Утром Йоня проснулась, почувствовав на себе чей-то тяжелый пристальный взгляд.
В комнате кто-то был, и этот «кто-то» не сводил с нее глаз. Бывают такие взгляды, способные просверлить в человеке дыру, не говоря уже о том, чтобы разбудить. Но кто бы это мог быть? Вор? Маньяк? Еще какой злоумышленник? Йоня чуть-чуть приоткрыла один глаз, и попыталась из-под ресниц рассмотреть, кто забрался в комнату.
Лишь только ее ресницы дрогнули, она почувствовала мягкий, но весьма ощутимый удар в грудь и тут же подпрыгнула на кровати:
- Клотильда!
Неподвижно сидевшая на пуфике перед кроватью кошка, заметив слабое шевеление ресниц, немедленно прыгнула с пуфика на кровать, чем немало и перепугала Йоню.
- Бестолочь ты голубая! – рассердилась «кошачья нянька». – Это надо же так пугать человека! И что это тебе приспичило с утра пораньше прийти ко мне в комнату? Чуешь, верно, что я пытаюсь раздобыть твой любимый корм?
Продолжая ворчать, Йоня неспешно поплелась на кухню – кошка последовала за ней. Йоня поставила чайник. Пошла в ванную. Кошка снова была тут как тут. Вместе вернулись на кухню. Йоня сделала себе растворимый кофе с сахаром и молоком и поставила чашку на стол. Отвернулась к плите, чтобы разбить на сковородку яйцо – свой обычный завтрак. Сзади донеслись довольно странные звуки: не то плеск, не то почавкивание… Йоня медленно обернулась – кошка самозабвенно лакала кофе из оставленной на столе чашки.
- Агнешка не говорила мне, что ты не прочь выпить… э-э-э… вылакать чашечку кофе с утреца… - растерянно проговорила она.
Кошка лишь бросила на нее короткий взгляд и невозмутимо продолжила свое занятие.
- Может яишенку? – предложила Йоня.
Кошка не удостоила ее ответом.
На всякий случай Йоня разбила на сковороду еще одно яйцо и начала готовить себе новую порцию кофе. К предложенной яичнице кошка поначалу отнеслась настороженно, но потом с явным удовольствием вылакала жидкий желток и, мяукнув что-то на прощание, удалилась.
- Всегда, пожалуйста, - пробормотала Йоня. – Все ж лучше, чем совсем ничего… Но что нам за это сделает Агнешка… Хотя сейчас об этом лучше не думать.
Йоня быстро закончила завтрак, закинула посуду в раковину и побежала одеваться.
Для визита к директору завода она выбрала строгий синий костюм с красными пуговицами, красную широкополую шляпу и такие же красные перчатки. Сумочка ее, правда, выпадала из общей цветовой гаммы, но зато прекрасно гармонировала с туфлями, и в целом Йоня, представшая перед ней в зеркале, была неотразима.
Перед выходом Йоня забежала в гостиную – кошка возлежала на своем диванчике.
- Ну, как я тебе? – поинтересовалась у нее Йоня.
Та благосклонно оглядела ее с ног до головы и даже, как показалось Йоне, что-то тихо одобрительно мяукнула.
- Спасибо за комплимент! – поблагодарила Йоня. – Жди с кормом! Вычешемся, когда вернусь, надеюсь, ты не заложишь меня Агнешке?
Она послала кошке воздушный поцелуй – как быстро все же привязываешься к этим «меньшим братьям»! – и выскользнула из дома.
До Груеца она добралась довольно быстро и без приключений, если не считать сущих пустяков: при выезде из города Йоне было так весело наблюдать несчастных на встречной полосе, которые томились в еле-еле рассасывающейся пробке, что она, отвлекшись, буквально, на секундочку, не заметила, как зеленый свет сменился на красный и проскочила перекресток. По счастью ни пешеходов, ни дорожной полиции рядом не оказалось, так что инцидент можно было считать исчерпанным.
