Каждый вечер я неизменно натираю свои черные ботинки до блеска. Щетка в руках вольными движениями скользит по кожаной поверхности обуви. Чувствуется запах обувного крема. Когда ставлю чистую обувь на полку,я закрываю глаза и вспоминаю одну и ту же историю,которой я просто обязан поделиться с окружающими. Станет закономерным вопрос: для чего? Предугадывая вопрос,считаю необходимым дать и ответ: предлагаемая история смыслом полна.
Хотя тот,кто не желает ее прочесть,может с легкостью отбросить в дальний угол,следуя законам физики.
- Читая книги, я всегда представляю знакомых людей из жизни в оболочке персонажей, -склонился к размышлению Евгений. Он переместил 'Избранное' Чехова в темное отверстие дорожной сумки. Закладка рассекла содержание книги надвое, уснув в сумке, разделяя ложе с изобилием чеховских мелочей.
Растянувшись в купе, Евгений остановил взор на потолке - залетевшая в окно муха билась из последних сил.
- Такими темпами тебе не протянуть и до вечера, - решил он составить диалог с насекомым, - и знаешь, что самое интересное?
Евгений выдержал паузу.
- Поезду дальнего следования совершенно плевать на тебя. Он мчится, разгоняя весенний воздух. А я, я не поезд...
Затем, взяв со стола черно-белую газету, молодой человек ловко скрутил ее в трубочку.
После пятиминутного поединка при помощи газеты муха была вышвырнута в приоткрытое окно. В купе кроме него не осталось больше ни одной живой души, и Вильгельм Освободитель позволил себе небрежно растянуться на первом ярусе.
Дремлющее на двери в купе зеркало пробуждалось с солнечными лучами. Последние с легкостью марафонцев проникали в освещенное пространство. Отражаясь в зеркале, лучи игриво касались лица единственного пассажира, нарушая роскошь одиночества.
Если бы возможно было узнать у них, кем является этот единственный пассажир. Перебивая друг друга, лучи собрали бы следующий образ: господин с нахмуренными бровями, лет двадцати пяти. Он высок, смугл и худощав. Карие глаза прячутся в тени черных волос. По тому, как расположился Евгений на нижнем ярусе, в нем угадывается мечтатель.
Перебирая в голове осколки чеховской Чайки, спасатель насекомых пытался понять и в то же время осудить Треплева. В движениях губ угадывались следующие слова:
- Молодой, талантливый, на пути к успеху! Зачем ты погубил себя?
Раздав роли своим знакомым, себя Евгений непременно представлял в роли сына Аркадиной:
- Нет… в чем-то ты молодец. Чувства, на которые все плюнули, ты направил в нужное русло! Ты писал! Вдохновением могли стать как счастье, так и непреодолимое горе! Ты понял это и был на пути к величию! Еще немного, и ты бы вознесся выше матери, Тригорина, выше многих!
Скрестив руки на затылке, Евгений на миг увлекся перебранкой колес поезда:
- Ну и истрепала тебя жизнь, Треплев. В одну ночь! Ты не смог понять главное: стоило в очередной раз справиться с любовью к Нине Заречной, сжать волю в кулак, и тогда!!
Спустя несколько лет ты был бы знаменит. Твоим гением восхищались бы все вместе с Ниной! Восхищенная тобой, она приползла бы к тебе, ища твоей любви! Но в тот момент твое сердце уже было бы до краев полно молодым вином!
Послышался скрежет колес, поезд рывками тормозил. В соседнем купе послышался шорох. Отбросив мысли на второй план, Евгений демонстративно взглянул на наручные часы. Циферблат швейцарской подделки показывал половину двенадцатого дня. Сквозь солнечную армию света в окне показался вокзал, но Евгений перевел взгляд на свои вещи, и табличка с названием города так и осталась затертой в истории. Аккуратным движением молодой человек извлек из багажа - черной сумки - полупустой коричневый кошелек. Ощутив в руке мягкую кожу, в следующую секунду он засунул кошелек в передний карман джинсов:
- Что приносит больше горя: внешняя оболочка или внутреннее содержание? - пронеслось в беспокойной голове.
