Метатрадиционализм как Философия традиционализма

МЕТА-ТРАДИЦИЯ
(примечание - на этом сайте греческие буквы в тексте не отображаются, вместо них вот такое - ;;;;;;;).

Эта книга – своего рода конструктор, который собран из отдельных, как собственных, так и полученных из множества других источников мыслей, идей, диалогов с разными людьми, заметок, записей в блогах, от известных мыслителей до друзей, случайных и неслучайных, знакомых в реальной или сетевой жизни, и они включены в отредактированном в различной степени виде. За пример такой работы взяты книги Вадима Штепы «RUтопия» и Владимира Черепанова «Buddha 2.0». Суть замысла – объединить в одну коммуникативную сеть мысли и идеи совершенно разных сознаний, с разным опытом, знаниями и восприятием, с разной философской культурой, чтобы в симбиозе сформировать более целостную информационную картину, позволяющую описать и рассмотреть разные аспекты феномена Традиции со многих сторон и взглядов.
Но, конечно, всё это было тщательно отобрано, переосмыслено и переработано под общую идею и концепцию, которую можно охарактеризовать как Метатрадиционализм (Философия традиционализма).

***
«Прежде всего Бог был Один, будучи Сам для Себя и миром и местом и всем. Он был Один потому, что не было ничего другого вне и кроме Его. Впрочем, даже и тогда Он не был один: Он имел с Собою тот именно Свой Разум, который имел в Самом Себе; и Бог – существо разумное, и в Нем – Разум прежде (всего), и таким образом от Него все. Этот разум есть ум (sensus) Божий… Бог вместе со Своим разумом, обдумывая и располагая [Свое] Слово, осуществлял то, что Он обсуждал Словом… Он молча имеет в Себе разум и в разуме Слово. Итак, я уже могу не бояться предположить, что тогда, до сотворения мира, Бог был не Один, ибо Он имел в Себе разум и в разуме – Слово, Которое сделал вторым после Себя, действуя Им внутри Самого Себя. Эта сила и устроение Божественного ума выражены в Священных Писаниях также в имени Премудрости (sophiae)» [Тертуллиан, (155/165 – 220/240 гг.), «Против Праксея», 4:5-6 // http://barnascha.narod.ru/books/tertull/praxean.htm].
В Божественном Разуме (Ratio; «Мире Невидимом», En-Sof, Эйн-Соф, ;;;; ;;;;, «Бесконечное»; «Гиперурании», ;;;;  ;;;;;;;, hyper Ourania «Занебесье»; «Брахмане»; «Ади-Будде»; Ungrund; Gottheit) реально (realis – «вещественный, действительный») существуют универсальные, абсолютно неделимые Сущности (Essentia).
«... Сущность всего существующего, кроме самой высшей сущности, создана той же высшей сущностью и не (состоит) ни из какой материи...», – говорит Ансельм Кентерберийский (1033-1109 гг.) [Ансельм Кентерберийский. Сочинения. – М.: Канон, 1995. – C. 49].
Эти Универсальные Сущности (Универсалии) вечно существуют в мышлении Бога и затем обнаруживаются в сотворенных вещах как качества (степени) – «Эйдосы», «Идеи» (от корня *vi- в значении «различать, разделять, распознавать, размежевать», ср. лат. video, divido).
Вечное существование Универсалий-Эйдосов в Божественном Разуме не есть ограничение свободы Божественной Воли, поскольку может казаться, что Бог творит, сообразуясь с прообразами (универсалиями), уже реально существующими в Его Разуме. Бог  творит из ничего как эти сами прообразы («мир невидимый»; «Свет», «Гиперурания / Занебесье», Идея), так и их материальные воплощения («мир видимый»; «Тьма», «поднебесье», Материя).
Поэтому как прообразы, так и их материальные воплощения, однако,   имеют в себе отпечаток Божественного совершенства.
«И свет во тьме светит, и тьма не объяла его» (Ин. I, 5).
Поэтому не означает, что мир Сущностей имеет место для какой-либо неполноты или несовершенства, так как сам в себе мир божественных идей от века завершен и закончен.
Сущность (Essentia; ;;;;;) и существование (existendi; ;;;;;;) совпадают только в Боге, поэтому Он есть Сущий (Исх. 3:14) как истинно существующая вечная и неизменная реальность, как Сущий над всем сущим.
Весь комплекс развернутых форм (как реализированных, так и потенциальных) Эйдосов («идей») Платон называет словом «парадигма» (;;;;;;;;;; «первообраз, умопостигаемый образец (в подражание которому демиург творит вселенную)» (Платон, «Тимей», 29е-31 b).

***
В авраамической традиции находящийся в Божественном Разуме Мир Идей-Сущностей («Свет») в своей совокупности есть Предвечная София-Ахамот-Премудрость (;;;; «хохма») Божья. Она в своей Плероме-«Полноте» заключает в себе вечные Сущности-Первообразы всего сотворенного, всего того развертывающегося во времени становящегося мира.
«… Ибо, когда Бог захотел произвести в качестве самостоятельных сущностей и форм то, что Он с помощью Премудрости, разума и Слова ранее расположил в Самом Себе, то сначала Он произнес Слово, нераздельно имеющее в себе разум и Премудрость, так что через Него все возникло и через Него все было помыслено и расположено, а точнее, даже сотворено в уме Бога… Поэтому Оно имело Своим Отцом Того, произойдя от Которого, стало Первородным Сыном, то есть рожденным прежде всего, и Единородным [Сыном], то есть Единственным, рожденным от Бога, а именно из недр сердца Его, согласно чему и Сам Отец свидетельствует: Излило сердце Мое Слово благое (Пс. 44:2). И затем, радуясь Тому, Кто веселился пред Лицем Его (Прит.8:30): Ты Сын Мой; Я ныне родил Тебя (Пс.2:7) и: Прежде денницы Я родил Тебя (Пс. 109:3). Также и Сын, от имени Премудрости, то есть от Своего Лица исповедует Отца: Господь создал Меня началом путей для дел Своих ... прежде всех холмов родил Меня (Прит. 8:22,25). Ведь если здесь кажется, что Премудрость говорит, что она создана Господом для дел и в путях Его, то в другом месте показано, что все начало быть через Слово и без Него ничто не начало быть (Ин.1:3), как и в другом месте: Словом Его небеса утвердились, и Духом Его – все силы их (Пс.32:6), то есть тем Духом, Который был в Слове. Ясно, что это Одна и Та же Сила, называемая то Премудростью, то Словом, Которая стала началом путей для дел Божиих, Которая утвердила небеса, через Которую все начало быть и без Которой ничто не начало быть. … Слово, Которое стало Сыном Бога, произойдя от Которого Оно родилось!.. Оно, будучи установлено Вторым после Бога, могло бы привести к признанию Двух – Отца и Сына, Бога и [Его] Слова… Ведь корень и побег суть две вещи, но соединенные; источник и река суть два образа, но нераздельные; солнце и луч суть две формы, но связанные. Все, что происходит из чего-либо, необходимо вторично по отношению к тому, из чего произошло, однако не отделяется [от него]. А где есть второй, там и два, и где есть третий, там и три. Третий от Бога и Сына [Божия] есть Святой Дух, так же как третий от корня – плод из побега, третий от источника – поток из реки и третье от солнца – сияние от луча. Однако ничто из этого не отчуждается от своего производящего начала, от которого получает свое своеобразие. Так Святая Троица спускается от Отца через соединенные и связанные ступени, ничем не нарушая монархии и поддерживая состояние домостроительства» [Тертуллиан, (155/165 – 220/240 гг.), «Против Праксея», 4:6, 7-8 // http://barnascha.narod.ru/books/tertull/praxean.htm].
В книге «Притчей Соломона» сама Премудрость свидетельствует о себе людям:
«… Господь имел меня началом пути Своего, прежде созданий Своих, искони; От века я помазана, от начала, прежде бытия земли. Я родилась, когда еще не существовали бездны, когда еще не было источников, обильных водою. Я родилась прежде, нежели водружены были горы, прежде холмов, когда еще Он не сотворил ни земли, ни полей, ни начальных пылинок вселенной. Когда Он уготовлял небеса, я была там. Когда Он проводил круговую черту по лицу бездны, когда утверждал вверху облака; когда укреплял источники бездны, когда давал морю устав, чтобы воды не преступали пределов его, когда полагал основание земли; тогда я была при Нем художницею, и была радостью всякий день, веселясь перед лицом Его во все время, веселясь на земном кругу Его, и радость моя была с сынами человеческими» (Прит. 8: 22-31);
 «… Я вышла из уст Всевышнего и подобно облаку покрыла землю… в волнах моря и по всей земле и во всяком народе и племени имела я владение… Прежде века от начала Он произвел меня, и я не скончаюсь вовеки» (Сир 24:3, 6, 10);
«… Она есть дыхание силы Божией и чистое излияние славы Вседержителя; посему ничто оскверненное не войдет в нее. Она есть отблеск вечного света и чистое зеркало действия Божия и образ благости Его» (Прем 7:25-26);
«… Она прекраснее солнца и превосходнее сонма звезд; в сравнении со светом она выше; ибо свет сменяется ночью, а премудрости не превозмог» (Прем 7:29-30).
«… Само Слово получило Свою форму и красоту, звук и голос тогда, когда сказал Бог: Да будет свет (Быт.1:3). Это и есть совершенное рождение Слова, когда Оно происходит от Бога. Ведь сначала Оно было создано Богом для размышления в качестве Премудрости: Господь создал Меня началом путей для дел Своих (Прит.8:22). А затем Оно было рождено для действия: Когда Он уготовлял небеса, Я была с Ним (Прит.8:27)» [Тертуллиан, (155/165 – 220/240 гг.), «Против Праксея», 4:7 // http://barnascha.narod.ru/books/tertull/praxean.htm].

