По ту сторону рампы

Елена Федорова -Поверенная
   В закулисье театральном
   Заблудиться не боюсь.
   Я за вами вслед шагаю
   И от радости смеюсь.
Все так трогательно мило:
Грим, костюмы, парики…
В тишине звучат так робко
Наши громкие шаги
  Я за вами, вы за мною
  Выше, выше, к небесам,
  Оставляем закулисье,
  Театральный тарарам...               

    Они встретились у служебного входа. Он отметил ее пропуск, пошел вперед по длинному коридору. В тишине громко звучали их шаги. Его тяжелые, уверенные шаги  командора. А рядом - ее легкое стаккато. Робкая поступь ученицы балетного класса.
- Вы когда-нибудь задумывались о том, что по ту сторону рампы – потусторонний мир? – спросил он, замедлив шаг.
- Нет, улыбнулась она. – Я всегда думала, что потусторонний мир, это... – она замялась, подбирая нужное слово.
- Это кладбищенская тишина, - подсказал он. Рассмеялся, взял ее под руку, проговорил таинственным тоном:
- Потусторонним считается мир, расположенный с другой стороны. Мы – здесь, а они – там, по ту сторону. Но, все может быть по-иному. Мы, находящиеся здесь, за кулисами, находимся  там, а они, сидящие в зрительном зале, находятся здесь, в реальности! Все зависит от того, какой мир считать потусторонним.
- Александр Яковлевич, вы меня запутали совершенно, - сказала она растерянно. – Я даже забыла, зачем пришла к вам?
- Ласточка моя, - улыбнулся он. – Вы пришли на свидание с великим магом и волшебником, умеющим превращать реальность в нереальность, сон в явь, а явь в сон. Он может усмирять силы природы, а может разбудить грозного левиафана, живущего в пучине морской. Он может напустить на землю туман, одурманить, очаровать, заставить раскрыть все тайны...
   Он чуть отстранился, прикрыл рукой глаза, зашептал какие-то заклинания. Она звонко рассмеялась.
- Александр Яковлевич, в вас умер великий комедиант.
- Кто вам сказал, что он умер? – нахмурился он. – Мой комедиант жив, здоров, упитан и хорошо воспитан. Нам направо. Осторожней, крутые ступени.
Поддержал ее под локоток. Распахнул дверцу лифта, пропустил вперед. Кабина вздрогнула, поползла вверх. Лифт был старым, скрипучим, медлительным. Она бы поднялась быстрей по ступеням. Но Александр Яковлевич предпочитал пользоваться плодами цивилизации. Он стоял напротив и смотрел мимо нее. Его бледное лицо с заостренным подбородком, большим горбатым носом и тонкими губами отражалось в зеркале лифта. Небольшие холодные глаза серого цвета чуть поблескивали.
- Вы сейчас на Мефистофеля похожи, - нарушила она молчание.
- Я похож на Мефистофеля? – его густые черные брови взлетели вверх. – Наденька, я – Мефистофель. Да, да, я самый настоящий Мефистофель!
- Да ну вас, Александр Яковлевич, - отмахнулась она. – Что на вас сегодня нашло?
Лифт остановился. Он распахнул дверцу, пропустил ее вперед, шепнул:
- Полнолуние, ласточка моя... Вторая дверь налево. Стучите, вам откроют.
Надя остановилась у двери. Александр Яковлевич покачал головой, приказал:
- Стучите, стучите громче.
    Надя постучала три раза. Дверь распахнулась. Большая комната, залита солнечным светом. На журнальном столике чайник, чашки. Александр Яковлевич ее ждал. В углу комнаты громадным зверем притаился черный рояль. На полу разбросаны нотные листы. Композитор работал.
   Надя нагнулась, чтобы поднять листы. Александр Яковлевич рассерженно крикнул:
- Не смейте ничего трогать! Оставьте все, как есть. Сначала – чай.
Она выпрямилась, улыбнулась:
- Чай, так чай.
Села в глубокое кресло, положила руки на подлокотники, спросила:
- У вас, как всегда, времени в обрез?
- Да, - сказал он. Сел напротив. – Вспомнили, зачем пришли?
- А я и не забывала, - улыбнулась она. – Просто... Просто захотелось пошалить.
- В вашем возрасте шалости простительны, ласточка моя, - сказал он, протягивая ей чашку. – Только смотрите, не переусердствуйте, а то... – он подался вперед, шепнул:
- А то окажетесь в потустороннем мире.
Поднялся, открыл крышку рояля, заиграл. Играл не для нее, для себя. Ушел в себя полностью. Забыл о ее существовании. Надя с любопытством его разглядывала. Впервые видела таким. Спина прямая. Голова наклонена вперед. Пальцы мечутся по клавишам. Рук не хватает, чтобы обнять их все. Звуки вырываются наружу и кружатся, кружатся, кружатся над Надиной головой. Они увлекают ее, вовлекают в свой хоровод, в  демоническую пляску потустороннего мира. Наде видится большой зрительный зал с просветами дверей. Что там, за ними? Она не может разобрать. Ее ослепляют фонари, выставленные на авансцене.
- Рампа – это водораздел, граница между явью и сном, реальностью и вымыслом, - думает Надя. – Значит, я – в потустороннем мире, потому что стою по ту сторону рампы.
    Она медленно поворачивает голову, видит привычный мир закулисья. Мир, о котором не знают непосвященные. Этот мир называют театром, а людей, живущих в нем, – актерами. Она, Надежда Павлова – актриса. Два года назад она окончила институт театрального искусства. Решила брать уроки вокала. Ее направили к Александру Яковлевичу Андрееву в Большой Драматический театр. И вот она здесь, в закулисье, в потустороннем мире композитора.
   Александр Яковлевич опустил руки. Музыка исчезла. Спряталась обратно в чрево черного рояля.
- Испугались, Наденька? – не поворачивая головы, спросил композитор.
- Нет, - соврала она. Не хотелось сознаваться, что все внутри дрожит, что руки похолодели, а сердце стучит в горле. Ее предупреждали, что Андреев человек со странностями, но за полгода их знакомства Надя никаких странностей не заметила. И вот...
- Не пропало желание брать уроки у безумца? – спросил он, повернув голову.
- Мое желание стало еще сильнее, - ответила она.
- Вот как! – воскликнул он, рассмеялся. – Тогда, исполните вот это!
Протянул ей мятый нотный лист, испещренный знаками. Надя разгладила его. Минуту смотрела с удивлением на пляшущие ноты, а потом прошептала:
- Это невозможно исполнить. Вы...
- Я – Мефистофель! – рассмеялся он, выхватив из ее рук партитуру. – Пейте чай. Я отлучусь ненадолго.
   Дверь бесшумно закрылась. Раздались торопливые, удаляющиеся шаги командора. Надя поднялась, подошла к роялю. Сыграла несколько нот, попыталась их пропеть. Ничего не вышло. Голос дрожал. Она рассердилась на себя. Села в кресло, взяла в руки чашку. Дверь распахнулась. На пороге появился человек в королевской мантии, подбитой мехом горностая.
- А где наш маэстро? – растерянно спросил он.
- Вышел на пару минут, - ответила Надя, с интересом разглядывая короля.
- Если вы не против, я его подожду, - сказал он, перешагнув через порог. Уселся в кресло напротив, улыбнулся:
- Кто вы такая, дитя мое?
- Я, Надежда Павлова, ученица Александра Яковлевича.
- Надежда Павлова, - повторил он с пафосом. – Вы двойная тезка знаменитой балерины. Наверно, вопрос кем быть для вас был решен сразу. После школы вы направились в актрисы. Так?
- Не совсем так, - улыбнулась она. – Вопрос: кем быт - обсуждался всей семьей. У нас были настоящие сражения, а не семейные советы. Родители хотели, чтобы я продолжила семейную династию, и стала врачом. Я мечтала стать модельером или дизайнером. Но... Его Величество Случай привел меня в театральный институт.
- Впервые такое слышу, - оживился король. Подался вперед. – Продолжайте, продолжайте вашу правдивую историю, дитя мое.
- Все до смешного просто, - улыбнулась Надя. – Одноклассница позвала с собой на прослушивание...
    В памяти возникли картинки прошлого. Они с Ренатой сидят на ступенях широкой лестницы и ждут своей очереди. Вернее, ждет Рената, а она, Надя, ее поддерживает. Рената ужасно волнуется, путает текс, который приготовила, заикается и картавит, чего прежде с ней никогда не было. Рената всегда говорила красиво, правильно. Ее ставили в пример. Ею гордился весь класс. Ею гордится вся школа. Она – победитель всех конкурсов чтецов. Она – ведущая всех школьных концертов. Вопрос: кем быть - решен окончательно. Рената будет актрисой.
    И вот они в театральном институте – университете искусств. Рената лучшая Надина подруга, поэтому она пришла сюда с ней, поэтому успокаивает ее, как может. Но ее поддержка почему-то раздражает Ренату.
- Тебе легко, - взрывается она. – Ты останешься здесь, за дверью, а я пойду туда на прослушивание. На меня будут смотреть строгие экзаменаторы. На меня! – она поднимается, швыряет книгу Наде на колени, кричит:
- Давай, отправляйся вместо меня. Прочти им письмо Татьяны к Онегину. Прочти, если хватит смелости.
- У меня смелости хватит, - спокойно сказала Надя, поднялась. Пошла к двери.
- Куда? Сейчас моя очередь, - преградил ей дорогу долговязый парень. – Посторонись, детка.
Надя поманила его пальчиком. Парень нагнулся. Она взяла его за лацканы пиджака, сказала так, чтобы слышали все:
- Я иду вне очереди, детка. У меня здесь папа работает.
- Понятно, - скривился парень. – Смотри не провались, блатная.
- И тебе того же, - улыбнулась она. Дверь открылась. Надя вошла в длинную комнату, поперек которой стоял стол, покрытый зеленым сукном. Наде почудилось, что она перенеслась во времена юности своих родителей на партийное собрание. На каменных лицах десяти экзаменаторов написано безразличие и усталость. Можно поворачиваться и уходить. Но Надя почему-то идет вперед к столу. Широко улыбается, говорит громко, чтобы разбудить, расшевелить этих немых титанов:
- Я пришла сюда просто так, господа экзаменаторы. Мы поспорили с подругой, что я не побоюсь прочесть вам что-нибудь из школьной программы. Итак... – открыла рот, собираясь читать письмо Татьяны, но передумала. – Нет. Я вам лучше прочту что-нибудь неизвестное, такое, что никто, никогда вам не читал.
   Я уеду от тебя на последней электричке
   Мне в окошко подмигнет желтоглазая луна.
   А напротив, у окна, примостятся две москвички,
   И повиснет за окном темной ночи тишина.
     Мне захочется наврать про тебя девчонкам этим,
     Про вино твоей любви, про черемуховый сад,
     И про то, что столько раз я ходил по шпалам этим,
     Уезжал я от тебя, а потом спешил назад.
Так захочется смешать воедино правду с ложью,
И болтать, болтать о нас под мелодию колес,
Чтоб поверить самому этой были-небылице
И поспешный свой отъезд вновь не принимать всерьез.
  Захотеть стоп-кран сорвать, чтоб опять к тебе вернуться.
  Где внимательно следит за событьями луна,
  Где вино твоей любви, где глаза твои смеются...
  Электричка на Москву, а в вагоне тишина.
      Запоздалые москвички задремали у окна.
      Колыбельную поет им монотонный стук колес.
      Я уехал от тебя на последней электричке
      Грусть печаль свою с собою я как вещь-мешок увез.
- Чьи это стихи? – спросил самый молодой экзаменатор.
- Мои, - призналась Надя.
- Почему бы вам не пойти в Литературный институт? – спросила пышная дама с пышной прической из седых волос.
- А я там уже учусь, - соврала Надя.
- Девушка, что вы нам головы морочите? – возмутился старичок, сидящий в центре стола. Надя решила, что он самый главный. Он – мэтр. Его слово – решающее. Он постучал кулачком по столу, приказал:
- Кладите свой экзаменационный лист и зовите следующего. Нам вы не подходите, увы.
- Прошу меня извинить, - улыбнулась Надя, - но у меня нет никакого листа. Я – самозванка. Счастливо оставаться, - поклонилась, повернулась, чтобы уйти.
- Постойте, - остановил ее молодой экзаменатор. Надя с интересом на него посмотрела. Высокий, стройный, красивый. Глаза сине-зеленые. Волосы пепельно-русые. На щеках румянец, как у юной студентки. Хотя на вид ему больше тридцати. Голос звонкий, хорошо поставленный. Дикция отработанная. Надя залюбовалась, заслушалась.
- Я набираю курс. Хотите стать моей ученицей?
- Хочу, - ответила она, услышав другое:
- Хотите стать моей женой?
- Лев Сергеевич, вы исчерпали свой лимит, - строго сказала пышная дама.
- Эта девушка, эта самозванка тринадцатая в списке, - крякнул старичок.
- Тринадцать – мое любимое число, Иосиф Давыдович, - улыбнулся Лев Сергеевич. Посмотрел на Надю. – Назовите ваше имя, фамилию.
- Надежда Павлова, - гордо вскинув голову, сказала она.
- Танцуете? – спросил Лев Сергеевич.
- Пою, - ответила она.
- Прекрасно, - улыбнулся он. – Завтра привезете документы...
- Вот так решился вопрос: кем мне быть, - улыбнулась Надя.
- Значит, вы закончили курс Левушки Гринева?! – воскликнул король. Поднялся. – Это прекрасно. Это очень-очень здорово. А в каком театре вы служите, Надежда?
- Ни в каком, - призналась она. – Пока, ни в каком.
- Замечательно! – обрадовался король. Потер руки. – Я предлагаю вам стать актрисой нашего театра, нашего Большого Драматического театра. Мало того, я предлагаю вам сыграть большую драму. Я предлагаю вам роль дочери лесника, в которую влюблен старый король. Заинтриговал?
- Да, - улыбнулась Надя.
- Сколько вам лет, дитя мое? – спросил король с улыбкой.
- Двадцать четыре.
- Выглядите вы моложе, - улыбнулся он, проведя рукой по ее щеке.
Дверь распахнулась, в комнату ворвался Александр Яковлевич.
- Ваше Величество, я вас по всему театру ищу, а вы здесь обольщаете молоденькую девушку! – воскликнул он.
- Не обольщаю, а делаю предложение, - ответил король.
- Надеюсь, не руки и сердца? – спросил он, сдвинув брови.
- Пока нет, - рассмеялся король. – Сашенька, я пригласил Надежду Павлову на роль Эльвиры.
- На роль Эльвиры?! – его брови взлетели вверх. Губы вытянулись в овальную букву «о». А потом растянулись в улыбке. Сладкой улыбке чеширского кота. – Конечно, конечно, Андрей Владимирович, это ее роль. А я все не мог понять, кого мне Надя напоминает. Теперь вижу, она – Эльвира.
Он взял Надю за руку, заставил пройтись по комнате, покружил, усадил к роялю, приказал играть гаммы и петь. Надя повиновалась. Он повернулся к королю, сказал:
- Андрей Владимирович, я готов писать музыку к новому спектаклю сейчас же!
- Напишете ее чуть позже, - строго сказал король. – Вы забыли, что нас ждут. Мы и так уже задержались на десять минут, а это непростительно.
Он подошел к Наде, положил руку ей на плечо, сказал:
- Жду вас завтра в десять у себя в кабинете. Скажете, что идете к директору театра Звонареву Андрею Владимировичу. Я предупрежу охрану. До завтра, дитя мое...
    Надя сбежала вниз по ступеням, прижалась спиной к прохладной стене, пропуская костюмершу с костюмами. Минуту постояла в раздумье, пошла следом за ней, стараясь быть незамеченной. Раздался третий звонок.
- Все по местам. Тишина. Мы начинаем!
Надя спряталась среди костюмов. Вспомнила, как в детстве они с братом залезали в платяной шкаф и подглядывали за взрослыми через щелочку между дверцами. Стало весело. Захотелось рассмеяться. Сдержалась. Она не дома, не в старом шкафу, а в закулисье.
- А вы задумывались, что по ту сторону кулис, потусторонний мир? – зазвучал в памяти голос Александра Яковлевича. Стало жутко. Пространство качнулось. Наде почудилось, что актеры движутся, как в замедленном кино. Их голоса стали тягучими, неправдоподобными. Она тряхнула головой, отогнала наваждение:
- Все в порядке. Просто кто-то толкнул тележку с костюмами, где я прячусь.
Наде захотелось поскорее выбраться из своего укрытия. Не получилось. За кулисами появился отряд гвардейцев. Нужно было дождаться, когда они уйдут на сцену. А они все не уходили. Стояли и громко топали, изображая войско, спешащее на подмогу королю.
Наде стало жарко. Волосы прилипли ко лбу, на носу выступили капельки пота.
- Вперед! – крикнул командир. Солдаты ринулись в бой. Надя раздвинула костюмы и столкнулась с Александром Яковлевичем. Он был одет в королевскую мантию.
- Вы? – прошептала Надя. Он приложил палец к губам, покачал головой. Глаза стали злыми. Не хотел, чтобы она знала. В программке значится другая фамилия. Он клеит бороду, брови, укрупняет нос, перевоплощается. Даже актеры, занятые в спектакле, не рассекретили его, а эта девчонка...
- Вон отсюда, - прошептал он. – Быстро.
Она смахнула капельки пота с носа, побежала не к выходу, а на сцену. Врезалась в солдата, свалила колонну из папье-маше, упала у ног короля.
- Что за самозванцы в моем королевстве? – закричал король.
- Пришельцы, Ваша Светлость, - ответил солдат, подхватывая Надю под руки. – Сейчас мы им покажем. Братцы, помогите!
    Надю подхватили сразу несколько человек и вынесли к противоположному выходу со сцены. Александр Яковлевич рассмеялся. Он отметил, что сцена с самозванкой получилась правдоподобной, встряхнула актеров, похожих на сонных мух...

