Встречи Маннергейма с фюрером.
Особый интерес, разумеется, представляют воспоминания Маннергейма о его встречах с Гитлером, Гиммлером, Кейтелем и другими приближенными «бесноватого фюрера».
К сожалению, пишет он об этом очень мало, избегая деталей и подробностей. Понять его, конечно, можно. В конце 40-х годов ХХ века, после разгрома «тысячелетнего рейха», мало у кого было желание хвастаться дружбой с его главарями.
Маннергейм был очень умным человеком и в своих мемуарах постарался представить эти встречи, как нечто незначительное, «чисто протокольные мероприятия».
Давайте посмотрим, как он вспоминает о них.
«3 июня 1942 года в восемь вечера президенту Рюти от посла Германии в Хельсинки Блюхера и мне в Ставку от первого адъютанта рейхсканцлера Гитлера генерала Шмидта поступила информация, что рейхсканцлер намерен прибыть самолетом в Финляндию, чтобы поздравить меня с днем рождения. Гитлер высказал пожелание, чтобы из-за него никаких изменений в существующую программу дня не вносили и чтобы я не выезжал на аэродром для его встречи.
Сообщение об этом визите привело меня в изумление, обеспокоило и заставило задуматься над тем, к чему это приведет. Времени было мало и необходимо было спешить позаботиться о практических мероприятиях, необходимых для приема главы иностранного государства, и одновременно внести соответствующие изменения в программу моего дня…»
Тут надо отметить один важный момент.
Поклонники Маннергейма (которых у нас развелось немалое количество) любят рассказывать сказочку, что Маннергейм-де настолько не любил (или даже презирал) Гитлера, что демонстративно не поехал встречать его на аэродром, заявив, будто бы, что не к лицу маршалу встречать «какого-то ефрейтора».
На самом деле, как видно из мемуаров Маннергейма, сам Гитлер попросил Маннергейма не встречать его. А значит, не было, и «смелой» фразы про маршала и ефрейтора.
Посмотрим, что было дальше:
«На следующий день рано утром меня поздравили президент республики и некоторые члены правительства, а также председатель парламента со своими заместителями, лично пожелав мне счастья. Президент в краткой речи сообщил, что мне по предоставлению государственного совета присвоено звание маршала Финляндии.
Генералы Дитл и Штумпф также почтили меня своими поздравлениями.
По окончании этой церемонии я был готов к приему рейхсканцлера Германии, самолет которого точно в указанное время совершил посадку на аэродроме Иммола, где почетного гостя встретил президент Рюти. Рейхсканцлера с сопровождавшими его лицами, в числе которых был генерал-фельдмаршал Кейтель, на автомашинах доставили на уже упоминавшийся мыс у озера Сайма. После того как я поприветствовал высокого гостя и представил своих офицеров, Гитлер за руку поздоровался с присутствовавшими немецкими офицерами. Его встреча с Дитлом, казалось, была очень сердечной. Нанеся краткий визит президенту республики в его вагоне, рейхсканцлер вместе с президентом Рюти прибыл ко мне в вагон, где состоялась продолжительная беседа. В ней участвовал и генерал-фельдмаршал Кейтель…
Большие успехи, достигнутые на Западе, были омрачены, продолжал рейхсканцлер, действительно огромным несчастьем — вступлением Италии в войну и ее слабым боевым вкладом. Германия вынуждена была помочь своему союзнику в его трудном положении. Это означало рассредоточение ВВС и танковых войск Германии именно в тот момент, когда все имеющиеся в распоряжении силы намеревались сосредоточить на Востоке, поскольку, начиная с осени 1940 года, руководящие круги Германии начали подумывать о разрыве отношений с Советским Союзом. После переговоров с Молотовым в ноябре 1940 года стало ясно, что войны не избежать…
В заключение речи рейхсканцлер от себя лично, от вооруженных сил Германии и от имени всего немецкого народа пожелал мне счастья в день моего 75-летия».
Тут важно отметить следующее:
- Гитлера на аэродроме встречал сам тогдашний президент Финляндии Р. Рюти (это ему потом «икнется» на Хельсинкском процессе 1946 года).
- Гитлер, Кейтель и Р. Рюти имели «длительную беседу» с Маннергеймом в его вагоне. Надо думать, что они обсуждали при этом не только вопросы его самочувствия, но и стратегию продолжения войны на Восточном фронте. Маннергейм, конечно же, об этом не говорит ни слова.
