Уоррен Красински смотрел из окна своей комнаты на то, как уезжает школьный автобус, отвозя его одноклассников и других ребят в ближайший город, откуда они разъедутся по домам на выходные. Была пятница и в обычной ситуации, Уоррен тоже сидел бы сейчас в этом автобусе, предвкушая вкусный домашний ужин, который мама всегда готовила к его приезду. Но сегодня была как раз необычная ситуация – родители с младшим братом уехали в отпуск на неделю, оставив его здесь, потому что ему предстояли экзамены. Папина фирма скоро запускала новый проект, поэтому было предпочтительнее, если бы сотрудники взяли отпуск до этого. Так и получилось, что Уоррен остался в своем интернате, пока его семья любовалась озерами и старинными замками, путешествуя по Шотландии. Родители, конечно, пообещали возместить ему такую несправедливость, отметив окончание экзаменов поездкой в парк аттракционов. С одной стороны, ему, конечно, было очень обидно пропускать такое путешествие, но с другой стороны, ему было немного интересно посмотреть, что же происходит в школе на выходных. Он уже четвертый год здесь учился и каждый раз на субботу и воскресенье уезжал домой.
До ужина оставался еще час и Уоррен решил побродить по школе, посмотреть, как она выглядит, когда все разъехались. Шагая по пустым коридорам и заглядывая в классы, Уоррен поразился тишине, которая царила здесь. Правда, сейчас еще шли всякие факультативные занятия, специально для тех, кто жил в школе все время. Например, он с удивлением узнал, что в школе есть гончарный кружок. Он проводился в классе, где обычно преподавали французский, а вела его молодая полная женщина, которую Уоррен раньше никогда не видел в школе. Она была одета в рубашку, которая, как у всех художников, была надета задом на перед и представляла из себя отдельное полотно их творчества. Руки женщины и частично ее лицо были покрыты подсыхающей глиной, а светлые волосы были собраны в неопрятный пучок на макушке. Она ходила от одного мальчика к другому (которых тут было довольно много, к удивлению Уоррена) и хвалила их жалкие попытки совладать с гончарным кругом. Хотя, как он заметил, у некоторых из учеников получались уже вполне сносные горшки.
Понаблюдав за этим зрелищем какое-то время в приоткрытую дверь, Уоррен двинулся дальше по обезлюдевшей школе. «Интересно», думал он, «Где они обжигают свои горшки? Может, на школьной кухне для них стоит специальная печь? Или их можно обжигать в простой духовке?». Он представил, как повар открывает дверцу духовки, двигает в сторону поднос с кривыми горшками и ставит рядом противень с лазаньей. Улыбнувшись мысли о том, что горшки будут потом пахнуть едой, Уоррен спустился в школьный двор и пошел по улице вокруг школы.
Это был интернат для мальчиков. Их оставалось все меньше в стране и это был один из последних. Поговаривали, что и его через пару лет переформируют в смешанную школу. Но Уоррена к тому времени тут уже не будет, ему оставался всего один год. Проходя мимо дома директора, который жил тут же на территории школы, он увидел, как жена директора копается в саду, а по дорожке около дома на розовом трехколесном велосипеде разъезжала маленькая девочка. Ей было лет пять и она никак не могла быть дочкой директора и его жены, которым было уже глубоко за пятьдесят. «Наверное, внуков привезли погостить», решил Уоррен, наблюдая за девочкой на велосипеде. У него не было сестры и он не раз задумывался, как бы он к ней относился бы, если бы она у него была. Внучка директора громко распевала какую-то песенку, бодро колеся по дорожке, но тут, засмотревшись на Уоррена, она потеряла управление и заехала прямо в грядки. Тут же подбежала директорша и громко что-то восклицая повела девочку в дом. Уоррен пошел дальше, близилось время ужина.
Столовая оказалась полупустая. Это было странно, хотя и логично. Обычно, галдеж, доносившийся из большого холла, где ели ученики и учителя, доносился уже в коридоре. Теперь же здесь сидели несколько кучек мальчиков, по трое или четверо, которые тихо переговаривались о чем-то между собой, стуча вилками о тарелки. Учительские столы и вовсе почти пустовали, потому что на выходные в школе оставались только те учителя, которые жили в школе, да и те приходили не все, предпочитая есть дома. Сейчас Уоррен увидел здесь только управляющего тем корпусом общежития, где жил он сам, - Мистера Франсиса, школьную медсестру, которая жила в больничном крыле и Мистера Гранта, который был управляющим в корпусе для младших учеников. Медсестра сидела отдельно, читала какую-то книгу, а Мистер Франсис и Мистер Грант что-то негромко обсуждали над пустыми уже тарелками. Уоррен взял себе кусок пиццы и стакан компота и подсел к своему другу Питеру. Семья Питера жила на другом конце страны, поэтому он все время проводил в школе, кроме больших каникул, так что знал распорядок выходных наизусть.