    Утром, когда Надя пришла в театр, охранник заговорщическим тоном сообщил ей:
- Очаровали вы господина директора. Ждет вас. Велел пропустить и тут же доложить о вашем приходе. Дорогу найдете?
- Найду, - ответила Надя, покраснев. Из-за вчерашней сцены она не спала всю ночь. И сейчас ужасно волновалась. Секретарь приветливо ей улыбнулась, распахнула дверь:
- Андрей Владимирович, пришла Павлова Надежда.
- Заходите, заходите, Наденька, - поднявшись ей навстречу, проговорил он. – Да, задали вы нам вчера задачку со множеством неизвестных. Встряхнули всех. Андреев предложил ввести вас в этот спектакль, - рассмеялся. - Как вы на сцену попали?
- Я спряталась среди костюмов, - призналась Надя.
- Вы изобретательная девушка. Присаживайтесь. Пишите заявление о приеме на работу.
Прошелся по кабинету, заглянул ей через плечо, спросил:
- А почему вас Левушка в свой театр не позвал?
- Не знаю, - соврала Надя, низко опустив голову. Зачем, зачем ему знать, что он позвал ее замуж? Два года она нигде не работала, потому что жила в доме Льва Сергеевича Гринева. Была его тенью, его домашней хозяйкой, его автоответчиком и громоотводом. А ей хотелось другого. Ей хотелось блистать на сцене, быть окруженной сотней поклонников. Быть в центре внимания, а не человеком, спрятанным за семью замками. Она сбежала из его квартиры. Он искать ее не стал, потому что никаких официальных обязательств у них друг перед другом не было. Она благодарна Льву Гриневу за уроки актерского мастерства и за уроки жизни. Дальше она пойдет одна, их пути расходятся. Она, Надежда Павлова, добьется славы без его помощи. Он еще будет ею гордиться, если сможет победить ревность. Ревность к ее успеху, ее таланту, ее молодости, ее умению идти вперед к намеченной цели. Он сам учил ее: «не стоит любоваться ступенями, ведущими вверх, нужно подниматься по ним!» Она поднимается. Под-ни-ма-ет-ся!
- А я знаю, почему Левушка вас не взял, - сказал Звонарев. Надя подняла голову, побледнела. – Он побоялся в вас влюбиться.
- Нет, - усмехнулась она. – У нас на курсе было столько красивых девчонок, а он и их не взял. Никого не взял. Сказал, что мы сами должны найти свои театры.
- Сами свои, - повторил Звонарев. – Что ж, мудро. Очень мудро, - улыбнулся он. Взял со стола сценарий, протянул Наде. – Итак, Надежда Павлова, поздравляю вас. Вы нашли свой театр, своего режиссера, свою роль. Свою первую главную роль. Теперь вы – Эльвира, дочь лесника. Подумайте, какой вы должны быть.
- Благодарю вас, Андрей Владимирович, - прижав рукопись к груди, сказала Надя.
- Репетиция завтра в десять.
- До завтра, - сказала и вышла, аккуратно закрыв дверь.
- Хорошая актриса, - громко сказал Звонарев, распахивая дверцы книжного шкафа. – Искренне сыграла сцену про учителя, не взявшего ее в свой театр.
- Искренне, - подтвердил Лев Гринев, появляясь из шкафа. Волосы его взмокли, прилипли ко любу. На носу выступили капельки пота.
- Андрей Владимирович, зачем вам все это? Зачем вы меня в шкаф спрятали? – простонал он.
- Хочу тебе предложение сделать, - обняв его за плечи, сказал Звонарев. – Хочу, чтобы ты сыграл роль короля Плиния.
- Я? – нахмурился Гринев. – Нет. Я не подхожу. Не тот типаж, не та фактура.
- Ладно, ладно, штампы театральные ставить, - рассердился Звонарев. – Я тебе эту роль предлагаю потому, что ты Надю по-настоящему соблазнять будешь. А потом по-настоящему мстить станешь. Подумай, Левушка. Я предлагаю тебе сделать на сцене то, на что ты в жизни никогда не отважишься. Лев Гринев так не сможет, а король Плиний сможет! Ну?
Лев уселся на стул задом наперед, обхватил голову руками. Звонарев разлохматил его волосы, сказал по-отечески:
- Твоя Надежда ничего до премьеры не узнает. Она будет в полном неведении. С ней буду репетировать я, а ты...
- Буду из шкафа за вами подглядывать? – усмехнулся Лев.
- Нет, - рассмеялся Звонарев, сел напротив. – Ты, Левушка будешь репетировать Эльвиру в своем театре. Подумай о том, сколько в пьесе глубокого смысла, сколько конфликтов. Король хочет убить сына из-за вожделения. Принц теряет голову из-за любви. Шут правит миром. Дочь лесника мечтает стать королевой. А как прекрасна Моргана. Все происходящее – мираж, обман или... правда? – он подмигнул Льву Гриневу. – Соглашайся, сынок. Мы будем репетировать параллельно. У нас будет сразу два спектакля, два взаимозаменяемых состава. И при этом никто не станет каблуки подпиливать, иголки в одежду заталкивать и костюмы подпарывать. Все будет спокойно и вашем, и в нашем закулисье.
- Вы гений, Андрей Владимирович, - проговорил Лев Гринев, подняв голову.
- Я это знаю, сынок, - сказал он, поднявшись. – Твоя матушка всегда говорила, что я – самый, самый, самый гениальный мужчина в ее жизни, - он вздохнул. – Она бы гордилась тобой, Левушка...
Лев поднялся, пожал руку Звонарева, сказал:
- Я принимаю ваше предложение. Мама учила меня, что и после крушения, жизнь продолжается.
- Попутного ветра твоему кораблю, сынок, - обняв его, сказал Звонарев.