Поезд остановился в надежде спустить пар. Евгений впервые ступил на перрон незнакомого города. Средней руки вокзал, озабоченные лица мелькающих людей, придорожные такси и многочисленные палатки - все намекало на провинциальный российский городок.
Первым делом молодой человек направился к кассам, пробираясь через непроходимые джунгли людского потока. Отстояв в очереди, он увидел в окошке кассы русскую матрешку -бабу лет тридцати пяти, злую на весь мир, но нежнейшую внутри. Шаблонно прокричав, она продала билет. В билете стояло время отправления - 15.00. Однако конечную остановку рассмотреть не удалось. Было ясно, молодой человек появился в этом городе только для того, чтобы сделать пересадку.
Обогнав на финишной прямой здание вокзала, Евгений оставил его за спиной. Ванильная погода встретила аплодисментами молодого человека с сумкой на плече. Солнце дотрагивалось до земли, протискиваясь сквозь легкую пелену неба. Дома, окружившие площадь перед вокзалом, окрасились в мягкие тона, окна домов подмигивали прохожим. Людской поток напоминал водоворот - каждый человек словно был создан только для того, чтобы стать частичкой геометрической фигуры без углов. Немногочисленные деревья вдыхали день вместе с выхлопными газами от легковых машин, вечно спорящих за парковочное место.
Покорившись открывшейся панораме, Евгений сделал первый шаг навстречу городу. Предстояло затоптать несколько часов в тротуар в ожидании поезда. Не задумываясь, молодой человек направился в самую гущу событий – в город. Не без труда освободившись из водоворота, он выбрал неизвестное направление.
Малоэтажные дома сменяли друг друга, улицы убегали вдаль. Человеческие маски озабоченно неслись в разные стороны. Никому не было дела до Евгения, откуда он, кто он и какой сирокко занес его в описываемые края?
Признаться, трудно было найти ответ на эти вопросы: молодой человек предпочел сохранить инкогнито, как и многие в жизни. Такие люди встречаются постоянно: проходят мимо, работают в одной с вами компании, живут по соседству… Но вас мало волнует, 'кто он, она или они'.
Ясно было, главного антропоса повествовательной нити несло, словно Колумба, в неизведанный мир впечатлений и новизны. Евгений шел не оглядываясь, наращивая шаг. Что-то будоражило его сердце, жажда приключений захватывала физическое тело целиком. Еще немного, и шаги человека с сумкой стали бы похожи на шаги Гулливера, но волна вмиг выбросила несостоявшегося великана на берег.
Взору открылся провинциальный арбат: два ряда двухэтажных домов времен сталинского детства разделял каменный тротуар годов смерти Александра третьего. Улица отбрасывала карамельный свет, призывая посетить свои пределы.
Пропустив пару легковых автомобилей, Евгений перешел улицу. Оказавшись на арбате, сквозь людской поток молодой человек обратил внимание на застекленное кафе. Внутреннее спокойствие заведения приглашало заглянуть на чашечку кофе. Вплотную с кафе терся супермаркет. Люди с пакетами выныривали из него с добычей, словно ныряльщики с жемчужиной.
Восклицания, прорвавшие шелест пакетов, донеслись со стороны кафе. Разделительной чертой мира продуктов и изобилия кофейных зерен стал мальчик лет пятнадцати:
- Французский лоск на русских улицах! Лоск на улицах!
Евгений подошел ближе к кафе. Возгласы мальчика раздавались звучнее. У входа молодого человека кто-то дернул за рукав куртки.
- Рarlez vous fran;ais? - раздался смелый голосок юноши за спиной.
