Сагит Фаизов
Несостоявшийся поход Ивана Васильевича на Новгород
«Звонит иногда. У них с Галей все очень плохо. Там югослав появился… Или венгр, не помню… Зовут Ахилл. – Может, древний грек?»* Сергей Довлатов: Заповедник.
Самый страшный, самый кровавый, самый бессмысленный поход Ивана Грозного – на Великий Новгород в 1570 г. – не имел места быть. И горы трудов об этом походе пора передвинуть с презентабельной многоэтажной обочины историко-литературной магистрали Москва-Нью-Йорк-Москва в… допустим, в Новые Васюки.
А на месте, где гора стояла, разбить, на нескольких гектарах, цветник.
Основной источник, из которого черпали сведения о нем, – «Повесть о приходе царя Иоанна IV в Новгород» Новгородской II «летописи» - лишь в видимом тексте рассказывает о злодеяниях царя. В скрытом и подлинном тексте они отрицаются, а рассказывается в нем о противостоянии добра и зла в душе человека, о царе Иване Васильевиче, пытающемся обозреть пределы своей царской воли, – аналогично тому, как он определял эту проблему в своем первом письме псевдоКурбскому: «Ино бо человеческе есть, аще порфиру носит, ино же божественно есть» [1]. Архиепископ Пимен подлинного текста повести – не есть хулимый и преследуемый царем предатель отечества, а он сам, царь, его второе «я».
Содержание видимого текста повести.
Собрался Иван Васильевич с великим войском в поход на Великий Новгород «iже сотвори всещедрый Господь, праведным Своим судомъ, на градъ отецъ наших, за беззакония наша i велия прегр(е)шения, наущениемъ и злоумышлениемъ богоотступников, злыхъ обаявых челов(е)къ, хищниковъ, от д(е)йства неприязненаго сопостата диявола, iже влагающихъ во уши царевы неприязненыя глаголы на архиепископа Новогородцкого Пимина i владычныхъ бояръ, и на изящныхъ именитыхъ челов(е)къ, жителей градцкихъ о преданиi града иноплеменникомъ» [2].
Передний полк царского войска пришел в Новгород 2 января, в понедельник, учредил кругом сторожи и заставы, собрал со всей новгородской округи 500 «и болши» монастырских старцев и поставил их на правеж (под пытки), затем собрал по всему городу Новгороду попов и дьяконов, поставил их на правеж и отдал их «за приставы» (под арест), затем запечатал приходские церкви и подцерковные домовые палаты именитых людей, затем «переимал» именитых людей и отдал за приставы, а дома их запечатал, учредил надзор за их домочадцами.
Царь со своим бесчисленным войском появился у Новгорода 6 января, в пятницу, в праздник Богоявления, но расположился для проживания вне города, в двух верстах от него, в Городищах. Следующим днем он указал казнить, без предъявления обвинения, 500 «и болши» монастырских старцев, захваченных ранее «первым» полком. В воскресенье 8 января Иван Васильевич пошел в собор Святой Софии на литургию, но не принял благословения от встречавшего его на мосту архиепископа, обрушился на главу епархии с хулой, обвинил в предательстве (в пользу Речи Посполитой), затем, после литургии, за столом в трапезной поднял шум, приказал отдать архиепископа за приставы, а казну его, двор и палаты пограбить. Далее по указу царя была пограблена Святая София, с изъятием икон «корсунского» письма и всей дорогой церковной утвари, пограбили также все храмы в Новгороде и в округе. Следующая акция – метание в Волхов с моста лучших людей города, их жен и детей (детей привязывали к матерям, не утонувших добивали с лодок) – с предварительным поджариванием многих при помощи некоего особого средства, называемого «поджар». Начавшееся в воскресенье метание продолжалось пять недель «i болши», и каждый день в Волхове топили от 500 человек до 1500. Другие акции, после завершения «волховской»: разграбление монастырей в округе, сопровождавшееся уничтожением хлебных запасов и истреблением скота, ограбление и разгром торговых рядов и отдельных лавок в Новгороде, ограбление и разгром домов новгородцев по всему городу, ограбление и разгром всей новгородской области. Длились эти действия шесть недель. 13 февраля, в понедельник, в начале второй седмицы Великого поста, царь, собрав оставшихся в живых новгородцев, «дряхлых и унылых», объявил им свою милость, призвав их молится за «царское державство», за царевичей Ивана и Федора да «жить во граде сем благодарне». Далее в повести сообщается об уходе Ивана Васильевича в Псков, оттуда в Москву. А с владыки новгородского Пимена сан сняли, послали владыку в заточение в монастырь, где он вскоре «преставися благодарне» (связка двух «благодарне» - единственный в тексте повести иронический выпад мнимого автора, за маской которого скрывается подлинный креативный автор, в адрес царя Ивана Васильевича; на самом деле – это уловка, призванная убедить легковерного читателя в некоторой, остаточной, оппозиционности «новгородского летописца» к царю московскому).
