На снимке: шлюзы Кильского канала в Хольтенау.
Ещё туда, за тропик Козерога,
тебя манит сакральный Южный Крест.
Тихим солнечным утром конца июля 1997 года “Волга” подходила с северо-востока к маяку Киль, одинокой башней выросшим из морских глубин. На нём находилась лоцманская станция и контрольный пост слежения за движением судов на подходе к Кильской бухте. Я готовился принять с маяка лоцмана, который поведёт судно в бухту и заведёт его в шлюз Кильского канала в Хольтенау. Пройдя канал и шлюз в Брунсбюттелькоге, пойдём рекой Эльба в Гамбург, где возьмём 5000 тонн пшеницы на Алжир. Такова задача для сухогруза "Волга" под флагом России, на котором я был капитаном. Ничего необычного, рядовой рейс, как и многие другие.
Лоцманский катер, пустив из трубы лёгкое кольцо дыма, покинул своё место у маяка и направился к нам. Забортный трап уже установлен на штатном месте и боцман с вахтенным помощником готовы встретить лоцмана. Катер описывает широкую дугу и быстро сближается с “Волгой”. Вот он мягко касается борта и лоцман легко поднимается по штормтрапу. Поддерживаемый штурманом он ступает к нам на палубу. Боцман подаёт на катер конец, на котором поднимает походный саквояж лоцмана.
На ходовом мостике деловая обстановка. Все приборы в работе и судно готово выполнить новую команду. Ещё на подходе к маяку поднят государственный флаг Германии и флаг “G” международного свода сигналов (“мне нужен лоцман”). Слышны шаги на трапе и в рубке появляется лоцман, сопровождаемый штурманом. Лоцман крупный пожилой мужчина приветливо здоровается:
- Morning!
- Morning, mister pilot! Welcome on board!
Поздоровавшись, лоцман сразу запрашивает курс, на котором лежит сейчас "Волга", как бы говоря этим, что он принял судно под проводку:
- What’s our course now?
- Two, four, zero, - докладывает матрос на руле (240 градусов). Каждая цифра курса произносится отдельно - так принято.
- One, nine, five and full ahead, please, mister mate, - лоцман даёт новый курс 195 градусов и просит вахтенного помощника дать полный ход.
Штурман краем глаза косится на меня, видит подтверждающий наклон головы и ставит ручки управления главными двигателями на полный ход. “Волга” начинает поворот на курс, назначенный лоцманом, а машины набирают обороты полного хода. Судно в балласте**, управляется легко. Спускаем флаг ”G” и вместо него поднимаем вымпел международного свода сигналов “второй заменяющий”, который означает, что с этого момента лоцман осуществляет таможенный контроль на борту. Мы будем нести этот вымпел до прихода в Гамбург.
- One, nine, five, - докладывает матрос о приходе на новый курс 195 градусов.
- O’key. Steady so! - подтверждает лоцман доклад.
- Steady so! – эхом отзывается рулевой. "Так держать!"
Судно лежит на новом курсе, направляясь к входу в Кильскую бухту. Началась лоцманская проводка и желательно, чтобы в ходовой рубке поддерживалась доброжелательная обстановка. Лоцман достаёт из саквояжа свои бумаги, заполняет нужные бланки, не забывая контролировать движение судна. Идти до шлюза не менее чАса и можно успеть угостить лоцмана завтраком.
- Mister pilot! Tea or coffee for you?
- Thank you, captain! A cup of tea, please.
Повариха приносит в рубку поднос, где кроме чая приготовлено печенье и сливочное масло.
- Help yourself, mister pilot! - приглашаю лоцмана принять наше угощение.
Он с удовольствием пьёт чай, заедая его печеньем с маслом. Мы с ним делимся впечатлениями по навигационной обстановке и движению судов на входе в Кильскую бухту. Проходим входной маяк. Слева на берегу наблюдаем бетонную громаду Обелиска памятника немецким морякам-подводникам, погибшим во второй Мировой войне. У основания Обелиска установлена подводная лодка тех времён для посещения её туристами. Внезапно лоцман меняет тему разговора и как-то торжественно произносит, мол, вот закончу проводку вашего судна и на этом будет конец моей работы. Я не сразу понял, что значит “конец работы”? Это что, “конец смены”?
- No, captain! Finishing with my pilot job. Finally!
Теперь понятно, что он “завязывает” работу лоцманом, но почему? Без какого-либо сожаления, а даже с гордостью немец заявляет, что с завтрашнего дня он становится пенсионером. На моё резонное замечание, мол, невелика радость ухода на пенсию, чтобы почувствовать себя лишним в обществе наш лоцман открывает свои ближайшие планы:-
- Капитан! Мне 65 лет, я отработал назначенный законом срок и завтра не буду должен государству ничего. Мой сын тоже капитан и помощь родителей ему не нужна. У меня есть хорошая яхта, на которой можно выходить в океан. Через две недели мы с женой уходим на этой яхте в кругосветное путешествие, которое рассчитано нами на три года.
