После Терскольского маршрута мне предстояло десять дней отдыхать в Сухуми, всё складывалось
как всегда: море, пляж, трёх разовое питание, люди, которые в силу обстоятельств отдыха становятся
новыми знакомыми. Ничего знаменательного, кроме того, что местное население в лице их общего
лица – джигита гор, являли собой, по моему мнению, услугу к курортному туристическому сервису
никаким прейскурантом непредусмотренную. Незатейливо-пошлая услуга знакомств навязывалась хозяевами
таким безобразным и без разборным образом, что это вызывало отвращение. Видно особенности
культур, хотим мы этого или не хотим, преломляются, и далеко не лучшим образом. Вековая традиция
Кавказа – гостеприимство пошлым образом превратилась у представителей мужского населения в назойливую
распущенность. Но самое трагикомическое это то, что администрация туристической базы проводила
инструктаж на тему типа: «Как себя правильно вести, чтобы тебя неправильно не поняли».
Меня это очень возмутило, я по рождению, всё же европейский человек и все эти восточные
«тонкие штучки» портили отдых и настроение.
Оказывается, чтобы мне или любому другому человеку, женского пола не делали скабрезных
предложений, я должна скромно и наглухо быть одета.
Позвольте, но, это же не Северный полюс? Это субтропики, море, да и вообще курортные места,
предназначенные для купанья, загара, для приёма воздушных ванн. Вот и вопрос, поставленный
обстоятельствами, от чего зависит моральное поведение человека?
Я даже не могла себе представить, что от фасона одежды, человек, своё человеческое поведение
легко меняет на животное. Где же тогда эта мудрость Востока, если мужчины превращаются
в похотливую особь от длины твоей юбки?
И это, не предвзятый каприз моей молодости. Да, я была в своих ощущениях свободным человеком
и эти местные приколы меня не устраивали.
И однажды, пройдясь до пляжа в коротеньких шортиках, а затем в сарафанчике я поняла,
что мне надоели дикие возгласы и жесты людей-дикарей. Мне показалось это очень оскорбительным,
но бороться с их «восточной тонкостью» это пустое занятие.
Мой отдых стал менее раскованным, я избрала маршрут и компанию, которым неукоснительно
придерживалась: пляж и отдых только на территории базы, и никаких прогулок по городу.
Наверно, читая эти строки можно усомниться, можно в это не поверить, но это было именно так.
И вот опять к крылатой фразе: «Судьба, не судьба».
Никто не знает где она судьба, а где не судьба... и в очередной раз, вернувшись
с пляжа, я приняла душ, уютно устроилась на кровати и, в наступившей редкой тишине, для такого
отдыха, я стала читать книжку. Вдруг приходит моя соседка по номеру, по имени Ольга, вся восторженно
возбужденная и приглашает меня, от имени их с мужем общего знакомого, на вечернюю прогулку по Сухуми
и с посещением ресторана.
Мне совсем не хочется идти, но Ольга так решительно меня приглашала на это рандеву, доказывая
и тараторя, какой прекрасный человек приглашает меня провести вместе вечер, и как неоспоримое
доказательство его достоинств, это то, что по профессии он летчик. И я дабы прекратить этот
не умолкающий поток дифирамбов, наконец-то согласилась, ну, а поскольку я согласилась через силу,
то решила не обременять себя никакими прикрасами в виде: макияжа, прически и прочих женских
ухищрений. Натянула платье, закрутила волосы в бабушкин пучок, с выцветшими бровями, ресницами
и вдобавок с красным и облупившимся носом, я нехотя явилась перед народом и соискателем
моего общества. От моего вида, у собравшейся компании, наступил мгновенный, но устойчивый
столбняк. Я постаралась быть равнодушной к ярко выраженному недоумению в рядах собравшейся компании,
и уверено-невозмутима в себе.
Виктор, так оказалось имя мужчины, пригласившего меня на прогулку, он был до
такой степени сражён, моим, вечерним незатейливым образом, что не сразу нашёлся, что и сказать.
Но и после повисшей паузы речь его, для меня, была неубедительна. Он сказал, что мне надо
хотя бы подкраситься, потому что у него, до этого вечера, такой не накрашенной Лалели как я,
никогда не было. Меня удивило имя, которым он награждал своих знакомых женщин,
и я подумала, то ли их было так много, как в Стамбуле на древнем рынке, то ли все они
были сплошь красавицы, как мечеть Лалели.
Но сохраняя видимое равнодушие, я постаралась это заявление принять без особых эмоций.
И как можно спокойно сказала, что мой вид мне очень нравится, а если это кого-то
не устраивает, то этот кто-то может проходить мимо, я ни к кому и никогда не навязываюсь.
