Старушка сидела в самом углу продавленного дивана кучей разноцветного ветхого тряпья и тихо поскуливала. Лера прошла в кухню, с брезгливостью достала с полки щербатую чашку и включила кран.
«Если бы в этой квартирке сделать минимальный ремонт, ее можно было толкнуть намного дороже. И что это Константин Владимирович так торопится?» Девушка разглядывала лепнину на высоком потолке, пока вода, холодной струйкой, не потекла по руке.
- О, черт, - выругалась риелторша и пошла в комнату успокаивать «клиентку».
- Доча, ну как же так? Я ведь не продавала эту квартиру, не продавала.
- Как это вы, Клавдия Захаровна, не продавали? Вы же сами мне рассказывали, что хотели бы жить на природе, что устали от машин, без воздуха?
- Может и говорила когда, не помню.
- Вы это бросьте, все вы прекрасно помните. Помните же, как мы с Анной Валерьевной приезжали, нотариусом?
- Помню, что приезжала с какой-то женщиной. Чаем я вас тогда поила.
- А перед этим подписали бумаги о продаже квартиры.
- Да как же так? – снова заплакала старуха, - куда мне теперь, под забором ночевать?
- Почему под забором? Я приобрела для вас хорошенький домик в деревне, ездила, суетилась, между прочим. Вы – полноправная хозяйка дома аж в сорок два квадратных метра. Замечательное местечко – природа, воздух, все такое.
- Да как же, Лерочка, у меня и знакомая в аптеке работает, она мне всегда нужные лекарства привозит, и врачиха меня знает, и скидки в магазине на углу каждую среду до одиннадцати часов. Может заберешь свои бумаги, я доплачу тебе, у меня скоплено на похороны, шестьдесят тысяч лежит на книжке. Ты же знаешь, меня хоронить некому. Я все тебе отдам, все, до копеечки и завещание на тебя оформлю. А уж после смерти, делай, что хочешь.
«А идейка-то весьма и весьма», - пронеслось в голове Валерии, но вслух она сказала:
-Увы, Клавдия Захаровна, расторгнуть сделку уже нельзя. Видите, не для себя стараюсь. Так что, будьте готовы, завтра придет грузовик, будем ваши пожитки перевозить в новый дом. Да постарайтесь все собрать к шести утра, путь-то неблизкий, триста километров.
Молодая девушка решительно направилась к выходу. По собственному опыту она знала, что причитания старухи не остановить никакими уговорами. В спину неслись фразы о знакомой провизорше, о скидках в супермаркете и тому подобная ерунда. Валерия торопилась побыстрее покинуть квартиру, пропахшую лекарством и чем-то сладковатым, чем, обычно, пахнет старость. Выскочив из подъезда, она нетерпеливо распахнула дверцу, поджидавшей "Тойоты".
- Как прошло, нормально? – молодой человек с интересом посмотрел на спутницу.
- Нормально, трупов я не оставляю, - хохотнула Валерия, доставая влажные салфетки. Эти липкие, давно не ремонтированные стены, всегда вызывали омерзение.
- Поехали?
- Конечно. Давай на Тракторную, у нас еще четыре адреса счастливчиков на сегодня. Ты что, влюбился что ли? – девушку раздражал пристальный взгляд молодого водителя.
Илья работает в фирме вторую неделю, но все никак не может привыкнуть, задает слишком много вопросов. Надо будет поговорить с шефом. Интересно, а кто его рекомендовал в агентство? Ежу понятно, что с улицы к ним не приходят. С ним просто опасно работать, не все же клиенты столь безобидны, как этот одуванчик - Клавдия Захаровна. "Тойота" притормозила у пятиэтажки. Девушка расчехлила электрошокер.
- Волшебную палочку прихватить не забудь, - Лера решительно направилась к подъездной двери.
- А зачем электрошокер? У меня нет, - Илья с трудом догнал спутницу.
