Кто я такая? Зачем я?.. Здесь. Или лучше "для чего"? Может - для кого? Нет. Все не то... Совершенно... Что же мне нужно?.. Да! "Что мне нужно"?! Чего мне не хватает! Что я ищу? Жду...
Рассвет с неба опять рухнул мертвым ландшафтом. Заплетаю я косу, и вспорота за окном тенью моей башни Долина драконьих костей. Пласты черных туч сдавили панорамой в тиски обзор. Все так же как и вчера, как и до. Никаких изменений... С каких пор?.. Так было всегда. Вечность в окружении Багряных гор. Воткнутая древней могущественной (и наверное уже давно безымянной) силой твердыня в прах пустоши. Ветер еще с незапямятных времен вымел все запахи... А есть ли здесь время?
Некогда золотые, мои волосы приняли серебряный цвет. Их окрасила луна - моя сестра в одиночестве ночи. Моя таинственная молчаливая собеседница. Теперь на небе только она. С той несуществующей поры, как солнце зашло навсегда.
Тоскливый, затяжной вой ветра ворвался в мое узилище и распахнул старый, потертый дневник. По счету это три тысячи семьдесят четвертый из всех, что я уже заполнила. На пожелтевшей, не имеющей номера странице буквы перевивались старательными узорами в слова, слова в резкие, короткие предложения, а предложения - во внушительные абзацы отчаяния. "Кто я? Где я? Зачем я? Почему я?" - вопросы переполняющие последнюю мою вечность. "За что? Когда? Куда? Откуда?" - вопросы, которые я беспрестанно задаю себе, вопросы, в которых я потеряла себя и свою истину.
"Что мне нужно"?
Выпустив недокованную цепь косы, я закрыла дневник и провела ладонью по твердой, шершавой обложке. Сухость и только. Еще одна шкатулка забвения, которая затеряется в библиотеке среди остальных трех тысяч семидесяти трех пыльных копий - трех тысяч семидесяти трех разноцветных, канувших в забвение, выдуманных мною миров.
"А есть ли я"?
Отодвинув в сторону дневник, я поспешно взяла серебряное зеркало. На меня воззрились большие, впитавшие серость моря глаза. В их ледяных безднах плескалась пустота горизонта. Кончиками пальцев, я спустилась по форфору кожи от виска к бледным, тонким губам. "Существую ли я"? Зеркало не дало мне ответа. Проследив отрешенно-разочарованный взгляд искуственного лица отражения, я прокрутила зеркало в руке и положила его на стол стеклом вниз рядом с дневником. Серебряная коса машинальными движениями продолжила плестись меж моих пальцев. Взгляд привычно перевелся в окно на Долину драконьих костей.
Сколько их там? Сотни, тысячи мертвых надзирателей? Их кости раскрошились, шторм перемешал головешки между собою. Уже и не поймешь, который из них первый, а который последний. Моя вечность стерла их всех, и превратила в прах. Моя вечность поглотила жизнь.
"Жива ли я"?! Коса выскользнула из напряженно застывших пальцев. Молниеносно, зеркало вновь оказалось перед моим лицом. Из зазеркалья с той же невыразительностью на меня уставилась та же холодная серость. Живые эти глаза или нет? Мертвые? Как понять... "Подскажи мне, зеркало". Большим пальцем руки я провела по безупречной поверхности стекла. "Холодное"... Мертвое. Другая рука поспешно прижалась ладонью к щеке - холодная... Как же понять? Маска отражения без всякого интереса наблюдала за мной. "Сердце"! Соскользнув за рамки зеркала, бледная рука легла на грудь... Тишина... Удар! Тишина... Удар!... Нет, показалось. Тишина... Удар или нет? В продолжительной, настороженной, сверхчувствительной тишине, мое сердце то учащенно билось, то надолго замолкало. Отголоски первого четкого удара сердца затихли в сомнениях. Зеркало вернулось на место... На свое место вернулось все.
Быстро или медленно - безучастно - стрелка тени моей башни обошла твердыню и легла на море: пора ждать. Завершив последнее звено своего плетения, я одела потускневшее за столетия тонкое голубое платье и закинула косу на плечо. Вдохнув поглубже безвкусный воздух, легким шагом отправилась к высоким дверям балкона, выходящего в сторону Серого моря.
С тяжким скрипом створки отворились, в лицо ударил холодный ветер. Вслед за этим, к подножию моей башни разъяренно бросились серые конницы самоубийц-волн. Издалека донесся глухой, тяжелый рокот грома: ночью будет шторм. Резкой вспышкой темное месиво пространства осветила ломаная линия молнии. "Корабль"! В отточенном волнении, я судорожно схватилась за потрескавшиеся мраморные перила и пристальным взором впилась в темное пятно. Незаметно, пятно слилось с окружающей палитрой - опять показалось.
