Молодой муж в стильном, стального цвета костюме, галантно распахнул дверцу, и Лизка выпорхнула из блестящей чёрной "Волги", словно невесомая, воздушная фея, вся в лёгком и изысканно белом. Увидев её, подумалось, как она похожа на очаровательную, хрупкую Дюймовочку из последней, счастливой сцены мультфильма. Сердце напряглось, но не ёкнуло, не заволновалось, не дрогнуло. Бесшабашная улыбка сама собой поползла по лицу. То, чего я больше всего боялся в себе самом, не случилось. Да, я свободен! У меня хватило сил встретить её просто нашей подругой и чужой женой. Ведь там, на Олькиной свадьбе всё было совсем по-другому. Олька была и оставалась только моей, больше ничьей. И Валерка, её молодой муж, был всего лишь вынужденной необходимостью. Если бы Лизка не спасла меня тогда, я не знаю, что было бы со мной и с нами... Что было бы? Наверняка, теперешней свадьбы могло бы и не быть. Ведь всё в этом мире взаимосвязано единой цепочкой нерушимых и никем не изведанных законов.
Всё пошло по обычным свадебным канонам. Встреча у порога и взволнованное напутствие двух, смахивающих слёзы, матерей, строгое и, по-военному, сдержанное поздравление отца. Второго отца не было, даже того, кто мог бы чисто формально считаться таковым - ни одного мужчины рядом с довольно симпатичной Лизкиной свекровью, только Вера и то как-то в сторонке, почти не общаясь с матерью. Выходит, и в их семье не всё так гладко и счастливо. Привлекла внимание свидетельница - чуть полноватая, грудастая, светловолосая и круглолицая девушка - полный Лизкин антипод и, скорее всего, её Московская одногруппница. Лизка давно ещё говорила, что они попала в Ленинград вдвоём из всей большой группы. И что эта девушка родом из небольшого Поволжского городка. А Лизка сама родилась и первые два года прожила на Волге, только в другом городке - военном.
Вслед за молодыми все дружно повалили внутрь кафе, понеслись цветы, улыбки, очереди поздравляющих. Лизка в первую же свободную секунду нашла нас взглядом, замахала тонкой и так знакомой рукой, даже двинулась нам навстречу. Олька сорвалась первой. Они обнялись и вцепились друг в дружку, не сказав ещё ни единого слова, как на Олькиной свадьбе, когда Лиза подарила им удивительное серебряное кольцо. Все вокруг заулыбались и понимающе замолчали. Лиза первая шепнула что-то Ольге на ушко, Олька что-то ответила, обе засмеялись, поцеловались, расцепили объятия. Ну, слава Богу, на этот раз обошлось без слёз. Я смело подошёл к обеим, пожал руку Сергею, начал тараторить заученные поздравления. Сильная, яркая, очаровательная и ослепительно счастливая Лизка была на высоте. Ни тени робости или испуга в красивых серых глазах, гордо расправленные плечи, приветливо обнимающие всех руки.
-- Ой, как здорово, что вы приехали! Гошка, ну, ты просто неотразимый!
Лиза обняла нас с Олькой, горячая ладошка смело легла на моё плечо. Нет, ничего не дрогнуло, не сдвинулось со своих, привычных уже, мест. Лизка была права. Я не люблю её и, наверное, никогда не любил так, как люблю сейчас стоящую рядом сестру. Теперь я счастлив и свободен, как никогда в жизни. Огромная, бесшабашная радость снова переполнила всё нутро. Это судьба, это наша счастливая судьба, и не за чем себя в чём-то упрекать или искать какие-то глупые причины!