- Ты что, идиот? – девушка остановилась на щербатом пятачке, - ты предлагаешь мне одной отбиваться от неадекватов? Их сегодня вытурить надо. СЕ-ГОД-НЯ! Понял меня? Это не милые старушки, тут можно нарваться и на нож, и на топор. Урод!
Валерия решительно открыла дверь в подъезд. От амбре экскрементов с нотками абрикосового варенья закружилась голова. Стая разношерстных котов бросилась под ноги. Какая-то любопытная старушка со второго этажа разглядывала их сквозь щель, украшенную дверной цепочкой. «Интересно, кому шеф смог впарить эту трущобу?» - думала девушка, поднимаясь на пятый этаж к нужной квартире. Лифта, конечно же, не было, и Илья заметно задыхался.
- Прибыли, - Лера решительно надавила на кнопку звонка, - слушай сюда, я два раза не объясняю, ни во что не вмешивайся, в мужика не играй, просто наблюдай внимательно. Слышишь меня - внимательно! Старайся видеть их всех, не отпускай в другую комнату. Не вставай спиной к дверным проемам, вообще спиной к ним не поворачивайся. Усек? Следи, чтобы отступление свободным было.
- Но…
- Я все сказала. Учить тебя я не нанималась.
Дверь не открывали, хоть шум не оставлял сомнений, что обитатели были дома. Девушка достала телефон: «Когда будет машина? Через три часа? Они дома, но дверь не открывают. Давай, присылай машину и ребят покрепче. Да, мастера тоже потом пришли, пусть сразу дверь меняет. Это проходной двор. Да, я поняла, попробую».
- Пошли, - кивнула она молодому человеку.
- Куда?
- Ты слишком много вопросов задаешь.
На площадке третьего этажа их уже поджидал мятый субъект с таким деланным страданием на лице, что его, без всякой подготовки, можно было снимать в главных ролях натужных сериалов.
- К Гришке ходили? Он не откроет, пока бутылку в глазок не предоставите. Пароль это у них. А кто без бутылки – иди, куда шел.
- Выпить хочешь? – Валерия пристально глянула на несостоявшегося актера.
- Дык, кто ж откажется, если от души.
- От души, от души, но не бесплатно. Где у вас тут отовариться можно?
- Так за углом. Сбегать?
- Не надо, мы сами. А ты жди, сейчас вернемся.
- Что ты задумала?
- Вперед и с песней. Идешь в ближайший магазин и берешь десять пузырей самой дешевой. Ты меня понял? Чек сохрани, шеф оплатит.
Илья вернулся довольно быстро, Лера даже не успела выкурить сигарету.
- Эй, любитель халявы, ты где? – девушка достала одну бутылку из пакета и повертела перед носом субъекта, - получишь персональную за то, что устроишь маленький сейшн в квартирке Гришки.
- Что устрою?
- Да попойку устроишь, попойку. Берешь сейчас три бутылочки, поднимаешься к соседу, входишь и оставляешь дверь открытой. Ты меня понял? Открытой! Чуть позже мы подтянемся, у нас еще есть.
- Что-то я не въеду, вы мне что, заплатите за пьянку что ль?
- За нее, за твою специализацию. Вперед. И не вздумай завернуть к себе, я прослежу.
Через час Лера и Илья входили в нужную квартиру. Компания из семи человек сидела и лежала на каких-то обломках мебели. Табачный смрад стыдливо прикрыл и оборванные обои, и почерневший потолок, и разбитые стекла окон. Хозяина они нашли у батареи. Он что-то говорил, обращаясь исключительно к себе, в чем-то убеждал, размахивал руками, но подняться уже не мог.
- Главная задача сейчас, остальных выпроводить, - обратилась Валерия к Илье, - действуй.
- Как?
Девушка только хмыкнула, достала из сумочки какое-то удостоверение и крикнула:
- Полиция. Проверка документов.
