Часть пятая. Тахта-Куват

Валерий Дадонов
   Валерий подошёл к дому, где он жил. Здесь, в этой части города конечно не так красиво, как в центре. Хотя домам тоже наверное пара сотен лет и больше. Здесь конечно город выглядел более чем скромно. Мусорки, горластые домохозяйки и трудяги мужики в пивнушке. Как всегда где нет туристов, а просто живёт местный народ.
   Интересно! Если обнаружится, что в одной из этих квартир долгое время жил и трудился на своём поприще Джакомо Казанова, здесь тоже всё преобразится и станет напыщенно красиво? И толпы экзальтированных дам зацелуют какой-нибудь камень, на который ступала его нога.

   Валерий набрал код на входной двери, открыл её и поднялся на второй этаж. Он же и последний.
   Внутри дома чувствовалась какая-то пронизывающая сырость, которая вытягивала из организма тепло. Это было обычно для этого времени года и вообще Венеции. Хочешь жить в красивом городе на воде, вызывая зависть всего мира, терпи. Не многие знают, что жизнь здесь не сахар.
   - Ничего. Сейчас включу обогреватель. Он быстро всё прогреет и просушит, - сказал сам себе Валерий.
   На электричестве, и вообще счетах за отопление, он конечно бы разорился, если бы не опыт жизни в России. Судя по счётчику, электроэнергию обогреватель брал из воздуха. Итальянцам и не снилось такое. Впрочем стыдно, за это, почему-то не было.

   Но сейчас он думал о том, что может дорога сюда началась в те времена, когда рухнула "оборонка". И он, заместитель начальника исследовательского отдела "почтового ящика", просидев несколько месяцев без зарплаты вынужден был уйти в машинисты бойлерной станции - сутки через трое. А параллельно работать продавцом в коммерческом ларьке.

                ***
  Вскоре правда стены ларька ему стали тесны, и он бросился в пучину челночества.
   Это - песня. Весёлые челноческие времена. Челноки вообще народ, который ещё пока ждёт своего историка.
   Ездили и торговали кто-куда. Биография обширная. Китай, Польша, Болгария, Эмираты и Турция. Италия, Греция, Таиланд и Вьетнам. Куда только не заносило челноков.
   Сначала везли продавать наши товары туда. Потом, когда всё своё продали, начали возить и продавать то же самое оттуда.

   В дорогу, кроме товара или денег, брали по несколько литров, на каждого, спирта "Рояль" и вперёд. Но его конечно хватало, и то не всегда, на дорогу только в одну сторону.
   В выездных таможенных декларациях в графе - цель поездки, у всех одна запись - туризм.
   
   Была обычная, очередная поездка. Их поезд стоял на границе Молдавии с Румынией, уже на румынской стороне.
   Пока шёл паспортный и таможенный контроль, Валерий с друзьями сидели у себя в купе, и не сильно напрягаясь от этой процедуры, потребляли этот самый спирт.
   Надо сказать, что Румыния в те времена была очень бедной страной, с почти нищим населением. И румынские пограничники с таможенниками в основном ходили и клянчили что-нибудь "христа ради". Что угодно - от пачки сигарет, до ношенных сланцев. Всему были рады. Ну, и челноки были щедры и великодушны.

   Друг Серёга увидел в окно купе, что между составами ходит молоденький румынский солдатик - пограничник с винтовкой. Бдит чтобы какой-нибудь шпион с этого поезда не проник в их прекрасную страну. Жратвы у них и так на всех не хватает.
   Зря он так старательно их охранял. Надолго теперь запомнит поезд - "Москва - София", пятнадцатый вагон.
   Они сами кого хочешь накормят, им не жалко, да ещё и нальют.
   - Давай парня угостим. Сами служили - знаем, - предложил Сергей.
   Ещё один коллега Валерия, Сашка, высунулся в опущенное окно и окрикнул воина. Тот обернулся. Александр показал ему налитый стакан. Будешь?
   Румынский воин не верил своему счастью. Он радостно закивал. Такое бывает раз в жизни. День прожит не зря.
   Он ошибался.

