Лидия Гусева
Жила-была женщина в одном селении. Была она, как все, а вроде – не как все. В её доме и семье всегда было чисто, ладно и радовалась она всему. Казалось, что ничто не может её огорчить. Всех встречала с улыбкой, не отказывала никому в помощи, никогда не сплетничала. Жила в этом селении и другая женщина. Была тоже, как все, а вроде – не как все. У неё всегда был беспорядок в доме, ничего она не успевала, дети бегали неопрятные, а белье неделями кисло замоченным. Встречала всех с усмешкой и только и делала, что сплетничала. Очень завидовала зловредная женщина своей соседке. Ребятишки у неё – умытые и причесанные, в огороде – грядочка к грядочке, ни шума, ни скандалов в доме, одни соловьи в саду поют! А с её огорода только лай собачий слышится. Бегала она всё к прилежной соседке полюбопытствовать, как та хозяйство ведёт. То – за солью и сахаром к ней придёт, то – за спичками, то – сама не знает, зачем. Добрая женщина ни в чём ей не отказывала. А завистливая соседка всё больше и больше у неё просит. Уедет в город на несколько дней – корову за неё подои и детей покорми! А потом совсем «села да поехала». Соврёт, что спина болит и просит безотказную соседку грядки прополоть, воды в баню натаскать. Все деньги у нее выманила на постройку нового дома, а возвращать долги не спешила, и сама ничего не строила. Но добрая женщина всегда была рада искренне помочь. Её лицо постоянно светилось улыбкой и счастьем! От этого вредная соседушка ещё больше распалялась, не знала, чтобы ещё придумать! Идеальность её «подруги» мешала ей жить: «Ведь должна та где-то споткнуться! Неужели совсем ни в чем не может отказать?!» И злилась всё больше и больше.
Наступила Пасха. Всё у доброй женщины было убрано да намыто.
Занавески и скатёрки - белее снега, на столе красовались куличи, яички переливались всеми оттенками красного цвета. Конечно же, злая соседка опомнилась только в последний день, начала кудахтать, что ничего не сделала, ничего не успела. Почти не попросила, а приказала: «Дай мне шелухи луковичной яйца покрасить!» Соседка ей в ответ: «Нет у меня, я уже покрасила».
- Как нет?! – выпучила глаза попрошайка.
От удивления она не знала, что и сказать! Выскочила на улицу и давай-ка кричать вовсю: «А наша-то, наша! Еще королевну из себя строит!.. А сама-то, сама, шелухи пожалела! Это ж надо, шелухи пожалеть!» Понеслась сплетня по всему посёлку. Развенчали добрую женщину, как могли. Радостно было всем, что всё-таки она – такая же, как все, грешки водятся.
Погоревала бедная женщина, но недолго. По-прежнему всех встречала с улыбкой, никому не отказывала в помощи. И люди забыли о случившемся, но – только не её завистливая соседка. Долго она ждала следующую пасху, чтобы снова пойти и попросить шелухи.
Любопытство её разбирало, что будет?
И вот наступило следующее Воскресенье Христово, опять она бежит к подруге: «Дай мне шелухи яйца покрасить!»
- Нет у меня, - также ответила, как в прошлом году, соседка.
Ещё больше выпучила глаза женщина: «Ну дай мне тогда использованной шелухи, все равно яйца закрасятся!»
- Нет у меня и использованной, возьми крашеные яйца, сколько хочешь, - также кротко отказала соседка.
Глаза у той стали больше яиц, и она – быстрей на улицу: «Ой, люди, это ж надо, шелухи пожалеть. Ну и жадина! Да у неё снега зимой не допросишься! Вот уж не знала, с кем дружу! Ну и ну!» Сплетня опять полетела по всей деревне. На этот раз уже все признали добрую женщину жадной. Такой жадной, что свет не видывал! Перестали даже здороваться с ней. Ладно, чего-то большего пожалеть, но шелухи-то?!
