В начале июля 2012 года мне позвонила из Липецка моя школьная подруга Ирина .
Мы дружим с ней с 4-го класса, уже почти полвека. И учились-то мы вместе всего год - в Ростове на Дону, а потом я уехала к новому месту службы отца. Поэтому все наши отношения в основном состояли из частой переписки и редких встреч. Но переписка была очень активной, нам всегда было о чем поговорить, посоветоваться, порадоваться вместе или поделиться проблемами, поэтому мы не замечали этих расстояний и всегда были в курсе событий друг у друга.
И вот я получаю от нее письмо с незнакомым адресом: Хабаровский край, Хурба-2…, где она сообщает, что вышла замуж за нашего одноклассника Геннадия – самого серьезного мальчика в классе.
Он, в отличие от прочих наших оболтусов, да и многих из нас, совершенно не представляющих, что делать после школы, - с самого детства мечтал стать летчиком. На уроках рисовал в тетрадях различные модели самолетов, читал под партой книги по аэродинамике, решал какие-то задачи. Никаких томных вздохов или поцелуев под лестницей – только подготовка к экзаменам.
Гена сразу поступил в Ейское летное училище, Ирина – в ростовский РИСХМ (Сельхозмашиностроительный), а я – в московскую Плешку.
После окончания училища Геннадий вдруг, при полном параде, явился к Ирине свататься.
Как она рассказывала – пришел он совершенно неожиданно.
- Хожу я себе в халатике нараспашку - жара в Ростове за 30 градусов, - в бигудях, со стаканом кваса в руках.
Вдруг – звонок в дверь! Открываю – вот это номер! Стоит бравый летчик под дверью с букетом цветов, бутылкой шампанского и конфетами. И все это как-то старается не уронить.
Немая сцена длилась несколько секунд, потом я лихо развернулась и метнулась в ванную снимать бигуди, крикнув по пути маме, что у нас гости, пусть встречает. Вышла мама, пригласила жениха в комнату, расспросила про учебу, куда направили после училища. Оказалось – на Дальний восток, в самую что ни на есть глухомань. Ну, всех подробностей я не помню,- уж слишком все это было неожиданно и молниеносно, да и не в этом суть. Оказывается, он был влюблен в меня с первого класса. А теперь ему нужно ехать в часть, и к месту службы он хотел бы прибыть уже с женой.
Вот примерно так – прозаично и лаконично он предложил мне выйти за него замуж. Я была настолько шокирована таким натиском, что не знала . как себя вести, что говорить. На раздумья мне дали 2 дня.
Эти два дня были сплошной головной болью: мы с мамой прикидывали и решали.
Женихи ко мне в очередь не стояли, а этот парень все-таки знакомый, с образованием и перспективами карьерного роста, из хорошей семьи. А любовь? Любовь, конечно, хорошо, но это еще не гарантия семейного счастья! Да и возраст требует начинать взрослую жизнь, подруги уже детей нянчат! А дальний гарнизон? Но ведь многие так начинают: выходят за лейтенанта, а становятся генеральшами.
Так мы с мамой подумали, поплакали, да и согласилась я выйти за него замуж.
Сразу же обменялись с женихом ультиматумами:
- я ему сказала, что любить не обещаю, как получится, но и изменять не буду.
-а он меня предупредил, что райской жизни в бытовом смысле не будет. Вся культурная жизнь – в пределах Дома офицеров, медицина – в военном госпитале за 300 км, подруги – жены офицеров, детский сад – дома при кастрюлях. А вот любить будет всю жизнь!
После таких «нежностей» мы отправились в ЗАГС и тихо расписались.
Короче, штурм удался, через месяц они уехали в этот дальний гарнизон вместе, и много чего пережили за годы службы.
Союз этот, образованный в 1973 году, благополучно существует до сих пор.
И вот, когда, казалось бы, все трудности остались позади, ужасная беда пришла в их дом, а любовь проверялась на прочность!
Ирина сообщила, что лежит в больнице. И рассказала самую банальную историю.
-Представляешь, жадность сгубила! Вышла из дома в магазин. Нужно было только молока и хлеба купить. Но, зная свою натуру – впрочем, все мы одинаковые, - решила пойти не в ближайший универсам, который был рядом, а чуть подальше, в маленький магазинчик, чтобы вместе с необходимым минимумом не прихватить еще полмагазина товаров – на всякий случай, просто потому, что на глаза попались. Сэкономить решила.
Вышла из подъезда, прошла 50 метров до перекрестка, подняла глаза на светофор, шагнула с тротуара на проезжую часть и … оступилась. Дикая боль, чуть сознание не потеряла, на дороге сижу, кричу от боли.
Какие-то мужчины кинулись меня поднимать, а я на ногу не могу опереться.
Вызвали «скорую», позвонили мужу.
Отвезли меня в лучшую больницу Липецка и сразу прооперировали. Оказался перелом ноги в двух местах. Оперировал главный травматолог местного разлива. Поставил мне 13 спиц в кость, которая была сломана выше колена. Один перелом зажил быстро, а в другой – занесли инфекцию. Шов заживает, а анализы крови воспаление показывают. А этот эскулап спокойно ушел в отпуск, оставив меня на дежурного врача. Кто дежурит, тот и лечит. Закормили и закололи антибиотиками. Уже из ушей лезут, а толку чуть! Температура второй месяц никак не снижается. Что делать – не знаю!