Свадьба понеслась своим традиционным руслом. Полненькая свидетельница Ленка оказалась на редкость разговорчивой, умной, эрудированной, невероятно начитанной, находчивой и весёлой. Сходу декламировала наизусть стихи, сыпала бесконечными шутками и заполняла собой всё место общего веселья, не давая тишине проникнуть в зал даже на минутку. Мы сидели с Ольгой недалеко от Лизы, радовались за неё, щедро выпивая за их с Сергеем счастье полные бокалы шипучего, весёлого Шампанского. Позади пять лет института, неимоверное напряжение сил и нервов, диплом, защита. Это было совсем недавно, всего несколько дней назад. И вот теперь всё позади, теперь можно разгуляться и расслабиться по полной. Мы хмелели одновременно, но, уже пьяные счастьем и свободой, совершенно не замечали друг в друге ни грамма алкогольного опьянения. Олька очнулась первой, бесстыдно прижалась к моему плечу и шепнула на ухо:
-- Гошка, кажется, нам хватит пить...
Я только согласно кивнул головой. Всё! Сказано - сделано. Теперь совсем по чуть-чуть, просто пригубить, чтобы никого не обидеть. Кончился первый круг праздничного застолья, начались танцы под традиционный магнитофон. Эх, жаль, что здесь нет баяна и нашего Санька! Мы с Олькой на радостях сбацали бы спьяну такую Цыганочку! Нет, здесь, в Ленинграде, а, может, просто в их семье, всё более сдержанно, очень интеллигентно, очень культурно, хоть и с совершенно искренней радостью, весельем, настоящим, живым общением.
Я не успел опомниться, как свидетель деликатно и галантно уволок на медленный танец всё ещё хмельную Ольку. Точно, наверняка, положил глаз на мою черноглазую, замужнюю красавицу. Олька пошла танцевать, нехотя, и подчёркнуто вынужденно. Ко мне неожиданно просто и спокойно подошла вдруг Вера.
-- Пойдём танцевать?
-- Пойдём...
Не хотелось под эту приятную музыку лезть в их семейные отношения, но она словно сама почувствовала, что я хотел и не решался спросить.
-- Мама второй раз замужем была. У нас с Сергеем разные отцы... Впрочем, это уже неважно, их обоих нет...
-- Вера, давай не будем о грустном.
-- Прости, Георгий. Что-то я выпила, расчувствовалась.
-- У тебя красивые бусы и глаза цвета янтаря, -- выпалил я совершенно непроизвольный комплимент, просто, чтобы увести её подальше от ненужных мыслей.
-- Это у меня от бабушки,-- она провела пальцем по круглым янтарным шарикам на шее.
-- Что, глаза или бусы?
-- И то, и другое... Мы с ней жили вместе. Она недавно умерла.
-- Вер, ты опять о грустном... У брата свадьба, радоваться надо.
-- Прости меня, пожалуйста. Я больше не буду, честное слово! Обещаю тебе!
Она шутливо засмеялась, но вдруг со всей ясностью почувствовалось, что этой женщине очень одиноко и среди родственников, и просто среди людей. Я уже давно заметил, что она почти не отходит от Лизки, словно Лиза была единственным человеком, с которым Вере здесь хорошо. Да и это странное утреннее приглашение съездить вместе с Олей в парикмахерскую говорило теперь очень о многом.
Я нашёл глазами Ольку с её кавалером. Они о чём-то легко и непринуждённо болтали, спокойно кружась в танце. Рядом кружилась Лизка с молодым мужем. Да, всё отлично, жизнь идёт своим чередом.
-- Лиза - удивительный человек, -- Вера снова словно прочла мои мысли, -- Он и Серёга такой же, они вовремя нашли друг друга.
-- А вы, я смотрю, подружились.
-- Мы с Лизой давно подружились. Они ещё и не знакомы были. Она сначала в наш отдел попала из Мосгосуна. Мы чай сидели пили, а Серёга ко мне в обед на работу завалил. Так вот и влипли оба.
