"ЯРОСТЬ БЕРСЕРКА"
«Один умел делать так, что в битве его враги слепли или глохли, или их охватывал страх, или их мечи становились не острее, чем палки, а его люди шли в бой без доспехов и были словно бешеные собаки и волки, кусали щиты и сравнивались силой с медведями и быками. Они убивали людей, и их было не взять ни огнем, ни железом. Это называется впасть в ярость берсерка»
Снорри Стурлусон «Круг земной»
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Один в поле не воин
Александр Евгеньевич Жнец молча сидел в своей каюте и думал. События развивались совсем не так, как он предполагал, и капитан решал, каким наилучшим образом ему распутать этот клубок сомнений и противоречий. Именно в этот день он оказался в некотором щекотливом положении, в каком может оказаться отец и капитан военного корвета.
Во-первых, по отлёту с Капри, они забыли забрать с собой клирика Конгрегации Лордов Духовных, опоздавшего к старту. Святая обязанность ждать его прибытия на корабль, но Жнец, предположив, что он уже на борту, приказал взлетать. Теперь капитана, не соблюдающего Устав Флота и договорённости между светской властью и Конгрегацией, ждало по возвращении дисциплинарное взыскание.
Во-вторых, не досчитавшись клирика, он обнаружил на корабле ту, кого совсем не ожидал увидеть. Его двенадцатилетняя дочь всегда была проблемным подростком, хотя Жнец, по правде говоря, не имел проблем с её воспитанием. Занятия в гимназии она всегда посещала исправно, приносила домой только отличные отметки, была на хорошем счету в окружении. Мечта любого папаши. Но… только что младший помощник капитана Игрим Фодор сообщил ему, что его дочь находится на борту корвета, который вот уже три часовых дня следует в открытом космосе. Как она могла пробраться? По Уставу на борту военного космического корабля не могут находиться гражданские лица. Получается, Жнец уже дважды нарушил Устав, не обратив должного внимания на процесс подготовки корвета к полёту. А как тут уследишь? Как всё проверишь? Для выполнения таких задач в распоряжении капитана двадцать человек экипажа. Только что Жнец сорвал своё негодование на младшем помощнике, ведающем в тот день погрузкой продовольствия в трюм. А когда о таком событии узнает командующий эскадрой, без трёпки не обойдется и сам капитан.
И самое главное, ей-то как объяснишь, что не следовало этого делать? Смотрит на него большими синими глазами, недоуменно моргает, оправдывается, мол, мне интересно стало, как оно там, на орбите, а в интернате, куда ты меня сбагрил, злобные матушки приказывают делать то, что делать совсем не хочется. А то, что корабль летит патрулировать отдалённые районы галактики, ей совсем не известно было, честно-честно. А так оно даже и интереснее, ведь чем дальше, тем интереснее, правда? А что касается каких-то уставов, то мы их в жизни не читали-с, нам еще учиться и учиться, двенадцать лет ведь, мы ж еще слишком молоды для каких-то уставов…
Жнец потер глаза. Да, Вика предоставила трудноразрешимую задачку.
И, наконец, эта история с пленником. Как оказалось, оставленная двадцать лет назад база на Эрике-6 была самовольно занята неизвестным пришельцем, и даже Тии-Таинирра, с которой шестьдесят лет назад был заключен союз, не смогла помешать этому. Что ж, приходится делать всё самому. А когда связист поймал с Эрики сигнал бедствия, стало понятно, что королева гуцгунов всё-таки выполняет свои обязательства. Поэтому Жнец тут же принял решение выслать «помощь» пришельцу. Десантный зонд немного поджарил степное войско, а после того, как огромный огненный шар разворотил ползамка, стало понятно, что захватчик складировал запасы топлива на открытом воздухе. Насчёт возмещения ущерба гуцгунам полковник Жнец уже договорился с Тии-Таинирра, королева осталась довольна переданными ей дарами. А что касается жертв, причинённых пришельцем и корветом, то королеве не надо беспокоиться – степняки быстро размножаются.
Самого захватчика немного потрепало этим взрывом – он уже один часовой день находился без сознания. Медики во главе с доктором Ямото старались вернуть к жизни пленника, ведь он должен сообщить, откуда он прибыл, с какой целью он самовольно занял станцию, сколько изначально было захватчиков. Необходимо также узнать какие планы были у него, какие действия предпринимались им на станции, и как скоро он должен был её оставить. Словом, допрос обещал быть интересным.
Про расу, к которой принадлежал пленник, было известно не так много. Планета с неизвестными доселе формами жизни была обнаружена внеорбитальным телескопом лет шестьдесят назад. По слухам представители новой расы обладали необычным способностями, которыми не обладал никто в известной Вселенной. Лишь их приблизительный фоторобот, слухи и рассказы очевидцев. Неизвестных аборигенов назвали ригмейцами. Поимка такого малоизученного экземпляра была выгодна для Жнеца, и он верил, что, что если она не вознесёт его на ступень выше по карьерной лестнице, то от предполагаемого дисциплинарного взыскания избавит точно.
— Ямото! — поднял трубку коммуникатора полковник. — Предоставь мне данные по пришельцу.
— Без изменений, командир, — послышался отрывистый голос. — Ему поставили капельницу со смесью питательных веществ, так что от голода он не умрёт.
— Это хорошо, Ямото, — погрозил пальцем Жнец невидимому собеседнику. — И постарайся, чтоб не один волос не упал с его шкуры, понятно? Этот абориген мне живым нужен.
— Так точно, командир, — отчеканил медик, — ни единого волоса!
— Чтоб все волосы были на месте! — поправил его Жнец и отключил коммуникатор. Что ж, будем ждать пробуждения.
Тоон медленно приоткрыл правый глаз. Свет. Белый потолок. Тихое урчание чего-то. Над самой головой Тоон разглядел белый монитор, на экране которого значились множество кривых, и мерцали непонятные знаки. По всему можно было догадаться, что Тоон находится в лазарете.
Однако что это за лазарет? Тоон не помнит, чтобы в замке было подобное помещение. Где он? И где бы он ни был, никто не должен знать о том, что Тоон очнулся. Тоон закрыл глаз и прислушался. Ни звука. Вполне вероятно, что Тоон здесь один. Ладно, пора действовать. Тоон сел на кушетке, на которой лежал и тотчас похолодел от ужаса. Прямо перед ним напротив кушетки на раскладном стуле сидела девочка и, не сводя глаз, спокойно смотрела на ригмейца. Тоон сглотнул и растерянно уставился у нее. Теперь все понятно. Он на корабле квиртов. Превосходно, они спасли его. Тоон нервно заерзал на кушетке, думая, что же сказать этой представительнице другой цивилизации.
— Привет.
Тоон вздрогнул при звуке её голоса. Странно, похоже, он впервые за несколько лет испугался. Он тотчас прислушался к её мыслям, перетекающим между Нитями её разума, и определил, на каком языке говорит девочка.
— Эээээ… привет…
— Меня Вика зовут.
Маленькая девочка с длинными чёрными волосами и большими голубыми глазами. Так смело разговаривает с незнакомым. Значит, ей нечего бояться. Тоон поднял глаза и увидел над входом в медицинский отсек миниатюрную камеру. Всё понятно, за девочкой приглядывают, иначе бы ни за что не оставили наедине с незнакомым инопланетянином. Теперь квирты знают, что Тоон уже проснулся и, наверное, уже идут за ним.
— А кто ты такая? — осторожно спросил Тоон.
— Какая тебе разница? — насупилась девочка.
— Ну, просто интересно… — смутился Тоон и виновато посмотрел на Вику. — А долго я тут провалялся?
— Не знаю, я только четыре часа здесь сижу.
— Это много?
Девочка задумалась.
— Много вопросов задаешь, инопланетянин, — выдала она через некоторое время.
Тоон смутился и, едва попытался снова оправдаться, девочка, словно почувствовав что-то, вскочила на ноги.
— Так, ну ладно, мне пора, — заявила она, потерев коленки. — Сейчас к тебе придут. Будет интересно. Может, пытать будут. Я бы посмотрела. Но мне оставаться тут нельзя.
И, подняв решетку вентиляционного фильтра, исчезла в проеме.
Тоон удивился. Так она тут находилась без ведома врачей? Странные порядки у квиртов, однако. Детеныши лазают, где им не положено, нарушают стерильную чистоту медицинского отсека, занося с собой вредоносные бактерии и частицы из окружающего мира. Более того, ИЗ ВЕНТИЛЯЦИОННОГО ХОДА, где этих частиц должно быть в избытке. Тоон нахмурился. Не порядок. Надо будет прочитать девчонке пору лекций о правилах гигиены, если её отец ещё не соблаговолил.
Однако Тоон недолго думал об этом. От мрачных мыслей его отвлёк подозрительный скрип за дверью, словно кто-то вставил ключ в замочную скважину. Через несколько секунд дверь беззвучно раздвинулась, и в комнату вошли двое взрослых квиртов в белых одеждах. Тоон вопросительно наклонил голову. Очень интересно.
— Как себя чувствует больной? — спросила белокурая самка, надевая перчатки на изящные тонкие руки.
— У нашего капитана есть пара вопросов к пришельцу, — сказал второй, разминая пальцы рук, и голос его не предвещал ничего доброго.
Тем временем самка достала из-за спины маленькую сумочку и, раскрыв замок-молнию, явила взору Тоона блестящий шприц со странной серебристой жидкостью.
— Это чтобы вы чувствовали себя легко и непринужденно… — пояснила она.
— Прежде, чем мы начнём, я бы хотел задать вопрос: что вы делали на нашей станции? — спокойно спросил квирт, подходя все ближе.
Тоон попытался собраться с мыслями.
— Я просто жил там, — сказал он правду как можно более убедительно.
Самец-квирт покачал головой:
— Видимо, беседы не получится. Ответ неверный, — и кивнул головой самке.
Тоон нервно сглотнул. Похоже, пора браться за Нити.
Рубка военного космолёта представляет собой огромное овальное помещение, разделенное на две секции – капитанский мостик и шканцы. Узкий обзорный иллюминатор из металлостекловолокна на капитанском мостике открывал бескрайний космос. Открывающийся пейзаж портило только мерцание силового поля, предохраняющего толстое стекло иллюминатора от внешнего воздействия.
В широком капитанском кресле, небрежно откинувшись на спинку и подняв ногу на сиденье, развалился Жнец. Подперев голову рукой, капитан задумчиво смотрел в космос, испещрённый мириадами звёзд. «Пёс Войны» мчался уже два дня, не меняя курса и не сбавляя ход. Штурман Горсак на шканцах хорошо знал свою работу. Курс был рассчитан до мелочей, планет и блуждающих астероидов на пути не предвиделось, и это обстоятельство позволило капитану несколько расслабиться. Мысли капитана улетели куда-то далеко, и в памяти всплыли воспоминания из далёкого прошлого.
Капитан был родом с Тониса – колонии на краю Федерации. Жизнь там протекала медленно и спокойно. Жизнь на отшибе Галактики. Однако малоизвестная планета могла по праву назваться одной самых красивых. Поселение, в котором прошло детство Саши Жнеца, находилось на побережье неглубокого зелёного моря. Это был маленький рай: заросшие у подножия густой растительностью высокие белые скалы над белым пляжем.
Жнец ещё мальчишкой, как и все его сверстники, мечтал стать космонавтом. Как и все его сверстники, он бредил звездолётами, огромными космическими крейсерами, героями-велитами, отважными берсерками… Однажды Саша выточил из дерева Крылатый меч, после чего сам получил гордое прозвище «Берсерк».
В двадцать пять лет Жнец покинул родную планету. Рейсовый звездолёт привёз его на Тихоан – одну из планет Центральной Галактики. Тихоан можно абсолютно точно назвать промышленным центром Федерации. Планета была практически полностью заселена, и с трудом можно было отыскать хоть какой-то уголок природы, не освоенный человеком. Огромный город, населенный десятками миллионов жителей, теснота, постоянный гул были непривычны парню, который прибыл из тихой окраины Федерации. Молодой «деревенщина» с трудом вписался в быструю жизнь «цивилизованной» планеты. Он вынужден был снимать комнату на верхнем этаже, казалось, под белым брюхом неба.
Однако Жнец не сдался. Русских славян в городе было немного, и Жнец с большой охотой примкнул к небольшой общине. Там он познакомился с Аллой Мезиновой. Симпатичная девушка сразу обратила внимание на высокого широкоплечего парня, который заметно выделялся среди щуплых «городских», да и сам широкоплечий парень оказался не прочь познакомиться поближе. Так сложилась ещё одна молодая пара. Алла и Александр были очень дружны и во всем помогали друг другу. «Мы должны идти вперёд, не задерживаясь» – эта случайная фраза Александра стала их неофициальным девизом. Через год они попытались поступить в лётное училище. Александра с его великолепными физическими данными приняли без экзаменов, а Алла, отлично сдав экзамены, провалила физподготовку. Упорный Жнец и тут предпринял все необходимое и так тренировал Аллу в спортзале, что через полгода девушка вошла в ту самую группу, в которой учился сам будущий капитан. И через несколько недель молодые люди оформили свои отношения официально.
Через три года началась служба. Александр поступил в команду фрегата «Синко Льягас», а Алла оказалась штурманом линейного крейсера «Адриатика», и они стали видеться всё реже.
А затем наступили тёмные времена. Сенат Федерации принял директиву «Счастье индивида – в пространстве», согласно которой планировалось масштабное освоение соседних звёздных систем. Колонизация, обернувшаяся вторжением. Местные цивилизации отказались принять покровительство людей, и люди начали вооружённое наступление. Звёздный десант оккупировал планету за планетой, выжигая поселения и истребляя мирных жителей. Согласно Особому Постановлению Консулата Федерации, над каждой планетой назначался наместник, а всё местное население сгонялось в резервации. Человеческая цивилизация расширяла свои границы.
К счастью семейства Жнецов, «Адриатика» и «Синко Льягас» были в одной эскадре. За отличные боевые заслуги члены команды боевых кораблей их звена получили увольнительные, и Александр и Алла получили возможность быть вместе. Ожидаемым итогом стала беременность Аллы и рождение Вики Жнец. В связи с этим счастливым событием чета была поселена на одной из колонизированных планет – на Капри, и прикомандирована к гарнизону местного форта.
Через год случилось непоправимое. Сильные грозы в сезон дождей на этой планете не редкость. Молния замкнула систему охраны одной из резерваций, и на одной из секций забора пропал ток, чем и воспользовались аборигены. Всё произошло так внезапно, что никто не успел опомниться. Массовое восстание обернулось огромными жертвами. Так был уничтожен город Крон с миллионным населением, десятки других поселений, несколько фортов было стёрто с лица планеты, сожжен центральный космопорт, выжжены плантации кристаллитов. Для Жнеца восстание обернулось чудовищной трагедией, которой он даже не мог представить. Над морем был сбит рейсовый аэробус с тремя тысячами пассажиров, пилотируемый Аллой. Вне себя от горя и ярости Жнец возглавил карательный отряд и огнём и мечом прошелся по «заражённым» территориям. Берсерки под его руководством обратили в бегство восставших. Именно Жнец санкционировал применение ядерного оружия, которое уничтожило резервацию. Именно Жнец проследил за тем, чтобы были уничтожены все аборигены. Все до единого.
Совет командования положительно оценил его рвение. Да, им нужны такие люди. Отважные, гордые, немного безумные. Более того, люди, которые жаждут мести и видят врага в каждом, кто имеет нестандартный цвет кожи, нестандартный крой одежды или нестандартное строение тела. Жнецу доверили сорокапушечный двухпалубный корвет «Пёс Войны» с двадцатью членами экипажа, тридцатью пятью членами боевой команды канониров и отрядом берсерков на борту. Корвет был прикомандирован к Первой ударной эскадре Второй звездной армии – словом, постоянно находился на острие атаки.