Разочарование. Ежедневное, мимолетно-резкое, и непрекращающееся. Моя жизнь - ожидание-разочарование. Палка о двух концах. Палка, которая своими ударами уже не доставляет боли - лишь тени ощущений. Так было всегда. Неужели так будет и впредь? Во веки. Тысячи вопросов, которые никогда не получат своих ответов. Пустой, серый горизонт, который и останется пустым... и еще три тысячи семьдесят четыре дневника к уже имеющимся трем тысячам семидесяти четырем дневникам. А потом, потом все по... вечному. Это проклятие.
Я и не заметила, как оказалась стоя на перилах. Холодные, босые ноги не ощутили холода мрамора. Крошечные кони-самоубийцы продолжили с утроенными усилиями разбиваться подо мной о камни. "Только шаг. Один маленький шаг и все закончится. Все". Вспыхнула молния.
"Что мне нужно"?
Шаг назад. Я упала на твердый пол, больно ударившись коленями. Мне нужно было заплакать. Мне необходимо было разрыдаться, а потом обессиленно и опустошенно опасть на пол. Но бессильная пустота внутри меня... Первая капля дождя скатилась по щеке, спасая положение. Я тут же утерла ее - все так, как должно быть... А затем... море разразилось гневом, небо прорвалось очередной молнией и громогласно взорвалось тоннами слез! Все так, как и должно быть.
Я встала на ноги и, насквозь промокшая, вернулась в свою комнату. Ветер громко захлопнул за мною двери. Все так, как и должно быть. Бушующая стихия осталась сама с собой - один на один, а я - с собой. Никак иначе. Пройдя быстрым шагом через комнату, я закрыла окно - сегодня моей Луны не будет.
В наступившей тишине, прозрачная тюль плавно и бесшумно опустилась. Я стянула с себя мокрую одежду, и оставила ее бесформенной грудой на полу. Облачившись в ночную сорочку, я села на кровать, подогнув под себя ноги, и принялась привычно расплетать косу. С каждым исчезнувшим звеном, за стеклом становилось темнее. Когда остались последние три, я зажгла лампу. Как вчера, как всегда... В точности, как завтра. Заключительными легкими движениями кистей рук, я потушила день окончательно. Вместе с негласными обязательствами проклятой принцессы в одинокой, высокой башне.
Последнее слово старой няни прозвучало уже едва разборчиво. Занырнув пальцами под стекла очков, она протерла уставшие глаза и тяжело вздохнула. Анна и Николай не спускали с нее заинтересованных и одновременно тревожных взглядов, готовых в следующую секунду наполниться разочарованием. С замершими сердцами, дети ожидали продолжения сказки.
Протерев глаза, няня водрузила съехавшие на кончик носа очки обратно, и внимательно осмотрела своих подопечных.
- Пора спать, зайцы, - произнесла она.
- Ну пожалуйста, - сразу же заученной фразой, одноголосо заканючили двойняшки, - няня, почитайте еще совсем чуть-чуть.
- Уже поздний час, дети, - устало произнесла ежевечернюю фразу, няня. - Все спят, и вам давно уже пора быть в своих кроватях.
- Еще немножечко, - не сдавались дети. Их большие, голубые озера глаз переполняла надежда.
Понаблюдав пару секунд за горящими в недрах этих озер огнями ночной лампы, няня печально вздохнула:
- Нет, дети, завтра у всех нас трудный день. Нужно будет готовиться к приезду гостей.
С этими словами, старая женщина под тяжкие вздохи своей небольшой, но внимательной аудитории вставила закладку в книгу и отложила ее на небольшой столик. Потом с кряхтением поднялась с кресла. Анна и Николай, нехотя встали с пола и направились по своим кроватям. Проследив за тем, как брат и сестра оказались под теплыми одеялами, няня взяла лампу и направилась к выходу. У самой двери, она остановилась.
- Покойных вам снов, детки, - пожелала она и тихо затворила за собою дверь.
Едва дыша, двоняшки прислушивались к медленно затихающим вдали шаркающим шагам. Когда смолкли последние звуки, Николай приподнялся на локте и сбросил с себя одеяло.
- Ушла, - прошептал он.
Анна последовала примеру брата, и через пару секунд оба в пижамах на цыпочках босиком направлялись через освещаемую серебристым светом луны комнату к заветной книге. Оказавшись возле кресла, Николай встал на колени и просунул под него руку. Скоро, он выудил заранее подготовленные спички и свечу. С шипением вспыхнул огонек. "3074" блеснула золотом надпись на обложке оставленной няней книги. Прикрывая ладошкой от воображаемого ветра горящую спичку, мальчик запалил фитилек свечи. Анна привстала на носочки и благоговейно взяла в руки толстый фолиант.
