Спасения не было.
Джонс и Мэри сидели в креслах, крепко привязанные ремнями. Напротив, не выпуская из рук лучевого ружья, дежурил громила Камилл и не спускал с них злобных заплывших глазок. Его бы воля - прибил бы этих двух грешников одним ударом пудового кулака. Николаев смотрел вперед на разрезаемые взлетающей капсулой облака. Штурман-стажер довольно уверенно управлял шлюпкой.
Несмотря на безнадежное положение, Джонс все же с интересом поглядывал в боковой иллюминатор на раскинувшуюся внизу панораму. Он был уверен, что больше планету не увидит. Скорее всего и вся космическая карьера завершилась...
– Любуешься, Джонсик? Небось думаешь, что в последний раз? – Николаев засмеялся. – Вижу, угадал, точно?
Джонс отвел глаза.
– Слушай, Мухаммед, если б наша вера не была столь милосердной - разве она смогла бы победить весь мир? Даже твой великий тезка совершал ошибки, однако его великие деяния превзошли мелкие прегрешения. Эй, Камилл! Не смотри на меня так свирепо, я знаю что говорю. Если штурман выполнит свой долг в деле омиротворения неверных, он будет прощен. Так что на планету ты еще, может быть, вернешься, победителем. Еще немного - они сдадутся. Не удивляйся. Я сам поразился, какие здесь живут непуганые идиоты, даже на Земле они как-то сопротивлялись... Ну и хорошо, меньше возни и ненужных жертв. Ой, что там случилось с нашей девушкой? Кажется она недовольна.
Мэри извивалась в кресле, глаза её метали молнии.
Джонс не выдержал:
– Зачем вы завязали ей рот? Перестаньте издеваться!
– И она оплюет нам тут всю шлюпку? Нет уж, пусть потерпит, а выскажется на корабле... Кстати, стажер Ван Дер Бек, как скоро мы будем?
Стажер напряженно всматривался в приборы.
– Ничего не понимаю. Я уже пятнадцать минут хожу вокруг точки входа и ничего не нахожу!
– Спокойно, спокойно, стажер. Все будет в порядке, никуда он не мог деться...
Еще четверть часа прошли в напряженной тишине. Капсула скользила на одной высоте по все расширяющейся спирали, не имея возможности подняться выше защитного поля и не находя заветного выхода.
Стажер тихо ругался себе под нос.
Мэри презрительно перевела взгляд на потолок.
Николаев задумчиво посмотрел на нее.
– Если не ошибаюсь, наша очаровательная пленница должна что-то знать на этот счет... Не спросить ли её?
С этими словами он ловко убрал повязку с кляпом и немедленно отскочил. Не зря - смачный плевок размазался по стенке как раз в том месте, где только что он стоял.
Мэри хрипло рассмеялась.
– Что, политрук, боишься? Смотри, я еще и кусаться умею, сунешься - пальцы откушу!
– Мэри, ну зачем же так грубо? Всего один вежливый вопрос - и я могу вам завязать рот обратно! Нет? Ну вот и замечательно! Так что же у нас тут происходит?
– Сначала пить.
– А вы меня не покусаете, не оплюете? Обещаете? Ну ладно...
Николаев сунул в рот Мэри флягу с водой и подождал пока та напьется.
– Итак?
Мэри отбросила флягу:
– Ну вы и влипли, пудельки...
Она опять хрипло засмеялась:
– Что, не поднимается ваша галоша? А ведь должна бы... повсюду, где пожелаете...
– Как это повсюду? – не понял Николаев. – Разве выход не там же где и вход?
– Нет, дурачок, нет! Поле-то защитное не от тех, кто улетает, а от всяких гостей непрошеных. А выпускать оно должно всех.
– Так что же случилось?
– А случилось то, что кто-то поле перепрограммировал, и теперь оно в обе стороны перекрыто! Боюсь, дорогуша, что и входа уже нет, так что и на помощь тебе никто не придет.
– Кто?! Кто это сделал?! – взревел Николаев.
Мэри снова засмеялась:
– Не догадываешься, пудель? Те, кто его спроектировали... твои лучшие друзья!
Испуганный вскрик стажера-штурмана помешал Николаеву задать следующий вопрос. Он недовольно обернулся:
– Ну что там у вас, стажер?
– Шлюпка не слушается управления!
– Что за чушь?
