Рассказ был написан для участия в сетевом конкурсе фантастических рассказов "Грелка" (весенний заход 2014г) на тему "В стране, у которой нет выхода к морю, моряк - самая престижная профессия". Писал именно для участия, ибо больших перспектив у этого текста не было, просто хотелось поиграть в группе с "девочковой" историей, позабавиться, читая рецензии и анонимно отвечая на них. Тем не менее рассказ вышел в финал.
В ранней юности Фила Кондратьева вычитала, что самым оригинальным ответом на проводившийся в США в тридцатые годы 20 века опрос «Как развитие автомобилестроения в стране повлияло на общественную мораль?» было признано это: «Резко снизилось число конокрадов».
Прочитала и поняла: она нашла своё место в жизни! Вот жеж оно: хобби, смысл жизни, профессия. Фила будет конокрадом. И плевать, что на её планете с экстравагантным именем Карман практически нет лошадей. Не беда, она станет единственным на всю страну конокрадом. Нет, я жеж девочка? Тогда конокрадкой! Знаменитой и неповторимой. «Здрасьте, я Конокрадка. А что у вас есть из вкусненького?».
Эту потрясающую идею пухленькая и восторженная неофитка романтического воровства выложила в соцсетях и блогах. И понеслось. Фила создавала группы и сообщества фанов, вербовала фолловеров, отрывала последние денежки от покупки печенюшек и десертиков, приобретая голоса «за» для своих опросов. Она взрослела, красивела, покупала сногсшибательные кофточки и туфельки (я жеж классная!) и проводила литературные конкурсы, уговаривая друзей писать об этой романтической профессии. Устраивая флешмобы и инсталляции, между делом сбегала замуж (блин, вот и я жеж в свадебном платье!), родила двойняшек. Проводя реконструкции знаменитых краж и театрализованные конные представления, развелась и воспитала (я жеж мать!), точнее недовоспитала двоих мелких конокрадёнков. Влюблялась (я жеж женщина!), заставляла себя проникаться идиосинкразией к тортикам, сидела на диетах, худела и пыталась искать крутых спонсоров в лице коннозаводчиков, конных клубов и спортивных секций с других планет. Находила. Красовалась на обложках журналов о лошадях и изобретала новые ходы в деле популяризации конокрадства. В конце концов, Фила ради хохмы (я жеж не дура! или всё жеж?) создала «Либерально-демократическую партию свободных конокрадов» (ЛДПСК), которая к всеобщему изумлению мало-помалу стала для начала проводить своих представителей в местные муниципалитеты, а затем и в парламент планеты (нет, точно не дура… жеж). Бренд «Конокрад» на планете зазвучал так гордо, что народ в очередь стоял за удостоверением, выдаваемым лично Филой. Сказать, что Почётный Председатель ЛДПСК Кондратьева от всего этого обалдела – это не сказать ничего. Она просто ох… ох, как всё непросто!
Апофеозом славы Конокрадки стала единственная за всю историю планеты кража престарелого мерина из столичного зоопарка. Конечно, можно было прийти среди бела дня, оседлать Гнедка и спокойно ускакать прочь. Никто бы и не пошевелился. Но, во-первых, ускакать на этом одре – чересчур сильно сказано, «скакун» осилит максимум шагов десять, а во-вторых – ну его к бесам, это извращённое удовольствие сидеть на лошади верхом (я жеж нормальная! нет?). Фила решила провернуть дело по всем правилам искусства. Всё сделала, как положено: глухой, дождливой (какая жеж гадость!) тёмной ночью вскрыла ворота зоопарка, подогнала фургон для перевозки лошадей, обвязала копыта мерина тряпками, дабы стук подков не привлёк внимание сторожа, завела Гнедка в стойло лошадиного ковчега и лихо, визжа тормозами на крутых поворотах, унеслась прочь. На следующий день вся планетная Сеть бурно переваривала сногсшибательную новость – первая настоящая кража лошади на Кармане. Мнение экспертов, полиции и публики было единодушным – это дело рук Конокрадки! Фила давала расплывчатые интервью, не признавая, но и не совсем отрицая факт участия в краже. Все внимательно всматривались в записи камер наблюдения зоопарка, накладывали изображение гибкой фигурки злоумышленницы в чёрном (хороша жеж! фу-уф, как жеж надоели эти диеты..) на ростовые портреты Филы Конокрадки. Совмещение было стопроцентным. Хотя некоторые недоброжелательницы (а ведь подруги жеж!) утверждали, что Кондратьева в некоторых ненужных местах толще, а в некоторых нужных же местах не так выразительна, как неизвестная воровка.
