На износ

 
      Ярко-жёлтые, клетчатые, ядовито-бюрюзовые, чёрные в синий горошек. Невесомый шёлк, нежнейшая шерсть, добротный хлопок, несуразная синтетика, трепетный шифон. Такие разные вещи. Предметы одежды. Выстиранные, висят ничком.

      Смятые, бесформенные тряпки, яростно отжатые остервенелыми металлическими жерновами. Не отличишь двухсотдолларовую футболку из высококачественного хлопка от синтетической за пятнадцать. Они одинаковы в своём тщедушии и беспомощности. Вяло мотыляясь от налетевших ветряных порывов, они брезгливо соприкасаются друг с другом, безвольно колышутся и трепыхаются, бесхребетные и жалкие.  Ворчат и перешёптываются.

     Они равны в своём обречённом страхе: недолго осталось им нежиться, расхристав свои чахлые тела навстречу солнцу, блаженно подёргиваясь от снисходительного ветерка и пугливо корчась от шквального, - совсем скоро их, не церемонясь, сгребут в одну пёструю охапку и отволокут на очередную пытку калёным железом. А потом всё по новой: натянут на свежие телеса и понесут в мир. Игра началась. Кто запачкается быстрее? Кого опоганят разбрызгавшимся супом? Кто получит первую затяжку? Кого изрежут на тряпки, не дав второго шанса? Разве от них что-то зависит? Возможно, «брендовому» шифону повезёт немного больше, его будут беречь. Он избежит мытарств: агрессивная стирка и «адское пламя» его не коснутся. Дольше прослужит, много повидает. Но умрёт на пике славы, беззащитный неженка. У мужланов, вроде денима, силёнок поболее. Но застирают так, что жизнь будет не мила. Пытки – они для простолюдинов, выносливых и двужильных.

     В кого-то из них влюбятся с первого взгляда, купят без торга, приголубят, а потом любовь пройдёт. И вот шёлковую коктейльную затейницу, небрежно свернув, уже несут в комиссионку, где ей, быть может, посчастливится обратить на себя внимание. Появится шанс на новую жизнь. Но надолго ли? Сможет ли она в новой жизни увернуться от удушливого парфюма, оскверняющего спиртовыми кляксами её нежную плоть? Даруют ли ей удовольствие пощеголять кокетливой бижутерией или испытать восторг от бриллиантового колье?

     Вот она их доля, их участь: вдоволь покрасовавшись на теле, перетерпев мгновенно пропитывающийся пот, они, зажмурившись, ждут, когда их раздражённо сдерут восвояси и, скомкав, отфутболят в переполненный пропотевшими собратьями  и отжившим эпидермисом бельевой таз. И опять: тошнотворное бултыхание в мыльной воде, изуверский отжим, распятие на палящем солнце и получение многочисленных ожогов от раскалённого электрического чудовища.  Круговорот белья в природе. Никто из них не знает своей судьбы, будь то быстрая, но яркая жизнь или медленная, необратимая изношенность.