Надя решила прочесть сценарий в театре. Она побежала вверх по лестнице, ведущей на крышу. Уселась над кабиной лифта, раскрыла папку, прочла:
Действующие лица:
                - дочь лесника Эльвира 18 лет
                - принц Ричард 20 лет
                - король Плиний  его отец
                - королевский шут Жено
                - пророк Нафан седовласый старец
                - Фата Моргана повелительница грез
                - Лора ее служанка
                - король в замке Морганы
                - его темнокожий шут Жако
                - придворные в замке Морганы
                - тени в замке Плиния
                - автор

           ---     ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ   ---

  Сцена разделена по диагонали на черную и белую половины. Она едва освещена. Раннее утро. Туман стелется по земле. Звучит музыка. Тени движутся по сцене. На троне, спрятанном под пологом из прозрачной, струящейся ткани, сидит принц Ричард. Он погружен в сон.
Появляется автор. Его слова сливаются с музыкой:               
              Попробуй угадать, где явь, где сон,
              Когда рассвет-волшебник над землей колдует,
              И жаворонок – утренний певец
              Нас песней дивною своей чарует.
           За стенами дворца покой и тишь,
           Никто не ведает, что нынче в тронном зале
           Сидит с угрюмым видом юный принц,
           Мечтая не о подвигах и славе,
              А о большой возвышенной любви
              Такой, чтоб увлекла и окрылила.
Принц пробуждается, говорит с улыбкой:
               - Ах, если бы сейчас сюда пришла
                Дочь лесника по имени Эльвира!
                Скользнула б тенью незаметной в тронный зал,
                Со мною нежно так заговорила…
                Я изнемог… Томлюсь в своих мечтах,
                Молю, чтобы возможным счастье было…

  Замирает, сложив молитвенно руки. Глаза закрыты.
Музыка звучит громче. По сцене движутся тени. Они открывают полог – двери тронного зала.
   Появляется Эльвира. Она в нерешительности замирает, прижав к груди букет диких роз.
Автор смотрит на нее с улыбкой, говорит:
        - В простом наряде и с букетом диких роз
          Вошла неслышно в тронный зал Эльвира.
          Склонила голову, помедлила чуть-чуть,
          Вздохнула глубоко, за-го-во-ри-ла:

 Эльвира медлит. Музыка затихает. Тени и автор исчезают.
Эльвира делает шаг вперед. Говорит громко, решительно, чтобы скрыть свое волнение:
- Приветствую тебя, мой милый лжец!
   И в знак приветствия склоняюсь низко.
Ричард открывает глаза. Минуту размышляет: сон это или явь. Поднимается с трона. Говорит удивленно:
              - Я лжец? За что так назвала меня?
Эльвира звонко смеется. Отбегает в сторону.
           - За то, что вот смотри –
             В моей руке записка.
Принц недоумевает:
             - Записка? Что еще за вздор?
               Записка от кого? Кому записка?
Эльвира нараспев:
             - Тебе, девичьих поцелуев вор,
              Тебе, принц Ричард, адресована записка...

    Наде показалось, что она видит все происходящее с героями, слышит их голоса. В Плинии она узнала своего учителя Льва Гринева. Поежилась. Подумала, что умрет, если увидит его на сцене. А, увидев, не умерла. Онемела. Текст вылетел из головы. Несколько минут стояла соляным столпом, а потом заговорила. Проговорила свой текст не своим голосом, переместилась в странное подобие яви. Пространство раздробилось на мизансцены, несвязанные между собой. Сюжетная нить порвалась. Надя не помнила, как закончился первый акт, как прошел антракт, как прошло второе действие. Одна мысль не покидала ее:
- Что теперь будет? Что будет?
   Она видела глаза Льва Сергеевича. Злые, холодные глаза безжалостного человека, готового на все. Страх, что здесь, в потустороннем мире, может  вспыхнуть настоящий костер, на котором сгорит не Эльвира, а она, Надежда, парализовал ее, превратив в марионетку, которой управляет искусный кукловод. Аплодисменты и крики «Браво!» вернули ее в реальность.
    Актеры стоят на авансцене, кланяются. Зрители поднимаются со своих мест. Спектакль закончен. Сейчас погаснет свет рампы, зрительный зал опустеет и…
- Можно тебя проводить? – голос Лева Сергеевича острием в сердце. Она кивает. Говорить не может. Голос пропал, потерялся где-то. Она идет в гримерку. Все в тумане. Он ждет ее у служебного выхода, распахивает дверцу машины, говорит с улыбкой:
- Не думал, что увижу настоящую Эльвиру. Не ожидал, что ты сыграешь так убедительно. Устала? – она молчит. Качает головой. Голоса нет.
- Неужели, Лева не видит, не чувствует, что со мной что-то происходит? – думает она. Он заводит мотор. Машина медленно движется по засыпающему городу.
- Я скучал по тебе, - признается Лев, глядя на дорогу. – Скучал, несмотря на то, что был загружен до предела в театре и в университете. Ни дела, ни молоденькие студентки не отвлекали меня, не исцеляли, а только злили. По вашей милости, сударыня, я был зол на всех, на весь земной шар, - затормозил. Повернул к ней рассерженное лицо. – Почему ты молчишь? Боишься? – смягчился, обнял, поцеловал в лоб. – Не бойся, Надюша. Я тебе зла не желаю. Я люблю тебя. Люблю эгоистичной любовью гения. Я не желаю тебя делить ни с кем, поэтому запреты, упреки, ревность. Я ревную тебя к успеху. Смешно, но это так, - вздохнул. – Возвращайся, Надюша.
- Не-е-ет, - прошептала она. Голос вернулся! Какое счастье! – Простите меня, Лев Сергеевич, за непослушание. Но нам не стоит все начинать сначала. Я не смогу стать домашней хозяйкой. Пока я не чувствую в себе никаких инстинктов жены и матери. Я – дочь лесника, беззаботная девочка Эльвира, живущая в стране грез. Я готова пойти на край свет, взойти на костер, чтобы спасти любовь, которой…
- Которой у нас не было, - грустно вздохнул он. – Ты меня не любила. Да? – она пожала плечами. Не хотелось дискутировать на эту тему. Пусть думает все, что угодно. Она его все рано не переубедит. Она не сможет оправдаться перед ним. Он будет прав, потому что он – мужчина.
- Ты разлюбила меня, это закономерно, - проговорил он, отвернувшись. – Закономерно… В реальности дня вы без меня обойдетесь. В реальности дня вы надо мною смеетесь…
- Я не смеюсь, а плачу над разбитой иллюзией совершенства, - сказала она. Он повернулся, заговорил с издевкой:
- Простите, что не оправдал ваши надежды, Надежда Матвеевна. Что не стал кричать о вашем таланте, не стал подталкивать вас к вершине Олимпа, что…
- Можно я выйду? – прервала его Надя. – В день премьеры мне не хочется выслушивать упреки. А вам, Лев Сергеевич, доставляет удовольствие…
- Давай лучше помолчим, - сказал он, резко тронувшись с места. Она облегченно вздохнула. Знала, Лев Сергеевич умеет держать паузу.
Он довез ее до дома, не поворачивая головы, пожелал спокойной ночи. Надя поцеловала его в щеку, шепнула:
- До завтра, мой король. Завтра в потустороннем мире вы скажете мне все, что захотите. Завтра. А сегодня спокойно спите. Советую поразмышлять о том, что вас обмануло отчаянье, а не надежда.
- Благодарю, - сказал он. Уехал.
Надя долго не могла уснуть, пыталась восстановить в памяти спектакль. Не получалось. Зато, когда сон завладел ее сознанием, все произошедшее на сцене ожило, окрасилось новыми красками. Надя смотрела на сцену из зрительного зала, из яви в сон, из реальности в небытие. Она переживала за Эльвиру, угодившую в объятия Плиния. Король не скрывал своей любви, своего желания обладать этой девочкой в простом холстинковом платье. А она, маленькая Эльвира, дрожала всем телом. Страх, настоящий страх в ее глазах, вызывал сострадание.
- Ах! – воскликнули все, находящиеся по ту сторону рампы. Воцарилась тишина. И среди этой тишины громом прозвучали слова Плиния. В них слышалось злорадное превосходство, величие короля, вершащего черные дела.
- Куда спешишь, красавица моя,
  Что королевский сан не замечаешь?
- Прошу простить, мессир, меня.
  Не часто короля в саду встречаешь.
  К тому же одного, вот так, без всякой свиты… - проговорила Эльвира, склонив голову.
    Король улыбнулся, сказал тоном повелителя:
 - Прощу, коль поцелуешь ты меня,
   Тогда, красавица моя, мы будем квиты.
   Но… поцелуй не так, как короля,
   А как возлюбленного ты б поцеловала.
Эльвира, вздрогнув вся, к его ногам с мольбою пала:
  - Не смею ваш нарушить я приказ.
    Но умоляю вас: о, пощадите!
    Я бесконечно уважаю вас,
    Но в положение мое войдите…
Король посмотрел на нее сверху вниз, раздраженно воскликнул:
           - В какое положенье, что за вздор
             Ты здесь болтать решилась, в самом деле?
             Скажи: «Я не хочу вас целовать»,
             Но и тогда тебе я не поверю…
             Давно пора, красавица моя,
             С тобой нам, разобравшись, объясниться,
             И, чтобы больше не сердился я,
             Ты в тронный зал ко мне должна явиться.
Эльвира подняла голову, простонала:
            - Мессир…
Король топнул ногой. Голос его стал жестким:
         - Я возражений не приму.
           Я в тронном зале буду ждать тебя, Эльвира.
Сказал  и быстро пошел прочь. А Эльвира упала на тропинке вниз лицом, и от бессилья горько зарыдала:
        - Ужели испытанья одного,
         Ужель прощанья с принцем было мало,
         Что я в немилость впала к королю,
         Чем, чем пред ним я провинилась?
Надя попыталась проснуться. Но потусторонний мир сновидений не отпускал ее. Действие, стремительное театральное действо увлекло Надю за собой в эпицентр событий. Тени окружили дочь лесника, подняли с земли, подтолкнули на светлую половину сцены. Музыку тревоги сменила музыка надежды. Появился седовласый пророк. Он протянул ей венок из первоцветов, сказал с улыбкой:
    -  Прими, Эльвира, сей простой венок.
       Пускай тебя от бед он защищает.
       И, что бы ни стряслось, не бойся ты,
       Вперед тебя Всевышний направляет.
    Его ты голос сразу различишь,
    Он тих, как будто ветерка дыханье,
    Как звон упавшей капельки дождя,
    Как крылышек прозрачных трепетанье.
  Но чтоб услышать голос тихий сей,
  Должна ты будешь приостановиться,
  Прислушаться, и только лишь потом
  Решить, а надо ли тебе туда стремиться,
    Туда, куда решила ты сперва,
    Что новый путь твоей душе прибавит?
    Порой от мыслей кругом голова идет,
    Но не спеши, лукавый миром правит.
  Он как паук раскинул сети зла.
  Коль попадешься в них,
  Не выбраться оттуда.
  Попасться в сети зла – пропасть.
- Благодарю, - прошептала она. -  Теперь внимательней я буду.
   Пророк исчез. Надя – Эльвира осталась на сцене, разделенной по диагонали на черную и белую половины. На черной половине находился шатер из полупрозрачной ткани. Когда свет прожектора освещал его, он казался золотым. Когда свет приглушали, приобретал серебряный оттенок. Шатер символизировал тронный зал. В центре стоял высокий трон с массивными подлокотниками и скамеечкой для ног. Над троном висела золотая корона на толстых золотых цепях. Вниз с короны струилась ткань, образуя полог шатра. За шатром прятались тени в серебряных плащах. Это невидимые слуги замка. Сейчас они приподнимут полог, и откроется дверь в тронный зал.
    Но Надя смотрит в другую сторону. В глубине сцены на черной половине стоит старое, засохшее дерево. Одна его ветка, попавшая на белую половину, украшена яркими цветами и зелеными листьями.
- Возрождение после смерти, - думает Надя. Замирает, прислушивается к музыке любви, звучащей вдали. Тени распахивают полог, подталкивают ее на черную половину.
   Эльвира – Надя пошла вперед, а пришла назад, к началу пьесы. Надя с удивлением смотрит на актера Дениса Васильева, играющего принца. Красивый светловолосый юноша с правильными чертами лица. Он открывает глаза, смотрит на нее также, как Плиний - Лев Гринев.
- Я нравлюсь Денису?! – думает Надя. – Нет, нет, нет… ему нравится Эльвира. Его взгляд предназначен не мне, а моей героине.
- Здесь за кулисами потусторонний мир со своими законами и правилами игры, - доносится издалека голос Александра Яковлевича. Его сменяет музыка тревоги, заставляющая поверить в то, что сон Ричарда – не сон. В музыкеослышится смех Мефистофеля, смех Александра Яковлевича. Он знает, что все происходит наяву. Это он заставил Эльвиру –Надю прийти в тронный зал. Эльвира склоняется перед принцем, сидящим на троне. Голос ее летит снизу вверх:
- Приветствую тебя, мой милый лжец!
  И в знак приветствия склоняюсь низко.
Ричард открывает глаза. Минуту размышляет: сон это или явь. Поднимается с трона. Удивленно произносит:
              - Я лжец? За что так назвала меня?
 Эльвира звонко смеется. Отбегает в сторону.
           - За то, что вот смотри –
             В моей руке записка.
Принц недоумевает:
             - Записка? Что еще за вздор?
               Записка от кого? Кому записка?
 - Тебе, девичьих поцелуев вор,
   Тебе, принц Ричард, адресована записка, - сказала нараспев Эльвира, отбежав в сторону.
Ричард затеял игру в догонялки:
             - Мне? От кого, Эльвира, не томи.
               Давай скорей записку прочитаем…
Остановился, скрестил на груди руки, предложил:
          - Читай сама, и ты поймешь тогда,
            Что от любимых правду не скрывают.
Эльвира встала на трон, приняла позу победителя, сказала:
                - Прекрасно! Я начну читать,
                А ты садись у ног моих и слушай.
                Но, только, я должна предупредить,
                Что у дворцовых стен есть тоже уши.
Зазвучала музыка предостережения. На сцене появились тени. Они замерли с внешней стороны светового круга, в котором находились принц и Эльвира. Они превратились в свидетелей происходящего.
Ричард уселся у подножия трона, проговорил умоляюще:
                - Читай, Эльвира, не томи.
Она медленно развернула записку, принялась читать нараспев:
              - Принц Ричард! Я прошу тебя
               Сегодня, на закате дня явиться
               Туда, где в круге тополей
               Гнездятся окольцованные птицы.
               Один приди ты тайною тропой.
               И никому ни слова, ни полслова.
               Не опасайся. Я друг верный твой,
               И потому, не замышляю злого…
Эльвира посмотрела на Ричарда, спрыгнула с трона, села рядом с ним, вытерла лоб кружевным платочком, сказала:
           - Вот это да! Насилу все прочла.
            Ты можешь объяснить, мой милый лжец,
            О чем здесь речь?
Тени пришли в движение. Световой круг стал меньше. Принц ответил задумчиво:
           - Возможно, у него есть дело…
Эльвира протянула ему записку, воскликнув:
                - Да у кого?
                Здесь только – приходи,
                Я буду ждать…И всё?
                И больше ни словечка.
Принц погрузился в чтение:
              - Приди туда, где в круге тополей…
Эльвира прижалась к нему, попросила:
              - Послушай, Ричард, как стучит мое сердечко.
А он отстранился. Он оттолкнул ее. В этот момент  музыка тревоги зазвучала сильнее. Тени замкнули круг. Свет в нем потускнел. Ричард поднялся. Сказал раздраженно:
     - Нет, не сейчас, Эльвира, погоди…
       Сегодня ночью сон  мне странный снился.
       Тревожный, злой, жестокий сон
       Боюсь, что неспроста он мне приснился…
Эльвира вскочила. Побежала прочь, прорвав замкнутый круг. Музыка смолкла. Тени задержали ее. Не дали уйти из тронного зала. Минуту она стояла спиной к принцу, потом повернулась, сказала обиженно:
     - Записка… Сон… Я так с ума сойду.
       Давай начнем все сызнова, мой милый…
Она улыбнулась, медленно пошла к трону, рассуждая вслух:
    - Я вышла в сад и по тропе иду по той,
      Которой я всегда к тебе ходила.
      Вдруг, странный звук: рожок или труба
      К себе мое вниманье привлекает.
      Прислушалась и взор свой подняла…
      Смотрю, а с ветки горлинка взлетает.
  Бела, как будто самый первый снег.
  На лапке золотом кольцо сверкает.
  И из него записка в руки мне
  Сама собою быстро выпадает.
     И голос тихий: «Не читай письма,
     Отдай его скорей по назначенью…»
     И я решила, все подстроил ты,
     Мой милый Ричард, нам для развлеченья.
  Вот почему я в тронный зал вошла
  И принялась шутить про ту записку,
  И приказала сесть у ног моих
  И голову затем склонила низко.
     Но, если ты записку не писал,
     Тогда скажи мне, кто ее подбросил?
Принц Ричард задумчиво:
- Не знаю, милая.  Наверно, ты права,
  Сойти с ума здесь можно от вопросов. 
Он вновь погрузился в чтение. Эльвира подкралась к нему, спросила с надеждой:
    - Как думаешь, к добру или ко злу записка эта послана?
- Не знаю, - пожал он плечами. - Я сам над этим голову ломаю.
Эльвира выхватила у него записку:
         - А, знаешь, что скажу тебе, мой друг?
           Пустое это все. Давай порвем записку.
           И побежим смотреть на облака,
           Которые сегодня очень низко спустились,
           Чтобы мы могли
            С тобою, Ричард, ими любоваться.
            Забудь про все. И побежим к ручью,
            Чтоб вместе петь, шутить, смеяться.
  Эльвира бабочкой кружиться принялась и беззаботно, звонко рассмеялась. Казалось, мысль о тайных письменах ее теперь уж больше не касалась. Казалось...
  Но Надя затеяла эту игру, чтобы понаблюдать за принцем, за актером Денисом Васильевым.
Он нахмурился, проговорил:
            - Ну ладно, я игру твою приму,
            Я буду веселиться, петь, смеяться,
            Не стану думать, что, быть может, на века
            С тобой, Эльвира, нам придется распрощаться.   
- Что? Что ты, милый говоришь?
  Я ничегошеньки не понимаю… - продолжая кружиться, спросила Эльвира.
Принц Ричард ответил с улыбкой:
           - Все очень просто, милая моя,
             Я сон вчерашний заклинаньем прогоняю…
 Эльвира обрадовалась, воскликнула:
                - Тебе я помогу его прогнать
                Я много разных заклинаний знаю.
Она схватила принца за руку, потянула за собой:
               - Бежим скорее, милый мой, к ручью
                Я убегаю прочь, ты догоняешь…