У Ряжена, правда, за ней долго ехала какая-то полицейская машина. Впрочем, почему это за ней? Просто себе ехала и ехала. "Наверное, им просто по пути", - подумала Йоня. Однако, когда на переезде она пропускала длиннющий железнодорожный состав, полицейский затормозил неподалеку и подошел к ней с извечной просьбой предъявить документы.
Документы у нее, разумеется, были в порядке, она предложила подышать в трубку, пройтись по прямой, сделать несколько приседаний, взять пробу из выхлопной трубы – она всегда считала заботу об экологии первостепенной задачей – рассказать о том, как и где она сдавала на права, но полицейский почему-то куда-то вдруг заторопился и ушел. Тут как раз подняли шлагбаум.
Йоня отправилась дальше.
Уже при въезде в Груец два, очевидно, джентльмена притормозили, уступая ей дорогу, но, когда она промчалась мимо, мило улыбнувшись обоим, один из них неожиданно покрутил пальцем у виска, а другой пожал плечами и пробормотал что-то. Наверное, что-то обидное, вроде: «Женщина за рулем – это обезьяна с гранатой!». Жаль! А она-то поначалу посчитала их джентльменами! Ну, да ладно! К таким пустякам Йоня давно привыкла и не обращала на них внимания. Настроения это уж ей точно никак не испортило! Вся она была в предвкушении грядущего расследования.
Как и следовало ожидать, на территорию завода было не так-то легко попасть.
Понаблюдав некоторое время, как два дюжих молодца осматривали все въезжающие и выезжающие машины, а строгий усатый старичок проверял документы, Йоня решила действовать по закону. Ну… почти «по закону».
Заметив среди подъехавших автомашин фургон с эмблемой известного супермаркета, Йоня быстро юркнула в ближайшую телефонную будку и набрала номер телефона с пакетика «аппетитных кусочков».
Пока шло соединение, она продолжала строить планы коварной мести главному редактору Франтишеку.
«А еще, когда он сам купит мне новый мобильник, пусть оплачивает мои телефонные переговоры как служебные…» - думала она.
Неизвестно чтобы еще она придумала, но на том конце провода неожиданно очень быстро ответили:
- Отдел реализации слушает!
- С вами говорит отдел доставки супермаркета «Пятое колесо». Проше пани, будьте так любезны, сообщить нам номер телефона вашей проходной. Никак не можем связаться с водителем нашего фургона по неотложному делу!
Получив нужный номер, Йоня позвонила на проходную:
- День добрый пану! С вами говорит секретарь главного редактора журнала «Пшекруй» – пана Свободы. Не приезжал ли еще наш корреспондент?.. Очень прекрасно, будь ласка, попросите ее сократить интервью с вашим паном директором до минимума… Как не предупреждал? Ну и прекрасно! Скажите, что интервью отменяется. Мы, вообще-то, договаривались с паном директором о большом фоторепортаже с бесплатной рекламой вашей продукции, но раз так все хорошо складывается и он забыл, будьте любезны передайте нашему корреспонденту немедленно отправляться на комбинат люблянских пластмасс. Если ваш пан директор все-таки вспомнит, скажите ему… Что значит не будете говорить про люблянские пластмассы?.. Ну, конечно, договаривались, но раз уж он забыл… Нервничает? Неприятности? Ах, что же делать… Ну, ладно-ладно! Я пойду вам навстречу и не буду огорчать его еще больше! Но только, проше пану, на обратном пути скажите нашему корреспонденту про комбинат пластмасс, пусть черкнет и о нем пару строк. Огромное вам спасибо! Приятно иметь дело с таким добросовестными и заботливыми работниками!