Евгений обернулся, отступив на шаг от входной двери в кафе. Белоснежный ряд зубов юноши обнажился в улыбке. Мальчик был невероятно смугл и напоминал коренного жителя Кот д'Ивуар. Черные волосы выглядывали из-под огромной кепки, повисшей на маленькой голове, словно на вешалке захудалого гардероба. Рукава клетчатой рубахи были закатаны, что говорило о деловитости подростка. Темные шорты открывали ушибы на коленках. Завершали образ замшевые ботинки, носки которых протерлись до дыр.
- Desole, je ne parle pas francais, - подыграл мальчику Евгений. Мальчик потер затылок:
- В общем, я не понял твой ответ. Но знаю точно, тебе нужен хороший кофе. Так?
- Ты предсказатель? - удивился Евгений.
- Четвертый сын пятой дочери девятой наследницы с берегов Нила, - подмигнул мальчик. Под правым глазом красовался синяк. Левой рукой 'ясновидящий' показал в сторону супермаркета. - Прошу к наклонной подставке. Я принесу кофе!
Перед Евгением на тротуаре вознесся трон в виде деревянной подставки для чистки обуви. В нескольких сантиметрах небрежно раскинулся закрытый чемодан. Позади гудели автомобили, по левую руку усталые уста супермаркета непрерывно открывались и закрывались. Недовольные лица огибали молодого человека, следуя собственным направлениям. Сквозь суету людей появился мальчик с подносом в руках. В нагрудном кармане рубахи виднелся чек.
- Сервис, сэр! - поднос с капуччино и пирожным оказался в руках Евгения. – Пожалуйте, ваш ботинок вот сюда.
Молодой человек поставил ногу на подставку. Мальчик ловким движением открыл чемодан, извлек несколько баночек, тряпку и щетку. Он закрыл чемодан и сел на него в выжидательной позе. Чиркнув что-то в чеке карандашом, подросток положил его на поднос:
- Итак, - взрослое лицо ребенка приняло деловой вид. - Меня зовут Андрей. Отныне и в течение десяти минут я ваш слуга.
Евгений расплылся в самодовольной улыбке. Андрей продолжил:
- Ваш пульс теперь в моих руках, как и блеск ваших ботинок. Вы спросите, почему выбор пал именно на вас? Взгляните на свою обувь.
Отведя поднос в сторону, Евгений отметил точное замечание мальчика. Ботинки были в пыли и грязи. Чистильщик обуви возвысил голос:
- Ты покорял пустыню Сахару? Ума не приложу, где можно притянуть к себе столько грязи.
- Чехов говорил, что талантливый человек в России не может быть чистеньким, - рассмеялся Евгений.
- Что ж, будем делать из тебя бесталанного. Но сначала счет, - чистильщик обуви пальцем указал на чек, уснувший на подносе. – 5 рублей чистка обуви, 20 - кофе, плюс выхлопные газы, отсутствие очереди, мое личное время. Итого 110 рублей. В час пик дороже. Но тебе скидка один рубль.
- Интересный подсчет.
- Интереснее не бывает!
Карие глаза мальчика сверкнули сиянием всех звезд, отработанные движения сменяли друг друга: вокруг ноги над ботинком был вставлен картон, банки с кремом откупорены, тряпка в руках умельца беспощадно удаляла пыль с кожаной поверхности ботинка. Чувствовался едкий запах крема.
- Примите извинения за картон. Но мне одного синяка вполне достаточно.
- Принимаю, - Евгений отхлебнул кофе, - а что случилось?
- Пару дней назад я случайно мазнул ваксой по носку одного солидного господина. Удар был таким, что я отлетел к дверям супермаркета!
- Не повезло.
- Мягко сказано. Отлетаю я, значит, к дверям, а за ними вижу новое разочарование - машину-автомат для чистки обуви! Конкуренция! Паника!
- Не расстраивайся, - участливо воскликнул Евгений. - Надеюсь, ты не собираешься всю жизнь работать чистильщиком обуви?
- Конечно, нет! Я буду миллионером. Создам инновационный тип крема и быстро разбогатею! Но, все же жалко: автоматам отдают нынче предпочтение. Рабочие руки становятся аутсайдерами. Раньше, на месте твоей ноги стояли два кресла, для двух клиентов! А сейчас? Наспех сколоченная подставка!
