Глава 8
«Владыка Нави»
– Папка, привет!
Ошарашенный Стас стоял посреди ромашкового поля. Легкий летний ветерок доносил пьянящие запахи свежескошенной травы, слегка отдающие горечью полыни. Резкий головокружительный запах магнолии растворялся в невероятной гамме разнообразных цветочных ароматов, в которой явственно различался дух цветущей черемухи и сирени, благоухающих лилий и ландышей. Несмотря на невероятную смесь благовоний, общее ощущение было немыслимо приятным и отчасти невесомым. Слегка кружилась голова от легкой эйфории и некоторой сказочности окружающей обстановки, но мысли при этом оставались четкими и трезвыми. Мозг пытался втиснуть увиденное в рамки логических умозаключений, объяснить, понять, осмыслить, но получалось это крайне плохо.
Посреди небольшой лужайки на плетеном соломенном коврике сидела белокурая девочка, на вид восьми-девяти лет от роду, и весело играла с молодым волчонком. Хищное млекопитающее семейства псовых, беззаботно и радостно кувыркалось в траве, пытаясь стащить у девчонки сиреневые тапочки. В небольшие косички цвета спелой пшеницы были вплетены цветки ландыша и ромашки, которые казались необычайно свежими и абсолютно живыми. Огромные карие раскосые глаза сверкали искорками смеха и в то же время внимательно изучали Стаса, проникая в самые глубинные и потаенные уголки его сознания. Казалось, что этой курносой круглолицей девчонке с пухлыми детскими губками известны все тайны бытия, ей не нужно было строить сложные логические цепочки, чтобы понять природу явлений и суть процессов. Она просто знала. В ней была заключена изначальная мудрость Вселенной.
– Папка, чего ты замер? – Девочка встала, подошла к Стасу и взяла его за руку. – Я страшно рада тебя видеть.
– Кто ты, дитя? Почему называешь меня папкой? – Стас так и не смог до конца прийти в себя. Впервые за все его многочисленные путешествия по Вееру Миров он попал в реальность, где встретил представителя человеческого рода, и это оказался ребенок, вдобавок ко всему называющий его своим отцом.
– Потому что ты папка и есть. В смысле, отец, – беззаботно прощебетала девочка. – Я тебя тут уже давно дожидаюсь. Воды с нектаром хочешь? – Из воздуха материализовался запотевший стакан с янтарной жидкостью. – Только маленькими глоточками пей, она холодная, горлышко можешь простудить.
– Мне гланды в детстве удалили, – автоматически пробормотал Стас. – Подожди, какой нектар? Ты кто такая? – Стас присел и внимательно взглянул в карие бездонные глаза.
– Какой же ты скучный и, главное, непонятливый! Я же сказала – дочка я твоя. Пойдем уже. Серого мама дома ждет, ему кушать пора, – девочка кивком головы указала на волчонка. – Я тебя в гости к себе приглашаю. – Взяв Стаса за руку, маленькая фея настойчиво потянула его к видневшейся невдалеке опушке леса.
– Но моя дочка сейчас находится в другом месте и выглядит она не так, как ты, – Стас ощущал себя полным идиотом. – Или, может, я чего не знаю? – В голове со скоростью курьерского поезда стали проноситься лица многочисленных подруг его бурной молодости.
– Вот ты такой большой вырос, седой вон уже весь, а такой глупенький! Физиологических сестричек и братиков у меня на твоей Земле тоже хватает, тут ты постарался на славу, – девчушка прыснула в кулак. – Только я на Земле не рождена еще. А теперь уж и не знаю, стоит ли мне там рождаться?
– А это что, от тебя зависит?
– А то!
– Подожди, давай попробуем зайти с другой стороны… – Стасу всегда с трудом давалось общение с детьми. – Где мы с тобой сейчас находимся?
– Это мой мир. Я его сама придумала и создала. Красиво, правда? Тебе здесь нравится? Если хочешь, мы вместе можем что-нибудь переделать.
– Ты сама создала целый мир? – Стас остановился и пораженно воззрился на малолетнего Творца.
– А что тут такого? Не сидеть же в пустом и скучном междумирье, ожидая, когда вы там на Земле разберетесь со своими вечными проблемами.
– Ладно, если я папа, то кто тогда твоя мама? Или в этом мире маму иметь вовсе не обязательно?
– Удивляюсь я тебе, папка, ну как можно без мамы? Мама непременно нужна. В нашем с тобой случае мама Валя – это твоя жена, которую ты уже и забыл, поди, в поисках своей правды. Все мечешься по мирам, ответы на какие-то мудреные вопросы ищешь, а они ведь на поверхности лежат, ты их просто не замечаешь, – совсем по-взрослому произнесла девочка.
– То есть ты душа, или как там – монада, нашего с Валей нерожденного ребенка? – Всерьез воспринимать происходящее становилось все сложнее, и Стас решил играть по тем правилам, которые ему навязывали, не выказывая больше своего удивления.
– Не совсем так. То, что ты понимаешь под словом «душа», еще можно принять в некотором допущении, а вот насчет нерожденного ребенка, – девочка на секунду задумалась, – пожалуй, нет. По крайней мере, не в том смысле, который ты вкладываешь в это слово. Скучный ты, папка. Мы уже почти пришли. Смотри, это мой дом!
На берегу небольшого лесного озера, образованного бьющими из-под земли ключами, стоял деревянный домик, совершенно невероятной архитектуры. Только фантазия ребенка, не ограниченная рамками знаний и общепринятыми догмами, могла создать подобный шедевр. Ажурная деревянная конструкция представляла собой органическое продолжение трех гигантских дубов, служивших ее угловыми основаниями. Переплетение многочисленных лиан, увитых цветами всевозможных форм и раскрасок, образовывало естественные стены сооружения. Мощные раскидистые кроны деревьев представляли собой живую крышу и защищали жилище от возможной непогоды, если таковая в этом мире вообще существовала.
Из озера вытекал извилистый ручей с прозрачной студеной водой, которую жадно пили два молоденьких оленя, а по соседству расположилась большая серая волчица, не обращавшая ни малейшего внимания на потенциальную пищу. Невероятное количество птиц населяло ветви огромных деревьев и прилегающую рощу, но их щебет был ненавязчив и гармонично дополнял маленький лесной рай. Порхающие в изобилии огромные разноцветные бабочки и стрекозы в веселом хороводе кружили над полянами, заросшими цветами и ковылем. Стас зачарованно наблюдал за феерической картиной всеобщего счастья и гармонии, понимая полную абсурдность открывшегося перед его взором зрелища.
– Но ведь это невозможно. Это противоречит всем законам природы! – Стас, давший себе слово ничему не удивляться, тем не менее, пораженно рассматривал окружающую его идиллию.