- Зато он довольно откровенно пишет о причинах нападения Германии на СССР, про которые рассказывал ему тогда фюрер. Как ни досадно (для поклонников творчества Резуна-«суворова») фюрер почему-то не додумался рассказать про то, что это было «превентивная война». Да и ни к чему это было ему сочинять. Маннергейм ( в отличие от нынешних горе-историков) отлично знал, что нападение на нашу страну готовилось с осени 1940 года и Финляндия активно участвовала в этой подготовке.
Любопытно и описание Маннергеймом гастрономических вкусов фюрера:
«… Гитлер удовлетворился небольшим количеством растительной пищи, запивая ее чаем и водой. Один из присутствующих спросил у личного врача фюрера, неужели рейхсканцлер вынужден питаться так в связи с состоянием здоровья, на что тот ответил, что это не так. Эта спартанская привычка объясняется, прежде всего, психологическими причинами.
После ленча рейхсканцлер попрощался и самолетом отправился в обратный путь».
Как видим, про пресловутое вегетарианство Гитлера Маннергейм посчитал нужным написать, а про то, о чем они с ним говорили во время «длительной беседы» - постарался напустить туману:
«Мое предчувствие, что этот визит даст пищу излишним измышлениям, оправдалось. Финляндия за прошедшие военные годы занимала в отношениях с Германией самостоятельную позицию, и по этой причине можно было подумать, что действительной целью визита Гитлера было его стремление заставить нас участвовать в военных усилиях Германии. Примером шума, поднятого в мире этим визитом, можно привести следующие слова из газеты «Вашингтон Пост», которая всегда лояльно относилась к Финляндии:
«Визит Гитлера в Финляндию может означать лишь одно. Нацистская Германия, сильно теснимая Россией, пытается уговорить финнов перерезать ту северную железную дорогу, по которой сейчас питают военный механизм России».
Государственный секретарь США, господин Корделл Халл на одной из пресс-конференций говорил, что госдепартамент «тщательно следит за развитием ситуации, чтобы установить, будет ли следствием визита Гитлера в Финляндию более тесное сотрудничество, направленное против союзников». По его словам, визит был «с одной стороны, сознательно выполненным немецким трюком, целью которого было очернить Финляндию в глазах мира, выступающего против государств Оси, а с другой — попыткой замаскировать безнадежные стремления в более эффективной форме втянуть Финляндию в военные действия государств Оси».
Эти сами по себе понятные толкования не имели под собой никакой почвы.
Во время этого короткого визита, продолжавшегося всего три часа, никаких переговоров по военным или политическим проблемам не велось, рейхсканцлер ни в какой форме даже не пытался перевести беседу на эти вопросы».
Ну, разумеется.
За все время визита фюрера Маннергейм вел с Гитлером и Кейтелем исключительно светские беседы о погоде, утиной охоте, пользе вегетарианства и прочих милых благоглупостях.
Для этого Гитлер и брал с собой в Финляндию фельдмаршала Кейтеля.
Почему-то ничего не вспоминает Маннергейм и про свой обмен подарков с Гитлером.
Не с пустыми же руками прилетел к нему фюрер на юбилей?!
Есть информация, что в качестве ответного дара юбиляр подарил Гитлеру позолоченный автомат «Суоми».
Вот бы интересно узнать судьбу этого подарка, где он сейчас, у какого музея или коллекционера украшает экспозицию, что было выгравировано на дарственной табличке у этого автомата…
Порой такие маленькие детали куда откровеннее и красноречивее многих страниц мемуаров и других официальных документов.
А ведь был еще и ответный визит. Теперь уже Маннергейм отправился в гости к фюреру:
«Прошло некоторое время, и встал вопрос о том, кто должен нанести ответный визит. Поскольку объектом немецкого визита был главнокомандующий оборонительными войсками, то представлялось, что именно я должен отправиться в Ставку германских вооруженных сил. С другой стороны, рейхсканцлер был главой государства и в Финляндии встречался с президентом республики. После обсуждения этой проблемы было решено, что поеду все-таки я.
27 июня я в сопровождении пяти офицеров отправился в путь — рейхсканцлер любезно предоставил в мое распоряжение вместительный самолет. После спокойного перелета самолет приземлился вблизи Ставки германского главнокомандующего на некотором расстоянии от восточно-прусского города Голдап. На аэродроме гостей встретил генерал-фельдмаршал Кейтель, а также почетная рота и оркестр. До поезда рейхсканцлера, который стоял на одной из ближайших станций, нас доставили на автомашинах. Стряхнув с себя дорожную пыль, мы вышли на перрон ожидать прибытия рейхсканцлера, который вскоре прибыл в открытом автомобиле. Он подошел бодрым шагом и крепко пожал мне руку, после чего я от своего имени и от имени армии поблагодарил Гитлера за его визит в Финляндию, а также передал ему привет от президента республики.