***
Находятся Эйдосы-Универсалии в Божественном Разуме в соответствии с определенной иерархической структорой: как бы «пирамидально» (хотя представлять в таком виде некорректно из-за отсутвия там пространства). Эйдосы простых вещей находятся у основания этой «пирамиды» и подчинены более высоким эйдосам.
Над всем господствует находящаяса на вершине «пирамиды»  наиглавнейшая Идея, называемая Платоном в диалоге «Государство» именем «Благо» («Агатон / Агафон»,  ;;;;;;, Ag;th;n).
В диалоге «Филеб» Платон указывает, что самый близкий путь познания «Блага» («Агатона») – через идеи Красоты, Соразмерности (Справедливости) и Истины, смесь которых и становится благом [Платон. Соч.: в 3-х тт. – М., 1971. – Т.3, ч.1. – С.83]. «… Кто, наставляемый на пути любви, будет в правильном порядке созерцать прекрасное, тот, достигнув конца этого пути, вдруг увидит нечто удивительно прекрасное по природе, то самое, Сократ, ради чего и были предприняты все предшествующие труды, – нечто, во-первых, вечное, то есть не знающее ни рождения, ни гибели, ни роста, ни оскудения, а во-вторых, не в чем-то прекрасное, а в чем-то безобразное, не когда-то, где-то, для кого-то и сравнительно с чем-то прекрасное, а в другое время, в другом месте, для другого и сравнительно с другим безобразное. Прекрасное это предстанет ему не в виде какого-то лица, рук или иной части тела, не в виде какой-то речи или знания, не в чем-то другом, будь то животное, Земля, небо или еще что-нибудь, а само по себе, всегда в самом себе единообразное; все же другие разновидности прекрасного причастны к нему таким образом, что они возникают и гибнут, а его не становится ни больше, ни меньше, и никаких воздействий оно не испытывает. И тот, кто благодаря правильной любви к юношам поднялся над отдельными разновидностями прекрасного и начал постигать само прекрасное, тот, пожалуй, почти у цели» (Платон, диалог «Пир»).
В других текстах оно упомянуто как «Единое» («Эн», ;;;;, henos), «в себе», «для себя», «в себе и для себя». Оно непознаваемо и невыразимо: «Нет ни имени, ни слова для него, ни знания о нем, ни чувственного его восприятия, ни мнения» (Платон, диалог «Парменид», 142а).  То, что по ту сторону мира, не является ничем из этого мира, есть с точки зрения мира ничто. Поэтому, парадоксальным выводом является то, что Единое не обладает даже бытием, т.е., Единое, в некотором роде есть небытие (но не положено как небытие как таковое).
Ямвлих отождествил «Единое» с «Эйктоном» – «первым воспринятым дитём», которое стоит почитать безмволвно.
«Единое» присутствует в душах как имманентная трансцендентность. Этим оно соединяет энергии нашей души с энергиями богов и делает нас причастными божественности.

***
 «Единое» («Благо») Плотин характеризовал как «Сверхбытие» (;;;;;;;;;;, hyperousion), а его «бледный след» – Бытие [Плотин. Эннеада. Пятая эннеада. – СПб. : Издательство Олега Абышко, 2010. – С. 147-148, 299].
Ниже Блага стоят пять общих идей («высших родов») – Бытие, Покой, Движение, Тождество и Отличие (Платон, диалог «Софист»). Они   способны к сплетению и не могут пониматься отдельно друг от друга.
«Единому» противоположно «Множество / Многое», являясь его не столько генетической, сколько таксономической «диадой» (Платон, диалог «Парменид»). В последнем имеет место движение становления (что соответствует явленной действительности), в отличие от неизменяемости первого.
Эриугена называл «Единое» «творящим нетварным началом». Единое (Благо) как неопределимое совершенство абсолютной единичности, простоты и блага, в силу своей неистощимой Полноты (Плеромы, ;;;;;;; – «наполнение, полнота, множество») и потому, что имеет в себе абсолютную возможность или мощь (;;;;;;;, potentia) всего и всякого определённого бытия, выделяет из себя субстанции бытия – «эоны» (;;;; – «вечность»).
Этот процесс выделения «эонов» (субстанций бытия) из Единого (Блага) воспринимается как «излияние»-«эманация» (др.-греч., ;;;;;;;;, лат. emanatio – «истечение, распространение»). Плотин писал:
«… Представляй себе источник, который не имеет уже другого начала, но который отдает себя всем потокам, не исчерпываясь этими потоками, а пребывая спокойно сам в себе. Представляй себе также, что истоки из него, прежде чем протекать каждому в разных направлениях, пребывают еще вместе, но каждый как бы уже знает, куда пойдут его течения. И представляй себе жизнь огромного древа, обнимающего собою все, в то время как начало его пребывает везде неизменным и нерассеянным по всему древу и как бы расположенным в корне. Это начало, стало быть, с одной стороны, дает древу всеобъемлющую многообразную жизнь, с другой же стороны, остается самим собой, будучи не многообразным [само], а началом многообразия».
Порождение эонов описывается как процесс разрастания из Блага, чтобы изошедшие из Него также были бы подобными Ему. Об эонах говорится, что у них есть любовь и стремление к полному и совершенному открытию Отца и к их собственному полному и совершенному единению с Ним. Единство эонов друг с другом выражено как брачный союз. Также эоны эманируют в другие эоны, чтобы, в итоге, в конечном счете, достичь «совершенного числа».
Согласно гностицизму (Валентин и ученики), в начале была первая двоица «эонов»: Глубина (;;;;;, Bythos) и Молчание (;;;;, Syge). Они есть «началом всего» (;;;; ;;; ;;;;;;, arche ton panton), так как из них произведено в действительность актом их воли вторую двоицу: Ум (;;;;, Nous) или Отец (;;;;;, Pater) и Истина (;;;;;;;, Aletheia). Эта четверица произвела: Слово (;;;;;, Logos) и Жизнь (;;;), Zoe, Человека (;;;;;;;;, Anthropos) и Церковь (;;;;;;;;, Ekklesia). Эти четыре пары (сизигии, ;;;;;;;, sydzygos «сопряжение, соединение»): Глубина и Молчание, Ум и Истина, Слово и Жизнь, Человек и Церковь, составляют совершенную первую осьмерицу – огдоаду (;;;;;;;, oktados), которая, не из недостатка или потребности, а по избытку внутреннего довольства и для нового прославления Первоотца, производят еще 22 эона: Слово и Жизнь производят декаду (;;;;;;;, dekados) – 10 эонов: Утешитель (;;;;;;;;;;, Paracl;tos) – Вера (;;;;;;, Pistes), Отцовский (;;;;;;;; Patrikos) – Надежда (;;;;; Elpis), Материнский (;;;;;;;;, M;trikos) – Любовь (;;;;;, Agap;), Господство (;;;;;;;, Aeinous) – Осторожность (;;;;;;;, Synesis), Воцерковление (;;;;;;;;;;;;;;, Ekkl;siastikos) – Блаженство (;;;;;;;;;;, Makariot;s), Желанный (;;;;;;;, Theletos) – Мудрость (;;;;;, Sophia). Человек и Церковь производят додекаду (;;;;;;;, ;;;;;;;;;, dodekas, dodekados) – 12 эонов: Боль (;;;;;;, Bythios) – Смешивание (;;;;;, Mixis), Ветер (;;;;;;;;, Ag;ratos) – Соединение (Enosis, Hen;sis), Самосевный (;;;;;;;;, Autophy;s) – Удовольствие (;;;;;, H;don;), Неподвижность (;;;;;;;;, Akin;tos) – Сравнение (;;;;;;;;, Syncrasis), Однополый (;;;;;;;;, Monogen;s) – Блаженный (;;;;;;;, Makaria). Все вместе 30 эонов и составляют выраженную полноту абсолютного бытия – «Плерому» (;;;;;;;, Pleroma, букв. «Полнота»).
Ириней («Contra haeres». Lib. 1, cap. 1) сообщает следующее:
«Oicunt enim esse quendam in sublimitatibus illis, quae nee oculis cerni, nee nominari possunt, perfectum Aeon em praeexistentem, quem et proarchem, et. propatorem, et ;;;;; vocant. Eum autem, quum incomprehensibilis et invisibilis, sempiternus idem et ingenitus esset, infinitis temporum seculis in summa quite ac traquilitate fuisse. Una etiam cum eo Cogitationem exstitisse, quam et Gratiam et Silentium (;;;;) nuncupant. Hunc porro ;;;;;, in animum aliquando induxisse, rerum omnium initium proferre, atque hanc, quam in animum induxerat, productionem in Silentium (;;;;) quae una cum eo erat, non secus atque in vulvam demisisse. Hanc vero suscepto hoc semine praegnantem effectam peperisse Intellectum, parenti suo parem et aequalem, atque ita comparatum, ut solus paternae magnitudinis capax esset. Atque hunc Intellectum et Monogenem et Patrem et Principium omnium rerum appellant» («Они говорят, что на высотах, которые нельзя охватить взором и назвать по имени, существует предвечный, совершенный Эон, которого именуют и первоначалом, и прародителем, и ;;;;; [др.-греч. Бездна]. Непостижимый и незримый, вековечный и нерожденный, бесконечные века времени пребывал Он в глубоком покое и уединении. Вместе с Ним было Размышление, которое называют и Благодатью, и Молчанием (;;;;). И некогда этот ;;;;; возжелал создать из себя начало всех вещей, и это замышленное Им создание, как семя, ввел Он в лоно Молчания (;;;;), которое было вместе с Ним. И Молчание, восприняв это семя и зачавши, родило Разум, равный и подобный своему родителю, единственно могущий вместить величие своего Отца. И этот Разум они называют и Единородным, и Отцом, и Началом всех вещей»).
Согласно же неоплатонизму, Единое источает Нус (Ум), имманентный, внутренне присущий ему, неизменный, в качестве своего собственного Отражения. Из этого излившегося Нуса выделяется далее Мировая Душа, служащая переходом от мира идей к чувственному миру. Преломленная в материальности Мировая Душа порождает все разумные сложные существа, в то время как материя является последней ступенью в иерархии бытия в качестве воображаемого, нереального субстрата феноменального мироздания. Т.е. вследствии постепенного «исхождения», «из-лучения» из самого существа Единого последующих «божественных сущностей / идей» и образуется вселенная. По мере отдаления от сущности Единого, для нас непостижимой, бытие как бы густеет, пока не обретает материальную форму. С наиболее тонкими, первоначальными излучениями связаны сущности невидимого, духовного мира, а с наиболее грубыми – явления мира видимого, вещественного.
Из-за того, что в становящийся мир проникают («эпифания») «лучи» (эоны) Света («Мира Идей», «Мира Сущностей-Универсалий», «Гиперурании»), этот Свет получает определение как «Свет Животворящий».
В исламе также существует неоплатонического генезиса эзотерическая доктрина «Нур Мухаммадийя» («Свет Мухаммеда»).   «Веществом творения», из которого Аллах создал весь предметный (как феноменальный, так и ноуменальный) мир, была умонепостигаемая субстанция – «свет (нур) духа Пророка Мухаммада». «Свет Мухаммада», таким образом, существовал в предсуществовании вещей и идей как творческая энергия Аллаха и как их прообраз. Мухаммад раб Аллаха в том значении, в каком мастерок является слугой в руках Мастера. Мухаммад – самый благородный и самый возвышенный инструмент Аллаха, посредством которого образуется мироздание и затем возвращается к Творцу [Салман Север. Свет Мухаммада // http://malikit.livejournal.com/425321.html]. Мистический Свет был предвечным, и из него состояло все сущее. В течение пятидесяти лет он поклонялся Аллаху. После этого Аллах сказал: «Свет Мухаммада! Я установил для людей символ веры, пять ежедневных молитв, пост, десятину и паломничество». Затем он создал из Света знаменитую птицу (головой своей имела Али, глазами – Хасана и Хусейна, шеей – Фатиму-сирийку, руками – Абу Бакара и Омара, хвостом – Амира Хамзу, спиной – Аббаса и ногами – Хадиджу ал-Кубру) и сказал:
«Свет, я даю тебе семь морей: море познания, море доброты, море терпения, море понятливости, море мысли, море сострадания, море света. Плавай в каждом из них по десять тысяч ле». После этого Бог создал сто двадцать четыре тысячи пророков, а из капель Света, упавших из глаз, ушей, носа, с плеч и рук птицы, были сотворены тридцать апостолов, четыре архангела, перо и скрижали судьбы, престол и семь небесных кругов, солнце, луну, ветер, воду, огонь, дерево жизни, дерево туба, печать Сулеймана и жезл Мусы. От Адама Свет снизошел к Сифу, от Сифа – к Мусе. И Аллах сказал Свету Мухаммада: «Иди к четырем элементам, которые я явлю миру!». И Свет увидел Ветер в его гордыне и сказал Ветру: «Чем ты гордишься? Ведь твой удел – постоянное бегство!» И Ветер ответил: «Или ты сам без изъяна?» И Свет сказал: «Нет никого без изъянов, кроме Аллаха». И Ветер принял ислам. Потом Свет обратил в истинную веру также и Огонь, сказав ему, что Вода убивает его, а Ветер его создает и что он не более чем раб поваров. И Свет обратил Воду, сказав, что она не что иное, как смыватель грязи. И Свет увидел, что Земля унижена и кротка, и восславил Землю. И теперь все четыре элемента находятся в распоряжении людей. «Кто раздобудет историю о Свете Мухаммада и будет читать ее, тот обретет блага, получаемые от чтения Ветхого Завета, Евангелия, Псалмов и Корана. Четыре архангела будут охранять его, и он сравниться с теми, кто совершил паломничество и семь раз обошел вокруг Каабы. Тот же, кто будет читать эту книгу денно и нощно, уподобиться павшим за веру в войне» [Усуль-Йяхья ибн Абдаллах аль-Барузи аль-Галиси. Повесть о появлении Света Мухаммада // http://gallart.primordial.org.ua/muhammad.html].

