ФельетонЧИК
Екатерина увидела, что за окном промелькнуло розовое облако, а через мгновение в дверях появилась Людмила.
- Кэт! Я в шоке! Мне – трындец!– Людмила схватила стул, развернула его и оседлала. – Кошмар!
- Чё случилось?
- Кэт! Не чё, а что, я тебя умоляю! Ты не знаешь!?
Екатерина закончила раскатывать тесто: у неё получился большой тонкий блин. Она взяла кастрюлю, в которой была приготовленная начинка: мясной фарш, заправленный овощным рагу.
- О, люди! Мир рухнет, а они не заметят! – возопила Людмила. Она выдохнула и уже спокойнее сказала: – Я была на тусне, там все - на ушах!
- А чё такое?
- Наш солнцеликий издал указ, а луноподобный расписал по пунктам, - начала говорить Людмила.
- Это кто такие? – спросила Екатерина.
- Кэт, я тебя умоляю! - вскричала Людмила. - Ну, нельзя быть такой!
- Кто в нашей стране может перекрыть кислород всем и всё?! – Людмила увидела, что Екатерина недоуменно пожала плечами и в сердцах сказала: - Ты что не слышала, что запретили ввозить продукты из Европы, Америки, Канады и Австралии?
- Ну и чё? Нам-то до этого, какое дело?
- Тебе вообще нет ни до чего никакого дела. У всех людей беда, а ты вон спокойно стряпней занимаешься. У меня диета сдохла, а тебе пофиг. Я хотела сесть на морепродукты вместе с Лолкой. Она надыбала новый рецепт: утром устрицы с маслинами и стакан свежего сока авокадо, в обед кальмары и зеленый салат…
- Лолка – та самая? – Екатерина уточнила - Певица?
- Ну, конечно, кто еще!?
- Она-то может купить устрицы в Москве, а ты–то где их собиралась брать?
- Я хотела заменить их крабовыми палочками. Тоже морепродукты. А маслины у нас иногда бывают. Теперь всем облом. На тусне все стебаются, матерятся. Серж всех кроет по-черному и грозится ценник задрать на услуги салона так, что всем мало не покажется. Он же гурман: у него каждый день недели расписан по лучшим ресторанам, а там на все блюда цены подскочили, - Людмила уже спокойно продолжала разговор.
- Серж – звезда в шоке, стилист? – спросила Екатерина.
- Он самый. А Шнур в своем амплуа. Он уже состряпал песенку и поет…, - Людмила начала вспоминать мотив.
Екатерина предупредительно сказала:
- Лучше не надо. У меня здесь дочка. Она мигом запомнит слова. В детсаде дают стихи, и мы выучить не можем, а как частушку с матом услышит, так враз запоминает.
- Ладно, не буду, - согласилась Людмила. - У Шнура есть ресторан, и он работает на российских продуктах. А другие довыпендривались друг перед другом: пожалуйте, отведать высокую французскую кухню, итальянские блюда, приготовленные лучшими поварами Сицилии, сосиски из Баварии, салями по рецептам какого-то там века…
- Ксюха прикалывается, - продолжала Людмила, но, заметив непонимающий взгляд Екатерины, пояснила: - Та самая мэрская дочка, в нашей тусне шутят: «мэрзкий политик, отпущенный с привязи». Она говорит, что теперь тот, кто успел наворовать, будут на личных самолетах летать обедать в парижские рестораны, чтобы не забыть вкус фуа-гра с луковым конфитюром и белым вином. Другие олигархи полетят в Италию или Испанию. У кого нет своих самолетов…
Екатерина, слушая подругу, продолжала заниматься делом: она уложила фарш на раскатанный блин теста, аккуратно его свернула в рулет, затем разрезала на небольшие порции. На плите закипела вода в кастрюле, приспособленная под пароварку.
- Люси, как ты запоминаешь эту иностранную тарабарщину? – спросила хозяйка. Екатерина по настоятельной просьбе Людмилы называла её Люси, а она её Кэт, хотя Екатерине это не нравилось. – Что такое фуа-гра?
- Это печень гуся или утки, которых откармливают каким-то специальным образом. Ну, так, чтобы печень в два раза увеличивалась.
- Бедные птицы. А почему богатеям не вкусу обычная печенка?
- Говорят, что та вкуснее. И еще теперь не будет мяса утконосов, акул, семги, сыров. Кентавр со своей хохлушей собираются из-за того, что не будет моцареллы Буффало улететь к маме в штаты. А другой качок (ну, тот, что был в группе «Чай вдвоем») не знает, как будет жить без рокфора.
- Говори по-русски.
- Моцарелла – это итальянский сыр, его обычно используют для настоящей пиццы, а рокфор – голубой сыр, тот, что с плесенью. Его делают в разных европейских странах, - охотно пояснила Людмила.
- Ты чего за них переживаешь?- спросила Екатерина.
- Я же с ними в одной тусовке?!
