«Утиных крыльев перехлёст.
И на тропинках заповедных последних паутинок слёз,
последних спиц велосипедных…»
В середине сентября Виктор с Олегом собрались на утиную охоту. Несколько часов тряслись на уазике, на моторной лодке переехали на другую сторону Оби, прошли пешком километра два, и открылось озеро. Озеро большое, с девственными сибирскими берегами. Выходили на озеро с песчаного берега, верхний берег порос сосной, берёзой, осиной. Нижний, пологий, поросший осоками, переходил в кусты калины, шиповника и брусники.
На берегу стоял бревенчатый дом, баня, коптильня, колья для сушки сетей и две моторные лодки. Хозяин охотничьего домика, знакомый Олега Николай встретил приветливо:— Это вы хорошо пожаловали, дней десять никого не будет, поохотимся и порыбачим.
Николай, крепкий мужчина среднего роста, на глазах у десяти мужиков выпил бутылку водки, и никто не обиделся. Приехали знакомые на охоту, дня два рыбачили, охотились, выпивали. Утром стали собираться, обнаружилась заначка, все с похмелья, водрузили бутылку водки на стол. Сели обедать, Николай предлагает:
— Кому налить?Все отказались: на десять человек разлить — только губы помазать.
— Хотите в уху добавим? Вкус улучшается. — И добавил себе в большую чашку ухи грамм сто. — Вкусно! — налил ещё одну миску с водкой. — Хорошо!
Стали пить чай, Николай добавлял водку и в чай — для аромата, предлагает всем, опять отказались. Так и кончилась водка к общему для всех облегчению.
Ребята расстелили спальники на деревянных кроватях, разложили снаряжение и направились к столу. Выпили по сто грамм за приезд, закусили свежепосоленными рыжиками, отведали ухи из осенних ершей и окуней с наплывами рыбьего жира и приналегли на язя горячего копчения.
Разобрали снасти, приготовили подергушки — короткие удочки с небольшой блесной на окуня и выплыли на лодке на середину озера. Осенью в холодную погоду сытые окуни стаями собираются на ямах, лениво шевелят плавниками и хватают блесну перед носом. Лодка медленно дрейфует. Приятный рывок — и окунь средних размеров опускается в садок. Осенняя рыба плотная, жирная. Озеро застыло в безветрии, окаймлённое жёлто-зелёными берегами в дремотной тишине, нарушаемой редкими криками чаек, перелётами уток и шлепками окуней в садке. Красноватое солнце быстро округлилось и скатилось за кромку воды. Завели мотор и причалили с хорошим уловом окуней к берегу.
В избе Николай протопил печку, тепло и уютно, поужинали варёной уткой, которую хозяин снял с крыльца, и уснули без сновидений, глубоко и радостно. Поднялись затемно, разъехались с ружьями в схроны — небольшие шалашики на воде. Николай пошёл вдоль берега. Светало медленно, по воде стелился туман, клонило в сон. Гулко разнёсся первый выстрел, раздался шум крыльев взлетевших уток. Метрах в двадцати из тумана показались плывущие утки. Олег выстрелил, со стороны Виктора раздался дуплет. Почти над головой прорезали воздух пяток крякашей, выстрелили не целясь.
Вскоре стреляли по всему озеру, туман рассеялся, солнце выкатилось из-за берега, и утка перекочевала на середину озера. Николай на лодке собрал добычу. С чирков чулком сняли перо, янтарные тушки загрузили в котёл, добавили грибов, молодой картошки, морковки, чеснока, лука и поставили варить. С крупной утки Николай снял перо, убрал внутренности и замочил в раствор соли для горячего копчения. Осенняя утка горячего копчения в золотистой корочке в течение двух недель сохраняет вкусовые качества. Хорошо идёт на завтрак, на перекус и под водку. После утренней охоты все проголодались и принялись уплетать жареных окуней, запевая брусничным морсом и чаем.
После обеда солнце позолотило лес, вода заголубела. Виктор прихватил спиннинг и не спеша пошёл вдоль озера. У омута закинул блесну, повёл, рывок — и вывел щуку средних размеров. Осенний жор щук прогнозировать трудно, но, если повезло, от рыбалки не оторвёшься. Щука затаивалась в прибрежных кустах. Виктор блеснил вдоль кустов, вдоль берега и подтягивал к сачку хорошие экземпляры упитанной щуки. «К похолоданию, наверное, отъедается», — полумал Виктор и решил делать котлеты из щуки.
Утром подморозило, по берегу появились забереги — тонкая кромка льда. Решили заняться копчением рыбы и дичи, набрать брусники и протопить баню. Банька, сложенная из сосновых брёвен, небольшая, приземистая, стояла на берегу озера, можно и окунуться после парной. В коптильню загрузили порционно дичь, прокоптили, во вторую очередь разложили рыбу среднего размера и покрупней. Осенний день разгорелся, припекало. Виктор с ружьём решил пройтись по берегу.
Озеро переходило в рукав, обильно заросший травой.
Пригнувшись в кустарнике, охотник приблизился к курье. С громким шумом по воде поднялась стая гусей, выстрелил навскидку, птица тяжело упала в прибрежную траву. -С такой добычей можно и возвращаться, — решил Виктор и быстрым шагом направился к избе. Осеннего гуся, разделив на порционные куски, Николай обжарил и поставил тушиться с белыми грибами, полив брусничным соком.
Банька согрелась, разделись и окунулись в горячий жар с берёзовыми веничками. Посидели, прогрелись для потогона. Во втором и третьем заходе прошлись веничками по всем мышцам, распаривая их и сгоняя усталость. В прохладном предбаннике, открыв двери, отпаивались брусничным квасом и любовались чудным видом на вечернее озеро в зелёно-золотистом ореоле прощальных красок осеннего леса. После бани тело стало лёгким и свежим, мысли улетучились, пришло ощущение покоя и безмятежной лени.
Николай приготовил уху из потрохов, которые собирали в котелок после разделки и засолки рыбы. Насыщенный неповторимый вкус ухи после бани, кедровая настойка и тушёный гусь привели всех в состояние блаженства и добродушного настроения.
В течение недели Олег с Виктором пропитались дичью, рыбой, осенним воздухом и озёрным духом, который вошёл в них, сделал их сильными и быстрыми. Совсем решили остаться ещё дней на десять, но забереги крепчали, пошёл мокрый снег, лист облетел, рыба ушла на дно, утка, затабунившись, потянулась на юг. Дохнуло холодными ветрами зимы. Собрались и, попрощавшись с Николаем и озером, вернулись в город.