***
Нисхождение Идеи в Материю, Потенциальности – в Актуальность, Воли  – в Представление есть Инволюция. Инволюция Идей – это основа Эволюции Материи. 
Когда Эйдосы воплощаются в сущее (т.е. низводятся из ноуменального в феноменальный мир, в соединение с материей), они, тем самым, становятся «проявлениями» («феноменами») самих себя – «эйдосами» (идеями) категорий, математических отношений, эстетических ценностей, моральных качеств, вещей, существ, человеческих душ и проч.
Вся совокупность воплощенных в реальности Эйдосов Божественного Разума (а поэтому – воспринимаемая и в физическом аспекте), есть: в каббализме – Шехина (ивр. ;;;;;;;;;;;;, «присутствие, пребывание, проживание [среди]»), в неоплатонизме – Эпинойя (;;;;;;;, epinoia; досл. «Мысль»), в зороастризме – Воху Мана («Благая Мысль»). Эпинойя является производной совершенного, но потенциального, мира и в несовершенном, но актуальном мире образует глобальную мировую категорию движения жизни, реализуется в «эволютивных токах», возникающих в различных точках мироздания. Гермес Трисмегист говорит, что Эпинойя нерушима и, будучи Светом, производит все вещи. Эпинойя есть смысл всего и во Всем есть Эпинойя.
Эпинойя мыслится как потенциальная способность к развитию, которой обладает мироздание, а не как реальная форма Силы.
Однако Эпинойя «утаена» в мироздании, то есть она не имеет прямого конкретного проявления. Гностики считали, что это произошло в результате захвата власти «злым» демиургом, от которого, собственно и «скрывается» Эпинойя за пеленой актуальности, помогая всему творению, направляя его в его полноту, обучая его  пути восхождения, пути, которым оно сошло вниз.