Так дожив до тридцати пяти, полковник остался один с маленькой дочкой на руках. Он вскоре остыл. Его Вика – его маленькая радость, в которой он видел не только свое продолжение, но и продолжение её матери. Вика росла очень смышленой девочкой, очень подвижной, даже слишком. Отцу доставляло удовольствие осознавать то, что она становится едва ли не отражением своей матери, так она на неё была порой похожа. Такая же рассудительная, обстоятельная, заботливая. Такая же общительная, всё время в центре внимания. Отправляясь в патрулирование, Жнец отправлял её, как и другие офицеры Флота, в интернат Конгрегации Лордов Духовных, поручая её заботливым монахиням на попечение, всякий раз волнуясь и обещая непременно вернуться. Там в ней воспитают самые лучшие качества гражданина Федерации – благородного, верующего, безгрешного. До сего момента он исправно выполнял своё обещание, однако, похоже, Вике надоело его ждать. Как она незаметно выскользнула из здания интерната, для него остается загадкой. Ведь здание-то с его надежной охраной нельзя покинуть иначе как через парадный выход на рейсовом аэробусе. Похоже, девочка не так проста, как может показаться на самом деле, и даже отец не знает всего, чему она могла научиться в интернате в его отсутствие.
Теперь остается вопросом то, как можно скрыть от руководства появление ребёнка на военном судне. Для Жнеца остается только один вариант – посадить Вику под арест, заперев на все замки в своей каюте. Что капитан и сделал. Развалившись в своем кресле, он был абсолютно спокоен насчёт неё. Уж из его каюты девчонка точно никуда не денется. Да и куда?
Капитан сладко потянулся. Теперь он спокоен…
— Командир, у нас проблемы… — Ямото взволнованно прошептал ему на ухо.
Жнец покосился на трясущегося от страха медика.
— Пришельца убили? — медленно проговорил он.
— Да нет… тут он…
Через несколько секунд доктор Ямото семенил за командиром, направляющимся в медицинский отсек.
— Мы ничего не могли поделать! — виновато оправдывался он. — Синица исчез! Просто раз и исчез! Как такое возможно? Едва он подошел к аборигену, как он пропал, и от него осталось пустое место.
— Я знал, что это необыкновенный абориген, поэтому и сказал тебе его беречь! — Жнец поднял указательный палец вверх.
— Он оказал сопротивление! — не унимался медик.
— Я тебе покажу сопротивление, — прошипел капитан.
Когда Жнец в сопровождении Ямото появился на пороге палаты, абориген сидел, сложив ноги, на койке и, закрыв глаза, быстро перебирал длинными пальцами рук в воздухе. Испуганная медсестра забилась в дальний угол. Поджав ноги, она неподвижно сидела на полу, не смея шелохнуться. Не каждый день пропадают люди. Жнеца самого охватил липкий страх, однако он решил держать его глубоко в себе и подавлять всеми силами.
— Я – капитан Жнец, — представился полковник. — Я думаю, произошло недоразумение, однако его можно загладить.
Ригмеец перестал перебирать пальцами.
— Что произошло? Мы могли бы договориться… — развел руками Жнец.
— Зачем?
Тоон открыл раскосые глаза и внимательно посмотрел на капитана.
— Зачем нам договариваться? — повторил ригмеец. — С врагами не договариваются.
Жнец удивленно приподнял правую бровь.
— А кто сказал, что мы враги? Я не говорил.
— Так по всему видно.
— То есть? — не понял Жнец.
— На моё жилище нападают, я ранен, потерял сознание, а когда очнулся здесь, увидел перед собой девочку…
Жнец побледнел и раскрыл рот. О какой девочке говорит этот абориген?
— …вижу перед собой девочку, которая сообщает, что, возможно меня будут пытать. А потом приходят эти двое, — Тоон указал на перепуганную медсестру, — и она достает иглу, чтобы я чувствовал себя легко и непринужденно. Как это понимать?
— Ну, во-первых, никакой девочки на борту корабля нет, — поспешил опровергнуть доводы инопланетянина капитан Жнец, — это плод вашего воображения, во-вторых, пытать никто никого не собирался, это точно, в-третьих, это была не просто игла, это был шприц… ээээ… шприц с чем? — Жнец покосился на медсестру.
— С им… имму… иммуноммммм…
— Со специальным иммуномодулятором, — ответил за неё Жнец.
Тоон махнул рукой:
— Какая разница. Девочка была, это я точно знаю. Я всегда могу отличить дух от физического тела. В любом случае, я требую, чтобы меня немедленно высадили обратно на планету, с которой меня похитили. И желательно поближе к замку. И верните мне одежду, наконец.
— Кстати, мне сказали, что один из медбратьев пропал из этой палаты непонятным образом посредством кого-то из здесь присутствующих… — Жнец поднял указательный палец вверх.
— Я переместил вашего врача в машинное отделение. Там его ищите.
При слове «переместил» медсестра в углу сползла ещё ниже, испустив странный горловой звук.
Жнец улыбнулся. Теперь-то он получил нужную информацию, и его руки развязаны.
— Не выйдет. Ты так долго лежал без сознания, и мы так далеко улетели от этой планеты, что её уже не видно даже с помощью светоскопа. И возвращение туда будет грозить тем, что нам не хватит топлива, чтобы вернуться обратно на базу. Давай сделаем так – ты прибудешь вместе с нами на нашу базу, и мы как-нибудь уладим вопрос с твоим возвращением. Как тебе? Возможно, это будет пассажирский лайнер или грузовая баржа, которая будет держать курс мимо Эрики, и тебя сбросят на планету со спасательной капсулой… Не бойся, это безопасно. А пока что располагайся, будь, как дома… — Жнец усмехнулся, — но не забывай, что ты в гостях.
Тоон схватился за край кушетки.
— Ну нет! — скривил он рот, обнажив белые клыки. — Немедленно возвращай меня обратно! Спасательной капсулой или без! Я знаю законы физики! Я просто должен быть именно на этой планете! Я требую…
— Да кому нужны твои требования… — прорычал Жнец и повернулся к толпе любопытных матросов, столпившихся позади него в дверях палаты. — Заприте его, ребята. Елизавета, вы идёте с нами или остаётесь?
Медсестра, видимо, сразу сообразила, чем грозит ей уединение с ригмейцем. Доселе сидевшая в дальнем углу и испуганно смотревшая то на Тоона, то на Жнеца, она сорвалась с места и что есть ног бросилась к двери. В сторону полетел сломанный каблук, однако его потеря не остановила обезумевшую девушку, которая выбежала из палаты и, растолкав матросов, бросилась сломя голову по коридору. Тоон тоже вскочил с кушетки, он тяжело дышал.
— Вы не посмеете! — закричал он.
— Ещё как посмеем, — холодно проговорил Жнец и, отступив назад из палаты, нажал на кнопку замка. Дверь палаты мягко задвинулась.
Жнец обернулся к толпе вопросительно смотрящих на него матросов.
— Ямото! — подозвал он медика. — Принеси мне в каюту видеозаписи с камеры наблюдения в этой палате. Я просмотрю их сам. Лично. — Тут капитан покосился на своих матросов и топнул ногой. — И чёрта с два найдите мне эту девочку!
ГЛАВА ВТОРАЯ
Я мыслю, значит существую.
Жнец заперся в своей каюте и вот уже час внимательно просматривал видеозаписи с камер наблюдения из комнаты, куда был помещён Тоон. Никаких девочек на экране монитора планшета он пока не увидел, несмотря на то, что буквально впился глазами в экран. Однако самое интересное было вовсе не в этом, – в том, что сама Вика куда-то пропала. Ради обнаружения дочери Жнец готов рискнуть. Он уже дал необходимые указания команде и даже назначил награду матросу, нашедшему девочку. Капитан прекрасно понимал, что корабль не бесконечен, покинуть его практически невозможно, поэтому Вика сама рано или поздно найдётся. Именно эта мысль удерживала его от панического состояния, которое могло бы нахлынуть в любую минуту. Ничего удивительного – капитан, как и любой ответственный родитель, был готов на всё ради своей дочери. Некоторое время назад он начал даже подозревать своего пленника, ведь недаром такие аборигены считаются великими колдунами. Спрятал пади его девочку где-нибудь в обшивке корабля, а она там бьётся между балок, кричит, а её никто не слышит… Жнец вздрогнул и отбросил эти странные мысли. Чепуха какая-то в голову полезла.
С другой стороны, это вполне могло бы оказаться правдой. Жнец сам понимал, что задержание ригмейца на этом корабле могло показаться тому противозаконным, так как ему так и не объяснили причины задержания, сославшись на нормы законодательства Федерации. Несанкционированное похищение является преступлением, однако капитан мог себя оправдать тем, что ригмеец не стал вести переговоров, сразу выдвигая требования, и ввиду опасности субъекта для экипажа Жнец вынужден был изолировать его. Жнец поговорит с ним позже, когда ригмеец немного успокоится. А пока что пусть тот думает, что хочет.
Но вернемся к девочке. Жнец немного отвлёкся от происходящего на экране, однако нечто непонятное и из ряда вон выходящее внезапно приковало его взгляд к изображению. Жнец развернулся к монитору и пробежался пальцами по сенсорной клавиатуре. Запись отмоталась на несколько секунд ранее и теперь воспроизводилась на более медленной скорости. Жнец внимательно просматривал запись, вглядываясь в каждый пиксель. Внезапно на экране, именно там, где Жнец увидел в первый раз, мелькнула до боли знакомая головка его дочери. Мелькнула и тут же пропала, будто кто-то ранее неумело заретушировал пленку, пропустив один кадр. Жнец снова отмотал назад и остановил воспроизведение именно на этом кадре. Теперь перед ним вместо одной задачи встали сразу несколько. Куда исчезла Вика, как она оказалась в камере ригмейца, и как ей удалось обойти все степени защиты и остаться невидимой для видеокамер.
Внезапно Жнеца осенила мрачная догадка. Набрав комбинацию клавиш, Жнец вызвал на экран трехмерный чертёж корабля. Полковник пытался представить себе, как Вика могла бы выбраться из капитанской каюты и пробраться в камеру ригмейца. Именно чертеж судна помог ему рассеять все сомнения. Широкая вентиляционная шахта вела с верхней палубы корабля, где располагались кислородные баллоны, к нижней, а затем в трюм и разветвлялась по отсекам. Одна из вентиляционных решёток должна быть в спальне, где-то рядом с полом. Туда-то и направился Жнец. Да, конечно, как он раньше не догадался! Это самый простой вариант. Если Вика с легкостью смогла покинуть самый закрытый и охраняемый интернат на всей планете, тогда ей не составит труда выбраться из капитанской каюты и отправиться на прогулку по кораблю. И если теперь решётка вентиляции откинута в сторону, или болты на ней закручены не так туго, как обычно, значит, девочка так и поступила.
Жнец встал из-за стола и прошел в спальню. Осмотревшись, он обнаружил, что вентиляционная решетка находилась за большим шкафом, и было весьма сомнительно, что Вика при своем малом росте и весе могла отодвинуть его, или иным образом сделать доступным вентиляционный ход. К сожалению Жнеца, разгадка исчезновения Вики была им не найдена.
Но Жнец не сдавался. Должен же быть хоть какой-то выход! Не может же его дочь проходить сквозь стены и оставаться невидимой! Да и само исчезновение Вики могло поставить под вопрос его репутацию. Уже сам факт её нахождения здесь нарушал одну из статей Устава. А её обнаружение могло ввести команду в негодование. Хороший капитан тот, кто свято чтит законы и подаёт своей команде пример, сохраняя дисциплину. Жнец почесал затылок. Может быть… Он открыл шкаф.
— Папка, привет! — донеслось оттуда, и что-то маленькое, черноволосое бросилось ему на шею. — Как же долго ты меня искал!
— Я вот тебе задам сейчас пару оплеух, увидишь, как я тебя тут искал, — сурово отметил отец, приглядевшись.
Вика надула губки и опустила глаза.
— В моей команде ходят слухи о какой-то девчонке, которая бродит по кораблю, но которой никто не видел. Ещё не хватало, чтобы говорили о каких-то призраках. Мне на руку спокойствие команды, иначе берсерки взбунтуются и оставят нас на ближайшей планете. — Жнец опустил девочку на пол и с укоризной посмотрел на неё. — Я уже объявил тебя в розыск. Они, конечно, не знают, что ты моя дочь и существуешь здесь и сейчас, поэтому отнеслись несерьезно к награде за твою голову.
Вика усмехнулась.
— Ты бы объявления развесил по всему кораблю, мол, разыскивается преступник, вооружен и особо опасен, — предложила она.
— Так и хотел сделать, — буркнул Жнец. — Так, а теперь марш в койку, сейчас соображу что-нибудь тебе поесть. И больше так не делай! — добавил он.
— Хорошо, папочка! — лукаво улыбнулась Вика.
Однако уже через два часа она сидела в камере, где заточили Тоона, и, хихикая, рассказывала ему о том, как она перехитрила своего отца.
— Он, несомненно, хороший, но папашка из него никакой! — улыбалась она. — Да и как так возможно – жить в этой самой комнате и не знать всех ее прибамбасов? Я-то сразу догадалась, что всё там не так просто.
— И что же там сложного? — поинтересовался Тоон.
— А в том-то все и дело, что есть там вентиляционная решётка.
— Это я давно понял, что она там есть.
— Как так?
— Ты пробираешься ко мне из вентиляционного хода.
— Точно! — согласилась Вика и продолжила. — Так вот, решётка загорожена шкафом. Так я пробралась в шкаф и сдвинула заднюю панель за одеждой в этом шкафу. Эту панель, оказывается, сдвигать можно, она ничем не закреплена. Я отодвинула её и открыла решётку. И вот я здесь!
Тем временем, Жнец решал на мостике серьёзные задачи. «Пёс Войны» благополучно преодолел пятьдесят девять астрономических единиц в открытом космосе и теперь, сбрасывая скорость, приближался к первому форпосту людей на пути к Капри.
Неправильная шестигранная пирамида станции «Эрио-517» закрепилась на блуждающем астероиде, словно рыба-прилипала. Но с одной лишь разницей, что здесь «рыба-прилипала» могла управлять движением своего «хозяина». С этой целью на его поверхности были закреплены восемь двигателей, которые должны были корректировать траекторию движения астероида. Сейчас астероид вращался вокруг небольшой по своим размерам, ледяной планеты Орри, и, согласно информации, имеющейся у Жнеца, готовился вскоре отбыть в открытый космос для проверки пограничных буёв. Свет от далёких звезд Альфа Центавра и Проксима Центавра долетал до батарей станции, поэтому она всегда была обеспечена энергией. С виду станция могла показаться мирным научно-исследовательским блоком, если бы не четыре 190-миллиметровые пушки класса С, выставившие свои дула в космос, способные пробить любую броню.
— Диспетчер, я – «Пёс Войны», прошу разрешения на стыковку, — монотонно говорил в микрофон парнишка-радист, сидя над приборной доской напротив Жнеца, лениво развалившегося в своем кресле. — Прошу разрешения на стыковку в целях пополнения продовольствия и обмена информацией…
— Я «Эрио-517», нахрена вам продовольствие, у нас у самих немного осталось! Сами ждём звездолёт с Криллона, — проскрежетал голос в рации. Радист обернулся к капитану, возмущенно сжав кулаки, Жнец же даже бровью не повел. — Однако в целях дружеского общения можете присосаться! — добавил голос в динамике.
— Скажи, что у нас на борту двадцать голодных берсерков, они-то ему обеспечат дружеское общение, — хмуро проговорил Жнец, обращаясь к радисту.
Командиры боевых десятков берсерков скандинавы Гуннар и Ульрик, также присутствующие на мостике, хищно улыбнулись. Огромные и волосатые, они внушали больше страха, чем уважения. Радист покосился на них, сглотнул и повернулся к микрофону.
— Мы готовы совершить стыковку! — доложил он.
Рулевой Джейсон Дрейк отключил систему торможения, и «Пёс Войны» медленно подошел к станции. Корвет вошел в тень, отбрасываемую астероидом, и на мостике воцарилась темнота. На одном из экранов появилась широкий блин стыковочного люка, освещаемый прожекторами, всё увеличивающийся в размерах. Жнец распрямился в своем кресле и нервно застучал пальцами по поручню.
— Левее… выше… прямо… — бормотал он, словно подсказывая рулевому, но тот, бравый парень лет двадцати семи, явно знал, что надо делать. Через три минуты стыковка была совершена. Тяжелый грохот с левого борта и скрежет фиксатора известили о соединении корвета и станции. Жнец встал с кресла и потянулся, хрустнув позвонками.
