Убей меня снова
Ему казалось, что происходящее – дурной сон. Самый страшный из его кошмаров, и Вотан отчаянно желал проснуться, отказываясь верить собственным глазам. Однако все происходило наяву, здесь и сейчас.
Он попятился, не в силах противостоять ужасу, охватившему его, когда он осознал, с кем ему придется схлестнуться. Кажется, толкнул кого-то. Перед глазами на краткий миг мелькнуло лицо Валоры, которую встревожило странное поведение этого не менее странного человека. Она о чем-то спросила, но Вотан не расслышал ни слова. Его внимание без остатка поглотила злобная улыбка на губах сестры. Демон внутри нее наконец-то проявил свою истинную сущность, но никто, кроме Вотана, не заметил мстительного оскала.
- Куда же ты, Норман Вотан? Даже не поздороваешься? Где твои манеры? – она чуть повернула голову и негромко скомандовала Грэю: - Догони его. Немедленно.
И в тот же миг Вотан принял трусливое, но показавшееся единственно верным решение – бежать.
Развернувшись, он бросился в первый попавшийся коридор. Петляя, словно испуганный заяц, он сворачивал наугад, лишь бы оказаться подальше от преследователей. От мысли, что произойдет, когда Грэй отыщет его, Вотану стало дурно.
Жестоко. Это так жестоко. Уж лучше бы проклятый демон овладел им, чем переживать такую бесчеловечную пытку. Хотя о чем это он? На самом деле, все правильно – бессердечно, бездушно – в самый раз для диббука. Восстановить против ненавистного противника сестру и человека, который еще два дня назад называл себя единственным другом Вотана… Какая тонкая, искусная и дьявольски зверская игра, в которой нет и не может быть иного победителя, кроме того существа, что затеяло ее!
Устав и запыхавшись, Вотан опустился на пол, пряча лицо в ладонях. Нужно было что-то решать и немедленно - он не сумеет прятаться вечно, - но о каком выборе шла речь? Либо он может попытаться убить… «Нет. Я не смогу. Только не ее! – Вотан застонал сквозь зубы. – Он знает, что я не смогу. Последним разговором я собственноручно развеял все сомнения»
Либо он должен позволить ей убить себя, приложив все силы, чтобы Грэя не оказалось поблизости. Друг опутан мороком, и диббук почти наверняка жаждет оставить последний удар за ним. Изощренный в жестокости план — умирая, Вотан будет знать, что морок вскоре спадет и Грэй поймет, что натворил.
Прятаться больше не имело смысла. Как утопающий готов схватиться за любую соломинку, так и Вотан отчаянно цеплялся за идею найти слова, которые убедят диббука, что его тело станет лучшим вместилищем. Он не хотел этого, как не хотел умирать, но иного способа спасти сестру и Грэя не существовало. У него попросту не осталось времени искать иной путь.
Неимоверным усилием воли он заставил себя подняться. Счет шел на минуты. Грэй искал его, а Вотан помнил об одном незавершенном деле. Он не хотел терять слабенькой веры, что с демоном все получится и понимал, что это самое дело вряд ли заинтересует его после того, как все случится. Если его вообще будет что-то интересовать.
Озираясь по сторонам, Вотан выбрался в коридор и поспешил к комнате старшей медсестры, надеясь, что Криста согласится его выслушать и, главное, поверит в искренность его намерений. Однако не успел он пройти и нескольких метров, как из-за поворота показался Грэй.
Сдавленно охнув, Вотан метнулся обратно, благополучно избежав ненужного внимания. Желая как можно дольше оставаться в стороне от приятеля, он вспомнил, насколько бестолково выстроено здание, и решил свернуть в другом направлении. На ум совершенно некстати пришла сцена встречи Алисы с Черной Королевой. В иной ситуации это показалось бы ему смешным.
Тактика сработала, и Вотан попал в сектор, где жил персонал, по той или иной причине не покидавший пределы клиники. Мысленно поздравляя себя с успехом, он беспокойно оглянулся назад и с размаху врезался в Саймона.
- Эй, полегче!
- Прости.