   Александр словами и знаками как мог объяснил служивому:
   - Давай, пока ты пьёшь, ружьё твоё подержу. А то ведь у тебя всего две руки. Одна рука для стакана, другая для бутерброда с колбасой. А для ружья - нет.
   Тот не долго думая сунул Сашке винтовку и принял в освободившиеся руки вышеперечисленное.
   Единственно, его никто не предупредил, что спирт был чистый - неразбавленный. Это посчитали малозначительным и необязательным.
   Налили, надо сказать, от души - больше половины гранённого стакана. Пей, брат, не жалко.
   И он выпил. Быстрей, чтобы никто не увидел. Махом. Всё сразу. И рухнул на землю. Бутерброд отлетел в одну сторону, пустой стакан в другую.
   Валерий первый раз в жизни увидел, чтобы человек так жадно со стоном ел траву.

   Александр с криком:
   - Ура, - побежал с винтовкой в соседнее купе к девчонкам.
   Его догнали и несколькими словами объяснили, что он рискует остаться в этой стране надолго. Ружьё часового - это не шутки.
   Он с сожалением выкинул его в окно поближе к румыну.
   Тот сидел, безразличный ко всему, на земле, и думал наверное: почему русские и румыны такие разные народы?

   По прибытию в Болгарию, два, так называемых, туриста из группы Валерия, Бугорок и Блянкер, пока все были заняты какими-то делами, с целью поближе познакомиться с местными достопримечательностями, решили попить хорошего вина из красивой бутылки с красивой этикеткой. Гурманы. В России тогда с этим ещё было плоховато. Хорошо Валерия с собой не позвали, а может наоборот - плохо.
   Но история не любит сослагательных наклонений.
   Они долго выбирали среди обилия бутылок на полках. К такому изобилию ещё были непривычны. Наконец выбрали. Большую, недорогую и красивую. Даже без знания болгарского языка было понятно, что на ней написано - Бяло сухо вино. Ну и ещё какие-то слова.
   Толик Бугорок налил себе первым. Пили по привычке на улице, и с одного стакана.
   Хватанул пол стакана. Его лицо перекосилось.
   - Кисляк, - выдавил он из себя.
   Блянкер налил себе и со словами:
   - Ничего ты не понимаешь в хороших винах. Колхозник, - влил в себя почти стакан.
   
   По его словам, в желудке и пищеводе, у него начались спазмы от кислоты этого напитка.
   После того, как он отдал природе всё, что выпил, и даже значительно больше и немного придя в себя, они начали искать на этикетке информацию о градусах вина.
   Ничего не найдя, они пошли с претензией в магазин. Пропавшее ведь. Продавщица, не понимая что от неё нужно, кивала головой и твердила одно и то же:
   - Оцет. Оцет.
   И показывала на яблоки.
   А они ей в ответ:
   - Ну и хрен ли, что оно яблочное? Для нас "шафран" второй напиток после молока матери. Нас не обманешь. А это пойло пить невозможно. Прокисло.
   Неизвестно сколько бы они ещё с ней разбирались. Пока кто-то из посетителей магазина не произнёс слово - уксус.
   Многие болгары в то время неплохо знали русский язык. Поэтому гурманам в конце-концов объяснили, что они купили большую, дешёвую и красивую бутылку яблочного уксуса.
   Несколько дней после этого, они не могли пить ничего крепче воды.

   Нет ничего лучше для челнока, чем осознание выполненного дела. Обратная дорога чего лучше? Все дела сделаны. Товар закуплен и упакован. Движется в сторону дома. Все деньги освоены. Остались только бесконечные разгрузки-погрузки. Наконец-то можно полностью расслабиться. Главное проследить, чтобы чего-нибудь не спёрли.
   Пока все наблюдали как грузчики на перроне вокзала болгарского городка Горный Оряховец "забивают" купейный вагон мешками и коробками с турецким товаром; а дело это очень ответственное, необходимо не просто уложить в купе всё это неимоверное количество багажа, но и правильно уложить, чтобы всё уместилось. И главное чтобы остались норки для спанья. И как минимум одно купе должно остаться свободным. Так сказать - штабным. Где народ, которому по хорошему и спать-то негде, и будет, как сказано выше, расслабляться.