– О чем ты, пап? Я ведь маленькая еще. Я этих ваших законов и не знаю вовсе. Тебе что, не нравится мой домик?
– Нравится. Но как все это сочетается и уживается вместе?
– Ты о чем? – вновь переспросила девочка голосом, полным недоумения.
– Хотя бы о них, – Стас указал пальцем на пару молодых оленей и волчицу, спокойно кормящую своим молоком их давешнего спутника, волчонка.
– Серый проголодался, молочко у мамы сосет.
– А что будет, когда мама проголодается? Или она святым духом питается?
– Захочет кушать – пойдет в лес охотиться, здесь дичи полно, – беззаботно произнесла хозяйка лесного рая.
– Ага. Следовательно, убийство себе подобных не исключается в этом мире всеобщего равенства, счастья и благополучия?
– Не убийство, а охота. Ради пропитания, – нравоучительно произнес белокурый ангел. – Я, правда, просила охотиться подальше от моего дома – зверушек жалко. Я сначала вообще хотела всех создать травоядными, но ведь они тогда будут бесконтрольно размножаться, травку и цветочки все скушают и вытопчут. Неправильно это.
– А откуда ты знаешь, что в этом мире правильно, а что нет?
– Просто знаю – и все.
– А не скучно тебе одной в целом мире жить?
– Почему ты решил, что я одна? Нас много, просто здесь мой домик, кусочек личного пространства. Мы ведь не ограничены в пространстве и можем общаться с себе подобными. Можем путешествовать, ведь мир так красив и интересен, и он необъятен.
– Из нашего с тобой сумбурного общения я понял только одно. Ты представляешь собой невоплощенную в физическое тело духовную субстанцию, к рождению которой некоторым образом причастен и я.
– Не скромничай, папка. Самым прямым образом причастен.
– Ну, допустим. Если даже не вдаваться в детали процесса твоего рождения, сразу уточню, абсолютно мне непонятные, то остается на повестке один простой вопрос – зачем? Какова цель твоего существования?
– Вот вы, взрослые, все по полочкам хотите разложить, все вам нужно разжевать и объяснить. Просто принять на веру совершенно очевидные истины у вас никак не получается. А ты сам можешь ответить на свой вопрос применительно к себе? Зачем ты рожден, какова цель твоего существования?
– К сожалению, нет, – вынужден был констатировать Стас. – Но я всего лишь человек, а ты – по сути, дух.
– Эх, папка, конечно же, мы рождены для того, чтобы воплотиться в физическое тело на Земле и пройти долгий и мучительный путь совершенствования через многочисленные перевоплощения и реинкарнации. Вот только с Землей у вас не все в порядке последнее время.
– Это мне как раз хорошо известно, но вот…
– Папуль, пойдем пить чай, – девочка перебила Стаса и, вновь взяв его за руку, потянула к своему волшебному домику. – Ты знаешь, последнее время многие из нас не хотят идти на Землю и всячески противятся этому. Я их не осуждаю, каков смысл потери личности и индивидуальности при земном воплощении в теле младенца на столь короткий срок?
– Ты о многом заставляешь меня задуматься, дочь, – Стас впервые употребил это слово по отношению к девочке и на секунду замолчал, осмысливая его. – Последнее время я полагал, что в младенцев переселяются души умерших ранее людей…
– Ты прав. Но население Земли неуклонно растет, и рождаемость на сегодняшний день явно превышает смертность. Ты не задавался вопросом, откуда берутся свободные души? Особенно с учетом того, что земной путь души не бесконечен, и рано или поздно, но она переходит к выполнению иных задач на уровнях внеземного плана.
– Я считал, что сотворение монады или, если хочешь, бессмертной духовной единицы – это исключительно прерогатива Творца, – задумчиво проговорил Стас. – Что она изначально богорожденная либо богосотворенная. Ты заставляешь меня усомниться в самих основах.
– Смешной ты, папка. Каждый день на Земле рождается 365 тысяч людей, и умирает 160 тысяч человек, получается, что каждый день население планеты увеличивается на 200 тысяч особей. Даже с учетом многочисленных реинкарнаций, остается около 70 тысяч свободных, незанятых, если хочешь, пустых физических оболочек. Неужели ты думал, что у Творца стоят конвейеры по производству людских душ, каждая из которых – яркая и неповторимая индивидуальность?
– Но, в таком случае, почему душа не зарождается вместе с телом в лоне матери? Это было бы логичнее и, главное, проще.
– На самом-то деле все еще проще, папуль. Душа рождается только в результате акта любви, и рождается сразу – это плод сплетения особых энергетических полей, присущих только людям. Физическая оболочка, или эмбрион, зачинается в результате соития, полового акта, и эти два процесса – далеко не всегда идентичны, надеюсь, ты с этим согласишься. Вы ведь уже научились детей в пробирках зарождать, неужели ты полагаешь, что в стеклянной колбе может быть пробуждена к жизни монада, маленькая частица Творца?
– Странно слышать подобные речи от маленькой девочки… – Стас был поражен невозмутимым спокойствием, с которым девчонка излагала вселенские сакральные истины, шумно прихлебывая горячий чай.
– Мой внешний вид – это всего лишь оболочка, форма, которая наиболее подходит для встречи дочери с отцом. Новорожденная душа изначально обладает истинным знанием, и в своих последующих физических воплощениях только накапливает опыт и расширяет круг восприятия. А правду говорят, что Земля очень красивая? – Девочка отставила в сторону чашку с чаем и с нескрываемым любопытством смотрела Стасу прямо в глаза.
– Правду, доченька. Вот только хворь ее одолела неизлечимая. Тяжело ей сейчас.
– Ты должен ей помочь, папка. Я очень хочу все увидеть своими глазами. – В радужной оболочке карих глаз отражалась вселенская любовь и боль, страдание и понимание. Эти глаза еще не научились скрывать своих истинных чувств и лукавить. – Да, и навещай меня иногда. Я ведь тебя очень люблю и буду скучать.
Попадание в фантастический мир своей дочери произошло совершенно случайно, по крайней мере, Стас так считал до общения с девочкой, и было результатом его первого эксперимента по совмещению векторов времени и пространства при создании торсионной иглы портала. Теперь Стас уже начинал сомневаться, что точка выхода была им выбрана «наудачу», хотя временная координата совпала достаточно точно, он действительно планировал попасть именно в свое время. Но вот тот факт, что из бесконечного множества миров Веера Реальностей он оказался именно в мире своей дочери, явно к разряду простых совпадений отнести было нельзя.