Еле сдержав вздох облегчения, Вотан недоуменно покосился на большую дорожную сумку в руках Саймона. Тот проследил его взгляд и печально улыбнулся:
- Ничего. И да, я уезжаю. Вот, хотел предупредить доктора Рэйна. Я все думал о твоих словах и решил, что ты прав. Нет между мной и Гарри никакой любви и никогда не было. Этот козел вертел мной, как ему хотелось, а я, идиот, терпел. Хорошо, что мы встретились. Хоть спасибо скажу на прощание.
- Я бы хотел извиниться за безобразный инцидент в парке...
- С чего тебе-то просить прощения? – удивился Саймон. – Будь я на месте твоего парня, я бы еще не так врезал.
- Ты не понимаешь. Мы не вместе.
- Как пожелаешь, Вотан, но я должен кое-что тебе сказать, - Саймон опустил сумку и подошел к Норману, которому не терпелось закончить разговор и продолжить свой путь. – Не позволяй ему распускать руки. Сегодня он ударил меня, а завтра, как пить дать, за тебя примется. Ты классный, невероятно милый и не заслуживаешь такого обращения.
Глядя ему в глаза, Саймон чуть наклонил голову и поцеловал Вотана в уголок рта, шепча:
- Такой красивый, - и оставил легкий, но жадный поцелуй на его губах. – Прощай, германский бог. Удачной охоты.
Затем подобрал сумку и ушел, не оглядываясь.
Глядя ему вслед, ощущая, как стынет на губах прощальный поцелуй, Вотан прислушивался к себе, понимая, что вновь ничего не чувствует. Должен же он был хоть как-то отреагировать – получить удовольствие от ласки или, напротив, возмутиться, потому что его целовал мужчина? Ощутить горечь расставания с тем, кто ясно заявил о намерениях, или обрадоваться избавлению от неуместного внимания... Саймон оказался предельно честен, но не груб, что могло бы спровоцировать желание защититься или же сбежать. Его поцелуи, прикосновения не вызывали отторжения. Честно говоря, они вообще ничего не вызвали, и Вотан интуитивно улавливал – это неправильно. Так не бывает. Он не раз становился свидетелем того, как Грэй флиртует с девушками. Приятель либо смеялся, либо злился, получив отказ, либо сам уходил, но это были живые эмоции. Однако когда кто-то заигрывал с самим Норманом (спасибо Грэю, научившему его улавливать разницу в тоне собеседников), он не ощущал ни радости, ни раздражения. Вообще ничего.
Неожиданно ему вспомнилось, как Виктория называла его бесчувственным. Разумеется, она делала это специально, но как знать, быть может, приёмная мать оказалась недалека от истины? Просто он в силу возраста был не в состоянии понять и принять истину, что не способен на глубокие, откровенные, сильные чувства, которые властвуют над людьми.
В последнее время Вотана частенько стали посещать мысли о некоторых странностях его характера и поведения. Наверное, толчком к их появлению послужило нечаянное соседство. Покуда он жил один, разница казалась неощутимой, но теперь ему было с чем сравнивать.
Погруженный в тяжелые раздумья, Вотан добрался до комнаты, где жили Аурика и её мать, и постучал. В ответ раздались шорохи, щелчок, и в приоткрытой двери показалась Криста. Рассмотрев визитера, она нахмурилась:
- Что вам еще нужно? Убирайтесь, - и попыталась закрыть дверь.
Предугадав ее намерение, Вотан выставил в проем ногу и поморщился от боли.
- Прошу вас, миссис Бэйл. Всего пять минут, и я уйду. То, что я собираюсь сказать, очень важно и касается Аурики.
Раздраженная его неурочным визитом Криста открыла рот, чтобы потребовать от Вотана оставить их с дочерью в покое, но осеклась, заметив обреченность в ясных зеленых глазах. Поколебавшись, вышла в коридор, делая вид, будто готова слушать.
- Благодарю. Понимаю, вы, очевидно, сердиты на меня, но поверьте, не я причина срыва Аурики. Вернее, не я напугал ее. Я бы никогда так не поступил. А теперь выслушайте меня очень внимательно. Я в курсе, что Аурика иногда гуляет по ночам. Не удивляйтесь, она сама мне рассказала. Так вот, миссис Бэйл… Криста, я прошу вас сегодня не отпускать ее от себя. Любыми способами уговорите или даже заставьте Аурику остаться с вами. Ей грозит опасность, и я не хочу, чтобы она пострадала.