С железнодорожной станции рейхсканцлер увез меня на автомашине в Ставку. Она находилась в обширном лесном массиве, где ее отделы были расположены в тщательно замаскированных зданиях и в защищенных помещениях. Наиболее важные органы работали в огромных бункерах, и в одном из них состоялась довольно продолжительная беседа с глазу на глаз между рейхсканцлером и мной. Я, в принципе, ожидал, что он снова поднимет старый вопрос о совместных операциях против Ленинграда и Мурманской железной дороги, но, к моему удовлетворению, хозяин пожелал побеседовать о военном потенциале Финляндии. Представленные мной статистические сведения убедили его в том, что бремя, которое война возложила на плечи народа Финляндии, оказалось тяжелым, даже более весомым, чем напряжения, выпавшие на долю Германии. Это дало рейхсканцлеру повод еще признательнее говорить о наших военных успехах.
После этого генерал Йодль в большом бункере оперативного отдела рассказал об общей обстановке на различных театрах военных действий, в заключение чего рейхсканцлер произнес резюмирующую речь, свидетельствовавшую как о знании дела, так и о доверии…
Рейхсканцлер также сообщил нам, что наступление немецких войск на восточном фронте, видимо, начнется в ближайшие дни и, он уверен, что прерванная зимой военная акция будет доведена до решающего конца: последней ее стадией станет наступление на кавказскую нефть. Именно нефть, прежде всего, нужна Германии для продолжения борьбы! Очень важным, несомненно, было заявление о том, что скоро начнется наступление на Ленинград.
После простейшего обеда в Ставке я отправился в генштаб армии нанести ответный визит его начальнику генерал-полковнику Гальдеру, которого не смог принять во время посещения им Финляндии несколько лет тому назад. Мне показалось, что рейхсканцлер и его ближайшее окружение были недовольны таким визитом вежливости. На основе более поздних событий я пришел к выводу, что генерал-полковник Гальдер, которого в начале 1943 года вынудили покинуть пост, уже во время моего приезда в Германию был не в милости. Визит в генштаб был интересен. Затем я, выпив чаю в Ставке, попрощался с рейхсканцлером, поблагодарил его за прием, оказанный мне и сопровождавшим меня офицерам».
Ну вот и весь рассказ Маннергейма о его повторной встрече с фюрером.
Если ему верить, то получается, что Маннергейм прибыл в гости к Гитлеру для того, чтобы пожаловаться фюреру на плохое влияние войны на экономику Финляндии, а затем - заслушать доклад Йодля об «общей обстановке» и «резюмирующую» речь Гитлера, который тоже в общих чертах рассказал гостю о своих планах на Восточном фронте и о начале нового наступления на Ленинград.
Якобы, вопросы военного взаимодействия при этом вообще не поднимались. 5 высших офицеров финляндской армии, взятые Маннергеймом с собой, видимо просто маялись от безделья.
Сложно поверить в эту пасторальную картину, тем более, что был еще и отдельный визит в генштаб (к Гальдеру), про который Маннергейм сказал лишь, что он «был интересен».
Существуют фотографии, на которых запечатлены Гитлер и Маннергейм, склонившиеся над оперативными картами Восточного фронта.
Что они там разглядывали, Маннергейм не стал рассказывать, но догадаться не сложно.
А как же старинный друг Маннергейма, Геринг?!
Неужто его забыли навестить?
Оказывается, нет, встреча друзей состоялась:
«Рейхсмаршал Геринг пригласил нас на обед в свой охотничий дом, расположенный неподалеку от Ставки. Я познакомился с верховным командующим ВВС Германии еще до войны, когда был его гостем на охоте, а также во время познавательной поездки, которую совершил по его приглашению в Германию в 1935 году. Сейчас мне представилась возможность поблагодарить его за то, что по его инициативе с некоторыми моими друзьями, поляками, бельгийцами, австрийцами, содержащимися в качестве политических заключенных в германских концлагерях, стали обращаться лучше обычного. Присущие Герингу качества гостеприимного хозяина были полностью проявлены в тот вечер непринужденного общения. Ночь я провел в том же охотничьем доме и на следующий день, 28 июня, самолетом возвратился в Хельсинки».
К сожалению, Маннергейм, почему-то в мемуарах не стал сообщать фамилий облагодетельствованных им своих друзей-узников германских концлагерей.
О встречах Маннергейма с Гиммлером и другими высшими руководителями гитлеровской империи, речь пойдет в следующей главе.
На фото: встреча Маннергейма с Гитлером. Иматра 1942 год.
http://www.proza.ru/2014/06/04/476Продолжение: