Больно, недели три, как мне больно везде: от кончиков волос до ногтя мизинца на стопе.
Сегодня, вот, повезли на процедуры.
Молоденькая санитарка стартанула от кровати и вдруг, тормознула резко у входа в холл. Пол приблизился к лицу, я рассмотрел мелкий рисунок фарфоровой плитки и-и-и... в спину будто кувалдой ударили.
В коридоре народ больной, каждый собой озабочен.
Вон, старик еле ноги волочит в одном тапочке.
Шебуршит голой стопой по полу, а обувки-то и нет. Развернулся, разглядывает толстыми очками, штанину задрал, а пусто.
Из палаты напротив, другой вышел, держит в руках тапок растеряхи. Подбородок острый приподнял, рот трубой. Из-под очков смотрит поверху, и дрожит обувка в его руке тощей.
А вот еще, задвохлик в кресле-каталке сидит.
Руки тонкие, ключицы выпирают. Лицо маленькое, сморщенное, будто бумажку скомкали, майка в желтых пятнах. Неухоженный…
И молодая, стройная девка с ним рядом, в белом.
Ноги ему поправляет, к спинке кресла тело двинуть пытается, а этот хоть бы помог, пялится на меня, будто чем я выдающийся. И чего уставился?
Ба! Да это же я и есть!
К больницам я привычный. Лет тридцать назад полгода провалялся.
Вырезали мне тогда всё, что под руку хирургам попалось.
А когда на ноги встал, отобрал у жены бумажки медицинские и узнал, что сперва был рак, из-за чего и лишился половины внутренностей, а затем оказалось ошиблись…
Заместо органов утраченных дали мне документ на инвалидность, и так ходил я долго, каждый год к комиссии, показывал им, чего лишен и чем жив ещё.
А они, по-моему, всегда сомневались: все ли органы в выписке указанные - удаленные. А как через пять лет не умер, и вовсе, старому диагнозу верить перестали.
В этот год жизнь припёрла меня...
Своей жене я благодарен и по сей день.
Она, тогда, тридцать лет назад, меня и выходила, и на ноги поставила, и под мои заслуги две квартиры приобрела, и сына родила.
Героическая женщина, я бы так не смог. Ну, в смысле, две квартиры от государства …
Быть может от болезни нынешней, не помню была ли меж нами любовь, или нуждались мы друг в друге.
Я её не обижал, хоть и выпивал тогда безбожно, но она тоже, гостей любила.
Так и жили: она попросит чего - я не против, скажет: «Пьяным домой не приходи!», я и не появлялся.
Зарплата у меня приличная была и пенсия по инвалидности прибавкой немалой.
И всёу нас вроде хорошо выходило, и всего хватало.
Но однажды, проснувшись, чужое вокруг увидел: и мебель не наша, и стены почему-то побелены, и метраж квартирный вовсе не былой.
Брат мне вскоре рассказал: уехала жена моя на новое место жительства, и обе квартиры с собой увезла.
Я возмутился, как же так, они же мои?!
А родственник мне бумажки сует, где с женой разведен я оказывается уж лет пять как, и ни одна из квартир на меня не записана.
С работы меня «попросили», видать по старости. Пенсии хватало.
И отцу покойному моему спасибо за комнатёшку, что на старости лет мне досталась….
Вот, сижу в кресле на себя в зеркало смотрюсь: ну и рожа!