Скрытый текст повести состоит из двух основных тематических пластов, или проекций. Ближайший пласт – начало опричнины, пласт, который может быть столь же условным в его отношении к действительности, как и открытый текст повести (имела ли место опричнина в реальности, еще предстоит рассмотреть). Второй пласт – сама персона Ивана Грозного. Эти две основные проекции соседствуют с напоминаниями о книге «Исход» Ветхого Завета, «Божественной комедии» Данте и с отсылками к мусульманскому и еврейскому календарям.
Поход на Великий Новгород и начало опричнины, параллели [3].
Иван Грозный объявляется в Новгороде 6 января 1570 г., в пятницу, но остановился в двух верстах от города – в Городищах. 7 января, в субботу, он указал казнить, не объявив вины, игуменов, черных попов, дьяконов и старцев соборных из монастырей – 500 человек («и болши», на самом деле – не больше: у «болши» конечное числовое значение 9, прибавление 9 к любому числу в конечном числовом значении не меняет значение числа). Через день, 8 января, в воскресенье, он побывал в Софийском соборе на литургии, а затем в трапезной прервал трапезу, возопив «ясаком царским», и объявил опалу архиепископу Пимену.
В 1565 г. 3 января, в среду, он объявил об отречении от престола. 5 января, в пятницу, архиепископ Пимен, тот же, приехал к царю в Александрову слободу и уговорил вернуться на престол, того же дня было объявлено об учреждении опричнины. Явный параллелизм между событиями 1565 и 1570 г. обеспечен январской временной локализацией, выбором места для царского проживания «опричь» Новгорода, участием в событиях царя и архиепископа, присутствием в них мотива стола. Но есть и выразительные неявные: конечное числовое значение даты 6.01.1570 равно 2, - символизация дублирования событий 1565 г., пятница же актуализирует пятницу 5 января 1565 г. (конечное числовое значение даты 5.01.1565 тоже равно 5, маркировка умозрительного конструирования либо начала опричнины, либо всей опричнины), 500 казненных следующим днем – также напоминание о 5 января 1565 г. Воскресение 8 января – напоминание о воскресении 3 декабря 1564 г., когда Грозный покинул Москву, осерчав на бояр («действительное» начало опричнины): конечное числовое значение даты 8.01.1570 то же, что у даты 3.12.1564, и равно 4 – маркеру Ивана Грозного в скрытых текстах «летописания» и повестей (о других маркерах ниже) [4].