Гости заметно оживились. Какой-то мужичок в рваном трико попытался встать на ноги, но попытка не удалась. Тогда он довольно бодро стал пятиться к выходу прямо на четвереньках. Граждане расходились без принуждения, лишь сосед с третьего этажа, услужливо отворивший дверь, уходить не желал.
- Уговор наш в силе? – протянул он руку Илье, справедливо вычислив слабое звено. Илья полез было в пакет, но девушка одернула:
- Еще чего. Обойдется. Брысь отсюда, если неприятностей не хочешь.
- Лера, - вдруг позвали из темного угла комнаты.
- Что за… Кто может меня здесь знать? – девушка подошла ближе, - Тетя Марина. Не может быть. Что вы здесь делаете? А, впрочем, догадываюсь…
***
В детстве тетя Марина всегда казалась Лерочке доброй волшебницей, приходящей к ним в гости прямо из сказки. А как иначе объяснить, что в ее присутствии мама смеялась совершенно иначе, как дудочка? С тетей Мариной мама почти не плакала, не читала страшным голосом стихов, не говорила о том, что одинока, о том, что ее никто не понимает, не ругала папу. Зато они перебирали новые мамины наряды, гуляли в парке, ели мороженое. Тетя Марина не просто приносила новые игрушки, но всегда играла с Лерой. Именно она первой разгадала секрет девочки – плачет она вовсе не потому, что ее обидели, а потому, что ей очень жаль маму. А маму обязательно надо жалеть, иначе она погибнет, все хотят ей только зла. Однажды тетя Марина даже спасла девочку. Во время прогулки, когда мама в очередной раз читала свои стихи, Лера, отчаявшись привлечь к себе внимание громким плачем, бросилась под проезжавшую мимо машину. Из-под колес ее вытащила именно тетя Марина, мама даже не сразу поняла, что случилось.
Но тетя Марина неожиданно пропала из их жизни, как позже пропал папа. Он, конечно, звонил, сетовал на неустроенность, на невозможность помогать, ждал дочку к себе, жаловался, что болен. Но Лера не могла оставить маму. Много позже, поняв, что мать живет в плену собственных эмоций, что она никогда не любила даже ее, единственную дочь, желание опекать не ушло. Что-то внутри сжалось в плотный комок обиды на мир за эту «бедную, несчастную, одинокую, никем не понятую, женщину, жаждущую любви», в комок, который не растворялся собственными романами, которые, впрочем, девушка не воспринимала серьезно. И вот теперь…
- Лера, - снова позвал тихий голос, - как ты, детка?
- Я – нормально.
- Как мама? Мы давно не общались.
- Мама? – удивилась девушка, - мама все так же. Вы здесь в гостях?
- Нет, я живу с Гришей. Мне больше негде. Так случилось.
- Вы же уезжали, было жилье. Как вы его потеряли?
- Как? – усмехнулась женщина, - Долгая история. Хотя эту страшную сказку можно рассказать очень коротко. Ребеночка так у меня и не получилось. После очередного выкидыша я сломалась, пить начала. А уж потом, путь известный. Во время очередного запоя явилась ко мне милая девочка, разговаривала, бутылки носила на опохмелку, в парикмахерскую и магазины вывела. Потом ничего не помню, очнулась на улице с бумажкой в руках, из которой следовало, что не хозяйка я своей квартиры. Вот так. Да тебе, девочка, это ведь все знакомо. Не так ли?
Лера молчала.
- Теперь вот Гришу подловили. Я неделю в подвале на Вишневой жила, а вы за это время расстарались.
- Но…
- Не оправдывайся, девочка, не надо. Ты все продолжаешь кричать и плакать, так и не выросла, жаль.
Тетя Марина неожиданно легко поднялась и метнулась к балкону. Лера оцепенела.
У двери женщина вдруг обернулась и крикнула:
- Перестань плакать, девочка, просто живи. Я ведь мечтала забрать тебя, потому и уехала. Просто живи, - крикнула она и шагнула через перила.