– Смотрите сами - вот она идет боковым ходом, как будто её тянет огромный магнит.
– Разверни носом в том направлении.
Стажер повернул шлюпку. Они с Николаевым начали с тревогой всматриваться в горизонт. И вот уже сначала неразличимая точка начала стремительно увеличиваться. Еще несколько минут - и превратилась в огромный корабль, круглое днище раскрылось - и надвинулось прямо на беспомощную шлюпку. Какое-то время можно было разглядеть длинный туннель и портал, но затем дверцы снова сомкнулись, и наступила темнота. Стажер тут же зажег прожекторы. Замелькали какие-то фермы, кабели, краны. Толчок - и шлюпка остановилась
– Попались, – пробурчал Камилл, беря на изготовку лучевик.
Николаев тер лоб.
В напряженной тишине прошли четверть часа. Ничего не происходило. Даже Джонс и Мэри нервно оглядывались, что уж говорить о двух охранниках, которые вцепились в свои лучеметы и не сводили глаз со шлюза.
Николаев вел себя странно, он в рассеянности продолжал тереть лоб, крутил рукой перед лицом, сжимая и разжимая кулак, разговаривал сам с собой. Стажер-штурман даже бросал на него встревоженные взгляды: с политруком явно не все было в порядке...
Внезапно в шлюпке погас свет. В наступившей темноте раздалась ругань Камилла.
"Еще не хватало, чтобы они начали стрельбу с перепугу, тогда тут ни от кого мокрого места не останется! " - подумал Джонс.
В ту же минуту он услышал жужжание открывающейся шлюзовой камеры. Ну, сейчас начнется...
Но что-то перехватило дыхание, в глазах засветились искры и радуги, и мир исчез....
Очнулся он в незнакомой светлой комнате, полной людей. В первый момент ему бросились в глаза несколько женщин, чем-то очень похожих на Мэри, в военной форме и защитных шлемах. Потом он увидел, что две девушки заботливо поддерживают Мэри, они все улыбались друг другу и обменивались шутками.
Он бросил взгляд в другой конец комнаты - там в креслах лежали связанные Николаев, стажёр и солдаты, без оружия. Еще он заметил несколько мужчин в зеленых халатах, которые возились с приборами и, казалось, не проявляли никакого интереса к пленникам. Впрочем, один из них заметил, что Мухаммед пришел в себя, и тут же с улыбкой подошел к нему:
– Штурман Джонс? Рад знакомству! – он протянул руку. – Старший инженер Джереми Кон. Прошу извинить за усыпляющее излучение, но это был единственный способ избежать стрельбы и жертв. Добро пожаловать на Гею!
– Где мы?
– Это дежурный корабль. Мы идем на патрульную базу в Хазарии. Там и побеседуем с гостями. Прошу извинить, кажется они приходят в себя...
Инженер подошел к Николаеву.
– Политрук Николаев, я не ошибся?
Кон протянул ему руку, но политрук в ужасе отшатнулся. Он смотрел выпученными глазами на инженера, его трясло. Джонс никак не мог понять, что так ужаснуло Николаева во внешности Кона. Ничего такого особенного он не видел. Ну разве что смешная разноцветная вязаная шапочка на голове.
Hаверно, Николаев просто расстроился из-за неожиданного провала.
К нему подошла Мэри:
– Все позади, Хамми, вставай, лежебока!
Джонс тряхнул головой последний раз и, поднялся на ноги.
– Пошли, у нас есть еще часа два до посадки, я тебе кое-что расскажу.
– Нам очень повезло, Хамми, я даже сама не верю... Посмотри в окно, мы уже начали снижаться. Я, конечно, хорошо знаю эти корабли, но их всего один или два на всю планету. Я даже и не надеялась. Оказывается они с самого начала с нас глаз не сводили... Я понимаю, тут много всякого произошло, пока мы жили на острове...
Джонс попытался ее обнять:
– Мэри, как я рад... что все так благополучно...
– Э... Джонсик, убери-ка лапы, и вообще не сильно-то демонстрируй наши отношения. Тут свои порядки, я тебе потом растолкую... И вообще я - офицер безопасности, если меня коллеги за нежностями подловят, - засмеют, а то и взыскания не миновать. Так что поосторожнее при посторонних. Кстати, вот явно по мою душу.
Навстречу приближалась еще одна миловидная военная в униформе.