Поставив свечу на столе, дети сели радышком в просторное кресло. Девочка открыла книгу в прерваном месте, и положила ее на свои и брата колени. И только увидев множество переплетенных между собой сиволов, они вспомнили, что еще не научились читать. Каково же было их разочарование, когда пришло осознание, что все их старания напрасны. Бессильно смотря на первый узор буквы, Анна сдерживала горькие слезы, как неожиданно...
- Но мой день еще не подошел к концу, - взволнованным шепотом прочла вслух девочка.
Брат с сестрой удивленно переглянулись. Но в следующий момент ими уже овладел прежний интерес.
Свободно раскидав волосы по плечам и спине, я уселась за писменный стол, пододвинула к себе три тысячи семьдесят четвертый дневник и открыла его в середине. Затем вынула из выдвижного ящика перо и чернильницу. Аккуратно мокнув кончик пера в чернила, я на миг застыла...
"Что мне нужно"? - самопроизвольно написало перо, и замерло в паре сантиметров от бумаги.
Что же мне нужно? Корабль на горизонте? Голубое небо на головой и теплые лучи солнца? Еще один живой дракон или зелень травы в долине под окном. Свобода? Любовь? Настоящая жизнь? Все?.. Или ничего?
Кончик пера стал медленно отдаляться от бумаги. Мои мысли отчаянно метались в поисках ответа. Чем быстрее я пыталась найти нужный, тем сильнее я запутывалась, уходя все дальше от искомого. Перо легло на стол.
Еще некоторое время посидев в задумчивости, я закрыла дневник. "3074" блеснула золотом цифра на обложке, поймав теплый свет огня лампы. "3074"...
Отодвинувшись от стола, я встала, взяла лампу и направилась к маленькой узкой двери - перед сном надо посетить свое Сокровище. Чтобы пройти в низкий проем, мне пришлось пригнуться. Оказавшись на небольшой лестничной площадке, я заглянула через ее край. Вниз, длинной серой спиралью уходила во мрак каменная лестница без перил. Осторожными шажками, я начала спускаться.
Вокруг, по сырым стенам, кружа мне голову заплясали в безумном танце тени. Звуки шагов отражались гулким эхом, множась и перемешиваясь. Как всегда благополучно, я добралась до ледяного подземелья низа. Снова, всем своим существом я ощутила безмолвный стон башни, сдерживающей собственную тяжесть. Скорее я миновала двери архива исписанных дневников и остановилась напротив громоздкой металлической двери. Ключ, свисающий с моей шеи на серебряной цепочке, холодком лег в ладонь. Семь поворотов в замочной скважине. Каждый сопровождался резкими, скрежечащими звуками множеств отпираемых замков. Поставив лампу на пол, я уперлась ладонями в твердую, шершавую от ржавчины поверхность, и всеми силами налегла на дверь. Нехотя, толстая створка стала медленно отворяться. В глаза ударил яркий после слабого освещения лампы, свет сокровищ.
Узкой тропинкой стертых золотых монет, я направилась меж гор драгоценных камней, кубков, перстней и диадем, гребней; мимо гордых статуй прекрасных людей и устрашающих - животных с длинными серебряными клыками и сверкающими рубинами глазами; мимо украшенных причудливыми узорами легких, прочных доспехов; мимо мечей с переливающимися всеми цветами рукоятями, гербов и подсвечников...
Тропинка вывела меня в середину сокровищницы на небольшую полянку. В ее центре стоял круглый столик, впившийся в пол когтями изогнутых ножек. А на нем покоилось мое "Сокровище". Подойдя к столу, я двумя руками благоговейно взяла омытую морем бутылку и вгляделась в туманно-прозрачное стекло. За ним я разобрала силуэт своего голубого цветка. "Здесь". Вытащив пробку, я поднесла горлышко бутылки к носу и втянула воздух. Легкие наполнил живой благоухающий аромат природы. Перед взором ветер погнал волну по голубому морю цветов к берегу реки, в ушах зазвучали звуки журчащей воды, по телу распространилось тепло. Держа запах в себе, я застыла, наслаждаясь своей жизнью, считая удары взволнованного сердца. После тринадцатого стука, я громко выдохнула в мертвый воздух помещения теплый пар, и закупорила свое Сокровище пробкой. Осторожно, я поставила бутылку обратно - мой день окончен...
Слипающимися глазами, Анна непонимающе смотрела на страницу, силясь читать дальше. Рядом, упав головою на мягкий подлокотник, тихо посапывал во сне Николай. Символы букв в книге вновь стали неразборчивыми, строчки начали двоиться и расплываться. Еще пару секунд, девочка пыталась бороться со сном, а затем ее голова склонилась на плечо брата.