— Пошли, обеспечим им живое общение, — он подмигнул двум берсеркам, сидящим рядом с ним.
Через несколько минут все желающие попасть на станцию столпились в шлюзовом модуле. В переходник уже был закачан воздух, активирован гравитатор, и два десятка матросов с нетерпением ждали, когда двери люка раздвинутся. Позади послышался топот множества сапог, – появился капитан в сопровождении берсерков.
— Фодор! — махнул рукой Жнец. Младший помощник капитана, находившийся рядом тут же, сообразил, что от него требуется, и направился к гермоворотам. Там, рядом с ними был пульт управления. Приподняв жестяную крышку, матрос набрал пароль. Мгновение спустя раздалось шипение, словно десяток паровозов разом запустили двигатели. Механизмы заскрипели, и тяжёлые стальные створки медленно разошлись в сторону.
— Ну, добро пожаловать на «Эрио»! Я сержант Гри Одарри. Осторожнее на ступеньках, у нас тут гравитатор барахлит, можете стукнуться головой о потолок… — за дверью в переходнике стыковочного шлюза стоял человек со значком смотрителя станции на груди, эдакий толстый рыжий бородач. Глядя на его физиономию, можно было решить, что проблемы здесь не только с гравитатором, но и с горячей водой, поскольку по его блестящему потному лицу, свалявшейся бороде и крепкому запаху было ясно, что лично он не мылся недели три, а то и месяц.
Жнец усмехнулся и поприветствовал смотрителя. За ним выстроились два десятка берсерков при полном вооружении.
— О-о-о-о… берсерки… — проблеял смотритель, раскрыв рот от удивления.
Капитан аккуратно отодвинул смотрителя и прошёл внутрь станции. Впереди тянулся коридор, заканчивающийся развилкой: тремя раздвижными дверьми.
— Я, конечно, понимаю, что поделиться вам нечем, это понятно… — Жнец поморщился, — однако в целях продолжения миссии нам необходима вся информация, которая у вас есть.
— Вся-вся? — смотритель засеменил за ним.
— Я продиктую, какая именно, — уточнил Жнец.
Смотритель тем временем выбежал вперёд и повёл делегацию по коридору.
— Похоже, Федерация совсем забыла про нас, — оправдывался он. — Мы уже больше месяца не получали продовольствия и известий с большой планеты. Гравитатор почти совсем вышел из строя, тем более, что он стоит здесь без ремонта едва ли не с самого основания станции. Мне уже самому кажется, что станция сама вот-вот развалится на части, многое здесь уже в весьма дряхлом состоянии. Орудия только хороши, так как ими ни разу не пользовались, так что если что мы супостату покажем кукиш, мать его… — смотритель сделал грозное лицо и затем добавил, повеселев. — Одно радует – срок службы подходит к концу. Вернусь на родную планету, а там женушка, детишки…
— В первую очередь женушка! — бросил кто-то из берсерков, и вся когорта дружно захохотала.
Смотритель съёжился и, покосившись на следующих за капитаном мускулистых великанов, заключил:
— Вы уж там замолвите за нас словечко, что мол, есть такая станция на краю системы…
— Ладно, — махнул рукой Жнец.
Смотритель тем временем, хлопнув рукой по запылённой сенсорной панели замка, открыл одну из дверей и вывел делегацию в просторное помещение одного из отсеков станции. Полковник с раздражением отметил, что освещение здесь практически не работает, а единственная лампочка, висящая, словно бусина, на тонком проводе над выходом, моргала, угрожая погаснуть совсем. Однако темнота не помешала полковнику разглядеть, что помещение это завалено разнообразным ненужным оборудованием, а на полу тут и там разбросаны инструменты. Смотритель случайно чикнул ногой гаечный ключ, и тот, звеня, отлетел в противоположный угол.
— Какова численность экипажа? — поинтересовался Жнец.
— Пять человек, включая меня, — отрапортовал смотритель, выводя гостей в соседний отсек. За ним находилась рубка станции и кают-компания, где и оказалась делегация с корвета.
— Предлагаю сделать так, капитан, — сказал смотритель, наклонившись к Жнецу, — мы с вами пройдем в рубку, а остальные пусть разместятся в кают-компании. Как вам такой расклад?
— Можно сделать и так, — согласился полковник. — Гуннар! Ульрик! — позвал он командиров боевых десятков и отдал им соответствующие распоряжения.
— Только у нас из горячих напитков только чай остался, — виновато пожал плечами смотритель.
— Я так и думал, — кивнул Жнец, обернувшись. — Поэтому мы принесли свои подарки. Фодор!
Из толпы матросов позади них вышли двое, держа в руках кованый ящик.
— Здесь водка с Капри, — указал на ящик Жнец, — специально для таких случаев.
Смотритель заметно оживился.
— Эт-то хорошо… — он потёр руки. — Пройдём? Мои люди тем временем развлекут ваших.
Жнец кивнул.
— Давай.
Смотритель провел полковника в округлую рубку на самой вершине станции. Жнец взошел по винтовой металлической лестнице вверх и обернулся, осматривая космическую панораму, отрывающуюся из узких обзорных иллюминаторов. Наверху над ними у самого потолка были закреплены три огромных монитора, отображающих чёрную бездну. Большой свет в рубке был отключен, поэтому открывающаяся картина выглядела ещё более впечатляюще. Астероид, на котором, находилась станция, медленно вращался, поэтому звёзды в иллюминаторах и на экранах медленно двигались по мере его вращения. Тем временем смотритель Одарри подошёл к сенсорному столу, стоящему посреди станции, и активировал его. Плазменная панель осветила лица двух человек, склонившихся над ней.
— Сержант, меня интересует вся информация о ригмейских кораблях появлявшихся в секторе вашего наблюдения за последние десять лет, — Жнец поднял глаза на смотрителя.
— Мммм… сожалею, капитан, — смотритель помялся, — но у ригмейцев нет космических кораблей.
Жнец удивился.
— Это точно?
— Абсолютно. Обычные аборигены, слабо развитая цивилизация. Живут тихо, никому не мешают. Плохо идут на контакт.
Жнец задумался. Это все меняло.
— Хорошо, тогда что известно о них вообще? — промолвил он.
Сержант пробежался пальцами по панели, и тотчас над столом всплыла сферическая голограмма галактики. Ещё набранная им комбинация клавиш, и звёзды словно разлетелись по всей рубке, точно увеличив заданный район карты.
— Планета Ригмеа находится в системе Чёрного Карлика в четырех парсек от системы Федерации. Это достаточно далеко, однако двадцать три года назад научно-исследовательское судно «Шагрил-ла» совершило дальний полёт к системе. Год назад они вернулись, и данные, полученные в результате этой экспедиции, почему-то были заморожены, — смотритель пожал плечами. — Почему – неизвестно. Правда, лично мне неслыханно повезло. Полгода назад я находился в увольнительной в одной шахтерской колонии неподалеку отсюда. В местном баре после четырёх кружек пива мне удалось разговорить одного рабочего, который признался, что он – один их матросов того самого судна, участвующего в злополучной экспедиции.
Жнец прищурился. Очень интересно.
— Что они там видели – очень страшно, — продолжал смотритель Одарри. — По рассказам матроса, после высадки на планете в их лагере стали происходить необычные явления. У одних галлюцинации, у других припадки… У кого-то начались приступы эпилепсии, которой ранее не наблюдалось, кто-то увидел свою давно умершую мать, блуждающую между палаток… Жуть! Однажды разведывательный отряд заметил группу местных. Что там произошло – толком непонятно, может они стрелять начали… словом, запутанная история там вышла, однако в лагерь вернулся только один матрос, рассказавший, что его товарищей словно разорвала изнутри какая-то невидимая сила.
Жнец почувствовал, что его волосы начали шевелиться. Оказывается, на борту его судна в камере заключен адепт нечистой силы, какого-то древнего дьявольского культа, который может быть потенциально опасен для экипажа, да и самого корабля. Данное обстоятельство заставило Жнеца задуматься. Быть может, он допустил ошибку, захватив в плен ригмейца? В таком случае от пленника необходимо немедленно избавиться – высадить на ближайшей планете. Это будет весьма сложно, учитывая, что здесь придётся вступить с инопланетянином в прямой контакт. Можно убить его – дистанционно, не создавая угрозу жизни экипажу.
— Одарри, у вас есть здесь на вооружении отравляющие газы? — прошептал Жнец, в глаза глядя сержанту.
— Зачем вам? — так же шепотом поинтересовался Одарри.
— Просто так… — Жнец пожал плечами.
Одарри покачал головой.
— Неееет… — жалобно протянул он.
— Это печально, — заключил полковник.
Что ж, придется вступить с ригмейцем в прямой контакт. Внезапно в голове Жнеца шевельнулась спасительная мысль. Он вдруг сообразил, что всю ситуацию, которая сложилась вокруг пленения ригмейца можно повернуть в совершенно противоположную сторону. Если ригмеец так опасен, как описал его смотритель, тогда почему он не попытался нейтрализовать экипаж, любым иным способом захватить судно, используя свои невероятные способности? Почему же он до сих пор проявляет смирение, заключённый в камере медицинского отсека корабля? Ведь он давно мог бы подчинить себе того же самого капитана, тем более, что Жнец уже общался с ним лично. А тот самый конфликт, когда ригмеец переместил санитара в машинное отделение, вообще можно назвать актом самообороны. Немудрено, его ведь можно понять: некто незнакомый наступает на него со шприцом, наполненным жидкостью неизвестной природы, и высказывает намерение вколоть его содержимое, чтобы «пациент» чувствовал себя легко и непринужденно. Несомненно, санитар не был тактичнен и осторожен, ведь можно было бы выдумать иное назначение лекарства, но можно быть уверенным, что ригмеец всё равно разгадал бы его назначение. Жнец потёр шею. С пленником надо мириться. Тем более разве не «Пёс Войны» вывез его с Эрики, кишащей членистоногими аборигенами, жаждущими его смерти? Несомненно, именно это обстоятельство удерживает ригмейца от применения насилия в отношении экипажа спасшего его судна. И пока терпение его не лопнуло, с ригмейцем надо обязательно договориться. По возвращении на судно Жнец немедленно спустится в медицинский отсек и постарается объяснить пленнику всю суть событий в его версии. По крайней мере, примирение с ригмейцем может сделать его полезным полковнику.
— Что-то не так? Вы что-то скрываете от меня? — хитро прищурился смотритель, заметив, что капитан глубоко задумался.
— Нет-нет… даже не думал… — Жнец покачал головой.
— Уж не ригмеец ли у вас на борту? — вовсе осклабился Одарри.
«Вот проныра! Не зря смотритель» — подумал про себя Жнец, но вслух ответил:
— Откуда? За ними лететь ещё надо. Они в сотнях этих… парсек.
Смотритель рассмеялся. По всему было видно, что он бы очень хотел знать причины заинтересованности капитана ригмейским племенем.
— Вас ещё что-либо интересует? — вежливо спросил он.
— Знаете, мы летим сейчас домой, поэтому не нуждаемся в какой-либо иной информации. Дело в том, что мы недавно были на одной из колоний во время патрулирования указанного нам района системы. Всё бы хорошо, но во время нашего посещения до нас дошли любопытные слухи о неком инопланетянине, который мог перемещать предметы в пространстве. Вот мне и стало любопытно, что это за народ и откуда они родом. Это всё.
Жнец постарался соврать наиболее правдоподобно, и, судя по лицу его собеседника, он проглотил эту ложь целиком. Смотритель нажал на клавиши, отображающиеся на сенсорной панели стола, и голограмма галактики исчезла, а панель погасла. В рубке снова стало темно, лишь мерцали звёзды на огромных экранах мониторов сверху, и мигали огоньки приборов головной консоли системы управления.
— Ну, если вас больше не интересуют какие-либо подробности, тогда я предлагаю спуститься вниз к нашим людям, — Одарри потёр руки и хрустнул пальцами.
Жнец согласился.
Тем временем пирушка в кают-компании была в самом разгаре. Матросы корвета были навеселе и вовсю старались споить штурмана и оператора станции. Огня добавляли развязные берсерки, бросаясь непристойными шутками. Вот наверняка им завидуют вахтенные матросы, оставшиеся на корвете!
— Виват, капитан!!! — рёв многоголосой команды заложил уши Жнецу, когда он в сопровождении смотрителя Одарри появился в дверях кают-компании.
— Пейте и ешьте, гости дорогие! Ни в чем себе не отказывайте! — Одарри взмахнул рукой. — Не каждый день в бескрайнем космосе встречаешь своих по духу и по крови!
Через три часа весёлая пирушка подошла к концу. Усталые матросы отправились на корвет отсыпаться после удачно проведенного загула. Берсерки дружно высказали сожаление, что на борту станции нет женщин, чтобы развлечь доблестных войнов, а Гуннар даже добавил, что в следующий раз, когда он посетит этот форпост, женщины непременно должны быть, иначе он собственноручно «лишит смотрителя должности». Каким образом он это сделает, он умолчал, он, по-моему, уснул.
Звякнув фиксаторами, «Пёс Войны» отсоединился от станции и, помигав на прощание габаритными огнями, устремился далее в свой полёт. Одарри стоял у иллюминаторов и, сложив руки за спиной, хмуро наблюдал, как военный корвет становился всё меньше и меньше, удаляясь в открытый космос, а потом, вспыхнув маршевыми двигателями, вовсе исчез из виду.
— Так что там болтала эта пьянь с корабля? — повернув голову, он спросил у сидящего позади него за сенсорным столом оператора, лысого сорокалетнего матроса с круглыми очками на длинном носу, на которого водка с Капри, судя по всему, так и не оказала должного влияния.
— Они рассказали, что на их борту находится какой-то инопланетянин, который обладает странными способностями. Например, он переместил санитара из медицинского отсека в машинное отделение сквозь стены и переборки, — ответил оператор, устало зевнув.
— Я так и знал, что этот урод что-то скрывает от меня, — процедил сквозь зубы смотритель, сжав кулаки. — Ромм, телеграфируй на Криллон, что к ним летит подарок. Пусть его встретят, как подобает, — приказал Одарри радисту.
— Судно по правому борту, — доложил штурман, всматриваясь в зелёную точку на радаре. — Движется быстро, в нашу сторону.
Одарри немного озадачился.
— Ромм, просканируй судно и сделай запрос о нём, — приказал он.
Постучав пальцами по клавиатуре пульта управления, радист вышел на рабочую частоту.
— Неизвестное судно, назовите ваш номер, класс и цель следования, — монотонно зачитал он в микрофон.
— Вторая цель, отделилась от первой, движется быстро… прямо на нас, — доложил штурман, растерянно подняв глаза на смотрителя.
Одарри грязно выругался.
— Ромм, что за судно? — прохрипел он.
— Согласно результатам сканирования, судно неизвестного нам класса и типа, без опознавательных знаков, вымпела на борту не имеет. На запросы не отвечает. Вторая цель – возможно торпеда, поскольку превышает скорость движения судна-стрелка более чем в три раза. Своевременно сбросить скорость хода невозможно…
Радист даже не закончил свой доклад, когда Одарри уже бросился к орудиям. «Я успею, я успею…» — бормотал он. Позади него бежал оператор, он тоже понял, что каждая секунда промедления приближает их гибель. Смотритель грузно шлёпнулся в кресло орудийного оператора и активировал систему. Но едва он глянул в прицел, как похолодел от ужаса. Слишком быстро…
Через мгновение чудовищной силы взрыв разметал станцию во все стороны и сожрал находящихся внутри людей.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Падение
— Фиксирую вспышку прямо позади нас, — доложил штурман Горсак.
Жнец лениво приоткрыл правый глаз и снова закрыл его. По своему обычаю он полусидел-полулежал в капитанском кресле, подняв правую ногу на сиденье. Та ещё чепуха эти вспышки. В последнее время их слишком много: то взорвётся сверхновая, то блуждающий астероид рухнет на загородившую ему дорогу планету… Так что сообщение штурмана нисколько не взволновало капитана. Его заинтересовал только один вопрос:
— Далеко отсюда?