- Я вас не понимаю…
- И не нужно. Просто сделайте, как я говорю. И еще, - Вотан достал из кармана визитницу и протянул Кристе карточку. – Это номер специалиста, о котором я вам рассказывал. Если со мной что-нибудь случится, что угодно, позвоните ей и скажите: «Норман Вотан просил вернуть долг» Она поможет Аурике. И не беспокойтесь о деньгах. Анна либо сделает все бесплатно, либо даст вам существенную скидку. Вот и все. Спасибо за ваше время.
- Мистер Вотан, что происходит? На вас лица нет!
Он немного помолчал, безрадостно улыбнулся и тихо ответил:
- С Аурикой все будет хорошо. Берегите ее.
Когда он скрылся за поворотом, Криста обеспокоенно качнула головой. Мимо с безучастным видом прошел парень, которого она видела в компании с этим бесконечно странным Вотаном. Остановившись, тот несколько секунд тупо глазел на нее, а после спросил, не видала ли она его приятеля.
- Я велела ему уйти. Куда он направился, я не знаю и знать не желаю.
Лгать нехорошо, но ей не понравилось бессмысленное выражение на лице парня. Тот выглядел так, словно находился под кайфом, а Криста была прекрасно осведомлена, к каким последствиям приводят встречи с людьми в подобном состоянии. Она без восторга относилась к повышенному интересу Вотана к Аурике, но и нести ответственность за него тоже не собиралась. Кто знает, что на уме этого, с позволения сказать, «приятеля»?
«Пусть сам разбирается», - Криста раздраженно захлопнула дверь, закрыла ее на замок и повертела в руках визитку. На дорогом белоснежном картоне изящной вязью было отпечатано: «Анна Тим. Психолог». Имя вызвало у Кристы вздох изумления, поскольку доктор Тим считалась одним из лучших специалистов по работе с аутистами, но брала пациентов с крайней неохотой. Разумеется, Криста была наслышана о ней, но никогда не рассматривала возможность обратиться к Тим напрямую. Финансовое положение медсестры было слишком плачевным, чтобы мечтать о специалисте подобного уровня.
Раздумывая, о каком таком долге могла идти речь, если Тим возьмется лечить Аурику бесплатно, Криста присела на постель дочери. И почему этот чертов Вотан так беспокоился об ее девочке? Не красавица, с тяжелым диагнозом. Да Бога ради, не влюбился же он, в конце концов?! Это просто смешно...
Аурика беспокойно заворочалась во сне. Действие успокоительного подходило к концу, а тревога Кристы росла с каждой секундой. Недолго думая, она открыла аптечку и накапала в сок Аурики снотворного. Даже если Вотан солгал, желая напугать ее, девочке в любом случае нужно отдохнуть и выспаться. Утро всегда лучше вечера.
Поплутав коридорами, Вотан остановился у палаты сестры, ощущая, как его начало знобить от напряжения. Одно дело, когда ты стоишь на краю крыши, готовый добровольно шагнуть в бездну, и все, чего желаешь – покончить с собой в поисках успокоения. Но он вовсе не хотел умирать, и тем не менее должен был шагнуть в пропасть ради спасения других. Если не сестры, то хотя бы Грэя.
Решившись, Вотан толкнул дверь, вошел и запер ее. Морриса стояла у окна, не двигаясь, будто находилась в трансе. Потом она развернулась, и на губах ее расцвела нежная улыбка:
- Норман?
На короткую долю секунды, его посетила предательская мысль, что он ошибся. Диббук владел Лайзой, а не его сестрой, которую Вотан, может, и не любил, но которой, несмотря ни на что, был бесконечно предан.
- Зашел пожелать сестричке спокойной ночи? Может, одеялко подоткнешь? – в глазах Моррисы зажглись злобные огоньки.
Нет, ошибки не было. Лишенному последней надежды Вотану стоило немало усилий, чтобы его ответ прозвучал как можно тверже:
- Прекрати. Ты достаточно натешился моими чувствами. Довольно игр!
Морриса взглянула на него в притворно жалобном недоумении, а затем черты ее лица исказились, и она злорадно хихикнула:
- Этого у тебя не отнять, Норман Вотан. Ты так трогательно сентиментален! «Я всегда готов помочь», - передразнила она его недавние слова. – Какая прелесть... Жаль, не успел наиграться всласть из-за этой дряни Аурики. Сучка сговорилась с мамочкой, мне назло. Признайся, ты рад мне? Лично я счастлив.