Книга выскользнула из расслабленных детских рук и, захлопнувшись, упала на пол. В полной тишине, из под ее обложки донеслись приглушенные раскаты грома. Затем блеснула золотом надпись "3074". На секунду обложка приоткрылась и из под нее сверкнула молния, на ковер брызнули мелкие капли воды: там, в Долине драконьих костей бушевал шторм, а на вершине своей башни, в холодной постели засыпала одинокая принцесса. В мыслях, она гуляла по берегу реки рядом с полем голубых цветов. Воздух переполнял приятный, живой аромат, слух ласкало прекрасное пение птиц, а с безоблачного неба ее кожу согревало теплое солнце.
В это же время, внизу, в архиве дневников, все три тысячи семьдесят три дневника внезапно выпорхнули с дубовых полок стеллажей и, словно колода карт, начали с шорохом тасоваться, затирая бледные тени своих некогда золотых надписей названий. "Кто я? Почему я? Зачем я? Когда? Где же?.." и еще множество вопросов перемешивались с захватывающими дух описаниями огненных закатов и сереневых рассветов; с героическими сценами преодолевающего опасные препятсвия принца; с нежным, сладким поцелуем у открытого окна. "... И поверг принц огромного, огнедыщащего дракона", "... и освободил прекрасную принцессу из неволи", "... и жили они долго и счастливо..." - затерялись в недрах, среди остальных фраз счастливые моменты.
Перемешавшись, дневники замерли, и вернулись обратно на полки. Принцесса погрузилась в глубокий сон. Пролетающий мимо ее башни теплый поток воздуха бесшумно отворил окно. Отбросив в сторону тюль, он подлетел к спящей, и убрал с умиротворенного, форфорового лица прядь волос. Еще немного, он покружил над ее кроватью, а затем вылетел обратно, так же тихо затворив за собою окно. Снаружи, поток смешался со штормом, и вместе с ним на огромной скорости устремился через Долину драконьих костей к Багряным горам.
А далеко за Багряными горами, за темными лесами и прозрачными озерами, за разноцветными полями, быстрыми реками, холмами и ущельями... за три тысячи семьдесят три дневника на коне, по высокой полынье скакал освещаемый бледным светом звезд безымянный принц. За ним, не отставая, следовал его погибший в бою призрачный взвод горьких воспоминаний. Нещадно погоняя скакуна, молодой принц безуспешно пытался оторваться от преследующих его теней... вот уже вечность. Вот уже вечность.
Принц давно позабыл где находится его королевство, давно позабыл лица близких людей, давно позабыл свое имя. Единственное, что у него осталось - это острый клинок памяти, вогнанный в сердце по самую рукоять: его первая битва. Его последняя битва. Его никогда не прекращающаяся, смертельная битва. Усеянное мертвыми телами его верных воинов поле боя, и только он, только он один посреди кровавого пиршества воронов. Живой. Единственный. Вечно скачущий через безграничную, усеянную трупами степь к далекой и недосягаемой башне, в которой заперто его Спасение - серебряная, как луна, легкая, как ветер, прекрасная принцесса, охраняемая могучим, огнедышащим драконом.
Молодой принц устал. Он очень устал. Бежать от прошлого в погоне за ускользающим все время будущим. В бессмысленном, текущем пустотой сквозь пальцы настоящем. Он уже не знал, то ли он убегает, то ли гонится, то ли движется на одном месте. Стук копыт коня барабанил дробью боли в висках. Встречный ветер жестко обтирал лицо. Все тело затекло и задеревенело. Каждый день, с раннего утра в пути, каждую позднюю ночь обессиленный на землю в беспокойный сон, где он снова и снова оказывался в гуще своей битвы, где снова и снова погибали его воины.
Конь стал медленно сокращать скорость. Он еще не остановился, а принц, ослабевший, соскользнул с седла и рухнул на землю. Сквозь приоткрытые веки, он увидел, как подоспел его призрачный взвод. Воины спрыгивали на землю и разминали ноги, стреноживали коней и перебрасывались короткими фразами, разжигали призрачные костры.
"Ваша светлость, скажите моей жене и дочке, что я буду любить их всегда", - склонилась над принцем просвечивающая тень. - "Скажите, что я буду их ждать".
"Передайте моей матери, чтобы не печалилась", - подошла вторая тень.
"А моей невесте, чтоб уж не ждала", - попросила третья.
"Пусть моя беременная жена назовет первенца в мою честь", - подключилась четвертая...
Как и каждую ночь, к принцу стали стягиваться все воины. Их голоса, перебивая друг друга, смешались в один все нарастающий шум, их лица сменялись перед взором, размываясь туманными всполохами. Нос заполнил металлический запах крови.
- Их нет, - выговорил сухими губами принц. - Их давно уже нет. Как и вас.
В наступившей гробовой тишине, принц провалился сквозь купол сна на поле боя.