Основная кодировка текста как монолога царя проведена через написание имени новгородского архиепископа, единственного оппонента царя в повести, в форме Пимин, а не Пимен (что было бы «правильно»). Эта форма объединяет в себе математический знак «Пи» и татарское местоимение «мин» и прочитывается, первоначально, как «я есть Пи». За «Пи» скрываются два числа, одно из них 7 (конечное выражение суммы числовых значений «П»{8} и «и»{8}), равное конечному числовому значению имени Иван (8215-16-7), другое – 8, конечное числовое значение числа «Пи» (3,14) и имени Иоанн (87155-26-8). Попутная функция написания имени Пимен как Пимин – в репрезентации числа 7 как маркера Ивана Грозного (другие, обычные, маркеры царя в мистифицированных текстах – 4 и 8, как и у его деда Ивана III). Важная деталь рассматриваемой кодировки: формант «мин» (485) наделен конечным числовым значением 8. К этой линии примыкает фиксация инициалов царя в таком необязательном атрибуте Пимена как «две денги», которые царь указал выдавать ему ежедневно; в контексте упоминания атрибута дважды упомянуто слово «день», и этим директивно обусловлено чтение слова «денги» как «день Грозного Ивана», числительное «две» предписывает объединить в персоне царя Ивана Васильевича и Пимена, конечное числовое значение слова «денги» равно 7. Другая линия кодировки монолога – перенос маркеров царя на его собственные атрибуты. Передний полк царя в первом упоминании – «преднiй полкъ свой»: здесь у первого слова конечное числовое значение 6, у второго – 2, у третьего – 2. Сумма первых двух значений равна 8, местоимение «свой» подсказывает или напоминает, что 8 – для царя свой маркер, 2 – маркер монолога как беседы двух «я» царя – Ивана и Пимена. Второе упоминание полка – «того же передового полку», конечное числовое значение лексического номинирования полка равно 7. И т. д. (все лексические номинирования полка репрезентуют числа 7 или 8). Первые казни, осуществленные царем в Великом Новгороде, приходятся на 7 и 8 числа месяца, год 1570-й наделен конечным числовым значением 4 (предшествующее значение 13), год, на который осуществляются событийные проекции – 1565-й – наделен конечным числовым значением, равным 8. 7-го числа были казнены игумены, черные священники, дьяконы и соборные старцы – 4 категории монастырских людей. В этой линии кодировки признаки действия Ивана Васильевича, его атрибуты, отождествляются с его личностью, с его «я», или с его сознанием, внешние атрибуты личности заявляются в качестве внутренних. Третья линия кодировки – отрицание внешних атрибутов. Когда креативный автор пишет, что с царем в Новгород прибыли 1500 «стр(е)лцовъ», он это же утверждение и отрицает: конечное числовое значение лексемы «стр(е)лцовъ» равно 9, числу, эквивалентному нулю (прибавление девяти к любому другому числу в конечном выражении не изменяет числа: например, 1 и 9 вместе равны 18-9). Четвертая линия кодировки – наглядное символизирование удвоенной, или двойной личности, присутствующей в тексте, - привязывание детей к матерям перед тем, как бросить их в Волхов (никого, в действительности, никуда не бросали, не было в биографии Грозного такой «щепетильной», выражение Грали, детали [5]). Но не было также ни опричного (этого слова вовсе нет в тексте), ни стрелецкого войска, ни казни 500 старцев, ни унижения Пимена, ни ограбления Святой Софии или других новгородских церквей, монастырей, или разорения именитых и простых людей. Было другое. Креативный автор текста, вместе с царем, говорит, что Иван Васильевич имел достаточно власти, чтобы устроить нечто подобное, и что каждый град и каждый горожанин, любой из его подданных мог навлечь на себя гнев и немилость властителя, но находясь в ответе перед лицом монарха обвиняющего, его подданный был вправе рассчитывать, что в лице сюзерена он увидит и другого монарха - защищающего, подлинного судью.
Креативный автор поясняет: не должен царь уподобляться тому фараону, который не отпускал иудеев из Египта. И противопоставляет царя Ивана Васильевича фараону: Великий Новгород, подобно стране фараона, перенес десять казней, но инициатором и актором египетских казней был Господь, инициатором и актором новгородских казней мог бы стать царь Иван Васильевич, но не стал; имел ли Новгород какие вины перед царем, - креативный автор оставляет этот вопрос без ответа. Из 10 (или 11) новгородских казней 4 осуществлены передовым царским полком. Первая акция полка – организация сторож и застав - не может быть отнесена к казням, поэтому отсчет казней следует начинать со второй акции – ареста 500 монастырских старцев и их правежа. Вторая казнь – арест и правеж новгородских городских попов и дьяконов, третья – запечатывание приходских церквей и подцерковных палат, четвертая – арест именитых людей и запечатывание их домов и дворов (сообщение о каждой казни начинается со слов «а иные», конечное числовое значение лексемы «иные» - 9). Пятая, субботняя, и последующие казни – сугубо царские. Таких казней можно насчитать шесть или семь (второй показатель получается, если последние разорения, шедшие одновременно, в городе и округе, посчитать за отдельные казни). Описывая казни, креативный автор дважды перед обозначением скота прописывает союз «i» c числовым значением 1 («и» - 8): «а скотъ ихъ всякой, и лошади, i коровы повел(е) пос(е)кати»), «i скотъ убивати у всяких людей без пощад(е)нья», - напоминание об убиении всех первенцев, людей и скота, у египтян при осуществлении десятой казни (фрагмент «а скотъ» также маркирует скот единицей: «а» - 1). Казни в Новгороде заканчиваются в начале Великого Поста, по одной версии, в самом конце Великого Поста, по второй, – напоминание о грядущей Пасхе; десятая казнь в Египте совпадает с первой в истории Пасхой в истории еврейского народа [6]. То обстоятельство, что «грозненских» казней можно насчитать и 11, и упоминание новгородской «пятины» (уезда) в контексте упоминания вероятной 11-й казни вместе находятся в референтной связи с именованием книги «Исход» «Второй пятиной» - в еврейской традиции; число 11 имеет конечное числовое значение 2. То обстоятельство, что Иван Васильевич, направившись в Псков, не стал подвергать этот город казням, также является напоминанием о Пасхе и книге «Исход»: «Пасха» («Пасах») в иврите – «прошел мимо», в контексте событий исхода из Египта «не казнил» (еврейские дома) [7].