Вера неожиданно ожила, в один вмиг став прежней, весёлой и жизнерадостной женщиной, такой, какой встретила нас утром. Музыка закончилась, мы подошли к Лизке и Сергею, туда же галантный свидетель подвёл Олю, к нам подскочила неунывающая, хоть и весь танец одиноко просидевшая за опустевшим столом Ленка, потом друзья, какие-то родственники. Забухало "диско", разбежавшись по кругу, буйное танцевальное веселье вновь понеслось с прежней, бесшабашно зажигательной страстью. Я вытащил в центр круга ничуть не протрезвевшую Ольку. Давай, сестрёнка, пусть знают наших, не Питерских! Под алкоголь танец шёл легко, свободно и страстно, как было в этот момент на душе. С окончанием темпераментной музыки я на виду у всех заключил Ольку самые бесстыжие объятия - пусть все видят и знают, что мы здесь не врозь. Олька, сверкнув смоляными глазищами, под бурю аплодисментов наградила меня звонким, но очень целомудренным поцелуем.
Веселье потекло дальше. Опять за стол, снова за танцы и разговоры. Увидев, что я сижу один, Лизкин отец быстро подошёл и предложил выйти на улицу. Что-то встревожило расслабленное нутро. Мне показалось, что он хочет поговорить со мной о наших с Лизой отношениях. Господи, зачем нам снова об этом говорить? И так, ведь, ясно, что мы с ней просто друзья. Другого нет и больше не может быть. Другого мы себе никогда уже позволим. Он отвёл меня в сторону, подальше от стоящих группками гостей, достал пачку сигарет, нагнул в мою сторону и тут же повернул к себе.
-- Я знаю, ты не куришь.
-- Не курю...
Он молча и сильно затянулся, выпустил далеко в сторону сизую струйку дыма.
-- Георгий, ты извини, новость не самая праздничная... Я и Оле с Лизой ничего не стал говорить. Но мы с тобой мужики, мы должны всё знать и за всё отвечать.
Начало подниматься волнение, хоть я даже не представлял, что он хочет мне сказать. Да и о чём? Какая у него может быть новость для всех нас, когда прошло уже столько лет и после школы, и после наших с Лизкой близких отношений. Он ещё раз крепко затянулся.
-- В общем... Борю Салько убили... Неделю назад...
-- Как? -- слова резанули по сердцу не столько страшной неожиданностью, сколько неприятными воспоминаниями. Но… Мы - мужики, мы должны всё знать и за всё отвечать.
-- Он только освободился, к отцу с матерью приехал... Они в другом городе сейчас... А потом его в пруду за городом нашли... В крови алкоголь обнаружили, да и, когда тонул, живой был. В милиции увидели, что из мест заключения, даже дело заводить не стали - несчастный случай, и всё.
-- А почему решили, что убили?
-- Да, говорят, слышали, как вечером женщина недалеко кричала. Там посёлок рядом. Видать Боря за своим делом попался, а там разбираться не стали, избили и в пруд бросили.
Майор вдруг быстро бросил окурок и даже картинно заулыбался. Из дверей белоснежной феей к нам спешила встревоженная Лизка.
-- Пап, что случилось?
-- Ничего, Лизок, так, за жизнь болтаем...
Лиза строго перевела серые глазищи с отца на меня. Я тоже поторопился беспечно улыбнуться.
-- Гошка, что произошло?
-- Ничего, Лиз, всё отлично.
-- Гош, не ври мне!
-- Не вру, -- я, прикрыв глаза, многозначительно затряс головой.
Лизка тут же поняла, что правды я говорить не могу, потому трясу головой молча. Отец заспешил обратно, и мы неожиданно остались с ней наедине. Ничего не оставалось, как, собрав все силы, посмотреть в её, такие знакомые и совсем ещё недавно такие близкие, глаза.
-- Лиз, ты счастлива?
-- Да, Гош, очень... Спасибо тебе. За то, что ты есть, спасибо...
Часть 33: http://www.proza.ru/2015/03/10/1625