(сказка)
Романтика всегда имеет мистическо-религиозную подоплеку. Стоит какому-нибудь ученому детально исследовать объект, и он превращается в скучную научную рутину. Во все века, к примеру, люди любовались падающими звездами. Какие только романтические легенды не напридумывало человечество, глядя как тают в ночном небе искорки исчезающих миров. Сколько поверий и суеверий крылось за теми мгновениями, за которое происходило это маленькое чудо. Но вот ученые разложили по полочкам это явление, доказали, что это вовсе не звезда, а метеор — маленький камешек. Объяснили природу происхождения этих камешков и даже рассчитали, в каком месте и когда можно ожидать обильного появления «падающих звезд». И вот вам результат — кто сейчас смотрит в небо в надежде увидеть обречённую звездочку и загадать желание?
А сколько поэм было написано о «красках зари». Где те влюбленные, которых вдохновляли восходы и заходы? Лишь старые бабки изредка пытаются по интенсивности красных цветов угадать, какая завтра будет погода. Да и они проверяют свои предположения в вечерних сводках новостей.
Когда-то древние мудрецы эфиром считали некую субстанцию, субматерию, участвующую во всем мировом движении тел. Сейчас это слово употребляется только по отношению к прозрачной жидкости с резким запахом, применяемой в хирургии, или иногда в переносном смысле — к радиовещанию. Никому в голову не придет попробовать создавать из эфира новые вещества или вызывать из него духов. А ведь когда-то из него строили дворцы. Правда н то, что созданное из эфира недолговечно, и потому ничего не сохранилось до наших дней. Может быть это и хорошо, потому что дотошным учёным не досталось удовольствия поковыряться в эфемерных созданиях и дать какое-нибудь заковыристое научное объяснение.
А между тем это так легко: сосредоточился, прочел заклинание (читай: молитву, мантру, заговор или что-нибудь в этом духе), дунул (плюнул, чихнул, отрыгнул, пукнул наконец), и пожалуйте — перед вами кусочек сказочной страны с райскими садами, волшебными дворцами, с седобородыми мудрецами и несравненными пленительными восточными красавицами.
Это сказка о... Впрочем, вы сами поймете, о чем эта сказка.
Итак, приготовились, дунули... Вот она перед нами — счастливая страна. В большинстве сказок пишут так, но не верьте. Если страну называют «счастливой», то все ее жители должны быть счастливы. Но не бывает так, и потому это только лишь маска, чтобы не пугать маленьких детишек.
Посмотрите внимательней: на самом живописном месте стоит великолепный дворец. Этот шедевр принадлежит эмиру Кунем-беку. Он живет в роскоши со своей многочисленной свитой: чиновниками, военачальниками и лизоблюдами.
Прислушайтесь: слышите крики и плач. Это юная красавица Амангуль, дочь башмачника Азата, убивается по своей загубленной молодости. Ее отдали в гарем старому эмиру, и сегодня ночью он войдет к ней. Бессильны и бесполезны стенания Амангуль. Люди всегда были продажны: одних продаваться заставляет бедность, других — жажда власти, третьих — слава, четвертых — корысть, а некоторых даже азарт. Но смысл остается тот же.
Ночь смирила ее с неизбежностью.
Утро выплеснуло на нее новую жизнь, полную страха и горьких слез. Жесткие рамки жизни в гареме, непозволительность делать то, что хочешь, и вот уже не поются веселые песни, которыми славилась юная Амангуль. Так началось нудное, серое существование под присмотром писклявых, вечно недовольных евнухов.
Очень скоро эмир собрал войско и повёл его на войну. Наверное, он считал, что таким образом осчастливливает свою страну. На месяца эмир оставил свой дворец и гарем под охраной евнухов.
В этой войне погибло почти все войско Кунем-бека, он сам чудом спасся и с небольшой кучкой охраны вер¬нулся в столицу. Его ярости не было предела, всю желчь злобы излил он на своих приближенных: были введены непосильные подати, объявлен принудительный набор в войско (надо же было отомстить за поражение), но все это не могло утихомирить гнев эмира. Вот-вот должны дли полететь головы высших сановников. Боясь за свою шкуру, чтобы отвести от себя беду, первый визирь Дармат посетил покои Кунем-бека и стал нашептывать емy гнусные речи:
— О, лучезарное солнце, облагодетельствовавшее нашу землю своим правлением. О, воплощение мудрости божественной, невиданной со времен вступления Магомеда в Мекку. Да продлятся дни твои бесконечно, и прибудет с тобой райское блаженство...
— Короче, Дармат, — оборвал эмир своего визиря, — я не в духе выслушивать твою лесть. Прибереги ее до лучших времен, когда меня посетит хорошее настроение.
— Все мои речи предназначены смягчить горечь измены, подкравшейся к нашему заступнику и благодетелю.
— О какой измене ты говоришь? Я сам подозреваю, что кто-то из моих доверенных предал меня. Мне остается только его найти. Говори, кто!
— Взор смиреннейшего из властителей царств глядит не туда, не там Вы ищите злодеяния. Если бы Вы обратили свой взор...
— Не томи, не то ты сам пойдешь на плаху.
— Мне больно сообщать Вам это, но Вас предала Ваша новая жена.
— Амангуль!!! — вскричал Кунем-бек.
— Я знал, что Вы будете очень огорчены. Да простит меня Аллах за то, что я причинил Вам такую боль.
— Взять негодницу. Сегодня же вечером она будет казнена!
Бедную девочку схватили свирепые стражники. Ей не объяснили за что. Никто не собирался выяснять, как она могла изменить и изменяла ли вообще. Обречённая на смерть Амангуль уже не считалась женой эмира, тем более, что он дал ей тройной развод, и потому вся стража надругалась над ней.
Вечером, когда солнце стало убегать за горизонт, на рыночную площадь привели истерзанную девочку. Принародно палач сорвал с нее одежды и швырнул хрупкое тельце на помост, где стояла плаха. Дробя кости, опустился топор, и маленькая головка с обрывками чёрных кос покатилась к ногам толпы. Брызнувшая кровь обагрила помост, и небо, словно зеркало, отразило ярко-алый цвет умирающей жизни. Солнце, не в силах больше смотреть на весь этот ужас, провалилось за край горизонта, забрав с собой кровавые краски, в которые беспощадные люди измазали небосвод.
Вдали от дворцов, в захудалом ауле, из хижины бедного башмачника Азата выбежала маленькая семилетняя девчушка, младшая сестра Амангуль.
— Ты куда побежала, Сульмина? — раздался окрик из хижины.
— Папа, посмотри сколько звезд!
Старый башмачник Азат, кряхтя, вышел из дома.
— Подумаешь, звезды. Много лет я вижу их, и они неизменны.
Тут одна звездочка сорвалась и устремилась вниз.
— Смотри, смотри, звезда падает, — вскричала Сульмина.
— Загадай скорее желание, может быть, ты будешь счастлива.
И маленький ребенок, глядя широко раскрытыми глазами в бездну звездного неба, шептал свои сокровенные детские желания, и не знала она, что эта звезда, падая, уносила жизнь ее родной сестры.
20.11.94