22 мая 1880 года умерла незабвенная императрица Мария Александровна, все погрузились в глубокий траур, Ася вручила шифры девочкам-выпускницам этого года, Лиза Вишневецкая обвенчалась с Родионом Муромцевым. Прошло недели две.
И тут Маша Кутайсова, – ой, то есть Кузнецова, – мадам Кузнецова, удивила всех. Во-первых, она собралась уезжать к своему отцу в деревню, чтобы там преподавать вместе со своим мужем Анатолием Васильевичем. Не всем же в Москве жить.
Но напоследок Маше и Анатолию выпал случай приобрести незабываемое впечатление.
Младшие девочки в это время были распущены на каникулы, старшие уже окончили своё обучение, и собрать их было невозможно, у каждой были свои дела. Поэтому Маша и Анатолий не стали никого собирать, а решили сходить на торжества самостоятельно.
Дело в том, что 6 июня по старому стилю 1880 года в Москве произошло необычайное событие – это было открытие первого памятника Пушкину, первого памятника поэту, воздвигнутого на народные деньги. Памятник разрешили поставить на Тверском бульваре. Скульптору Александру Михайловичу Опекушину хотелось бы, чтобы памятник освещался солнцем более удачно, – для этого нужно было бы поставить его на противоположной стороне Тверской улицы, спиной к Страстному монастырю. Но такого не могла позволить церковь. Поэтому памятник был установлен именно на Тверском бульваре.
(Мы знаем, что в 1950 году его переместили на нынешнее место, спиной к кинотеатру «Россия» (киноконцертному залу «Пушкинский»), и есть некоторые силы, призывающие вернуть памятник на изначальное место и не задумывающиеся: а как бы к этому отнёсся автор, скульптор Опекушин?)
Идею о памятнике Пушкину выдвинули одноклассники поэта лицеисты Федор Матюшкин и Александр Горчаков (нет, не Софьин родственник, а светлейший князь и канцлер – министр иностранных дел, но, вполне возможно, в определённое время – соратник нашего графа Владимира Воронцова). Это было ещё в 1855 году, сразу по смерти гонителя Пушкина, царя Николая I. Но пока собрали деньги, пока провели конкурс эскизов, пока вылили памятник, прошло 25 лет. Зато поставили подлинно народный, не помпезный монумент. Открытие его прошло как настоящий праздник русской читающей публики.
Уже с 10 часов утра 6 июня на Тверской бульвар стали стекаться густые толпы народа и многочисленные экипажи. Казалось, вся Москва собралась поклониться великому поэту.
Когда Маша с Анатолием прибыли на место торжества, они увидели, что вокруг площадки на шестах установлены белые щиты с вытисненными на них золотом названиями произведений великого поэта. Они еле нашли место, с которого всё было видно и слышно.
Тверской бульвар здесь был украшен гирляндами живой зелени. Народ раскупил у торговцев все ландыши и фиалки и забрасывал ими пьедестал монумента. К вечеру зажглась иллюминация, однако самая короткая в году и по-северному светлая летняя ночь словно соперничала с искусственным освещением.
У подножия ещё покрытого полотном памятника прозвучали торжественные речи известных российских писателей: Ивана Сергеевича Тургенева, Якова Полонского, Аполлона Майкова, Алексея Плещеева и Фёдора Михайловича Достоевского. Маше запомнилось, как Достоевский говорил о том, что Пушкин нам оставил великую тайну и что нам теперь придётся без него эту тайну разгадывать… Тургенев подчеркнул, что Пушкин, кроме того что он наш первый поэт-художник, – ещё и создатель русского литературного языка и языка нашей литературы. И о самом памятнике он сказал проникновенные слова, мол, «будем надеяться, что всякий наш потомок, с любовью остановившийся перед изваянием Пушкина и понимающий значение этой любви, тем самым докажет, что он, подобно Пушкину, стал более русским и более образованным, более свободным человеком!»
Когда покров с памятника упал, вся площадь взорвалась криками ликования. Маша тоже кричала «Ура Пушкину!», зажав уши руками. Анатолий смотрел неодобрительно на свою благородную девицу и старательно делал вид, что он не с ней, а сам по себе.
Кузнецов купил дорогущие билеты на обед, который состоялся назавтра, 7 июня, в Благородном собрании, но примоститься удалось только с краешку. Восторженную речь в честь открытия памятника Пушкину о том, что и на нашей улице – на улице русской литературы – нынче праздник, произнёс отец русского театра, драматург Александр Николаевич Островский.
Эти прекрасные слова хотелось запомнить, чтобы передавать потомкам, ученикам, к встрече с которыми Маша уже готовилась в душе. Что она скажет детям, когда войдёт к ним в класс? Хотелось побежать к подружкам и поделиться с ними своими впечатлениями!
Оксанка в госпитале только спросила: «А на обеде что давали? Чем угощали? Вкусно было? … Ну да, да, задурил тебе голову твой Кузнечик, ни о чём не можете говорить, кроме своей литературы разлюбезной!»
Ася уехала в столицу, на траурные мероприятия по поводу кончины императрицы. Тата в Крыму с семейством.
Катя выехала с младенцем на дачу, чтобы не мешать родителям, а вернее – чтоб родители ей не мешали, не диктовали каждый шаг. Михаилу приходилось ежедневно ездить с дачи на службу в коляске, не ближний свет, ну и Маше, значит, далеко до Кати добираться.
Привычка привела опять к порогу милого учебного заведения. К мадам Соколовой, что ли, зайти? Привратник сказал, что мадам также в Петербурге на траурных церемониях. Заменяет её мадам Бутова.
Что ж, придётся тогда идти к Соне – она и живёт тут неподалёку.
Соня с радостью встретила Машу. Но рассказать о празднике поэзии не получилось: оказывается, Софья тоже присутствовала там, где русская нация опять объединилась под знаменем Пушкина, как в далёкие трагические дни его гибели, почти полвека назад…
- Маша, ну как ты могла подумать, что я пропущу такое событие! Я ведь хочу вскоре вернуться в институт, может быть, буду преподавать русский язык и словесность, так что я впитывала каждое слово, каждую краску, каждый звук праздника, какие сумела уловить.
- И неужели граф отпустил тебя?
- Нет, конечно, он не отпускал меня одну – мы с ним вместе приобщились к торжеству нашей поэзии! Мы видели и слышали Достоевского, Островского, Тургенева!
- И ты можешь думать о таких вещах, когда тебе надо думать о ребёнке! О своём здоровье! А граф, что он сказал?
- Ну, знаешь, беременность вовсе не отнимает ни ум, ни интерес к жизни, к её различным сторонам! Ты думаешь, что я совсем отупела? Ну уж нет! Владимир тоже этим событием очень заинтересовался. Жаль, Серёжа маленький ещё. Лет через 10-12 он пожалеет, что был ещё очень юн в такой момент. Право, я до сих пор под впечатлением! Надо бы записать всё это на память для потомков, чтобы рассказать им, чему мы были свидетели в этот день! Я поздравляю тебя, что тебе тоже удалось принять участие в этом историческом культурном моменте! А маленький порой так активно реагировал на те клики и приветствия, которыми народ встречал открытие памятника, и торжественные речи писателей, что, казалось, ему тоже хочется это всё увидеть! Мы с детьми потом будем ходить к памятнику, и я им расскажу, как проходило открытие… Главное, что памятник стоит, и к нему не зарастёт народная тропа.