Весной 1990 года Ленсовет начал свою работу. Депутаты пригласили руководить исполнительной властью народного депутата СССР Александра Александровича Щелканова, морского офицера и честнейшего человека. Но сами между собой почти четыре сотни вновь избранных депутатов не могли разобраться. Сессиями руководили по очереди временно избираемые тройки депутатов, причем сначала это все транслировалось по радио и по телевидению. Слушать эти бесконечные дебаты про то, кого выбрать руководителем, было совершенно невозможно. Тем не менее, народ слушал и это.
Из воспоминаний депутата Геогргия Трубникова: "Среди тех, кто причислял себя к демократам, было достаточно много неофитов, не прошедших школу клуба «Перестройка», не понимавших глубины происходящего процесса. Две характеристики, вошедшие тогда в обиход, были достаточно точны: «необольшевики» и «демшиза». Нервные расстройства, действительно, кое у кого прослеживались.
Нехитрый кодекс понятий этих депутатов включал всего несколько позиций:
1. Всех коммунистов снять с руководящих постов, раз уж нельзя расстрелять.
2. Нужно найти золото КПСС и раздать его народу.
3. Народ вручил нам полную власть, мы сами установим свои права, и т.д."
Я лично помню самых голосистых, что называется, притча во всех языцех, – депутатов Болтянского и Скойбеду. Где-то они теперь, что они делают? Самое громкое достижение – сорвали флаг СССР и повесили российский флаг над Мариининским дворцом. Жест, конечно, был красивым. Но для большого города, в котором живет огромное количество людей, нужно было сделать очень много.
Из воспоминаний Георгия Трубникова: " В итоге так и не удалось выбрать председателя, никто из кандидатов не смог получить необходимого количества голосов, притом ближе всех к Филиппову стояла М.Е. Салье, возглавлявшая тогда фракцию «Народный фронт». Марина Евгеньевна, доктор геолого-минералогических наук, начинала свою неформальную политическую деятельность председателем «Клуба читателей «Огонька»», она целиком отдала себя политике. Ее, очень обаятельного человека, уже тогда называли «бабушкой русской революции». Для меня она всегда была приятным собеседником, и только по одному вопросу мы не могли договориться… Я не слишком часто думаю об истории в сослагательном наклонении, но одна мысль не покидает меня. Что, если бы Марина Салье тогда уступила Петру Филиппову? История Петербурга выглядела бы существенно иначе. Потому что в ней не было бы Анатолия Собчака как мэра.
Мысль пригласить на высшие ленинградские должности союзных депутатов, ставших знаменитыми на всю страну благодаря телевидению, возникла в среде «ивановцев», их активно поддержала Белла Куркова. Связались с Собчаком, в одном из округов, оставшихся без депутата, были объявлены выборы, туда были брошены агитаторы, и уже летом новый депутат Ленсовета с триумфом избран его председателем. А председателем исполкома мы избрали честнейшего А.А. Щелканова. Очень скоро их стали называть «белый мэр» и «черный мэр». Не ладили они с самого начала."
Параллельно сам Ленсовет самоорганизовался, были сформированы депутатские комитеты и комиссии, иногда дублировавшие друг друга. Депутаты разобрались, для кого из них работа в Ленсовете будет постоянной, а для кого – дополнительной. В этом была проблема – решения Ленсовета должны были приниматься арифметическим большинством не от количества присутствующих, а от списочного – что-то типа 382 человек. В общем, закон или решение Ленсовета должен был набрать 191 голос. В результате Собчаку и сменившему его позже на посту председателя Ленсовета Александру Беляеву всё время приходилось собирать депутатов для важных голосований. В дни сессий по внутренней трансляции Мариининского дворца часто были слышны объявления о голосовании с просьбой к депутатам пройти в зал.
Где-то в это время, в апреле или в мае 1990 года комиссия по экономической реформе Ленсовета объявила о конкурсе на концепцию создания свободной экономической зоны. Я прочитал это объявление в газете "Смена" или в газете "Невское время".
Я раньше почти ничего не знал о свободных экономических зонах, но заинтересовался. Две недели не поднимая головы и не разгибая спины просидел в Публичной библиотеке на Невском проспекте. В условиях конкурса было требование разработать одну концепцию на 5-ти листах (имелось в виду на 5-ти печатных листах по 16 страниц). Я написал 5 (!) концепций, но почему-то решил, что нужно написать на 5 страницах. В общем, после сокращений мой труд уместился на 7 страницах. С этим я и пришел в депутатскую комиссию.