- Как жаль, что я не знаю заклинаний, чтобы вырваться из сна, - подумала Надя, силясь открыть глаза. Но ничего не вышло. Сон не желал заканчиваться. Спектакль продолжался. Из темного пространства дворца появился королевский шут Жено. Улыбнулся хитрой улыбкой, поклонился.
- Рад нашей встрече, милое дитя
  Я друг твой, ничего не бойся.
   Меня к тебе принц Ричард наш прислал.   
- Ах, что с ним? – воскликнула Эльвира. Бледность лица выдала ее волнение.
- Успокойся, - сказал шут нежнейшим голосом. – Успокойся.
       С ним все в порядке, надо полагать,
       Наш Ричард будет в золотом дворце учиться…
         А вот с тобой, красавица моя,
         Боюсь, беда большая может приключиться.
Он обнял Эльвиру за плечи, доверительно зашептал:
      - Король наш неспроста тебя позвал
        И повелел к нему во тьме явиться…
        Открою тайну, Плиний наш влюблен
        И на тебе желает он жениться.
Эльвира отстранилась, воскликнула:
     -Жениться?! Нет…
      Я Ричарду верна.
      Я принца Ричарда законная жена.
А Наде захотелось крикнуть:
- Я не хочу замуж, не-хо-чу! У меня другие мечты, другие. Оставьте меня в покое.
Шут нахмурился, покачал головой:
       - Я так и знал...
Он крепко сжал руку Эльвиры чуть выше локтя:
      - Про свадьбу вашу принц нам не сказал.
        Про свадьбу принца здесь никто не слышал…
        Что будем делать? – заглянул в глаза Эльвиры.
        Боюсь, что даст король приказ
        Вас обезглавить за такой позор.
        Возможно ли такое:
        Ричард, словно вор, женился тайно?
   Советую про принца промолчать
   И тайны до поры не открывать.
   А лучше все,
   Что Плиний наш  прикажет выполнять.
Эльвира спросила растерянно:
     - А, если повелит он целовать?
       Скажи, что делать мне, как поступать?
Шут звонко рассмеялся:
     - Целуй, не вижу в том я ничего дурного.
Эльвира побледнела, отступила на несколько шагов:
     - Не видишь ты? Не верю я ушам.
       Как целовать того, кого не любишь?
       Уж лучше сразу в омут с головой…
Шут воскликнул сердито:
         - Откажешь королю и Ричарда погубишь!
Эльвира обхватила голову руками, простонала:
       - Что делать мне?
Шут обнял ее за плечи, проговорил назидательно:
        - Про Ричарда молчать
          И во дворец за мной поторопиться.
          Темно уже. Боюсь я, что король
       Начнет сейчас на нас с тобой сердиться.
       Да не упрямься. Ты же в тронный зал
       Частенько на рассвете прибегала.
       Я знаю, что владычицей страны
       Ты, милая Эльвира, быть желала.
Эльвира растерянно:
        - Желала я, но не такой ценой.
        В мечтах я Ричарда не предавала…
Она замедлила шаг, посмотрела на небо, подумала:
 - А, значит, и сегодня не предам.
   Мне не нужны несметные богатства…
   Я постараюсь, милый мой король, вас излечить.
   Есть у меня для вас одно лекарство.