— Точные координаты определить нельзя, — ответил штурман, развернувшись к капитану. — Быть может, стоит связаться с «Эрио», вдруг вспышка находится в секторе их наблюдения?
— Так и сделай, — буркнул Жнец и отправил свои мысли в другое русло.
Тем временем радист предпринял попытки связаться со станцией. Выйдя на рабочую частоту, он отправил сообщение, предназначенное для Одарри, однако прошедшие затем минуты не принесли ответа со станции. Радист занервничал. Похоже, отсутствие ответных сообщений навело его на мысль, что со станцией могло произойти что-то явно нехорошее, а вспышка, которую засёк Горсак, могла быть прямым следствием этого. Именно эти соображения он вскоре высказал капитану.
— Ты точно уверен? — спросил Жнец, приподнявшись в своем кресле. — Может ли быть такое, чтобы у пограничников вышла из строя только антенна, ведь станция уже буквально разваливалась на части.
— Не знаю, ничего странного я не замечал, — покачал головой радист.
Жнец задумчиво почесал затылок. Совершить разворот, учитывая, что корабль уже разогнался до половины световой скорости, было весьма энергозатратным манёвром. Если станция окажется в исправном состоянии, и помощь команды корвета не понадобится, то несколько десятков литров ценного термоядерного топлива будет потрачено зря. Тем не менее, задача военного корабля – обеспечить безопасность в каждом уголке Федерации. Жнец должен быть в этом уверен.
— Хорошо, — проговорил он. — Сейчас мы вернёмся ближе к станции и просканируем её. На оставшийся полёт топлива должно хватить. Если всё в порядке, мы возвращаемся и летим дальше. Продолжай связываться с ними дальше.
Рулевой, развалившись в своём кресле, пил кофе. Понятно, после точных манёвров вокруг станции, парень решил расслабиться. Это, конечно, не возбраняется, однако отдых придётся прекратить.
— Дрейк! — крикнул Жнец, и парень едва не поперхнулся от неожиданности. — Право руля, скорость не сбрасывать. Мы возвращаемся.
Махом проглотив остатки кофе, рулевой вскочил с места:
— Есть право руля, скорость не сбрасывать!
Расвернувшись по эллиптической орбите, «Пёс Войны» устремился обратно. Через полчаса он был в зоне досягаемости сканеров станции. Полковник выдвинул из подлокотника кресла небольшую клавиатуру и, щёлкнув кнопкой, активировал подъёмники забрала. Толстый броневой экран за стеклом иллюминаторов, заурчав, поднялся, открывая звёздную панораму.
— Фиксирую на радаре широкую плотность из небольших объектов… сканирую местность… предположительно металл, камень, пластик… — сообщил штурман, изучая показания сферографа.
— Я сам фиксирую, — мрачно промолвил Жнец, спустившись на шканцы и подойдя к обзорным иллюминаторам. — Глаза подними.
Штурман обернулся, и его глаза расширились от ужаса. Всё пространство впереди корабля было усеяно многочисленными обломками и оплавленными кусками камня. В лобовую броню корвета с грохотом врезался лист бортовой обшивки станции.
— Это явно не реактор… — пробормотал радист, встав с кресла. — Здесь словно сам астероид изнутри взорвался.
— Я уже понял. Но поскольку астероиды обычно изнутри не взрываются, то, скорее всего, здесь причина в другом.
— Фиксирую странные вибрации и излучение позади судна, — штурман обернулся к капитану, водя пальцем где-то внутри голограммы сферографа. — Такое обычно бывает, если работает двигатель. Точнее дюжина двигателей…
— Это что ещё за чертовщина? — Жнец быстрыми шагами подошел к сферографу и уставился на галограмму. — Что это может быть?
— Ммммм… не знаю, — штурман развел руками.
Внезапно источник вибраций на голограмме принял отчетливые очертания, и Жнец узрел нечто, что заставило его потерять дар речи. Прямо позади судна возник, словно призрак, огромный белый шар, превышающий размеры корвета более чем в два раза. Вся поверхность шара была испещрена, как иероглифами, узорами, геометрическими фигурами, отверстиями.
— Всем подразделениями боевая тревога! Красный сигнал! Всем занять свои посты! — закричал Жнец, развернувшись. Тотчас топот множества ног словно разорвал типичную «канцелярскую» тишину шканцев. На верхней палубе взвыла сирена.
— Поворот оверштаг! — Жнец занял свое кресло. — Встретим лицом этот шар для гольфа!
«Пёс Войны», сверкнув соплами рулевых двигателей, пришел в движение. Жнец щёлкнул клавишей, и забрало медленно закрыло обзорные иллюминаторы. С потолка на подвижных шарнирах вниз спустились два широких монитора и засветились звёздной панорамой.
Жнец внезапно вспомнил про Вику, и внутри его защемило. Необходимо что-то сделать, необходимо отвести её в безопасное место, если такое может найтись на боевом корабле под обстрелом. Если сейчас начнётся заварушка, жизнь её может оказаться в опасности. Странно, но именно этого боялся Жнец, когда обдумывал своё возвращение во флот – того, что его дочь останется без его защиты тогда, когда она потребуется ей больше всего. Однако он и подумать не мог, что Вика окажется на борту его корвета в момент контакта с возможным неприятелем. Жнец беспомощно оглядел шканцы. Вику необходимо проведать. Сделать это самому – значит покинуть свой пост в ответственный момент. Однако послать первого попавшегося человека будет означать вероятное раскрытие присутствия ребёнка на корабле. Лучше всего с задачей справится тот, кто обнаружил Вику и сообщил о ней капитану.
— Фодор! Ступай в мою каюту, убедись, что всё в порядке!
Младший помощник встал с кресла и, забрав из рук капитана ключ-карту, спустился на верхнюю палубу.
Тем временем штурман подлил масла в огонь.
— Фиксирую две цели, отошли от шара, движутся быстро в нашу сторону, — сообщил он.
— Просканируй, — рявкнул Жнец.
— Не… получается. Они движутся слишком быстро.
— Цели сбить, — не успел Жнец договорить, как наверху уже застрекотали турельные пулеметы. Где-то за бортом что-то громко ухнуло.
— Первая цель уничтожена, — доложил штурман. — Сканирую местность.
— Горсак, вторая что?
Вторая торпеда разорвалась прямо над корветом, не долетев до корпуса всего несколько десятков метров. Жнец словно почувствовал боль корабля. Там, позади, застонал металл, и хрустнули толстые цельные листы переборок. «Пёс Войны» на некоторое мгновение сошёл со своей траектории, однако рулевыми двигателями был тотчас выравнен.
— Каковы повреждения и потери личного состава? — осведомился Жнец.
— Произошла разгерметизация второго отсека верхней палубы. Коммуникаторы восьми человек вышли из сети. Автоматика производит запирание отсека, — сухо констатировал оператор.
Жнец похолодел. Второй отсек, верхняя палуба – именно там располагается капитанская каюта. Именно там должна была находиться его дочь.
— Горсак, просканируй мою каюту! — голос капитана дрогнул.
— Сейчас она непригодна для использования по назначению, — ответил штурман, пожав плечами. — Когда мы вернёмся…
Когда Жнец осознал это, внутри его что-то оборвалось… некая нить, связывающая с действительностью. Всё что было раньше, всё что будет теперь… всё перестало иметь значения – корабль, ригмеец, люди вокруг. Сердце, нервы будто скрутились в тугой клубок, чтобы затем разорваться вихрем мыслей.
Он говорил ведь, говорил, что здесь опасно! Какой чёрт сорвал её с этого проклятого интерната! Глупая, глупая девчонка! Что же это? Уже второй год он летает на этом корвете, и только теперь, в самый неподходящий момент эта инопланетная рожа вздумала атаковать его корабль! Эх, появись этот мяч на его пути на месяц раньше или позже, Жнец разнес бы его на ошмётки, совсем не задумываясь о риске!
Сильная, неутолимая жажда завладела его сознанием – мести, крови. Совсем как тогда, когда аборигены отняли жизнь его жены.
Капитан дёрнулся, будто парализованный электрическим током, затем вскочил с места и начал быстро ходить по мостику, согнувшись. Его помощники в удивлении наблюдали за ним, они не ожидали такой реакции. Жнец тихо заскулил, схватив зубами кулак, затем совладал с собой. Он поднял глаза на своих матросов, и глаза эти выражали дикую ярость и непоколебимую решительность.
— Открыть орудийные порты! Канонирам занять свои посты согласно боевому расписанию! Полный вперёд, идём на максимальное сближение! Готовьте берсерков, мы возьмем на абордаж этого урода! Я хочу лично разорвать их капитана… — Жнец остановился, решительно выпятив грудь, весь его вид давал понять, что он намерен победить в этой схватке.
— Капитааан! — из распахнувшихся дверей на шканцы вывалился Фодор и, сделав несколько шагов, сел под капитанским мостиком. — Капитан… я не дошёл, там кругом огонь… в переборке трещины, выходит воздух…
— Ступай на свой пост! — рявкнул Жнец.
Тем временем «Пёс Войны» приблизился к кораблю противника и совершил залп из всех орудий левого борта. Разрывные снаряды хлопнули о поверхность шара, оставив на его броне несколько покрытых сажей вмятин. Турели противника ответили длинными очередями, выпустив облако светящейся плазмы, однако раскалённые заряды прожечь броню корвета не смогли. Обмениваясь выстрелами, сверкающими трассами, корабли закружились в смертельном танце.
— Торпеды в аппаратах! — доложил по внутренней связи начальник торпедного отсека.
— Огонь по готовности! — скомандовал Жнец.
Разворачиваясь к шару другим бортом, корвет выплюнул в него две ракеты-торпеды. Там сразу ответили – три «светлячка» вылетели из шара, но были тотчас сбиты точным огнём турельных пулеметов.
— Берсерки в капсулах! — из динамиков послышался голос Ямото.
Жнец удовлетворённо потер руки. Сражение идёт по плану, сложившемуся в его голове. С правого борта тяжко ухнули орудия, выпустив во врага веер смертоносных бомб. Теперь необходимо сблизиться с вражеским кораблем и взять на абордаж, пока его команда не пришла в себя после атаки корвета. Тем более что огонь плазменных турелей подавлен пулемётами «Пса Войны» – вон они плавятся. Однако будь Жнец в здравом уме, не помрачённом страстным желанием отомстить за гибель дочери, он был бы менее опрометчив. Он мог бы прикинуть в уме, что у столь большого судна, как то, с которым сразился корвет, могло быть более мощное вооружение, и тот факт, что оно ещё не было использовано противником, могло бы поселить сомнение в правильности того блицкрига, который избрал Жнец.
— Выбросить абордажные крючья! Мы швартуемся! Гановери, проследи за обстановкой — скомандовал капитан. Старпом, кивнул головой, выбежал из рубки. Тотчас несколько белых стрел впились в поверхность шара, тросы, которые были на них закреплены, натянулись. Шлюз, словно жало, выдвинулся из белого брюха корвета и буром врезался в броню корабля противника. Несколько минут в рубке были слышны только визг шлюзового сверла, хруст ломающегося металла и трескотня турельных пулемётов. А там, на нижней палубе, в капсулах ждали своего часа два десятка бесстрашных берсерков. Санитары медицинского отсека ввели протамин и амфетамин: первый расщепил алкоголь после недавней пирушки и привёл их в сознание, второй – подготовил к сражению. Амфетамин призван был превратить их в диких, ходячих машин для убийства. В таком состоянии берсерк был способен на всё, поэтому они были заключены в капсулы, чтобы спасти их самих и экипаж от их же ярости.
Штурмовые шлюзы были лишь на средних боевых кораблях людей и кораблях вспомогательного назначения – шлюпах, бригах и корветах, более маневренных, чем их гигантские собратья – линейные корабли ферегаты, крейсеры, корабленосцы. Их применение было оправданно в случае необходимости проникновения на борт противника, и дальнейшего его уничтожения, поскольку огромную рваную дыру в корпусе латать было нечем. Пушки, пулемёты и фазеры противника не могут повредить твой борт, если ты подойдёшь и закрепишься со стороны трюма. Где у корабля-шара трюм, никто на шканцах не понял, действовали на авось.
— Сколько ещё прорываться? — не удержался Жнец.
— Почти всё! — прокричал из динамиков голос старшего помощника Эцио Гановери. — Анализ металла брони показывает, что в её состав входят те же элементы, которые встречаются и на Капри. Поэтому разгрызать эту скорлупу не представляется особо сложным!
— Выдвигайте берсерков на исходные позиции! — заявил Жнец и тут же переключился на другой канал. — Гуннар! Ульрик! Слушай задачу: прорваться на корабль, уничтожить весь экипаж до единого, капитана враждебного корабля доставить мне живьём! Как понял?
— Так точно, капитан! — отрывисто пролаяли в ответ два голоса.
Внезапно сверло шлюза, взвизгнув, провалилось вовнутрь.
— Мы закрепились, капитан! — радостно доложил Гановери. — Сейчас закачиваем воздух в шлюз. Анализ воздуха внутри их судна показывает наличие тех же элементов, что и в нашем воздухе. Однако процент кислорода примерно в четыре с половиной раза выше нормы.
— Не страшно, — Жнец махнул рукой. — Выведи в глаза берсеркам целеуказание и выпускай их по готовности. — Щелк переключателем. — Солдаты! Цель проста: убивайте всех, кто встретится на вашем пути!
Из динамиков раздался рев множества глоток. Да, берсерки готовы к решающему удару. Да, каково же будет удивление врагов, когда свора обезумевших, голых по пояс людей, размахивающих огромными Крылатыми мечами, ворвется на их корабль. До селе ни одна сила не могла остановить ярость берсерка, сметающую всё на своем пути, уничтожающую, убивающую. Воистину ужасен берсерк в ярости. Даже сам капитан побаивался этих ребят, когда те были пьяны или иным образом находились в «приподнятом» настроении. Драки в корпусе берсерков – обычное дело. Даже в самом военном училище считалось за честь дожить до выпуска. По окончании военного училища каждый выпускник получал идентификационный чип и проходил необходимую хирургическую операцию по вживлению тканевых анализаторов в мышцы, процессора в затылочную часть головы, и универсального микропроектора в глазную сетчатку. Теперь новоиспеченный берсерк мог не только ориентироваться в пространстве и времени с помощью проецированных на сетчатку глаза цифровых часов и навигатора, но и различать цели «свой-чужой», видеть в темноте, а также шкалу, указывающую уровень амфетамина в крови, хотя на последнее почти никто не обращал внимания. В горло также вживлялся чип-коммуникатор. По желанию выпускника в его тело помещались иные «примочки».
— Капитан, шлюз открыт, выпускаю берсерков! — известил старший помощник.
Тотчас крышки двадцати капсул распахнулись, и безумная орда устремилась на борт вражеского корабля. Жнец сладко потянулся в своем кресле. Теперь осталось только ждать результатов.
Тоон соединял Нити Пространства, сплетал, скручивал в узелки. Вот-вот, осталось совсем немного, и искомый предмет уже обретал свои очертания. Вика радостно захлопала ладошками, увидев, как на койке рядом с Тооном появился обёрнутый в блестящую упаковку сливочный пломбир.
— Как у тебя получилось? — радостно воскликнула она.
— Ну, поколдовал немного… — Тоон пожал плечами и улыбнулся. — Ты ведь любишь мороженое?
— Очень-очень-очень! — Вика зажмурилась в предвкушении, но тут же задумалась. Взгляд её переходил то на мороженое, лежащее на койке, находящейся посреди палаты, то на камеру видеонаблюдения над головой. Тоон смекнул: если она выйдет из-под камеры и заберёт пломбир, вахтенный заметит её на экране монитора своей консоли. Он аккуратно связал две Нити, подвесил к другим и, положив на них мороженое, толкнул его к Вике. Вика была вне себя от счастья.
— Круто! Ты и предметы перемещаешь! — засмеялась она. Причмокивая от удовольствия, она развернула упаковку. — Вот смотри, ты собираешь из этих своих ниток мороженое, и это получается, что ты его создаешь заново?
— Нет, я ничего не создаю. Я изымаю элементы, из которых состоит создаваемый предмет, из других областей пространства и оперирую ими. Если мороженое появляется здесь, значит, в других местах одним мороженым станет меньше.