   Так вот пока все во главе с Серёгой, а он это умел лучше всех, руководили болгарскими грузчиками, Валерий с Сашкой пошли выполнять другую задачу, с которой никто лучше них, по их мнению, не справился бы - закупка спиртного в дорогу. Задача для русского человека очень сложная и никакое высшее математическое образование здесь не поможет. У девчат задача была куда проще - купить продуктов.
   Валерий с Сашкой, не долго думая, решили взять разнообразные напитки, но по коробке. Девиз у них был один на все времена и на все случаи жизни: пусть лучше останется, чем не хватит.
   Итого: коробка коньяка "Слынчев Бряг", коробка какого-то болгарского джина и по коробке вина "Монастырская Изба" и "Медвежья Кровь". Ну и конечно прицепом пивка сколько-то. Так сказать: на сдачу; высказав тем не менее продавцу претензию, что нет тёмного пива, и они не купили всего чего хотели. Ехать всё-таки почти двое суток.
   Ну а чего не брать, если коробка вина - двенадцать бутылок, стоила девять долларов. Коньяк конечно подороже, но чуть-чуть. Да вино и взяли-то для девчат, если кто из них от коньяка и джина откажется.
   Когда они вдвоём еле допёрли до своего вагона "поставленную перед ними задачу", то вместо благодарности выслушали о себе весьма интересные и неожиданные подробности.
   Самым безобидным было выражение Серёги:
   - Вы что? Совсем охренели? Хотите чтобы нас арестовали за контрабанду спиртным? Знайте, мы сразу вас сдадим. Нас дома семьи ждут.
   - Да ладно тебе. Нас же десять человек. Вместе с бабами, - махнул рукой Сашка.
   - Следующий раз сами пойдёте покупать. Это же на всю дорогу. Чёрт! Тоник забыли. Как теперь джин пить? - так же отбивался от возмущенного женского пола Валерий. - Бегите теперь за тоником сами. Вам же не нравится то, что мы покупаем.

   В конце концов все успокоились, загрузились в вагон и стали отмечать благополучную загрузку в поезд и отправление на родину.
   Поезд тронулся по направлению "нах остен". Путь пролегал через Болгарию, Румынию, Молдавию и Украину в Россию - домой. И чёрт его знает, что их ожидало в дороге? Но по поводу спиртного все были более чем спокойны - затарились.
   Но жизнь учит, что никогда нельзя расслабляться и успокаиваться.
   Через четыре часа поезд добрался до болгаро-румынской границы - город Русе. Мужики окинув мутным взглядом запасы спиртного поняли, что они жестоко просчитались - спиртного на всю дорогу не хватит. Вечная русская беда. Нет, спиртное ещё было, они же не алкаши какие-нибудь, но его уже было явно мало. А надо ведь уметь думать о завтрашнем дне.
   Проблема была в том, что из поезда выходить нельзя - пограничная зона, далее по Румынии их так же из поезда не выпустят, они же транзитчики, а до Молдавии на оставшихся запасах они могли не дотянуть. Слабый пол это как-то не волновало. Ну что с них взять? Одно слово - бабы. А вот сильный пол наморщив лбы задумался - что делать?
   Но, как говорят англичане: если есть воля - есть способы.
 