Повесив трубку, Йоня еще некоторое время стояла в будке, обдумывая услышанное. С одной стороны – удача! Вперед за кормом для Клотильды! А с другой стороны чутье обозревателя криминальной хроники, пусть и бывшего, подсказывало ей, что здесь пахло чем-то серьезным, а в таких случаях никогда не знаешь, ни окажется ли новое дело слишком серьезным. Хотя… Где наша не пропадала! Йоня залихватски сдвинула на бок свою шикарную широкополую шляпу, юркнула в машину и включила зажигание.
Вахтер был сама любезность. Дюжие молодцы даже не пикнули – видно, вахтер был тут за главного. Ей вежливо объяснили, как проехать к административному корпусу, и на каком этаже искать кабинет директора. Вовремя вспомнив о «фоторепортаже», Йоня достала из сумочки старую «Лейку», которая болталась там с незапамятных времен, и даже не зная, есть ли там пленка, сделала несколько снимков проходной с вахтером и «дюжими молодцами». Вряд ли они разбирались в фотоаппаратах и вполне могли принять его за цифровой.
До кабинета директора Йоня добралась вообще безо всяких проблем. Вахтер административного корпуса, видимо, заранее предупрежденный по телефону своим коллегой, лишь разулыбался при ее появлении и почел за честь также быть увековеченным «Лейкой» без пленки.
Но вот перед самым кабинетом Йоню ожидало весьма неприятное и, на первый взгляд, абсолютно непреодолимое препятствие – секретарша. Взять директорский кабинет штурмом не удалось – едва лишь Йоня появилась на пороге приемной, как секретарша выскочила из-за стола и своим телом перекрыла дверь директорского кабинета. А так как тела этого было более чем предостаточно, проскочить мимо нее не представлялось никакой возможности.
Эту баррикаду не смогли пробить ни Йонина убедительность, ни название популярного в Польше печатного издания, ни фамилия его главного редактора, а вид потрепанного удостоверения Йони лишь вызвал в ней новый прилив ярости и подозрительности. Громко вереща, она схватилась за телефон.
- Я сейчас выясню, кто это откомандировал вас на наш завод! И с какой целью выясню! Но прежде всего я узнаю, как это вам удалось без предварительной записи и договоренности пробраться на территорию охраняемого объекта!
За себя Йоня особо не опасалась, но не хотелось подставлять бедного усатого вахтера с проходной завода – на самом деле он ведь был достаточно бдителен, кто ж виноват, что никто не может устоять перед ее обаянием и убедительностью (ну, если не считать эту гигантскую секретаршу, конечно)!
Йоня быстро огляделась по сторонам: телефонный провод тянулся вдоль плинтуса к розетке, которая находилась как раз у ее ног. Недолго думая, Йоня наклонилась и выдернула провод из розетки, прилепила на каждый рожок вилки по кусочку жвачки (как удачно, что перед встречей с директором она решила освежить дыхание!) и быстро вставила все на место.
Затылком почувствовав на себе суровый взгляд местного Цербера в женском обличии, Йоня схватилась за лодыжку и пожаловалась:
- Весь день на ногах! Икры сводит – сил нет!
Сердито поведя плечом, секретарша дала понять, что ее следует пропустить к розетке.
- Пожалуйста, пожалуйста, - засуетилась Йоня, перебираясь поближе к вожделенной двери в директорский кабинет.
Но секретаршу было не так-то легко обмануть. Она протянула руку, и ее огромное кожаное кресло перегородило Йоне путь. Она оказалась загнана в угол, вернее, за стол самой секретарши, которая, уже кряхтя, наклонялась к розетке.
С другой стороны стола располагался весьма внушительных размеров копировальный аппарат, а прямо за ним дверь в кабинет директора. Щель между столом и копировальным аппаратом была столь мизерная, но Йоня решила рискнуть. Она осторожно отступила к копиру и, когда секретарша уже поднесла руку, чтобы выдернуть вилку из розетки, резко проскочила между столом и аппаратом – вот она уже и у двери!