Она отдала честь Мэри
– Старший лейтенант Мэри Джонс! Вас вызывают в капитанскую рубку для дачи показаний. Капитан Хальперн установила связь с главным управлением!
– Джонс? - удивился штурман.
– Сюрприз! - засмеялась Мэри. – Да, моя фамилия Джонс, по папе. Так мне захотелось. Обычно же все здесь носят мамину фамилию, по маме я Мак-Флай... Пойду доложусь, увидимся еще.
Она быстро чмокнула штурмана в щеку и убежала.
Кто-то легко тронул Джонса за локоть. Джонс обернулся. Это был Кон.
– Штурман, можно вас на беседу? Прошу ко мне в кабинет, здесь рядом.
Кабинет старшего инженера напоминал гостиную в богатом доме. Одна стена представляла собой огромный экран, на котором переливалось красками необыкновенно яркое и четкое объёмное изображение.
– Посмотрите, посмотрите... это новости. Задали вы нам проблем.
На экране мелькнули дымящиеся развалины каких-то строений, флаеры-амбулансы, затем появилось изображение неба с пролетающей на низкой высоте шлюпкой. Из шлюпки во все стороны сыпались ракеты. Дикторский голос что-то разъяснял на непонятном языке.
– Это наша?
– Да, их тут пару десятков крутится. Вся планета на ушах. Ах да, вы же не понимаете!
Он нажал что-то на столе, и диктор заговорил по-английски:
"Представители землян расценили как нарушение прежних договоренностей закрытие неба и исчезновение корабля политрука. Объединенный Совет Нью-Геи осудил провокационные действия Хазарии и потребовал немедленного соблюдения всех соглашений. Земле принесены извинения".
– Что за соглашения, объясните! Я ничего не понимаю.
– Присядьте, Джонс, и послушайте...
Инженер убрал звук.
– Когда вы очутились на острове, за вами прорвались еще десятки шлюпок. Они заняли ближайший пустующий архипелаг, установили там базу и стали наносить неожиданные удары по городам. Мы ничего сделать не могли. Во-первых, у нас вообще нет наступательного оружия - запрещено. Во-вторых, перепуганные жители Вашингтонии и Тевтонии тут же взмолились и пообещали выполнить все условия, лишь бы только их не трогали.
Те немедленно поставили условия: свободный проход всех кораблей и свободного заселения всех пустующих земель. Ну и конечно, заявления на публику: дескать, они пришли с миром, нас спровоцировали, и все такое...
– И им поверили!? – воскликнул Джонс.
– Конечно! Ведь тут ничего не знают про Землю. Только Хазария поддерживает контакты, но кто нас слушает? В общем, договорились. Праздник, гулянка и всеобщий оптимизм. Председатель Объединенного Совета выступила с проникновенной речью: "Я привезла вам мир!"
– Даже предположить такого не мог! Я думал, здесь все такие как Мэри...
– Ну что вы, штурман, вся наша "армия" - это пара сотен таких отважных героинь, да и интеллектом они на порядок выше... Ну так вот, а, как назло, ваш остров оказался в центре захваченного архипелага. Нам оставалось только по возможности следить за вами. Но сегодня все изменилось, и пришлось вмешаться - перехватить шлюпку и активировать поле. Постараемся быстренько допросить Николаева и отпустить, а то нас как всегда вымажут с ног до головы, а то еще и санкции какие-нибудь введут. Вопрос, что делать с вами? Они наверняка потребуют вернуть и вас, а мы должны найти серьезную причину почему возвращаться туда никак нельзя... Пока что я провожу вас в комнату, отдохните, посмотрите передачи, ознакомьтесь с обстановкой...
Комната оказалась точной копией кабинета инженера Кона. Тот показал как откидывается кровать, заказывается завтрак, кофе, регулируются программы телевизора и совсем уже собрался уходить, как Джонс остановил его вопросом:
– Э... скажите, инженер, а что, у вас только женщины в армии служат?
– Конечно! Разве у вас не так? А, да... Хотя и странно. Ну это ж самой природой так предназначено. Мужчины, может, и обладают большей физической силой, но куда более мягки, инертны и романтичны. Женщины не подвержены сантиментам, они намного решительнее и циничнее, к тому же агрессивны от рождения. Кстати, можешь звать меня просто Джерри.
– А ты меня Хамми...
– Увидимся, Хамми!