Не переставая злобно хихикать, одержимая приблизилась, явно наслаждаясь тем, как побледнел стоявший перед ней человек.
- У меня есть предложение, - тихо выдавил Вотан, стараясь не поддаваться панике и отгоняя липкий до омерзения страх.
- От которого я не смогу отказаться? – с готовностью подхватила она, театрально морща лоб и скалясь. - Хочешь, угадаю? Желаешь предложить обмен? Свое чистое, неоскверненное тело на тело этой шлюшки? Мне нужно подумать.
Она скрестила руки на груди и изобразила на лице глубокую задумчивость.
- Идея хороша. А знаешь, я соглашусь, - жадно облизывая губы, одержимая закивала. – Правда, я согласен. Такое замечательное, молодое, чистое тело… Сколько интересного я мог бы сделать с ним. Я бы выкупал его в такой грязи, зная, что ты все чувствуешь и понимаешь, но есть проблема. Я хочу твое тело, вот только взять его не могу. Прости.
Демон издал донельзя фальшивый вздох огорчения и притворно захныкал.
Услышав ответ, Вотан растерялся:
- Но почему? Что не так со мной?
- А ты по-прежнему не в курсе? – одержимая гадко осклабилась. – Чудесно! Ты умрешь в счастливом неведении - что может быть прекраснее? Никаких забот, переживаний и мучительных раздумий. Наверное, знание помогло бы тебе, но удача сегодня при мне, и я побуду великодушным. Считай это моим подарком.
- Что со мной не так?!
- Не кричи на сестру. Это невежливо, Норман Вотан, - продолжала глумиться одержимая.
- Почему я? Ответь мне: за что? В чем моя вина, что ты собираешься убить меня снова?
- Все просто. Я тебя ненавижу.
- Тогда давай оставим это между нами. Не впутывай Грэя. Желаешь, чтобы я умолял? Хочешь унизить меня? Будь по-твоему, я умоляю. Я сделаю все, что ни попросишь. Пожалуйста…
- Не трать слова, - она бросила взгляд за его плечо и рассмеялась. – Уже слишком поздно.
Вотан собрался было обернуться, но удар в спину сбил его с ног. Рухнув на четвереньки, он резко перевернулся и увидел Грэя. Тот стоял, безразлично наблюдая за ним, а в следующий момент, не произнеся ни звука, набросился, но получил ногами в живот и отлетел к дверям. Вскочил и, шатаясь, как пьяный, двинулся в сторону Вотана.
Схватка вышла яростной, но короткой и жуткой в безмолвии, окружавшем противников.
Будучи на голову выше и изворотливее, Вотан поставил блок, не давая Грэю ударить его в лицо. Оттолкнув, метнулся к постели, как к барьеру, хоть и понимал всю ненадежность такой защиты. Двигаясь, словно в трансе, Грэй запрыгнул на кровать и тут же свалился на нее, когда Вотан, увернувшись от пинка, дернул его за ноги.
С трудом уворачиваясь от сыпавшихся на него ударов и шипя от боли, Вотан все же исхитрился схватить Грэя за запястье. Один мощный рывок – и противник оказался лежащим на животе. Преодолевая молчаливое сопротивление, Вотан навалился сверху. Стремясь перехватить свободную руку Грэя, он пытался скрутить его и при этом не поранить.
- Нет. Так не честно и не интересно! – с лживым отчаянием простонала одержимая.
Стоило ей умолкнуть – и Вотан в ужасе ощутил, как тело перестает слушаться. Конечности будто налились свинцом, лишая его единственного шанса нейтрализовать Грэя, чем тот немедленно воспользовался. Вывернувшись, он с легкостью подмял под себя ослабевшего Вотана и принялся методично избивать. Удары, беспорядочные, жестокие, не оставляли ни малейшей возможности защититься.
- Какая великая любовь, - издевалась одержимая. – Так ведь люди говорят: «Бьет – значит, любит»? Или ты предпочитаешь иное проявление чувств, Норман Вотан? Не стесняйся. Мой мальчик сделает для тебя все.
В тишине звонко щелкнула пряжка ремня, и в тот же миг слабость прошла, словно ее и не было. Собравшись с силами, Вотан столкнул Грэя, за что тут же получил кулаком в грудь. Раздался отчетливый хруст, а комната перед глазами поплыла от боли в ребрах.