Андрей переменил тряпку на щетку. Обильно нанеся черный крем, он стал трудолюбиво натирать ботинок. - 'Прямо панорамное фото бульвара дю Тампль в Париже,' - промелькнуло в голове человека с чашечкой кофе в руках.
- Крем, который впитывается сейчас в твой ботинок, высокородный господин, я сделал сам! -поставил восклицательный знак мальчик. - Я смешал печную сажу с яйцом и пивом. Сажа у меня мелкая, ботинки не царапает - это секрет фирмы.
Андрей украдкой оглянулся по сторонам в поиске посторонних ушей. Клиент поставил на подставку второй ботинок.
- Через пару месяцев я собираюсь открыть обувную мастерскую, - попытался подмигнуть синим глазом юный предприниматель. - Мои услуги в последнее время мало востребованы.
- Да, мало нынче встретишь подобных тебе, - допил кофе Евгений.
- Я вымирающий тип и занесен в красную книгу, - усмехнулся мальчик, - но как еще в этой стране прокормить себя, маму и двух сестер?
Евгений вопросительно взглянул на подростка. Одинокая душа улиц продолжил:
- Отец пропал без вести год назад. Маленькие сестры не могут и секунды без матери...
Поправив старожила гардеробных вешалок - кепку, мальчик достал из-под нее новенький паспорт:
- Вот. Полюбуйся. Получил пару недель назад.
Евгений внимательно осмотрел документ:
- Обычный паспорт.
- Обыкновенный. Не считая отчества. Моего отца звали Юрий. Получается я Андрей Юрьевич! Так?
- Конечно, - рассмеялся господин с чистым ботинком.
- А в паспорте написано Юриевич! Ловишь?
- Улавливаю.
Андрей плюнул на тротуар:
- Вот она, моя неграмотная Родина! Лови еще...
- Например?
- КВН смотрел?
- Да.
- Детей в зрительном зале видел?
- Конечно.
Воцарилась пауза. Андрей поменял тряпку на щетку, юношеский взгляд - на взрослый:
- А когда ты смотришь КВН по телевизору, в углу экрана стоит ограничение - до шестнадцати лет просмотр не рекомендуется. Одна программа, разные ограничения!
- Интересно… я и не замечал.
- Жизнь одна, ограничения разные, - мальчик закончил чистку обуви. Теперь он взглядом побитого профессионала проверял качество работы. - Предпочитаете безналичный расчет? Фирма 'Старый Мундштук' принимает и векселя.
Словно заря, воссиял для мальчика коричневый кошелек. Евгений извлек его из кармана джинсов. Отсчитав необходимую сумму, он вручил трудолюбивому юнцу.
- Merci.
- Тебе спасибо, вымирающий тип чистильщика обуви, - улыбнулся Евгений.
У входа в супермаркет поднялся шум. Две пожилые женщины не поделили узкую колею тротуара. Крики заглушили кипящее бурление автомобилей. Одни прохожие ожидали развязки событий, другие недовольно оглядывались.
- Здесь и не такое бывает, - складывал в чемодан свои инструменты Андрей. – Жизнь не перестает чадить никогда.
Оставив цирк в стороне и попрощавшись с мальчиком, Евгений перешел улицу. Поток машин увеличился. Натертые до блеска ботинки делали походку более уверенной. Молодой человек поправил сумку на плече. Весенняя погода продолжала расцветать: ванильные дома приняли более насыщенный цвет, деревья тянулись к солнцу, подальше от земных выхлопов. На небе появились редкие облака, словно запоздавшие участники балета. Город казался родным, людской переполох - менее напряженным. В каком теперь направлении следовать, перебирая ногами по этой дешевой ткани - российскому асфальту?
Но не успел господин в чистых ботинках наследить, как почувствовал, будто чего-то не хватает. Один из карманов джинсов не выпирает, как прежде. Евгений дотронулся до него. Пропал кошелек!