В какую точку пространственно-временного континуума ему необходимо вернуться, Стас знал предельно точно, но то ли отсутствие опыта, то ли эмоциональный стресс после общения с дочерью привели к неожиданной ошибке. На этот раз именно по вектору времени. Задавая временные координаты точки выхода из портала, он всегда старался сдвинуть их немного вперед, опасаясь встречи с самим собой в прошлом. Что именно может произойти в подобном случае, он точно не знал, но в одном фантастическом фильме слышал фразу: «Два идентичных объекта, принадлежащих разным временным отрезкам, не могут существовать одновременно в одной точке пространства и времени». Проверять на практике достоверность этого пусть и сомнительного постулата особого желания у него не было.
Стас, выйдя из портала на крепостной стене своей «хрустальной скалы», широко раскрыв глаза от удивления, созерцал открывшуюся с высоты птичьего полета картину. Судя по стоящей в предгорьях Урала погоде, сейчас было позднее лето либо ранняя осень, листва на деревьях еще не начала набирать осенние краски, но уже потеряла яркую весеннюю свежесть. Зато окрестности замка претерпели за время его отсутствия самые радикальные изменения. Лесная чащоба была вырублена на два-три километра вглубь по окружности с центром, которому условно соответствовало его жилище. Освободившееся пространство было успешно приспособлено для нужд ведения приусадебных хозяйств, коих Стас навскидку насчитал не менее сотни.
Вдоль речушки, берущей начало у отвесных стен горы, теперь пролегал мощеный тракт, ведущий к устью реки, где расположилась обширная деревянная пристань – и, судя по суете, там оживленно велась торговля. Многочисленные поля, засеянные злаковыми культурами, переливались на солнце янтарно-золотыми волнами, на бесконечных огородах копошились люди, собирая созревшие корнеплоды. Именно люди. Не големы-разведчики, не переодетые гоплиты, а настоящие живые представители пятой расы человечества.
Из труб добротных деревянных срубов вился легкий дымок и доносился дразнящий ноздри запах жарящегося мяса, чуть в стороне раздавался стук молота о наковальню. Запряженная в повозку сивая лошадка упрямо тащила в гору несколько огромных бревен, подгоняемая кнутом крестьянина. Картина была до умиления мирной и беззаботной. Эдакая идиллия крестьянского быта славянской глубинки. Можно было долго любоваться деревенской экзотикой, если бы не одно обстоятельство – это был не его дом: по крайней мере, отправляясь в путешествие, он его оставлял совершенно другим.
Резко развернувшись, Стас моментально осознал тот факт, что, несмотря на все сомнения, терзавшие его душу, он все же попал именно в свою обитель. Вольготно развалившись в шезлонге, расположенном у самой кромки озера, под тенью опахал из павлиньих перьев принимала солнечные ванны обнаженная черноволосая красавица. В точеных линиях безупречного женского тела, покрытого бронзовым загаром, в полной естественного эротизма позе не узнать Девану было невозможно, и у Стаса в очередной раз перехватило дух от созерцания невероятной и в чем-то нечеловеческой красоты богини.
Два гоплита в полном боевом облачении совершали размеренные движения огромными опахалами. Яркие павлиньи перья создавали плавающую тень, а движения струй теплого воздуха, прогретого послеполуденным солнцем, нежно ласкали шелковистую кожу Деваны. На небольшом столике в запотевшем медном ведерке со льдом виднелось горлышко откупоренной глиняной бутылки, тут же стоял изящный серебряный фужер. Чуть в стороне и сзади в почтительной позе истукана-мажордома застыл его воевода и по совместительству управляющий – Колояр. «Мир контрастов, – пришла в голову мысль. – Наверху пятизвездочный отель, внизу крестьяне и навоз».
– Шикарно устроились, богиня, – Стас очень осторожно телепортировался со стены и проявился у ног Деваны в позе Будды. – Не скрою, вид отсюда открывается потрясающий. Куда там старику Хефу со своим «Плейбоем». Не шевелитесь, прошу вас, дайте же насладиться мгновением истины и непорочной женской красоты.
– Хам и наглец! – Девана, разомлевшая на солнце, от неожиданности едва ли не взлетела в воздух. Все-таки кондиции тела гиперборейской княжны существенно превышали все допустимые человеческие пределы. Приземлившись с изяществом и гибкостью кошки у ног Стаса, раздраженно уставилась на нарушителя ее покоя. – Как минимум, невежливо подкрадываться к женщине, особенно если дама занята вопросами личной гигиены.
– Как по мне, то дама занята в данный момент исключительно откровенным нудизмом . Принимая во внимание личности присутствующих здесь гоплитов и Колояра, их, так сказать, глиняный статус, тему эксгибиционизма я поднимать не буду, и то только в связи с отсутствием в здешних краях квалифицированного психоаналитика, – Стас перевел дух. – Но что самое интересное, все это непотребство, которое вы высокопарно называете «личной гигиеной», происходит на моей законной территории и без малейшего моего на то согласия и разрешения.
– Стас, как я рада тебя видеть! – Девана, ничуть не смущаясь своей наготы, еще раз подпрыгнула и бросилась ему на шею. – Ты где пропадал столько лет?
– А сколько, собственно?
– Тебя не было здесь восемь лет, – Девана чуть отстранилась от него и заглянула в глаза. – Ты что, сам этого не знаешь?
– Да вот чуток ошибся в расчетах. Я смотрю, тут многое изменилось за это время. – Стас еще раз внимательно окинул взглядом потрясающие сексуальные формы девушки и через секунду материализовал из воздуха две полоски ткани яркой тигровой раскраски. – На вот, примерь, это тебе небольшой подарочек из будущего.
– Что это? – Девушка удивленно крутила в руках два тонких кусочка материи. – Это что, носят в твоем времени? И на куда, извините, это надевается?
– В моем времени это называлось бикини . Что-то вроде купального костюма. Придумали янки во время войны, исключительно из соображений экономии материи, но позже этот вид купальников стал необычайно популярен среди женщин. – Стас задумался. – Я все-таки сильно подозреваю, что всеобщей славой он обязан субъективному, но достаточно справедливому мнению сильной половины человечества. А надевается это так. – Он помог натянуть миниатюрные стринги на упругие бедра девушки и с трудом завязал тесемки верхней части слегка тесноватого купальника. А затем критически осмотрел богиню.
– Колояр, немедленно тащи сюда зеркало! – завизжала Девана. После пристального изучения своего отражения во всевозможных позах и ракурсах, хитро прищурившись, богиня заявила: – Весьма оригинальное решение. Уверена, наши зазнавшиеся матроны по достоинству оценят данное новшество. Но, знаешь, князь, у меня такое ощущение, что в этом купальном костюме я выгляжу значительно более голой, чем была без него.
