на войне. Основные боевые приёмы, тактика и стратегия.
Рождённые в бескрайних ковыльных просторах Тихого Дона, непрерывно отражая бесконечные набеги воинственных соседей, донские казаки не только перенимали у своих противников лучшие приёмы ведения боя, но и совершенствовали их. Сами создавали свои, характерные для них, и присущие только им.
Окружённые многочисленными, воинственными и хорошо вооружёнными мусульманскими народами, казаки могли надеяться только на самих себя, своих товарищей-побратимов, боевого коня и острую саблю.
Двойное или тройное численное превосходство татар, калмыков, турок или кавказских горцев, не было чем-то необычным для донцов, а явлением обыденным и повседневным. Это закаляло и выковывало в горниле схваток и сражений . , способное не только отразить превосходящего врага, но и разгромить его наголову.
В отличие от русской армии, исповедующий принцип: «сила силу ломит», казаки воевали по пословице: «Не тот казак, кто поборол, а тот казак, кто вывернулся». Ведь в окружении в десятки раз, численно превосходящих мусульманских народов, иначе и быть не могло. Бейся казаки по русскому принципу, их бы просто вырубили до последнего в первых же боях.
Произведём нехитрый подсчёт. В 16 веке на Дону, по подсчётам исследователей, проживало от 5 до 10 тыс. казаков. Им противостояло около 100 тыс. крымских татар, не менее 100 тыс. белгородских, закубанских, астраханских и прочих ногаев, несколько десятков тысяч кавказских горцев и около 20 тыс. турок, составлявшие гарнизоны турецких крепостей в Причерноморье. Автор уже не упоминает многочисленных и воинственных калмыков. Итого, как минимум 25 кратное численное превосходство, обусловливавшее стратегию и тактику казачества.
Стратегия:
Казаки, используя разногласия между крымцами, ногаями, горцами и турками, стремились склонить то одних, то других к союзу с и Россией. Часто это удавалось и тогда смертельные враги становились союзниками против других врагов казачества, пусть и ненадолго. Но этого казакам хватало, чтобы ослабить и тех и других.
Тактика:
Действия казаков всегда были молниеносны и непредсказуемы. Стремительный натиск, с охватом флангов, в случае если противник не опрокинут – быстрое и организованное отступление с увлечением неприятеля в засаду, либо перегруппировка и новый удар. Как правило, казаки не участвовали в упорных, кровопролитных схватках, когда «стена стену ломит». Делалось это отнюдь не из трусости и слабости духа. Такие бои влекли за собой слишком большие людские потери, восполнить которые донцам было нечем. В случае необходимости, казаки были стойки и бесстрашны в таких боях и громили горских панцырников, гусар Зейдлица и кирасир .
Здесь, в степных просторах – , родилась сила ужасавшая своими набегами , , , гоцев Кавказа и многие европейские страны.
Влившись при в русскую армию, казаки не утратили своей самобытности. Где с успехом использовались для разведки и ударов во фланг и в тыл неприятелю. Казаки, привыкшие полагаться на себя и к полной автономности действий, просачивались между боевыми порядками, подобно воде, в глубь тылов вражеской армии, громя обозы и небольшие отряды, подрывая тем самым боеспособность противника. Они были везде, и их не было ни где. Заполняя своими разъездами все дороги, казаки создавали впечатление наступления огромной армии, сквозь их «завесу», не мог проникнуть ни один самый ловкий лазутчик.
Но если даже казаки действовали спешенными, в обороне или при штурме крепостей, то действовали всегда нестандартно, отличаясь как от русских, так и европейских солдат своей сметкой, предприимчивостью и неприхотливостью.
Лава.
Основным самобытным элементом казачьей тактики являлась лава. В наиболее общем виде лава - это особый боевой порядок кавалерии при атаке, характеризующийся разомкнутым строем и построением в одну шеренгу, в более ранние времена в две, три или более шеренг, с сомкнутым резервом - маяком в глубине. В принципе, это - кавалерийский аналог пехотной цепи. С развитием огнестрельного оружия шеренги в лаве сократились до одной и двух.
У казаков отмечена с XVII в., хотя возможно использовалась и ранее. Вероятно, заимствована у кочевников. Во всяком случае лава, как боевой порядок, встречается еще у тюркютов и монголов в 7-8 веках.
При действиях казачьего полка, в резерв – маяк, выделялась 1 - 2 сотни. Он располагался в 200 – 300 метрах от основных сил полка. При атаке сотней, в резерв выделялся взвод, располагавшийся в 50 – 100 метрах. Казачий резерв – маяк, служил для поддержки атакующей лавы, а в случае неудачи, противодействовал преследователям.