Эта ложка дёгтя была бы не заметна в большой бочке высококалорийного мёда, если бы к ней не добавлялись другие ложки, черпаки и целые вёдра противно пахнущий субстанции. Надо ли рассказывать, что и должность сторожа, и установку замка на ворота зоопарка, и камеры слежения несколько месяцев назад Фила сама анонимно оплатила? И виражи коневозки на улицах города были точно рассчитаны компьютером – не дай, бог, повредить старика Гнедка (я жеж его люблю!). И противный звук скрипа тормозов выдавал тот же бортовой комп. Сама монтировала и выкладывала записи в сеть. Сама, всё сама. Вечером, уложив детей спать, решила выпить коньячка с ненавистно-любимым тортиком и самозабвенно поплакать над несложившейся судьбой – ну, нет на планете лошадей! И мужиков нормальных нет. Нет, и всё. Кого красть Конокрадке? Выпила несколько рюмочек (да нет, я жеж не пью), сполна прониклась своим несчастьем и начала рыдать от души, иногда поглядывая на себя в зеркало – а так хороша ли? Да хороша, чертовка, хороша (я жеж красавишна)! И пусть эти гады не сомневаются, Фила такое-растакое ещё придумает. Именно тогда её и озарило – можно жеж угонять не скакунов, а космические корабли! Это ж те же самые лошади. Только для нашего времени.
Двойняшки, прибежавшие из детской на подозрительные шумы-всхлипы, доносящиеся из кухни, застали маму слегка нетрезвой, чуток расхристанной и громко смеющейся. Фила тут же обняла детей, расцеловала и закатила антипедагогическую и антидиетную полуночную пирушку с детьми. Давно ей не было так хорошо.
С тех пор планета Карман стала известна в этом квадранте Пространства как место, где угоняют космические корабли. В основном на спор. Но иногда и с концами, что вообще нереально. Кондратьева бросила свою партию и стала Великой Конокрадкой, или Космокрадкой, как вам будет угодно.
Всю эту историю я услышал из уст самой Филы. Познакомились мы с ней абсолютно случайно в коридоре Управления космопорта «Карман». Я только-только прилетел с попутным грузом, прошёл таможню и передал карго службе доставки. Задерживаться на планете я не собирался, вылет запланировал на завтра, поэтому, закончив формальности, я решил просто пропустить стаканчик в баре для космолётчиков. По дороге туда я и встретил Кондратьеву. Слово за слово: а не подскажете ли, а что порекомендуете из местных напитков и прочее, и Фила решила проводить меня до бара самолично. Но не в тот, для транзитных космолётчиков, куда я первоначально собирался, а в другой, для своих. Согласитесь, что прийти в незнакомый бар в компании молодой красивой аборигенки всегда приятнее, чем вламываться в чужой монастырь, не зная броду.
Я сидел с эффектной брюнеткой, смотрел в её карие глаз и изредка поглядывал в декольте. Хотя, поверьте, вид стоил того, чтобы обращаться к нему гораздо чаще. Попивая лёгкое винцо, слушал историю Филы, морщась на многочисленные «жеж». Зачем она мне это всё рассказывала? Нет, конечно, как полуанекдотическая история для моей коллекции всяких забавных инопланетных случаев, эта повесть о жизни вполне годилась бы. Да и женщина мне нравилась. Как-то сразу очаровала своей непосредственностью, обещающей улыбкой и склонной к полноте фигуркой, туго затянутой в лётный комбинезон. Рассуждала она о звездолётах со знанием таких подробностей, что я не сомневался в её квалификации. Но то, что она угонщица космических кораблей, как-то не очень укладывалось в голове. Честно признаюсь, больше всего мне в ней понравились самоирония, тонкая талия и бюст, смуглый верх которого так и притягивал мой взгляд. Чертовски приятная девушка.