   Пока девушки строили глазки и отвлекали болгарских пограничников у одних дверей вагона, мужики открыли другие. Ведь у каждого уважающего себя челнока имелся железнодорожный ключ от дверей. И Серёга с Сашкой не обращая внимания на окрики стражей границы рванули через пути, слава богу они оказались свободными, к ближайшему магазину на вокзале.
   Валерий принципиально отказался участвовать в этой операции. Заявив, что он как бывший пограничник, хоть и морской, уважает чужие границы и не собирается напрягать и подставлять болгарских погранцов из корпоративной солидарности, понимая какая у них нелёгкая служба. И на всякий случай предупредил потенциальных нарушителей границы, что подобные шутки плохо заканчиваются и по ним могут начать стрелять.
   Спорить с Валерием, как с главным пограничником в их компании, никто не стал, но и от затеи - сбегать в магазин по быстрому - не отказались.
   Сказав, что он поддержит нарушителей границы, Серёгу и Санька, с берега, то-есть с вагона, отвлекающим маневром и криками, Валерий икнул, выпил пятьдесят коньяку и запил пивком - ну это чтобы икоту унять.
   
   Того что произошло далее болгары явно не ожидали, показав тем самым слабость своих границ и явные недостатки в организации пограничной службы.
   Два пьяных, но не очень, любителя международного туризма, рванули через пути в сторону вокзала. Они бежали, как сказали бы на флоте, противолодочным зигзагом. Это на всякий случай, а вдруг по ним и правда стрелять начнут. Этим нарушители показывали, что люди они опытные, подготовленные и просто так их не взять.
   А ещё несколько фанатов туристической песни ревели в дверях вагона как фанаты "Спартака". Всем своим видом и поведением давая понять, что они тоже вот вот рванут по пересечённой, и скорее всего в другую сторону.
   Несчастные пограничники не знали куда кидаться, то-ли тех ловить, то-ли этих держать. Пока они соображали и перегруппировывались, из других вагонов так же стали выскакивать "зайцы". У челноков с других городов проблемы похоже были те же и мысль саратовцев им понравилась.
   У каждого из включившегося в эту гонку были свои группы поддержки и болельщики.
   Происходящее, по накалу страстей, азарту и шуму, чем-то стало напоминать Олимпийские Игры - быстрее, выше, сильнее. А конкретно - соревнование по бегу с препятствиями.
   
   Через какое-то время поняв в чём дело, и что никто не собирается нелегально иммигрировать в их прекрасную страну, Болгария всё же не Америка и не Западный Берлин, и что как бы они не старались, этих безбашенных русских не удержать так же как и песок в решете, болгары, как люди трезвые, приняли наверное единственно верное и разумное решение в этой ситуации - они создали как бы коридор от поезда до магазина.
   Валерий высказав своё мнение, что это вообще беспредел и неуважение к границе, пошёл в купе унимать никак не проходящую икоту.
   Хозяин привокзального магазина наверно за пол часа стал почти миллионером настолько, насколько ему позволило наличие спиртного на данной точке.

   Но тем не менее к Украине болгарское спиртное почти кончилось и пришлось постепенно переходить на местные напитки.
   Спиртного может быть и хватило бы, но в молдавских Унгенах при смене колёсных пар, а это долго, устроили братание между вагонами и заодно "праздник Нептуна".
   Всё те-же неугомонные Блянкер и Бугорок у которых закончился срок дисквалификации их организмов после принятия внутрь уксуса, на радостях, что так благополучно и без последствий для них прошла эта дегустация, решили устроить "танцы на воде". Для чего открыли гидрант, из которого заправляют водой вагоны, на полную и развернули его струёй вверх.
   В небо ударил фонтан высотой метров десять, падая на землю крупным дождём.
   Народ, измученный жарой и духотой в вагонах, не заставил себя долго уговаривать и с радостью поддержал эту затею.
   Десятки людей спрыгнув с поднятых без колёс  вагонов, и поскидывав с себя одежду кинулись под прохладный импровизированный душ. Не забывая при этом щедро угощать друг друга спиртным, обниматься и петь песни.
   Железнодорожники, мудро рассудив, решили не мешать. Да и на всякий случай близко не подходить. Наблюдали этот "праздник жизни" из далека.