Что, твои тебя кинули в этот раз? - спросил Питер, когда Уоррен усаживался на длинную скамью перед общим столом.
Да, - вздохнул он. - Чтоб этот чертов экзамен! Мало того, что я ненавижу математику, так еще и из-за нее пропускаю общие каникулы, - он откусил кусок пиццы, - Скажи, а на выходных пицца всегда такая противная?
Про себя Уоррен вспомнил общие духовки для еды и для обжига горшком и ему почудился в пицце глиняный привкус.
Да ладно, нормальная пицца, - сказал Питер, жуя сой кусок. - Кстати, это – самое лучшее, что тебе предстоит съесть в эти выходные, так что наслаждайся! Дальше будет только хуже.
Уоррен откусил еще кусок, пытаясь не думать о глиняных горшках в руках неумелых гончаров.
Кстати, - вспомнил он, - пойдешь сегодня в кино-клуб?
Не, - ответил Питер. - сегодня какой-то ужастик показывают, а я их не люблю. А ты пойдешь?
Я тоже не люблю ужастики, но все-таки схожу. Когда мне еще доведется посидеть здесь на выходных? Надо получить максимум от моего временного заточения. - усмехнулся он.
О, поверь мне, - многозначительно посмотрел на него Питер, - ты получишь за эти два дня массу новых впечатлений!
Что ты имеешь в виду?
На выходных – тихо проговорил Питер, наклоняясь к приятелю через стол, - здесь начинают твориться странные вещи.
Странные? – тоже перешел на шепот Уоррен.
Ну, я бы даже сказал ненормальные, - усказал Питер. - Сам увидишь.
Уоррен озадаченно продолжил ужин, но вскоре забыл про слова Питера и настроился на фильм. На просмотр пришло не так много человек, а половина из тех, которые пришли, покинули аудиторию, как только на экране появились первые кровавые сцены. Видимо, они переоценили свои силы. Уоррен тоже понял, что переоценил себя, но стойко досидел до конца.
Фильм закончился довольно поздно, поэтому он отправился сразу к себе в комнату. Там он, как обычно, забрался в кровать с книжкой, но прочитав несколько страниц и выключив свет, понял, что не сможет уснуть после такого шоу ужасов. За окном уже было темно, звуки в соседних комнатах и в коридоре постепенно утихли, и в этой тишине Уоррену мерещились разные скрипы и шорохи. Он понимал, что у него просто нервы на взводе после фильма, что надо попытаться успокоиться, но все равно напряженно вслушивался и вздрагивал, когда где-то вдалеке хлопала дверь. Поняв, что просто так он не заснет, он решил сходить попить воды, а потом почитать еще.
Подойдя вплотную к двери общей комнаты, он понял, что внутри творится что-то странное. Он открыл дверь и потянулся было к выключателю, чтобы зажечь свет, но тут чей-то громкий шепот остановил его:
Не включай свет! Уф, Уоррен, ты нас напугал. Мы уж подумали, что это Старый Франсис.
Оказалось, что в комнате было несколько ребят, которые толпились почему-то у заднего окна. Через несколько секунд Уоррен понял, в чем дело. Заднее окно выходило на крышу соседнего здания, и ребята вылезали из него по очереди, чтобы погулять там. Один из них, одноклассник Уоррена, подошел к нему и спросил:
Хочешь с нами? Смотри, что у нас есть! - и он с гордостью показал бутылку рома.
Уоррена никогда не приглашали поучаствовать в подобных мероприятиях, но он тут же понял, что такой шанс пропускать нельзя, поэтому кивнул.
Хорошо. Тогда стой на стреме у двери, пока мы все не вылезем, а потом – вылезай сам! - шепнул ему одноклассник и отошел обратно к окну, где б;льшая масса людей уже была по ту сторону.
Уоррен понял, что попал не в самую удачную ситуацию – ему совершенно не хотелось стоять на стреме и ждать, пока Старый Франсис обнаружит их здесь, но делать было нечего, поэтому он замер у двери, пытая прислушаться к тому, что происходило снаружи. И тут громкий звук разбивающегося стекла отвлек его. Парень, вылезавший последним, задел стол, на котором стояла посуда и один из стаканов упал и разбился. На мгновение в комнате образовалась мертвая тишина, а в следующую секунду дверь распахнулась прямо перед носом у Уоррена и в комнату вошел Мистер Франсис. Он тут же включил свет и Уоррен зажмурился.
Что здесь происходит, Красински?
Ничего, - проговорил Уоррен неуверенно, оглядываясь на окно – там никого не было, ни с этой стороны, ни с той.
Тогда почему я слышал, как бьется посуда? - спросил Мистер Франсис, пытаясь казаться грозным, хотя в пижаме и в тапочках ему это не очень удавалось.
Извините, сэр, я просто хотел попить воды и в темноте разбил стакан, - сочинял на ходу Уоррен.
Так почему же ты не включил свет, а? - продолжал спрашивать Мистер Франсис, подходя к открытому окну и выглядывая наружу.