- Скучно, - зевая, потянул демон, делая Грэю знак остановиться. – Чего доброго, он забьет тебя до смерти, а мы это уже проходили. Как насчет чего-нибудь новенького? Сестричке есть чем порадовать старшего братика.
Больно, ему было так больно, что Вотан перестал понимать – где он и что с ним происходит. Слепая, заведомо обреченная попытка договориться провалилась, как и стремление удержать Грэя на расстоянии. При мысли, что он вновь проиграл – нет, не свою жизнь, а жизни дорогих ему людей, – хотелось плакать от бессилия и рвущей сознание ярости. Это его вина! Он не имел права впутывать Грэя в противостояние, к которому тот не имел никакого отношения.
Распластанный на постели, избитый до полусмерти, Вотан едва сдерживал горькие капли вины и гнева, кипевшие в уголках глаз. Нет, он не доставит диббуку такого удовольствия – видеть его слабым и окончательно раздавленным. Никогда! Ярость и боль бурлили в крови, застилая глаза кровавым маревом. Если бы он только мог подняться…
За черным окном тихо прошуршали первые капли дождя, а где-то вдали послышался пока еще тихий раскат грома. Приближалась буря.
- Не знать, но действовать, - с поразительной искренностью удивленно прошипел демон. – Похоже, тебе так хреново, что ты готов разрыдаться. Я хочу увидеть твои слезы. Покажи мне их. Или нет. Лучше ярость. Ты сейчас как дикий зверь. Это прекрасное зрелище.
Приблизившись, одержимая провела рукой по его голени и выдернула из ножен стилет.
- Старый знакомый. Знаешь, неприятно об этом говорить, но сегодня у нас очень мало времени. Придется поспешить, - она настороженно прислушалась к звукам стремительно приближающейся грозы. – Скажу одно: подобные тебе лишены права на жизнь с момента рождения, ибо они угроза для всех. Но напоследок я отвечу на вопрос, который тебя беспокоит – почему она? Ты ведь желаешь узнать, отчего я выбрал ее? Меня прельстили тьма и то, что таится в этой тьме. О, она весьма изобретательная шлюшка, твоя драгоценная сестренка. Снимаю шляпу и раскланиваюсь.
Продолжая говорить, одержимая устроилась на его бедрах и томно потянулась.
- Можно тебя поцеловать? Ну же, не строй из себя недотрогу, поцелуй сестричку, - и она впилась губами в разбитые, окровавленные губы Вотана.
Поток ярких до боли, жутких образов ослепил, ударил с такой силой, что иссякли последние силы, и Вотан закричал. Видения, которыми диббук терзал его память, его душу были невыносимы. Они рвали его на части, вновь и вновь погружая в мутный, грязный омут прошлого, и не было предела этой бесконечной пытке.
Оттолкнув обессиленную жертву, одержимая поиграла стилетом, а затем чиркнула кончиком лезвия по скуле. Царапина немедленно набухла алым.
- Это так красиво, - пропел демон. – Если бы ты смог увидеть все богатство цвета... Бледность отлично сочетается с красным и лиловым.
- Морриса?
Тихий голос раздался внезапно и резанул не хуже громовых перекатов за окном.
Одержимая дернулась, оборачиваясь к застывшему в ужасе Грегу. Тот невидящим взглядом смотрел на свои ладони, потом поднял голову и еле слышно выдавил:
- Что ты делаешь?
- Я скоро. Не умирай без меня, - бросила она Вотану и, поднявшись, двинулась на оторопевшего Грега.
Глядя на блестевший во вспышках молнии стилет в ее руке, Грег с трудом рассмотрел лежавшего на постели Вотана. Друг не двигался и, казалось, не дышал.
- Что происходит? Морриса? Что ты натворила?!
- Славный мальчик, - хихикнула одержимая, размахиваясь.
Рванув в сторону, Грег избежал удара, где-то на грани сознания отмечая боль в животе. Такие ощущения бывают, когда в драке получаешь кулаком и после задыхаешься, на краткий миг утратив способность сделать вдох. Значит, кто-то его ударил и, судя по ощущениям, не единожды. «Какого лешего происходит? – мелькнуло в голове. – Да она совсем с катушек слетела!»