   На Украине, или в Украине, таможенница увидев, валявшуюся по всему вагону пустую тару из под спиртного, дала согласие Сергею, который пошёл с ней на переговоры в каюту проводников, всего за пять бутылок болгарского вина не досматривать их вагон и ни к чему не придираться.
   С радостью согласившись мужики кинулись изыскивать по пакетам и коробкам требуемое количество. Нашлась всего одна бутылка. Обвинив девушек в неумеренном употреблении спиртного, посовещавшись, добавили к бутылке вина четыре бутылки дешёвого молдавского пива, завернули это в два пакета, и Сергей отнёс сие подношение ожидающей даме в погонах, надеясь, что очень не скоро они встретятся с ней ещё раз.
   А вскоре уже и Россия приняла челноков в свои объятия. Закончилась ещё одна непростая поездка "за бугор". Впереди их было ещё много.
 
                ***

   В дивизионе они пробыли месяц. Мелкий ремонт, просушка и покраска катера. Конечно, была судоремонтная мастерская, но всё равно приходилось делать всё самим. Быстрее всё сделаешь - быстрее уйдёшь на границу. Выгода очевидна.
   Сплошные трудовые будни.
   Каждый встретился со своими одногодками, которые тоже были на ремонте.
   Особенно порадовала Валерия встреча с одним из них.
   Фамилия его была Мельников. Был он из Москвы. И звали его Олег Николаевич.  Не по возрасту, они все были ровесники, по состоянию его души.
   Его так звали все, даже офицеры. И он всех без исключения звал только по имени-отчеству. Где он их узнавал неизвестно. Для него не существовало требований устава - обращаться по званию.
   Обычным делом для него было, когда находясь на посту часового причала, по звонку из дежурки, вместо того, чтобы крикнуть: четыреста двадцатый, в ружьё! Он подходил к катеру и вежливо объявлял:
   - Извините пожалуйста, но экипажу Витаутаса Кляопасовича - в ружьё.
   Как с ним не бились офицеры, всё было без толку. И на него махнули рукой.
   Единственно, только Валерия он почему-то звал - дядя Валера. Это тоже было необъяснимо.
   Сам Олег Николаевич говорил, что по другому называть Валерия у него язык не поворачивается.
   Тяжело было найти человека более невоенного, чем Олег Николаевич. Казалось в армию он попал по недоразумению.

   Был он чуть ниже среднего роста. Не толстый, но какой-то кругленький, как шарик. На голове русые кудрявые волосы. И наивные, всегда невиноватые, голубые глаза.
   Если в начале кого-то из моряков или солдат вводил в заблуждение его наивно-беззащитный вид, и его пытались чем-то зацепить или достать, то потом об этом долго жалели.
   На глазах у Валерия он снёс с ног одним ударом двухметрового обнаглевшего молдаванина из нестроевых, то есть не плавсоставских, моряков.
   Лёжа, от груди, Олег Николаевич, без проблем, жал штангу в сто пятьдесят килограмм. То-есть шарик этот был - чугунный.
   С ним всегда происходили какие-то смешные нелепости.
   Один раз на заставе, выпив водки под Новый Год, что являлось грубейшим нарушением воинской дисциплины, он зашёл в ленинскую комнату, где люди, свободные от службы, смотрели праздничную программу по телевизору. Он тоже решил посмотреть.
   Присел, и видно от того, что в тепле ему резко похорошело, положил голову на плечо сидящего рядом. Этим счастливчиком оказался офицер, проверяющий из погранкомендатуры. На испуганный вопрос офицера:
   - Что с вами?
   Олег Николаевич спокойно ответил:
   - Ничего. Просто устал. Служба достала.
   И надо сказать отделался простым внушением. Рука отцов-командиров не поднималась, чтобы жестоко покарать его. До такой степени у него был добродушный, беззащитный вид и невинный взгляд.
   Казалось, что если уж такого наказывать, то остальных надо просто в кандалы и на галеры.
   Справедливости ради надо отметить, что катер он тоже так и не получил. Прослужил всю службу младшим. У командиров, так же, не поднималась рука доверить ему катер и младшего.