Ну... Я просто... - пытался придумать оправдание Уоррен, но управляющий перебил его.
Смылись, паршивцы! Опять успели убежать. Но ничего, когда-нибудь я их все-таки поймаю! А ты, Красински, будешь отбывать наказание за всех. И хватит выдумывать истории. Марш за мной!
Но ведь я правда просто хотел попить воды... - бормотал под нос Уоррен, спускаясь за Старым Франсисом в его офис на первый этаж.
Несправедливость только что проихошедшего возмущала его, но он был не их тех, кто открыто жалуется на это окружающим. Застыв перед дверью офиса управляющего, пока тот возился с ключами, Уоррен подумал, что никогда не был ни в одной квартире живущих на территории школы учителей, и ему стало интересно, что он там увидит.
А увидел он вот что. После маленькой темной прихожей оказалась комната, схожая габаритами с теми, в которых жили студенты, но казалась отчего-то гораздо меньше. Когда Мистер Франсис зажег свет, Уоррен понял почему. Все стены были увешаны охотничьими трофеями. Тут были и головы оленей и волков, оскаливших свои клыкастые пасти, и шкуры разных животных, которые лежали на полу и покрывали кресло и диван. Одна из шкур, как заметил мальчик, была тигровой, что тут же вызвало у него подозрения, касательно ее подлинности. На видном месте над камином висело ружье. От взгляда на него, он передумал насчет тигровой шкуры – вполне возможно, она была настоящая. Тем временем Мистер Франсис подошел в столу, взял журнал и сделал там какую-то пометку. После чего, он обернулся и Уоррену и сказал:
О чем ты думал, Уоррен, прикрывая этих хулиганов?
Я не понимаю, о чем Вы, сэр, - ответил тот, решив придерживаться своей версии до конца.
Ну хорошо, хорошо, как скажешь. Не хочешь выдавать их мне – не надо, я и так их скоро поймаю. Но вот от тебя я этого не ожидал. Ты всегда был таким дисциплинированным мальчиком. И стоило тебе остаться на выходные, ты вдруг выкидываешь такие фокусы! Ты мне напоминаешь одного моего приятеля Джонни. В нашем клубе он был самым ответственным членом – всегда вовремя платил взносы, приходил на все собрания, даже приносил печенье, которое пекла его жена. Но когда одним туманным утром мы вышли на охоту, он как-будто с цепи сорвался! Мы тысячу раз проходили это, все прекрасно знали правила, и Джонни – тоже. Мы должны были держаться более-менее вместе, придерживать собак до поры до времени, но ему вдруг захотелось геройствовать. А меня, как лучшего друга, Джонни уговаривал пойти с ним – на зверя в одиночку! Я уверял, что не надо этого делать, но он все равно пошел. И мне пришлось пойти за ним – понимаешь? Не мог же я бросить его одного! Конечно, в ту охоту Джонни отличился, но это была чистая удача, что мы набрели на красавца оленя, а не на дикого кабана...
Уоррен слушал его рассказ и про себя все больше удивлялся: как такой человек мог попасть к ним в школу? Само существование такой комнаты в их совершенно обычном интернате казалось дикостью. А Мистер Франсис, казалось, уже совершенно забыл о том, почему они здесь стояли посреди ночи. Его понесло по волнам воспоминаний, и вот он уже показывал Уоррену старую фотографию, где они с тем самым Джонни гордо стоят над тушей того самого красавца оленя.
Вот он, тот самый... Правда, он великолепен? - с улыбкой показал Мистер Франсис на голову оленя, которая висела над столом.
Уоррен кивнул, прикрывая ладонью вырвавшийся зевок – как никак был уже первый час ночи. Этот жест как будто вернул охотника-любителя в реальность и он тут же оборвал свой рассказ.
В общем, я хочу сказать, что не ожидал такого от тебя. Завтра вечером я жду тебя здесь в восемь вечера. Ты пойдешь мыть посуду на вечиринке у директора – к нему сын приехал и у него завтра день рождения. А теперь иди в свою комнату и чтобы я больше не слышал ни звука с твоего этажа!
При мысли о горе грязной посуды на многолюдной вечиринке, Уоррен мысленно взвыл, но не подал виду, а только попрощался с управляющим и пошел к себе в комнату. Уже лежа в постели, Уоррен вспомнил слова Питера про то, как на выходных в интернате происходят странные вещи. И действительно, за все четыре года его пребывания здесь, с ним не случалось ничего более странного, чем то, что он увидел сегодня вечером. С этими мыслями он уснул.
Утро выдалось пасмурным, казалось, что с минуты на минуту заморосит дождик, но он все никак не начинался. Умышись, Уоррен зашел к Питеру, чтобы вместе пойти на завтрак, но тот еще спал и в ответ на предложения пойти на завтрак, только пробурчал что-то и отвернулся к стене, завернувшись с головой в одеяло. Уоррен понял, что прийдется идти самому.