***
Материальный мир является реальностью только как манифестация «Божественных вещей» (т.е. Идей) в одном из эонов – Логосе. Материальный мир – это порождение образов Идей в нем (Логосе) самом.
В материальном мире Логос перевел из хаотического состояния в гармоническое соотношение три качества (гун) сущего (пракрити): 1) тамас (источник инертности, невежества и иллюзии), 2) раджас (активное, деятельное, стимулирующее) и 3) саттва (умиротворенность и благость).  Из-за взаемодействия между собой этих качеств начинается миропроявление, и в каждом сегменте мироздания преобладает то или иное качество. Из саттва-гуны происходят боги, из раджаса – люди, из тамаса – живое и неживое («Девибхагавата-пурана» ІІІ 8-9).
Раскрывая тайну происхождения мира, Платон указывал,  что он вышел из первоначального хаотического состояния и получил определенную целесообразную форму («космос», букв. «красота») при помощи сверхъестественного Разума («божества»), обладающего именно Душой – некой особенностью, возникшей прежде всех тел, и поэтому «… она более чего бы то ни было властна над всякого рода изменениями и переустройствами тел» [Платон. Соч.: в 3-х тт. – М., 1972. – Т.3. ч.2. – С.385].
«… Космос по Платону – живое существо, наделенное душой и умом… В центре его невидимая мировая душа, которая окутывет небо также и извне и дает начало «непреходящей и разумной жизни во все времена». Небесные тела, неподвижные звезды – не что иное, как «вечносущие божественные существа». Надмировая душа воплощается последовательно во все менее возвышенных формах творения: звезды, солнце и планеты, земля, олимпийские боги, люди (сначала мужчины, затем женщины) и, наконец, животное» [Волков Г. Три лика культуры. – М.: Мол.гвардия, 1986. – С.28].
Образцом (моделью, парадигмой) воплощенного мира идей есть «ноэтический космос» Гиперурании («Занебесья»), внепространства, не имеющего материальных тел, но имеющее бытие (единство), разум и душу [Платон. Соч.: в 3-х тт. – М., 1971. – Т.3. ч.1. – С.384, 570-574]. Он воплощается в Хоре-пространстве благодаря Демиургу (истоку активности, генезиса, порождения), который и формирует пространственное материальное тело мира. С последним рождается и «время» как «движимая тень вечности». Но даже после воплощения эйдосы сохраняют независимость от Хоры-пространства:      
«… есть еще один род, а именно пространство: оно вечно, не приемлет разрушения, дарует обитель всему рождающемуся, но само воспринимается вне ощущения, посредством некоего незаконного умозаключения, и поверить в него почти невозможно. Мы видим его как бы в грезах и утверждаем, будто всякому бытию непременно должно быть где-то, в каком-то месте и занимать какое-то пространство, а то, что не находится ни на земле, ни в небесах, будто бы и не существует. Эти и родственные им понятия мы в сонном забытьи переносим и на непричастную сну природу истинного бытия, а, пробудившись, оказываемся не в силах сделать разграничение и молвить истину, а именно что, поскольку образ не в себе самом носит причину собственного рождения, но неизменно являет собою призрак чего-то иного, ему и должно родиться внутри чего-то иного, как бы прилепившись к сущности, или вообще быть ничем» (Платон, «Тимей» 2:2).
Демиург создает видимые вещи, взирая на первообраз и используя зеркальную способность фюзис: идеи являются специфическими «зеркалами», «печатями», накладывающимися на материю, в результате чего возникают конкретные вещи. 
Прообраз даного идеалистического мировоззрения можно встретить у месопотамских шумеров:
«… Образ Ана как олицетворения самого небесного свода играл большую роль в культовой жизни шумеров. Небесное объявлялось священным. Каждое божество, помимо земного храма, имело и жилище на какой нибудь планете или созвездии. Впоследствии возникли представления о том, что многие земные объекты (города, храмы и даже реки) имеют свой небесный прообраз. Истоки таких представлений можно проследить на примере некоторых ритуалов. Мастер, изготовляющий статую бога, должен был сперва представить в своем сердце «образ Ана» (т.е. идеальную модель вещи), и только затем приступить к материальному воплощению своего представления. Когда же статуя была готова, то совершался ритуал отлучения мастеров от своего изделия. Каждый мастер должен был сказать, что эту статую изготовлял не он, но она была создана богами на небе. Еще одно подтверждение такого начального идеализма мы находим в старошумерских списках орудий труда. Сперва предмет писался с детерминативом AN («небо», «бог»), а затем без него. Это означает, что у каждого предмета был свой небесный (или божественный) прообраз, а сам предмет был только копией этого прообраза» [Емельянов В.В. Шумерская культура как предплатонизм // http://losev-library.ru/index.php?pid=198].
Неоплатонизм
«... рассматривает нынешний мир как бесконечно малую часть другого, более объёмного и грандиозного мира, в котором существует иная, объёмная многомерная истина, ослепительная, как божественный кристалл. Эта божественная истина проецируется в наш земной мир как слабая тень, как двумерная неполная проекция, которая не даёт представления о восхитительной красоте исходного кристалла. Современные люди, захваченные в плен западным рациональным сознанием, рассматривают земную реальность как единственно возможную. Выстраивают её, полагаются на неё, считают, что с учётом этой реальности возможно достижение личных и государственных целей. Они не учитывают неполноты этой земной реальности, забывают, что она – только тень другой, летающей в высоте божественной истины» [Проханов А. Люди бессмертного мира // http://gidepark.ru/user/alexandrprohanov/article/241856].
Исходный «Восхитительный Кристалл», Первообраз, Многомерную Истину, согласно с которой происходит Творение,  схематически можно представить как Дерево Сефирот (Сфирот; «Числа», от «сфар» – «ограничивать»; впервые упомянуты в «Сефер Йецира» – «Книге Творения», 2-7 вв. н.э.), которые определяются собственно как «эманированный свет» («ор неецаль»).  Они же – система устройства человеческой души, и также система устройства национальной еврейской души.
Три верхние Сфирот называются «Сфирот разума» (;;;;;; ;;;;):
 1) Кетер (;;;) – «корона, венец»,
2) Хохма (;;;;;) – «мудрость»,
3) Бина (;;;;) – «понимание».
Семь нижних Сфирот называются «Сфирот чувств» (;;;;;; ;;;;):
4) Хесед (;;;) – «милосердие, милость». Свойством этого сфирота является Авраам. Приход этого пророка ознаменовал переход к более совершенной сфирот. Сторона света – юг. От хесед берут свое имя хасиды.
5) Гвура (;;;;;) – «доблесть, героизм, могущество». Ицхак. Север;
6) Тиферет (;;;;;) – «красота, слава». Иаков. Восток;
7) Нецах (;;;) – «вечность». Моше. Вверх. Четвертый день творения.
8) Ход (;;;) – «слава, величие». Аарон. Вниз;
9) Йесод (;;;;) – «основа». Иосиф;
10) Малхут (;;;;;) – «царство физического». Давид. Запад. Самая нижняя сфира – Малхут – обладает исключительно женским характером (только получает). В книге «Шлавей Сулам» Малхут сравнивается с Луной, потому что она так же, как и луна, не имеет собственного свечения, а может только светить отраженным светом.
Одновременно Сефирот – части, «члены тела» универсального архетипа всего сущего – «Адама Кадмона» («предвечный человек»), «конфигурации первичного луча света» (исходящего из «Эйн Соф», En Sof – «Бесконечного» в Пустоту),  первой стадии Творения, из которого посредством эманации света, исходящим из глаз, ноздрей, ушей и рта Адама Кадмона, возник весь мир. Адам Кадмон – всеединство, первичный эскиз, конспект всей эманации, содержащий в нерасчлененной цельности всю полноту миров, времен и душ. Слово «образ» (иврит. «целем») происходит от слова «тень» (иврит. «цель»), а «подобие» (иврит. «демут› – «подобие», «сходство») – от глагола «дама» – «быть равным», «уподобляться», «сходствовать». Рав М. Лайтман считает, что слово «Адам» является производным от ивритского слова «домэ», что означает «подобный» (Творцу) и отражено в формуле «Эдаме ла Эльон» («Я буду как Высший»).
Об этом же говорит и Д. Щедровицкий:
«… Само слово ;;; «адам», «человек», сходно с формой этого глагола ;;;; «адамэ» — «(я) уподоблю», что указывает на замысел постепенного развития и воспитания человека для уподобления его Богу. Для этого нужно «выровнять» (тот же глагол ;;; «дама») неровности его внутренней жизни» [Щедровицкий Д.В. Введение в Ветхий  Завет // http://shchedrovitskiy.ru/PentateuchOfMoses.php?page=6].
Таким образом, согласно «Каббале», человек в нашем мире является проекцией духовных сил на материальный мир. Рав Меир Брук указывает на то, что
«… Если сопоставить персонажей Торы и систему сфирот, то мы можем понять следующее. Сфирот – это (в том числе) аспекты проявления Б-га (по научному – «эманации»). Главными героями в тексте Торы являются шесть ключевых персонажей – Авраам, Ицхак, Яаков, Йосиф, Моше и Аарон. Каждый из них представляет одну из шести (всего есть десять) сфирот. Различные аспекты жизни наших главных героев – активируют механизм нашей связи со Вс-вышним. У каждого из главных героев есть «члены команды» двух видов. Это их помощники (в первую очередь – жены у Праотцов) и также оппоненты, которые тоже помогают раскрыться главным героям… Интересно, что мы можем «заселить» героев Торы «внутрь» себя, то есть в свой внутренний мир. И тогда можно сказать, что герои Торы – одновременно отражают и идеальное состояние человека и проявление Б-га. И если мы проектируем героев «внутрь» себя, то «внутри нас» происходит встреча Высшей части наших личностей с Б-жественными проявлениями (эманациями). Поэтому иногда наш внутренний мир называют «малым Храмом». Особенно важным «слоем» смыслов Торы является модель в которой каждый герой и персонаж – выражают духовные силы мироздания. И тогда Тора становится «мистерией», изображающей взаимодействие духовных сил в мире. При этом один персонаж в разных контекстах может выражать разные части разных схем» [Брук М. Тора – высота и глубина // Еврейская глубинная мудрость – регулярные материалы от р. Меира Брука. – http://www.causes.com/causes/802727-/actions/1706628].
«… В проповеди Заратуштры эта первоначальная и вечная структура называется Аша (Арта, – О.Г.) … Будучи проявлением Первоисточника жизни, само это начало естественно проявляется в самых разных сферах бытия, т. е. как предмет постижения является безусловно синтетическим. Собственно, можно сказать, что оно есть само творение, рассматриваемое как единое целое вне времени. Ибо во первых, Аша есть идеальное существо, бытие которого изначально, ставшее моделью для всего прочего; и как идеал он представляет собою конечную цель существования и развития всего и вся, и таким образом, постоянно пребывает в некоей точке, где соединяются все начала и концы. Иными словами, все исходит из Аши и все стремится к нему, но для того, чтобы быть таковым сосредоточием всеобщего движения сам Аша должен быть неподвижным, а значит, пребывать вне времени. Во вторых, движение во времени … предполагает изменение к худшему, что бесконечно подтверждается опытом. Все течет, все меняется, а что такое изменение, как не разрушение уже существующего? Но поскольку Аша есть совершенство, он неизбежно не связан временем … иппостась Аши называется в заратуштризме Хварно, и составляет удел как пророков, так и царей – всех тех, кто формирует человеческие сообщества, связывая в них отдельные личности общими идеями и общими делами. Поэтому и историческая память в авестийской традиции сохраняет только то, что осенено этим Хварно в ней самой, этой памяти, – отчего и графическое изображение Хварно – круг или кольцо, ибо оно, связывая пророческое сказание, деяние в прошлом и творческое сознание поэта-летописца, замыкает их в круг или вернее, спираль собственно традиции» [Придинов К. Об историческом и внеисторическом в авестийской традиции //
***
Этот же концепт «эманации» («hаацала») Идеи в Материю прослеживается и в иудео-христианской традиции. Апостол Павел говорит о происхождении Веков (Эонов):
«… из невидимого произошло видимое» (Евр. 11: 3).
Или же в иудаизме:
«… Что касается глагола ;;; «бара» – «сотворил», то и он может быть интерпретирован как указывающий на эманацию. Одно из его значений – «отрезать», «вырезать», т. е. вселенная («небо и земля») как бы отрезают от существа Божьего, с которым вначале составляла единое целое. Сходное с этим глаголом слово ;; «бар» –«ясный», «светлый» указывает на исхождение вселенной от Бога как бы световыми волнами. Родственный глагол ;;; «бара» – «избирать», «отделять» говорит о выборе модели нашего мира из ряда других, возможных, как наилучшей. И еще одно слово, связанное по значению с рассмотренными, – ;; «бар», означает по-арамейски «сын». Мироздание как бы родилось от Бога, подобно тому, как сын «отделяется» от материнской сущности…» [Щедровицкий Д.В. Введение в Ветхий Завет // http://shchedrovitskiy.ru/PentateuchOfMoses.php?page=6].
Согласно иудео-эллинистическому философу Филону Александрийскому («О сотворении мира согласно Моисею»), человек был создан как образ и подобие Логоса Бога. Его разумная природа была незамутненной, и поэтому он смог дать вещам имена. Из эпизода о наречении имён животным философ делает вывод о владычестве над земным миром и «прекрасных свойствах» Адама – наместника Бога на земле. Влечение же к жене стало причиной телесного наслаждения, которое стало началом несправедливостей и преступлений. Символом наслаждения и является змей.  Основные детали библейского рассказа не нужно понимать буквально:
«… Однако, как кажется, под садом подразумевается владычествующая способность души, которая исполнена, словно тысячами деревьев, множеством суждений, под деревом жизни – величайшая из добродетелей, богопочтение, благодаря которой душа приобретает бессмертие, а под деревом познания добра и зла – среднее разумение, посредством которого различается по природе противоположное» [Филон Александрийский. О сотворении мира согласно Моисею, гл. 154 // Толкования к Ветхому Завету. –  М., 2000].
Последователи мистического направления в иудаизме считают, что души всех людей не только происходят от Адама и Евы, но и продолжают зависеть от них.
По мнению каббалистов, пять тысяч лет назад человек был «сотворен» в том смысле, что человечество, ранее пребывающее в единстве с материей (природой) и определяющееся как «Адам Кадмон», осознало свое единство с Творцом и это единство стало определять как «Адам Ришон» – «Первый человек». Однако, несмотря на первоначальное единство с божеством, человечество, с ростом эгоизма стало утрачивать ощущение взаимосвязи и стремительно удалятся друг от друга. Теософская катастрофа (прообраз грехопадения Адама) приводит к раздроблению всеединства, рассеянию искр (душ), заключенных в Адаме Кадмоне; «собирание искр» составляет суть последующего мирового процесса, завершение которого связано с эсхатологическим восстановлением тела Адама Кадмона (отсюда сближение его и Мессии в роли всеобщей души). Всё человечество представляет собой единые мысль и намерение и должно прийти к состоянию абсолютного совершенства, где все будут слиты друг с другом в «одну душу», в «одно большое стремление». Постепенно все люди пробуждаются к единству, подобному тому, которое изначально было в общей душе, но теперь уже в результате самостоятельного стремления и усилий, с нашей индивидуальностью и возросшими желаниями. Этот процесс начался в 3760 г. до н. э. (по другим расчётам – в 3765 г. до н.э.) с человека, в котором впервые пробудилась «точка в сердце» и которого поэтому тоже называют Адамом (он отец Авеля, Каина и Сифа; по «Книге Юбилев» II-I вв. до н.э. – двенадцати сыновей и дочери Аван).
В манихействе в качестве Адама рассматривается космический Христос, или первочеловек (Адам Кадмон, Anasha Qadmaya), который сам себя принес в жертву при создании Вселенной (собственно момент жертвоприношения Адама рассматривается в современной космогонии как Большой Взрыв). Дети Адама – это пять первоэлементов, или типов физических взаимодействий, в результате перемешивания которых с темной материей возник материальный (смешанный) мир.  От космического Адама следует отличать телесного Адама (Adam Pagra), который, как и отражено также у мандеев и мусульман, был пророком и основателем неолитической цивилизации после того, как Хибиль-Йешу пробудил его, что бы слышать Голос Жизни (Qara dHiya). Адам Пагра был также основателем гностического дискурса и первых мировых религий. История с изгнанием из рая в гностицизме и в частности, в манихействе описывается прямо обратно тому, что в Пятикнижии (писании демиурга). Адам Пагра был создан чертями для борьбы с Богом и находился в плену у дьявола, который создал некий наркотический сад, существование в котором отличалось высоким уровнем кайфа и полным идиотизмом. Однако добрый змей, он же и Голос Жизни, открыл Адаму глаза на действия демиурга, сказав ему, что если вкусить от дерева познания, то люди не умрут, как утверждает сатана, но станут как боги, знающие добро и зло. Потом Иисус-Сияние облекся в Еву и она вкусила добрый плод познания и дала Адаму «надежду и благую весть». Он просветил Адама, открыв тайну его творения и путь к спасению светлой души – Адам вкусил от древа познания и прозрел. Сатана изгнал людей из наркотического сада, но уже ничего не мог поделать с ними. Адам проповедовал «добрый гнозис», и сын его Каин стал первым монахом и добрым проповедником знания.  Авель же стал злым, и проповедовал ложь и убийство. От них пошли два учения – доброе (учение Каина) и искажающее его смешанное злое учение (учение Авеля). Поскольку Каин построил первые города, вся эта история предположительно относится к 8-9 тысячелетию до н.э., когда были построены первые города и одомашнены домашние животные, что свидетельствует об окончательном отрыве человека от животных (использование орудий труда и примитивный язык характерны также для высших обезьян).

