Проехав по саду с фонтанами и статуями в стиле шинуазри, который так был распространён уже по всей Европе, друзья остановили коней перед входом дома у кого-то ожидавшей кареты...
– Где мы? – спросил, любуясь красотой, Крис и слез с коня.
– Здесь мы живём с Генрихом с тех пор, как я получил титул в знак благодарности. Приобрёл, скажем так, – пояснил Алекс. – А до того в доме Густава.
– Хмм... Карета, – слезая с коня, сказал Генрих, и все взглянули на герб на двери экипажа. – Снова.
– Да, – вздохнул Алекс. – Догадываюсь.
– Кто приехал? – поинтересовался Крис и взглянул вслед уводившему их коней слуге, который в своей простоте и молчаливости так же тихо удалялся, как и появился не более минуты назад.
– Одна молодая особа, – сказал поспешно Алекс и умчался в дом, оставив за собой дверь открытой.
Сразу же, как он вошёл, перед ним показалась из библиотеки очень красивая темноволосая молодая дама. Её нежных красок платье с кружевными рукавами в стиле a-la pagode ласкали взгляд. Её игривый взгляд хотел видеть лишь милого душе Алекса, но застыл на вошедших следом за ним, и дама осталась стоять неподвижно...
– Виконт, – нежно произнесла она на чистом английском, глядя на гордого Алекса с холодным к ней взглядом, но он поклонился и поцеловал ей руку. – Вы действительно... покидаете нас, виконт? – неуверенно молвила она далее, уже не обращая внимания на непредставленных спутников.
– Да, я должен вернуться, – ответил Алекс твёрдо. – Мне жаль, виконтесса.
– Может быть, я могу поехать с вами, чтобы продолжить отношения? – взволнованно говорила она.
Алекс молчал. Он опустил взгляд от неудобства. Крис заметил это и, похлопав его по плечу, удалился с Генрихом в один из кабинетов, чтобы не мешать присутствием...
Генрих встал у окна, но Крис, всё ещё обеспокоенный, продолжал стоять у дверей и подслушивать продолжение беседы.
– Кто это, Генрих? – спросил он, наконец-то, и указал на дверь, из-за которой послышался плач и непонятные женские реплики.
– Одна из поклонниц, – отошёл Генрих к отдыхающему камину и стал разводить в нём огонь. – После того, что Филипп сказал Алексу про Кэтрин,... как она уже с ним, родила сына,... наследника, Алекс с тех пор, что убит. Хотя... Наверное, и после того его посещения дворца, когда все думали, что он погиб. Он видел Кэтрин, слышал многое... Это его разбило. Да, дамы сходят по нему с ума, от его холодности и недоступности, от его тайн и недомолвок, даже странности... Он словно окаменел, но всё ещё страдает. Каждый раз, получив сообщение от Густава, он читает и перечитывает много раз о том, как, к примеру, растёт чудный малыш Филиппа, как его супруга всему обучается, как она горда... Но пишет и о слухах, будто её тело полно синяков. Будто супруг её избивает. На людях же она будто довольна всем, в постели будто наслаждается то с мужем, то с его друзьями. Тогда Алекс сразу громит всё вокруг, что находится в тот момент рядом, – позаботившись о тепле камина, сел Генрих в кресло перед внимательно слушающим Крисом. – Но, Ваше Высочество, одно из писем я не дал Алексу... Густав отписал его лично мне, о некоторых слухах при дворе, о которых я и не решаюсь теперь поведать Алексу, чтобы вообще не свести его с ума.
– Что за слухи? – строго спросил Крис. – Может, я поведаю истину.
– Например, что ребёнок Кэтрин вовсе не от Филиппа, а от одного из любовников, – пожал плечами Генрих, на что в ответ получил удивление собеседника:
– Любовников?!
– Да, что Кэтрин посещала втайне чей-то корабль и пробыла там довольно долгое время наедине с капитаном, пока его команда была на берегу. Потом о том, как к ней приходит порой ночами некий бывший друг Алекса, Макс... Или как вы часто к ней похаживали в будуар, пока она ещё жила во дворце. Да говорят, что и навещали вы её в их замке, пока Филиппу случалось отсутствовать... Или же,... поговаривают, что малыш от Алекса...