Припоминание Данте представлено в сюжете с казнями на мосту: в бессмертной поэме итальянского поэта восьмой круг ада, для обманщиков, состоит из «злых щелей», рвов, над которыми возвышаются мосты, пересекающие рвы по радиальным направлениям. Полыньи, которые образуются в середине реки Волхов в относительно теплые зимы, отождествляются креативным автором с «злыми щелями» Дантова ада (собственно, наличие в Новгороде моста над полыньями и деление новгородской земли на пятины и заставило креативного автора локализовать воображение царя, обладавшего необычным креативным даром [8], и собственное воображение в новгородских ландшафтах).
Дополнительные проекции «грозненских» казней на Пасху.
Сугубо «царские» казни в Новгороде шли 11 недель, или 77 дней. Если их начало вести от 8 января, одно из соображений, сообщаемых в открытом тексте, то они должны были завершиться 25 марта, в Великую субботу, накануне православной Пасхи. На утрене Великой Субботы читается 17-я кафизма Псалтири (17 в конечном числовом выражении 8). К той же субботе отсылают читателя и иконы «корсунского» письма греческих живописцев, упоминаемые в открытом тексте в воскресенье: «кор» греческого языка «суббота», формант «ун» происходит из татарского языка и означает 10, лексема «корсунского» означает, таким образом, «субботы с 10-м», 25.03 в сумме чисел – 10. Иудейская Пасха в 1570 г. начиналась 20 марта (14 нисана 5330 г.**). Конечное числовое значение даты 26.03.1570 (Православная Пасха) равно 6, она в 1570 г. наступила на 6-й день после иудейской Пасхи, Иван Васильевич прибыл в Великий Новгород 6 числа. 13 февраля («ошибочная» дата), когда царь объявил новгородцам о прекращении казней – 13.02, то есть и в этой дате задействовано число 6.
Завершение «грозненских» казней накануне Пасхи – важный показатель отсутствия их в действительности. Но в пасхальных проекциях содержится намек на отсутствие в действительности также и опричнины: если отсчитать назад от «ложного» дня окончания казней 13 февраля 40 дней, в течение которых читается поминальная 17-я кафизма, то мы придем к 5 января, 1 дню из сорока. В 1570 г. 5 января казни не отмечены, а в 1565 г., пятью годами раньше, 5 января будто бы была объявлена опричнина. Не предлагает ли креативный автор считать опричнину умершей не родившись?
Проекции на мусульманский и еврейский календари.
