Тянулся долгий и скучный вечер. Лидеры стран развлекались, как могли. Обама делал вид, что читает электронную книжку. Меркель пересматривала футбол Бразилия-Германия. Представители скандинавских стран спали в обнимку. Президент Франции на всякий случай учил арабский. Кэтрин Эштон тренировалась перед зеркалом делать обеспокоенную физиономию. В этом ей не было равных. В углу Сергей Лавров отрабатывал приемы дзюдо на послах каких-то неизвестных ему стран. Пан Ги Мун нетерпеливо постукивал пальцами по столу. Ему очень хотелось написать какую-нибудь резолюцию, но он не знал про что.
Вдруг в зал заседаний зашел неприметный человек в сером плаще - секретарь. Он рассказывал властителям мира последние новости и в этот раз был особенно неспокоен.
- Ну! - подскочил Пан Ги Мун... Что там в мире делается?
Секретарь тяжело вздохнул:
- Над Донецком сбили самолет. Летел из Голландии.
Все посмотрели на голландского посла, но тот сделал вид, что не услышал.
- В Луганске бомбят жилые здания.
- Известно кто? - поинтересовалась мудрая Меркель.
- Нет.
- Ну, на нет и суда нет, - пошутил Лавров, и все дружно засмеялись.
- В Сирии продолжаются ожесточенные бои с применением химического оружия.
- Сирия - это баян, - заявил продвинутый Обама.
- Действительно, сколько можно про Сирию? - поддакнула Эштон. У нее никак не получалось придать лицу идеальное выражение.
- В Судане и Эритрее сотни тысяч убитых в ходе...
- Судан, это где? - проснулся посол Швеции.
- В Африке.
Все зацокали и украдкой посмотрели на Обаму. При нем старались Африку не обсуждать.
- Все? - разочарованно протянул Пан Ги Мун.
- Гооол! - Закричала Меркель. Ей прощали маленькие слабости, так как она оплачивала бутерброды.
Секретарь порылся в бумагах.
- Израиль бомбит Газу.
- Сильно? - обрадовался Пан Ги Мун.
- Не очень. И там есть нюансы. Сначала Хамас...
- Дети погибли?
- Те, которые не ушли, хотя израильтяне...
- Ай-ай-ай, - протянула Эштон. Ей наконец удалось придать лицу нужное выражение.
- Аллах Акбар, - на всякий случай сказал посол Франции.
У секретаря вдруг заныло в том месте, где когда-то была совесть.
- Но израильтяне поставляют в Газу гуманитарную помощь, воду и...
- Бла-бла-бла... - прервала секретаря Меркель. Футбол закончился, и теперь ей хотелось помиротворить. - Зачем столько слов?
- Да, что вы мямлите? - возмутилась Эштон, подкладывая Меркель кнопку. - Рассказывайте все, как есть.
Секретарь раскрыл рот, но Эштон продолжила за него:
- Израиль жестоко и подло уничтожает палестинский народ без всякой на то причины.
Секретарь несколько растерялся.
- Я тут резолюшинку набросал... - подал голос Пан Ги Мун.
- Мы не поддержим, - бросил Обама, не отрываясь от ридера. - У меня дома евреев много.
- Вот скажи, - видно было, что Эштон давно интересует этот вопрос. - Зачем тебе в Америке евреи?
Обама тяжело вздохнул:
- Я все боюсь, как бы они не спросили: "Зачем нам в Америке Обама?"
Все закивали, сочувствуя тяжелой доле нобелевского лауреата.
- Голосуем, - помахал листиком Пан Ги Мун.
Все дружно подняли руки, а Обама ногу. Его всегда отличало чувство юмора.
С чувством выполненного долга дипломаты расходились по пятизвездочным номерам.
Секретарь остался один. На столе перед ним лежали сводки о жертвах в Донецке, Луганске, Дамаске, Эритреи и десятках других стран. И газета с объявлениями о работе.
Секретарь набрал номер.
- Я - по объявлению.
- У нас есть только вакансия ассенизатора.
- Подойдет. Я привыкший...