Девяностые

   

               Жили мы тогда в Карелии, в Петрозаводске. В девяносто пятом перестали платить зарплату, детские пособия и частично пенсию. Относительно хорошо жилось тем, у кого была своя дача, огород, или большая семья с пенсионерами, которые хоть что-то получали. Нам с мужем пришлось развестись. Он уехал к себе в Воронежскую область на плодородные земли, а нам с сыном приходилось очень туго. Я продала всё, что пользовалось спросом, но когда пошёл четвёртый месяц полного отсутствия денег, дет.сад закрыли, а сын с утра до ночи ходил за мной, плакал и говорил:"Мама, я кушать хочу. Мама, я кушать хочу." От этого можно было сойти с ума. И я стала искать дополнительный, а по факту единственный заработок. Несколько раз, по субботам, удавалось найти разовую работу на центральном рынке - сортировка овощей и фруктов. Хуже всего, что иногда владельцы торговых точек пытались расплатиться с сортировщицами продукцией. А зачем мне десять килограммов помидор, когда дома хлеба нет?
               Однажды прийдя на сортировку - я опоздала, все места были заняты. Вдруг на рынок пришла фура с помидорами. Первым этапом была разгрузка, на разгрузку ящиков брали крепких мужчин, а я опять оставалась "в пролёте". Но видя меня на рынке не в первый раз, такие же нищие, но довольно жилистые мужики пожалели меня, предложив встать в цепочку. Я не таскала ящики, мне их подавали с машины, а я уже перекладывала их в руки грузчику. В принципе, они бы справились и без меня, но так всё же было полегче. С хозяином торговой точки договорились, что он мне заплатит как полноценному грузчику. Когда машина на половину опустела, мужики решили сделать перекур. После "отдыха" я поняла, что если мне на руки кинут хотя бы один ящик с помидорами - я труп. Руки тряслись как у заправского алкаша, поднять их сил не было. Я сказала:" Ребята, я пас. Только на половину машины сил хватило". Подождала пока закончат разгружать и пошла вместе с грузчиками за "зарплатой". Хозяин видел, что половину денег я честно заработала, но упёрся и сказал, что платить мне не будет. Грузчики видя несправедливость, заступились за меня, что-то ему на ухо шепнули. Тогда дагестанец возмутился и сказал, что и им плптить не будет, если выделываться будут. Кошелёк с деньгами был у него в руках.
               Тут один из моих защитников выхватил из рук хозяина весь кошелёк, мне и приятелю крикнул:"Бежим!" И мы рванули с места на третьей скорости не разбирая дороги. Откуда только силы взялись. Бежали долго, петляли. Борис знал все лазейки и проходные дворы. В общем остановились где-то в районе товарной станции, когда поняли что за нами никто не гонится. Перевели дух. Боря открыл "лопатник", там было ровно тридцать тысяч рублей. Мы их разделили на троих, по братски. Я спросила:" Ребята, а вы на что деньги потратите?" Андрей сказал:" Я пожирую недельки две, а потом опять на рынок пойду. Лопатник-то не я вырвал, это Борьке на рынок дорога заказана". А мне всё же страшно было вновь появиться на рынке, не хотелось лишних проблем. Борис сказал:" Скоро ледостав, Онего замёрзнет, я пойду сети под лёд ставить. Хочешь, тебя научу? Будешь продавать живую рыбу, на хлеб заработаешь".
               Эта перспектива мне понравилась. Познакомил меня Боря с мужиком, который сети плёл на продажу. Купила я сеть, ледобур, валенки с галошами, в общем всё что нужно для подлёдного лова. А остаток денег растянула на еду, как могла. В начале декабря, я пошла к Боре на мастер-класс. Самое трудное это поставить сеть, а потом до весны только верёвки подтягиивай и улов выбирай. Да ещё ориентиры нужно оставлять, иначе сеть не найти будет. Ну и конечно ни в коем случае нельзя конкуренту по рыбалке, в том числе и Борису говорить где сеть стоит. Дружба дружбой, но с голодухи чужую сеть вытрясти - милое дело. Да ещё по светлому времени нельзя ставить, а то увидят - вытащат. Уверенности не было, что справлюсь, но огромным стимулом был голодный ребёнок.
               Уложив сына спать в девять вечера, погрузив на санки весь рыболовный скарб, пошла на озеро. Выбрала место, ледобуром сделала четыре лунки по контуру майны и потом, то пешнёй, то буром продолбила прямоугольник размером 50х50см, затем по всей длине сети через каждый метр сверлила лунки. Затем постелив на лёд картон, встав на коленки, подсвечивая фонариком зажатым в зубах, подо льдом, длинной проволокой с загнутым под крючок хвостиком протянула верёвку по всей длинне. К одному концу верёвки привязала сеть и обложив майну полиэтиленом, чтобы не примерзала начала потихонечку сеть травить. Потом бегом к другому концу верёвки. Так и бегала: тут потравишь, там подтянешь. К утру несмотря на ледяной ветер, от меня шёл пар, а на ресницах и бровях намёрзли приличные сосульки. Закрепила хвосты верёвок, замаскировала, майну картоном закрыла. Веником все следы замела, вешки поставила, камешки с берега принесла и веток. Всё это должна была сделать одна женщина за ночь ни разу не присев. Дор сих пор удивляюсь, как смогла. Это далеко не та рыбалка на которой мужики мёрзнут.
               Добравшись до дома я спала сутки. Меня потом соседка спрашивала не страшно ли одной ночью на Онеге? Ну я ей сказала, что какому маньяку в голову придёт два километра по льду в ночь идти? Потом, каждую субботу в течение всей зимы я ходила снимать улов. По воскресеньям продавала рыбу не выходя из дома, по соседям и знакомым. Она у меня в ванне плавала, пока живая. Хуже конечно было с основной работой. От еженедельного полоскания рук в ледяной воде, кожа на пальцах рук треснула почти до костей и не заживала. С такими руками не работник, да и зарплату уже не платили всю зиму, пришлось уволиться.
               А по весне, в апреле, пришла я за очередным уловом, смотрю мешает что-то, потянула за верёвку, а поперёк моей сети, сверху, ещё одна брошена. Вытащила я её аккуратно, оказалась фирменная, японская. Продала я её рыбакам за хорошую цену. А когда денежные долги выплатили, открыла я свою промтоварную торговлю. Так два года прожили, а потом на родину, в Питер вернулись, где у меня стало уже три торговых точки, пока рынки закрывать не стали. Ну а потом экономика стабилизировалась и я вернулась в Гос. структуру.