Забыв про телефон, секретарша кинулась следом, но ее самооценка была явно завышена (или наоборот) – так или иначе, но она переоценила свои способности и, резко влетев в щель, бесповоротно застряла между тяжелым дубовым столом и не менее тяжелым копировальным аппаратом. Йоня одарила ее своей самой очаровательной улыбкой и решительно открыла дверь директорского кабинета.
«Непобедимая» секретарша, беспомощно дрыгающая всеми четырьмя конечностями, осталась на поле боя.
Кабинет директора был раза в два больше приемной, но лишь наполовину открытые жалюзи делали его темным и мрачным. Оглядевшись по сторонам, Йоня почувствовала в обстановке кабинета что-то очень знакомое. Разглядывая развешенные по стенам фотографии и эстампы, она никак не могла отделаться от мысли, что все это она уже когда-то видела: нет, не эти фотографии и эстампы, а саму манеру оформления кабинета.
Она впервые в жизни видела и этот длинный президиумный стол с шикарным дубовым столом в торце, и небольшой диван в дальнем углу, и стеклянный журнальный столик, но все вместе ей это было прекрасно знакомо! Этот идеальный порядок на письменном столе: телефон и перекидной календарь справа, письменный прибор слева, а посередине чистый лист бумаги и остро отточенный карандаш – и больше ничего! Не просто ничего лишнего, а абсолютно ни-че-го! Все остальное, едва появившись на этом столе, немедленно исчезало в его объемных ящиках за дубовыми дверцами. Стулья у стола стоят, как на параде: строго по линейке, поверхность стола сияет хирургической чистотой. А вот диван… Мягкий кожаный диван, так и зовущий забить на эту нудную работу и окунуться в мир покоя и неги. Там, сбоку, наверняка, встроен небольшой бар с полным джентельменским набором для расслабления. Как хорошо ей был знаком этот противоречивый характер, эти метания от работы к безделью, эти постоянные перепады настроения! Она еще раз огляделась по сторонам, и уверенно направилась к дивану.
Маленький, лысоватый человечек поднял на нее заплаканные глаза.
- Кто вы? В чем дело? Я же просил!..
Он попытался вскочить, но Йоня властно усадила его обратно.
- Ну, что же, привет, Тадек!
Да! Это был ее второй муж – Тадеуш Квасницкий. Он очень изменился внешне: растолстел, облысел и, хотя теперь он очень отдаленно напоминал того, прежнего Тадека, Йоня тут же узнала его. Не даром сама атмосфера этого кабинета показалась ей такой знакомой! Да это был ее Тадек, которого она когда-то так любила и которому сама собрала чемодан и помогла собрать в сумку любимые книги и безделушки, когда он объявил ей, что уходит к другой. Йоня развернулась к окну и до конца открыла жалюзи, комната наполнилась полуденным солнцем.
В отличие от Йони, Тадек явно не узнал ее. Воспользовавшись тем, что она отошла к окну, он вскочил с дивана, на мгновение зажмурился от солнца, затем возмущенно замахал руками и громко закричал:
- Пани Гражина! Я же просил не беспокоить меня! В чем дело?
- Гражина?! – Йоня развернулась к нему и удивленно вскинула брови.
- А Вы, собственно, кто такая?
Тадеуш перестал кричать, резким движением достал из кармана очки и нацепил их на нос.
- Ты носишь очки… - печально констатировала Йоня.
Тадеуш обошел ее и встал спиной к окну, она послушно повернулась к свету, давая себя рассмотреть.
- Йоня?.. – тихо и неуверенно пробормотал ее второй муж, как будто был готов увидеть здесь кого угодно, хоть приведение, но только не свою первую жену.
- Узнал! – удовлетворенно протянула Йоня.
- Ты совсем не изменилась, - поспешил ее заверить Тадеуш. Йоня горько усмехнулась – как все мужчины одинаковы!
- А вот тебя не узнать! – она игриво хлопнула бывшего мужа по круглому животу и потрепала по жалким остаткам шевелюры. – А еще эти очки… А там… - она кивнула в сторону приемной. – Неужели Гражина?