— Ух-ты! Значит, ты фактически крадешь шоколад, сливки, фрукты из других мест?
— Ну, можно сказать и так.
— Яяяяясно… — протянула Вика.
Несколько минут она с нескрываемым удовольствием поглощала пломбир. Аккуратно, смакуя каждый кусочек. Тоон откинулся на своей койке и наблюдал за ней. Да, есть ведь среди квиртов нормальные представители. Не то, что этот глупый капитан, схватил креона-ригмейца и теперь везёт в свое племя похвастаться диковинкой. Хотя… быть может, это возрастное, вначале они все добрые, адекватные, находчивые, а потом после полового созревания вдруг становятся жадными и меркантильными. Но капитан сам не знает, с кем связался, скоро его найдут и накажут за своеволие…
— Ты, наверное, о моем папе думаешь сейчас? — вдруг спросила Вика, облизывая упаковку.
Тоон удивленно приподнял бровь. Хм, как она догадалась?
— Ты не подумай, он на самом деле человек хороший, добрый, — продолжила она, словно оправдывая своего отца. — Он только постоянно следует разным правилам, которым, если приглядеться, следовать иногда вовсе необязательно.
— Согласен. Это ты правильно сказала, — ответил Тоон. — Только эти правила написал не он, эти правила написали другие с тем, чтобы подчинить твоего отца своей воле и упорядочить его деятельность. А он рад стараться угодить своим хозяевам. Склонить голову перед представителем своего племени есть неразрешимое противоречие. Не проще ли самому стать двигателем своей жизни и управлять собой самостоятельно вне установленных кем-то правил и законов? Кем-то, кто на самом деле равен тебе по данным от природы способностям и правомочиям! Не каким-то Высшим Разумом, всезнающим и непостижимым, а тем, который ничем не отличается от тебя!
Вика задумчиво посмотрела на декламирующего Тоона, словно пытаясь переварить в своей маленькой детской головке смысл его тирады.
— И кто же у вас устанавливает эти правила, которым вы должны следовать?
— Мать Природа! Она говорит, что нельзя убивать равного тебе, если равный не восстал на тебя без видимой на то причины. Она говорит, нельзя ограничивать равного тебе ни в чем, если действия равного тебе не ограничивают твои естественные потребности. Она говорит, что нельзя пользоваться данной ею силой управлять Нитями в угоду себе самому. Она говорит, совершенствуйте беспрестанно свои способности и умения. Она говорит, нельзя устанавливать господство друг над другом, подчинять равного тебе, устанавливать свои правила над правилами Матери Природы. Она говорит…
Вика зевнула, и Тоон тут же прекратил свою монотонную речь, понимая, что она может порядком наскучить девочке.
— Мы, Данаи, всегда следовали данным Матерью Природой правилам и никогда не нарушали их… за редким исключением. Попытка схватить меня и переправить на свою планету, тем самым ограничив мою свободу, нарушает одно из правил, установленных Матерью Природой, — заключил Тоон.
— Это всё мораль. А как вы называете Мать Природу на своем родном языке? — оживилась Вика.
— Тит-ра Иинирр! — воскликнул Тоон, подняв руку ладонью вверх.
Внезапно за дверью палаты раздался топот многих ног, который отвлёк беседующих от обсуждения вечных тем.
— Кажется, мне пора, — вздохнула Вика. — Это, наверное, за тобой.
Тоон нахмурился, прислушиваясь.
— Нет, за мной сейчас не придут. Там происходят куда более важные события. Тем, кто сейчас наверху, не до нас.
— Точно? — Вика поёжилась.
Внезапно где-то вверху раздался грохот, и всё, что было вокруг, резко встряхнуло. Вику подбросило, и она упала на койку Тоона. Сам ригмеец скатился на пол и теперь озирался вокруг испуганным взглядом. Явно произошло то, чего он не ожидал. Вика тотчас спрыгнула с кушетки и отползла на прежнее место.
— Что это было? — спросила она, покосившись на камеру видеонаблюдения. Тоон понял, что её в этот момент беспокоило только то, что она наверняка попала в объектив камеры, нежели то, что сейчас происходит с кораблём.
— Не беспокойся, самое интересное только начинается, — заверил её Тоон.
Жнец ждал известий. Десантная группа берсерков уже десять минут находилась на борту вражеского судна, и ничего неизвестно о том, что там происходит. Связь с ними пропала, едва они ворвались внутрь. Теперь капитан нетерпеливо потирал руки и косился на динамики радиосвязи. Впору самому встать и отправиться проверить, как обстоят дела у десантной группы. Жнец помнил, как берсерки с «Синко Льягас» в считанные минуты захватывали суда куда больших размеров, чем то, что встретилось сейчас на его пути. Бешенство, с которым устремлялись на врага полуголые люди, вооружённые лишь Крылатыми мечами и автоматическими пистолетами, всегда вселяли в последнего святой ужас. Аборигены с захватываемых планет бежали с полей сражений, сверкая пятками, словно стадо баранов, либо прятались по своим норам, желая только того, чтобы их не нашли. Победы берсерков давно стали закономерностью. Теперь же берсерки задерживаются непростительно долго.
— Горсак, просканируй судно противника, — приказал Жнец штурману.
— Судно не поддаётся сканированию, — ответил тот через минуту. — Они блокируют.
Ещё этого не хватало. На миг у Жнеца возникло ощущение, что его берсерки попали в западню, однако он тут же отогнал его от себя. Могло показаться, что шар специально заманивал корвет поближе, намеренно впустил в себя десантную группу, однако если станция «Эрио» была сразу уничтожена им, тогда почему бы не взорвать и сам корвет, тем более, что сам боевой корабль так же может не представлять интереса.
Наконец Жнец не выдержал и, взяв из подлокотника своего кресла ручной фазер, направился к выходу.
— Итак, штаб! Всем внимание! Действовать по обстоятельствам, в случае возникновения опасности отсоединяйтесь от корабля и отступайте! Гановери, возвращайся на шканцы. Фодор! — крикнул он своему помощнику. — На шканцах ты за старшего! Отдавай правильные приказы и протоколируй действия сотрудников.
Фодор вытянулся в стойку «смирно». Это впервые, когда ему вручают такую ответственность. Жнец закинул ремень фазера на плечо и направился к лифту.
— Фиксирую пятнадцать объектов над корпусом корабля, двигаются быстро, сверху от шара, — внезапно доложил штурман. — Плотность оболочек невысокая, не могу сказать однозначно, что это, но уверен, что это не торпеды.
Жнец обернулся. Взгляд его выражал крайнее удивление.
— Пулеметным расчетам огонь на поражение! Объекты уничтожить! — скомандовал он, подбежав к креслу. В ответ на его приказ сверху раздался треск очередей.
— Объекты уничтожить не удается, снаряды застревают в них, как в желе, — в наушнике коммуникатора раздался отчаянный крик старшего на верхней палубе.
— До столкновения пятьдесят метров… сорок пять… сорок метров… — констатировал штурман, нервно поглядывая на капитана.
— Капитан! Два берсерка вернулись! — раздался в коммуникаторе голос доктора Ямото.
Почему два? Где все остальные? Взгляд капитана забегал по сторонам, словно ища поддержки в глазах присутствующих. Но они сами нуждались в таковой. Не паникуй, полковник, не паникуй!
— Отсоединяй шлюз! Отступаем! — крикнул Жнец в микрофон.
— До столкновения десять метров… пять…
Жнец понял, что корабль не сможет уклониться от странного вида желеобразных объектов, падающих на его корпус.
— Столкновение! — крикнул штурман, и все непроизвольно вжали головы в плечи.
Однако ничего не последовало. Тихо. Жнец поднялся с кресла и осмотрелся. Его матросы тоже застыли в нерешительности, ожидая чего-то страшного. И их ожидания оправдались.
Взрыв чудовищной силы сотряс корабль от носа до кормы. Хруст ломающихся переборок, свист вырывающегося воздуха, хлюп, вопли гибнущих людей в наушниках коммуникаторов. Взрывной волной с рубки сорвало бронированное забрало, и оно, медленно переворачиваясь, искорёженным куском металла полетело вместе с другими тлеющими обломками в космос.
— Верхней палубы больше не существует, — мрачно констатировал оператор.
— Сколько человек погибло? — прошептал Жнец.
— Двадцать один. Ещё произошла разгерметизация шлюзового модуля, нас оторвало от корабля противника и сносит к планете. И на нижней палубе, и в трюме отключились гравитаторы.
Жнец соображал. На ум пришло только одно решение, которое в данной ситуации могло показаться самым логичным. Более половины экипажа погибло, боевая команда на верхней палубе уничтожена, все турельные пулеметы, двадцать два тяжёлых орудия выведено из строя. Отбиваться торпедами и оставшимися восемнадцатью пушками было бесполезно. А при отключенных гравитаторах было тяжело добраться даже до спасательных капсул.
— Экипажу покинуть корабль. Капсулы запрограммировать на автономную посадку на планету, — промолвил Жнец, глядя в лицо каждому матросу.
Матросы направились к лифту. Жнец же встал с кресла и, усевшись на место рулевого, пристегнулся. Как капитан, он знал, что покинуть свой корабль он должен последним, но как человек, как отец, он не видел в этом никакого смысла. Зачем? У него нет больше дочери, о которой он должен был заботиться, нет той, которая должна была продолжить его род. Нет никого, кто мог бы поддержать его трудную минуту, ведь теперь он остался совсем один. У Жнеца даже не получилось отомстить за смерть Вики тем, кто пришёл и так легко забрал её у него. Муки бессилия сменялись апатией, и ему было теперь всё равно – сможет ли он благополучно посадить корабль на эту снежную планету, или он рухнет на неё камнем и разобьётся. Все его движения совершались машинально, словно Жнец совершал их ежедневно. Машинально, словно во сне, ввёл корабль на орбиту планеты с тем, чтобы выпустить спасательные капсулы из наиболее удобного положения, машинально заглушил реактор, зная, что в накопительных батареях ещё есть энергия, необходимая для посадки судна, машинально повёл корвет на снижение. Следом из корабля-шара вылетели две торпеды, однако капитан успел выпустить заградительное облако ярких вспышек, и торпеды разорвались далеко позади корвета.
Едва «Пёс Войны» вошел в атмосферу, как он загорелся, как спичка. Не так, как обычно, когда корпус лишь обгорает при соприкосновении с воздухом. Жнец понял, что его корабль скорее попросту сгорит, не долетев до поверхности. Лохмотья покореженной брони вспыхнули белым пламенем, стекловолокно оплавилось. Через несколько секунд падения Жнец услышал жуткий грохот – это огромный кусок переборки верхней палубы оторвался от корпуса. Силовое поле пока спасало стекло обзорных иллюминаторов от перегрева, но когда с носа корвета слетел оплавленный кусок брони, оголив датчики, исчезло и оно. Жнец равнодушно следил за тем, как металлостекловолокно впереди него постепенно покрывается снаружи толстым слоем сажи. А в рубке уже сыпало искрами, рвало в клочья систему охлаждения, гасли один за другим приборы. Заморгав, отключилась галограмма сферографа, где-то позади задымились кабели внутренней связи.
Корвет падал огненным шаром, сбрасывая позади себя пылающие обломки. Рулевыми двигателями капитан ещё как-то пытался выровнять судно, однако о мягкой посадке стоило забыть. Подняв облако снежной пыли, корвет подпрыгнул на холме и, разламываясь на части, заскользил по белой пустыне. Через несколько секунд корабль замер, зарывшись носом в сугроб.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Ярость берсерка
Спасательную капсулу резко тряхнуло, и Тоон едва не потерял сознание при ударе. Все приборы показывали, что до поверхности ещё минимум два метра, но он-то понял, что они фиксируют только каменистую почву под огромной толщей снега, которая ими во внимание почему-то не бралась. Несомненно, это промашка конструкторов. И именно этот фактор способствовал тому, что парашют раскрылся слишком поздно.
Впрочем, съёжившуюся на его руках девочку Тоон смог уберечь. Сверкая испуганными глазёнками, Вика взобралась на его плечи и стала рассматривать замок крышки люка. Тоон поморщился – для квиртской девочки она была очень тяжела. Собственно, высказывать данное неудовольствие не было времени, и он принялся свободной рукой обшаривать закрома спасательной капсулы. Да, оставалось только похвалить шкипера, ведь здесь было всё на все случаи жизни. Приоткрыв крышку сиденья, Тоон извлёк ракетницу и сложенный в несколько раз, запакованный в полиэтиленовый пакет белый пуховик. Сверху над головой Тоона Вика уже вертела в руках армейский пистолет-пулемет.
— А как это работает? — поинтересовалась она.
— Никак, — буркнул Тоон и отобрал у неё игрушку.
Помимо найденного, он обнаружил также рюкзак с аккуратно уложенными внутри пакетами сухого пайка, многоразовым опреснителем и минигорелкой. Это оставляло надежду, что от голода и жажды они не умрут, благо есть еда в рюкзаке и великое множество снега, который можно растопить.
Тоон надел пуховик и обнаружил, что он для него велик. Это значит, что Вика вполне себе сможет в нём поместиться, и ему не придется прясть для неё из Нитей куртку. Разместив под пуховиком девочку и закинув на плечи объёмистый, но в то же время лёгкий для него рюкзак, Тоон дернул за рычаг замка. Хлоп! Крышка капсулы резко откинулась назад, открывая выход.
— М-да… — оставалось только проговорить ригмейцу.
Снизу был виден только небольшой кружок серого неба, подпираемый оплавленными ледяными стенами. Капсула при падении влетела в снег и провалилась вниз на четырнадцать метров. Тоон тяжело вздохнул. Сегодня ему придется быть ещё и скалолазом. Оторвав более ненужный рычаг замка, Тоон решил использовать его как ледоруб. Вбивая его в ледяную стену, он подтягивался, укреплял ботинки, снова размахивался, бил рычагом в стену, карабкаясь всё выше. Через двадцать минут мучений за двоих Тоон наконец-то выполз на поверхность и, сбросив с плеч рюкзак, тяжело перевалился на спину.
— Мне нужна ещё одна куртка, — сказала Вика, сидя на его груди.
— Будет тебе куртка. Попозже, — выдохнул Тоон.
— Куда пойдём?
— Сейчас сверимся, — Тоон достал из наружного кармана компас и развернулся, определяя стороны света. — Когда мы падали, из окошка капсулы я смог разглядеть странный объект к северу отсюда. Этот черный неправильный ромб, он чем-то напомнил мне тот замок, в котором я жил, пока твой отец меня оттуда не вызволил.
— Далеко отсюда? — поинтересовалась Вика.
— Учитывая, что я видел его только из окошка капсулы, а падать было ещё долго, то, скорее всего, объект находится довольно далеко.
— А другие капсулы ты видел?
— Видел. Мы вылетели самыми первыми, поэтому все остальные приземлились позади нас. Если погода нам будет благоприятствовать, мы первыми доберёмся и до объекта.
— Если кто-нибудь видел его кроме нас, — уточнила Вика.
— Точно, — согласился Тоон, поднимаясь на ноги. — Ладно, пора шевелиться, а то не успеем.
И, взвалив на плечи рюкзак, он быстро пошёл вдаль, отмеряя шагами километры снежной пустыни.
«Пёс Войны» прочно зарылся носом в глубокий снег. Разваливаясь на три части, он пропахал глубокую колею и теперь дымился, медленно остывая. При столкновении обзорный иллюминатор вынесло внутрь рубки, и теперь поземка заметала её снегом. Пристегнутый широкими ремнями к креслу рулевого человек еле дышал и, по-видимому, был без сознания. На это и рассчитывал молодой грокритус, тихо подкрадываясь к обломкам корабля. Широкие, покрытые мехом лапы неслышно наступали на твёрдый снег, зубастая пасть истекала слюной. В округе не должно быть других существ, поэтому все четыре глаза хищника смотрели только в одном направлении – на его будущую жертву. Подойди и возьми. Лёгкая добыча. И пусть человек уже начинает проявлять признаки жизни, ведь дернулась его голова, грокритусу остается только взмахнуть когтистой лапой и разделить его надвое, чтобы затем вытащить части его тела наружу.