   В сентябре Валерий с Лисняком наконец ушли в поход на границу. Они получили направление на тринадцатую заставу.
   Шли большим караваном - десять катеров. Хотя слово шли здесь не подходит. Летели. Так точнее.
   По ходу следования шла плановая замена катеров на заставах. Поэтому останавливались и ночевали на каждой из них, пока руководитель похода, офицер, выполнял какие-то бумажные формальности и решал какие-то вопросы с начальниками застав.
   Заодно в его задачу входило выслушать жалобы этих начальников на моряков, устроить разбор полётов и, часто показное, судилище.
   Поход длился несколько дней. Спали и ели они в катерах. По пути не забывая охотиться.
   Тринадцатая застава, на которую направлялся катер Валерия, была последней в плане похода.

   Все заставы имели своё местное название. Это наверно шло ещё с басмаческих времён.
   К примеру: восьмая застава называлась - Айратам. Десятая, почему-то, по русски - Новоовражная, хотя никаких оврагов там отродясь не было. Одиннадцатая - Айвадж.
   У тринадцатой заставы было название Тахта-Куват.
   Находилась она на слиянии двух рек Вахша и Пянджа. Именно здесь начиналась Амударья. И здесь, на смену пустынно-степному ландшафту приходили горы. Начинались предгорья Памира.
   Природа, из-за количества рек и воды, была уже гораздо богаче и красивее. На левом фланге заставы начинался, находящийся вдоль русла реки Вахш, всемирно известный заповедник "Тигровая Балка". Правда тигров там давно не было. Но все верили, что они есть. И по легендам их периодически видели в разных местах.
   
   Если Термез был ссылкой для моряков-пограничников, то Тахта-Куват был ссылкой для погранцов со всего Термезского пограничного отряда. Сюда ссылали всех любителей выпить и сходить в самоволку. Связано это было с отдалённостью заставы от всех населённых пунктов, что делало затруднительным, и то и другое. После того как об этом узнал Валерий, подумалось, что наверно не случайно их сюда командировали.
   Вот вам командирская благодарность, и большое человеческое спасибо за восьмимесячную службе на переправе в Хайратоне.

   Подойдя к заставе они, с реки, увидели красивый вид. Застава стояла на берегу, а за ней был крутой каменистый склон горы, и за её вершиной виднелись другие более высокие вершины, и чем дальше, тем выше. А самые дальние вроде бы уже со снегом на верху.
   Прекрасный вид.
   На склоне, за заставой, на высоте метров пятьдесят, из камней, было крупно выложено слово - МОСЁЛ.
   Как потом узнал Валерий, это было прозвище начальника тринадцатой заставы.
   Был он маленький, толстенький и розовощёкий. Поэтому прозвали его - Мосол, так сказать от противного. А так как пограничники на всех заставах были в основном с Украины, то называли его - Мосёл.
   Автор этого наскального произведения искусства был неизвестен.

   Сам на этот склон, чтобы устранить сей горельеф, Мосёл конечно лезть не стал. Глупо бы было. Его наверняка быстро бы восстановили. Да и не совсем правильно это, не по-офицерски.
   И послать приказом, на гору, он никого не мог. Не имел права. Склон крутой. Не дай бог, что случится. Кому в отряде потом, что объяснишь? Конец службе.
   Так всё и осталось. Тем более он вскоре собирался в академию. А с его отъездом, эта надпись приобрела бы уже другой смысл - на память потомкам.

   Вот только его отъезд на учёбу в академию всё откладывался.
   К этой надписи, на горе, надо было прибавить ещё целую фразу: "Добро пожаловать в АД!" Номер заставы этому соответствовал.
   Правда с учётом, что смысл слова - АД, не такое мрачное, как привыкли, а как у Игоря Губермана в "гариках":
                ...в раю намного мягче климат,
                но лучше общество в аду.
   Таких пограничников, с таким отношением к воинской службе вообще, и воинской дисциплине в частности, Валерий ещё не видел. Сказывалась отдалённость от высокого отрядского начальства и естественный или скорее неестественный отбор личного состава на эту заставу.
   В наряды на границу конечно ходили и службу несли, но после службы - кто во что горазд.
   Начальнику заставы всегда чуть-чуть не хватало, чтобы покинуть эту заставу навсегда и забыть её, как страшный сон. Проверяющие с отряда и округа, зная, что за сливки общества здесь собрались, всегда находили кучу недостатков и недоработок в его командовании. Они уже приезжали заряженные на это.