– Вынужден с вами согласиться, богиня. – Стас задумчиво рассматривал божественную фигуру девушки. – Это какой-то необъяснимый побочный эффект, когда наличие одежды обнажает больше чем ее отсутствие. Девана, хватит уже вертеться у зеркала, присядь и спокойно расскажи мне, что тут произошло за время моего вынужденного отсутствия. И с какой радости у подножия горы несанкционированно раскинулось поселение крестьян? Кто разрешал?
– Прямой запрет на временное расселение беженцев в зоне дислокации вверенного мне объекта в полученных мною инструкциях отсутствовал. Исходя из норм и принципов частного права: «Что не запрещено – то разрешено», мною было принято решение не препятствовать миграции местного населения из зон военных конфликтов в восточной части уральского хребта. Первые поселения были основаны у подножия горы семь лет назад, и поскольку прилегающая местность находится в зоне ответственности вверенных мне войск, а также временно проживающих здесь существ из других измерений, и, соответственно, является абсолютно безопасной…
– Стоп! – Стас поднял руку, останавливая словоохотливого воеводу. – Я понимаю, Колояр, что ты соскучился по общению, но постарайся впредь быть более лаконичным. И объясни мне, пожалуйста, что теперь нам с этим вот делать? – Рогозин указал рукой в направлении стены. – Сколько их там обустроилось, кстати, за это время?
– В настоящее время население городища, имеющего самоназвание Белокнязевка, составляет 716 особ, из которых 213 мужчин и 370 женщин половозрелого возраста, остальные дети. Кроме того, 112 особей женского пола находятся на сносях. В распоряжении коммуны имеется 109 хозяйств с прилегающими полями и угодьями, две кузнецы, мельница, сталеплавильный цех, три торговых судна, причал и корчма для приезжих. Поголовье крупного рогатого скота и лошадей насчитывает до 800 голов и постоянно пополняется, кроме того, имеются три отары овец и…
– Колояр, я тебя зачем создавал? Какова основная задача и цель твоего существования? – Стас начинал закипать.
– Разработка тактики и стратегии управления вверенными мне войсками в условиях возможных локальных конфликтов. Вторичная программа – обеспечение жизнедеятельности и полноценного функционирования вверенного мне объекта, а именно – жилых и производственных помещений под условным наименованием «хрустальная гора», – вытянувшись по стойке смирно, невозмутимо изрек воевода-мажордом.
– Так какого хрена ты из себя председателя колхоза тут корчишь? – Стас уже не на шутку разошелся. – Я тебя по-человечески спрашиваю, на кой мне эта головная боль в виде особей половозрелого возраста и их детей, вместе с поголовьем крупного рогатого скота?
– Объективная оценка сложившейся ситуации, а также длительное отсутствие руководящих указаний позволили мне прийти к выводу, что наиболее целесообразным устройством общества будет раннефеодальная монархия с элементами более перспективного внутриобщинного республиканского управления, основанная на мистическом авторитете и стоящая на фундаменте таких же возможностей. – Девана истерически захохотала, согнувшись пополам и схватившись за живот. Стас ошалело смотрел на своего воеводу, не произнося ни слова. Колояр, между тем, невозмутимо продолжал: – Общая оценка норм института феодального права давала мне законную возможность ввести оброк как основную повинность вассалов перед сюзереном. В результате чего удалось существенно разнообразить рацион кухни и полностью заполнить склады продуктами длительного хранения. Кроме того, на каждом дворе лежит повинность отработки одних человеко-суток в календарный месяц на усмотрение сюзерена . По данному виду налога имеется большая задолженность, поскольку до сегодняшнего дня она была не востребована. Законодательно также закреплено право феодала на «первую брачную ночь », до настоящего времени также не использовано в связи с отсутствием механизма реализации. Задолженность по данному виду повинностей имеется и учтена, но ее взыскание несколько проблематично… – Секундное замешательство, и Колояр продолжил: – По причине приведения субъекта права в ненадлежащую форму.
– Это все?! – зловещим шепотом спросил Стас.
– В крайне сжатом варианте – да. Имеются еще некоторые аспекты духовно-мистического плана, подлежащие…
– Уйди. Уйди с глаз моих, не то я прямо сейчас отращу тебе «механизм реализации» и с превеликим удовольствием оторву его! – Стас грозно навис над отшатнувшимся воеводой. – Девана, прекрати ржать наконец, кроме того что смех без причины – отнюдь не признак большого ума, это еще может привести к спазму косых мышц живота.
– Ты ведь еще не знаешь, как Колояр реализовал фундаментальный принцип мистического авторитета, – сквозь слезы, задыхаясь от истерического смеха, пробормотала Девана.
– Что?!
– Это надо видеть собственными глазами. Предлагаю совершить небольшой променад в соседний лес. Тут недалеко, – все еще всхлипывая, но уже немного успокаиваясь, проговорила богиня.
Они стояли вдвоем на широкой светлой поляне, окруженной со всех сторон могучей дубравой. В самом центре на хорошо освещенном и изрядно утоптанном участке было организовано капище неизвестного бога. Огромный пятиметровый деревянный истукан, вырезанный из цельного ствола старого кедра, символизировал собой некое грозное божество. Незамысловатая резьба обозначала размытые черты лица, для пущей достоверности раскрашенные яркими красками. Вокруг капища в изобилии были разбросаны огромные валуны и обглоданные до блеска черепа коз, быков и лошадей.
На двух белых камнях по обе стороны от истукана сидели два очаровательных создания – то ли жрицы капища, то ли амазонки, несшие почетный караул. Первое предположение казалось более правдоподобным, поскольку для караульных они были слишком слабо вооружены. Все их оружие, как и одежда, начиналось и тут же заканчивалось цветочными венками, украшавшими белокурые головки. При виде возникших из мерцающих и колышущихся струй воздуха Стаса и Деваны жрицы немедля бухнулись на колени. При этом кланялись они, похоже, не им, а именно деревянному идолу, поскольку белокурые головы жриц были обращены как раз в сторону столба, предоставив для обозрения путникам совершенно противоположные части тела.
– Оригинально, – Стас с трудом отвел взгляд от упругих налитых ягодиц представительниц прекрасной половины местной общины. – Может, Колояр не так уж и перестарался со своими нормами феодального права?
– Ты не туда смотришь, уважаемый, – Девана ехидно ткнула его локтем в бок.
– А? Чего? А это еще что такое? – Стас, приложив немалые усилия, наконец оторвался от созерцания столь обольстительных частей женского тела и обратил более пристальное внимание на деревянного идола. – Это что за божок? И почему у него такие очаровательные жрицы?
– Имя этого бога – Стас-Яр, – богиня продолжала ухмыляться.