- Жулик! Мелкий воришка! - воскликнул молодой человек. - Антибиблейский персонаж! Да не будет более имени твоего на площади сей!
С этими словами он оглянулся вокруг в поисках хулигана. Пробегая взглядом мимо супермаркета, молодой человек увидел двух ворчавших пожилых дам и группу зевак, с аппетитом ожидавших запах пороха. В этот момент Евгений вспомнил, что оставил кошелек на подносе из-под кофе, когда услышал крики у входа в магазин.
Осознав непричастность чистильщика обуви, он продолжил искать мальчика взглядом, а вместе с ним и поднос с кошельком. Но прежнее пристанище юного бизнесмена оказалось пустым - на чистом пространстве в несколько метров можно было отбивать чечетку.
- Неужели юнец сейчас разделяет содержимое кошелька между хананейскими купцами? -промелькнули мысли сомнения.
Но не успела мысль обрести конечный знак препинания, как на пороге кафе появился Андрей – он, видимо, вернул поднос его законным владельцам.
В следующие несколько секунд произошло то, что у каждого очевидца оставило горький отпечаток в памяти и на сердце.
Увидев через дорогу Евгения, мальчик улыбнулся светлой улыбкой праведника. В руке он держал коричневый предмет. Подняв кошелек над головой, Андрей бросился навстречу молодому человеку. Со стороны кафе неслась легковая машина красного цвета. Скрип тормозов, глухой одинарный стук, набежавшая толпа людей. Красная машина скрылась в неизвестном направлении…
Мальчик не чувствовал боли. Последнее, что он смог рассмотреть, были облака, напоминавшие танец в балете... На юношеском лице засияла улыбка…
Колеса стуком перекликались с рельсами. Локомотив поезда уносил состав прочь. Две женщины - соседки по купе, о чем-то шептались, значительно посматривая друг на друга. Одна из них в паузах между общением косилась на Евгения. В ее глазах смешались недоумение и обида - женщину задевало отсутствие всякого интереса со стороны молодого человека. В этот момент даже метеорит, упавший неподалеку, вряд ли смог оторвать Евгения от захвативших его мыслей. Несмотря на рожденный в любви природы вечер, перед глазами пассажира стоял ясный день:
Чистильщик обуви бежит к нему навстречу с вытянутым к небу кошельком в руках, на лице улыбка, в глазах надежда, в движениях порыв. Мелькнувший автомобиль красного цвета на большой скорости сбивает мальчика. Тот перелетает через машину и падает на асфальт. Дорогая иномарка останавливается, но в следующий миг вновь рычит мотором. Через несколько секунд вдали уже виднеется красная точка, оставившая посреди дороги еле дышащее тело.
Под ногами Евгения кошелек - предмет выбрал иную траекторию полета. Полное непонимание происходящего. Шум машин, крики людей, все смешалось в единый гул. Ноги отказываются повиноваться, сердце бьется неестественно быстро.
Пересилив себя, молодой человек подходит ближе к эпицентру событий. Вокруг трагедии собралась толпа.
- Неестественная позиция тела - явно переломано много костей, - замечает кто-то в толпе.
- Вызовите скорую, - кричит другой.
- Нужно срочно проверить пульс, - прорывается сквозь толпу третий.
Лицо Андрея обращено к небу. Безжизненные глаза открыты для последнего полета.
- Глаза у него, как ресницы зари, - только и смог вымолвить Евгений.
Далее все происходило, как во сне: сирена скорой помощи, носилки, безучастная толпа зевак, полицейские с записными книжками в руках... Ванильные дома приняли самый насыщенный из всей палитры цвет…
Евгений скрасил существование женщин бессмысленной улыбкой. Соседки по купе подняли в ответ тонко очерченные брови. За окном вагона показались первые звезды. Полумесяц прорезал черный бархат неба. Деревья в ночи потеряли свои силуэты. В движениях губ молодого человека читались слова:
- В один миг человек может потерять все. Даже то, чего никогда не имел…