   На заставе Тахта-Куват Валерий провёл девять месяцев. Непростых, но ударных.
   Через два месяца, после прибытия на неё, он получил катер и первого своего младшего - Васю. Вернее катер ему дали с младшим в комплекте. Старший у Василия ушёл на дембель, но самого его посчитали ещё рановато ставить на катер.
   Василий Киселёв был с Краснодарского края. Призывом на пол года младше Валерия. Среднего роста, плотный, круглолицый. Смугловато-чернявенький, что характерно для Кубани. С постоянной синевой от щетины на подбородке и щеках. Это была его беда. Вечные придирки проверяющих.
   Они уже прослужили вместе два месяца в одной паре катеров младшими, и подружились.
   Валерию с Василием повезло, он получил не просто младшего, но и проверенного, надёжного друга. На границе это немаловажно. Кроме того Вася отлично знал катер и двигатель. Чем снял с Валерия сразу кучу забот.
   
   И главное, через пару-тройку месяцев, на смену одного из катеров, из дивизиона пришёл катер, где старшим, так же уже, стал одногодок Валерия - Костик.
   Сергей Костыч. Со Ставрополья. Он был полная противоположность Валерия. Одинаковый у них был только рост. А в остальном как черное и белое, сухое и мокрое, трагедия и комедия.
   Он был единственный в дивизионе и на границе из срочников, кто носил усы. Как с этим не боролись командиры, ответ был один:
   - Покажите, где это запрещено уставом? Нет? Отвалите.
   Был он шумный, острый и даже злой на язык. И очень азартный, как болельщик, так и игрок. В любой игре он находил причины для бескомпромиссного спора.
   К ним примкнул Виктор Мозговой старший третьего из четырёх катеров, находящихся на этой заставе. Он был с Крыма. Парень спокойный и, в принципе, себе на уме.
   Четвёртый старший решил продолжить службу в морчастях дальше, в качестве мичмана, и в их дела не совался. Зарабатывал положительную характеристику.
   В принципе, Валерию тоже позвонили из политотдела отряда на заставу и сказали, что готовят ему направление в Московский инженерно-физический институт. А для этого он должен хорошо служить.
   Но до дембеля было полтора года, и так далеко до МИФИ. А сейчас он был на тринадцатой заставе.
   И поэтому МИФИ, в будущем, потерял Валерия как студента, зато Саратовский политех, в дальнейшем, приобрёл.

   И вот из них, троих старших, получилась адская смесь.
   Как в любой группе обязанности чётко разделились.
   Костик - генератор идей.
   Валерик - мыслитель.
   Витёк - критик.
   Не хватало исполнителя, поэтому эту функцию они выполняли втроём. Младших в свои дела по возможности не втягивали. Хотя куда же без них.
   И всё это на голову начальника заставы. Теперь целью его жизни стала борьба с мореманами. Академия отодвинулась ещё дальше.
   А командир дивизиона во всех своих докладах и выступлениях, по случаю каких-либо праздников, перед личным составом дивизиона сторожевых катеров, до самого дембеля Валерия, да и наверно после, называл их не иначе как - банда трёх.
   Он так и говорил в своих выступлениях:
   - ..., но на ряду с достижениями у нас в дивизионе есть и недостатки, в том числе злостные нарушители дисциплины. Так например - все мы знаем, что в Китае была, так называемая, "банда четырёх". А у нас есть своя - банда трёх.
   И далее перечислялись их фамилии, и все их "достижения".