***
Да, вслед за самой Эманацией как Процессом Излияния должна следовать Элевация как Процес Восхождения, в котором выражалось стремление разумной, рациональной души вернуться к своему Источнику и ее желание примкнуть к Миру Идей.
Этот процесс двустороннего движения служил основанием для морального кодекса в системе неоплатоников (Плотин, Порфирий, Ямвлих, Прокл), в которой защищалось дуалистическое разделение разума и тела, а также утверждалось бессмертие души.
«… Исхождение (;;;;;;;) несет изобильную щедрость Единого до самых дальних границ материи, а возвращение (;;;;;;;;;) вновь приводит все существа к Единому, и это возвратное движение, неотделимое от исхождения, конституирует их в качестве сущих в надлежащем иерархическом порядке» [Изабель де Андиа. Unio Mystica. Единение с Богом по Дионисию Ареопагиту // Миры Алистера Кроули. – https://vk.com/wall-11048645_32955].
Назад, к Абсолюту ведет Эрос, который есть «любовь к вечному овладению благом» (agathon), чтобы родить/создать прекрасное, ибо рождение – это именно та часть бессмертия и вечности, которая дарована смертному существу.
Есть беременные и рождающие физически – и это путь к родовому бессмертию, но есть и  «беременные» духовно, т.е. именно тем, что душа призвана порождать, – понимание и другие добродетели (phronesin kai ten allen areten) – либо в сфере ремесничества, техники, искусства, либо в социально-политической деятельности, либо в философии. В «Федре» Платон называет эту добродетель, рождаемую душой,  – «чуство меры», sophrosyne,  «софросинэ» (Платон, «Федр», 254в) и в «Республике» Платона она является эпитетом наилучшего государственного строя. Произведя на свет добродетель, душа более не возвращается в чувственный мир, но остается в идеальной сфере, над циклами перевоплощений и осуществляет жизнь блаженных богов, вместе с ними созерцая Благо. Это и есть Мудрость (Sophia) как завершение реализации «sophrosyne».
Безусловно, следует помнить, что восхождение души к Благу во всем платонизме есть особенными «духовными упражнениями» и мистической практикой преобразования души под влиянием божественного света Единого. Но саму эту мистическую практику Платон не описывает и в «Седьмом письме» даже говорит, что у него никогда об этом не будет записи, так как не может быть выражено словами. Только если кто-то постоянно занимается философией и жизнь слилась у него с ней, то у него внезапно, как свет, зажигаемый от искры огня, возникает в душе это сознание, которое само себя и питает  (т.4, сс.492-493).
В метафизике света Плотина результатом предельного познавательного усилия (психо-соматического экстаза) оказывается «ясное видение» (творяще-теургическое созерцание) Гиперурании как прозрачного шара безраздельного света, заключающего в себе все существующее в виде сверкающих образов («Эннеады», Y, 8, 9) и являющегося оптической моделью всеединства.
«... По-платонически трактуя свет, «Ареопагитики» присваивают онтологический статус и тьме, или «мраку», определяемому в Библии как таинственное «место» пребывания трансцендентного Бога. Прямо не формулируя принцип творения, Ареопагит косвенно приближается к нему через экспликацию светового всеединства, обнаруживая в нем зияния (hiatus) мрака. В трактате «Мистическое богословие» обозначен переход от онтологии света к ономатодоксии (имяславию), которая реализуется в трактате «Божественные имена». Сияния есть светоподобные существа, которые одновременно являются именами. Это – ангелы, т.е. «вестники» таинственной воли Бога, которым посвящено сочинение «О свойствах и чинах ангельских».  Катафатические суждения основаны на гипотетическом утверждении существования в Боге мысле-образов о мире до его реального сотворения. Панентеистическая тенденция «Ареопагитик» заключается во введении так называемых «гипотетических логосов», являющихся такими прообразами, которые актуализируют волевое начало. Это можно понять как «образ воли» или «волю образа», имеющих существенное значение для теистического понимания творения. Если эманация непроизвольна, то творение осуществляется волевым усилием. Динамика отношения высшего и низшего уровней бытия состоит во встрече двух воль. Творение осуществляется так, что низшее существо достигает свою цель в синергии с высшим, через подражательное соучастие своему «прообразу» и причастие Божественным действиям и силам. Дионисий Ареопагит стоит у истоков восточного направления богословствования, основанного на мистическом созерцании и на практике молитвенного призывания Божественных Имен (что в русской религиозной философии позднее вылилось в традиции софиологии и имяславия) ... Абсолютный миф есть хранилище священных имен и образов, которыми осуществляется безыскусное (вне-техническое) исцеление сущего и возвращение, как поэтически выразился А.Лосев, «чистого утра бытия» ...» [Романенко Ю.М. Онтология и метафизика как типы философского знания : автореф. дисс. ... докт. филос. наук. – СПб: Изд-во СПбГУ, 2000  //

***
Но, все же, образы Идей, пусть и будучи гармонизированны, лишены «разума и света», поэтому у них нет знания об их единственном источнике, а потому они существуют в распрях и вражде. Отец (Благо) открывает разуму Логоса эту «неподлинность» материального мира и Логос, разум которого теперь оказывается просветленным, отделяется от образов, сотворенных им, и отбрасывает их прочь от себя.
Однако другой эон, София, из-за присущей ей как эону любви и также данного ей Благом (Отцом, Единым) откровения, сжалилась над материальным миром, сотворенным Логосом, им «соблазнилась» и «искусилась», и, соответсвенно, эманирует во внутрь него. Одновременно она привлекает в себя эманировать все другие Эоны и, соотвественно, порождает «Совершенный, Объединенный Плод Плеромы» – «Сына Отца», Спасителя материального мира. Ему надлежит открыть «Тайну Несказанного» – природу Отца (Единого, Блага) и передает весть о том, что как материальная вселенная, так и человечество суть проявление божественных качеств Плеромы. Человечеству откровение Плеромы может являться равно и как «освобождение из темницы», и как «пробуждение от сна», и как «воспоминание о предыдущем состоянии». Знание Плеромы позволяет человеку самому стать Плеромой. Состояние тех, кто был возрожден в Плерому, описано в «Евангелии Истины»:
«… Они покоятся в том, кто покоен, не стремясь и не будучи вовлеченными в поиск истины. Но сами они суть истина, и Отец – в них, и они – в Отце, будучи совершенными, будучи неделимыми в Благом, не будучи никоим образом неполны в чем-либо» (Наг Хаммади, I.3.42 // http://apokrif.fullweb.ru/nag_hammadi/ev_istiny.shtml)

***
Но здесь, в тварном мире, во времени и пространстве,
«… каждая божественная идея в отдельности и весь мир идей в его совокупности, иначе говоря, самая София в ее целом, есть еще не раскрытая, не выявленная до конца возможность. – Она еще не осуществлена в полноте своей, но частично осуществляется в мировой эволюции … Вечные божественные идеи суть не только замыслы Божий: они – живые творческие силы … София, как сказано, присуща миру не только в потенции; она действенна в нем; постольку реальность мира есть некоторое откровение Софии, откровение предварительное, а потому – неизбежно частичное и неполное … София живет в мировом движении как неосознанная цель всеобщего стремления, как сила, все приводящая в движение. Ибо мир стремится к всеединству; а всеединство действенное, осуществленное, есть София … Ограниченным и частичным является всякое откровение Всеединого во времени; ограничено всякое отдельное явление идеи во времени, но этих границ нет в самом Всеедином, в самой божественной идее. … Всеобщее воскресение есть не наступившее еще будущее только для нас, только в нашем экзотерическом плане бытия. В эзотерической сфере абсолютного сознания и бытия оно – вечно есть. Бог от века наслаждался общением тех Праведных и прославленных в Нем душ, которые в нашем временном плане бытия еще не родились. Он не только вечно видел всеобщее воскресение, но вечно полагал и утверждал его как сущее, вечно воспринимал в нем полноту неизреченной радости … Бог вечно видит разбойника в раю; это надо понимать не в том смысле, что райское состояние разбойника предшествует его греху и страданию: это значит, что Бог предвечно слышит его молитву на кресте: помяни мя, Господи, егда приидеши во Царствии Твоем! — Причинная связь между этим молитвенным подвигом человеческой свободы и последующим блаженством, таким образом, не упраздняется, а утверждается в вечности … Конкретное изображение … может быть найдено … в музыке: ибо именно здесь нам открывается сверхвременное созерцание временной последовательности. Понимает симфонию и воспринимает полноту ее музыкального откровения лишь тот, кто слышит всю последовательность ее аккордов как единый, целостный и законченный временный ряд … Тайна музыкального откровения заключается в том, что здесь самое страдание обвеяно вечным покоем: движение не упразднено, смятение и буря не уничтожены, но слушатель обретает в этих звуках тот всеобъемлющий покой, который не уносится движением, а завершает его собою и включает его в себя. – Вечный покой, как вечная правда мирового движения, – вот то откровение, которое было явлено человечеству в девятой симфонии Бетховена и не в ней одной: ибо тот же синтез временного и вечного представляет собою общий источник всех вообще высших вдохновений художественного творчества … В творческом акте Божества все вечно: весь мировой план не только от века Им задуман, но от века Им осуществлен и завершен во всех своих подробностях; и в эзотерической сфере божественного сознания это завершение от века дано: там всеединство и законченная полнота есть абсолютная эмпирия. Но в иной, экзотерической сфере существования, единственно доступной нашему наблюдению, тот же план осуществляется во времени, и мы психологически воспринимаем его в непрерывном переходе от момента к моменту. – Тот же мировой план, который перед Богом целиком развернут в вечности, перед нами развертывается во времени. Здесь человек является сотрудником и орудием в осуществлении творческого плана … Отношение предвечного творческого замысла Божества к развивающемуся и совершающемуся во времени человечеству находит себе яркое и точное выражение в образе «Софии»-Премудрости Божьей … Христос созидает мир своею Премудростью. Напротив, от Богоматери св. София приемлет поклонение, причем на иконах Софии Богоматерь нередко изображается с предвечным Младенцем на руках; стало быть, здесь София понимается как начало иерархически высшее, но опять-таки, очевидно, отличное и от Богоматери, и от человеческого естества Христа … София трансцендентна миру во времени и постольку не только от него отлична, но прямо ему противоположна. Даже в высшем своем выражении – в Богоматери и в человеческом естестве Христа – этот совершенствующийся мир не совпадает с нею: отсюда – подчиненное положение Богоматери с Младенцем на иконах Софии, Но с другой стороны, в вечности эта грань между Премудростью и миром снята. В вечном покое Божества творческий замысел Софии до конца раскрыт и осуществлен. И осуществление его – всеобщее обожение твари, высшим выражением коей является человеческое естество Христа, Богоматерь и собранное во единую вселенскую церковь человечество» [Трубецкой Е. Смысл жизни: София // В мире же Божественных Идей, во вневременном все Иное:
«… Затем ставших чистыми сердцем из-за близости с Господом ожидает восстановление для вечного созерцания (;; ;;;;;; ;; ;;;;; ;;;;;;;;;;;;;). И они называются богами и получат престолы с остальными богами, которые прежде были определены Спасителем» (Климент Александрийский, «Строматы» VII, 10, 56, 5-6).
Ср., например:
«… съ небесными совокупитъ [;;;;;;, synapse] силами» (Мф. 22:30 и Богородичный догматик 4-го гласа).
Климент пишет:
«… Итак, существуют, согласно апостолу, первозданные (, пребывающие) в высшем восстановлении (;; ;; ;; ;;;; ;;;;;;;;;;;;;): они, пожалуй, суть “троны”» (Ecl. 57, 1).