В столовой его ждало еще одно необычное зрелище. Вместо обычной очереди из школьников с подносами, и нескольких кухарок, которые накладывали еду в тарелки, еда просто так лежала в больших контейнерах, а те немногие ученики, которые пришли сюда в этот ранний час, просто накладывали себе сами то, что хотели и сколько хотели. Последовав их примеру, Уоррен взял себе яичницу, пару кусков тоста с маслом и кофе с молоком. Сев за пустующий стол поближе к стенке, он стал наблюдать за остальными. Сонные еще мальчики, подходили со своими тарелками к подносами с едой, а потом расходились по своим углам, в точности, как Уоррен. Они напоминали спутники, которые вращались по разным орбитам и никогда не пересекались. Никто не заговаривал с другим, никто не подсаживался к другому за стол. Все делалось молча, и в большом холле эхом отдавался лишь звон вилок и ложек. «Как будто я не своей школе, а в какое-то другое измерение попал», подумал Уоррен. А потом вспомнил вчерашний вечер, парней, вылезающих на крышу, пылкий рассказ Мистера Франсиса о Джонни и его олене, и понял, что это утро – просто закономерное продолжение вчерашней абсурдной ночи. Он доел свой завтрак, погруженный в невеселые мысли о предстоящем наказании в виде грязной посуды, и вернулся к себе в комнату. Там его уже поджидал Питер, который успел встать и раздобыть в общей комнате кофе.
Слышал, тебе вчера поймал Старый Франсис? - усмехнулся он, встречая Уоррена. - Да, не повезло.
Я просто оказался не в то время не в том месте, - пояснил тот. - а ты где был в тот момент? Спал?
Не, я-то один из первых вылез на крышу, - еще шире улыбнулся Питер и отхлебнул кофе. - И что теперь тебе причитается за то, что тебя поймали «на месте преступления»?
Мыть посуду за гостями на вечеринке у директора, - расстроенно ответил Уоррен. - И давай не будем об этом. Ты же, как я понимаю, не за этим пришел?
Не только за этим, - заметил Питер и перешел на серьезный тон. - Еще я хотел предложить подготовиться к математике. Раз уж мы вместе торчим в этой дыре...
Уоррен знал, что Питер был не силен в цифрах и ему нужна была помощь в подготовке к экзамену.
Хорошо, давай. А ты разве не пойдешь на завтрак?
Я пока не очень хочу есть, через пару часиков схожу. Там же сегодня бранч – еда лежит с девяти утра и до часу дня. Приходи и ешь, когда хочешь.
Ах вот оно что... - протянул Уоррен, доставая учебники и тетради из ящика стола.
Какое-то время они занимались, Уоррен помогал Питеру с некоторыми вопросами, пока наконец не столкнулся с таким, который не смог решить сам.
Что будем делать? - спросил Питер. - Ведь есть вероятность, что именно эта задачка попадется на экзамене.
Хмм... Может сходить к Тому?
К Чокнутому Тому?
Ну да. Ведь он тоже обретается тут постоянно, я не ошибаюсь?
Нет, все верно. Но... Ты же еще никогда не был у него в комнате?
Том Мальком был относительно новым учеником, проучившимся в школе всего год и поэтому Уоррену еще действительно не доводилось бывать у него в комнате.
Нет, а что?
Ну, ты же знаешь, он Чокнутый! - попытался обяснить Том. - Ну и комната у него... Соответствующая. Короче, мне там не по себе становится. Ты лучше сам сходи и спроси его, а я тебя тут подожду. Или спущусь и поем чего-нибудь.
Уоррен удивленно посмотрел на приятеля, но согласился. Том и правда был самым странным мальчиком в их классе, а то и во всей школе. В первый день он появился в положенной всем школьной форме, но на шее у него висел красный игральный кубик на шнурке. Когда его спросили, зачем это, он ответил, что кубик обладает особой силой. Тогда учителя попросили спрятать его под одежду, не желая углубляться в суть магических сил кубика. Но на этом странности не заканчивались. Том был гением математики. Даже другие ученики, которые обычно не хотят признавать превосходство других над собой, были согласны с этим. Он моментально решал любые задачи по математике, а потом весь оставшийся урок усердно писал что-то в своей тетрадке, бормоча себе под нос. Ученики, сидевшие рядом, могли расслышать в его бормотании всякие математические термины. Но когда учительница просила его показать ей, что именно он там пишет, он никогда не показывал, а наоборот – прятал тетрадку в сумку и смотрел на учительницу испуганно. Вскоре Тома оставили в покое на уроках математики. Зато по остальным предметам он учился очень посредственно и не проявлял к ним ни малейшего интереса. Когда же его вызывали учителя и пытались убедить взяться за ум, он отводил глаза и обещал постараться. Потом все продолжалось, как раньше. Впрочем, он неизменно выигрывал во всех математических конкурсах, на которые школа посылала его, так что особых обид на него никто не держал.