Мы с Филой быстро перешли на ты, видно симпатия оказалась взаимной. Между делом я рассказал о себе: обычный скучный мужчина без такой сногсшибательной биографии, как у неё, проектировщик космолётов, работаю в небольшой частной фирме, выполняю обкаточный рейс нового квазиживого аппарата, по случаю заглянул на Карман. Кстати, как правильно надо говорить: на или в?
- У нас принято «на». Но иногда мы говорим и «у нас, в Кармане».
- Так что же у вас в Кармане самое выдающееся? Кроме тебя, естественно.
- Чем ты слушал, мужчина моей мечты? Я же тебе сказала – у нас самые выдающиеся «конокрады». Угонщики космических кораблей. Но я – самая крутая! – Фила пристально посмотрела мне в глаза и вдруг подмигнула.
- Всё жеж о себе любимой… - подначил я её.
- Я жеж умница! – Фила глупо-кукольно округлила глаза и выразительно похлопала ресницами..
- Знаешь, умница, я не очень понимаю, чего ты от меня хочешь, но у меня крепнет уверенность, что я тебе зачем-то нужен. Даже кажется, что ты меня специально в коридоре поджидала. Нет?
- Конечно, милый…Ты мне ужасно понравился. Ты и твой кораблик. - Фила интимно накрыла мою ладонь своей. Ну, вот, началась прикладная эротика. Что же она всё-таки задумала?
Когда мы пришли в бар, народу было немного, и мы тогда сели вдвоём за свободный столик. Пока мы сидели, болтали, потягивая приятные пряные напитки, наступил вечер, и бар постепенно заполнился народом. Каждый из входящих непременно подходил к нам. Точнее, подходил поздороваться с Филой. Никто не обошёл её стороной. Кого-то она сухо приветствовала, с кем-то дружески обнималась, обменивалась шутками, кому-то подставляла щёчку для поцелуя, несколько раз отходила с девушками. Не знаю, правдивую ли историю она мне о себе рассказала, но то, что её тут знали все, было очевидно. И не просто знали, похоже, что её тут уважали. Как ещё объяснить то, что за наш столик никто так и не подсел? Хотя свободных мест в баре практически не осталось, а некоторых из вновь пришедших она встречала настолько радушно, что было ясно – это если не её друзья, то уж близкие приятели точно. Могли бы и с нами посидеть.
- Знаешь… а ладно, буду с тобой откровенна, я жеж честная, я как увидела твой звездолётик, так сразу и решила – украду. А как увидела тебя, так этой решимостью тут же и переполнилась. Из меня прям попёрло желание.
- Меня?
- Да зачем ты мне сдался, милый! Хотя… конечно… нет, не мачо… так, полусекси… мрачненький. Ну-ка, встань, - она демонстративно оглядела меня с ног до головы и обратно, как будто в первый раз увидела.- Нет, не мой идеал. Или мой? Что мне в тебе понравилось? – вдруг задумалась провокаторша.
- Моя «Ласточка».
- ?
- Звездолёт.
- Ах, да. Я готова отдаться ему прямо сейчас.
- Но вот он вряд ли возжелает тебя. Понимаешь, этот тип квазиживых биокораблей очень чётко настроен на своего хозяина-пилота. Никакого кодирования, просто взаимная…
- Любовь?
- Нет, не так сильно. Привязанность, симпатия, доверие. Тут компьютерный взлом не поможет. Это на уровне импринтинга, впечатывания в мозг.
- Ужас жеж, не дай, бог, что-то ещё в мой мозг впечатается! А если с тобой что-то случится, несчастный кораблик погибнет? Умрёт вслед за хозяином в тоске-печали?
- Нет, не так трагично. Но ему придётся пережить сложный период.
- Сволочи вы, мужики. Какие всё же сволочи жеж! – непоследовательно и эмоционально воскликнула Фила. – Буквально, гады. Приручаете, влюбляете в себя и бросаете. А ты потом сиди, переживай свой «сложный период».
- Ну… - я развёл руками. Что тут скажешь? – Зато надёжно: корабль мой, и никто от него не сможет ничего добиться, кроме меня.
- То есть, взаимности у меня с ним не получится?
- Никак.
- Я и говорю: сволочи.