***
Мир Идей-Сущностей, Софию-Премудрость, Свет Божий, Гиперуранию человеческая интуиция открывает в самых разнообразных световых явлениях – и в небесной радуге, и в звездном сиянии, и в лунном свете, и в утренней заре, и в солнечном закате… Все эти
«… небесные знамения наполняют душу мистическим ощущением, которое в языческих мифологиях находит себе олицетворение в образе светозарных богов, дневных и ночных. В христианстве эта вера в откровение божественного в небесных явлениях не отвергается, а одухотворяется и углубляется. Эти явления в нем рассматриваются не как непосредственные воплощения Божества, а как отражения, отблески иного, потустороннего неба … В видимом раздроблении и умножении этого образа люди утрачивают его единство и, увлекаясь обманчивым богоподобием твари, принимают отблеск, отражение божественной славы за подлинное ее явление. Апостол Павел этим именно и объясняет возникновение идолов: «Славу неизменного Бога изменили во образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся» (Рим. I, 23) …, теперь мы видим Его как бы «сквозь тусклое стекло» (I Кор. ХШ, 12). Под «тусклым стеклом» разумеется … наш несовершенный земной опыт» [Трубецкой Е. Смысл жизни: Откровение Божьего дня //
в том числе представленный в иконопочитании:
«… идолопоклонство – это почитание любого имманентного предмета как полностью тождественного с трансцендентным, т.е. почитание тварного как сакрального САМОГО ПО СЕБЕ и САМОГО ИЗ СЕБЯ. А если чему-либо воздается почитание лишь как МЕСТУ присутствия энергий нетварного сакрального, то это не идолопоклонство, а иконопочитание (роль иконы может выполнять и статуя, и предмет, и слово / Имя; при неправильном отношении и то, и другое, и третье превращаются в идола)» [Медоваров М. Re: Аспекты времени и умение Видеть // Однако в данном аспекте познание Мира Идей-Сущностей базируется на чувственном восприятии, ведь человек воспринимает мир посредством чувств. Ведь если нет ничего образного, то Высшее превращатся в отдаленную от мира трасцендентную идею. Его уже невозможно познать и приблизиться, без образов Бог становится иллюзией.
Последующий уровень восприятия Мира Идей-Сущности должен базироваться на умственном,
«… так как чувство развивается у всех людей с самого детства, а ум, напротив, едва усовершается с продолжением времени, и то должен подкрепляться законами, поддерживаться занятиями, усиливаться опытами; то чувство, предварив пробуждение ума, показывает нам лишь то, что прекрасно или приятно для чувства, и таким образом рано приучает нас к удовольствиям, а наконец и совершенно порабощает себе и, далеко уклонив от ума, предает страстям, этим злым деспотам и жестоким тиранам. Притом, чувство развивается беспрепятственно, и есть общее всех достояние не только словесных, но и бессловесных существ; а ум в своем образовании встречает, особенно у простолюдинов, много разных препятствий … Посему-то у простого народа преобладает чувственное начало, которое, отвергнув ум, сообщающий вещам меру, располагает человека к неумеренности всякого рода. И от того-то большая часть людей, во всех состояниях, закосневает во грехах, поработившись страстям и пребывая в непрерывном рабстве» (св. Марк Эфесский, Против тех, которые спрашивают: зачем Бог, сотворив человека ленивым на добро и удобопреклонным на зло, потом наказывает его за грехи, 17).
Соответственно необходимо именно умственное познание Мира Идей-Сущностей (Премудрости-Софии), которое, и дает философия («любовь к Мудрости») как таковая и её наивысшая форма – «первая философия», «теология» («наука о боге»), «метафизика» («то, что после физики / природы») –  умоглядное учение о Сушностях, «божественных вещах», сверхчувственном, о сущем как сущем [Аристотель. Метафизика // Аристотель. Сочинения: в 4-х тт. – М.:, 1980. – Т.1. – С.124, 178, 182]. 
Собственно, первым именно Пифагор из Самоса считал, что путь к умственному познанию подлинного мира (Космоса), стоящего за физически-чувственным, ненастоящим миром (Ураном), – это математика. Космос – это
«… мир умопостигаемых математических понятий, в нем царит гармония. Знание возможно лишь в отношении Космоса, в отношении Урана возможно лишь мнение. Предметом его философии был именно Космос, то есть мир как закономерное стройное целое, подчиненное законам «гармонии и числа». Физический мир (Уран) иллюзорен, но не в том смысле, что его на самом деле «нет», или что он «не настоящий», а в том, что он – неподлинное бытие, что он несамодостаточен… Пифагор одним из первых пришел к мысли, что «подлинный» мир должен быть неизменным. Физический же мир, очевидно, преходящий и несовершенный. Математические положения истинны всегда и везде, ничто не может их поколебать. Если сложение двух единиц дает двойку в мире математики, то в физическом мире это не всегда так … Все дело в том, что в мире математики все с абсолютной необходимостью происходит так, как должно происходить, а в физическом мире – может так, может сяк … Именно непредсказуемость и вариативность физического мира дает основание Пифагору говорить о его «хаотичности», «неправильности» … Пифагор был убежден, что с помощью математики человек в состоянии постигнуть подлинную реальность, не данную в чувствах. Стало быть, необходимы механизмы «выхода» за пределы .... Именно «загробное» существование и обеспечивает такие механизмы, а «возвращение» души на Землю дает возможность познания в «этом» мире. Иными словами, Пифагор полагал, что наши души созерцают Космос (мир математических величин) «между» воплощениями в физической реальности, что дает возможность «припомнить» истину в нужный момент. Рождаясь на Земле, человек не помнит о созерцаемом ранее, но когда Марьванна (на уроке математики) говорит «ключевое слово», этот «файл» открывается. И через эти математические «файлы» люди «возвращаются» к созерцанию вневременной истины. Для Пифагора гармония космоса определяется гармонией чисел, а познание этой гармонии есть слияние с Богом … для Пифагора математика, теология и мистика представляют собой неразрывные и взаимосвязанные элементы его философии. Кстати, считается, что он впервые и использовал это слово («философия»), полагая, что мудрецом может быть только Бог; философ же – человек, испытывающий любовь, жажду, влечение (;;;;;) к мудрости (;;;;;). Бертран Рассел отмечал, что «с Пифагора начинается вся концепция вечного мира, доступного интеллекту и недоступного чувствам». И именно такой подход позволил Пифагору превратить математику из ремесла в науку, которая, ныне подзабыв мистические интенции своего основателя, по факту продолжает реализацию его парадигмы созерцания идеального умопостигаемого мира» [Халапсис А. Пифагорейская «Матрица» // http://halapsis.net/?p=55].
Однако апологеты христианства неверно посчитали, что в язычестве почитаются не «божественные Сущности», а только «души немощных и бедных стихий-начал», а последним ап. Иаковом, как известно, отказано в сакральности (Иак. 3:15) и они имеют отношение лишь к миру чувственных восприятий. Объявив античную культуру («язычество») только сферой чувственного бытия, проявлениями «неразумной», чувственной части души (удовольствие, страдание, страх, гнев, любовь, надежда и т.д.) человека, тем самым, христианство не увидело в предыдущей культуре опыта перехода (трансценденции) из мира чувственного опыта (где Космос есть чувственный бог, являющийся образом бога умопостигаемого) в сферу чистого разума, в мир «вечных идей», всего, что находится вне природы (физики, натуры).
Об этом опыте, например, и говорит неоплатоник Порфирий (232/233-304/305 н.э.):
«… покажу смысл теологической мудрости, руководясь коим мужи, запечатлевшие в видимых изображениях (plasmasi) невидимое, для тех, кто научился как по книге читать письмена о богах, заключенные в изваяниях (agalmata), явили бога и божественные силы через сродные чувственному восприятию подобия (eicon;n). А что невежды считают изваяния (ta xoana) всего лишь деревом и камнем, так это неудивительно: ведь и неграмотные тоже считают стелы камнем, дощечки для письма – деревом, книги – сшитыми листами папируса» (Порфирий, «Об изваяниях»).
Византийский философ Гемист Плетон (Плифон; ок. 1360-1452) называет этот опыт перехода (трансценденции)  в своем трактате «Законы» (сожжен в 1460 г.) «эллинской теологией», т.е. «открытой с помощью философии» религией. Она не отличается от языческой религии (sed non a gentilitate differentem), так как в ней именно почитаются Божественные Идеи-Сущности (как их именно определял Платон): под именем Зевса почитается Единое (Автоон), истолкованный как его сын Посейдон («сын Идей») – как область трансценденции, где обитают Идеи и их обобщение – Ум (Нус), под именем Геры – идея множественности в единстве, под именем Аполлона – идея тождества, под именем Артемиды – идея инаковости, Гелиос, Селена, Эосфор – как вечные категории и т. д. Воплощениями идеи бессмертной души рассматривался Плутон, «похищающий» идею смертной материи («плоти») – Кору. Перед этими «богами»-Сущностями люди обязаны читать (предусмотрительно составленные Плифоном) утренние и вечерние молитвы и совершать регулярные богослужения, подозрительно похожие на православную литургию…
Более метафизически, в этом плане, действует И.В. фон Гёте: в возрасте 37 лет он тайно покидает Веймар и инкогнито прибывает в Италию, чтобы увидеть Рим («La Grande Bellezza»): 
«… Гёте бежит из протестантского Ваймара в главный Город католиков. Из культуры, сосредоточенной на слове – к культуре, сосредоточенной на образе и форме. Из Рима он пишет, что «рожден заново» …, но он точно научился «видеть заново». Пожалуй, один из главных талантов позднего Гёте – это умение видеть, умение писать так, словно лепишь скульптуру или рисуешь картину (потом он еще напишет «Теорию цветов», помните?). Не знаю, он ли задал это напряжение Германия vs Италия, которая очень важна для немецкой культуры (Гофман, Ницше, Томас Манн – это будет потом у многих), но он точно сделал много для её оформления. Его бегство в Рим было бегством к Противоположности. К другому полюсу. Гете Sturm-und-Drang'а нужны были покой и форма. Германии аскезы нужна была Италия наслаждения» [Єрмоленко В. Коли Гете було 37 років… //
***
Но кроме вещей, которые являются отражениями определенных идей, есть некоторые отражения, которые, в дейстительности, не имеют оригинала, а следовательно их подобие – мнимое:
«… Именно в этом лежит платоновское различение эйкона и эйдолона: первый  – подобен Идее, благодаря сущностной сопричастности, второй – подобен Идее лишь внешним, обманным образом, тогда как глубинно он ей чужд … Принципиальное отличие настоящей копии от фантазма состоит как раз в том, что копия отсылает к Истине, а симулякр – к Иному … Делез, пересказывая концепцию Платона, формулирует триаду – первооснова, объект, претендент: где претендент хочет завладеть объектом, но может это сделать, только причастившись первоосновы … Платон говорит о существовании некоего объективного мира, который нам не дано воспринять в его истинном виде, но который мы пытаемся воспринять через как можно более точные его копии, какими бы странными они ни казались на наш взгляд. Потому что любое приспособление к несовершенному человеческому взгляду влечет за собой искажение Оригинала. Тем самым, художник, по Платону, должен действовать в соответствии с неким Основанием, а не в соответствии с тем, как воспринимает его искусство человек … Делез же не признает Основания, а говорит, что ничего, кроме нашего восприятия, и нету» [Иванова А. «Эйкон» и «эйдолон» Платона и «симулякр» Делёза // http://kogni.narod.ru/eikondeleuze.htm].
Метод различения эйкона и эйдолона состоит в осознании нашего взгляда:
 «… кумир есть зеркало, отражающее наш собственный опыт божественного – опыт, данный нам в переживании жизни и смерти, мира и войны, красоты и любви … Однако, поскольку этот опыт всегда и сущностно мой, я оказываюсь в плену у самого себя … Иначе говоря, всякий раз, когда мы меряем Бога собственной (пусть и исключительно благочестивой) меркой, мы нарушаем заповедь «не сотвори себе кумира» … Идол как то, что соразмерно мне и моим возможностям, исключает трансцендирование, выход к «по ту сторону», поскольку в нем нет места никакой неожиданности, никакой новизне. Присущая ему инаковость носит сугубо относительный, ограниченный характер. Однако именно эта ограниченность и создает привлекательность идолопоклонства, особенно в политической сфере: поклоняясь политическому идолу (фюреру, великому кормчему или лучшему другу советских физкультурников), идолопоклонник может быть уверен, что ничего неожиданного (т.е. дурного) не случится с любимым образом, и значит, с контролируемым им миром … «Идолу» Марион противопоставляет «икону», которая также является своего рода «знаком», имеющим отношение к божественному …; однако в случае иконы это указание осуществляется совершенно другим способом. В отличие от идола, указывающего на божественное или «Бога», икона указывает не на Бога, а на Его трансцендентность, Его принципиальную недостижимость. Иначе говоря, икона изображает, описывает именно неизобразимость, «неописуемость» Того, кто на ней изображен …  Иначе говоря, если идол является знаком божественного самого по себе, то икона, говорит Марион, указывает не на божественное и даже не на Бога, а на то расстояние, которое нас от Бога отделяет. Иначе говоря, икона выполняет в точности ту же функцию, что и левинасовская «идея-бесконечного-во-мне» … В «Боге без бытия» Марион выражает свою мысль еще более левинасовским языком: «икона не признает никакой меры, кроме собственной бесконечной безмерности» ... Итак, икона есть знак, относящийся к божественному, но этот знак не есть значение, которое я сам конституирую в каком бы то ни было контексте, нарративе или горизонте…, но напротив, то, что воздействует на Я, лишая его функции «центра управления полетом». Именно воздействие на Я (которое в книге «Об избытке» Марион называет «контр-интенциональностью») и отличает идол от иконы, которая «смотрит» на зрителя и своим взглядом преобразует саму его субъективность. Иначе говоря, не идолопоклоннический, не кощунственный, а «иконический» дискурс возможен только в той мере, в которой инициатива отдается самому Богу, но не Богу философов и ученых, а Богу Авраама, Исаака и Иакова: «Не мы достигаем Бытия, а оно само нисходит к нам как один из даров Немыслимого. Это означает: не идолы отныне служат посредниками в нашем отношении к «Богу», а мы сами непосредственно призваны посредничать в искаженном отношении идолов к Богу. Бог философских дискуссий уступает свое место: нагими и беззащитными стоим мы перед безликим Богом. Мы больше не видим его в привилегированном лике идола; он сам на нас взирает и призирает, удерживая под своим незримым взглядом» [Марион …] … Иначе говоря, речь идет о том, чтобы отказаться от философии как только теоретического упражнения мысли, и ввести внутрь сугубо теоретического, методического момента элемент праксиса. Форма этого праксиса может быть различной – праксис вопрошания в случае Хайдеггера, праксис этический в случае Левинаса, праксис религиозный в случае Мариона … Хайдеггер показал, что онто-теологическое мышление неизбежно побеждает везде, где Бог является объектом предикативного дискурса; значит, надо научиться говорить о Боге без предикации или вне предикации. Или хотя бы так, чтобы предикация не играла в этом дискурсе никакой существенной роли … Значит, надо научиться строить речь по-другому, выйти к «иному способу речи»  … Вместо того чтобы быть предметом разговора, Бог становится Тем, к Кому обращено слово; и это слово – хвала, благодарение и славословие. Мы можем называть Бога различными именами в молитве, и это не будет предикацией, потому что эти имена сами по себе есть дар Именуемого. Молитва, согласно Аристотелю, не может быть истинной или ложной, не есть апофансис, не есть предикация, и, следовательно, в ней отсутствует превращение предицируемого в объект и тему дискурса. Хотя в молитве и наличествует определенная референция, она в то же время «принимает в себя зияние дистанции» [Марион …]. Это не попытка набросить сеть концептуального мышления на немыслимое; напротив, в молитве, которая подразумевает именование, «имя приходит к нам в мыслимом как немыслимое, ибо сообщается нам самим немыслимым» [Марион …]. Молитва как беседа с Именуемым есть род праксиса, который преобразует молящегося, потому что в молитве можно просить лишь Взыскуемого и силой Взыскуемого. Однако славословие тоже молитва, и поэтому мы можем воспевать Его как... (Единого, Всеблагого, Милосердного), не впадая при этом в предикацию, пусть даже и отрицательную. «Хвала, – пишет Марион, – играет роль языка, приспособленного к дистанции, иконически включающей в себя сам язык... оговорке ‘как' (отрицанию предикации) соответствует атрибуция хвалы» [Марион …] …Говоря словами Псалмопевца, «близок Господь ко всем, призывающим Его» (Пс. 146, 18). Каждый может искать Взыскуемого, ибо это не сам он ищет, а лишь сила Духа Святаго, действующего в нем … Именно в славословии должным образом осуществляется ансельмовское «лучше, чем мыслить», потому что в нем соединяется несоединимое – мольба и (на)именование, перформативная действенность и описание. Деррида в статье «Как не говорить» … подверг критике тезис Мариона о том, что славословие есть молитва. Как, спрашивает Деррида, мы можем утверждать, что славословие есть молитва и, следовательно, находится вне различия истинного и ложного, если само это славословие может быть христианским или нет, православным или нет, «правильным» (в каком бы то ни было смысле) или нет? Если же можно поставить вопрос о «правильности» хвалы, то в ней сохраняется структура предикативного утверждения.  В более поздних работах Марион уже не говорит о не-предикативности хвалы; его теория другого дискурса, «иной речи» смещается в направлении имянаречения, исповедания веры и свидетельства, где, ей, собственно, и место … От … субъекта «я мыслю» к субъекту «я говорю» – таков путь, который предлагает Марион. Иначе говоря, «говорить о божественном божественно», мыслить немыслимое должным образом, значит, говорить так, чтобы слово о Боге и к Богу не просто не было предикацией, и даже не просто перформативом, а перформативом совершенно особого рода: исповеданием веры … Когда христианин (исповедник или мученик) произносит   «Я исповедаю Иисуса Христа Господом»…» [Ямпольская А.В. Неохайдеггерианский синтез? Размышления над книгой Ж.-Л. Мариона «Идол и дистанция» // Вопросы философии. – 2011. – №1. –
***
Развёртывание Смысла Универсальных Сущностей (Эйдосов) в Инобытии (нашем мире) является Логосом (Представлением).
Понятия, формулы, цели, смыслы – это все формы Представления (Логоса) и они подчиняются Закону основания (Hintergrund), «Закону всеединства» – Абсолюту, Богу.
«… Само Представление не тождественно Знанию, оно только изоморфно ему, как ключ изоморфен замку, как множество слов одного языка изоморфно множеству слов другого, как комбинации нуклеотидов изоморфны конкретным белкам. Но изоморфизм Знания и Представления очень подвижен и часто многозначен, одному и тому-же Знанию могут соответствовать множество Представлений, как один и тот-же монолог Гамлета, может быть представлен разными актерами» [Волынский А. О знании // http://zapys.blogspot.com/2014/07/blog-post_29.html].
Сами Идеи (Эйдосы) являются первичными проявлениями «Воли в Представлении». Символы – это его вторичные проявления, необходимые для общения между людьми. Для необходимости наблюдения Эйдосов напрямую, без посредничества символами, необходима индивидуальная воля. Поэты же Эйдосы не видят, а видят Символы и транслируют (строят «идолы») их тем, кто и символ воспринимает трудом.
Ранее в райском состоянии человек знал то слово, которое выражает божественный смысл каждого существа и поэтому человеку предоставлено было назвать перед Богом всякую душу живую  («Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел их к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек душу живую, так и было имя ей» (Быт. II, 19)), и, соответтвенно, господствовал над всей тварью в качестве носителя всемирного смысла, в качестве существа, вмещающего в своем сознании Идею всего живущего [Трубецкой Е. Смысл жизни: Откровение Божьего дня //
Именно Сократ был первым, кто попытался ввести «майевтику» –своевольное «вытаскивание» «божественных идей» из Гиперурании в сей мир, чтобы завладеть ими (т.е. стать магом, имеющим власть над трансценденцией, ирреальными стихиями) с помощью человеческого разума и номинации (называния, эвокации) «божественных вещей», за что и был осужден. По Платону, познать Абсолютное возможно с помощью определенного диалектико-трансцендентного метода hipothesis (диалоги «Эвтифрон», «Федон», «Держава»). Но эта «гипотетическая диалектика» является не столько рефлексией о бытии и способом познания сущего, но и схемой мистического восхождения души к Абсолюту, логика которого радикально продемонстрирована в диалоге «Парменид» [Вовк О. Пізнання Абсолютного Блага в філософії Платона // Идеи, будучи манифестациями Абсолюта, предстают пред разумом в качестве своих онтологических «ипотес»-логосов, конструирующих вещь, её сущность и дискурсивное понятие о ней. Разум ищет идеи в сфере своих дискурсивных гносеологических ипотес-«предположений/предпосылок» и путем последовательного их снятия через «отрицание» (elegchos) во все более обоснованных ипотесах, разум души поднимается к моменту сверхдискурсивного постижения сущности (ousia, to on) «идеи самой по себе» (auto to auto), а не отдельные её свойства.
По существу, строительство Вавилонской Башни есть той же попыткой своевольно «достигуть небес», овладеть ими, чтобы сделать себе «(магическое) имя».
Ныне, в состоянии падшести, человеческому разуму недоступны Идеи-Сущности непосредственно, они остаются непостижимыми, доступна лишь оболочка их смысла, поэтому он их познает только как «общие понятия» (nomina – «имена»). Но имена (шире – язык, речь) недостаточны для описания Сущностей, которые выше всего тварного бытия и всех тварных аналогий.
«… Мы видим то, что видим, не потому, что оно действительно перед нами (как это утверждают реалисты-схоласты) как некая «вещь в себе», а потому, что язык нам указывает, что перед нами действительно конкретное «это». А на самом деле мы окружены «Пятнами Роршаха», звуками и формами, не связанными между собой. Единственное, что объединяет этот хаос и показывает нам «реальность» в виде гомогенной картины – это язык, данный нам обществом, матрица, в которой мы живём. Если мы на миг смогли бы избавиться от этой языковой матрицы, к примеру, после сильного удара по голове, или, скажем, в случае падения или несчастного случая, то мы увидели бы вокруг себя движение бессвязных форм и звуков. И мы снова начинаем видеть и слышать нормально, когда приходим в себя, то есть когда мы вновь «вспоминаем» язык. Такое моментальное отключение иногда происходит, к примеру, когда звук будильника внезапно выводит нас из состояния сна. Поначалу мы не узнаём привычные предметы вокруг нас, превратившиеся вдруг во враждебные пятна, пока не просыпаемся! И «возвращаем» себе язык. То же можно сказать и о детских страхах – когда матрица ещё не окрепла – мы видим «некорректно». В раннем детстве у нас сохраняется возможность ещё почти полностью открыться окружающему миру. Бегая среди растений и насекомым, мы способны наполнить себя всем, что вокруг нас, и, казалось бы, вобрать в себя даже целое небо. Понемногу эта способность теряется, общество программирует нас, вбирает нас в свою матрицу, ставит на нас свою печать. Уже в детском саду дети хотят быть «кем-то» когда подрастут – идёт процесс социального программирования» [Льянос А.М. Как действует «матрица»? // http://zapys.blogspot.com/2014/05/blog-post_9272.html].
Как трансцендентная (запредельная тварному миру) непостижимая  Божественная Сущность раскрывается и в Божественных Действиях (Нетварных Энергиях), и в Личности Богочеловека (Иисуса Христа), в которых Бог становится имманентен тварному бытию, по которым и познается Он и именно Божественные действия могут быть наименованы и от них производны сами имена Божии (св. Василий Великий, св. Григорий Нисский, св. Григорий Палама, св. Кирилл Ерусалимский, св. Иустин Попович), так и Сущности (Эйдосы, Универсалии) раскрываются лишь в своих Явленных, Представленных Ликах (Образах, Эйконах) – объективных Эйдосах (Идеях), совокупность которых образует Знание сверхчеловеческого порядка – Гнозис об Эйдосах. Наука (Знание) – это процес открытия мышлению все новых и новых Эйдосов, определяя их проявление как Системы.