Однако беспечность здесь была главным его врагом. Едва он изготовился к прыжку, как из серой пелены на него выскочило странное существо и мгновенно прервало его жизнь. Крылатый меч вошел у основания его черепа по самую рукоять и повернулся, разламывая позвонки. Громко простонав, хищник повалился на снег.
— Командир, живой? — обнажённый по пояс берсерк, вооруженный одним лишь мечом, выглядел несколько готично в данной обстановке. Ловко спрыгнув с туши поверженного чудовища, он подошел к рубке корвета. Его капитан уже очнулся и теперь, морщась, оглядывался по сторонам.
— Вроде бы да, — прохрипел Жнец, сплюнув сгусток крови. — Что это за тварь?
— Э, не знаю, — отмахнулся берсерк, продемонстрировав капитану лезвие своего меча, покрытое густой дымящейся кровью. — Это то, что хотело полакомиться человечиной, однако само стало для человечины обедом.
— Ясно, — Жнец попытался освободиться, однако тут же сморщился от приступа сильной боли.
— Помочь? — берсерк вскочил на нос корабля и через секунду уже был в рубке.
— Я, похоже, сломал ребро, — пробормотал полковник. — Меня, видать, сильно дёрнуло.
— Это вообще чудо, что вы посадили корабль, — берсерк попытался подбодрить своего командира.
— Да? А мне казалось, что он просто рухнул, как метеорит. Он разломился?
— Немного… надвое точно.
Жнец усмехнулся и тут же закашлялся. Сплюнув кровь, он начал отстегивать ремни безопасности.
— Хорошо, что надвое. Целее будет, — сказал Жнец и осторожно сполз с кресла на пол. Позади него его берсерк уже нашел большой кусок брезента и, положив на него капитана, перетащил его со шканцев на мостик.
— Я гляну медикаменты. Медицинский отсек должен быть цел, — предупредил он.
— Давай быстрее, а то я чувствую, как мое ребро елозит по моему же легкому, — кивнул Жнец.
— Знаем-с, испытывал уже такое чувство, — усмехнулся берсерк и исчез в шахте лифта.
Спускаться оказалось недалеко. Рубака-парень оказался предусмотрительным и захватил с собой фонарь. Тросы лифта спускались в трюм, берсерк мягко скользил по ним вниз, медленно перебирая ногами. Луч фонаря, зажатого в его зубах, бродил по шахте. Оттолкнувшись от стены шахты, берсерк тихо, как кошка, приземлился на полу медицинского отсека. Прямо перед ним застыл труп санитара. Видимо, он не успел добраться до спасательной капсулы. Весьма сложно передвигаться при отключенных гравитаторах. На стенах и полу коридора – засохшие брызги крови. Вокруг было разбросано множество инструментов, коробки, осколки – всё то, что оказалось в воздухе после отключения электроники. Осторожно переступая ногами, берсерк продвигался вглубь отсека. Где-то там справа должна быть дверь в хранилище. Внезапно в темноте коридора мелькнула белая фигура. Берсерк тут же среагировал и, освещая путь фонарем, поднял меч наизготовку. Из-за двери в одну из палат выглянула чья-то голова, блеснув лысиной.
— Не стреляйте! — взмолилась фигура в белом халате. — Я свой!
— Всё правильно, чужих здесь быть не может, — берсерк прищурился, разглядывая человека. — Ты кто?
— Я доктор, и я ни в чем не виноват! — белая фигура примирительно выставила вперёд руки.
— Тогда, если ты доктор, тебе повезло, я тебя трогать не буду, — усмехнулся берсерк. — Ещё есть кто-нибудь?
— Похоже, здесь только я один… Я очки потерял, поможете? — спросил доктор, роясь по карманам халата.
— Помоги себе сам. Тут капитану плохо, — берсерк махнул рукой. — Медикаменты есть?
— А, щас… — доктор скрылся в палате, из которой вышел, и, пошарив там по углам, вышел через полминуты, протирая стекла круглых очков. — Так что там у капитана?
— Сломал ребро.
— Надо же… — доктор надел очки и теперь был во всеоружии. — Найти бы что, всё перемешалось. Твоему капитану нужно вправить, а затем постельный режим.
— Где бы найти его, твой постельный режим.
— Сейчас найдём. Включи свет!.. Ой, ё! — доктор исчез в темноте. Оттуда, из дальнего конца коридора раздавался грохот, хлопанье шкафов и негромкие ругательства. Берсерк улыбался, он и не думал, что столь интеллигентный на вид человек может материться, как сапожник.
— Нашел! Эврика! — доктор тащил подмышками две коробки с ампулами, три одноразовых шприца в пачках и какие-то приспособления, назначения которых берсерк не знал.
Через десять минут они были наверху. Доктор смог подняться по узкой лестнице, вмонтированной в стену лифтовой шахты. Сославшись на свой высокий вес, берсерк вскарабкался, как обезьяна по тросам лифта.
— Капитан! Вот он наш герой! Осторожнее, не двигаться! — доктор закудахтал около него, как наседка. — Сейчас вколем обезболивающее…
— Привет, Ямото! — буркнул Жнец. — Ты как выжил?
— Спрятался в той самой палате, в которой мягкие стены, — ответил тот, выпустив из иглы шприца фонтанчик анальгетика.
— А ригмеец где? — Жнец поднял голову и заглянул прямо в глаза Ямото.
— Ригмеец? Ригмейца там не было, — Ямото осторожно расстегнул капитанский мундир и открыл синеющий бок. — Осторожно, сейчас будет немного больно…
— Значит, сбежал поганец…
— Может быть, — доктор протер место для укола и всадил иглу под ребро. — С какой стати ему оставаться, он ведь не по своей воле у нас задержался.
— Здесь недалеко должна быть старая наша база, я специально посадил корабль как можно ближе, чтобы можно было до неё добраться. Переждём ночь здесь, а потом отправимся туда. Быть может, к нам ещё кто-нибудь присоединится, — заявил Жнец, когда боль потихоньку спала.
Берсерк, всё время находившийся рядом, кивнул и, вытащив из ножен меч, отправился свежевать убитого грокритуса.
Двое одиноких путников уже наверняка привлекли внимание водящихся здесь в изобилии хищников. Тоон догадывался, что где-то далеко позади его следы тщательно вынюхиваются, разглядываются, анализируются с тем, чтобы определить степень истощенности потенциальной жертвы, её размеры, а также наличие у неё оружия с тем, чтобы обороняться. Несомненно, Тоон даст отпор одному-двум хищникам, но если их будет целая стая, он просто не успеет обезвредить их всех. Поэтому он торопился. Более того, когда на горизонте показался чёрный ромб человеческой базы, Тоон побежал. Резкая тряска под пуховиком разбудила Вику, спавшую у него на груди, и она, недовольная высунулась наружу.
— Да уж, как же тут холодно… — проворчала она. — Ты чего бежишь? Есть что?
— Ты не пугайся, мы почти пришли, — Тоон снова перешел на шаг. — Я пытаюсь сократить время нашего пути. До объекта километр где-то.
— Это радует, — отметила девочка. — А то я кушать хочу, и в туалет.
— Тогда мне надо торопиться, твоих фекалий на моей одежде мне как раз не хватало.
— Скорей бы. Не тряси меня тогда, — Вика снова спряталась под пуховиком.
Тоон усмехнулся: экая привереда. Он уже порядком устал, не мудрено, он уже столько прошагал по этой пустыне. В некоторых местах снежная корка треснула, зияя чёрными трещинами, поэтому Тоону приходилось обходить. Где-то он мог бы перепрыгнуть, но он не стал рисковать жизнью девочки, ведь не факт, что он допрыгнул бы до противоположного края с ней. Иногда тяжёлые армейские ботинки, которые он нашёл в самый последний момент в открытом шкафчике одного из санитаров, проваливались, увязали в снегу, и Тоон тратил дополнительные силы, выбираясь. И теперь под конец пути, он чувствовал, едва они дойдут до объекта, как Тоон, вымотанный долгой дорогой, ляжет на снег сразу за воротами.
Уже издалека, когда до самой базы осталось менее километра, Тоон смог оценить высоту её стен. Люди постарались: видимо, на этой планете они решили закрепиться надолго. И пусть сейчас их, возможно, нет здесь (Тоон чувствовал это), они всё равно оставили её под присмотром. Недаром именно на орбите этой планеты вращалась пограничная станция.
— Мы уже пришли? — спросила Вика, когда Тоон остановился.
— Почти, — ответил тот. — Осталось только войти внутрь.
Вика высунулась из пуховика, и её взгляд упал на чёрную стальную стену, тут и там испещрённую толстыми заклепками.
— Я уже обошел объект кругом, но войти, похоже, можно только здесь.
— Что это?
— Это ворота. На всех людских замках они одинаковые. И системы их запирания тоже.
— Ты их открываешь?
— Ага, сейчас, — Тоон сбросил с плеч рюкзак и пошёл к консоли замка ворот, спрятанной под козырьком. Смахнув иней, он пробежал пальцами по клавиатуре. Шестерни где-то наверху глухо заскрипели, и ворота, сбросив с себя снег, немного приподнялись. Жалобно взвизгнув, механизм встал.
— Получилось? — Вика расплылась в улыбке.
— У них даже коды для замков одинаковые, — усмехнулся Тоон.
— Что происходит? — спросила Вика, вытянув шею.
— Я хочу, чтобы ты проверила, что там, — заявил Тоон.
Вика вдохнула ледяной воздух и поморщилась.
— Ты что? Холодно же.
— Зато потом будет тепло, — заверил ее Тоон. — Тут идти недалеко. Если увидишь опасность, сразу беги обратно.
— Ты совсем меня не жалеешь. Подвергаешь опасности, — грустно отметила Вика.
— Здесь опаснее.
Вика кивнула. Делать было нечего, Тоон непреклонен. Ей оставалось надеяться, что он знает, куда отправляет её, и что будет стоить такая разведка местности. Выскользнув из-под теплого пуховика на оледенелый снег, Вика поёжилась: очень холодно. И, не теряя ни секунды, она скрылась под створкой ворот.
Время шло. Тоон переминался с ноги на ногу. Постепенно мороз начинал завоевывать пространство и в пуховике. Когда Тоон совсем озябнет, он сам войдёт внутрь замка, поскольку там всё равно должно быть теплее, пусть даже ненамного. Да и тот факт, что Вика пропала вот уже на двадцать минут, скорее говорит о том, что с ней всё в порядке, иначе бы она давно выбежала обратно, вопя и размахивая руками. Тоон напрягся, пытаясь увидеть колебания Нитей. Да, он отчетливо рассмотрел энергию девочки, заключённую внутри их клубка.
Внезапно Тоон почувствовал что-то неприятное, пугающее, холодное. Словно по его спине пробежали мурашки. Тоон обернулся и увидел огромного зверя, крадущегося к нему в нескольких десятках метров позади. Хищник, увидев, что его заметили, бросился на свою жертву. Пара мгновений отделяла её от смерти. Тоон резким взмахом швырнул рюкзак под приоткрытые ворота, а затем пролез туда сам. Едва он оказался внутри, огромная когтистая лапа быстро пролезла под ворота и ударила воздух, едва не задев креона. Тотчас хищник отступил, и Тоон увидел, как он просунул внутрь нос, вдыхая затхлый воздух станции, а затем и вовсе попытался рассмотреть свою жертву, нашедшую спасение, одним из своих четырёх глаз. Не пролезть. В этом случае самым верным решением было взять замок в осаду, ожидая, когда жертва сама выйдет наружу в поисках пропитания. Тоон знал, что хищник, скорее всего, долго не уйдёт, поэтому, когда тени его лап, видные сквозь полосу света, пробивающегося под створку ворот, исчезли, ригмеец не стал торопиться проверять, насколько далеко тот ушёл.
Итак, если ему и девочке квиртов суждено задержаться здесь надолго, то так тому и быть. Не совсем приятно быть мышью, запертой в мышеловке, однако покинуть сей кров они пока не могли. И Тоон решил извлечь максимум выгоды из той ситуации, в которую ввела их судьба. Исходя из ранее выведенного им умозаключения, что база была оставлена квиртами под присмотром, им следовало принять меры по использованию её ресурсов. Несомненно, здесь должно было остаться продовольствие, способное сохранять свою пригодность к употреблению на длительный срок. Несомненно, здесь должен быть готовый к эксплуатации источник энергии, а также топливо для поддержания его работоспособности. Несомненно, здесь исправна система жизнеобеспечения станции, в норме канализация и очистительные устройства. Возможно, на базе есть оружие в целях обороны от внешних врагов, будь то ручные фазеры и крупнокалиберные пулемёты. Если всё это есть в наличии, тогда Тоон и девочка могут находиться в осаде хоть целый год и не опасаться за свою жизнь.
Итак, необходимо осмотреться и найти Вику. Она должна быть где-то здесь рядом. Тоон находился в просторном вестибюле базы. Высокие колонны держали бетонные своды. Кое-где на стенах и в углах закрепилась плесень, что было неудивительно. Такое часто бывает на человеческих базах. Привезённые ими грибки с родных планет проявляют удивительную жизнеспособность даже в, казалось бы, непригодных для жизни местах. Так в своё время Тоон потратил много сил на то, чтобы вывести эту плесень в замке на Эрике. Здесь же он даже смотреть не будет на эти зелёные пятна. Не теряя времени, Тоон направился далее. Из вестибюля вела широкая каменная лестница, поднимающаяся к высоким, распахнутым настежь металлическим воротам. Далее вёл длинный коридор, имеющий несколько ответвлений. Свернув в первый проход направо, Тоон, как он понял, оказался в жилом отсеке. Здесь было двенадцать больших комнат-казарм, располагающихся в два этажа друг над другом. Сверху сквозь длинное окно в крыше, заметённое снегом, пробивался свет. На балконе второго этажа стояла Вика и, улыбаясь, смотрела на Тоона.
— А мне здесь нравится! — крикнула она, и ее голос звонко отразился эхом от стен. — Будем здесь жить?
— Что здесь? — поинтересовался Тоон и, открыв одну из дверей, заглянул в казарму. Внутри комнаты стояли несколько двухъярусных кроватей. Постели были аккуратно заправлены, маленькие подушки взбиты. Всё выглядело так, словно здесь недавно обитала бригада солдат, но несколько дней назад они разом куда-то исчезли. Квирты всегда отличались чистотой и порядком, дисциплина их войск всегда была на высшем уровне.
— Нужно закрыть ворота, — вдруг вспомнил Тоон. Мысль об этом внезапно пришла в его голову. Если люди были столь аккуратны в вопросе порядка, значит необходимо поддержать его, сохраняя также целостность базы. Кто знает, что сможет ещё проникнуть в замок, а лишних гостей им пока не надо. — Вика! Ты видела здесь рубку или какой-нибудь командный отсек?
— Я туда сразу пошла, — ответила она, — хотела проверить, что там. Ты иди прямо по коридору. Всё время прямо.
Тоон кивнул и вышел из отсека. «Всё время прямо» – не ошибёшься. Поскольку около ворот он не увидел консоли системы запирания, то самым верным было закрыть их из центра управления. Да и вообще, появляться в непосредственной близости от приоткрытой створки было небезопасно, кто знает, где может прятаться тот хищник.
Идя по длинному коридору, Тоон считал отсеки. Вот медицинский, вот машинный, направо – санитарный, чуть дальше – жилой отсек командного состава… Небольшой фонарик слабо разгонял тьму, но он был и не нужен, Тоон прекрасно видел в темноте, как с помощью своих больших глаз, так и с помощью ощущения Нитей. Через сто пятьдесят метров коридор кончился, и Тоон вышел в огромный зал. Вероятно, здесь находится самый центр замка. Кроме того коридора, из которого вышел Тоон, из зала в стороны расходились три таких же. Посреди его возвышалась мощная колонна, обвитая винтовой лестницей, ведущей куда-то вверх и заканчивавшейся под сводчатым потолком. Сверху мягко струился свет.
— Нам туда.
Голос раздался так неожиданно, что Тоон вздрогнул. Позади него стояла Вика, её белое платье светилось в темноте, словно одеяние привидения.
— Хорошо, — Тоон кивнул и направился к лестнице.
Там, наверху под куполом находился командный центр замка. Поднявшись наверх, Тоон вошел внутрь и огляделся.