– Не знаю такого. Но почему у него такой огромный фаллос? – Стас наконец рассмотрел искусно вырезанный из дерева и отшлифованный до блеска фаллический символ, возбужденно торчащий из нижней части столба. – Интересно, чем это они тут с ним занимаются? – Он вновь попытался сосредоточить все свое внимание на коленопреклоненных жрицах, но Девана была начеку.
– Тебе что, тестостерон в голову ударил или ты прикидываешься? – прорычала она. – Стас-Яр – это ты. А вот эти две нимфы – твои жрицы. Их тут, между прочим, десятка полтора наберется. О том же, что они вытворяют с этой деревяшкой, – Девана ткнула пальцем в фаллос, – мне даже вспоминать стыдно.
– А ты, значит, наблюдала? – Стас еще не до конца осознал всю издевку в речи Деваны. – Как это я? Этот истукан – это я? С таким вот членом? Глиняные мозги Колояра что, совсем остекленели? Развоплощу или переплавлю! – Обалдевший Стас еще раз, теперь уже в новом свете, осмотрел огромного деревянного истукана. – Он что, здесь в одиночестве совсем с ума сошел?
– Вот это вот, – богиня постучала прутиком по торчащему фаллосу, – и есть символ фундаментального мистического авторитета, каким видит его Колояр. Кстати, хочу заметить, фаллический культ присущ почти всем древнейшим религиям, и сильно подозреваю, что сохранился и до твоих времен, ибо он посвящен порождающей силе жизни. Люди этой эпохи очень часто, особенно ранней весной, предаются торжественным массовым сексуальным излишествам, которые, в их понимании, должны вызвать усиленную половую производительность самих богов хлеба, плодов и скота. Так что, Белый Князь, твой мажордом далеко не так глуп, как может показаться, вот только бремя этой сомнительной славы, – богиня указала пальцем на округлые ягодицы жриц, – теперь придется нести тебе, о великий и могучий Стас-Яр. Смотри не надорвись!
– Ладно, пойдем ужинать, – Стас еще раз, с некоторым сожалением, окинул взором соблазнительные позы юных жриц. – Посмотрим, что нам предложит в качестве трапезы наш новоявленный феодал и законодатель религиозных догм .
Обозревая уставленный яствами огромный стол, Стас был вынужден отчасти признать правоту своего помощника. Если раньше довольствоваться приходилось в основном продукцией собирателей, охотников и рыболовов, то теперь на столе красовалась разнообразная выпечка. Приятно дополняли его всевозможные салаты, в глиняном горшке дымилась какая-то каша, в кувшинах, судя по всему, был налит холодный квас, брага и некое подобие местного пива. Но самое главное новшество заключалось в том, что гоплитов-официантов заменили три розовощекие молодые девицы, сноровисто накрывавшие на стол и, вероятно, прошедшие ускоренный мастер-класс у всезнающего мажордома.
Девана критически осмотрела деревенских девок и, по-хозяйски усаживаясь за стол, заявила:
– Как по мне, то глиняные истуканы в качестве обслуги имели несомненные и неоспоримые преимущества, и прежде всего в том, что не умели разговаривать, – последняя реплика относилась к девицам, которые, барражируя вокруг стола, бросали на Стаса многозначительные взгляды и при этом непременно прыскали в кулак. – Но, принимая во внимание объективную необходимость поддержания изрядно пошатнувшегося за последние годы фундаментального мистического авторитета, – Девана язвительно улыбнулась, – вынуждена признать целесообразность присутствия здесь этих трех соблазнительных самочек.
– Девана, заканчивай язвить, – устало пробормотал Стас. – Мне на сегодня впечатлений более чем достаточно. А если тебе не дает покоя эротическая составляющая нововведений Колояра, то, во-первых, ты присутствовала при всем этом и могла, в отличие от меня, оказывать некоторое влияние на происходящие процессы. А во-вторых, если тебя так волнует мой «авторитет», то у меня имеется альтернативное предложение: заняться его восстановлением с гиперборейской княжной и по совместительству богиней прямо сейчас и на глазах у представительниц местной общины. Я думаю, что после подобного действа он, то бишь «авторитет», ни в каком дополнительном подтверждении нуждаться не будет долгое время.
– Заманчивое предложение, – хитро прищурив глаза, проворковала зеленоглазая бестия. – А не боишься, князь, что я его могу и принять? Как-никак, восемь лет тебя не видела. Шучу я, шучу, – рассмеялась девушка. – Бокал хорошего вина и легкий ужин перед ночными утехами еще никому не мешал. К чему торопиться?
– Девана, у меня вообще-то к тебе серьезный разговор имеется. Ты не могла бы мне организовать встречу со своим родственником, Чернобогом? Кем он тебе приходится, двоюродным дедом?
– Что ты забыл в мире мертвых, князь? – Взгляд богини враз посуровел. – Чернобог мне не родственник и вовсе не брат Сварога, как принято считать у людей. Он – один из немногих древних Иерархов Большого Круга, оставшихся в этой реальности, не Архонт, конечно, но фигура заметная и, главное, если так можно сказать, нелюдимая.
– Что, так сложно записаться к нему на прием? Велес мне как-то говорил, что у меня шанс пообщаться с ним имеется. Весь вопрос в том, как его найти?
– Чернобог крайне редко поднимается в мир Яви. Но, как ни странно, ты обратился по адресу. Хоть я и не его внучка, но старый Иерарх испытывает ко мне теплые чувства, и часть его темной силы присутствует во мне. Еще, конечно, Мара могла бы составить для тебя протекцию, но обращаться с просьбой к самой Смерти – не знаю… – Девана на секунду задумалась. – Тебе действительно нужна эта встреча?
– Мне кажется, да. Хотя я последнее время вообще ни в чем не уверен. Если ты не хочешь сопровождать меня, может, просто укажешь координаты его резиденции?
– Навь – это миры наваждений и иллюзий. Там нет четких координат, там вообще нет ничего точного и конкретного. Навь не подчиняется логике и законам мироздания, там существует только закон притяжения подобий, который и формирует зыбкую структуру этой реальности.
– Я много путешествовал по мирам Веера Реальностей, был и в нижних ее слоях. Приятного там мало, конечно, но так, чтобы совсем без координат?
– Ты был в реальных мирах в иных измерениях, если хочешь, но Навь – особая реальность, отличная от всего, что ты видел.
– И в чем отличие?
– Это иллюзорная реальность, созданная мыслями, желаниями и фантазией людей. Вы сами являетесь постоянными творцами миров Нави и их проводниками. И, так же как и ваши мысли, миры Нави неустойчивы и неуравновешенны – это миражи, отпечатки сознания, иногда далеко не самых лучших представителей вашего рода.
– То есть попасть самостоятельно в миры Нави невозможно?