    От этой мысли стало легко. Надя рассмеялась и спряталась между костюмами. Так же, как и в прошлый раз, она наблюдала за происходящим на сцене из укрытия. Ей интересно было смотреть на Плиния, который ходит по тронному залу размашистой походкой. Нет, это не Плиний, это Лев Гринев ходит по своей квартире и крушит все, что попадается под руку. Его успокаивает Александр Яковлевич, играющий в Надином сне роль шута Жено.
- Это не ваша роль, - кричит ему Надя. – Вы не похожи на шута, Александр Яковлевич.
Но ее никто не слышит. Ее голос теряется в пустоте небытия. Надя хочет выйти из своего укрытия, но кто-то удерживает ее насильно. Чьи-то крепкие руки сдавливают ее плечи. Невозможно пошевелиться.
- Ну, где она? – кричит король, швыряя не пол вазу. – Где, где, где, где?
  Уж мгла спустилась, а ее все нет.
  Я в ярости, Жено…
- Мессир, не стоит так сердиться.
   Я слышу, легкие шаги.
   Сейчас она должна сюда явиться…
Король приосанился:
    - Несорванный цветочек дикий мой,
      Тебя я королевою поставлю
      Над всей моей огромною страной
      И одарю несметными дарами… - смотрит на Жено, спрашивает:
- Как думаешь, останется со мной?
- Да я бы посчитал за счастье  с вами
     Прожить не день, а десять тысяч лет… - восклицает Жено, целуя королю руку.
- Причем здесь ты? – отталкивает его король. - Ты что, ума лишился?
  Прочь уходи, чтоб делу не мешать.
  Сегодня ты довольно потрудился.
Жено кланяется, всхлипывает:
     - Вот так всегда,
     Чуть что, все бедного Жено ругают.
     Хотя известно всем давным-давно,
     Шуты, не короли мирами правят!
Король раздраженно:
- Прочь, я сказал, поди, несносный шут.
- Все, я ушел. Недалеко, - пятясь, говорит Жено. - Я буду рядом тут…
- Уйдешь ты, или я тебя прихлопну! – закричал король в бешенстве.
Жено сделал смешной реверанс, побежал к тележке с костюмами, толкнул ее на сцену, крикнул:
- Вот она, мессир!
Посмотрел на Надю, выбравшуюся из костюмов, проговорил с упреком:
- Шпионите за нами, ласточка моя. Я знал, что вы не так просты, как показаться может изначально. У вас, Надежда Матвеевна, свой план, не так ли? Вы решили завладеть нашим потусторонним миром. Вы хотите стать главной, но… - лицо исказила злобная гримаса. – Посмотрим, кто - кого. Спектакль еще не закончен. Ваш выход. Ваш черед стоять в лучах софитов. Ступайте на черную половину.
  Он толкнул ее в спину. Она вбежала в тронный зал, остановилась перед троном.
Король посмотрел на нее и нежно спросил:
         -Что так тебя надолго задержало?
- Я… - она потупила взор - Я любовалась красотой цветов.
- Я любовалась красотой цветов, - повторил король. Усмехнулся. –
    Немногословна нынче ты, мой свет.
    Немногословна, - поднялся. - А, впрочем, в многословье проку нет.
  Порой достаточно, чтобы руки коснулся
  Тот или та, кем грезишь наяву,
  И сразу сердце переполнится усладой,
  И увлечет нас чувств круговорот,
  И слов тогда совсем-совсем не надо.
    Поэтому, скорей ко мне прильни
    И поцелуй меня, моя Эльвира,
    Чтобы услышать, как душа поет,
    Поет прекрасней, чем любая лира.
Эльвира опустилась на колени, проговорила с дрожью в голосе:
    - Мессир, прошу меня простить,
    Но выслушайте тайное признанье…
- Что? – король нахмурился. Уселся на трон. – Что там еще за наказанье?
- Осмелюсь вам сказать, мой господин,
     Что я уже не властна над собою,
     Что я давным-давно обручена,
     И назвала своею я судьбою…
- Эльвира! Вы, в столь поздний час! – закричал шут, вбегая в тронный зал. –
  Не может быть, глазам своим не верю.
  Эльвира на коленях возле трона.
  Благословенны Плиний и корона!
- Жено?! Несносный плут. Я приказал тебе не появляться, - закричал король.
- Да, да, я знаю, - улыбнулся Жено. – Знаю, но мой главный труд,
  Всегда о настроенье вашей светлости справляться.
  И вот я здесь. И вижу, что сейчас
  Гроза готова будет разразиться.
  Кто, кто посмел так опечалить вас?
  Неужто, эта юная девица?
- Поди отсюда прочь, Жено, - приказал король.
- Нет. Я, мессир, вас не оставлю, - прижав правую руку к груди, сказал шут. -
  Я помогу закончить разговор,
  Я в русло нужное его направлю…
     Итак, дитя мое,
     Вы с королем должны поцеловаться
     И ночевать сегодня во дворце
     Вы, милая моя, должны остаться.
Эльвира покачала головой, сказала решительно:
    - Нет. Этого не будет никогда.
     Мне клятву нарушать невыносимо.
     Я с бедным юношей обручена,
     И вам сказать об этом приходила.
 - Ты с бедным юношей обручена? – нахмурился король. А шут воскликнул:
- Что же тут такого?
  Тебя стать королевою зовут…
- Я выбора не сделаю иного, - сказала Эльвира, поднявшись. Шут обнял ее за плечи:
- Дитя, послушай мудрый мой совет,
      Приказу короля должна ты подчиниться,
      А это значит, с юношей твоим
      Придется навсегда нам распроститься…
      Или тебя в темницу отведут.
Эльвира вздрогнула, побледнела, прошептал:
    - В темницу поведут меня?
- Тебя, тебя, дитя мое, - улыбнулся король.
- Пускай… - прошептала Эльвира.
 - Ах, так?! Тогда в тюрьму ступай! - закричал король. –
   Ступай и там о глупости своей подумай, - повернулся к шуту, приказал:
- Веди ее в тюрьму скорей, Жено.
     Туда, где сыро, грязно и темно…
     Не захотела в царскую постель,
     В темнице пусть сидит теперь.
Эльвира посмотрела на Плиния с улыбкой:
 - В темнице,
   Что ж, я не боюсь.
   В тиши я Богу помолюсь.

  Надя пошла вперед по темному лабиринту. Она знала, там впереди свет. Кто-то тронул ее за плечо. Она обернулась, увидела Александра Яковлевича. Он покачал головой, сказал с укором:
- Не упрямьтесь, Надежда Матвеевна. Вам не победить в этой борьбе, - взял ее под локоток, заговорил голосом шута Жено:
- Эльвира, мой прими совет:
     Не говори ты больше слово «нет».
     Скажи ты королю скорее «да»,
     И над тобой взойдет счастливая звезда.
     До скорой встречи. Поумнее будь.
     Мы Плиния сумеем обмануть.
Сказал и исчез. Надя-Эльвира подняла руки к небесам, прошептала:
- Обман и ложь, коварство и порок…
  Какой жестокий для меня урок.
  Нет Ричарда, хитер лукавый шут,
  И короля все Плинием зовут за то,
  Что ум и сердце взять он хочет в плен…
     А мне сегодня предложил он тлен:
     Корону, золото, наряды и балы…
     Нет. Лучше прямо в море со скалы!
     Итак, Жено, приму я твой совет,
     Но королю скажу с презреньем «нет!»
  Уже рассвет раскрасил небосвод
  Я знаю, помощь от Всевышнего придет!
Вдалеке забрезжил свет. Эльвира улыбнулась. Тихо-тихо зазвучала музыка надежды. Появился пророк в белых одеждах. Его голос был похож на музыку, сладкую, убаюкивающую, дарующую успокоение:
- Слетает с дерева вишневый лепесток,
      И погибает розовый цветок,
      Но не страшно природе слово «смерть»,
      Рождает новые плоды земная твердь,
    И вместо облетевшего цветка
    На ветке ягода красива и сладка.
    Не бойся, коль придется умереть,
    Мы, умирая, побеждаем смерть!
- Мы, умирая, побеждаем смерть! - повторила Надя. Эти простые слова столько раз произносимые ею на репетициях, только сейчас обрели смысл. Каменные остовы слов  стали мостом, по которому она перебежала в мир любви. Она убежала, ускользнула из потустороннего мира. Все, произошедшее потом, было для нее видением, сновиденной реальностью, которая больше не пугала. Надя была уверена в том, что все происходит не с ней…
Шут распахнул двери темницы, спросил:
 - Ну, как красавица моя, ты здесь спала?
   Надеюсь, что моим советам ты вняла,
   И к Плинию с повинной головой
   Пойдешь сейчас скорёхонько за мной?
 - О, да, я помню мудрый ваш совет:
   Не говорить мессиру слово «нет», - ответила Эльвира с улыбкой.
- Прекрасно, - приглашая ее к выходу, сказал Жено. - Наш король всю ночь не спал. О том, что станешь ты его женой мечтал.
 Эльвира рассмеялась:
    - Вот чудак. Неужто в толк он не возьмет никак,
     Что не купить богатствами любовь,
     Усилья тщетны, если в жилах кровь
     Течет как будто тихая река…
- У той реки свои есть берега, - сказал Жено. – Довольно, милая. Раскайся и смирись, и Плинию ты в ноги поклонись.
Эльвира надела на голову венок, который подарил ей пророк, пошла следом за шутом.
  - Ну, что Эльвира скажешь? – спросил король вместо приветствия. –
    Вот перстень, чтоб скрепить указ.
    Какой? Сама ты выберешь сейчас.
 Тебе я предлагаю стать женой
 И управлять огромною страной.
 Каким сегодня будет твой ответ?
- Сегодня я отвечу… - Эльвира низко склонила голову, помедлила, сказала громко:
- НЕТ!
Шут, крепко сжал ее руку:
 - Король ответ твой не расслышал.
Эльвира подняла голову, посмотрела в налитые кровью глаза короля, сказала:
- Я повторю сто раз вам свой ответ.
  Сто раз скажу вам: нет
  Нет, нет, нет, НЕТ!
  Я вашею не стану все равно.
  Другого я люблю давным-давно!
  Мне плен ваш, Плиний, ни к чему.
  Уж лучше возвращусь опять в тюрьму.
-Нет, не в тюрьму, а на костер, мой свет, - закричал король, поднимаясь с трона. - Сгорит Эльвира и соблазна нет.
Шут Жено упал на колени, уткнулся головой в королевский трон, зарыдал:
- Эльвира, бедное мое дитя,
  Могла ты королевой стать, шутя,
  И управлять огромною страной,
  Но ты сгоришь в огне, о, Боже мой!
Эльвира улыбнулась, сказала спокойным голосом:
- Я не боюсь огня, не плачь, Жено.
   В огне любви горю давным-давно…
Жено вытер слезы, поднялся, посмотрел на нее:
 - Огонь любви - не пламя от костра.
   Пойми, Эльвира, это не игра.
   Тебя сейчас на площадь поведут,
   И там, как ведьму, на костре сожгут.
- Как ведьму, на костре сожгут, - повторила Эльвира, улыбнулась. –
  Ну и что, Жено. Я повторю тебе, мне все равно.
  Я не боюсь сегодня умереть,
  Ведь, умирая, побеждают смерть!
Король воскликнул грозно:
 - Замолчи.
   Кто дал тебе от вечности ключи?
   С кем заключила ты союз вчера?
   Иль думаешь еще, что здесь игра,
   В которую играется король,
   Придумав для тебя колдуньи роль?
- Нет, о другом я думаю сейчас, - призналась Эльвира. –
  Что будет в жизни долгожданный час,
  Что зацветет нежнейший первоцвет,
  И я еще нарву для вас букет…
Король высоко поднял руку, приказывая ей замолчать:
 -Довольно!
  В пепел и золу сегодня бедная Эльвира превратится.
  Палач готов. Пришла пора проститься.
  Решенье принято. Исполниться оно.
- Мессир, рыдает ваш слуга Жено.
  Нет сил смотреть, как на костер она идет.
 - Довольно слезы лить, - приказал король. - Послушай лучше, как она поет.
Приподняв над головой венок из примул, Эльвира поднялась на помост, где был сложен костер. Она ничего не боится, потому что видит дивный свет, слышит музыку и повторяет за пророком слова:
 - Жизнь – это миг,
   Как иней, как роса
   Блеснет, и вот ее уж нет…
  Но новый день рождает новый свет.
  И если не боюсь я умереть,
  То это значит – побеждаю смерть!

Вспыхнул огонь. Пламя взметнулось до небес...