На практике лава была универсальным боевым порядком, применяемым для атаки или встречного боя или отступления и грозным боевым приёмом, вызывавшим у противника страх и ужас. Поэтому старики-казаки, образно говорили: : «КОГДА ЛАВА В БОЮ — ковыль перед ней ложился на двенадцать аршин впереди» и «Казак ходит лавой за зипуном и славой».
Лава наиболее приспособлена для маневренного боя - ее намного легче развернуть в ходе боя и перенацелить на выявившиеся уязвимые места фронта противника, чем сомкнутые глубокие построения, которые практически нельзя было развернуть после начала атаки.
Донской писатель И.А. Родионов в своей книге «Тихий Дон», изданной в Ростове-на Дону в 1902 году, так описывает её: «Лава – это не строй в том смысле, как его понимают регулярные войска всех стран. Это нечто гибкое, змеиное, бесконечно поворотливое, извивающееся. Это сплошная импровизированная импровизация. Командир управляет лавой молча, движением поднятой над головой шашки. Но при этом начальникам отдельных групп предоставлялась широкая личная инициатива».
Основная цель лавы, атака противника разомкнутым строем, с последующим охватом его флангов и окружением. Кроме этого, лава использовалась для так называемого «маячения» или «завесы», о которой мы поговорим подробнее позже. Цель маячения лавы – обмануть противника относительно численности действующих против него сил, поставить его в невыгодное положение, подвести под удар резерва, в случае преследования лавы.
Лава так же употребляется для ведения усиленной разведки и разведки боем, для воспрепятствования разведки неприятеля, для отвлечения противника от направления главного удара и вызова его на ошибочные действия, заманивая его в ловушку и преследования отступающего противника, охвата с фланга и окружение его. Для достижений этих целей, казачья лава должна была действовать не только смело, но и дерзко, неутомимо и настойчиво атаковать врага, расстраивая его ряды и управление его частями. Даже если при этом необходимо было оторваться от своих войск и действовать в одиночку, нависнув над противником, разрушая тыловыми и фланговыми рейдами его взаимодействие, коммуникации и связь.
Всякая связь между частями противника должна быть прервана путём захвата «летучей почты», вестовых и ординарцев с приказами. Своими скрытыми, а по возможности внезапными атаками, лавы, должны были привнести в колоны и лагеря противника сумятицу, хаос и тревогу. Хотя казаки лавы и не вступали с неприятелем в продолжительный и открытый бой, они не на минуту не должны оставлять его в покое, в результате чего, вражеское формирование рассыпалось на отдельные очаги сопротивления, добиваемые атаками со всех направлений.
Действия лавой были только тогда успешны, когда были непонятны и неожиданны для противника. Вторым фактором являлась отличная подготовка каждого казака и знание им цели «маячения» и атаки лавой. Как таковых правил действия лавой не было, и они основывались на импровизации командиров. В каждом конкретном случае, действия лавы, в зависимости от обстановки, местности и сил противника, могли варьироваться до бесконечности. Понимание каждым казаком требований командира, знание сигналов, осмысленное выполнение поставленной задачи, являются залогом успеха при действиях лавой. Действуя именно так, спонтанно и неожиданно, казачьи лавы громили лучшие эскадроны наполеоновской конницы и «бессмертных гусар» Германии.
К концу 19, началу 20 века, казачья лава, в связи с заорганизованностью казачьих войск и регламентации уставом всех действий, практически исчезла из боевой подготовки. Возрождаться казачья лава начала в Атаманском лейб гвардии казачьем полку, где было составлено короткое «Наставление для действий казачьих частей лавами». Оно давало офицерам общие положения, не лишая в то же время свободы действий командиров сотен и полков в изобретении уловок и хитростей для обмана неприятеля.
Многие приёмы в «Наставлении», сознательно не указывались, предоставляя офицерам право маневрировать лавой как угодно, то есть импровизировать, вырабатывать свои, определённые приёмы управления сотней или полком в лаве.
Плюсы казачьей лавы в том, что она даёт минимизировать возможность потери от огня противника (по сравнению с сомкнутыми построениями в несколько шеренг одна за другой). Кроме того, казаки могли свободно действовать шашками - соседи не мешали им рубиться и огнестрельным - чтобы задние шеренги при стрельбе не попали в свои передние).
Тексты устной казачьей истории хорошо отражают тот факт, что атака в большинстве случаев, когда это позволялось обстоятельствами, совершалась казаками не «в лоб», её успех, как говорилось выше был обусловлен внезапностью, действиями из засады, укрытий.
