Глава7

Елена Светова
Глава 7. Начало семидесятых.


После окончания начальной школы Анну перевели в восьмилетку,  которая
находилась близко, буквально в пяти минутах хода. Здесь было много разных учителей, и каждый преподавал свой предмет. Анне понравились: алгебра, геометрия, литература, русский, химия, биология. Уроки химии и биологии вела Зинаида Васильевна. Она любила детей. Объясняла всё просто и доходчиво. Её интересно было слушать. В Анне что-то проснулось. Она дома раскладывала пузырьки и смешивала все лекарства, наблюдая за реакцией. У неё была целая лаборатория, в которой девочка любила чародействовать! Зинаида Васильевна устраивала показательные вечера опытов. Анна обязательно бралась чего-нибудь взрывать. Летом с этой учительницей они ходили в лесные походы. Там ночевали в палатках, жгли костры и варили суп и кашу все по очереди.
Ещё были уроки рисования. Анна всегда любила рисовать. Как-то учительница попросила нарисовать, какой-нибудь пейзаж. Анна как раз накануне гуляла в соседнем посёлке  и зачарованно засмотрелась на вид, открывшийся ей: ярко-красное солнце уже закатывалось за горизонт, кругом мягкая зелёная лужайка с разными цветочками, а посередине небольшое болотце с камышом. Что-то сказочное было во всём этом. Она долго любовалась и не хотела уходить оттуда. А вокруг ни души. Конечно, именно этот пейзаж она нарисует! Но учительнице не понравилось. Она сказала, что такого в жизни не бывает. Анна пыталась объяснить, но только получила в ответ выговор за враньё и тройку за рисунок. Для подростка это было ударом в самое сердце. Через год эта же учительница вела у них вместо рисования черчение. Анне было интересно, но не могла справиться с раздражённым состоянием учительницы в её сторону, и дело плохо двигалось, еле на тройку. Но, зато по физкультуре девочка была всегда первая. Бегала, как ветер, быстрее старшеклассников. Только на соревнованиях ей не везло до смешного. Она всегда вырывалась вперёд всех, но тут, же с ней обязательно что-то случалось. Раз в лужу нырнула, пока выныривала  и соображала, то её все задние обогнали. Другой раз две старшие крупные девочки специально сбили её с ног, когда она вырвалась вперёд. Анне было обидно, она не ожидала, что можно так нечестно соревноваться. Эти девочки становились по краям и сбивали всех, кто вырывался вперёд. А ещё раз, был особый случай. Учитель предупредил, что присутствовал тренер, который отбирал себе талантливых девочек. Анна заверила, что не подведёт, но на старте она сразу упала, быстро вскочила и сумела всех обогнать. Анна уверенно лидировала с большим отрывом, но… вдруг поняла, что бежит совсем одна, а все задние уже давно свернули на другую дорожку, оказывается, она проглядела поворот! Из кустов ей кто-то крикнул, что надо поворачивать. Анна свернула, опять троих обогнала, но был уже финиш. Впереди  оказались три девочки, которые бежали сзади. Аня с завистью глядела, как тренер их приглашал к себе в секцию. Тут же учитель досадливо спросил:
– Ну, что же ты так подвела меня! Я так надеялся!
Девочка пыталась ему рассказать, но тот не поверил и только раздражённо рукой махнул.
А уж раз вообще был необычный случай, когда во время эстафеты, Анна прибежала, как всегда первая, но её никто не встретил и палочку не забрал!
Она стояла, растерянно держа эстафетную палочку и не знала, что делать, а в это время все, сзади бегущие, давно уже прибежали и передали свои палочки. Вдруг из толпы выскочила одноклассница, вырвала палочку и убежала. Потом она объяснила, что ждала Анну только после этого забега. Кто-то сказал ей специально или нечаянно неправильно. Вот так из Анны спортсменки не получилось, но зато дома для себя она пользовалась с успехом. В то время смотреть кино по телевизору было за праздник. Начинался вечерний фильм, но мать послала Анну за городской булкой. Уже шли титры. Анна чуть не заплакала от досады, но раз мать приказала, надо исполнять. Она полетела быстрее ветра. Вбежала в хлебный магазин, полки уже были почти все пустые. Спросила продавщицу, есть ли булки, та ответила, что сегодня не завозили. Анна пулей полетела обратно. Влетев домой, она увидела, что всё ещё идут титры! Она успела, фильм даже ещё не начался! Мать возмущённо спросила:
– Ты пойдёшь в магазин или нет?! Долго ещё тебя упрашивать?!
Анна объяснила, что уже сбегала, во что мать категорически не поверила и обещала на завтрашний день проверить. На другой день они вместе сходили в магазин, чтобы утвердиться, что Аня сказала правду. Продавец вспомнила девочку и подтвердила, что она была вчера вечером и спрашивала городскую булочку. Она запомнила эту девочку потому, что та была перед самым закрытием магазина.
Вначале семидесятых бараки начали сносить. Всех расселяли. Сзади уже барак сломали и строили пятиэтажку. Первый этаж уже стоял из шершавых панелей. Там было много песка. Ребятишки часто туда бегали. Мать от завода получила квартиру в старой пятиэтажке, хотя многих расселили в новые девятиэтажные дома. Все уже переехали, остались только их семья. Мать ждала, когда старые хозяева освободят её квартиру. Шёл 1972 год. Младшей Олечке исполнилось 7 лет. Её определили в школу. Анне исполнилось 14 лет, было нужно идти уже в восьмой класс. Девчонки побежали на стройку, играть в песке. Да, в эти годы четырнадцатилетние девочки ещё играли в куклы, в прятки, бегали, а не рожали, как в начале третьего тысячелетия. У них ещё было детство в голове, а не секас. Тогда в СССР никакого секаса не было! Это в 2000-х годах уже первоклашкам объясняли в школе, что такое безопасный секс, а по телеку открыто рекламировали презервативы и тампаксы.
Секс почему-то внезапно появился в перестроечные годы. Ну, да Бог с ним, вернёмся к Анне, к её ещё детству. Нарыли они тогда ямок в песке и начали кружиться с закрытыми глазами. Интересно было в ямку ногой попадать. Кружилась Анна, кружилась, ну, и конечно, докружилась. Со всего маху, прямо с закрытыми глазами и вляпалась в стену подбородком-то. А стена была с острой шершавостью, неоднородной, будто полили на бетон воды, он и застыл ямками с острыми концами. Вот на всё это хозяйство-то подбородок и угодил, прямо на остриё. Кровь фонтаном. Анна зажалась и побежала домой. Мать давай ругаться, но делать нечего, надо зашивать, дырка большая. Поехали в поликлинику. Выходной день накануне 1 сентября. Вечер уже, часов пять было. Работал только дежурный травмпункт. Он был на третьем этаже местной поликлиники. Поднялись. Врач забрал Анну в кабинет. Мать, как всегда осталась ждать в коридоре. Анна легла на высокий стол. Врач включил яркие лампы. Потом взял большую кривую иглу и склонился над лицом. Анна таких игл в жизни не видывала. У неё от испуга глаза сделались квадратными. Она тут же решительно заявила, что не хочет зашиваться. Врач раздражённо глянул и ответил, что ему всё равно. Предложил сделать только перевязку. Вот это была перевязка! И на подбородке целый килограмм бинтов  висел,  да ещё на голове узлом завязан. Врач проводил её в коридор:
– Мамаша, Ваша дочь отказалась зашивать рану. Я только обработал и перевязал.
Мать побелела, посерела от злости. Кааак, толкнёт дочь, та так и летела с третьего этажа по всем ступенькам. Чудом опять не упала. А мать уже раскраснелась от злости и кричит:
– Ах, ты сволочь, это я из-за тебя полдня потратила и зря! Столько времени с тобой протаскалась!
Как назло, ещё трамвая долго не было. Анна на всякий случай отошла в сторонку от матери. С неё станется, ещё при всех начнёт бить. И так все смотрят, как на дуру, хоть сквозь землю провались.
Приехали домой поздно вечером. А на другой день надо было ехать в новую школу. Анна осторожно подошла к матери:
– Маам!
- Отвяжись от меня, гадина, пока не пришибла.
– Маам, ну, придумай что-нибудь. Как я завтра в новый класс пойду с такой повязкой большой?! Этот дядька-врач, вредный такой, нарочно наверное такую повязку сделал.
Мать посмотрела на дочь и криво заулыбалась. На ту действительно без смеха глядеть было невозможно. Ещё тот был видок: раненного бойца из плохого мультика!
– Ладно, садись, сейчас что-нибудь придумаю.
Она начала снимать все бинты. Посмотрела на дырку в подбородке:
– Давай попробуем заклеить лейкопластырем, но всё равно будет толсто, потому что дырка большая.
Она положила толстый слой ваты и заклеила крест-накрест. Пусть не красиво, но всё же было лучше, чем вся башка в бинтах с узлами на голове.