Вновь увернувшись, Грег тщетно силился понять творившееся вокруг безумие. Вроде они только что сидели рядом. Извинившись за грубость, Морриса попросила проводить ее, а он, кажется, простил и согласился. Когда все успело поменяться? И что с Вотаном?
- Если ты его убила, дрянь…
Расхохотавшись, Морриса сделала обманный выпад, но просчиталась. Грег разгадал маневр и что есть силы ударил ее по руке. Стилет отлетел на кровать. Обезоруженная Морриса зашипела и впилась ногтями ему в лицо, но и Грег не пожелал оставаться в долгу.
Они сцепились, как кошка с собакой, и, не удержавшись на ногах, рухнули на постель, лишь чудом не задев лежавшего без движения Вотана. Отвешивая друг другу удары, каждый старался дотянуться до клинка, не обращая внимания на боль и кровь. Бешеная возня оказалась недолгой. В какой-то миг именно Грег ощутил пальцами рукоять стилета и попытался сбросить оружие на пол. Не тут-то было. Морриса больно дернула его за волосы и, пользуясь секундной паузой, схватила стилет, однако противник вывернул ей запястье, перехватил рукоять и неосознанно подался навстречу. Хватка мгновенно ослабла, а Морриса дико взвизгнула, скаля зубы:
- Да! Посмотри, что ты наделал!
Расцепив руки, Грег вскочил, в панике глядя на рукоять стилета, торчащую в ее груди – лезвие вошло в тело на всю длину.
- Смотри в глаза…
Едва живой, плохо соображающий от боли Вотан не сразу понял, что происходит. Давление на бедра исчезло, но он почти не заметил разницы. Вроде бы кто-то кричал, а ему хотелось лишь одного – чтобы все наконец прекратилось. Чтобы его отпустили. Он устал. Ему было страшно. Нет, он больше не боялся умереть. Он страшился не боли или смерти, но будущего, поскольку вместе с бурей к нему внезапно пришло осознание. Все кусочки мозаики, что не давали ему покоя всю жизнь, сложились в четкую картинку.
«Я умираю, и это к лучшему», - отсутствующе подумал Вотан, безразлично ощущая, как кровать под ним прогнулась, а вскоре раздалось визгливое:
- Смотри мне в глаза!
Исполненный ярости и злобного торжества крик вырвал его из черного забытья, понуждая сосредоточиться. Нечеткий силуэт стоявшего у постели Грэя двоился в глазах, расплываясь, размазываясь по сетчатке. Вотан сморгнул и разглядел рядом с собой Моррису. Она пыталась приподняться, скользя слабевшими ладонями по простыням, и не спускала глаз с замершего Грэя. Заставив себя сфокусироваться, Вотан заметил рукоять стилета, пронзившего грудь одержимой:
- Нет… Грэй… Отвернись, - но приятель даже не шелохнулся и, словно загипнотизированный, продолжал смотреть в глаза умирающей.
Действовать. Он должен что-то предпринять, иначе все случившееся, вся боль и страх, все муки и потери окажутся напрасными. Диббук бросит мертвое тело Моррисы и исчезнет, уничтожив душу Грэя, но овладев его телом. Этого нельзя было допустить. И пусть он умрет, не выдержав напряжения или боли, но он не отдаст Грэя этому существу.
Собрав последние силы, Вотан повернулся, вцепился в сестру мертвой хваткой и рванул ее на себя, удерживая голову. Одержимая взвыла, забившись в его руках, но искалеченное, умирающее тело стремительно слабело.
- Норман, - приглушенно всхлипнула Морриса и еле слышно добавила: - Брат мой…
Такими были ее последние слова. Несколько рваных конвульсий, и она затихла навсегда. Где-то рядом послышался стук. Это Грэй рухнул на пол в беспамятстве, но Вотана уже ничто не тревожило.
Гроза, обрушившаяся на клинику, кончилась также внезапно, как началась. Небо расчистилось, обнажив почти идеально круглую Луну, до которой никому не было дела. Ее мягкое сияние ласково коснулось мужчины и женщины, чьи тела распростерлись на постели и в неверном свете казались слитыми воедино. Холодные, безразличные ко всему и бездыханные. Обиженный невниманием, лунный свет коротко мазнул по ярко блеснувшим слезинкам на ресницах мужчины и пропал за облаком.
Продолжение следует...