 Наде стало жарко. Она откинула одеяло. Проснулась. В окно заглядывал новый солнечный день. Зазвенел будильник. Нужно было собираться в театр. Звонарев назначил репетицию на двенадцать.
- Интересно, кто сегодня будет играть роль Плиния? – подумала Надя. – К новым потрясениям я не готова.
Она поднялась, подошла к зеркалу. Мешки под глазами. Лицо бледное. Взгляд растерянный.
- Да, - покачала она головой. – Для актрисы, играющей главную роль, я выгляжу ужасно. Но, если учесть, что я чудом спаслась из огня, то все не так уж плохо. К тому же, премьеру никто не отменял. Ник-то…
На эскалаторе Надю догнал Денис Васильев, широко улыбнулся:
- Привет. Как настроение?
- Мое настроение не поддается объяснению, - ответила она без улыбки. У Дениса был слишком счастливый вид. Он смотрел на нее также, как во сне. Это Надю обеспокоило. Ей не нужны были никакие романы. Пока не нужны.
Денис протянул ей букет полевых ромашек, сказал:
- Я живу за городом. Шел утром на электричку, увидел ромашки, решил нарвать для тебя. Хотелось, чтобы ты улыбнулась.
- Спасибо, - сказала она, пряча лицо в ромашки. – Очень приятно, когда тебе цветы дарят просто так
- Дарят не просто так, - поправил ее Денис. Поддержал под локоток, помог сойти с эскалатора, и тут же убрал руку. Сказал:
- Простота тем и прекрасна, что скрывает глубокий смысл. Порой глубина такая, не вынырнешь. Дыхания не хватает, чтобы… - он улыбнулся. – Ладно, не стану тебя больше загружать своими философскими размышлениями. У тебя и без того много размышлений. Твоя Эльвира идет на костер, чтобы спасти любовь, спасти любимого. А как поступила бы ты, Надежда Павлова?
- Давай поговорим об этом потом, - предложила Надя. – Потом, когда пройдет премьерное волнение. Сейчас я не понимаю, где я, а где – она. Мы неразделимы пока.
- О, это опасная игра, - покачал головой Денис. – Так можно потерять свою индивидуальность, забыть, какая ты настоящая.
- Можно застрять в потустороннем мире, - проговорила Надя, думая о своем.
- Что, что? – переспросил Денис. Она не ответила. Он распахнул перед ней дверь служебного входа, пропустил вперед. Продолжать разговор здесь, в театре, было бессмысленно. Денис сразу усвоил, что за порогом театра иная жизнь, иная реальность, не имеющая ничего общего с жизнью обычных людей. Поэтому все человеческие разговоры и отношения он решил возобновить потом. А то, что разговоры состоятся, он не сомневался.
Следуя за Надеждой по длинному коридору, Денис вспомнил, как в школьные годы ему  долго не удавались прыжки в высоту. Он разбегался, добегал до перекладины и останавливался. Класс дружно смеялся. А он вновь и вновь пасовал, трусил. Денис мысленно ругал себя, злился. Лицо пылало. На лбу выступала испарина. Учитель физкультуры давал дельные советы, показывал, как лучше толкнуться, чтобы перелететь над планкой. А он, Денис, не мог преодолеть силу притяжения, не мог оторваться от земли. Потом произошло чудо. Денис перемахнул через планку раз, другой, третий. Испытал облегчение. Но… планку подняли на новую высоту. Все началось сначала. Тогда он понял, что чудо происходит лишь тогда, когда человек усердно трудится. Усердие – стало главной чертой его характера. Звонарев оценил его усердие, назначив на роль Ричарда. Значит, и высота по имени Надежда, ему покорится. Он слышит в ее словах музыку любви. Сила любви заставляет его сердце трепетать, особенно когда она стоит перед ним на коленях и молит:
    - Взгляните, вас прошу, в мои глаза.
      Там бриллиантом маленьким слеза,
      Блеснув, растает капелькой росы,
      Не бойтесь, Ричард, маленькой слезы.
         А вспомните скорее дивный сад,
         Где семь седьмиц всего тому назад
         Со мной вы встречи тайной ожидали
         И в губы меня нежно целовали…
  Во время этой сцены Денис думает о том, что это не Эльвира, а Надя просит его вспомнить их прошлое. А он сердится от того, что у них не было прошлого. У них есть настоящее. Настоящее! Он улыбается и фантазирует вместе с ней. Ему хочется верить, что все было именно так, как написал поэт:
 - Витала над землей тогда любовь,
   Когда ко мне навстречу дева шла…
   Была она приветлива, мила...
   Но на тебя она ни капли не похожа.
   Как вишни у нее глаза и бронзовая кожа…
   Ее люблю. Ей грежу я наяву.
           Ее своей женою я зову.
           И повторяю с придыханием: Эль-вира!
Денис заметил, как засияли Надины глаза. Она поднялась. Сказала с улыбкой:
  -Мой принц, Эльвира – это я!
А он рассердился, рассердился по-настоящему, крикнул:
 - Нет больше сил от вашего вранья.
   Прочь убирайтесь!
Его крик заставил Эльвиру вновь опуститься на колени. Она прижала руки к груди, прошептала:
 - Прошу вас, принц, не прогонять меня.
   Живой я чудом вышла из огня.
   Любовь моя меня от бед спасла.
   Я смерть бесчестью предпочла.
   Я отказалась королевой быть
   И Плинию не стала я служить…
   Без вас, мой принц, нет больше силы жить…
     Но все напрасно, вам я не мила.
     Тогда пусть поразит меня стрела..
    
Принц посмотрел на нее сверху вниз, сказал нежно:
 - Прошу вас, встаньте.
   Мне голос ваш напомнил о былом…
Она подняла к нему полные слез глаза. Он протянул ей руку, сказал:
 - Мы в тронном зале, кажется, встречались.
   Мы с вами были там вдвоем…
Эльвира ответила, вытирая слезы:
  - Да. Я записку вам тогда читала,
    Которую вам передал пророк…
  - Меня он в золотой дворец направил, - продолжил принц. –
    Чтоб воинский усвоил я урок!
Эльвира улыбнулась. Принц заговорил с большим жаром:
 - В златом дворце мне встретилась девица,
   Сказала, чтоб жар-птицу я искал,
   Мне протянула шарф свой и исчезла…
   И в тот же миг открылись двери в тронный зал.
       Там черный шут был и король лукавый,
       И слуги, словно тысячи теней.
       А ночью видел сон я про Эльвиру.
       Нет, то не сон был…
Он замолчал. Минуту смотрел на нее изучающе, сказал уверенно:
- Я знаю, то не сон был…
  Я ночью страстно целовался с ней!
Он привлекает Эльвиру к себе. Она попыталась вырываться. Он еще сильнее обнял ее.
- С кем целовался: с ней или с тобою?
  Сейчас узнаем. Поцелуй тот не забыть…
- Постойте, принц. Пустите, - попросила она. - 
  Зачем нам с вами души бередить? Зачем...
Он не дал ей договорить. Поцеловал  в губы. Страстно, по-настоящему. Она ответила ему!
- Это не просто поцелуй, - подумал Денис. – Это признание. Начало романа. Нашего с Надеждой романа.
Он отстранился, сказал с улыбкой:
 - Теперь я точно знаю, ты – Эльвира,
   Ты мечта моя.
   Я вспомнил все, что между нами было,
   Все, в чем клялись с тобой мы у ручья.
   Не надо больше слов.
   С тобой мы дверцу в мир радости
   Сумеем отыскать,
   Чтоб никого снаружи не пускать,
   Чтоб жили в мире счастья я и ты… 
 - Давай в тот мир возьмем еще цветы, - предложила Эльвира. –
   Нежнейших примул маленький букет…
Он хотел сказать ей: «Да», но раздалось пронзительное: «Н-е-ет!»
Перед ними появилась Моргана. Она закричала:
 - Нет! Нет, нет и нет!
   Тебе Эльвира принца не отдам,
   И быть счастливой ни за что не дам.
   Коль хочешь, Ричард, обладать другой,
   С родным отцом вступить ты должен в бой.
   Эльвира станет маленькою птицей
   Жар-птицей в клетке золотой…
Моргана взмахнула руками, Эльвиру окружили тени. Разлучили ее с Ричардом. Он хотел защитить ее, не смог. Тело стало каменным. Взгляд Морганы испугал его. Она протянула руку, приказала:
-  Стой, Ричард, не спеши,
   Чтоб не испортить дела.
   Тебе сказать всю правду я хотела
   Про Плиния и девушку Эльвиру
   Но передумала…
- И это очень мило, - сказал Плиний, появившись на сцене. - Я сам все сыну расскажу
Моргана рассмеялась, убрала руку, расколдовала Ричарда. Сказала, глядя в глаза Плиния:
- Вы сами… что ж, мессир, прошу.
- Нет, это я вас попрошу, Моргана, оставить нас, - проговорил король. - 
  Услуги ваши больше не нужны.
Моргана обняла его плечи, шепнула на ушко:
  - Не забывайте, Плиний, ваши сны
    Однажды явью могут обернуться,
    И не удастся с поля боя вам вернуться.
          Ваш сын умен, красив, силен,
          И безграничной властью наделен.
          Он любит… он любим
          Вы все еще хотите биться с ним?
   - Да! Да! Мы бой начнем сейчас.
     Быстрей оставьте, дорогая, нас.

Музыка тревоги заставила принца побледнеть. Он еще ничего не понимает. Он смотрит на отца, на короля Плиния, предчувствуя что-то недоброе.
-Итак, мой сын, должны сразиться мы,
   Чтоб вырваться скорей из власти тьмы.
   Чтоб зло вселенское преодолеть,
   Один из нас обязан умереть, - торжественно произносит свою речь король.
- Один из нас… - повторяет принц растерянно. – Один из нас… - улыбается:
- Что ж, я приму без страха смерть.
  Эльвира мне шепнула: «Умереть –
  Обозначает побеждаю смерть!»
  Я меч на вас, отец, не подниму.
- Негоже, сын, должны мы воевать, - воскликнул король, обнажая меч.
 - Должны? Зачем? – удивился Ричард. - Кто дал такой приказ?
 - Жено, прочти скорее мой указ, - приказал король.
 - Должны вы сына в двадцать лет убить,
   Чтоб королевский трон с ним не делить, - заголосил неистово Жено.
 - Так вот в чем дело! – улыбнулся Ричард. –
   Трон и корону я без жалости отдам.
   Возьмите все, все, все, что нужно вам.
 - Да как ты смеешь? – рассердился король. –
   Я венец сниму
   И пред тобой предстану злым врагом.

Жено встал рядом с принцем, зашептал:
 - Вступи с ним в бой,
   Не будь же дураком.
   Король-отец хотел тебя убить,
   И трона и величия лишить.
   Еще он на Эльвиру посягал,
   Жениться он на девочке мечтал,
   Ну а тебя к Моргане в плен послал…
Принц гордо вскинул голову, сказал:
 - Не стану я сражаться все равно.
   Трон и корону я без жалости отдам
   Я жизнь свою, отец, вверяю вам.
Король в бешеной злобе ринулся вперед, закричал:
- Трусливый Ричард, смерть свою прими!
  Пусть вечной ночи над тобой горят огни…
Денис вспомнил злой блеск в глазах Льва Гринева. Он ударил его в грудь сильнее, чем следовало. А это значит… Денис остановился.
- Неужели, между ним и Надей что-то есть? Нет, нет, нет, не может быть. Он намного старше… О чем это я? Возраст никогда не был помехой для людей, идущих напролом. Но… мне не хочется думать о ней плохо. Лучше считать, что все пригрезилось. Что всему виной премьерная горячка.
- Можно застрять в потустороннем мире, - всплыли в памяти Надины слова. Воскресли и стали понятными. Денис улыбнулся:
- Да, да, да, вы правы, потусторонний мир наших мыслей, наших эмоций, наших поступков порой руководит нашим разумом, загоняет нас в тупик. Не стоит ничего придумывать. Я – актер, играющий любовь. Она – актриса, любовь разжигающая. А Моргана… Моргана играет любовь ярче. Почему же у меня к ней не возникает ответных чувств? Потому, что она старше меня, - сам себе ответил Денис. – Она – старуха. Что мне с ней делать? Нет, думать о Моргане не нужно. Я не стану о ней думать. Не стану. Ну и что, что она мне подарила золотой ключик после спектакля. Это ничего не значит. Ни-че-го...
В мыслях зазвучали слова автора:
 - Фата Моргана – редкостный мираж,
   Когда плывут поспешно к горизонту,
   Изображения, меняясь и маня…
   За миражами нам спешить не стоит,
   Дождаться лучше солнечного дня.
          Пусть ускользает призрачный мираж,
          Шепнув на ушко:
         - Я не ваш, не в-а-ш…
          Хотя, постойте, может, все же ваш?