– Ну почему же? Например, можно умереть, и ты сразу окажешься там. Можно заснуть, и твое подсознание будет путешествовать по самой структурированной части этой реальности – Снави. Тебе, вероятно, и в осознанном состоянии под силу преодолеть барьер между нашими реальностями, но для начала нужно там побывать, а для этого необходимо, чтобы тебя туда позвали, хотя бы раз открыли портал.
– Зайцем или безбилетником, значит, никак не получится? – Стас внимательно слушал богиню, хоть и пытался шутить, но серьезность, с которой Девана рассказывала о царстве мертвых, начала передаваться и ему. – В таком случае, должна же быть где-то на Земле касса по продаже билетов в чертоги Чернобога?
– Иерарх обитает в самой отдаленной области Темной Нави Йотунхейме , попасть туда можно, но только вместе со мной, поскольку я там уже была, и только через определенный портал, расположенный на капище Чернобога. Должна сразу сказать, что отправляться туда в гости не имею ни малейшего желания.
– Что, все так плохо?
– Сама по себе Темная Навь – это область темных сил. Угасание творческих способностей, апатия, слепые страсти одолевают каждого, кто попадает туда, вызывая страх и злобу. Там нет места творчеству, только подражание и приспособление, граничащее с искажением действительности. Там обитают души неупокоенных людей, неспособных что-то исправить в прожитой жизни. Это мир существ древней тьмы, лишенных созидательных способностей и нуждающихся в потреблении чего-то готового, например, живого человеческого сознания.
– Какая-то слишком угрюмая картина получается. Сам собой возникает вопрос: зачем древнему гиперборейцу выбирать место обитания в столь мрачной среде? Или общество себе подобных ему ближе по духу?
– Чернобог не олицетворяет абсолютное зло и хаос как таковые, он является неотъемлемой частью мира, воплощением тех законов, без которых невозможно само существование мироздания. Хотя, конечно, столь длительное пребывание в подобном окружении неизбежно накладывает отпечаток даже на очень сильную личность. А Йотунхейм выбран им в качестве резиденции именно потому, что представляет наибольшую опасность для миров Яви. Законы Йотунхейма неподвластны никакой логике. Попытка их понять – это начало мутации твоего сознания в сознание Йотуна , причем очень быстрой мутации, и противостоять этому явлению крайне непросто, особенно человеческому рассудку.
– Это действительно так опасно?
– Ты, я полагаю, способен противостоять их воздействию. Тут главное – все принимать как есть и не стараться понять непонятное, объяснить необъяснимое. В целом для человечества эти создания несут прямую и очень серьезную угрозу, ибо они не порождения зла и тьмы, а скорее существа, наделенные совершенно иным образом мышления и восприятия мира. Эти две расы несовместимы изначально, и прорыв Йотунов в эту реальность неизбежно приведет к Рангареку , – Девана замолчала, внимательно глядя на Стаса. – Знакомое слово?
– Апокалипсис?
– Что-то вроде того, если я правильно понимаю твои мысли. Так вот, Чернобог является очень серьезным сдерживающим фактором для Йотунов, поскольку он – один из немногих сильнейших магов древней Гипербореи, кто сумел пропустить сквозь свое сознание их мировосприятие и при этом не утратил собственную личность. Но отпечаток это на него наложило, несомненно, и общаться с владыкой Нави, поверь, очень непросто. Кроме того, там ты будешь полностью в его власти и, я думаю, ничего ему противопоставить не сможешь. Готов ли ты рискнуть, Архонт? Даже мое присутствие рядом не гарантирует твоей безопасности – Иерарх непредсказуем.
– Ты знаешь, Девана, в этом мире я всего лишь тень, отражение. А в моем времени твой Рангарек уже свершился, пусть и без участия Йотунов, так чего мне бояться? У нас говорят: «Двум смертям не бывать, а одной не миновать».
– Ну, смотри, князь. Тогда предлагаю отправиться прямо сейчас. Разомлев от ласк в постели, я точно не решусь на встречу с Чернобогом.
Они находились в глубоком ущелье на дне русла давно пересохшей или изменившей свое течение реки. Одинокая черная скала возвышалась острым шпилем над отвесными стенами ущелья. Пятиметровый частокол из обугленных бревен окружал полукругом зев пещеры, оставляя лишь узкий проход. Внутри частокола вся земля была усеяна костями животных. На многочисленных таких же обугленных кольях висели оскаленные черепа, в том числе и человеческие. Сама энергетика показалась Стасу странной и непонятной, здесь явственно ощущался холод смерти, магия иного мира. Энергетическая матрица была пронизана новыми, непривычными кроваво-красными нитями.
В центре небольшой, но достаточно высокой пещеры стоял каменный кумир Черного Бога, тщательно выкрашенный в черный аспидный цвет. Лишь яркие серебряные усы оттеняли темную монотонность идола. Стас поразился искусству резьбы по камню – детали лица божества были проработаны с невероятным мастерством, как правило, нехарактерным для данной эпохи. Жертвенный камень был испещрен многочисленными выщерблинами и явно неоднократно использовался по своему прямому назначению.
– Веселое местечко, – констатировал Стас. – Но выглядит несколько запущенным, ты не находишь?
– Это древний храм Чернобога, – Девана была непривычно серьезна и задумчива. – Он не используется для ритуалов уже более тысячи лет, еще со времен Богумира, но здесь расположен один из стационарных и хорошо защищенных порталов в Йотунхейм. – Пристально взглянув в глаза Стаса, она спросила: – Ты не передумал, Архонт? Людям, а в особенности – живым людям, не место в Нави.
– Девана, кончай нагнетать обстановку. Считай, что я уже достаточно испуган и подготовлен для встречи с Владыкой подземного царства, – Стас обнял девушку за талию и прижал к себе. – Может, в столь тесном контакте с тобой меня не сразу испепелят. Давай уже открывай свою дырку.
Зыбкое, плывущее пространство открылось их взору сразу после выхода из портала, ощущение невообразимой тоски, безысходности, переходящей в абсолютное безразличие, давило на рассудок и погребало под собой все чувства. Неимоверным усилием воли и далеко не сразу Стасу удалось скинуть с себя окутавшую и начавшую поглощать его сознание пелену морока. Только выровняв резонансную частоту своего тела с частотой окружающей среды и подняв ее до значений, чуть превышавших 3 Герца, он смог осмотреться. Сквозь пелену медленно рассеивающегося серого тумана начали проступать размытые очертания и контуры предметов окружающего мира.