Купол был довольно высок, несмотря на то, что площадь помещения самого командного центра была относительно невелика. Стены купола казались металлическими, однако сверкали под лучом фонаря, отчего Тоон сделал вывод, что сам купол из прочного стекла, закрытого бронёй снаружи. Кругом протянулась длинная приборная панель – рычаги, клавиатуры, ряды диодов, циферблаты приборов, мониторы компьютеров. За ней несколько кожаных кресел, одно из них, самое большое, вероятно принадлежит командиру базы. Посреди помещения стоял сенсорный стол со сферографом. Абсолютная тишина. Ни огонька. Всё спит.
Тоон подошел к креслу командира и скользнул по его подголовнику ладонью, смахнув пыль.
— Что теперь делать? — Вика подошла к главной консоли управления и теперь с любопытством рассматривала приборы, словно пытаясь узнать какие из них что должны показывать.
— Для начала нужно активировать реактор… или генератор, или хотя бы резервное питание, — задумчиво проговорил ригмеец, усевшись в кресло. — Где-то здесь должна быть взводная спица… А, вот она!
Тоон наклонился, нащупал рукой под панелью небольшую ручку и потянул её что есть силы на себя, выдвинув спицу из паза. Где-то внизу раздалось урчание механизма и стихло. Тоон покачал головой – не порядок. Потянул спицу ещё раз. Реактор взвыл и мерно загудел где-то под замком. Тотчас приборная панель осветилась множеством огней, дёрнулись стрелки приборов, наверху вспыхнула, щёлкнув, большая лампа, похожая на блин. На экране монитора перед Тооном побежали цифры.
— Реактор загружается, — Тоон удовлетворённо сложил ладони. — Это, кстати, очень хорошо, что у нас реактор, у нас теперь неограниченный источник энергии.
Вика кивнула. Она с любопытством смотрела на экран, на котором уже появилась шкала загрузки.
— А это что за кнопка? — указала она на ту большую, что находилась далее от основной клавиатуры.
Тоон пожал плечами и нажал. Тотчас огромные створки брони купола поползли вниз, открывая за его стеклом снежный пейзаж. Вика взобралась на одно из кресел, собрав коленками пыль с сиденья, и пыталась рассмотреть белый горизонт поверх высокой приборной панели. Тоон привстал и огляделся. Да, горизонт был еле заметен, небо практически слилось с поверхностью планеты. На востоке вслед заходящему белому диску звезды наступала вечерняя тьма. Несомненно, это красиво, но в этой картине явно не хватает красок. И вообще здесь чего-то не хватает. Тоон обошёл рубку со всех сторон, осматривая панораму, затем уселся в кресло и, пробежав пальцами по клавиатуре, активировал наружные камеры. Просмотрев все изображения, он не заметил самого главного, что волновало его больше всего – хищника, преследовавшего его за стенами базы. Ведь видимость была хорошая на несколько километров вокруг, но на снегу не было заметно ни одного тёмного пятнышка, никакого признака движения чего-либо. Мог ли он самостоятельно проникнуть на базу? Вряд ли. Подкоп под ворота сделать нельзя, сразу под массивной бронированной створкой начинается бетонная плита, составляющая пол вестибюля. Единственное, хищник мог сдвинуть створку, и механизм, заевший в первый раз, сработал на открывание. Тоон тут же активировал камеру наблюдения в вестибюле, и от его груди отлегло. Всё было как прежде.
— Что-то случилось? — обеспокоенно спросила Вика, спрыгнув с кресла. — Что-то потерял?
— Потерял, — кивнул Тоон. — Когда я отправил тебя на разведку внутрь замка, я остался снаружи, ожидая твоего возвращения. И на меня набросилось какое-то существо с явно недобрыми намерениями. Я укрылся от него здесь. Я ожидал, что оно будет караулить нас у выхода, но его почему-то нигде нет.
— Скорее всего, оно нашло новую добычу или решило, что ждать нас будет бесполезно, — решила Вика.
— Мне кажется, такие твари ничего не решают, — Тоон пожал плечами. — Это ходячие машины для убийства. Что увидел, то и съел. Но в твоем рассуждении есть логика.
И, щёлкнув несколькими клавишами, Тоон опустил створку гермоворот главного входа.
Давление воды всё сильнее, всё сильнее ощущается недостаток воздуха. Жнец пытается всплыть, отталкивается, бьёт воду ногами, но кто-то словно не дает ему подняться на поверхность. Свет мерцает сверху белыми бликами, лучи его перемещаются в толще воды. Жнец смотрит вниз и видит лежащую на дне тёмную громаду его корвета. Капитан взмахивает руками, отталкиваясь сильнее, теряет последние силы и, так и не добравшись наверх, вдыхает.
…В рубке павшего корвета уже намного больше людей. Жнец слышал их, его сознание медленно возвращалось к действительности. Над своим капитаном склонилась девушка, рядом с ней появился старший помощник. Слышны многие голоса вдали. Жнец открыл глаза и вытянул шею, пытаясь осмотреться.
— Приветствую, капитан! — старший помощник расплылся в улыбке. — Я смотрю, вас сильно… покоробило. Как вы?
Жнец поморщился от резкой боли в правом подреберье. Прошлой ночью Ямото прооперировал его, вправив ребро и зашив пробитое лёгкое. Действие анальгетика уже проходило, и боль постепенно возвращалась.
— Привет, Гановери, — Жнец протер глаза. — Ты как выжил?
— Мы успели уйти из шлюза прежде, чем его разорвало на две части. Я привел двенадцать человек – четыре матроса, берсерк Рэндалл, штурман Горсак, два санитара, одна из них женщина, кстати, затем два оператора турельных пулемётов и два канонира. Один из них ранен.
— Это все? — спросил полковник.
— Да, все. Ночью по дороге сюда мы нарвались на неизвестных существ, которые нас атаковали. Двое из тех, которых мы убили, очень похожи на ту тварь, которую освежевал берсерк Грегори. Позади нас была группа людей, человек эдак десять, но они, видимо, не дошли.
Значит, радист корвета и младший помощник Фодор погибли. Хорошие были парни.
— Жаль, мы многих потеряли, — тяжело вздохнул Жнец.
Недалеко от мостика, матросы грелись около костра, разожжённого прямо на полу шканцев. Рядом с ним работал окровавленными руками Ямото, зашивая рану пострадавшему канониру. Мощные челюсти грокритуса прокусили, расщепив, его доспехи и разорвали живот. Канонир спал, находясь в глубоком наркозе, и голова его дёргалась в такт движениям Ямото. Со стороны могло показаться, что доктор свежует своего пациента.
— Этот не доберётся до базы, — сказал Жнец, указав на пострадавшего.
— Доберётся, — заверил его старший помощник Гановери. — Сейчас Ямото его так заштопает, что тот будет бегать, не опасаясь, что у него швы разойдутся.
— Ясно, — Жнец зевнул. — После вчерашних приключений я порядком проголодался. Раздай людям паёк и мне принеси чего-нибудь.
Гановери кивнул и отправился выполнять распоряжение.
Через час все тронулись в путь. Люди выстроились цепочкой, подвигаясь по снежной пустыне. Берсерки смастерили носилки для капитана и раненого канонира, и теперь они мерно покачивались на руках у матросов. Остальные вооружились кто чем. Ручные фазеры, штурмовые винтовки, пулемёты были найдены в оружейном отсеке нижней палубы, который оторвался при падении и лежал в широкой колее в пятидесяти метрах от носовой части корвета. Старший помощник Гановери умудрился снять один из стволов уцелевшего крупнокалиберного турельного пулемёта с корвета, заменил затвор и теперь, призвав на помощь одного из канониров, с довольным видом нёс ствол на плече. Тяжёлые ящики с пулемётными лентами висели на их поясах. Ещё четыре доверили нести операторам-пулемётчикам и санитарам. Те, недовольные громоздкой ношей, ворчали, мол, нет в этом орудии никакой пользы, и в бою оно будет неэффективно в силу большого веса, сковывающего его мобильность. Однако его высокую убойную силу отрицать никто не думал. Лишь берсерки не несли никакого вооружения, кроме своих мечей. Берсерку достаточно и этого, чтобы уничтожить своего врага.
Тем временем подул лёгкий ветер. Лежа на носилках, Жнец достал компас с тем, чтобы определить его направление. Это может быть опасным, ведь ветер может принести запах людей хищникам, обитающим в этих местах. Его подчиненные тоже явно занервничали. Берсерки недовольно поморщились, матросы испуганно переглянулись меду собой. Старший помощник недовольно сплюнул и, облизав указательный палец, подставил его ветру.
Да, куда ни глянь, везде белая пустошь, и лишь цепочка людей посреди её.
— Что это? Я вижу какую-то тварь рядом с той дюной!
— Что за чертовщина?
— Четырехглазых нам ещё не хватало!
— Наблюдаю цель уверенно…
— Огонь открывать по моей команде! — рявкнул Жнец с носилок.
— Есть огонь открывать по команде!
— Наблюдаю вторую цель слева!
— Вижу третью…
— Они учуяли нас, капитан, — Ямото тихо прошептал на ухо полковнику так, чтобы его больше никто не слышал.
— Вот с такими уродами мы тогда ночью столкнулись! — крикнул старший помощник. — Только тогда было темно, а теперь же мы их перещёлкаем один за другим, как в тире.
— Да!!! — гаркнули разом десяток глоток. Медсестра же, испуганно озираясь, старалась держаться поближе к носилкам капитана. Ей отчетливо помнились события прошлой ночи.
— Осторожнее в своем пылу! — предупредил Жнец. — Далеко не уходите от колонны! Так, а чего все встали? Живее, давайте прибавим ходу! Три четырёхглазых головы – не повод задерживаться!
Колонна двинулась дальше, прибавив шагу. Две твари, маячившие над дюной, вскоре исчезли. Однако оказалось, что хищники вовсе не думали отставать. Лежа на носилках, Жнец вскоре насчитал четыре тёмных точки на линии горизонта. Будь они ближе, у людей был бы повод начать отстреливаться. Через час пути точек на стало больше, и беспокойство внутри отряда стало нарастать. Старший помощник Гановери не на шутку обеспокоился наличием достаточного количества снарядов для турельного пулемёта. Когда колонна взошла на холм, он насчитал уже семь особей, обходящих людей полукругом.
— Они действуют стаей, — заключил Ямото. — Для животного мира это вполне известное явление. Иногда хищники-одиночки объединяются для того, чтобы завалить наиболее большую и опасную добычу. Когда всё кончено, мяса хватает на всех.
Люди испуганно переглянулись. Когда всё кончено…
— Я сейчас отрежу твой грязный вонючий язык, — ответил Грегори, взявшись за эфес меча.
— Не надо думать, что мы не дойдём, — процедил сквозь зубы Жнец. — У нас есть оружие, и мы будем обороняться. Мы убьём ровно столько тварей, что остальным вполне хватит мяса.
Все рассмеялись, и обстановка разрядилась. Цепочка людей двинулась дальше, спускаясь с холма в кишащую грокритусами долину.
— По данным компаса, нам идти ещё десять километров, — доложил штурман, обернувшись к капитану.
— Осмотрись, видно ли базу? — приказал Жнец.
Штурман поднес к глазам окуляры бинокля и несколько минут всматривался вперед, остановившись и отстав от колонны.
— Я вижу темную неподвижную линию на горизонте, скорее всего, мы идём в правильном направлении, — крикнул он, подбегая к капитанским носилкам.
— Горсак, сообщай мне точную информацию, — Жнец явно остался недоволен.
— Мне бы сферограф, полковник, тогда бы я смог просканировать местность, — штурман развел руками. — А бинокль, имеющийся в моём распоряжении, явно не рассчитан на такие путешествия.
Жнец махнул рукой и отвернулся.
Прошел час. Люди уже порядком устали. Оружие, боеприпасы, провиант и медикаменты были тяжелой ношей и отнимали много сил. Холмы остались позади, и теперь белый горизонт был ровным, как поверхность тарелки, снежная равнина казалась безграничной. Однако вскоре было обнаружено нечто, что поразило всех своей неожиданностью.
— Капитан, я нашёл капсулу! — крикнул Гановери, идущий в самом начале колонны.
Все оживились. Там внизу, в глубокой воронке лежала, закованная во льду, спасательная капсула.
— Воронка глубокая, если сорвёшься, падать долго придется. Но крышка открыта, внизу никого нет, значит, человек выбрался наружу. А это то, чем он взобрался вверх по стене, — старший помощник продемонстрировал найденный им рядом с воронкой изогнутый рычаг крышки спасательной капсулы. — Хитроумно, я сделал точно так же.
— Человек, скорее всего, был съеден, недаром здесь так много хищных особей. Они все пришли на его запах, — отметил Ямото.
Грегори что-то прорычал, взявшись за меч, остальные недовольно переглянулись.
— Скорее всего, так и есть, — вставил слово Жнец, пытаясь успокоить людей. — Доктор лишь констатирует факты. И, несмотря на сложность сложившейся ситуации, мы должны эти факты принимать, как они есть, а не отворачиваться от них.
Внимательно изучив место падения капсулы, Жнец приказал трогаться дальше. До базы оставалось менее восьми километров. Вскоре штурман мог отчетливо видеть в бинокль её стены. Все как обычно: ворота закрыты, дыма из печной трубы нет, сами стены в общем плане представляются нетронутыми. База была законсервирована двенадцать лет тому назад, и с того времени, кажется, ничего не изменилось.
Однако видел штурман в окулярах своего бинокля и нечто такое, что заставило его не на шутку забеспокоиться. Стая грокритусов больше не отступала назад к базе по ходу движения отряда. Стая остановилась и явно ждала людей.
— Будем идти дальше, — ответил Жнец на вопрос штурмана, что делать дальше. — Если твари не сдвинутся с места, Гановери развернет пулемёт и начнёт стрелять.
Однако грокритусы и не думали отходить. Более того, идущие позади берсерки дружно стали заявлять, что отряд окружён со всех сторон. Вглядевшись через бинокль в горизонт, штурман подтвердил их доводы: хищники появились в тылу отряда и стремительно приближаются.
— Обычно во главе такой стаи должен быть вожак, — прокомментировал Ямото. — Он координирует их действия и ведёт нападение на жертву.
— Горсак, вычисли вожака в их стае! Он обычно выделяется среди всех окрасом шерсти и активным поведением, — приказал Жнец. «За некоторым исключением», подумал про себя полковник.
Кольцо окружения стало сужаться. Хищники подошли непозволительно близко, и люди могли уже невооруженным глазом видеть их зубастые пасти, большие, словно наковальни, четырёхглазые морды, мощные лапы, скребущие снег. Отряд вынужден был остановиться, ощетинившись оружием.
— Убьём вожака – обезглавим стаю, — пробормотал Гановери, озираясь. Вместе с канониром они установили пулемёт на ящик с патронами. Щёлкнув зажимом, старший помощник вложил ленту и передёрнул затвор.
Нависла тишина. Все ждут. Напряжение достигло предела. Идти невозможно, повсюду грокритусы, отряд окружен плотным кольцом. Они тоже стоят, не двигаясь, смотрят, словно ждут сигнала.
