А у нас нагрянула жара. Вот вчера, или пару дней назад - ветер, неуютность полная, черёмуха белыми гроздьями одуряюще пахнет, на улицу и не высунуться...
И вдруг - жара. Люди, раскинувшиеся на газонах - питерская фишка, мы ловим витамин тот самый, старательно впитывая всей кожей. Где шёл - там и упал. Зеленоватые тела в изумрудиках травы. А - и пусть!
Разговаривала с хорошим человечеком - как тяжело нести независимое лицо по жизни. И самому нелегко, да и окружающим с таким - не просто.
Вспоминать начала: меня же очень любили. В семье, в школе, и потом.
Но то, что я красивая - говорила только мамина мама.
Я казалась себе очень крупной, всё время переживала, что крикнут чего-то там обидное в спину. И прочла где-то: надо смеяться над собой первой.
И тогда я начала сразу говорить встречным: -Ах, тяжело с нами, толстушками, да? - и хохотала.
Люди терялись, начинали смеяться со мной вместе, я переводила дух.
Только потом поняла, что все окружающие меня уже и не воспринимают серьёзно.
Мои габариты не мешали мне танцевать, играть в баскетбол, выступать со сцены - лучшей "шоувуменшей", которую помнили очень долго. Я просто доказывала.
А впоследствие обнаружила на фотографиях, что вовсе и не была толстой. Это остальные были слишком худыми)))
Давным-давно мы попали на остров Тенерифе.
С нами прилетела семья молодых людей с очень некрасивой девочкой. Но она была наряжена в одёжки непередаваемые! Шляпки, пальтишко, бантики... И, поневоле, все вокруг начинали улыбаться, и как-то личико ребёнка уже не казалось страшненьким, и кривенькие ножки уже не пугали, да и щёлочки-глазки, вроде, округлились. Возвращались в Москву мы уже с симпампулечкой)))
Я была просто в восторге от отношения родителей к славной этой девочке - она чувствовала себя такой совершенной!!!
Всю жизнь я нахожусь в состоянии войны. С ветряными мельницами в моей душе. Я не верю в искренность комплиментов, я смеюсь - ничего не поделать)))
И те глыбы льда внутри меня - не уверена, что расстают. А потому я ношу это независимое лицо и плачу иногда в подушку. Потому что.
Просто в Питер неожиданно пришла жара. И болота опять чудят - выписывают сны, что непонятны. И пестуют чувство вины. И заставляют нервно оглядываться. И не верить. Словам, людям, облакам в синем небе. Ковырять в себе ржавым гвоздиком - всматриваться в отражение зеркала. И не верить.... Жара.