- Плюнь на них и выйди из неё, - посоветовала подруга.
- Я тебя умоляю! Ты что?! Мне выйти?! Куда?! На уровень со всеми, кто здесь живет?!
- А чё? Всю жизнь своё едим, на заграницу не надеемся, там нас не кормили и не надо. А нынешние богачи и всякие звезданутые, которые их обслуживают, с голоду не помрут без своей заморской еды. За них не стоит переживать.
Спокойный тон Екатерины усмирил пыл Людмилы, и она весело сказала:
- Верно, Кэт, они уже говорят, что кто-то к Папе сбегал и разузнал: Папа сказал, что братья не оставят их в беде. Уже отрабатываются каналы поставки. У них там всё схвачено. Папа говорит, что 90-ые пережили, и нынешние переживем.
- Папа – это кто?
- Наш вечный, звезда шоу-бизнеса, мафиози в законе. Ну?! – Людмила выжидательно посмотрела на Екатерину и добавила: - Он вечно на сцене и в телике, и у него вся жизнь – театр.
- Он тоже в вашей тусовке?
- Я тебя умоляю! Зачем ему это? За него базар другие держат. Но рулит он. Да шут с ними, а вот что мне делать с диетой?
Дарья, шестилетняя дочка Екатерины, которая до сих пор молча занималась с куклами, и в тоже время следила за разговором взрослых, увидела, что мать не знает, что ответить, и решила посоветовать:
- Папа говорит, что надо жрать меньше.
- Дарья, нельзя так говорить, - сказала Екатерина, стараясь, как можно строже,
Девчушка прикрылась куклой и озорно смотрела на Людмилу:
- Люси, а у тебя тусовка на телефоне или в компьютере? – Дарья знала, что Людмиле нравилось, когда она называла её по имени. Людмила сама ей говорила, чтобы её не называли тетей, а то она сразу же становилась старой.
- На компьютере, а что?
- Это хорошо, компьютер с собой не будешь носить, как телефон. А то бы ты из тусовки не вылезала.
- Дарья, не вмешивайся в разговор взрослых, - сказала Екатерина, еле сдерживая улыбку.
Дочка видела настроение матери и поэтому продолжала говорить:
- Люси, а что ты будешь делать, если перестанут возить заграничные помады, крема, духи, ну всё-всё?
- Она перейдет на натуральную косметику, нашу, доморощенную, - сказал Алексей, хозяин дома. Никто не заметил, как он зашел в дом. – Свекла, морковь, клубника, огурцы – все пойдет в дело. Особо – крапива да лопухи. Этого добра у нас много. Правда, Людка?
- Ты на что намекаешь Алексей? - сердито спросила соседка.
- Да вот прохожу мимо салона «Люси Люкс» и только вывеска на крыше торчит из зарослей крапивы.
- Крапива не моя, а соседская. У меня порядок, сам знаешь. Пришел бы да скосил, помог людям, - ехидно предложила Людмила.
- У самих работы хватает, - сказала Екатерина. – Скотины полон двор и огород - полгектара.
- С таким хозяйством сейчас самое время деньги делать, - сказала Екатерина.
- Ага, по ночам спать будет некогда, - шутливо заметил Алексей, – деньги будем считать.
- Я серьезно: импорта на продукты не будет и цены на наше мясо, молочку, картошку, другую мелочь поднимутся. Правду говорят, что на рынке цены уже выросли?
- Верно, у нас закупают на рубль дороже, а на рынке продают на 100 больше, - ответил Алексей. - Всё, что у нас подрастает тут же съедают цены на соляру, бензин, комбикорма. Это у нас в огородах да на улицах всё по-нашенски, а в гаманках – английская лужайка: чуть доходы подросли, тут же набежали бараны и подъели.
- Я вас умоляю, вам-то не стоит прибедняться: недавно купили новую машину.
- Ага, я купил «Жигули», наш перекупщик – «крузака» в целлофане, хозяин колбасного завода – вертолет.
- Не жили богато и не надо, - сказала Екатерина и пригласила: - Давайте все - за стол, а то обед стынет, - увидела, что Людмила собралась уходить сказала: - Люси, ты тоже садись, составь компанию.
- Я тебя умоляю, ты же знаешь, что у меня диета. У тебя всё такое жирное, калорийное…
- Еда должна быть вкусной и сытной, верно, дочка, - сказал Алексей, подсаживая Дарью к столу. – Мы сейчас по паре ленивцев с огурчиком да молоком и зеленым лучком рубанем, и всё нам будет нипочем.
- Люси, садись с нами, пожалуйста, - попросила Дарья. - Ты же сама говорила, что у тебя диета сдохла. Чего уж теперь горевать.
- Ну, разве, что за компанию, - согласилась Людмила и села за стол. - Да и горе такое…, - сказала она, придвигая тарелку с парой горячих ленивцев: - Калорий-то сколько!
Ненадолго стало тихо.