   Директор театра, Андрей Звонарев, собрал актеров на сцене. Обвел всех долгим, строгим взглядом, заговорил, делая ударения на каждом слове:
- Господа актеры, сегодня мы играем второй спектакль. Второй… - крякнул. - Как известно, второй всегда хуже первого. Четные спектакли почем-то всегда хуже нечетных. Почему? – выдержал паузу.
Никто не пытался ответить на вопрос режиссера. Актеры знали, их ответы Звонареву не нужны. Он размышляет вслух. Он здесь главный, а они… они – марионетки в его руках. Как он захочет, так и будет. Он повелевает. Он управляет. Его королевство - мир закулисья.
Звонарев улыбнулся демонической улыбкой, сказал:
- Потому что не нужно расслабляться, господа. Вы еще ничего не сделали. Вы играли, иг-ра-ли плохо. А я хочу, чтобы вы жили. Чтобы вы испытывали чувства, которые испытывают ваши герои: страх, отчаяние, нежность, злость и безграничную любовь. Ясно? Итак, повторяем сцену встречи Ричарда и Морганы в замке теней. Александр Яковлевич дайте музыку.
По сцене заскользили тени. Появился Ричард. Остановился. Заговорил:
  - Вот я и в золотом дворце.
    Но здесь меня никто не ждет, как странно…
    Наверно, я примчался очень рано.
    Мне нужно было задержаться у ручья,
    Послушать птиц, подумать об Эльвире…
    О ней теперь мне остается лишь мечтать…
Распахивается полог. Музыка смолкает. Перед принцем появляется Моргана. Она прикрывает лицо прозрачной золотой вуалью, говорит загадочным голосом:
- Порой мечты, как тать крадутся,
  Порой врываются в наш разум вихрем, бурей.
  Но, помнить мы должны,
  Не всем мечтам позволено сбываться…
Исчезает. Появляется вновь в другом месте.
 -   Предостеречь хочу тебя, мой принц,
     Не торопись, все в нашей жизни – случай.
     Все – суета, погоня за мечтой,
     Круговорот ненужности неважной…
        Забудь про все. Запомни лишь одно –
        Ты, Ричард, должен быть отважным!
        Но прежде, чем идти на смертный бой,
        Потребуй показать тебе жар-птицу.
        А, чтоб слова мои ты не забыл –
        На память шарф возьми от царь-девицы.
Моргана подбросила свой шарф. Исчезла. Грянула музыка. На сцене появились придворные. Шествие возглавлял черный шут. Он увидел Ричарда, воскликнул:
 - С приездом, принц. Давно вас в замке ждут.
   Ждет свита. Ждет король и шут по имени Жако, - поклонился. Сказал с лукавой улыбкой:
   - Готов служить. Но предостерегаю сразу,
     Что я – отменный, старый плут…
Стремительной походкой в тронный зал вошел король. Придворные замерли в полупоклоне. Король сел на трон, заговорил скороговоркой:
- Устали, принц? Нелегок был маршрут?
  Не утомил вас болтовней своей мой шут?
Черный шут присел у ног короля, ответил вместо Ричарда:
- Веселый шут его не утомил.
  Он сам до смерти чуть не утомился.
  И, чтобы вы поверили, мессир,
  К ногам он вашим на пол повалился, - упал, закатил глаза.
Король не обратил на него внимания. Он пристально смотрел на Ричарда:
 -  Да, правду нам сказал пророк Нафан,
    Что Ричард вырос и мужчиной стал.
   Теперь могу я в этом убедиться.
Шут, вскакивая:
 - Такой прекрасный юноша, мессир,
   Сюда приехал, чтобы воинскому делу научиться.
   Пройдет всего лишь шесть иль семь седьмиц
   И он захочет со вселенским злом сразиться.
Король с улыбкой:
- Посмотрим, верный мой Жако,
   Все впереди, не станем торопиться.
   К нам прибыл Ричард…
Шут его перебил:
   - Мы должны гордиться, что…
Король, не дал ему договорить. Поднялся.
 -Вас, Ричард в комнату проводит шут.
   Жако, любезный не сочти за труд…
Шут, шаркнув ножкой, поклонился:
-Все выполню, как должно, мой король,
 Мне не в первой играть прислуги роль.
Король нахмурился:
 - Болтаешь много, а от слов беда.
   Слова твои, как мутная вода.
Шут прижал ладони к губам, склонил голову:
  -Я умолкаю.
   Следуйте за мной.
   Простите, я пойду назад спиной.
Смешно попятился, поманил Ричарда за собой. Зазвучала музыка, придворные ожили. Распахнули полог, за которым пряталась Моргана. В ее руках портрет Ричарда. Она разглядывает его, говорит задумчиво:
 - Итак, мой принц, ты шарф к губам прижал,
   Не зная, что тебя околдовала я…
   И если брошу на пол твой портрет
   Или проткну его безжалостно кинжалом,
         Мои приказы станешь выполнять
         И подчиняться мне беспрекословно.
         В моих руках теперь судьба твоя,
         Все остальное зыбко и условно…
Появляется ее служанка Лора. Она медленно ступает, говорит нежным голосом.
 -Сегодня вы сердиты, госпожа.
  Скажите, принца Ричарда вам жалко?
Моргана резко:
 - Нет, Лора, мне не жалко никого, - смеется демоническим смехом, смехом Мефистофеля. - Ты все сама прекрасно понимаешь.
               Ведь ты уже вторую сотню лет
               Губить людей мне, Лора, помогаешь.
Лора с улыбкой:
  -Вы правы, дорогая госпожа.
   Вы правы, луноликая Моргана,
   Коль станете жалеть вы всех подряд,
   То сердце ваше станет раной, кровоточащей…
   Это ни к чему.
Моргана задумчиво:
 - Из тьмы во тьму вторую сотню лет
   Из тьмы во тьму стремиться белый свет...
Играет своим шарфом. Бросает его Лоре, смеется по-девичьи:
 - Пророк сказал, что я должна влюбиться.
Лора испуганно:
 - Надеюсь, что такой беды не приключится,
   Не приключится с вами ни-ког-да.
   Да-да, поверьте мне, любовь – беда.
   Любовь – дурман
   Любовь - смертельный яд
   Две сотни лет все это говорят.
Моргана забирает у нее свою вуалью со словами:
   - Две сотни лет они про то твердят...
     И с радостью в огне любви горят.
     Не странно ль это?
  - Странно, госпожа, - подтверждает Лора. –
    Но заглянуть в сердца людские не удастся.
Моргана вторит ей:
- Нам  заглянуть в сердца людские невозможно,
  Но... можно к Ричарду сегодня заглянуть.
Лора восклицает испуганно:
  - Нет, нет, как может царь-девица
    В опочивальню к юноше явиться?
Моргана смотрится в зеркало, говорит своему отражению:
  - Переодевшись, перевоплотившись,
    С другою плотью незаметно слившись!
Звучит музыка тревоги. Тени выносят золотую чашу. Моргана набирает в ладони воду, произносит заклинание.
- Хочу, чтобы Эльвира в сей же час
  Из водной глади на меня взглянула,
  Хочу, чтобы она сюда из света в тень
  Стремительно шагнула…

 На светлой половине сцены появляется Эльвира. Делает несколько шагов, замирает.
Моргана, разглядывая ее, говорит с улыбкой:
- Венок из примул. Синие глаза.
  Льняные волосы и кожа цвета лилий.
  Тонка, стройна, собою хороша.
  Одежда скромная…
  Но, что я вижу? Плиний?!
К Эльвире подходит король Плиний. Обнимает ее, что-то шепчет на ушко, уводит за собой. Моргана возмущенно восклицает:
  - Король-отец в нее влюбился сам,
    И принца Ричарда на смерть сюда отправил…
    Да, правду мне сказал пророк Нафан,
    Что честь и совесть род людской оставил,
       Что не стыдясь они бегут ко злу,
       Что против близких козни замышляют,
       И с удовольствием бросают души в ад,
       И о последствиях совсем не размышляют.
Моргана выплеснула воду на пол. Отошла от чаши, вздохнула:
 - Ах, бедный Ричард, девочка твоя
   Забыла все и предала тебя…
      Нет, не тебя, великую любовь.
      Измена торжествует в мире вновь…
После ее слов грянула музыка триумфа. Музыка победы Мефистофеля. Она рвала сердца на части, заставляя поверить в безнадежность борьбы со злом.
- Неужели, нет избавления? – хотелось крикнуть Денису. Но он молчал. У него были другие слова. Другие...