Сюжет, в общем-то не для романа, но вот так совсем буднично на прозе жизни и практически
незаметно для человека, с ним-то и случается не прозаическая ирония его судьбы.
За три дня я безоглядно влюбилась в Виктора, а на четвёртый я уехала домой, срок путёвки
закончился. Но, когда он, через неделю приехал к нам в Курск и сделал мне предложение,
я не раздумывая, а что тут думать, когда сердце переполнено любовью, вышла за Виктора замуж.
Это была очень скоротечная история для меня.
Но как оказалось и для него, человека свободолюбивого, щедрого, имеющего в самом
лучшем смысле этого слова успех у женщин и не спешившего связывать себя узами брака.
История нашего знакомства, а главное её финал оказался и для Виктора на редкость скоротечным,
и никем не ожидаемая развязка в виде свадьбы, была откровением для всех, начиная с его
родных и заканчивая друзьями.
Статус успешного холостяка, в его лице, был поколеблен. И вот, что удивительно,
что для многих, я показалась очень слабой фигурой, чтобы претендовать на роль его жены.
Но, на все многочисленные мнения, кто кому подходит или не подходит, есть прекрасное чувство
– любовь, над которым не властны никакие мнения, будь-то одиночные или многочисленные.
И так неожиданно для себя, многие узнали, что Виктор женится.
А ко мне чувство любви пришло как яркий всполох молнии, как её удар! «Я люблю!»
Гроза в природе, конечно, не происходит внезапно, она начинается по знакомым для каждого
из нас приметам, и поэтому гроза ожидаема. Каждый из нас не однократно наблюдал её
приготовления. Сначала становится темно, воздух разрежен, чувствуются давящие на тебя тучи.
Они напитаны влагой так, что тяжесть их уже невыносима и вот они сталкиваются всей своей мощью,
сначала сражая нас молнией гнева, а потом проливая на нас потоки своих грозовых слёз.
И я была сражена молнией своей любви, не предполагая, что моей любви так же придётся умыться
потоками моих горьких слёз. У меня произошло всё, как в грозу. Яркая всё поглощающая любовь,
которая будет единственной, но принесёт мне и горе и слёзы неутешные. Это будет ещё впереди,
а что там впереди, никому из нас знать, не дано и не ведомо…
С переездом пришлось всё бросить и работу, и учёбу, и такую привычную для многих из
нас жизнь рядом с родителями. Мои однокурсники, особенно ребята, очень жалели, что я ухожу,
горевали, что теперь и списать будет не у кого, и это была сущая правда. Можно, конечно,
было закончить так сказать правдами и неправдами, забегая вперёд, скажу – Виктор брался
в этом помочь, и он уже обо всём договорился, надо было только придти и глазами похлопать,
но мне это по характеру не подошло, всё так же хотелось честности. Я как-то рано поняла и
согласилась с тем, что в человеке главной должна быть духовная чистота, она позволяет
уберечься от подлости и непоправимых ошибок, а испытания, выпадающие на нас, достойно преодолеть.
Наступает время, и к нам приходит любовь, которая объединяет в нас духовную и плотскую любовь.
Страсть, на мой взгляд, это диагноз: человек заболевает другим человеком, но я никогда
не соглашусь с тем, что это главное, даже если страсть и вызывает чувство счастья.
Нет ничего прекрасней любви, в которой душевная чистота и плоть человека становятся единые
и неделимые. Мой муж стал первым мужчиной в моей жизни. Мне было 23 года. Виктор для меня,
стал всем, он щедро был наделён добротой и душевным теплом, он дарил любовь нежную,
сотканную изящными ласками, он умел любить – отдавая, и доставляя счастье, он испытывал
счастье сам. От таких чувств не рождается слово партнёр, а рождается слово родной.
Новая жизнь, у меня началась с отрыва от своей семьи, и я не только вошла в другую семью,
но и далеко уехала от своей, от её традиций и уклада. Новая жизнь, как замужество, для меня
по силе новизны, была просто колоссальна. Я в своей семье сложилась как довольно цельная
натура, и вдруг я, становлюсь частью мужчины, это так ново, волнительно, тайно и удивительно.
Со мной случилось всё то, что дано Богом, случаться в браке, и я уже не являлась тем
счастьем, которым привыкла быть у мамы с папой. Теперь я сама ответственна за счастье
в семье, на создание которой, я дала своё согласие. Эти перемены я ощущала очень остро,
потому что была настоящая папина дочка, я выросла в мудрой любви, как в надёжной крепости,
которая защищает детей от всех бед, которые, так уж устроен мир, ожидают их за её пределами.
Но нас всех, без исключения, манит свобода, она волнует кровь и наполняет нас новыми
желаниями и мы, выпорхнувшие из родительского дома, грезим только о счастье и светлых победах.
*На фотографии застывшее время нашего счастья.