Горько переживала женщина. Однако молчала и не оправдывалась. Как рассказать им всё?! Что она очень любит Боженьку, что радуется, не только праздникам, но и каждому божьему дню! Что ей легче жизнь отдать, чем сушёные луковичные листья?! А как она ждала Рождество, Святки, Крещение! Но всё-таки из всех праздников больше почитала Пасху. Сразу же после Крещения, на следующий день, женщина начинала собирать шелуху с лука, думая о светлом Христовом Воскресении! Она не шелушила сразу весь лук, как другие перед пасхой, а ежедневно готовя обед, собирала по листочку-паре, самых ярких и красивых. Конечно же, она каждый день думала о Боженьке, но это время сбора шелухи было особенным! Женщина целовала золотистые листики и складывала в холщовый мешочек, который хранился у нее на шестке печки. И каждый день, и каждая луковка приближали её к самому любимому празднику. Оттого-то была она всегда весёлой и радостной, вера помогала ей счастливо жить! Она считала, что это все должны делать, особенно, женщины, которые, говорят, больше провинились перед Господом. Но, как и зачем поучать других, ведь это должен понимать каждый! А веру кому-то не навяжешь.
А соседка и не знала, что подумать?! Весь год терзалась мыслями вместо того, чтобы делами заниматься: «Отчего она не дает шелухи?! Ведь только шелухи и не дает!» И вот, что удумала. Накануне следующей пасхи взяла и выкрала у нее заветный мешочек из печки!
Наступил чистый четверг, женщина была на седьмом небе от счастья, собираясь печь куличи и красить яички. Туда, сюда – всё в доме переискала – нет мешочка! Очень она расстроилась, лука в доме совсем не осталось, лето было неурожайным. Бедная женщина не могла пойти к соседям и попросить. Ведь именно за то, что она не дала дважды шелухи своей соседке, её прозвали жадной, скаредной и бог весть какой.
Что делать? Наварила куриные белые яички вкрутую и понесла их святить в церковь. Её подружке было уж очень интересно, что та принесёт?! Стояла и судачила с прихожанками: «Смотрите-ка, наша королевна какую большую корзину принесла! На весь год, наверное, накрасила!» Вышел поп, чтобы освятить куличи и яйца. Женщина сняла полотенчико с корзины, а там были белые яички. Все начали смеяться, а её подруга – больше всех: «Ой, бабоньки, сколько лет живу, а такого не видывала! Что это за хозяйка такая, не могла шелухи набрать! Ой, да она, наверно, думает, что они сами покраснеют! Святоша наша! Точно покраснеют… только от стыда!» А вот и первые капли святой воды коснулись белоснежных яиц! И все почему-то смотрели на эту корзину. Яйца вдруг потрескались, и из них появились птенчики! Они были кирпично-луковичного цвета с оранжевыми разводами. На глазах у всех птенцы начали расти и превратились в огненно-красных голубей! А какие были у них красивые хохолки и хвосты-юбочки! Все были зачарованы и не могли вымолвить и слова! Голуби, один за другим, выпорхнули из корзины, выстроились в форме креста и стали летать над подворьем.
Одни онемели, у других корзинки вывалились из рук, а третьи благословенно крестились и радовались. Сделав несколько кругов над церковью, птицы взмыли ввысь и полетели по направлению к солнышку. Люди долго смотрели на живой удаляющийся крест, пока он не слился с золотым диском. И солнце вдруг стало пурпурным, как само пасхальное яичко!
Долго прихожане не могли опомниться от увиденного чуда… С тех пор начали рассказывать о нём всем. Да многие не верили и смеялись. Только, как не верить, если женщины в том селе начали собирать луковичную шелуху не перед пасхой, а каждый день и круглый год, заботливо складывая заветные листики в холщовые мешочки!
Иллюстрация Дмитрия Рыжикова