Даа! На другой день было 1 сентября. По новому месту жительства в школе не было немецкого языка, который изучала Анна, поэтому ей пришлось устраиваться в другую.
Сёстрам пришлось разойтись по разным школам. Рано утром они поехали на трамвае. Анна сначала отвела сестру, там задержалась, пока нашла её класс, учительницу, а потом побежала в свою школу, но всё равно опоздала. Было страшно входить в новый класс, да ещё этот крест из лейкопластыря висит на подбородке! Ужас!
Первый день, новенькая, да сразу опоздала! Анна расправила плечи, сделала глубокий вдох, постучала и вошла, высоко подняв голову, ни на кого не глядя. Ей так было стыдно из-за своего нелепового вида! Последние уроки она сидела, как на иголках, ей ведь ещё надо было забрать сестру. Она пулей полетела после занятий, но сестры уже в школе не было. Первоклашек отпустили по домам ещё час назад. Анне ничего не оставалось, как ехать домой, но дома тоже девочки не было. Она пришла только часа через три. Шла пешком по рельсам. Конечно Анна, как всегда была во всём виновата…
Уже, будучи взрослой, вспоминая этот случай, возмущалась, как могла учительница отпустить первоклашку домой одну, почему не поинтересовалась, где та живёт?! Будто это специально посылались такие люди по жизни, чтобы Анне лишний раз попадало! Где - то, через месяц, наконец-то всё-таки семья переехала на новую квартиру. Квартира была двухкомнатная, с балконом, на третьем этаже.




Продолжение: http://www.proza.ru/2014/07/11/1537