Так мы сидели и приязненно трепались обо всём, перепрыгивая с пятое на десятое: с каких-то историек о себе на байки о ком-то, с космических дел на планетарные, с моего корабля на бал в баре. Оказалось, что в баре проходит вечеринка в честь каких-то друзей Филы. Она меня с ними познакомила, потом были тосты, поздравления, какие-то конкурсы с дружескими розыгрышами. Естественно, танцы. Сначала я танцевал с Филой, потом она попросила меня потанцевать с какой-то меланхоличной подругой. Потом я пил с этой подругой на брудершафт… и с другими, как все привычно шутили – «карманными» друзьями. Поразительно: было много общих разговоров на тему угона коней и космических кораблей. Буквально все оказались знатоками, отлично разбирались в тонкостях конской натуры и охранных системах. Когда Фила поведала им о моём неугоняемом кораблике, то поднялся всеобщий шум и гвалт, народ стал выискивать способы угона. Спорили до хрипоты, расспрашивали меня, как эксперта. В этой весёлой компании я расслабился и отрывался по полной. Давал пояснения по квазиживым устройствам, сам выдвигал идеи и тут же опровергал их. Помнится, я даже с кем-то заключил какое-то пари. Но с кем, как-то не удержалось в моей затуманенной памяти. Давно мне не было так хорошо. По-моему, я даже разрешил себе быть обаятельным и остроумным. придумывал розыгрыши, шутил, был рубахой-парнем. В общем, вспомнил безвозвратно ушедшие студенческие времена. Потом мы ещё пили… Кажется и с Филой. На брудершафт. И поцеловались, как положено. Помню, что поцелуй был долгий и сладкий.
Проснулся я поутру в незнакомом доме. Нет-нет, не у Филы или другой девушки, чего можно было ожидать по моему вчерашнему предосудительному поведению. У смутно знакомых по вчерашнему вечеру друзей. Да-да, тех самых, «карманных». Семейная пара плюс ещё двое таких же, как и я, неустойчивых выпивох, которых сердобольные хозяева не бросили на произвол судьбы, а забрали к себе. Честно говоря, мне было неудобно за то, что я так напился, но люди попались действительно свойские, понимающие и хлебосольные. Помогли прийти в чувство, накормили лёгким завтраком. За столом дружно посмеялись, вспоминая, кто и как вчера отличился на вечеринке. Хозяйка между делом авторитетно заметила, что я Филе понравился, и что ей давно пора обзавестись таким мужчиной, как я. Каким же? Ну, солидным, имеющим хорошую специальность. Вот, кстати, и интересы у нас с ней совпадают – звездолёты. Я неопределённо пожал плечами. Да, Фила мне понравилась, но в ней живут другие страсти, чем во мне. Я – человек довольно-таки спокойный, можно сказать, консервативный. Она жеж… Вот – «жеж»! Вся в этом. К тому жеж… привязалось проклятущее жужжание!.. если бы я ей понравился так же(жжжж!), как и она мне… а ведь понравилась… то и проснулся бы я, наверное, у неё. Хотя у неё дети. Гм… вот только детей мне не хватало.
Распрощавшись с хозяевами, я шёл в космопорт. Он располагался неподалёку от дома, в котором меня приютили на ночлег. Шёл и поглядывал по сторонам. В голове было пусто. Сначала было пусто. А потом там вдруг появилась и начала хозяйничать Фила. Она смотрела своим взглядом на то, что я считал своими убеждениями, принципами, привычками, своим образом жизни, и громко комментировала, что ей нравится, а что могло бы и катиться ко всем чертям. Я то обижался на свою виртуальную гостью, то задумывался, так ли уж я прав в своём подходе к жизни? Чёрт, надо же, чем-то зацепила она меня. Полдня общения, а я, дурак-дураком, иду и думаю, правильна ли моя жизнь. И выходит, что моё размеренное существование, посвящённое любимому делу – ерунда по сравнению с её кипением-бурлением, с непонятной мне одержимостью нелепой идеей быть лучшей в бестолковом занятии, которому поклоняются на этой провинциальной планете.
Шок я испытал, приближаясь к месту парковки своей «Ласточки». Место оставалось на месте, а вот «Ласточки» не было. Вместо неё лежал придавленный камушком листок, на котором было написано «Фила-Конокрадка». И пририсован грустный смайлик.
