Встреча во дворе

Александр Сих
Василий Кузьмич -  пожилой, тёртый жизнью человек. Немного грубоватый, как большинство из нас.
Боря - молодой интеллигентный парень.


 Боря.             Доброе утро, Василий Кузьмич!

 Василий Кузьмич.  Какое на хрен доброе - зарплаты не дают! Перед пенсией           придётся избавляться от вредной привычки. Всю жизнь прожил с ней.

 Боря.             Водку пить? Извините.

 Василий Кузьмич.  Как тебе такое в голову могло прийти? Каждый день ходить на работу.

 Боря             А, это да. Это конечно. Без зарплаты хорошего мало.

 Василий Кузьмич.  Какой на хрен мало! Совсем дерьмо!

 Боря -            Да, полный навоз. Но я в смысле о погоде.

 Василий Кузьмич.  А что погода? Дрянь погода!

 Боря.             Но позвольте! С утра лёгкий морозец, сейчас солнышко. Правда, небольшой северный ветерок.

 Василий Кузьмич.  Вот и я о том же. С утра мороз врезал, хотя и так колотит. Потом солнце с ветром в глаза, аж слёзы наворачиваются. От обиды.

 Боря.             Какой?

 Василий Кузьмич.  Что зарплаты не дают. Какая тут на хрен погода!

 Боря.             Да-а-а. А вот скоро зима, выпадет снежок, на нём заискрится солнце. Красота! "Мороз и солнце-день чудесный!"

 Василий Кузьмич.  Да-а-а какая на хрен красота! Метель, пурга, мороз! Зарплата раз в месяц с опозданием на столько же. Согреваться нечем. Мыслишка одна, да и та замёрзла как сосулька.

 Боря.             Зато лето было замечательное! Жаркое.

 Василий Кузьмич.  Да. Жарища, духотища - не продохнуть. Потеешь, как азиатский ишак. А на пиво нету. Мыслишка одна, да и та расплавилась.

 Боря -            Но были и дождики. Воздух свеж и насыщен озоном. Дышишь - не надышишься!

 Василий Кузьмич.  Да. Болото, слякоть, присесть негде. Вода хлещет: в харю, в стакан. Чтобы не разбавилось, пьёшь быстро - захлебнуться можно.

 Боря.             Действительно, скверно.

 Василий Кузьмич.  А то! Это тебе не в кабинете финансовый отчёт писать.

 Боря.             А здоровье-то как, Василий Кузьмич?

 Василий Кузьмич.  Я ж тебе говорю - зарплаты не дают! Откуда здоровью-то браться? За спасибо здоровья не купишь, в долг не дают. Хоть бы на одну капельницу. Вот и приходиться хворать. Ох и тяжкая хворь!

 Боря.             Сочувствую.

 Василий Кузьмич.  В этом деле сочувствие, что утопающему бревном по голове. На словах помощь, а на деле - издевательство.

 Боря.             Извините.

 Василий Кузьмич.  В этом деле извинения - усугубление издевательства.

 Боря.             Гм... Да! А как вчера наши ихних по футболу!

 Василий Кузьмич.  Вчера - да. Но в основном ихние наших. У них как в лотерее: на один выигрыш...

 Боря.             Кстати, насчёт лотереи, Петровна-та джек-пот хапнула! Кругленькая сумма. Повезло женщине!

 Василий Кузьмич.  Серьёзно? Да, не повезло женщине.

 Боря.             Почему-же не повезло?

 Василий Кузьмич.  По телевизору покажут, в газетах напишут.

 Боря.             Что-же в этом плохого? Слава!

 Василий Кузьмич.  Вот-вот! Авторитет Слава с братвой наедет, вор Слава в квартиру полезет. Одни неприятности.

 Боря.             На это есть милиция.

 Василий Кузьмич.  О, ещё и милиционер Слава за долей придёт.

 Боря.             У нас правовое государство!

 Василий Кузьмич.  Точно! У нас прав тот, у кого больше прав. Все права у государства, потому и правовое.

 Боря.             Ну, знаете, Василий Кузьмич, вас послушать, так вообще радоваться нечему?

 Василий Кузьмич.  А чему радоваться? Зарплаты-то не дают.

 Боря.             Не всё-же измеряется деньгами! Есть вещи важнее денег.
 
 Василий Кузьмич.  Конечно, есть! Но без денег эти вещи не купишь. Кто тебе без денег даст бутылку?

 Боря.             Ну, Василий Кузьмич, вы меня своими ответами ставите в тупик.

 Василий Кузьмич.  Жизнь своими вопросами ставит в тупик, а мы ответами пытаемся найти выход. А без рубля в кармане ни ответа нет, ни выхода.

 Боря.             Вас послушаешь, так с горя утопиться в водке охота.

 Василий Кузьмич.  Ну, если ты это можешь себе позволить. Я - нет. Мне не то что утопиться, поперхнуться не за что.

 Боря.             О-ох... А вот у меня вчера произошло радостное событие.

 Василий Кузьмич.  Зарплату дали?

 Боря.             Нет, зарплату дали позавчера.

 Василий Кузьмич.  Значит, позавчера произошло радостное событие?