    Когда музыка перестала звучать, Звонарев подозвал к себе Дениса, спросил:
- Почему вы не смотрите Моргане в глаза? Она – тайна, неразгаданная тайна, которая вас волнует. Она, Моргана, вас волнует. Ваш взгляд должен быть страстным, - повернулся к Моргане, сказал нежно:
- Риточка, сегодня вы играете лучше, но все же - играете. А мне бы хотелось увидеть настоящую Моргану. Повторите сцену любви. Александр Яковлевич, дайте музыку объяснения Морганы и Лоры.
Маргарита Нестерова улыбнулась. Ей легко говорить о любви к Ричарду, потому что ей нравится Денис Васильев. Но она прекрасно знает, что там, по ту сторону кулис, они не нужны друг другу. Они могут быть рядом только здесь и сейчас. Поэтому она – Маргарита-Моргана выплескивает всю свою страсть без остатка. Именно этого ждет от нее Звонарев. Об этом говорит музыка.
Моргана спрятала лицо в ладони. Лора провела рукой по ее волосам. Моргана подняла голову, во взгляде – огонь:
  - Ты знаешь, Лора, прав был тот пророк…
   Который предсказал, что я сгорю,
   Едва кого-нибудь из смертных полюблю.
Лора вскрикнула:
      - О, ужас! –
Моргана, обхватила голову руками:
   -  Ах, Лора,
     Лора, Лора, я горю!
     Все потому, что, Лора,
     Я… Люблю!
Лора покачала головой:
  - Кого? Кто смог ваш разум покорить?
    Кто лед холодный вздумал растопить?
    Кто под землей зажечь сумел огонь?
- Ах, Лора, лоб скорей мне тронь.
  Лора прижала ладонь к ее лбу, вскрикнула:
 - Моргана, милая, у вас, наверно жар.
   Пошлю за доктором.
Моргана ее остановила:
     - В душе моей пожар.
       Здесь не помогут, Лора, доктора…
       Я с принцем Ричардом близка была вчера.
 - Игра воображенья? – с надеждой спросила Лора.
- Лора, нет, - сказала Моргана, усаживаясь на трон. –
   Сейчас открою свой тебе секрет.
   Я призвала на помощь ночь и тьму
   И в образе другой пришла к нему.
  - И что? – Лора, устроивается у ее ног.
Моргана закрыла глаза, запрокинула  голову, прошептала:
  - Меня он, Лора, нежно целовал…
    Женой своею милой называл.
    И деву-ночь во мне он не узнал.
    Поверил, что Эльвира я...
Оживилась. Сказала решительно:
-  И нынче ночью снова у ручья
   Его я буду терпеливо ждать…
 - Да, вижу, вас огнем не запугать, - Лора, покачала головой. - 
   Тогда напомню вам про договор?
Моргана посмотрела на нее, рассмеялась:
 - Тот договор похитил хитрый вор.
   И нам теперь пройдоху не догнать,
   И принцу не придется воевать…
Лора нахмурилась:
    - Боюсь, король нас Плиний не поймет,
      Боюсь, войною он на нас пойдет.
Моргана поднялась, сказала строго:
   - Его мы одолеем без труда,
     Он – человек, а я…
Лора вскрикнула:
 - Взгляните поскорее во-о-он туда.
   Что за сияние над черною рекой?
Моргана, вглядывается вдаль, пятится, шепчет:
   - Не знаю…
     Мне лицо скорей накрой.
Лора, набрасывая ей на голову вуаль, говорит:
    - Сдается мне, что этот дивный свет
      Сулит нам много-много всяких бед.
Моргана, кутаясь в вуаль:
     - Не бойся, есть в запасе семь седьмиц,
       Шут и король, и стаи белых птиц,
       И тот пророк, что про огонь сказал…
     Еще у нас есть замок, тронный зал,
     Река, деревья, травы и цветы…
      А, главное, есть дивные мечты!
      С тобой мы, Лора, можем помечтать,
      И всем мечтам реальный облик дать.
Лора настороженно:
      - Быть надо осмотрительней в мечтах.
        Не забывайте, что за нами Таф,
        Как черный ворон с зоркостью следит,
        Вам Фатою Морганой стать велит.
Моргана с улыбкой:
  - Да, Лора милая, ты как всегда права.
    Напомни мне скорей его слова.
Лора достала письмо, прочитала:
  - Вам Плиний сына приказал убить,
    Чтоб трон с ним королевский не делить.
Моргана усмехнулась:
    - Я обещала выполнить приказ тогда…
     Но изменилось все сейчас!
     Сегодня в замок возвратится принц,
В сражениях провел он семь седьмиц.
Пред ним все короли склонялись ниц,
Красавиц знатных в плен к нему вели,
Желали породниться, не смогли.
   Ни разу не взглянул на девиц он,
   Сказав, что он давно уж побежден
   Одной единственной по имени – Эльвира!
Лора ударила себя ладошкой по лбу:
       - Что за напасть? Я про нее забыла.
         Она к вам во владения пришла.
Моргана рассерженно:
          - Зачем?
            Ее я в темный замок не звала.
 Лора пожала плечами, сказала:
   - Не звали вы, зато позвал пророк,
     Который от огня ее сберег,
     Который ей вручил венок простой…
Моргана нахмурилась:
    - Ну что ж, тогда
      Зови сюда Эльвиру.
      Нет, постой.
      Пусть ничего не знает до поры.
         Пусть встретит Ричарда у золотой горы.
         А мы посмотрим, что произойдет,
         Кого себе он в жены изберет?
  Моргана застыла в красивой позе. Голова поднята. Шея длинная. Глаза горят. Волосы разлиты по плечам. Стан тонкий. Очарование и стать. Невозможно оторвать взгляд. Музыка любви усиливает полноту восторга. Сомнений нет, принц выберет ее, Моргану!
- Прекрасно, Риточка, я восхищен, - захлопал в ладоши Звонарев. – Идите готовиться к спектаклю. Надеюсь, второй показ будет лучше первого, убедительнее. Я этого хочу.
  Поднялся, вышел из зала. За ним следом поспешили актеры. Надя осталась. Она села на край сцены, прижала колени к подбородку, устремила взгляд в темноту зрительного зала.
- Размышляете над моими словами о потустороннем мире? – спросил Александр Яковлевич, появившись из темноты. Он стоял возле первого ряда. Их разъединяло несколько  шагов. Но Наде показалось, что между ними – бездна. Поэтому она ответила слишком громко «да» и сама же испугалась своего голоса. Александр Яковлевич улыбнулся, прошептал:
- Все в жизни непредсказуемо, ласточка моя. А в жизни актеров, непредсказуемей вдвойне. Нам приходится подчиняться сразу нескольким законам: законам сцены и законам человеческого бытия. Не все выдерживают.     Раздвоенность плохо действует на психику. Только сильные люди, умеющие проводить четкую границу между двумя мирами, способны выжить. Живите в реальности, Надюша. Не стоит погружаться в потусторонний мир. Он не сули ничего, кроме… - он тяжело вздохнул. – Ничего, кроме отчаяния и боли.
- Неужели там нет любви? – спросила она растерянно.
- Там только костер, - сказал он и ушел.
- Там костер, на который мне предстоит идти, - проговорила Надя. Поднялась, спустилась в зрительный зал. – Я не боюсь костра любви. Я… - она улыбнулась. – Я должна взглянуть на все по-иному.
Она села в десятом ряду, замерла. Она – зритель, наблюдающий за происходящим на сцене. Она видит костер, в котором сгорает дочь лесника. А возле костра мечется король Плиний.
  Надя думает  о том, что Лев Гринев, играя эту роль, осознает неизбежность произошедшего с ними. Она ушла от него навсегда. Сгорела. Исчезла.  Так лучше. Для него лучше. Теперь он свободен. А она...
Плиний неистово кричит:
   - Жено, а где Эльвира?
     Где она, Жено?
     Куда она исчезла?
     Был так краток миг…
Жено смотрит в огонь, говорит с улыбкой:
- Мессир, сейчас я видел девы светлый лик.
Король тормошит его, кричит:
  - А, где же, где Эльвира?
Шут поворачивается, спрашивает равнодушно:
  - Вам не все равно?
Король восклицает возмущенно:
  - Что ты болтаешь, глупый истукан?
    Ведь это ты мне предложил обман,
    Сказал, что будут мокрыми дрова,
    Что напугаем мы ее сперва,
     Что лишь увидит факелы у слуг,
     Поймет, что Плиний – с неба посланный супруг.
     Он лучший, он любимый, он желанный
     И самый, самый, самый долгожданный.
  И бросится она меня ласкать,
  И милым мужем станет величать.
- Мессир, не стоит так кричать сейчас, - скрестив на груди руки, говорит Жено. -
  Ведь вашим перстнем закреплен указ,
  И сжечь Эльвиру – это ваш приказ.
  А я – всего лишь глупый шут,
  Меня Жено, вас Плинием зовут.
  Вы правите огромною страной…
Король схватил его за руку, приказал:
    - Заткнись, болван.
     Ступай тотчас за мной…
- Ступай тотчас за мной… - повторила Надя, поднялась и медленно пошла за кулисы. Ее ждал потусторонний мир. Мир, расположенный по ту сторону рампы.
Она вошла в гримерку, посмотрела на себя в зеркало, улыбнулась:
- Все будет хорошо. Я сумею разгадать ваш замысел, хитрый шут Жено. Сумею выдержать все испытания, чтобы услышать финальные слова автора, которые звучат после поединка, в котором погибает принц Ричард.
  -  Восточный ветер принца подхватил,
     И над землей промчавшись, закружил,
     Принес он Ричарда в отцовский тронный зал,
     Где на полу златой венец лежал.
Ричард приподнял голову, открыл глаза:
     - Я умер. И, наверно, сниться мне,
       Что силуэт Эльвиры там, в окне.
       Нет, это не Эльвира, а роса
       Блестит на листьях…
Перед принцем появляется Моргана, говорит с улыбкой:
          - То не роса на листьях, а моя слеза.
            Ты сердце девы-Ночи покорил,
             Ты ей любовь и нежность подарил,
            А, отказавшись биться с королем,
            Ты в схватке победил с вселенским злом.
Принц приподнимается, прижимает руку к груди, видит, что нет крови, говорит растерянно:
         - Я победил?!
Моргана присаживается подле него, отвечает с улыбкой:
    - Ты победил, мой принц, своею добротой,
      Своей безгрешной, чистою душой.
      Ни слава не нужна тебе, ни трон…
Ричард смотрит на нее с удивлением:
          - Постой, постой…
            Так это был не сон?
Моргана поднимается, смеется. Играя своим шарфом, говорит:
     - Не сон… Иль сон,
       Который явью был.
         Моргану принц всем сердцем полюбил,
         Да только он про то совсем не знал,
         И деву-ночь Эльвирой называл.
Принц поднимается, идет следом за ней, шепчет:
        - Так, значит, в тереме златом там, у ручья…
Моргана, обнимает его, целует в губы, отталкивает:
  - Да, да и в тереме златом там, у ручья
    С тобою, милый Ричард, была я!
Торопливой походкой в тронный зал входит Лора. Она взволнована.
  - Пора нам в путь обратный, госпожа.
Моргана становится серьезной, смотрит вдаль. В голосе грусть:
           - Неспеша с тобою, Лора, мы сейчас уйдем
             И на костер любви вдвоем взойдем.
Лора хмурится:
         - За что гореть должна, спрошу вас, я?
Моргана обнимает ее за плечи, говорит мягко:
        - Ты, Лора, злая спутница моя.
          С тобой людей губили много лет.
          За это и сгорим, таков ответ.
          Но есть у нас с тобой один секрет…
Лора звонко смеется::
              - Поэтому, не станем горевать,
                Из пепла возродимся мы опять.
                Мы знаем, есть тому вернейший знак
                - вуаль Фата Морганы…
Моргана бросает шарф Ричарду в руки, прячется за пологом. Принц прижимает вуаль к губам, говорит растерянно:
         - Я ничего не понимаю. Как же так?
          Как это все могло произойти?
Моргана издали голосом ветра:
             -Мой милый принц напрасно не грусти.
              Тревоги все исчезнут без следа
              И счастье обретешь ты без труда,
              Коль будешь осмотрительней, мой свет.
              Тебе хочу я дать сейчас совет:
              Платок Эльвиры с трона подними,
              И на груди своей его храни.
              И больше не бросай златой венец,
              Чтоб не прогневался на вас король-отец.
Принц спрашивает у ветра:
          - На нас с Эльвирой?
Ветер голосом Морганы:
             - Да, мой милый, да.
              Тропою тайною спешит она сюда.
              И если ты ее сумеешь удержать,
              Женой твоей она готова будет стать.
Принц делает шаг туда, где скрылась Моргана. Спрашивает с надеждой:
             - А ты, Моргана?
Моргана отвечает нараспев:
        -Исчезаю я. В огне любви горит душа моя.

Ее голос превращается в мелодию любви.
Вспыхивает огонь. Тени мечутся по тронному залу.
Ричард отступает от огня. Слушает негромкие слова:
 -   Фата Моргана – редкостный мираж,
     Когда плывут поспешно к горизонту,
     Изображения, меняясь и маня…
     За миражами нам спешить не стоит,
     Дождаться лучше солнечного дня.
          Пусть ускользает призрачный мираж,
           Шепнув на ушко:
         - Я не ваш, не в-а-ш…
          Хотя, постойте, может, все же ваш?
Огонь гаснет. От него не остается следа. Принц удивлен. Он трет глаза. Сзади подкрадывается Эльвира, обнимает его. Он оборачивается, выдыхает:
         - Эльвира! Хорошо, что ты пришла!
           Скажи мне поскорей, где ты была?
Эльвира отвечает нараспев:
        - Я размышляла, сидя у ручья,
          А птичка пела: «Чья ты, дева? Чья?»
Принц прижимает ее руки к своим губам, шепчет:
     - Моя! Моя! Моя!
      Я так люблю тебя, Эльвира.

  Музыка любви звучит громче.  На сцене появляются тени. По сцене стелется туман.  Ветром долетают слова Морганы:
              Попробуй угадать, где явь, где сон,
              Когда рассвет-волшебник над землей колдует,
              И жаворонок – утренний певец
              Нас песней дивною своей чарует.
                За стенами дворца покой и тишь,
                Никто не ведает, что нынче в тронном зале
                Сидит с угрюмым видом юный принц,
                Мечтая не о подвигах и славе,
              А о большой возвышенной любви
             Такой, чтоб увлекла и окрылила…

   Зрительный зал замирает, а потом взрывается аплодисментами. Актеры выстраиваются вдоль авансцены. Лев Гринев держит Надю за правую руку. Денис Васильев – за левую.
- Правая для всех, левая – для любимого, - думает Надя и беззаботно смеется.

Разве можно угадать, что произойдет в потустороннем мире закулисья в следующий миг?