Планы этого человека выглядели фантастикой в той жизни, которой жили большинство населяющих планету Земля людей. Ведь это только в книгах возможно отправиться на поиски капитана Гранта, плыть на “Эспаньоле” за сокровищами капитана Флинта или с капитаном Немо опускаться в глубины океана к затонувшим кораблям. Видя на моём лице недоверие его заявлению лоцман повторяет:-
- Captain! For a long time my wife and I wanted to take a trip around of the world. Now it’s time to start our journey. My wife agrees with me. Our voyage will last three years. Of course, captain, we understand we may meet dangers while our traveling but our life belongs to us only and we are going to be arbiter of our destinies.
Я смотрел на лоцмана и верил и не верил этому крепкому, решительному человеку, что он со своей женой через две недели действительно уйдёт в своё долгое, опасное плавание. Он прав, заявляя, что их жизнь принадлежит только им и только они вправе распорядиться ею. Сравнивать свою судьбу с судьбой нашего лоцмана было некогда, поскольку мы подходили к шлюзам Кильского канала в Хольтенау и надо было уменьшать ход, выполняя его команду:-
- Dead slow both engines, please! - Самый малый ход обоим двигателям!
Уменьшая ход “Волга” входит на внутренний рейд. Мы ожидаем “Добро” на вход в назначенный нам шлюз. Старпом уже в рубке и вызвал команду на предстоящую швартовку. Справа по борту совсем близко берег и видны ангары и взлётно-посадочные полосы частного аэроклуба. Вспоминаю, что у одного из здешних лоцманов в ангаре этого клуба стоит его собственный 2-х местный самолёт. Однажды, также проходя как сейчас рейд, тот лоцман показал мне стоящий у ангара самолёт, пояснив, что это его собственность. Вот сейчас заведёт нас в шлюз, смена закончится и он полетит на своём самолёте на Гельголанд (это небольшой остров в Северном море у входа в Эльбу, мимо которого неоднократно приходилось проходить), где живут его родители. Я засомневался, но лоцман предъявил “Сертификат лётчика”, а позднее и другие его коллеги подтвердили этот факт.
На шлюзе включается зелёный сигнал “Добро на вход ”. По радио шлюз даёт подтверждение на швартовку левым бортом и номер для захода. Мы входим первыми.
- Captain! Stand by mooring for port side, - предупреждает лоцман о готовности к швартовке левым бортом.
- Yes, mister pilot! Everything is ready, - подтверждаю я нашу готовность.
Продолжая терять ход “Волга” медленно входит в шлюз и аккуратно приваливается к плавающим узким деревянным настилам, выполняющим роль кранцев* для защиты стенок шлюза. Подходим к назначенному нам месту, даём машинам “задний ход” и останавливаем судно. Поданы и закреплены швартовы.
Работа лоцмана закончена. Ставлю свою подпись в лоцманской квитанции, подтверждая тем самым благополучно выполненную работу. Лоцман убирает последнюю, как он считает, квитанцию в свой бумажник и нам пора прощаться. Хочется сказать этому человеку что-то доброе и, крепко пожимая на прощанье руку, я от всего сердца желаю ему и его жене удачи:-
- Mister pilot! I want to wish you and your wife good luck to around of the world voyage. All the best for you!
- Thank you, captain, very much, - благодарит он.
Выйдя на крыло мостика вижу, как лоцман покидает судно и направляется через небольшую площадь к воротам ограды таможенной зоны шлюза. Он идёт твёрдой походкой уверенного в себе человека. У ворот его ожидает белый мерседес и стоящая у левой дверцы автомобиля женщина. Она приветственно машет идущему к ней мужу. Наш бывший лоцман оборачивается к покинутому судну и, прощаясь, ещё раз поднимает руку. Я также отвечаю ему взмахом руки. Жена лоцмана садится за руль, а он сам опускается в кресло рядом с ней и мерседес уносит их в другую жизнь.
Внутренняя дверь ходовой рубки открывается и старпом приглашает в рубку лоцмана и двух немцев-рулевых, которые поведут судно по каналу меняя друг друга. Габариты “Волги” не позволяют использовать судовых матросов и мы вынуждены заказывать местных рулевых, оплачивая их работу.
- Good afternoon, captain! - здороваются прибывшие.
Кругосветное путешествие длиной в три года меня никогда не коснётся, а рутина судовых дел вот она, рядом, в лице немецких рулевых и лоцмана. Негромко звучит колокольчик – это сигнал, что ворота шлюза начали открываться.
- Captain! We are number one to leave the lock. Let’s go everything, please.
Лоцман предупреждает, что мы первыми должны выходить из шлюза и надо уже отдавать щвартовы.
- O’key, mister pilot, - и обращаюсь к старпому, - отдать все швартовы!
Чужая сказка, к которой совершенно случайно я прикоснулся, растворилась вместе с белым мерседесом и запуск главных двигателей "Волги" подтвердил это.
Вместо эпилога.
Проходит жизнь... Мелькают годы, лица,
Осталась в прошлом первая любовь.
Меж явью и мечтой растаяла граница,
Несбывшееся ждёт и увлекает вновь
Уйти за горизонт, доверившись надежде,
Что счастье - вот оно, лишь море перейти.
Поднимем паруса! Нас будут ждать, как прежде,
Другие маяки, другой конец пути.
Примечание: * Кранцы - приспособления для защиты корпуса судна или стенки причала от повреждения при швартовке.
** Судно в балласте - при отсутствии на борту груза, судно вынуждено принимать в балластные танки забортную воду, чтобы погрузить в воду гребные винты и обеспечить остойчивость на волнении.