В центре помещения или пространства, поскольку стен у этого зала попросту не было либо они терялись в серой мгле, на небольшом постаменте возвышался каменный трон, казалось, созданный из застывших потоков лавы. В черном плаще, чуть сгорбившись и подавшись вперед, на этом престоле восседал сухой старец с длинными черными волосами и такой же черной бородой, абсолютно не тронутой сединой. В левой руке он держал кривой и замысловато изогнутый посох, нижним концом которого шевелил копошащуюся у его ног кучу муравьев, сороконожек, червей, тараканов и прочей гадости. Взгляд аспидных глаз с огненными зрачками замер где-то в районе переносицы Стаса и, по субъективным ощущениям, медленно вкручивался в его черепную коробку.
– Рад тебя видеть, девочка, – раздался скрипучий, хриплый голос, и с первыми его звуками над троном Чернобога яркими языками пламени вспыхнула перевернутая руна Мира . – Приветствую и тебя, тринадцатый Архонт. Давно хотел посмотреть на человека, которого принял Храм Мироздания.
– Прости, Владыка, за то, что потревожили твой покой и явились к тебе без приглашения, – Девана низко поклонилась, затем, подойдя к трону и спокойно опустившись на одно колено прямо в копошащуюся кучу насекомых и червей, поцеловала руку Чернобога. – Позволь представить тебе моего спутника. Белый Князь и тринадцатый Архонт – Станислав, – Девана подошла к Стасу и, взяв его за руку, потянула к трону, явно намереваясь проделать с ним аналогичную процедуру целования сморщенных фаланг старца.
– Оставь его, Девана. Люди его времени живут по другим законам и выражают свое почтение несколько иначе. К тому же, он хоть и молодой, но – все-таки Архонт. Да и представлять его особой нужды нет, твоя тетка Мара мне все уши прожужжала, в красках описывая детали молниеносной военной кампании твоего деда, – Чернобог слегка скривил тонкие синие губы, что, вероятно, должно было означать улыбку.
– Приветствую тебя, Владыка Нави, – Стас почтительно склонил голову. – Позволь узнать, откуда тебе известны обычаи и нравы моего времени? Или на жителей этой реальности не распространяются запреты на хронопутешествия?
– В этом мире практически нет никаких запретов, но как тебе, вероятно, известно, я Иерарх Гипербореи, и Навь лишь отчасти проникла в мое сознание, но никак не в гены. В этом мире иллюзорно все, в том числе и торсионные поля времени, а миражи возможного будущего можно лицезреть, не вставая с этого камня.
Сквозь сплошную пелену серой мглы начала прорисовываться голографическая картинка большого современного города с таким узнаваемым для людей его времени символом, как Эйфелева башня. Яркая горящая полоса разрезала бледное марево, затем еще одна, и вот уже все небо было в сплошном звездопаде, а древний город – в огне. Гордое творение Эйфеля закачалось – не от прямого попадания, а, скорее, от сотрясения земной коры – и, на секунду задумавшись, переломилось пополам, окутавшись клубами серой пыли.
– Что это было, Владыка? – Девана пораженно смотрела на исчезающий в мутной дымке горящий город.
– Это будущее, девочка. Это мир нашего гостя – Станислава Николаевича Рогозина. Мир, в котором не будет места древним богам. Мир, в котором гений человека познает тайны Вселенной и покорит природу, тем самым полностью уничтожив ее. Присядь, князь. – За спиной Стаса появилось деревянное кресло с высокой резной спинкой. – И ты, Девана, тоже. О чем ты хотел меня спросить, бывший полковник? Что заставило тебя прийти в мир мертвых? Это небезопасно даже для Архонта, поскольку ты по-прежнему остаешься человеком, – хриплый голос чуть дрогнул. – Пока еще живым человеком.
– Мне довелось давеча встретиться с душой, или монадой, моей нерожденной дочери и побывать в созданном ею лично мире. Это был не сон, не наваждение? И если так, то где этот мир существует? Тут, в Нави?
– Навь – это мир мертвых, обиталище человеческих душ, находящихся в состоянии посмертия, то есть в промежутке между смертью физического тела и новым воплощением, если, конечно, такая необходимость имеется. Душа твоей дочери не может находиться здесь, ибо она еще не жила и не умирала. Новорожденные монады обитают в Веере реальных Миров либо создают там же свои собственные миры.
– Твои чертоги, уважаемый Чернобог, здорово напоминают христианский ад, ты уж извини за подобное сравнение. Неужели после смерти физической оболочки всем без исключения душам уготована участь прозябать в этой серой мгле?
– Мне немного знакомы основные догмы нерожденной еще религии, – задумчиво проскрипел старик. – Ад, рай, чистилище – все вместе это и есть Навь, но в реальности все намного проще и сложнее одновременно. Навь безгранична и многослойна, она имеет массу вложенных структур, отличающихся различными уровнями плотности. Здесь нет ада или рая в том смысле, который ты вкладываешь в эти понятия. Очень приблизительно и условно можно выделить три вида посмертия: восходящее, горизонтальное и нисходящее. Маршрут движения душ умерших зависит не столько от наличия отклонений или, если хочешь, грехов, сколько от плотности и качества самой души. В слои зоны Темной Нави души попадают крайне редко – и это, как правило, уж вовсе бесперспективные монады, а в Йотунхейме, где мы с вами сейчас находимся и который так напоминает тебе христианский ад, обитают совершенно иные создания, чуждые самой природе человечества.
– А кто определяет маршрут движения душ? – Стас замолчал, собираясь с мыслями. – Говоря иными словами, есть ли здесь высший суд или иная организация, способная объективно оценить поступки человека по делам его земным или хотя бы по намерениям?
– Крепко, однако, ваше сознание зомбировано новыми веяниями современных религий, – губы Чернобога вновь скривились в некоем подобии улыбки. – Место в посмертии для души полностью определяется наиболее стойкими побуждениями, чувствами и желаниями, заключенными в ней самой.
– Ты хочешь сказать, что мы сами определяем свое место в твоем мире?
– С тобой сложно говорить, Архонт, мы мыслим разными категориями, и ты меня изрядно раздражаешь своими глупыми вопросами. Я попытаюсь объяснить тебе очевидные истины твоим языком, но исключительно из любопытства к тебе лично и теплых чувств к этой непоседливой девчонке, – Чернобог приподнял свою клюку и указал в сторону Деваны. – Но постарайся не выводить меня из состояния равновесия.
– Я приму это к сведению, Владыка, но, может, ты все-таки соблаговолишь ответить на мой вопрос?
– Соблаговолю, – старик пробовал на вкус явно понравившееся ему слово. – По своей структуре сознание человека представляет собой торсионное поле определенных параметров и одновременно является частью сознания Вселенной, которое, в свою очередь, также состоит из первичных торсионных полей. Основным законом этого мира является закон притяжения подобий – и, подчиняясь ему, душа притягивается в наиболее близкую ей плоскость Нави. Зачастую случается так, что разум человека вовсе не хочет попасть в это место, но «животная» душа оказывается сильнее его и принимает решение самостоятельно. Так понятнее?