Я всё понимал, я даже понимал то, что раз есть подпись, то и кораблик мой тоже есть. Вернётся. Фила его приведёт. Меня потрясло иное – как? Не думаю, что её просто утащили другим транспортом. Вряд ли корабль сам переместился на другую парковку по приказу космопортовских служб. Это не в стиле Кондратьевой. Не в стиле Филы. Не могла она так шаблонно меня разыграть. Конокрадка обязана была увести мой звездолётик красиво и элегантно. По-женски. Она жеж художник угона, блин!
Опустив голову, я побрёл в единственно более-менее знакомое мне место – во вчерашний бар. Фила была уже там. В элегантном платье, на ногах шикарные босоножки, чуток бижутерии на шее, неброский макияж – уверенная в себе женщина.
- Здравствуй, милый. А я тебя заждалась. Что такой смурной? Отчего не весел? Голова болит? А каким шустрым вчера был…
- Фила, не издевайся, просто скажи, как.
- Как-как… не надо было со мной пари заключать.
- Какое пари?
- Даже не помнишь? Поспорили мы с тобой, что уведу я твою «Ласточку».
- И как же ты это сделала?
Фила не спешила с ответом, задумчиво разглядывая меня.
- Не поймёшь.
- Послушай, я проектировщик этой машины, я знаю её всю.
- Знаешь? Всю? Эх, мужики. Ты хоть понимаешь, что твоя «машина» - живое существо? Между прочим, женского пола, ты же сам эти хромосомы ей оставил. Я сразу подумала, что если твой звездолётик – не кобель, то его надо брать не феромонами сучки, а просто дать ей то, чего не способен дать ты – любовь. Понимаешь, любовь, живую, эмоциональную, а не холодно-корректную дружбу, которую предложил ей ты. Она тянулась к тебе, как к существу мужского пола: к защитнику, хозяину, она хотела любить и обожать тебя, а ты что ей позволил – привязанность?
- Всё равно не понимаю…
- Куда тебе, сухарю, понять конокрадку. Лошади надо просто нашептать на ушко, какая она самая лучшая в мире, и она сама пойдёт за тобой. Понимаешь, сама. Как привязанная. Вот я и поговорила с «Ласточкой». Я ей пообещала… извини, я ей пообещала твою любовь. Объяснила, что ты намного ранимее и душевнее, чем пытаешься казаться. Что ты ещё сумеешь полюбить свой кораблик по-настоящему.
Я долго молчал. Что тут скажешь? Фила права: я давно люблю своё детище, ни в какой другой проект я не вкладывал столько души, как в «Ласточку». Да, что там – надо быть честным: на подсознательном уровне я очень сильно привязывал её к себе. И привязался сам. Поэтому мне было так больно там, на космодроме – я не мог поверить в предательство. Но предательства не было. Просто одна подруга душевно поговорила с другой. Обо мне. И убедила.
- Ты права, Фила.
Она грустно улыбнулась.
Мы сидели в дневном полумраке бара, тихие и задумчивые. Она первой нарушила молчание.
- Держи, вот документы на парковку твоей «Ласточки». Поторопись. Она сказала мне, что ты собирался вылететь в час дня.
- Да, я вчера ещё все документы оформил.
- Тогда прощай.
- Прощай.
Я встал из-за стола. Что-то надо было сделать. Какой-то жест? Руку поцеловать… или пожать… не знаю. Слова какие-то сказать? Какие? Что мне не хочется расставаться? Вот так прямо и не хочется?
- Был рад знакомству с тобой.
Она лишь кивнула головой: понимаю, принимаю, проехали.
Я пошёл к выходу. И вдруг вспомнил. Обернулся:
- Фила, а пари? На что мы спорили, что я проиграл? За мной должок. Я обязательно отдам. Если что-то этакое, то не сейчас, но потом непременно. Специально прилечу и отдам. Так что?
Она сидела молча, потом улыбнулась и сказала:
- Отдашь себя. Мы поспорили на тебя.
Я стоял, хлопал глазами, и не мог ничего сказать. Что тут скажешь?
- Иди уже, опоздаешь.
Повернулся и пошёл, всё быстрее и быстрее, почти побежал.
Я ведь уже пообещал вернуться. Прилететь и отдать.
Я перешёл на бег – не опоздать бы.
Кстати, сегодня она ни разу не сказала «жеж». Что бы это значило?