Эй, Том, можно войти? - постучал Уоррен.
Через несколько секунд дверь открылась и Уоррен увидел, почему Питеру становилось не по себе в этой комнате. Комната была полна чисел. Это были всевозможные календари на стенах, это были наклейки с номерами на папках и книгах, над столом висел большой кусок бумаги с цифрой семь, а по бокам от него висели два листка поменьше с цифрами три и четыре. Сам хозяин комнаты глядел на Уоррена из-за больших очков, а на шее у него красовался уже знакомый красный кубик.
А, это ты Уоррен. Заходи, - сказал Том, отводя глаза и садясь на единственный стул, даже не подумав предложить его гостю.
Уоррен так и остался стоять и пару минут просто осматривался. Помимо календарей, он заметил в комнате огромное количество часов. Настенные, настольные, аналоговые и цифровые, старые и новые – их было штук восемь и все они шли абсолютно синхронно. И что странно – бесшумно. В комнате вообще царила странная тишина. Присмотревшись повнимательнее, Уоррен понял, что стены комнаты были обиты специальным материалом, который, видимо, действовал как звукоизолятор.
А зачем это, Том? - не удержался и спросил он, показывая на странные панели на стенах и даже на потолке.
Том, который все это время был погружен в своею тетрадь и, казалось, не замечал гостя, поднял голову и ответил:
Это сделали специально для меня, я не могу спать даже при малейшем шуме, поэтому пришлось изолировать всю комнату. Но даже так мне приходится спать в берушах.
Ужас какой... Но я, собственно, хотел спросить тебя не об этом, а о задаче номер восемь из подготовительного теста, который нам раздали на выходные.
А, конечно, да. Тебе просто ответ или пояснить?
Пояснить.
Том снова оторвался от своих записей и стал разъяснять Уоррену, как решается задача номер восемь. Делал он это очень быстро и иногда использовал такие термины, что Уоррену приходилось переспрашивать. Все это время гость продолжал стоять, так как хозяин не предлагал ему стул, а садиться на кровать Тома без приглашения Уоррен не решался. В конце концов уяснив суть задачи, он уже повернулся, чтобы уйти, но тут Том окликнул его:
Когда у тебя день рождения?
Двадцать девятого августа, а что? - немного удивился Уоррен.
А какого года?
1990-го... А зачем тебе это?
Твое счастливое число – это 2. Твои счастливые дни месяца – 2, 11, 20 и 29, - выпалил Том без запинки.
Уоррен остановился и медленно повернулся обратно к Тому.
То есть? - недоуменно спросил он.
Числа обладают особой силой, понимаешь? - пояснил тот, не глядя на собеседника. - Вот мое счастливое число – 5, и мои счастливые дни месяца – 5, 14 и 23. Поэтому я попросил учителей, чтобы я мог сдавать экзамены досрочно именно в эти дни.
И учителя согласились? - не поверил Уоррен.
Не все, - с некоторым огорчением ответил Том, - и по этим предметам у меня тройки. Зато по остальным – четыре, - он поднял глаза и внезапно широко улыбнулся.
Уоррен подумал, что на самом деле не помнил, когда последний раз видел Тома улыбающимся. А улыбка у него оказалось на удивление доброй и какой-то детской. Правда, Том все также не смог долго удержать на собеседнике взгляд, отвел глаза и уткнулся в тетрадь. Уоррен не был уверен, что ему на это ответить, поэтому сказал только «Спасибо» и вышел из комнаты. За дверью он некоторое время стоял в коридоре и пытался переварить, что же он только что видел. «Бред какой!», думал он, «Сначала Мистер Франсис с этими его шкурами и ружьем, теперь Том со своими магическими числами... Что за дурдом тут творится?». Тут он как будто вспомнил что-то, посмотрел на часы и бросился в столовую.
Он успел как раз тогда, когда кухарки начали забирать подносы с едой. Уоррен быстро схватил тарелку, положил туда пару сосисок и вареной картошки – «Откуда они тут взялись? Утром же не было!» – и сел в том же углу, где утром завтракал. Отдышавшись немного, он принялся за свой обед. Сосиски оказались пережаренными, но он уже ничему не удивлялся. «Прав был Питер», только подумал он, «вчерашняя пицца по сравнению с этим была очень даже ничего...». В голове все еще крутился его разговор с Томом, он и представить себе не мог, что есть люди, которые на самом деле верят в магию чисел. И уж меньше всего Уоррен ожидал встретить такого человека в своей общаге. Он подумал, что надо будет сходить попозже в бассейн. Школьный спортивный комплекс по будням был открыт для мальчиков, которые после уроков хотели поиграть в настольный теннис, позаниматься в тренажерном зале или поплавать. Уоррен иногда ходил в бассейн, там не нужно было думать головой, работало только тело, и это его успокаивало. Сейчас как раз надо было отвлечься от всех странностей, которые преследовали его со вчерашнего вечера, освободить голову и поработать руками и ногами. Он надеялся, что хотя бы в бассейне его не будут ждать сюрпризы. «Что такого может быть в бассейне?», думал он, «разве что окажется, что на выходных там разводят крокодилов. Или китов...».