– В общем, да. Но неужели разум высокоорганизованного существа не в состоянии подавить свои животные инстинкты и эмоции?
– Грубые и сильные чувства, так тщательно скрываемые вами в вашей физической жизни, в пределах тонкого мира высвобождаются и становятся необузданными. Душа теряет некий внутренний стержень стабильности физического тела, и господствующее положение среди чувств начинает занимать страх. Страх неизвестности и неопределенности, боязнь встречи с нематериальными сущностями тонкого мира, ужас нового состояния после смерти, трепет перед возможной болью – со всем этим может справиться только очень сильная личность.
– Получается, что неисправимый, но бесстрашный грешник, например грабитель, вор или убийца, обладающий сильным характером и хорошо структурированным сознанием, в твоем мире имеет несомненное преимущество перед праведной, но слабой личностью?
– Я тебя предупреждал, князь, и напоминаю еще раз – не забывай, с кем ты разговариваешь. Я являюсь ипостасью зла и тьмы в нашем пантеоне, но в то же время я – неотъемлемая часть этого мира. Зло неразрывно связано с добром, как и свет с тьмою, хаос с порядком, жизнь со смертью. Эти два архетипа являются основой самого существования мироздания, заложенной при его сотворении, и я полагаю, что тебе это хорошо известно. Впрочем, твой вопрос мне понятен, хоть он и неверно сформулирован, речь ведь идет о Законе Кармы?
– Закон возмездия, – Стас на какое-то время глубоко задумался. – Можно попытаться сформулировать вопрос, исходя и из этого закона. Каким образом кармическое клише физического существования отражается на дальнейшей судьбе души в мире посмертия?
– Кармические нити человеческой души очень плотно переплетены с кармическими связями этнических и более крупных эгрегоров и во многом определяют многообразие возможностей посмертного существования души, а зачастую – и длительность пребывания в моем мире. Разброс значений очень велик – от нескольких лет до нескольких тысяч лет, есть же души, в силу различных причин реинкарнирующиеся крайне редко.
– Как-то размыто звучит – впрочем, как и все, что нас окружает здесь, – Стас осекся, уловив сверкнувший взгляд Чернобога и съежившуюся рядом фигурку Деваны. – Не обращай внимания, Владыка – издержки воспитания или отсутствия такового. Скажи лучше, каков средний срок пребывания души в твоем царстве в период между реинкарнациями?
– Нет таких средних значений. – Похоже, терпение Чернобога иссякло, ибо серая мгла вокруг начала сгущаться, окрашиваясь во все более темные, местами красные тона. – В нынешнем времени душа может воплотиться в своем роде или племени уже через два-три поколения, в твоем будущем этот срок может составлять от 50 до 500 лет. В случае глубокого погружения или, наоборот, подъема в высшие сферы эти сроки могут быть продлены до нескольких тысяч лет. Душа же, полностью исчерпавшая свою Карму физического плана, покидает Навь навсегда и переходит к выполнению иных космических задач. Скажи, Архонт, я полностью удовлетворил твое неуемное любопытство, ибо мне с трудом удается сдерживать себя?
– Почти, – невозмутимо провозгласил Стас. – Последний вопрос, если позволишь?
– Говори, – сквозь зубы прошипел черный старец.
– Что случится с твоим царством, если человечество на этой планете будет стремительно и поголовно уничтожено?
– Перенаселение и дальнейший коллапс .
– Но ведь душа бессмертна?
– Душа – да. Навь – нет.
– Но что будет тогда с…
Договорить Стас не успел, серая вязкая мгла стремительно начала наливаться чернотой, а затем резко свернулась вокруг него и Деваны, втягивая их в черную воронку огромного смерча. Ощущение мощнейшего ментального удара расплавило мозг и ввергло сознание в беспамятство. В себя он пришел, лежа у жертвенника в черной пещере с ощущением дикой головной боли – давно уже забытым ощущением, и, надо сказать, крайне неприятными. Рядом тихо стонала Девана.
– Ты псих. Ты просто ненормальный. Самоубийца! – Девана попыталась принять вертикальное положение, но после двух неудачных попыток откинулась на спину. – Идиот.
– Полностью согласна со своей племянницей, – высокая черноволосая женщина, чем-то немного напоминавшая саму Девану, вдруг проявилась из воздуха и, присев на жертвенный камень, принялась внимательно рассматривать Стаса.
– Мара, – еле слышно прошептала Девана, – ты пришла за ним?
– Девана, как я могу забрать то, что еще не родилось в этом мире? Не глупи. – В голове Стаса вдруг сразу и резко просветлело. – Но познакомиться со столь редким экземпляром я давно мечтала.
– Невероятно рад знакомству, – пробормотал Стас, потирая все еще ноющий тупой болью затылок и поднимаясь на ноги. – Я так понимаю, Смерть собственной персоной, и главное – в свободное от основной работы время?
– Потрясающе, – весело улыбнулась Мара. – После столь хамского общения с Чернобогом и его ментальной пощечины у него еще осталось чувство юмора и силы на шутки!
– А вам очень идет улыбка, мадам. Девана, – Стас протянул девушке руку, помогая встать на ноги – Я смотрю, у вас с теткой много общего, и не только в чертах характера.
– Даже не думай об этом, – прошипела богиня. – А вы, тетушка, по какому поводу пожаловали?
– Да вот спешила лицезреть ваше рандеву с Чернобогом, да чуток не успела. Один бушующий ураган да разъяренного Темновита там и застала. Ты же знаешь, в таком состоянии ему на глаза лучше не попадаться. Но посмотреть на человека, налившего скипидара под хвост Сварогу и доведшего до исступления Владыку Нави, я была просто обязана. – Мара встала с камня и склонилась перед Стасом в изящном реверансе .
– Хватит кривляться, тетушка, не к лицу вам это.
– Откуда тебе знать, девочка, какое у Смерти может быть лицо? – грустно и задумчиво произнесла Мара, пристально глядя Стасу прямо в глаза.
– А с тобой, камикадзе недобитый, у меня будет особый разговор, – девушка интенсивно растирала виски. – И чтобы я еще хоть раз согласилась на твои авантюры! Тетушка, – Девана повернулась к Маре. – Вы же не останетесь в обиде, ежели мы вас с собой приглашать не будем?
– Зачем же меня приглашать, девочка? Ни к чему это. Придет время, я и без приглашения, сама в гости приду, – тихо прошептала богиня Зимы и Смерти вслед закрывающемуся порталу.