Вот яркий пример действия казачьей сотни:
«Подобравшись незаметно, к ним шагов на двадцать пять, и команда: «Шашки вон!» И буйным вихрем на врага орлы летят. С гиком врезались мы в гущу озадаченных врагов. И рубя всех как капусту. Не щадили их голов».
Участник Первой мировой войны М.Я Могильный рассказывал нам об особенностях подготовки и проведения кавалерийской атаки: «Кавалерия тоже подбирается, где балочка, где поближе, поближе. Ну, скомандують командиры: «Взвод, или сотня, шашки наголо!» Команда подалась… Постановылы нас так: десять сажень – двадцать шагов один от другого. Так мы шли в бой… Шашку ты должен держать в плечо, чтобы товарища не повредить в седле». Это описание резко разниться с тем, что мы видим в фильмах, когда казаки громадной хаотичной массой несутся в полный карьер, размахивая как безумные пиками и шашками. Случись такое в действительности - они, не доезжая даже до противника, запалили бы лошадей и переранили бы друг друга, а задние - налетели на передних. Такой толпой в принципе невозможно управлять. Это не имеет ничего общего с подлинным видом конных атак. В реальной лаве существовала довольно приличная управляемость - урядники контролировали свои звенья, офицеры - сотни и полк в целом.
В скоротечном встречном бою, ни какого «фехтования» шашкой не допускалось. В казачьем арсенале насчитывалось всего несколько эффективных ударов в которые вкладывалась вся сила. Это укол на лево, в пол-оборота на лево и в пол-оборота на право; удары – в пол-оборота на право, на право, на право вниз, и на лево.
Впрочем, в полках широко практиковались не прописанные уставом приёмы рубки. Казаки отрабатывали владение шашкой обеими руками и ударами снизу вверх. Этому способствовало и особое устройство сбруи казачьих коней: например, стремена были связаны ремнем под корпусом лошади, позволяя всаднику свешиваться вбок чуть ли не до земли. Приём «мельница» – рубка двумя шашками на перетянутых через седло укороченных стременах, что позволяло вставать на коне в полный рост и уходить от ударов, как элемент боевой подготовки в казачьих частях не применялся. Хотя широко практиковался как элемент вольной джигитовки, как и метание джирида.
Есть в романе Шолохова «Тихий Дон», одно замечательное место, где описывается обычное для казаков владение шашкой обеими руками: «Он вел коня на выбранного противника, как и обычно все, заходя слева, чтобы правой рубить; так же норовил и тот, который должен был сшибиться с Григорием. И вот, когда до противника оставался какой-нибудь десяток саженей и тот уже свешивался набок, занося шашку, Григорий крутым, но мягким поворотом заходил справа, перебрасывал шашку в левую руку. Обескураженный противник меняет положение, ему неудобно рубить справа налево, через голову лошади, он теряет уверенность, смерть дышит ему в лицо... Григорий рушит страшный по силе удар с потягом». Кстати, реальный прототип Григория Мелехова, казак станицы Вешенской Харлампий Ермаков, был отчаянным рубакой, владевшим шашкой в совершенстве обеими руками. Конем управлял одними шенкелями, врезаясь в ряды врагов с двумя шашками в каждой руке, орудуя ими справа и слева. Но таким искусством владели немногие казаки.
Свист шашки при движении клинка — важнейший показатель скорости, ведь именно от скорости в первую очередь зависит сила удара. Чем выше скорость, тем тоньше свист. Так что «визг» и «свист» шашки — абсолютно точная характеристика правильно выполненного приема рубки.
Шолохов в своём романе - эпопее «Тихий Дон», пишет о шашке как об одушевленном существе: она у него «взвизгивает», «со свистом рассекает струю встречного ветра», издает «режущий посвист». «Кружа над головой мерцающую, взвизгивающую шашку, Прокофий сбежал с крыльца» — подобных эпизодов в романе немало. Круговое вращение шашки рукой, согнутой в локте, считалось одним из важнейших упражнений рубки, делающих кисть сильной и подвижной. Кстати, более-менее сносно можно крутить только кавказские и казачьи шашки без гарды. Строевая драгунская шашка для этого тяжела, к тому же гарда делает это упражнение почти невозможным.
Ещё один залог успеха действия казачьей лавы являлось отличная физическая подготовка и ловкость казаков, вырабатываемая с детства приёмами джигитовки.