В бассейне действительно нашелся кит. Но не огромное животное, а Мистер Кит – шеф повар школьной столовой. Он сидел у одного из бортиков на складном стуле, штаны его были подвернуты, на босых ногах были шлепанцы. В руках была удочка – он рыбачил. Уоррен так и застыл от такого зрелища, выйдя из переодевалки в плавках и с полотенцем в руках. Леска уходила под воду, рядом покачивался поплавок. Больше в бассейне никого не было, что было и не удивительно. Мистер Кит заметил, что у него гости, повернулся к Уоррену и сказал:
Привет. Ты новенький? Понимаешь, обычно сюда в выходные никто не заходит, вот я и подумал, что ты наверное тут новенький. Ты не подумай, я не сумасшедший, нет, - он усмехнулся, - правда, медсестра Грин выписывает мне какие-то таблетки, да только я их не пью... Я, конечно, прекрасно понимаю, что здесь не водится рыба, зато тут я могу расслабиться, как на настоящей рыбалке, да. Такая тишина, покой. На кухне меня все так достает, там так шумно, все суетятся. За неделю я очень устаю, вот и отдыхаю здесь на выходных. А если становится скучно, так у меня книжечка есть, вот. Я иногда сам себе вслух читаю. Ты проходи, если хочешь, только купаться сейчас нельзя – рыбу распугаешь, - он снова усмехнулся своей шутке, - но я могу тебе почитать вслух. Хочешь?
Уоррен ничего не сказал, а только повернулся и пошел обратно переодевалку. «Сумасшедший дом, сумасшедший дом, сумасшедший дом!», думал он все время, пока переодевался, «или может быть это я сошел с ума? Или мне все это снится?!». На всякий случай он сильно ущипнул себя за руку – рука заболела, но все остальное осталось, как есть. «Нет, все-таки не сплю», грустно подытожил он.
До восьми вечера Уоррен просидел у себя в комнате, боясь выйти и напороться на еще какое-нибудь аномальное явление. Он даже немного успокоился, книжка, которую он читал, была достаточно интересная и он втянулся в сюжет. Но ему все-таки оставалось еще одно дело на сегодня, поэтому в 7:45 он постучал в офис Мистера Франсиса, желая разделаться с этим побыстрее.
Это ты, Красински? - прокричал управляющий откуда-то из глубины квартиры, - Заходи! Открыто!
Уже почти восемь, сэр, - сказал Уоррен, заходя в уже знакомую комнату с охотничьими трофеями.
Ну как я тебе, а? - весело спросил Мистер Франсис.
Он стоял перед большим зеркалом, в которое рассматривал себя до прихода Уоррена. Теперь же он повернулся к мальчику, широко улыбаясь и сказал:
Сегодняшняя вечеринка – тематическая, - пояснил он, - и тема – Звездные Войны. Сын директора их просто обожает. Он коллекционирует все, что с ними связано, у него даже больше «трофеев», чем у меня, я уверен! - хохотнул он.
Уоррену показалось, что управляющий уже принял чего-то «для храбрости». В его наряде мальчик с трудом узнал Хана Соло. Мистер Франсис был невысокого роста и крепкого телосложения, голова его уже начала седеть и на лбу красовались залысины. Трудно было себе представить человека меньше подходящего на роль Харрисона Форда. Только характерный жилет поверх рубашки и игрушечный пистолет на поясе, отдаленно напоминавший бластер, указывали на известного персонажа космической саги.
Обожаю Харрисона Форда, прекрасный актер! Конечно, мне бы больше пошел его наряд Индианы Джонса, как ты думаешь, а?
Да, пожалуй, сэр, - только и ответил Уоррен.
Но что поделать, ведь это не моя вечиринка. Ладно, пойдем, а то опоздаем.
На улице шел дождь, который грозился разразиться еще с утра. Поэтому они успели изрядно вымокнуть, пока шли из общаги к дому директора. И за эти несколько секунд, шагая под теплым майским дождем, Уоррен успокоился. Он решил больше ничему не удивляться, что бы он ни увидел на этой вечеринке.
А посмотреть там было на что. Дом пестрел от всевозможных персонажей Звездных Войн, от самых главных до малоизвестных. Из динамиков стерео-системы доносились звуки саундтрека знаменитых фильмов. Здесь была как минимум половина преподавательского состава школы плюс наверняка кто-то из друзей именинника, приехавших из города. Всю эту веселую компанию Уоррен увидел мельком, когда его передали в руки жены директора со словами «Я привел вам посудомойку» и повели через весь дом на кухню. Там было тесно от лишнего стола, который явно притащили откуда-то еще для приготовления праздничного угощения. Зато людей практически не было. Только кто-то волосатый, видимо в костюме Чубакки, пытался налить себе сока, но это ему не очень удавалось. Волосатый обернулся, услышав, что кто-то зашел в кухню, и Уоррен узнал в нем Мистера Гранта – управляющего общагой младшеклассников и по совместительству учителя физкультуры.
