* * *
Я выбежал на улицу.
– Иди к Толсте и скажи ей, что повелитель требует, чтобы она немедленно явилась к нему! – крикнул я первому встречному.
Ждать себя Толста не заставила.
– Повелитель, твое лечение творит чудеса! – едва поприветствовав меня, восторженно заговорила она. – Сегодня я чувствую себя так, как будто родилась на десять солнцеворотов позже!
– Вот и отлично! Сейчас мы продолжим его – для этого я тебя и позвал. И завтра ты по-чувствуешь, что помолодела еще на десять солнцеворотов.
– Так быстро молодеть опасно: я буду бояться, что через несколько дней ты превратишь меня в младенца! – улыбнулась Толста и послушно уселась на вчерашнее место.
В ожидании очередного сеанса лечения она с интересом наблюдала, как я возился со своим медицинским комплексом, готовя его к работе. Но прежде чем начать процедуры, я убавил в транслейтере громкость канала перевода на язык островитян настолько, что даже сам не слышал исходящих из него звуков, и, приставив прибор прямо к уху своей пациентки, тихо сказал:
– Слушай внимательно и отвечай мне как можно тише!
– Да, повелитель! – согласно зашептала Толста. – Я понимаю: бывает так, что даже в собственном доме вдруг вырастают уши, и услышанное ими неведомо как доходит до тех, кому знать эти слова вовсе не обязательно.
В том, что ни один из аборигенов не понимает ни слова на интерлингве землян, я не сомневался абсолютно, поэтому перевод слов Толсты я мог позволить себе слушать на нормальной громкости.
– Правильно! – поддержал я ее. – Я вот что хочу тебе сказать: помнишь, вчера я говорил, что может настать момент, когда мне очень понадобится твоя помощь?
– Конечно, помню. И я пообещала, что сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе.
– Так вот, сейчас этот момент настал. Скажи мне, Толста, у тебя есть кто-нибудь, в ком бы ты была уверена, как в себе самой?
– Еще бы не было! За свою жизнь Толста сделала другим столько добра, что теперь она вправе рассчитывать на ответное добро с их стороны.
– То, о чем я прошу, гораздо больше чем просто ответная услуга. Это опасное дело. Может быть, даже очень опасное. Нет такого зла, на которое кое-кто не был бы готов пойти, чтобы не допустить выполнения этого дела. И мне нужно быть уверенным, что твой гонец не скажет, кто, зачем и куда его послал, даже если его начнут резать на кусочки.
Толста ненадолго задумалась.
– Ты можешь быть уверенным в этом, повелитель!
– Хорошо. Но я должен быть уверен и в том, что ни одной птице в небесах, ни одной травинке в лесу он ни словечком, ни намеком не проболтается о том, что ему будет поручено. Не говоря уже о том, что об этом не следует знать никому из людей племени – даже самым близким родичам или друзьям твоего гонца.
– И в этом ты можешь не сомневаться. Говори, что нужно сделать!
– Вчера Хитр привел ко мне вождя одного из селений. Ты знаешь об этом?
– Толста знает обо всем, что происходит в Большом доме.
– Понятно. А знаешь ли ты, где находится это селение?
– Конечно.
– Так вот что мне нужно: твой гонец должен отправиться туда и к завтрашнему утру, к началу церемонии уподобления богам, привести сюда старейшин селения.
– Почему повелитель не попросил об этом раньше?
– А почему нельзя попросить об этом сейчас?
– Путь туда не близок. Мой гонец успеет добраться в селение к вечеру. Но ему будет непросто уговорить старейшин пуститься с ним в обратный путь на ночь глядя.
– Тише, Толста, тише! Там гонец уже сможет сказать, что это – приказ повелителя.
– Он не сможет это сказать: в таких случаях повелитель посылает собственного гонца.
– Толста, пусть он делает все что угодно, но он должен убедить в этом старейшин!
– Он постарается их убедить, повелитель. Что еще?
– Больше ничего, Толста. Теперь давай лечиться…
Большой дом вновь огласился безумными звуками композиций группы «Черная дыра». Толста внимала им так трепетно, что я решил, если мне будет суждено возвратиться домой, обязательно разыскать этих ребят и сообщить им, какую неожиданную поклонницу своего творчества они обрели на одной далекой планете.
Проделав все необходимые манипуляции, я отключил свой переносной госпиталь, пожелал пациентке здоровья и, провожая ее к выходу, поинтересовался:
– А как сегодня чувствует себя Ясна?
– Превосходно, повелитель! Она выглядит самой счастливой из всех моих цветочков. Да это и не удивительно – после того лекарства, которое дал ей мой господин, и мертвая запляшет! – в голосе Толсты вдруг послышались давно забытые ею кокетливые нотки и, кажется, она сама искренне удивилась этому. А я подумал, что лечение, пожалуй, продвигается даже успешнее, чем я мог ожидать.
– Мертвая не запляшет, Толста! Но твои пляски скоро опять начнут зажигать всех, кто их увидит… Да, так вот, насчет Ясны. После вечерней трапезы, ближе к ночи, я очень хотел бы встретиться с ней опять.
– Да будет так, как желает мой господин! – бодро ответила Толста и зашагала прочь.
А я смотрел ей вслед и пытался понять, почему так непривычно воспринимается сего-дня ее походка. И только когда она почти скрылась из глаз, до меня дошло, в чем дело: шаги Толсты больше не сопровождались характерным шаркающим звуком.
(Продолжение http://www.proza.ru/2014/06/22/1405)