Ключевые даты повести в юлианском календаре, с началом отсчета от Рождества Христова, 6.01.1570 и 13.02.1570. Дата 13 февраля, как было отмечено, является «ошибочной», но очень важной в реестре проекций, что тоже отмечено выше. 6.01.1570 равно 2 (конечное числовое значение), 13.02.1570 равно 1, сумма значений равна 3. По мусульманскому календарю в январе 1570 г. шел 977-й год, 6 января 1570 г. по хиджре было 28 раджаба 977 г., или 28.07.977 с конечным числовым значением 4. 13 февраля 1570 г. было 7 рамадана 977 г. или 7.09.977 с конечным числовым значением 3, сумма значений равна 7, одному из важнейших маркеров скрытого текста (иначе говоря, полученная семерка пополнила семейство важнейших маркеров текста, среди которых есть и календарные). Но основная коррелятивная связь между христианским и мусульманским календарями выражена в повести в другом (хотя о том, что 7 рамадана – 7-й день мусульманского поста тоже важно помнить). Если вывести конечные числовые значения дат 7.01.1570 и 8.01.1570, они будут равны 3 и 4, в сумме с конечным числовым значением даты 13.02.1570, равной 1, получатся показатели 4 и 5; если перед ними поставить аналогичный показатель дат 6.01.1570 и 13.02.1570, равный 3, получится ряд 3 4 5. Объединим числа ряда с параллельными январским числами рамадана, получится: 37 48 59 или 1 3 5. Нетрудно увидеть, что объявившийся ряд 1 3 5 имеет своим продолжением 7, первое число «рамадановского» ряда. Дальше в календарное поле энигматики следует добавить 8, уже из еврейского календаря: конечное числовое значение даты 14.01.5330 (нисан – 1-й месяц года) равно 8. Случайно или нет, но на 8 января 1570 г. приходится 2-е шват(а) 5330 г., или 2.2.2, возможные родственники трех подряд двоек «Лаодикийского послания» [9].
Cноски и примечания.
*Напомню: отец царя Ивана Васильевича был наполовину грек (генеалогия матери Ивана Васильевича восходила к Мамаю).
**Cтрого говоря, начало иудейской Пасхи, 15 нисана, пришлось на вечер 20 марта - в силу порядка отсчета суток с захода солнца.
1. Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. М., 1981. С. 13. См. об этом же: Сагит Фаизов Другой Грозный или Грозный другой // www.proza.ru/2014/06/28/1652 (ст-я опубликована также в ЖЖ sagitfaizov).
2. http://www.semargl.me/media/books/files/obudpzde1zb8tl4.pdf (Повесть... С. 394).
3. С данными по опричнине, признававшимися авторами, писавшими о ней, действительными.
4. Добавлю, что возопить «ясаком» царь вряд ли смог, «ясак» - подать, но здесь, в оперной мизансцене, он понадобился, вероятно, в силу того, что его числовое значение равно 5. См. об основных маркерах Грозного: Сагит Фаизов Тугра Ивана Грозного // http://sagitfaizov.livejournal.com/29603.html
5. См. о высказывании польского исследователя И. Грали в: Сагит Фаизов Другой Грозный или Грозный другой // www.proza.ru/2014/06/28/1652
6. Cм.: ru.wikipedia.org/wiki/Книга_Исход
7. Конечные числовые значения топонимов и предлогов словосочетания «из Великого Новгорода во Псков», образующие ряд 6993, напоминают, в свою очередь, о годе 1485-м, относящемся ко времени, когда Великий Новгород был подчинен Москве в результате походов деда Ивана Васильевича Грозного. См. один из последних образцов «доверчивого» анализа текстов, рассказывающих о «злодеяниях» Ивана Грозного в Великом Новгороде: Булычев, А.А. Между святыми и демонами: Заметки о посмертной судьбе опальных царя Ивана Грозного. М., 2005. С. 62-63, 158 и др.
8. Cм. о Грозном как об авторе замыслов собора Василия Блаженного, иконы «Благословенно воинство Небесного Царя», архитектурной композиции двора в Александровой слободе: Сагит Фаизов Царь Постник Барма // http://sagitfaizov.livejournal.com/24291.html; Он же Тугра Ивана Грозного // http://sagitfaizov.livejournal.com/29603.html; Он же Икона "Благословенно воинство Небесного Царя": стратиграфия смыслов в различных контекстах. Часть 1 // http://sagitfaizov.livejournal.com/25826.html; Икона "Благословенно воинство Небесного Царя": стратиграфия смыслов в различных контекстах. Часть 2 // http://sagitfaizov.livejournal.com/26028.html
9. См.: Cагит Фаизов Лаодикийское послание: восстановленный текст. Часть 1// http://sagitfaizov.livejournal.com/25553.html
Опубликовано вчера, сего года.