Зам. председателя комиссии Анатолий Карташов прочитал мои концепции. Я смущенно объяснил, что не выполнил условия конкурса, и что 5 страниц у меня не получилось. Он сказал, что наоборот, получилось слишком кратко, что нужно было 5 печатных листов по 16 страниц каждый, но именно краткость сейчас и нужна. Подожди, говорит, сейчас придёт председатель комиссии. Я дождался. В помещение комиссии вошел, точнее, влетел молодой лысеющий обаятельный человек. Он удивительно быстро прочитал мои листки. - Ого! Очень интересно. Ты кто? - спросил он меня. Человек, - ответил я. - Инженер. Он улыбнулся. - Ты в августе что делаешь? -Ничего не делаю, у меня отпуск, еще не решил. - Отлично! На дачу хочешь? - Какую дачу? - Правительственную. - А что там делать надо будет? - Отдыхать и работать.
Так я попал в команду Чубайса. Председателя комиссии звали Сергей Александрович Васильев, в будущем - зам. министра экономики России, руководитель центра экономических реформ при правительстве России, сенатор. А тогда - просто кандидат экономических наук из Финэка и правая рука Анатолия Чубайса.
Собственно говоря, там, на правительственной даче Ленсовета на Каменном острове, в 1990 году окончательно сформировалась так называемая "команда Чубайса". Тогда это были молодые люди из Финэка, Инжекона и экономфака Ленинградского университета. Позднее они стали вице-премьерами и министрами правительства России, руководителями Минфина и Центробанка, Госкомимущества и ФКЦБ - комиссии по ценным бумагам. Именно эти тогда еще очень молодые ребята совершили тот общественный переворот, то изменение общественного строя, последствия которого на собственной шкуре мы все ощущаем сейчас - переход от общественной собственности к дикому, несправедливому и олигархическому капитализму. "Хотели, как лучше, а получилось как всегда".
Подписывать концепцию (то есть, фактически, план региональной экономической реформы) на дачу приезжал лично тогдашний председатель Ленсовета Анатолий Собчак. По дороге произошёл забавный, но показательный инцидент. Собчак должен был приехать, кажется, часов в семь вечера. Сидим, ждём. Прошло семь часов, восемь, ещё пол-часа, - нет. Уже стемнело, уличного освещения там было вокруг немного, в общем, снаружи почти ничего не видно. Кто-то позвонил в приёмную - там удивились - а он, разве, не у вас? В общем, начались поиски. Собчак появился еще через полчаса. Что произошло? Это же был Каменный остров, кругом - правительственные, военные и министерские дачи. На правительственных дачах нет ни вывесок, ни табличек с адресами. Забор, вход, ограда, вход. Тут много дач - армии, флота, КГБ, несколько правительственных. Если ошибся адресом, спросить не у кого - люди тут не живут, отдыхающие из домов отдыха ничего не знают, а охрана дач кроме своей дачи ничего не знает и на вопросы отвечать не обязана. А водитель у Собчака был новый - водителя Ленсовета, который раньше возил начальство на дачи, Собчак уволил, взял своего, которому доверял, но тот раньше на дачах не был, и место не знал. Еще один штрих к портрету Собчака - с ним вместе на дачу приехал только один человек - его тогдашний помощник Юрий Шутов, от знакомства с которым Собчак потом открещивался всю свою остальную жизнь.
После подписания Собчаком концепция ЛЗСП была вынесена на голосование Ленсовета. Анатолий Чубайс и Сергей Васильев начали ее рекламировать и презентовать в научных экономических кругах и иностранным инвесторам, а Ленсовет создал под эту реформу новый исполнительный орган - Комитет по экономической реформе, который и возглавил Анатолий Чубайс. Почти все, кто писал концепцию ЛЗСП, стали работать в КЭРе.
Реально приватизацией в Комитете по экономической реформе занималось два отдела - наш отдел приватизации, в котором работали Дмитрий Васильев, Петр Лансков и я как эксперт, фактически бесплатно - я не ушел со своей основной работы, и отдел структурной реформы, который возглавлял Михаил Маневич и в котором еще работало только два сотрудника, одним из которых был Алексей Миллер - он занимался небольшими предприятиями - сервисом, туризмом. Что там было структурно реформировать в туризме я не знаю, но эта сфера привела Алексея после расформирования Комитета по экономической реформе в Комитет по внешним связям уже мэрии Санкт-Петербурга, который возглавлял тогда мало еще кому известный Владимир Путин. Его значение для Собчака стало понятно позже, когда во время отпусков Собчак "оставлял город" не на "главных" вице-мэров по экономике или по финансам, а на малозаметного сначала вице-мэра, возглавлявшего относительно небольшой и малозначимый комитет по внешним связям.
В общем, созданный в короткое время Комитет по экономической реформе начал одновременно создавать и разрабатывать огромное количество документов - проектов союзных и российских законов, нормативных актов Ленсовета. И готовить создание структур для осуществления собственно приватизации. Помню наши постоянные конфликты с юристами Ленсовета и исполкома Ленсовета - Игорем Соболевским и Дмитрием Козаком. Мы писали новое законодательство, которое противоречило старому, и это всегда не нравилось юристам.
В результате была сформулирована концепция проведения приватизации через две структуры - административную - комитет по управлению гос. имуществом (федеральным. муниципальным), который должен будет осуществлять оперативное управление гос. собственностью, принимать программы приватизации, разрабатывать нормативные акты, и государственно-коммерческую - Фонд имущества, задача которого - продавать государственное имущество. Гладко было на бумаге ... гораздо проще было всё это делать через один орган, отдел по продаже гос. имущества в рамках КУГИ. Хотели так избежать коррупции и заинтересовать сотрудников, занимавшихся продажами. Два гос. органа - это два начальника, каждый со своими амбициями. Первый руководитель Фонда имущества Санкт-Петербурга Александр Утевский был очень сильным и независимым руководителем и его твердая позиция противостояния КУГИ, которое тоже возглавляли не самые последние и не самые мягкие люди - Кох, Маневич и Беляев, запомнилась всем.
Зимой 1990 - 1991 года состоялась ещё одна интересная и принципиальная встреча. К нам в Комитет по экономической реформе приехал Григорий Явлинский - тогда заместитель председателя Правительства СССР. Он тогда по должности был "старше" Чубайса. Сидим мы, молодые революционеры, желающие всё отнять и всё поделить, размахивая шашками. За окном - ясный зимний день, Исаакиевская площадь, яркое зимнее солнце. А тут нам Явлинский рассказывает, что основные задачи власти на зиму 1990 - 1991 годов - это не допустить голода и убирать улицы. Про голод я тогда просто не понял. Сейчас я понимаю, что Явлинский знал ситуацию по всей стране и она была, судя по всему, очень тяжёлой. Уборка улиц - это показатель порядка власти. В 1990 году у власти был как бы переходный период - коммунисты уже не работали, а новая власть ещё не сформировалась. И была проблема функционирования всей государственной машины в целом. Плюс саботажные действия Ельцина и его пособников в российском правительстве, руководителей стран Прибалтики, взявших курс на сепаратизм и уничтожение СССР. Помню спор Чубайса с Явлинским тогда, Чубайс говорил только про реформу, что он говорил тогда, я не запомнил, что-то про темпы реформы и ее необратимость, а вот слова Явлинского про голод и порядок запомнились.
Как черту того времени, хочу рассказать одну смешную историю. В августе 1990 года к нам на государственную дачу пару раз приезжал Альфред Рейнгольдович Кох, которого друзья звали просто Рейнгольдычем. Он тогда возглавлял исполком Сестрорецкого совета народных депутатов. Во второй раз, когда он к нам приехал, он с порога начал так: "Мужики, вы будете смеяться, но у меня шалаш сожгли". Шалаш - это памятник - музей В.И. Ленина в Разливе. Там есть каменный дом в форме шалаша и собственно шалаш из травы. Ленин там скрывался от Временного правительства летом 1917 года. Вместо с то ли с Каменевым, то ли с Зиновьевым. Короче, антикоммунистически настроенные тогда жители Сестрорецка или Разлива этот шалаш из травы и сожгли. "И что ты будешь делать?" - спросили мы Коха. "А у меня запасной стог сена есть, я уже шалаш восстановил". Тут мы буквально легли под стол от смеха. Запасной стог сена для шалаша - это сильно. Как выяснилось, такой порядок был заведен ещё при коммунистах. История имела продолжение. Когда Кох приехал снова к нам в гости уже в Комитет по экономической реформе зимой 1990-1991 годов, он опять произнес эту фразу. "Мужики, вы будете смеяться, но у меня опять шалаш сожгли". "И что теперь?" - спросили мы. "А всё. Зима. Запасного сена у меня больше нет, теперь - до лета".
Надо заметить, что Альфред Рейнгольдович Кох - человек, в общем-то, уникальный. Он железными руками и с холодным сердцем проводил приватизацию. Он и только он мог цинично отвечать на вопросы журналистов типа "что Вы делаете?" - "Родину продаем". Когда российским властям понадобились люди для уничтожения телеканала НТВ, для этого дела они выбрали именно Альфреда Коха.
Осенью 1990 года года в городе началась реальная "малая приватизация". Дмитрий Васильев начал проводить через Фонд Имущества программу "100 магазинов". Идея была простая - приватизация через аренду или аренду с выкупом малых предприятий - магазинов, кафе, ресторанов при преимущественном праве трудовых коллективов. В начале 1991 года был пик этой программы. И тут начались трудности. Законодательная база - союзный закон "Об аренде". Исходные данные - статус предприятия при, скажем так, советской власти. В КЭР приносили документы о собственности или о праве на аренду аж 20-х 30-х годов. И вот когда началась приватизация кафе и ресторанов, начали выясняться интересные вещи. Грубо говоря, большая часть кафе в городе в советское время не были самостоятельными предприятиями, а были филиалами или отделами ресторанов. И при советской власти помещения, занимаемыми ресторанами и кафе, им не принадлежали, а были оформлены договора аренды. Основными арендаторами были рестораны, а кафе были как бы на субаренде. И когда началась приватизация, рестораны не захотели отпускать свои кафе в самостоятельное плавание по жизни. Статус субаренды в законе об аренде был прописан плохо, а тут приходят заявки на приватизацию и от ресторана, и от его филиала - кафе, и тут - трудовой коллектив, и там - трудовой коллектив, и тут бандиты, и там бандиты - бандиты от ресторана и бандиты от кафе. И что делать молодым сотрудникам КЭРа? Я понял тогда, что для того, чтобы заниматься непосредственно приватизацией нужны железные нервы, и что это - не для меня. И выбрал для себя другую дорогу - я начал работать на вновь создаваемой инфраструктуре рынка акций, рынка ценных бумаг - бирже. Но связи со своими новыми коллегами из команды Чубайса не прерывал, наивно считая, что приватизация пойдёт через биржу, как полагается, мелкими пакетами после подготовки предприятия к продаже. Что создаваемая всеми государственная собственность достанется всем людям. Как же я ошибался тогда!
Что было сделано правильно - нами был разработан, а Ленсоветом был принят документ о порядке распоряжения нежилым фондом. Документ в общем-то революционный. Не откажусь его процитировать.
"ЛЕНИНГРАДСКИЙ ГОРОДСКОЙ СОВЕТ НАРОДНЫХ ДЕПУТАТОВ
РЕШЕНИЕ
9 сессия 21 созыва
от 28 июня 1991 г. N 26
О ПОРЯДКЕ РАСПОРЯЖЕНИЯ НЕЖИЛЫМ ФОНДОМ В ЛЕНИНГРАДЕ
Ленинградский городской Совет народных депутатов решил:
1. Утвердить:
1.1. Положение о сдаче в аренду нежилого фонда в Ленинграде (приложение 1).
1.2. Положение о порядке определения формы сдачи в аренду нежилого фонда (приложение 2).
1.3. Положение об организации и проведении аукционов по сдаче в аренду нежилого фонда в Ленинграде (приложение 3).
1.4. Положение об организации и проведении коммерческих конкурсов по сдаче в аренду нежилого фонда в Ленинграде (приложение 4).
1.5. Положение об организации и проведении некоммерческих конкурсов по сдаче в аренду нежилого фонда целевым назначением (приложение 6).
1.7. Методику оценки стоимости имущества и определения уровня арендной платы за нежилые помещения (приложение 7).
2. Поручить президиуму Ленсовета вносить в приложение 7 изменения по представлению постоянных комиссий и комитетов Ленсовета, а также по представлению мэра Ленинграда.
3. Поручить Главному управлению имуществ Ленинграда (ГУИЛ) в срок до 01.09.1991 предоставить на утверждение президиума Ленсовета:
3.1. Положение о порядке формирования банка свободного и высвобождающегося нежилого фонда.
3.2. Формы паспортов на все объекты нежилого фонда, порядок их оформления и переоформления.
4. Установить, что в Ленинграде и на территориях, административно подчиненных Ленсовету:
4.1. До принятия Положения о порядке предоставления и продажи нежилого фонда в собственность весь нежилой фонд предоставляется только на условиях аренды.
4.2. Предоставление нежилого фонда в аренду производится только в порядке, установленном вышеуказанными Положениями (приложения 1-7). Все акты предоставления в аренду нежилого фонда в ином порядке не имеют юридической силы.
4.3. Во всех случаях оценки имущества при его разгосударствлении, приватизации и сдаче в аренду применяется исключительно прилагаемая Методика."
Стиль, конечно, р-революционный, но предельно чёткий, а содержание - исключительно жёсткое. Сейчас такого типа документы состоят из 50 страниц с большим количеством исключений для предприятий "своих" людей. А тогда писалось предельно кратко, чётко и без малейшей возможности увильнуть от выполнения требований документа.
Многие документы сейчас устарели, а вот Методика оценки стоимости имущества и определения уровня арендной платы за нежилые помещения, разработанная тогда нашим отделом приватизации, существует до сих пор. В неё были заложены правильные принципы оценки. Не каждый документ такого рода проживает 20 лет.