Бывший муж как-то странно подпрыгнул на одном месте, втянул голову в плечи, воровато оглянулся и явно испуганно переспросил:
- Гражина? Где?
Ничего не понимая, Йоня еще раз кивнула на дверь приемной.
Тадеуш резко отскочил к стене, подкрался к двери и попытался заглянуть в замочную скважину. Когда ему это не удалось, он чуть-чуть приоткрыл дверь и выглянул в образовавшуюся щель, затем сделал щель побольше… еще побольше… Наконец, высунул голову в приемную и опасливо посмотрел налево и направо. Убедившись в отсутствии какой-либо опасности, он смело вышел в приемную.
- Пани Гражина! – услышала Йоня строгий директорский голос. – Что здесь происходит?
Что-то неразборчиво пробормотала секретарша, затем раздался скрип то ли отодвигаемого стола, то ли копировального аппарата, и вновь что-то быстро-быстро залопотала секретарша. «Или на меня жалуется, или рассыпается в благодарностях по случаю освобождения», - подумала Йоня.
- Сделайте нам два кофе, пожалуйста, - обращаясь к секретарше, изрек Тадек, появляясь в дверях. Затем, взглянув на Йоню, радостно, по-детски улыбнулся и поспешно добавил:
- Один с сахаром и молоком.
- Ты помнишь! – обрадованно улыбнулась Йоня, поудобнее устраиваясь на диване. Она раскинула руки и откинулась на спинку дивана.
- Блаженство! Я всегда удивлялась твоему таланту выбирать такие замечательные вещи! А где все-таки Гражина? – спросила она.
И вновь, заслышав имя своей второй жены, Тадек дернулся, как от удара электрическим током и вновь попытался воровато обернуться, но вовремя взял себя в руки.
- Что ты меня все пугаешь и пугаешь! – рассердился он.
- Ну, прости, пожалуйста! – в очередной раз удивилась Йоня. – Не думала, что имя твоей возлюбленной так пугает тебя! – не отказала она себе в удовольствии подпустить шпильку бывшему мужу.
- Возлюбленной! – хмыкнул Тадек. – Да она затерроризировала меня своей ревностью! Я и шагу не мог ступить без ее дозволения. Мне постоянно казалось, что она неотступно повсюду следует за мной – я попал в клинику, а она сбежала от меня с каким-то офицером.
«Это тебе за то, что со мной жизнь тебе казалась такой пресной и скучной!» - мстительно подумала Йоня, а вслух сказала:
- А та, что в приемной? – и выразительно посмотрела на дверь. Тадек вытаращил на нее глаза:
- Кто? Пани Гражина?!?
По выражению его лица Йоня поняла, что к секретарше он относился как к существу некоего третьего пола из рода секретарей и даже мысли не допускал, что…
Но тут мысли ее были прерваны появлением самой секретарши. Лучезарно улыбаясь Тадеку, она вплыла в кабинет с подносом в руках.
Йоня отметила, что Тадек как-то по-новому, заинтересовано посмотрел на свою «пани Гражину». «Вот дура! Надо было тебе лезть! – отругала себя Йоня, но тут же и успокоилась. – Впрочем, какая мне теперь разница…»
Поставив поднос на стол, секретарша еще раз улыбнулась директору и, даже не взглянув на Йоню, удалилась, плотно закрыв за собой дверь.
- А каким ветром тебя занесло ко мне? – спросил Тадек, с трудом оторвавшись от мыслей о сексуальной привлекательности своей секретарши.
Йоня решила ничего не скрывать от бывшего мужа, ей хотелось видеть в нем скорее союзника нежели противника, поэтому она выложила ему все, как на духу.
Для любой другой женщины реакция Тадека оказалась бы неожиданной, но Йоня прожила с ним долгих пять лет (не самых счастливых в ее жизни, надо сказать – хотя всякое бывало!), поэтому она предусмотрительно пододвинулась поближе и достала из сумочки чистый кружевной платок.
