НА СНИМКЕ: Анатолий Бурштейн, президент кафе-клуба «Под интегралом».
Некоторым идти «под Райком» было легко. В деятельности этих клубов не было ничего такого, чем надо было бы поступиться. Легко было «идти под райком» впоследствии детскому клубу мушкетеров «Виктория», созданному Каремом Рашем, с помощью Васи Дмитрова и Юлия Эткинда при огромной финансовой помощи райкома комсомола (честь им и хвала!). Но девиз клуба «Отвага. Родина. Честь!» не внушал райкому никаких опасений в возможном идеологическом просчете.
Карем Раш правильно выбрал себе не только финансовых покровителей, но и опекунов. Главным из них стал академик М.А. Лаврентьев. Собственно, Карем Раш повторил наш путь с Игорем Рышковым, привлекшим М.А. Лаврентьева в КЮТ. Карем, как и мы, понимал, что опека клуба Лаврентьевым необходима для его нормальной и продолжительной жизни.
Да и в целом Райком поступил достаточно грамотно, создав из ведущих ученых Научно-технический совет «Факела», куда вошли «действующие и будущие академики М.Ф. Жуков, С.С. Кутателадзе, В.Е. Накоряков, В.В. Струминский, А.А. Трофимук, Е.И. Шемякин, Н.Н. Яненко и другие».
Но вот деятельность кафе-клуба «Под интегралом» внушала осторожному Севе Костюку немалые опасения. Клуб финансировался профсоюзным комитетом через ДК «Академия». Он же давал клубу штатные единицы и фонд заработной платы, то есть оплачивал работу людей. Без постоянно работающих людей клубу было бы невозможно существовать. Его, по сути, впервые и закрыли в 1967 году, отняв профсоюзные штатные единицы.
Сева Костюк в своих воспоминаниях пишет:
«...После фестиваля и бурного скандала, вызванного песнями Галича, клубу «перекрыли» финансирование в профсоюзе, и он постепенно угас». Он ошибается: отняли профсоюзную помощь в июле 1967, - тогда он и начал угасать. Тогда «Интеграл» и обратился в райком за помощью. И райком согласился такую помощь оказать, но при одном условии: поставив «Интеграл» под идеологический контроль райкома ВЛКСМ. Ясно, что это условие было продиктовано райкому свыше.
Сам Сева Костюк пишет об этом так: «... клуб «Под интегралом», созданный при участии райкома комсомола, ... отказался войти в Совет [творческой молодежи, созданный райкомом. МК], заняв, к сожалению, автономную позицию и став тем самым центром притяжения оппозиционных комсомолу (и советской власти, как в итоге показалось) сил в Академгородке».
Я не могу не прокомментировать эти слова. Мне и сейчас непонятно, о каких «оппозиционных силах» идёт речь. Не было тогда никаких оппозиционных сил в Академгородке. Назовите хоть одного оппозиционера. С лупой будете искать, - все равно не найдёте. Переберите всех людей, для которых «Интеграл» был «центром притяжения» - оппозиционеров среди них не будет. В те годы в Академгородке не было ни оппозиционного движения, ни оппозиционеров.
Взгляды многих людей, живших тогда в Академгородке, изменились со временем, и только тогда их стало можно называть оппозиционерами, а в 1967 и 1968 году (по крайней мере, до событий в Чехословакии) я не могу назвать ни одного.
Но вернусь к словам Севы Костюка. Я сначала не хотел приводить полностью длинную цитату из статьи Севы, но подумав, все же решил ее воспроизвести. Вот, что Сева Костюк пишет дальше:
«В работе клуба, юридически и финансово руководимого профсоюзным комитетом СО АН, изначально боролись друг с другом две тенденции – культурная и политическая. По первой мы сотрудничали, по второй – остро конфликтовали».
Задумайтесь над этой фразой: Здесь два постулата. Первый - райком комсомола знал, что кафе-клуб «Под интегралом» юридически и финансово входил в профсоюзную структуру. Второй постулат исходит из того, что в клубе боролись между собой культурная и политическая тенденция. Пусть так, хотя это и спорно. Я не заметил никакой борьбы тенденций. И вот, Райком комсомола утверждает, что он «остро конфликтовал» с «Интегралом» в части политической тенденции работы клуба. Жаль, что Сева Костюк не написал более подробно, в чём состояла или из чего складывалась эта «политическая» тенденция работы клуба. Не написал он, и почему надо было конфликтовать, и в чём этот конфликт проявился.
А Президент клуба «Под интегралом» Анатолий Бурштейн впоследствии напишет:
«РК [ВЛКСМ. МК] настойчиво предлагал нам свою финансовую помощь в обмен на право контроля над решениями кабинета министров [высшего органа власти клуба. МК]. Излишне говорить, что это условие было совершенно неприемлемо. Мы были готовы к сотрудничеству, но не к подчинению».
И здесь не говорится, как контроль над решениями мог отразиться на деятельности клуба. Какие решения клуба были для райкома комсомола неприемлемыми. Но если дело только в контроле, то суть конфликта не в «политической» тенденции. Суть в том, что райком захотел командовать клубом.
Такова была позиция райкома комсомола по отношению к «Интегралу»: деньги и покровительство в обмен на контроль. Профсоюзная же помощь оказывалась без всяких условий. Никто из нас, я имею в виду директора ДК Владимира Немировского или руководства ОКП, никогда не помышлял как-то контролировать Анатолия Бурштейна и клуб, рассматривать его планы или указывать на недостатки, недочеты или даже просто как-то оценивать и критиковать. Более того, мы не афишировали ни нашу финансовую помощь, ни юридический статус клуба – как нашей дочерней структуры. Все считали его самостоятельным общественным клубом, кроме, разумеется, райкома КПСС и райкома комсомола. Они знали.
Мы с Толей Бурштейном впоследствии много лет жили в одном доме, в одном подъезде и даже на одном этаже, где было всего две квартиры – его и моя. Он был мне очень симпатичен, и при встрече мы всегда улыбались друг другу. И улыбки эти отнюдь не были формальными. Мы и сейчас редко, но переписываемся.
Продолжение следует: http://www.proza.ru/2016/11/20/352