– Последнее – правда, – подтвердил серьёзный Крис.
– Что ж, – спокойно вздохнул Генрих. – Я так и подозревал... Но, в таком случае, лучше ему пока не знать, чтобы он не разнервничался и не выдал себя раньше времени, пока Филипп не будет отстранён от дел.
Крис в недолгой задумчивости отвёл взгляд на разыгравшийся огонь камина:
– Мы становимся правителями судеб... Да,... возможно, ты прав,... это его может погубить. В конце концов, победим, или нет, Алекс всё узнает. Как знать?... Всё ещё может наладиться...
Тут дверь к ним открылась, и вошёл с улыбкой на лице Алекс:
– Теперь мы одни!
– Поклонницы, – закивал Крис и прищурился. – Соблазнитель, каким и был в юности.
– Не смотри так! – погрозил тот пальцем.
– Я понимаю, если у тебя были женщины за это время. Это оправдано, – признался Крис, но улыбка его была слабой.
– Я знаю... Больше я серьёзно не играю, – улыбался искренне Алекс. – Так. Ты прав, как раньше!
Но в будто начавшееся затишье к ним вновь вошла та дама и вся в слезах кинулась на шею к милому Алексу. Она прильнула к его не ожидавшим того губам на глазах ошарашенных подобным поведением друзей, которые повставали с мест, где недавно расслабленно сидели.
– Нет, – Алекс отстранил её от себя.
– Вы ещё холодны? – сквозь слёзы спросила она его. – Вы что-нибудь почувствовали?
– Да,... я почувствовал, но, – вздохнул Алекс. – Я не хочу...
– Понимаю, – закивала с ухмылкой она. – Понимаю,... вы женаты.
– Нет, слава богу, я не женат! Я просто не хочу, – последовал его ответ.
– Я всегда буду вас любить, Грегор. Я найду вас, – прошептала она, убитая горем, и направилась к выходу, тихо покинув дом и скоро уехав в ожидавшей её карете.
– Я думал, она ушла, – усмехнулся Алекс после длительного молчания друзей и сел в кресло у камина.
– Ничего такого в этом нет,... поклонницы, – улыбнулся натянуто Крис и устроился с Генрихом напротив него.
– Да, – вздохнул облегчённо он и одарил собеседников слабой улыбкой.
– Вот если бы она ко мне кинулась, – мечтательно в шутку высказал Генрих. – Я бы не сдержался!
– Генрих! – воскликнул удивлённый Крис и вместе с Алексом засмеялся.
– А что? – сдерживался от смеха тот. – У меня ни одной поклонницы не было за это время. Что только женщинам надо? Чтобы мы были холодны и неприступны?
– Кто знает этих женщин... Они думают, что после одной ночи с нами – будут серьёзные отношения, – тяжело вздохнул Алекс и встал. – Ну, что ж, сегодня отдыхаем, а поутру – в путь. Я пойду позабочусь, чтобы нам приготовили поесть.
Он ушёл, вновь оставив друзей наедине. Крис немедленно встал в появившейся нервозности и стал медленно ходить по кабинету:
– Значит, дедушка был в курсе всего тоже?
– Да, Ваше Высочество, – продолжал Генрих. – Нам надо будет где-то быть, пока Филипп не пригласит Алекса вне,... на прогулку наедине. Да и Алекс не хотел, чтобы деда удар хватил, если бы узнал о гибели хоть одного из вас. Ему и так было тяжело и страшно за всех вас, как он писал.
Крис некоторое время промолчал, перелистывая одну из книг, которую взял с полки шкафа, и усмехнулся:
– Чтобы Филипп пригласил кого-то куда-то, скажем, надо стать его доверенным лицом. Он не доверяет никому, кроме своих давно проверенных союзников... Сурви. Вокруг Филиппа армия охраны.
– Что Алекс и попытается сделать, – закивал серьёзный Генрих, но поставивший книгу на место Крис повернулся:
– Это невозможно, я боюсь. Филипп не верит никому!