 Боря.             Нет, вчера.

 Василий Кузьмич.  Странный ты, Боря, человек?! Зарплате радуешься после полной конфискации, когда от неё одно воспоминание.

 Боря.             У меня не происходит конфискации!

 Василий Кузьмич.  Ого! Уважаю! Как-же ты одолел?

 Боря.             Кого?

 Василий Кузьмич.  Жену с тёщей. Экстремальный вид борьбы. Без правил. Знаю по собственному зятю.

 Боря.             Никого я не одолел. Я сам отдаю.

 Василий Кузьмич.  Добровольно? Без мордобоя?
 Боря.             Да! И к тому же я не пью.

 Василий Кузьмич.  Язва?

 Боря.             Кто? Жена или тёща?

 Василий Кузьмич.  Ну, я не знаю, тебе видней. Вообще-то, я про желудок спрашивал.

 Боря.             Да? Спасибо, с желудком всё в порядке.

 Василий Кузьмич.  Зарплату отдал, водку не пьёшь, хотя желудок в порядке. Не вижу праздника.

 Боря.             Вчера сын первое слово сказал - па-па!

 Василий Кузьмич.  А! Это да, это конечно. Мой внук вчера тоже первое слово ляпнул. Сначала, первое.

 Боря.             Тоже - папа?

 Василий Кузьмич.  В некотором роде. По телевизору Лукашенко выступал. Он глянул и сразу сказал - батька!

 Боря.             Надо же было! Поразительно!

 Василий Кузьмич.  Оно, может, и не надо было, но поразил. Особенно, родного отца. С детства обидел на всю жизнь.

 Боря.             Я полагаю, не обижаться следует, а радоваться. Он же не просто ляпнул, а обдуманно сказал, завершив логическую цепь мыслительно-аналитического процесса.

 Василий Кузьмич.  Так и огорчился только отец. А мать с бабушкой аж запрыгали от радости. Ещё бы! Такую новость сообщил.

 Боря.             Не в этом дело. В таком возрасте - такое соображение. Он же гений! Он уже ходит?

 Василий Кузьмич.  Смотря куда. На футбол - бегает, а вот в школу - с трудом.

 Боря.             А... Э... Извините, а сколько ему годиков?

 Василий Кузьмич - Восемь. Лучше бы он молчал. Никогда новости не смотрел, а тут припёрся.

 Боря.             Ну как вы такое можете говорить?! После стольких лет молчания сказать слово. Это же чудо!

 Василий Кузьмич.  Если бы слово! За столько лет знаешь сколько у него информации накопилось? Он о таком рассказывает, что даже мне страшно слушать. Хорошо что сегодня выходной - словесный понос продолжается. Всю ночь без отдыха, без капли во рту. Это чудо, что до утра выдержал.

 Боря.             Понимаю. Не терпелось выйти на улицу и поделиться радостью.

 Василий Кузьмич.  Совершенно верно. После бессонной сухой ночи ищу сочувствия. Желательно, не словесного. Пусть это сочувствие будет в жидком виде с градусом. Чем выше градус, тем крепче сочувствие. Боря, ты как самый чуткий человек в это безлюдное утро должен меня понять.

 Боря.             Прекрасно понимаю. Пожалуй, такое знаменательное событие, действительно, стоит отметить. Я как раз в магазин - не составите компанию?
            
 Василий Кузьмич.  Хорошему человеку - всегда готов!

 Боря.             И я что-то ощутил острую необходимость пропустить стаканчик за здоровье своего сына. И назло язве!

 Василий Кузьмич.  А, всё-таки, язва есть?

 Боря.             Увы, ещё какая.

 Василий Кузьмич.  Ну, не может человек просто так не пить! Лечите чем-нибудь?

 Боря.             Язву не лечить - её уничтожать надо! К сожалению, это подсудное дело. Терплю, пока в закрытой форме.

 Василий Кузьмич.  Хорошо, что сын - папа сказал.

 Боря.             А то! Язву аж перекосило. Каждый день ему вдалбливала: скажи-мама, скажи - бабушка.

 Василий Кузьмич.  А сын?

 Боря.             Морщился и молчал. Иногда отрыгивал.

 Василий Кузьмич.  С пелёнок достала пацана.

 Боря.             Ещё как! Думаю, в следующий раз он уже скажет предложение из трёх слов. Очень хочется при этом присутствовать.

 Василий Кузьмич.  Да, такой удар ускорил бы искоренение язвы. Ну пойдём, Боря,  пойдём. Пора делать ей назло, раз больше сделать нечего.

 Боря.             Пойдём, Василий Кузьмич, стаканчик за моего сына, стаканчик за вашего внука.

 Василий Кузьмич.  Согласен. Только боюсь, что мой внук скоро начнёт пропускать стаканчик за себя сам. Очень уж быстро прошло взросление. Когда первое слово сказал, ему было 8 лет, а когда я тихонько уходил, мне показалось, что нам читает лекцию какой-нибудь профессор политэкономии. Развивал теорию о каком-то международном заговоре. Я понял самую малость, но и того хватило, чтобы испугаться. Пойдём, Боренька, если не убьём, то хоть приглушим чувство страха.