Свеча догорала... В полумраке комнаты тени становились все длиннее. Темнота в углах, куда не достигал свет, становилась все гуще. Причудливое колыхание штор от дуновения летнего ветерка напоминало танец.
Почему-то именно сегодня Анне Михайловне не хотелось включать "верхний свет". Почему-то именно сегодня нахлынули воспоминания. Утирая рукой слезы с морщинистых щек, баба Аня возвращалась в свою жизнь, свою молодость.
Вот она маленькая девочка - Нюрка, одна из пяти детей в семье. Младше неё, только Наталья. Семья большая, помимо мамы, папы и пяти детей с ними живут еще и бабушка с дедушкой. Хозяйство большое, не бедствуют: куры, корова, овцы, лошадь - все требует заботы. Малыши с утра в лес за дровами, потом в овраг за травой, еще и побегать и погулять успевают. Счастливое время, когда жили в достатке, а отец - Михаил Егорович жив был. А потом его не стало и стало жить тяжело. Для прокорма летом отправлялись "в чужие люди" и присматривали за детьми. Денег не платили, зато всегда сыт. Зимой ходили учиться. Пролетело детство. Легко ли жили? Нет...Как было бы по-другому? Неизвестно, но грянула война... Потом её назвали Великая Отечественная, но когда она началась никто не думал, что продлиться она долгих четыре года и унесет столько жизней...
Анне Михайловне вспомнилось, как в день начала войны из города пришел кто-то из сельчан и сказал, что началась война. И все как бы притихло, все стали настороженные, но еще не осознавали что началась война. Осознание пришло на следующий день, когда стали забирать мужчин из деревни на фронт и из семьи ушел брат. С того же времени четырнадцатилетняя Нюра стала работать наравне со взрослыми в колхозе. Тяжелый труд,болело все тело и отголоски этой боли до сих пор как будто тревожат его. Уставали так, что приходили и мгновенно засыпали от непосильного труда, но знали, что кроме них никто не сделает. Пахали землю и днем и ночью лошадями и сеяли вручную, косили и убирали пшеницу, одновременно работали на ферме.
Небольшая передышка когда отправили учиться на столяра в ФЗУ. И вот оно распределение! Сталинград. Это сейчас старая женщина вытирает набегающие слезы, а тогда ехали в Сталинград и было радостно, страха не было. Война только ушла из города великой славы, а девчонкам туда отправленным она казалась чем-то далеким и нереальным, хотя уже каждая потеряла кого-то из близких.
И вот она молоденькая девчонка Нюра попала в Сталинград. Бригада совсем молодых девчонок и во время войны не унывала, ходили на тяжелую работу.
Первая ночь вспоминается с тоской, потому что оставили спать в конторе почти на голом полу и без потолка. Пошел дождь, а крыша, словно решето и дождь идет в помещении. Усталость с дороги дает знать и клонит в сон, но льющаяся с потолка вода спать не дает. Помнит, как задвинули сумки под стол, чтобы не намокло то, что привезли с собой и всю ночь мокли под дождем. Потом переехали в барак, и сами же его строили. Жили как придется, в одном углу стелили пол , перетаскивали туда сумки и спали. За четыре дня тогда настелили пол, покрыли крышу и привели помещение в состояние, пригодное для жизни. И жизнь потекла своим чередом.
Сначала восстанавливали, как сказал бригадир (единственный мужчина в их бригаде) систему водоснабжения. Бригадир выкладывал колодцы в разных частях города, а молодые девчонки таскали и подавали камни, мешали цемент. Тяжело было ведь многие девчонки никогда не держали лопату или кирку в руках, а работали не по часу-два, а по восемь. Руки болели и покрывались мозолями, спину ломило, но никому и в голову не пришло пожаловаться. Время было такое, и оно оставило только светлый след в душе.
Делали все, что велели – рыли котлованы, укладывали шпалы, носили мусор. Потом перевели разбирать, уже частично работавшие цеха завода «Красный октябрь».
Сначала, как показал представитель из училища, обязательно надо было ходить по одной тропочке, потому что сойти с неё - возможна смерть. Вокруг все заминировано, и смерть витает вокруг. Сколько убитых людей, сколько горя, но баба Аня не любит вспоминать о смерти, она любит вспоминать своих девчонок из деревни - Анютку да Машу. С ними делили все: и горе, и радость. Еще стали дружить достаточно большой компанией с девчонками из самого Сталинграда – всего восемь человек.
Но все же вспоминается не работа, а то как жили. Барак был огромный и жили там 160 человек, не считая воспитательниц. Два крыла – одно для девушек, второе – для мужчин,кровати двухъярусные. Ой, и весело жили, несмотря на постоянное напоминание о только что ушедшей смерти. Утром порой проснешься – в одном углу поют, в другом еще спят, в третьем - одеваются, а Анютка плесканет в лицо ледяной водой. А зимой она замерзала, и на столе был только питьевой кувшин, и умывалась платочком, смоченным в кувшине. Потом шли на работу.
Ах, какая радость, когда вдруг пустили трамвай по восстановленной линии – все не ходить пешком. Выбегали с девчонками на улицу перед работой и прислонялись ухом к рельсам! «Гудит! Гудит! Едет!» И стояли и ждали трамвай.
Вспоминаются девчонки, их лица. Особенно веселые были девчонки из Тамбова. Время стерло их имена и Анна Михайловна, как ни пытается, не может вспомнить их. А как они плясали. На мужской половине было большое крыльцо – вот в выходной выходили на него и ребята играли на гармони или балалайке, а девчонки танцевали, пели частушки.
А как поднимали посреди ночи и заставляли идти в противоположную часть города в баню и вспоминать-то не хочется, так как хотелось тогда спать. Воспитатели следили строго, чтобы все подопечные ходили мыться и стирать. А какое там стирать, глаза сами закрывались. Польешь немного водой, прополощешь и считай чисто! Из бани шли мокрые и распаренные, но за все время Нюра ни разу не заболела.
О Победе вспоминается с особой теплотой. Знали о ней, все уже говорили и ждали вот-вот. Как сейчас Анна Михайловна помнит, как воспитательница перед сном сказала: «Спите, как объявят Победу, я вас разбужу!» И все легли спать, и все погрузились в тревожный сон. А ночью часа в два воспитательница громко крикнула на весь барак: «Вставайте! Кончилась война!» Помнит смутно как встала, как оделась и почему-то побежала на улицу, а там уже творилось настоящее сумасшествие! Слезы и смех! Песни и рыдания смешивались в громкий гул людских голосов, которые были рады! Кто-то обнял, кто-то поцеловал в щеку, кто-то жмет руки… Вот Машка, и не понять чего ревет-то? Потом только поняла, что и у самой слезы! Война кончилась! Нет больше войны! Еще в голове было только слово ВОЙНА! И тут Аня поняла, что все – МИР! Маленькое и слово, но сколько смысла! Хотелось кричать! МИИИИИРРРР!!!
И сейчас по щекам Анны Михайловны текли слезы. Свеча почти догорела, а свет она так и не включила. И ложась спать, она все еще бродила по лабиринтам памяти и вспоминала подруг, Победу, время после войны – мужа, хозяйство, детей! Такую огромную жизнь за один вечер не вспомнишь…