Давайте я Вам с этим помогу, - предложила директорша, которая, кстати, была одета просто празднично, а не как персонаж из Звездных Войн. - А тебе, Уоррен, лучше приниматься за работу, - добавила она, кивнув на мойку, в которой уже было несколько тарелок и стаканов.
Мальчик вздохнул и приступил к своим обязанностям. Он все мыл и мыл, а посуду все приносили и приносили. В какой-то момент он услышал, как где-то в соседних комнатах поют «С днем рождения тебя!», за чем последовали бурные аплодисменты и выкрики. «Торт», понял Уоррен, «сейчас пойдут еще тарелки». И действительно, хлынул поток грязных тарелок. Чаще всего грязную посуду собирала по комнатам хозяйка дома и приносила на кухню на подносах, но иногда гости сами заглядывали сюда. Некоторые из них узнавали Уоррена и здоровались, он же почти никого не узнал из-за костюмов. Пару раз заглянул Мистер Грант за новой бутылкой пива, один раз зашел Мистер Франсис, чтобы проверить, как отрабатывает повинность его подопечный, еще заходил кто-то в шлеме Дарта Вейдера, наполнил стакан кока-колой и ушел, громко сопя. Уоррен спокойно продолжал полоскать стаканы, заставляя себя ничему не удивляться. «Просто взрослым тоже иногда хочется подурачиться», думал он про себя.
Под конец праздника зашла та самая девочка, внучка директора. Ей, видимо, было скучно на взрослом празднике со взрослыми разговорами. Она подошла к Уоррену, который присел отдохнуть, и с детской непосредственностью спросила:
А почему ты не в костюме?
Потому что я пришел не на праздник, а мыть посуду, - устало пояснил Уоррен.
А угадай, в каком костюме я! - весело предложила девочка, видимо этой игрой в угадайку она развлекалась весь вечер.
Хмм... Принцесса Лея? - предположил мальчик, глядя на ее кучеряшки.
Только наполовину! - девочка обрадовалась, что ее костюм не так легко разгадать. - Мама сказала, что она будет Королевой Амидалой, поэтому мне нужно быть Принцессой Леей. Но я сама хотела быть джедаем, как Оби-Ван Кеноби, - серьезно объяснила она. - поэтому я наполовину принцесса и наполовину джедай!
Здорово! - поздравил ее Уоррен.
Люси, вот ты где, - в комнату вошла женщина с замысловатой и уже довольно потрепанной прической на голове и повела девочку за руку из кухни. - Пойдем, тебе пора ложиться спать.
Но мам, я не хочу спать! - сопротивлялась юная Принцесса Кеноби, как все дети, которых уводят спать с веселого праздника.
Уоррен усмехнулся, глядя вслед этой парочке. Может быть, если бы у него была сестра, он бы попросил маму разрешить ей остаться еще ненадолго вместе со всеми. Но праздник подходил к концу не только для детей. Взрослые гости тоже стали расходиться по домам, скоро за Уорреном пришел Мистер Франсис и они вместе пошли к своему корпусу. Дождь все еще шел.
Дойдя до своей комнаты, мальчик понял, что он ужасно устал. Он лег в кровать и почти тут же уснул, под барабанящий за окном дождь. Перед тем, как уснуть он успел подумать, что рад, что этот странный день наконец закончился.
Его разбудил стук в дверь. Проснувшись, Уоррен не сразу понял в чем дело, но в дверь уже просунулась голова Питера, который сказал громким шепотом:
Эй, проснись! Тут такое приключилось! Мистер Грант умер!
Что...? - не понял Уоррен, но Питер уже скрылся за дверью, оставив его разбираться с этой новостью самому.
За окном еще была ночь, но дождь уже прекратил. За дверью слышался шум разговоров. Уоррен встал, натянул шорты и кеды и вышел в коридор. Там, казалось, все уже не спали и обсуждали страшную новость. Он попытался найти взглядом Питера, но того нигде не было видно, поэтому он спросил ближайшего мальчика:
Мистер Грант правда умер? Как это случилось?
Не уверен, точно никто не знает... - отозвался тот.
Тут из конца коридора кто-то крикнул:
Скорая приехала!
Все повалили в общую комнату, из окна которой был виден двор. Уоррен тоже было поспешил за всеми, но там уже столпилось столько народу, что к окну было не подойти. Тогда он решил спуститься вниз и посмотреть самому, в чем там дело.
На улице тоже была суматоха. Мистер Франсис встретил медиков и повел их куда-то, а у здания напротив, где находилась общежитие для учащихся младших классов, Уоррен заметил фигуры директора, который разговаривал с какой-то женщиной. Тут мальчик вспомнил, что Мистер Грант был женат и это, наверное, была Миссис Грант. «Бедная женщина», мысленно пожалел ее Уоррен. У входа в его общагу стояло еще несколько учеников, среди которых был Питер.