Тадек разрыдался, как ребенок. Слезы крупные, как горошины, так и покатились одна за другой по его пухлым щечкам. Сейчас он очень напоминал ей их общего сына, Янека, когда тому было 5 – 6 лет. Он был такой же толстый и неповоротливый и никогда не успевал за носящимися по двору, словно молнии, мальчишками. Похлопав глазками и пометавшись из стороны в сторону, он всякий раз прибегал к Йоне, обхватывал ее колени своими пухлыми ручками и крупные, как горошины, слезы так и сыпались из его глаз. «Никто со мной не играет! Девчонки дразнят меня «пончиком»! – жалобно всхлипывал он между рыданиями.
Сейчас Янечек уже закончил Университет, стал высоким и стройным (хотя, если судить по его отцу, это может быть и временное явление), и всегда сердится, когда Йоня вспоминает его детские неприятности.
Глядя на рыдающего Тадека, Йоня вспомнила сына и сама уже была готова расплакаться, но слезы Тадека высохли так же быстро, как и полились. Высморкавшись в Йонин белоснежный кружевной платочек, Тадек положил его в карман и вновь стал деловым и активным. Йоня проводила глазами свой платочек – что ж, всякое расследование требует жертв!..
- А теперь все четко и ясно расскажи мне все с самого начала, а то из твоего слезливого бреда я абсолютно ничего не поняла! – потребовала она.
- Да что там рассказывать! – буркнул Тадеуш. – Я разорен! Понимаешь? Окончательно и бесповоротно – ра-зо-рен! Я и корм этот купил в надежде, что мои «химики-механики-бионики» – итить-их-в-душу – смогут вычислить, что там было такого, чего нет сейчас! Так, нет же! Все, как один, говорят: «Все то же самое»! «Все то же самое», а коты не жрут!
- Не жрут… - грустно подтвердила Йоня, вспомнив свое «бело-голубое облако». – То есть ты хочешь сказать, - встрепенулась она, - что все ингредиенты, весь технологический процесс – все то же самое, а результат не тот?
Тадек виновато заерзал в кресле и исподлобья посмотрел на Йоню.
- Ну-у, не совсем так… - смущенно пробормотал он.
- А как? – решив не отступать, напористо спросила Йоня.
- Видишь ли…- начал Тадек, стараясь не смотреть ей в глаза и продолжая ерзать в кресле. – Процесс изготовления этого корма на самом деле довольно сложный и трудоемкий технологический процесс… Только всякие недоучки и дилетанты думают, что это раз плюнуть: намешал всякой там всячины – немного того, немного сего – и вот вам, киски, нате – лопайте! Ан, нет! Фигушки! «Немного того, немного сего» - не жрут! И не будут жрать, потому что это сложный технологический процесс! Это таинство!..
- Тадек! – Йоня резко перекрыла этот неистощимый поток красноречия и сурово посмотрела на бывшего мужа. – Меньше патетики и больше дела!
- Да какая тут патетика! – отмахнулся Тадек. – Нету теперь никакого технологического процесса! Сперли!
Выпалив это, он сразу обмяк, как будто сдулся, откинулся на спинку кресла и закрыл руками лицо.
- Постой! Постой! – оторопело проговорила Йоня. – То есть как это «сперли»? Кто спер? Зачем?
Тадек вздохнул и начал отвечать с конца.
- Зачем?… Да, кто его знает «зачем»!.. Я вот тоже все думал: зачем? Свое дело открыть? Чушь! Так дела не делают! Кто? Думал на конкурентов, но… вряд ли… Зачем опять же?! А вот «как»… - Тадек вновь виновато заерзал в кресле и вновь исподлобья взглянул на Йоню. Она терпеливо ждала.
продолжение http://www.proza.ru/2014/07/06/1732