобандеровец Захаров! Офигеть!
- Батя старательно пересказывает мне всё дерьмо из российского телевизора, а также рассказывает про его тетю Нину, которую бандеровцы бросили в колодец в 46-ом году. Я ему говорю, что в Журбах колодцев нет, разве что в водопровод запрут мадам Суворову. Он говорит, что это не шутки.
- Попроси, пусть расскажет о тех родственников, которых забрали в 37-м. Такие же обязательно были.
- Были, но папа считает, что это Сталин поддерживал порядок. И Путин сейчас поддерживает, а у нас здесь, в Украине, анархия и скоро мы все умрём. Я его много раз приглашала сюда, чтобы приехал сам, посмотрел. Но не едет, говорит, что его здесь, как бывшего русского офицера, сразу убьют.
- Ну, постепенно всё идёт к тому, что действительно российских офицеров здесь будут убивать. Ну вот представь, если какие-то пидоры в центре Журб устроят митинг и развешают аквафреши. Я разговаривать не буду, я приду с карабином и перестреляю, чем быстрее, тем лучше. Потому что потом же за этой сволочью быстро прикатит ****ный Русской мир с автоматами. Так что нарыв нужно удалять как можно быстрее. А относительно приглашение посмотреть, что там у нас, то это не подействует. Федька живет здесь с рождения. Видит все то же, что я или ты, но думает то же, что твой отец. Фашисты, правосеки, русских будут убивать, гейропа, с нами Путин и Христос. Это мне на голову не налазит. Мы же с Федькой дружили со школы. Затем бизнес. Нормально работали. Ну, он верующий МП, ну, бывает. Я даже с ним Большой пост держал, на Крещение в реку нырял. Он пытался мне книги подсовывать, с батюшкой познакомил, но у меня душа не лежала. Да и я физик по образованию, ну какой там бог? Но я уважал Федьку, верит и пусть верит. Еще в 2004 году были у нас споры, но умеренные. Вот сейчас уже дошло до предела. Я пришел с похорон того мента, которого под Горловкой убили сепары. Я его хорошо знал, он на два этажа выше жил. Нормальный мужик, двое детей, жена аж почернела. Ну, такой под влиянием, пришёл с похорон, накатив рюмку, чтобы немного отпустило, а тут Федя начинает исполнять. Что Путин - великий человек, Россия – великая страна, Европа нас всех хочу в жопу ебать, а вся духовность в Москве, Обама же чёрная обезьяна, а украинцы - предатели славянского мира, которых придумали жиды и австрийцы. Ну, всё как надо. Он и раньше такое задвигал, я с ним спорил, доказывал, что херню несёт. Но тогда меня такая ярость взяла, ну, после похорон же, что я ему говорю: Федя, или закройся, или въебу. Ну и он понял, что въебу, и я понял, что въебу, а то может и убью. Ну и что-то треснуло между нами. После этого решили поделить бизнес и разойтись, от греха подальше. Он сейчас ищет покупателей на свою половину. Хочет здесь всё продать. Знаешь почему?
- Нет, зачем?
- Чтобы купить квартиру в Севастополе. Представляешь, мудила?
- Да пусть ****ует.
- Да пусть. Только покупателей нет. В 2008 за наш цех давали миллион долларов. Год назад можно было тысяч четыреста продать. А сейчас он свою половину и за сто тысяч продать не может. Денег нет. Точнее, деньги есть, но никто вкладывать здесь не хочет, потому что неизвестно, не устроит ли кацапыдло Донецк и в Журбах. Ну что, приехали.
Он останавливается у ворот дачного участка, открывает их, заезжает во двор, оплетенный виноградом. Закрывает ворота, женщина его ждёт. Еще на улице начинают страстно обниматься. Заходят в небольшойдомик, быстро раздеваются, падают на широкую кровать.
- За что люблю я Поличку, так и за её сизое сердце. - шепчет она.
- А я Толичку за гостеприимство!
Они смеются, изгибаются в объятиях. Ему звонят. Детская мелодия. Он не обращает внимания.
- Возьми трубку! - шепчет она и отстраняется.
- Нет, потом!
- Возьми, это Дарына.
- Нет!
- Возьми! Я не хочу, чтобы у меня был комплекс вины и из-за твоей дочери! Мне хватит собственного сына!
- Ну хорошо, только я остаюсь!
- Нет! Ты что! - она резко дёргается. Он выходит. Недовольно ворчит, берёт телефон.
- Слушаю, доча. Что? Собирают на армию? Конечно, дай. Сколько? А сколько у тебя есть? Ну, всё и давай. Я вечером компенсирую. Молодец. Слушай, я сейчас немного занят. Ага, потом ещё поговорим. Давай, дорогая.
Он кладёт телефон, снова начинает целовать.
- Всё против нас, но мы должны кончить. Назло ***лу! - шепчет он.
- Не возражаю. - она обнимает его. Вот уже продолжают. Он сверху, потом переворачивает её, ставит на колени и локти, входит. Резкие движения, неторопливое ускорение. Левой рукой держит её за бедро, правой за плечо. Она сладко стонет. Телефон. Её. Она дергается.
- Нет! Нет! - аж рычит он.
- Это шеф! Сейчас! - она вырывается, спрыгивает с кровати, ищет телефон, который спрятался под платьем и бельем. - Слушаю, Николай Павлович. - Она говорит звонким голосом, будто сидит на рабочем месте. - Что? - Её голос мгновенно глохнет. - Что? Господи! Как?
Она хватается за голову, стоит голая и прекрасная. Он не может не любоваться ею. Закусывает губу. У него эрекция, он хочет эту женщину!
- Когда? Да, поняла, завтра в два. Да, конечно, я этим займусь! Господи, ну как же так? Хорошо, хорошо. - она опускает руку с телефоном. Беспомощно смотрит на мужчину. - Один из наших пацанов погиб. Юрка, экспедитор. Завтра привезут тело. Надо организовывать похороны.
- Йоб вашу мать! - бессильно говорит он. - Да сдохни уже, падла ****ная, тварь кагэбэшная! ***ло!
Женщина подходит, садится на кровать. Сидят вдвоем.
- Я никогда не думала, что Юрка на войну пойдёт. Он такой простой пацан был. Ну, знаешь там, пивас, потрындеть, рыбалка, футбол по телевизору. Политикой совсем не интересовался. Ну, вообще такой простой пацан. А он взял и ушёл на фронт. Теперь вот. Здесь выпить-то есть?
- Сухое вино, в машине.
- Давай.
Он встаёт, идет голый во двор. Возвращается, открывает бутылку, наливает в хрустальные бокалы, который держит специально для свиданий. Выпивают. Её телефон.
- Алло. Да, знаю, только что Николай Павлович звонил. Да ужас, конечно. Юрка! Блин! Так, через полчаса приеду, будем организовывать всё. Давай.
Его телефон. Вздыхает и отвечает.
- Слушаю, Анна Ильинична. Что? А, родственники из Мариуполя. Да пусть едут, если там уж так страшно. Хорошо, могут пожить на даче. Ага, до свидания.
Обмениваются взглядами.
- Гнездо любви становится лагерем беженцев? - спрашивает она и невесело улыбается.
- Да какая тут любовь, с этим ***лом. Путин, ну сдохни ты, не мешай жить, ****ина. - вздыхает он.
- Сдохни, сдохни, карлик ****ный. - подтверждает она.
Добивают вино и начинают одеваться.

(29-30.08.2014, Сумы).