Как это произошло? - спросил Уоррен.
Говорят, Старик Грант напился, пошел вон в ту рощицу прогуляться и поскользнулся. Упал головой на какой-то острый булыжник – и привет! - передал ему последние новости Питер.
За домом директора, где проходила вечеринка, действительно росла небольшая рощица. Как потом узнал Уоррен, Мистер Грант и правда перебрал пива на празднике и вышел подышать свежим воздухом. Тут ему приспичило по нужде и он поспешно отбежал к рощице. Там он наткнулся на молодую парочку, жаждущую уединения, которых он жутко напугал своим костюмом Чубакки. Девица – молодая девушка, которую недавно взяли работать на школьную кухню, - истошно заверещала от такого зрелища. Теперь была уже очередь Мистера Гранта испугаться. Он попятился, поскользнулся на мокрой от дождя траве и упал, приложившись затылком об острый край торчащего из земли валуна.
Тогда, во дворе школы, где стояла, мигая огнями, машина скорой помощи, где плакала на пороге своего дома Миссис Грант и директор пытался ее утешить, где суетились санитары и Мистер Франсис, а мальчишки пялились на все это – тогда Уоррен не знал всех этих подробностей, но его поразила нелепость произошедшего. Он никак не мог поверить, что всего пару часов назад видел, как Мистер Грант пытается справится с пакетом сока в своем волосатом костюме Чубакки.
Как такое может быть? - пробормотал он.
Вскоре машина уехала, директор завел Миссис Грант в дом, ученики и Мистер Франсис зашли обратно в общагу, а Уоррен так и стоял во дворе. Казалось, его не заметили, когда загоняли всех обратно в здание. Он некоторое время постоял так, а потом пошел куда-то, куда глаза глядят. Мысли его были в полном беспорядке. Он вспоминал события прошедшего дня и пытался понять, как же так получилось, что все это привело к такой бессмысленной и внезапной смерти Мистера Гранта. Он и сам не заметил, как очутился в спортивном корпусе и зашел в бассейн. Там почему-то было открыто, наверное, Мистр Кит забыл закрыть его за собой. Бассейн был подсвечен изнутри, остальной зал оставался темным.
Поняв, где он в конце концов оказался, Уоррен с изумлением заметил, что он тут не один. У дальнего конца бассейна сидел Чокнутый Том и чем-то занимался, склонившись над водой. Уоррен подошел поближе и увидел плавающих в бассейне резиновых уточек. Том, по своей привычке не глядя на собеседника, сказал:
Привет. Я прихожу сюда иногда, когда все-таки не могу уснуть в своей комнате. Звук плещущейся воды меня успокаивает и тогда я сплю прямо здесь. Заодно купаю своих уточек, - улыбнувшись, закончил он.
Понятно, - сказал Уоррен.
Он уже ничему не удивлялся. Он просто принял, как должное, что Том купает в школьном бассейне по ночам своих уточек.
Что-то случилось? - встревоженно спросил Том. - У тебя такой странный голос.
Ты не слышал?
О чем?
Так... Завтра узнаешь. Не хочу сейчас об этом говорить. Если не против, я посижу тут. Меня тоже успокаивает вода.
Конечно.
Они какое-то время сидели молча. Том купал своих уточек, иногда вытаскивая их из воды, а потом снова опуская в бассейн, Уоррен просто за ним наблюдал.
Хорошо тут, да? - спросил наконец Том. - Спокойно так.
Да, хорошо, - ответил Уоррен.
Знаешь, я пожалуй, посплю немного, а ты присмотри за уточками, ладно?
Конечно, Том, - сказал Уоррен. - Спокойной ночи.
Том свернулся калачиком прямо тут же у бортика, а Уоррен продолжал смотреть, как покачиваются на воде резиновые уточки. Под утро он наконец тоже уснул.
Позже Уоррен не раз вспоминал эти до ужаса странные выходные, проведенные им как будто в другом измерении. В первую очередь, конечно, из-за печальной кончины Мистера Гранта, но не только. Он думал о том, ловит ли еще Мистер Кит рыбу в школьном бассейне, спит ли там по ночам беспокойный Том со своими уточками, прибавилось ли трофеев в комнате Мистера Франсиса и разрешают ли теперь директорской внучке самой выбирать свой костюм на вечеринки. У него же самого немного поменялись привычки после тех памятных выходных. Он стал более внимателен к своим «счастливым» числам месяца, старался делать все важные дела именно в эти дни. Он совсем перестал смотреть фильмы ужасов и записался в гончарный кружок в своем городе. Но самое главное — он навсегда перестал удивляться странностям других людей, как будто выработав иммунитет к этому. И не смотря на все это, он решил, что больше никогда не останется в школе на выходные.