Внезапно вся стая пришла в движение. Один из грокритусов, громко взвизгнув, повел остальных на дула автоматов. Жнец скомандовал, и стаю встретил свинец штурмовых винтовок и лучи фазеров. Гановери замешкался, обнаружил, что пулемёт повёрнут не туда, так как вожак атаковал с другой стороны. Подхватив ящик с патронами, канонир быстро передвинул ствол в нужное направление, и старший помощник нажал на гашетку. Хряск! Полголовы атакующего грокритуса словно исчезло, забрызгав снег густой чёрной кровью. Второй снаряд вошел в грудь, отбросив тело. Гановери повернул ствол пулемета, скосив грокритусов по дуге. Через их тела, громко рыча, перескочили другие, и наступление продолжилось. На другом фланге дела обстояли немного хуже. Лучи фазера резали плоть только в двадцати метрах от обороняющихся людей. Штурмовые винтовки и автоматы здесь были неэффективны и не могли пробить их толстую шкуру, которая была уязвима только в некоторых местах. Пули застревали в длинной спутанной шерсти, где-то пробивали кожу, но лишь легко ранили. Когда хищники, около восьми особей, приблизились на достаточно близкое расстояние, в бой вступили берсерки. Грегори подставил спину своему брату, Рэндалл, оттолкнувшись от неё, вылетел из строя и резким взмахом вбил Крылатый меч в широкий лоб бросившегося на него грокритуса. Сам Грегори тут же вскочил, ловко извернувшись, отрубил нижнюю челюсть другого хищника, затем сделал выпад, и третий грокритус упал к его ногам, заливая алой кровью снег из перерезанной глотки. Рядом с ними отчаянно водил белым лучом фазера доктор Ямото, словно скальпелем вскрывая тела тварей. На его счету уже два грокритуса, но его усилия не могли сдержать наступление. В нескольких метрах от него хищник оторвал голову зазевавшемуся санитару, другой отшвырнул когтистой лапой матроса и бросился за медсестрой. В один миг всё смешалось, белая равнина превратилась в кровавую кашу с десятком мёртвых тел, ранеными и умирающими, нападающими и обороняющимися. Люди потеряли уже шестерых. Берсерки увязали в тающем снегу, смешавшемся с горячей кровью, втаптывая изодранные клочки белого халата Ямото. Грокритусы добрались до носилок, но лишь своевременное вмешательство Гановери спасло капитана от неминуемой расправы.
— Ложииииись!!! — вопил во все горло старпом. Водрузив на плечи ящик с патронами, последний из всех, канонир развернул ствол пулемёта, и Гановери пустил очередь по кругу. Все, кто был на ногах в этот момент, бросились на землю, лишь одного зазевавшегося матроса снаряд разорвал надвое. А старший помощник собирал свою кровавую жатву. Трассирующая дорожка раскидала грокритусов в разные стороны, уцелевшие же бросились врассыпную, поджав хвосты. Забрызгивая кровью ноги Жнеца, обезглавленный труп рухнул рядом с ним.
В один миг всё закончилось. Гановери обессилено бросил пулемёт и упал на колени. Вокруг него ворочались в алом снегу спасшиеся люди. Берсерк Грегори взобрался на ещё судорожно дергающееся тело грокритуса и лёг на нём, вытянув ноги. Медсестра вопила страшным завывающим голосом, пытаясь выбраться из-под тела хищника, перебирая руками, сгребая пальцами красную жижу. Рядом с ней размахивал мечом, добивая раненых хищников, берсерк Рэндалл.
— Горсак!
— Да, капитан! — штурман подошел к носилкам, пробираясь между телами.
— Сосчитай потери и оставшиеся боеприпасы, — приказал Жнец.
— Уже сосчитал – семеро погибших, — штурман опустил голову.
— Капитаааааан! — полный ужаса крик разрезал воздух.
Все повернули голову и увидели то, что заставило их остолбенеть. Оттуда, с равнины на них шло нечто. Нет, не огонь пулемёта Гановери обратил в бегство голодных хищников. Как оказалось, это было гораздо более страшное и огромное. Грокритусы лишь уступили место другой твари. Медленно, невозмутимо, словно король равнин, этот хищник двигался по равнине, изредка огрызаясь на разбегающуюся мелочь. Он был похож на большого, покрытого шерстью огромного варана, и, грузно волоча кривые ноги по снегу, шёл на людей.
— Я не знаю, хватит ли у меня патронов… — испуганно пробормотал Гановери, разворачивая пулемёт навстречу монстру.
— А ты проверь, — сказал Жнец, приподнявшись на носилках. — Эту тварь нельзя к нам подпускать.
Старший помощник нажал на гашетку. Несколько снарядов, выпущенных турельным пулемётом, пробили грудь хищника, оставив красные подтеки, но это, видимо, только его разозлило. Извиваясь всем телом, тяжело переставляя ноги, он перешёл в нападение. В это же время пулемёт щёлкнул затвором, известив, что лента закончилась, и ящик для патронов пуст.
В тот же миг всем стало ясно, что больше ничто не сможет предотвратить их гибель. В тот же миг ощущение победы переросло в панику. Оставшиеся в живых люди пятились, побросав оружие, словно надеясь скрыться от неминуемой смерти. Один из матросов бросился бежать. Берсерки, встав на колено, молились перед последним в их жизни боем.
— Эцио! Сделай же что-нибудь! — кричала медсестра бегающему от ящика к ящику, от рюкзака к рюкзаку Гановери.
— Так я тебе что ж, рожу их что ли?! — а сам переворачивает ящики, трясёт их в надежде, что их одного из них выпадет хотя бы один завалявшийся патрон. Может быть там, вот в том рюкзаке будет пулемётная лента, которую он спрятал про запас и забыл…
Ещё мгновение и люди бросились врассыпную. В одиночку ведь больше шансов на спасение! Раствориться в пустыне, исчезнуть. Быть может, один человек не привлечет внимание хищников, быть может, хоть кто-то останется в живых!
…Серебристая игла словно свалилась с неба и, заурчав двигателем, пронеслась над головами людей. Варан резко развернулся и попытался поймать её пастью, но проглотил только горячий газовый след её сопла. Сделав круг, игла-истребитель перешла в атаку и на полном ходу расстреляла огромного хищника, выбив из него кровавые брызги и ошмётки красной плоти. Тяжко выдохнув, варан повалился на правый бок и затих.
— Вот это да! — радостно выкрикнула медсестра, упав на колени.
Штурман Горсак перестал терзать свой фазер, перезаряжая наполнитель. Все те, кто бежал в пустыню, возвращались назад, терзаясь в догадках, кто же прилетел к ним на помощь. Нет, таких летательных аппаратов до сих пор не создавала человеческая инженерная мысль. Выдвинув длинные и тонкие, как спицы, ноги, аппарат сел неподалеку. Это была серебристая игла, ровный, длинный фюзеляж без крыльев, с заострённым носом. Наверху выделялся кокпит, в хвосте аппарата можно заметить единственное сопло. Лишь в хвосте аппарата еле заметно выделялся короткий плавник. Снег отражался в её зеркальном брюхе.
— Горсак! Гановери! — махнул им рукой Жнец.
Когда те подбежали, полковник продолжил:
— Возлагаю на вас задачу выяснить, что за судно, с какой целью нам помогает… а, впрочем, я с вами иду. Я думаю, доктор не будет возражать?
— Возражать некому… — вздохнул Гановери.
— Ямото погиб? — у капитана отвисла нижняя челюсть.
— Разорвали, как грелку… — пробормотал штурман.
Жнец сокрушенно замолчал. Очень жаль, что погиб доктор. Он был хорошим человеком и старым другом капитана. Очень жаль, что погибают хорошие люди.
— Тогда я всё равно иду, — заявил Жнец через несколько мгновений. — Помогите мне.
Придерживая полковника, Горсак и Гановери подняли его за руки. Морщась от боли, Жнец встал на ноги и потрогал загипсованный бок. Крепко. Доктор знал своё дело. Если так, тогда капитану ничего не угрожает.
— Пошли-ка, сделаем визит гостю, — скомандовал Жнец, и, хромая, направился к кораблю. Штурман и старший помощник последовали за ним.
При ближайшем рассмотрении, аппарат оказался не таким маленьким, каким представлялся с самого начала. Капитан отнёс бы его к классу истребителей, учитывая его высокую маневренность и стратегию ведения боя. Ни корвет, ни крейсер такой маневренность не обладают, особенно вблизи поверхности планеты, где каждый разворот судна необходимо тщательно рассчитывать. Однако даже для человеческого истребителя этот корабль был довольно велик. Подойдя к нему вплотную, Жнец увидел своё отражение. Словно зеркало сняли со стены и натянули на корпус. Очень интересно.
Внезапно в хвостовой части аппарата снизу открылся небольшой люк, и в снег, словно лёгкая блестящая лента, развернулась лестница. Жнец распрямился, наполняясь вдохновенным восторгом. Сейчас произойдет контакт с инопланетным разумом, таким же великим, как и человеческий. Вот уже с корабля кто-то спускается, вот показались ботинки, ноги, волосатые руки, оголённый торс… Глаза парламентёров расширились от удивления. Да, его-то никто не ожидал увидеть! Гуннар! Чертов берсерк, самый бешеный из всей бешеной двадцатки! Тот человек, которого все уже считали погибшим, воскрес из небытия и рассекает воздух на странном инопланетном истребителе!
— Здорово, капитан! — гаркнул он, поправляя на поясе крылатый меч. — Как я посмотрю, вам тут тоже несладко пришлось.
— Ты какого… чёрта здесь делаешь? — Жнец пока не вышел из нахлынувшего на него состояния ступора.
— Не рад мне, капитан? — усмехнулся берсерк.
— Нет, я не думал…
Гуннар деловито расставил руки в боки и зевнул.
— Сколько человек осталось в живых? — поинтересовался он.
— Всего человек семь-восемь, — ответил за капитана его старший помощник. — Остальные погибли на планете.
— Ясно, значит, все поместимся на борт этой птички, — заключил Гуннар. — Я прилетел за вами, так что пора свалить с этого куска почвы.
Через час все были на борту корабля. Гуннар разместил выживших в грузовом отсеке позади кокпита. Там не было кресел, лавок или иных приспособлений для сидения, поэтому все просто разлеглись на полу, привалившись к округлой стене отсека. Своего же капитана пригласил к себе. Разместившись в кокпите, Жнец начал озираться. Гуннар сидел в небольшом кресле пилота, окружённый широкой сенсорной панелью.
— И как это работает? — спросил Жнец, разглядывая голубое полотно панели.
— Очень просто, капитан. Я точно не знаю, как здесь всё работает и называется, но эти предметы и устройства действуют, — начал объяснять Гуннар. — Я устанавливаю руки на панель. Рядом с моей левой рукой загорелся голубой круг, я нажимаю на него и удерживаю. Сейчас мы стартуем.
Аппарат вздрогнул всем корпусом и оторвался от поверхности. Горизонт в стекле кокпита начал опускаться ниже.
— Затем я задаю скорость полёта на тех делениях, которые появились вокруг голубого круга. Мы будем двигаться постоянно с этой скоростью, как я понял. Теперь я двигаю руками по сенсору по сторонам меня и задаю направление движения. Совсем как на тренировочном самолёте в училище. Двигаешь руки вперед по сенсору, и перехватчик клюёт носом, опускается; двигаешь руки к себе, и мы летим вверх. Чтобы повернуть, рукам также необходимо занять определенное положение по той же схеме.
— И как ты разобрался в этой системе управления? — усмехнулся Жнец.
— Голова варит, капитан, — Гуннар постучал пальцем у виска.
Тем временем, корабль, управляемый берсерком, вылетел за пределы атмосферы планеты. Вокруг стемнело, проявились маленькие точки звёзд, и лишь голубой свет от сенсорной панели освещал кокпит.
— Кстати, было весело смотреть, как там, на планете все разбегаются в разные стороны, как тараканы! — вдруг расхохотался Гуннар, вспомнив момент атаки «варана».
— Да? А ты бы побывал бы там, встретился с этой тварью! — кто-то незамедлительно отреагировал из грузового отсека.
— Да? Мы вообще-то тоже там не бездельничали, — скривился Гуннар. — Нас из отряда только трое осталось, не считая тех двух бездельников, которые вернулись.
— Что же произошло, когда вы высадились? — спросил Жнец. — Связь пропала, мы ничего не знаем. А затем нас атаковал вражеский корабль, и мы были вынуждены сесть на планету.
— Мы вначале подумали, что это вы нас бросили, — сказал Гуннар. — Затем смирились с этим и начали убивать пришельцев. Одного за другим.
Жнец усмехнулся. Это очень похоже на берсерков.
— Их корабль очень удобно устроен. Это словно яблоко, — продолжил Гуннар. — Все отсеки шарообразные и расположены так, что один внутри другого. А их рубка находится в самом центре. Захватывать их корабль – всё равно что играть в шутер от первого лица. Вначале истребляешь рядовых монстров уровень за уровнем, а в конце – босс! Да и о гравитаторах они вовсе не слышали, поэтому мы могли совершать прыжки огро-о-о-омной дальности. Нам-то это было удобно, потому что мы летели очень быстро, а для пришельцев это стало проблемой. Что о пришельцах можно сказать… Это четырёхногие твари. Из их брюшка, которое держат эти четыре ноги, вырастает туловище – длинное, горбатое, как знак вопроса, заканчивающееся шеей с большой круглой головой. Глаза, как у мух, большие, красные. Руки у них тоже есть, но они какие-то слабые, неразвитые и почти не задействованы. Так что ничего удивительного в том, что их оружие закреплено на поясе. Их солдаты закованы в крепкую броню, однако следует отметить, что наши мечи пробивают её. Их оборонительная система строится на очень хитроумной тактике. Периодически эти твари включают защитное поле, они, наверное, в это время перезаряжают свое оружие, но когда они стреляют, они вынуждены поле отключать, потому что пробить его, я так понял, они не могут даже изнутри. Этим мы и воспользовались. Когда мы ворвались на корабль, они сразу начали стрелять разрывными снарядами и каким-то жидким огнём. Мы понесли большие потери. Четверо наших братьев пали смертью храбрых. Этих двух, я так понял, сразу вынесло обратно взрывной волной. А тех, кто был немного впереди, наоборот – в корабль пришельцев. Ульрик прыгнул что есть силы и, размахнувшись в полёте, метнул секиру в пришельцев и отрубил одному голову. Ну, тут я думаю, победа будет за нами! Ульрик с двумя братьями пролетели под ноги этим тварям и начали им их подрубать. Словом, минут за десять мы уничтожили весь их кордон. Когда я хотел сообщить об успехе, выяснилось, что связь не работает, так что стучаться до вас бесполезно. А затем вы и вовсе улетели. Притом так, что не отстыковались толком. Вакуумной тягой двоих ребят вынесло в космос. Жалко. А мы едва успели спрятаться на втором уровне, пока отсек не загерметизировали. А потом эти черти снова полезли, да так много, что даже мы устали их вырезать. Я придумал интересный способ их убивать. Вначале я прыгал прямо на защитное поле, а оно, как оказалось, имело форму шара, и ждал, пока оно исчезнет для того, чтобы этот убдюдок начал стрелять. Затем я падал на него сверху и резал голову. Всё просто.
Жнец усмехнулся. Хитрец.
— Затем мы добрались до ядра всей системы. Там оказались какие-то вообще недееспособные существа. Это что-то желеобразное с глазками. Даже наши слизняки выглядят приятнее. Двух мы разделили на порции, третьего оставили для экспериментов. Но, добравшись до ядра, мы не решили всей проблемы. На корабле был просто муравейник какой-то. Мы потом ещё долго гонялись за этими тварями по нему. Некоторые совсем голые были, без брони и оружия. Некоторые без брони, но с оружием. Они нам засады устраивали, но там-то особо негде спрятаться. В этих стычках мы и потеряли почти всех наших ребят. У ядра нас было человек восемь, а после всего осталось только трое. Ульрик тоже погиб.
— Это печально, — кивнул Жнец. — Ульрик был хорошим парнем, соболезную.
Гуннар расхохотался.
— Ульрик?! Ульрик был отмороженным на всю голову! Он же просто псих, ненормальный!
Жнец поперхнулся. Видимо, он плохо знал этих ребят. Если Гуннар под амфетамином есть ходячая машина для убийства, то кем же становился Ульрик, когда получал свою дозу?
— Единственное, что печально, это то, что Ульрик был должен мне денег, — вздохнул Гуннар. — Приличная сумма набежала. Жаль, теперь не с кого брать.
Жнец расхохотался, но тут же смолк, глядя через стекло кокпита в космос. Там, справа по борту всё больше увеличивался в размерах тот до боли знакомый «шар для гольфа».
Вика сидела на кресле в командном центре, поджав ноги.
— Они улетели? — спросила она, опустив голову и глядя в пол.
— Да, — Тоон грустно пожал плечами. — Для них так будет лучше.
— И что же нам теперь делать? Мы теперь навсегда здесь останемся? — вздохнула Вика, проглотив слёзы.
Тоон улыбнулся. Ему стало жаль девочку.
— Нет, глупенькая. Конечно, за нами прилетят. Я сделаю так, что за нами обязательно прилетят.