Я, конечно, тут же сказала, что нужно ехать в Москву. Все-таки как-то надежнее, и проконсультироваться можно в нескольких местах. Не зря говорят, что один ум хорошо, а два лучше.
Но упертые липецкие врачи твердили одно: все идет по плану, сами справимся, мы все делаем правильно, в Москве лучше не сделают, и никак не хотели дать выписку с результатами анализов и отпустить человека в Москву.
Когда, наконец, со скандалом Ирина вырвалась в столицу – все специалисты в один голос сказали, что надо было хоть на неделю раньше приезжать. Сейчас уже поздно, ампутация неизбежна. Есть другой путь: 12-14 последовательных операций, пересадка костной ткани, нога станет на 20 см короче, колено сгибаться не будет. Ходить все равно с костылями. Так что решайте сами, какой вариант вы выбираете…
Хороший выбор для женщины на седьмом десятке лет с довольно крупной комплекцией!
Когда я прилетела в 13-ю больницу после всех этих консультаций, Гена был белее мела. Вот говорят: на нем лица не было! Это – тот самый случай! Крупный сильный мужчина, военный летчик, прошедший службу в горячих точках вплоть до Африки, не знавший страха, теперь стоял совершенно потерянный около постели жены и от бессилия слезы текли по его щекам. Это было невыносимое зрелище!
Ирина выглядела гораздо бодрее. Я даже не ожидала, что она окажется такой сильной и мужественной. Решение принимала она сама.
- Я не вынесу столько наркоза! 14 операций – это уж слишком, и все равно нога не будет работать. Так зачем я ее еще и таскать за собой буду?
И она решилась на ампутацию.
Все эти медицинские манипуляции стоили бешеных денег, которых у пенсионеров, конечно, не было. Хорошо, что дети помогли и прислали недостающую сумму.
На все обследования ушло несколько недель. Все это время Гена жил в больнице вместе с Ириной, не отходя от нее ни на шаг. Если только за лекарствами в аптеку или в магазин за едой. Она лежала в двухместной палате вместе с бабулей, которая не стала препятствовать тому, чтобы Гена ночевал около кровати жены на надувном матрасе. Он не мог ее оставить одну, потому что она была совершенно беспомощна.
Шел четвертый месяц их мытарств. Ирина капризничала, как всякий долго и тяжело болеющий человек. Она ругалась на мужа из-за пустяков, чего-то требовала, не знала , чем себя занять, чтобы отделаться от страшных мыслей. А он только и делал, что ворковал около нее:
- Солнце! Конфетку дать? Может сделать бутерброд? А хочешь, я тебе телевизор включу?
Это обращение «Солнце» - меня просто покорило! Не «солнышко мое» или « зайчик», а именно Солнце. Посмотрев на эту пару в такой немыслимо трудный период их жизни, я поняла, что Гена жизни себе не представляет без своей Иринки. Она для него именно Солнце – большое, теплое, ласковое, родное. И это Солнце должно, как ему и положено, светить всегда и никогда не гаснуть. Иначе жизнь для них кончится.
Вот тебе и школьная любовь!
Вот тебе и шальное замужество, тяжелая кочевая жизнь с двумя дочерьми по дальним гарнизонам и съемным квартирам, без помощи бабушек . И никогда ни слова упрека, жалобы или разочарования. И это моя Ирина, которая дома была избалована сверх меры.
До замужества Ирина ничего не умела делать по хозяйству. И когда она в письме сообщила, что законсервировала на зиму 20 банок грибов и наварила варенья из брусники и черники, я выпала в осадок! Дома она даже посуду не мыла, а тут – такой хозяйкой стала! Впрочем, в гарнизоне пропасть не дадут, всегда помогут и всему научат – знаю по собственному опыту. Но на все надо время. И Гена, видимо, мудро перетерпел этот период адаптации с ролью жены и хозяйки. Главное – он ее любил, и сумел зародить и выпестовать ответное чувство.
Удивительный человек! Никогда я еще не видела такой преданности, самоотречения и терпения у мужчины в подобной ситуации. Тут уж у женщины бы руки опустились, или сорвалась бы, накричала в ответ. А он только улыбается и одно повторяет:
- Солнце! Что для тебя сделать?
Просто мурашки по коже!
После операции через несколько дней они вернулись в Липецк. Гена всю квартиру переделал таким образом, чтобы Ирина могла везде проехать на коляске, до всего дотянуться, нигде не споткнуться. Все домашние дела легли на его плечи.
Прошло полтора года. Ирина пытается ходить на пробном протезе, но он очень неудобный. А на импортный нужны большие деньги. Так что вопрос его приобретения пока остается открытым.
Сегодня я разговаривала с ребятами по Скайпу. Оба веселые, улыбаются, шутят. На диване две кошки устроились. Полная семейная идиллия.
Никогда не слышала я от Гены ни одного тяжелого вздоха или жалобы, что устал, надоело. Всегда с улыбкой и искренней любовью смотрит на свою половинку.
Дай Бог им счастья на всю оставшуюся жизнь! Вдвоем они переживут любые невзгоды.
Вот такая история…