– Как я вам и говорил, мы испытали это на моём враге. Он похожий тип. Слабый, пугливый... И в конце концов наложил на себя руки, – пояснил Генрих и тут же добавил. – Но мы не хотим смерти Филиппу, лишь отстранить его от трона,... чтобы сам, добровольно, вернул вас.
– А Кэтрин? – удивился Крис. – На неё вам обоим плевать?! У меня теперь камень на душе! Он же предаёт её!
– Алексу пока так легче... Там всё разрешится. Лучше не загадывать, а действовать шаг за шагом, – взволнованно шепнул тот. – И, насчёт предательства... Всё не так, как кажется. В этом помогает Виктор... Он — его тень, двойник. Он развлекается с поклонницами, будто Алекс. Мы внешность Алекса подделали под Виктора. Виктор многое делает, став тенью Алекса, но сам не желает светиться. Таковы его условия. Поэтому,... Алекс...
– Интересно, вы подсовываете девицам в темноте Виктора вместо Алекса?! И что про Филиппа дальше? – поразился Крис и сел в кресло, во внимании слушая продолжение:
– Вы знаете, что Филипп с детства боится крови, смерти, боли,... панически! Он даже старается не участвовать в битвах, полагаясь, что всё сделают за него, хотя хорошо владеет оружием и шпагой.
– Да, он боится, – тихо ответил Крис и опустил глаза. – Что ж, он это заслужил.
– И ещё о слухах, с вашего разрешения, – замялся тут Генрих, получив утвердительный кивок головы собеседника продолжать. – При дворе шепчутся, что Филипп бесплоден будто. Ни одна из его фавориток... Ни одна не родила... Не говоря уже о Кэтрин.
– Я этого не знаю, – растерянно развёл руками Крис. – Но, если так, то верно. Хотя, что касается Кэтрин, она пьёт какие-то порошки втайне, чтобы не рожать.
– Теперь ясно, почему тогда он ничего не делает Филиппу младшему,... единственному наследнику, – закивал задумчиво Генрих, но замолчал, так как вошёл вернувшийся Алекс:
– Филипп младший? Я что-то слышал... О чём речь?
Алекс улыбался друзьям, видя, что те растерянно переглянулись и не знали ответа. В том случае он решил сесть возле них в свободное кресло и, внимательно поглядывая то на одного, то на другого, ожидать объяснений.
– Не надо тайн между нами. Я жду! – сказал он.
– Алекс, – улыбнулся Крис. – Мы говорили о сыне Кэтрин... Филиппе.
– Понял... И кто ему что сделал или не сделал? – улыбался Алекс, пытаясь скрыть подступающее волнение.
– Понимаешь, – продолжал Крис в беспокойстве далее и усмехнулся. – Малыш весь в мать... Хрупкий, ранимый мальчик. Ему сложно с подобным отцом. Да и здоровьем слаб.
– Жаль малыша, – опустил глаза Алекс во внутренней обиде. – Ну и что?
– Филипп строг с ним, гонит от себя, ругает, кричит, замахивается. Правда, не бьёт, – продолжал Крис, следя за настороженным другом. – Если не хочешь, не будем об этом?
– Нет-нет, почему? Я должен... Мне надо знать, чтобы быть готовым к возвращению, – замялся тот. – Если буду знать всё, буду спокойнее.
– Вот, именно, – вздохнул тогда Крис. – Малыш находится в постоянном нервном напряжении. Оттого часто и заболевает.
– Ясно, – вскочил Алекс и замахал, будто передумывая продолжать эту тему беседы. – Всё! Идём! Ещё много вестей впереди!
Он умчался скорее от них и потом старался расслабиться во время длительного, казалось, ужина в воцарившемся в тревоге молчании. Побыстрее насытившись и улыбнувшись друзьям, Алекс бросился в свои покои. Резко взбесившись в крике с болью разрывающейся души, он принялся швырять и бить всё, что попадалось под руки...
Продолжение - http://www.proza.ru/2014/08/22/635