Глава 4.16. Первый редактор
http://www.proza.ru/2014/08/15/1886
Как приятно наблюдать за своими подружками. Но сестричка посмотрела на меня впервые с таким интересом. Значит, первый вариант мой её зацепил, как и редактора, в мои 18 лет.
- Что, Виктория, посмотрела на меня так оценивающе? Чтобы мы сейчас не сказали, ты поступишь всё равно по-своему. Пожалуй, девочки, впервые...
- Я у тебя, сестричка, вызвала уважение?
- Но я помню твои глаза, когда взрослые собирались за общим столом. Девочки, она была непроницаемой. А здесь такое в восемнадцать лет выдать! Сейчас я понимаю твоего первого редактора, почему он попросил написать тебя пьесу.
- Ему, Вероника, нравились диалоги и монологи моих героев.
- Надежда с Милой в оцепенении, а вот Тина ничему не удивляется.
- Вероника, Мила её тоже хорошо понимает сейчас.
- Вика, можешь объяснить нам с Надеждой?
Мила смотрит на меня с грустью. Ей всегда казалось, что я была беспечной в школе, а вот Тина уже поняла всё на втором курсе, когда вышла замуж за Воронцова и переехала в Петербург. Я иногда у них бывала в квартире, особенно, если появлялась её старшая сестричка. Постоянно вспоминала наказ её бабушки перед смертью. Она меня тогда считала сильнее и мудрее своей внученьки, которую оберегала с детства. А сейчас я стала мудрее? Вероятно! Но сколько бы экспериментов не проводила в последнее время, у меня нет ощущения, что я что-то открыла для себя новое. И мой первый редактор это знал. Ада, когда Володя ей привёз в Сан-Хосе мою "Исповедь", направила меня к этому редактору неслучайно. Нагнала тогда страх на меня, когда сказала о его особенностях видеть сразу автора. "Если он твою рукопись положит при тебе на окно, то можешь его не беспокоить".
Не забыть его нетерпение, когда вошла в кабинет редакции, предварительно созвонившись с ним. Он уже по трепету в голосе по телефону всё понял. И когда я к нему вошла, то со стремительной походкой, не дав опомниться, подойдя к столу, за которым он сидел, пролепетала, что "здесь вся правда жизни". Он взял из моих рук единственный экземпляр, который специально для него сделала, и сказал вежливо, чтобы я позвонила через 1,5 месяца, опустил глаза в рукопись, забыв тут же про меня. Я его тогда назвала про себя наркоманом от литературы, который ищет таланты, сидя у себя в кабинете. Это были самые кошмарные недели для меня. Но напрасны были волнения. Он тогда обласкал и похвалил именно за диалоги и монологи героев. Хотя для меня это и было самое простое. Я с детства, когда читала книги, не могла сосредоточиться, потому что спорила с автором, иногда забывая про его сюжет, начинала сама разговаривать с его героями, но опомнившись, пыталась уже понять автора.
Вот и Анна Ефимовна меня часто ставила на уроке истории, пытаясь заставить хотя бы так слушать её. Но ребёнок в 12-13 лет, желая успеть за взрослыми, уже много знал из истории и литературы. Этим и могу сейчас объяснить свою рассеянность, как в школе, так и в университете, когда я приходила на лекции уже подготовленной, прочитав соответствующий материал. А в нашей библиотеке его было достаточно, как и у Тины. Дима прекрасный математик был ещё в школе, университет окончил с отличием. Память у него уникальная. Он не раз с юмором перед нашей сессией демонстрировал, показывая, как прочитав огромный абзац один раз, можно запомнить материал. И ведь повторял слово в слово!
- Девочки, едем на пляж, не будем мешать сестричке, создавать новую главу.
Но девочки Веронику не поддержали, потребовав, чтобы я переоделась и поехала с ними. И мне хочется услышать их мнение. Я так и не стала править первый свой вариант. Хотелось оставить размышления восемнадцатилетней девочки? Нет, в том возрасте я ещё была ребёнком, многое не могла объяснить тогда. В первом варианте мои наблюдения, которым я не давала ещё оценку. Поэтому редактор и сказал, что мне надо подрасти. И когда он ушёл внезапно из жизни, я пыталась лихорадочно в тот трагический день найти о себе что-то. Почему-то была уверена. И интуиция меня не подвела! Я обнаружила то главное, сказанное им очень осторожно обо мне, хотя он моего имени не назвал, понимая, что оно вымышленное, но догадывался о том, что кто-то меня подослал к нему из наших общих знакомых. Он верил в меня, поэтому и обронил в разговоре публично эту фразу, зная, что я пойму!
http://www.proza.ru/2014/08/18/534