***
Традиция (с большой буквы) – это передача Гнозиса (Знания) об Эйдосах – Явленых, Объективированных, Представленных Ликах (Образах) Универсальных Сущностей, а также о практике мышления о них. «… Традиция – форма бытия вечности в истории» [Кириленко Г.Г. Посланник трех миров : интеллигенция в российской культуре // Социс. – 1997. – № 3. – С. 79].
Гнозис (Знание) об Эйдосах доступен только интеллектуальной интуиции благодаря особому качеству человеческой души.
«… Наша душа в своей сущности есть ничто иное, как одна из идей. И как идея она едина с другими идеями в своей сущности, ибо она есть часть целого идеального бытия, которое истекает из Единого. Единое присуще душе (и всем идеям) как их основание и исток, и как присутствие, поддерживающее бытие, структурность, познание и др. Следовательно, душа есть определенная идеальная сущность, причастная к божественному целому идей и в своей глубине тождественна с самим Абсолютным Благом. Душа бессмертна и ей естественно находиться в интелигибельной сфере бытия и знать все вещи в их истине …Души … следуют за богами краем небесной сферы, находясь на её интелигибельной стороне… Но они покоряются закону Адрастеи – необходимости и время от времени падают внутрь чувственного космоса, вселяясь в тела людей и животных. В какое именно тело вселится душа зависит от ступени их причастности к созерцанию истинного бытия … Знание (mathesis) – это воспоминание (anamnesis) (Phaedon 72e) ... «Следовательно, наши души до того как оказались в человеческих телах существовали вне тел и имели разум (phronesis)» (Phaedon 75a-c) … Рождаясь в теле душа «забывает» знания, приобретенные раньше. Затем, воспринимая ощущениями этот мир с помощью мышления (dianoia) она восстанавливает знания, принадлежащие ей … Достигая идей, чистого бытия, чистого знания душа очищается с помощью понимания (phronesis) от всех страстей, а фундаментальные добропорядочности – благразумие, мужество, сдержанность и справедливость – средства такого очищения  (katharsis) (Phaedon. 69bc). Осуществляя эту мистерию возвращения, душа сама собирается в себя …; в этот момент она становится ипотесой-предпосылкой себя самой и в этом экстазе трансцендирует сама над собой, обретая себя в единственности с Абсолютным Благом, своим единосутнисним Истоком» [Вовк О. Пізнання Абсолютного Блага в філософії Платона // Гнозис (Знание) об Эйдосах структурируется в Изначальные ПервоОбразы (примордиальные Археэйконы). Археэйконы – это универсальные изначально приобретенные духовные системы (паттерны), составляющие содержание индивидуального сознательного (рефлексивного cogito). Примеры археэйконов – Бог, Истина, Красота, Справедливость, Братство, Причастие, Молитва, Покаяние, Вера, Подвиг, Уход, Исход, Завет, Закон, Смерть, Воскресение, Вознесение, Дар, Благо, Спасение, Рай, Великое Приключение, Священный Брак, Защита Родины и др.
Передаются Археэйконы людям через мифы («наррации», «рассказы») и из них формируется то, что принято называть «системы (фабулы) духовной культуры».
Попадая в психическую реальность, примордиальные Археэйконы преобретают вид психических Архетипов – универсальных структур (эгрегоров) психики, составляющие содержание как индивидуального, так и коллективного бессознательного (до-рефлексивного cogito). Примеры архетипов – Великая Мать, Невеста, Дева, Ребенок, Отец, Герой, Мудрый Старец, Шут-Пересмешник, Страж, Рыцарь, Валькирия, Упырь, Зомби, Дракон, Волкодлак и др.
Передаются психические Архетипы людям через мистиков / шаманов и из них формируются  то, что принято называть «примитивные верования малоразвитых племен», «темные матриархальные культы».
Гностическая и Психическая реальности примордиальных Археэйконов составляются («synthese»; «compositio») и затем раскрываются («apokalypse»; «enuntiatum») людям через Пророков и Гениев и ими насыщаются («koresmos») человеческие мудрость («sophia»), опыт («empiria»), искусство («techne»), знание («episteme»), обряды/ритуалы («teletourgia»), культы («latreia») и религии («thriskeia»). Благодаря этому становится возможным не только рассказ («mythologia») о сверхчувственном, но и возможен сам опыт сверхчувственного – вера («pistis»).