В станице Исправной старик-казак И. А. Беляков рассказывал: «Надо уметь увэрнуться от сабельного удара… Если не будешь уметь, отрубают голову. Вот када вин шашкой махае так, ты чувствуешь, шо вин тебе щас по шее ударив, ослабь (шейные мышцы,) и так – ныкода шашка нэ полизэ в тело, свэрху пройдэ, вот натянул так голову, так ослабь – уже шашка нэ полизе в тело – рубцы нэ дадуть. Вот цэ старики так говорять. Воны зналы. Уси способы вот этой борьбы и уже зналы. Вот вин с ним бьётся шашкой, куды вин размахнулся шашкой, вин знал, в якэ положение ему при этом ударе стать, чтобы остаться живым».
На одной из старинных гравюр была изображена именно казачья Лава и полки противостоящего ей неприятеля. Полки стояли к лаве в две и три шеренги в каждой. А сама Лава была растянута от правого до левого флангов самой гравюры в три тоненькие шеренги конных казаков, охватывающих противника с флангов. И называлась эта гравюра: Казачья Лава.
В XX в., с усилением огневых средств даже армейская кавалерия стала действовать в похожих разомкнутых шереножных построениях. Лава оказалась единственным конным боевым порядком, позволявшим хоть как-то коннице уменьшать свои потери при атаке на открытой местности и при этом быть хорошо управляемым единым организмом.
Как мне кажется, читателю будет интересно узнать, как конкретно действовали казачьи сотни в лаве. Лава сотни, как уже говорилось выше, состоит из передовой её части и поддержки, (резерва) или маяка. В резерв обычно выделялся один взвод. В случае если все взводы выдвинуты в передовую линию лавы, то в место поддержки, выделяется маяк из казаков первого отделения третьего взвода.
Обычно, передовая часть лавы состояла из полувзводных звеньев (16 человек в каждом), расходящихся на 50 шагов друг от друга и рассыпавшихся в одну или две линии – шеренги. В случае построения в 2 шеренги, в первую шеренгу выдвигалось отделение вооружённое пиками, а во второй шеренге оставались казаки вооружённые шашками. Расстояние казаков в звеньях составляло 4 – 5 шагов, что позволяло рубить шашкой, колоть и отбиваться пикой. Управление звеньями осуществлялось право и лево фланговыми урядниками, выдвигавшимися на 10 шагов вперёд
Командиры же взводов, оставались при своих взводах, выезжая вперёд на 20 – 25 шагов, откуда и управляли своими подчинёнными.
Командир сотни управлял лавой от туда, где в данный момент ему это легче делать, и мог находиться как впереди, так и сзади звеньев лавы, его сопровождали два трубача. Резерв становился невдалеке, от передовой линии казаков, на расстоянии 50 – 100 шагов, либо по середине лавы, либо за наиболее угрожаемым её крылом.
Управление сотней производилось как сигналами трубачей, так и условными знаками, что особенно было важно при отсутствии эффективной связи, ведь звук трубы мог быть заглушен грохотом боя.
В каждом казачьем полку существовало множество «своих» условных знаков и потому приведу лишь основные и обязательные для всех казаков знаки.
1. Подъём шашки вертикально вверх с лёгким колебанием в кисти – внимание! - предварительный знак, говорящий, что все последующие подаваемые командиром сотни или полка знаки, подлежа немедленному исполнению.
2. Два лёгких движения вертикально поднятой шашкой и быстрое опускание её – исполнительный знак, предписывающий команду выполнить.
3. Широкий размах шашки над головой – построение развёрнутого строя сотни; взводы расходятся, но не разворачиваются в лаву.
4. Примерное вкладывание в ножны предварительно поднятой над головой шашки – построение, вытягивание взводных колон.
5. Снятие головного убора – спешивание взвода, сотни, полка.
6. Вольты намётом (круговые движения) с поднятой над головой шашкой – сбор сотни к командиру.
7. Поднятие шашки горизонтально над головой, как при приёме «защищай голову» - построение взводных звеньев лавы, то есть рассыпание взводов по звеньям.
8. Несколько медленных взмахов шашки над головой – построение лавы; взводы рассыпаются в лаву.
9. Снятие головного убора и круги шашкой над головой – спешивание с батованием коней.
10. Короткие круги шашкой над головой до тех пор, пока знак не начнёт исполняться – сбор части в развёрнутый строй к тому начальнику, который делает круги.
11. Указание шашкой на крыло или крылья – расхождение звена или звеньев в стороны.
12. Переход из алюра в алюр, остановки, заезды взводами, перемена направления – исполняются по личному примеру сотенного командира и по указанию им шашкой. Командиры звеньев повторяют знаки плетью.
Для эффективных действий лавой, каждый казак должен знать все команды и знаки, точно и своевременно их исполнять, чтобы лава была единым живым организмом. Для деморализации врага, казаки шли в атаку с непременным гиком и свистом, пугающим подчас не только коней, но и людей.