***
Традиция сообщает и о самом первом Археэйконе:
«… В 25-й главе Второй (славянской) книги Еноха Господь открывает перенесенному в иной мир герою, жившему еще до Потопа, некоторые неведомые моменты таинства творения – … исчисление порядка событий, предшествовавших творению видимого мира. Божество открывает созерцателю, что прежде всякого видимого творения Оно произвело из небытия светоносный эон Адоил, повелев ему стать основанием всех высочайших вещей. В этом отрывке описывается, как Адоил превратился в краеугольный камень творения, на котором Божество основало Свой Престол … образ Адоила связан с мифом о Первочеловеке (Адаме, или Антропосе), особенно если иметь в виду ту версию мифа, которая отразилась в «Герметическом своде», где Начальный Человек рассматривается как своего рода черновой оттиск всех сотворенных в мире вещей … Престол – это место, с которого Бог надзирает (т.е. обеспечивает) развертывание происходящего творения. Поэтому Престол – важнейший образ события творения, поскольку он почитается как центр всего тварного мира … Распад его цельности есть само по себе своего рода повествование, открывающее порядок тварных дел: «От света изошел Век огромный, являя [собой] все создания, которые замыслил Я сотворить»…» [Орлов А. Сосуды света: предание о светоносном веке во Второй (славянской) книге Еноха / Пер. с англ. – С. 7, 10, 23-24 // https://www.academia.edu/3554292/
***
Однако Примордиальные Археэйконы (Традиция) разделены на две части.
«Дао рождает одно, одно рождает двух, два рождают трех, а трое рождают все вещи (все сущее). Все вещи несут в себе инь и ян, которые взаимодействуют в неиссякаемом потоке энергии ци» (Дао дэ цзин, 42).
«Те двое родятся вместе, но их имена различны. Их вместе назову я Сокровенным. И Сокровенное вновь Сокровенным стало. Таковы врата всех тайн» (Дао дэ цзин, 1).
«Все сущее носит на себе инь – силу темную, и обнимает ян – силу светлую, так достигая гармонии энергии жизни и сил равновесия» (вариант: «Чистое и мутное — сила Инь и сила Ян пребывают в равновесии, и в блуждающем свете звучит их гармония») (Чжуан-цзы. Внутренний раздел. Глава XIV. Круговорот небес // http://www.combat-jujutsu.kiev.ua/files/CH_TZI.htm).
«Великое Дао растекается повсюду. Оно может находиться и вправо и влево» (Дао дэ цзин, 34).

***
Первая является «Традицией Правой Руки» («Путь Светлой Стороны Ясеня (Мирового Древа)», ППР).
Вторая является «Традицией Левой Руки» («Путь Темной Стороны Ясеня (Мирового Древа)», ПЛР).

См. далее - Традиции Левой и Правой Руки http://www.proza.ru/2019/06/09/1619