Глава 2
«Кайле-град»
С первыми лучами утреннего солнца, накинув поверх своей одежды подаренное волхвом рубище и затушив догорающие угли костра, Стас выдвинулся в сторону города. Обойдя озеро по болотистому и заросшему молодой порослью березы берегу, оказался у подножия невысокого холма, на котором раскинулось небольшое поселение. Пять полуземлянок назвать городищем или деревней было довольно сложно, но жизнь тут явно присутствовала. На отвоеванной у леса поляне, расчищенной от пней и прочей лесной флоры, не разгибая спин, трудилось пять человек, одетых в такие же вретища , как и у него самого. Жители поселка усердно рыхлили черную землю замысловатыми деревянными устройствами, которые в это время должны были представлять собой некое подобие мотыги .
Присмотревшись, Стас понял, что копошащиеся в земле крестьяне являются исключительно представительницами слабого пола. Мужская особь, как и положено, сидела в стороне на трухлявом выкорчеванном пне, медленно потягивая что-то жидкое из кувшина, и руководила процессом, изредка давая ценные указания. В отличие от женщин, мужичок был одет в грубые холщовые штаны, перетянутые на поясе веревкой, топорно сплетенные лыковые лапти – и, собственно, это были все детали его нехитрого гардероба. Длинные давно не мытые и оттого совершенно бесцветные волосы были перехвачены на лбу пеньковой веревкой. Соломенного цвета бородка торчала неопрятными пучками в разные стороны, дополняя и завершая общую картину неухоженности и, как показалось Стасу, полного безразличия к собственной персоне.
– Бог в помощь, – произнес Рогозин, подходя к руководителю садово-полевых работ.
– Это смотря какой бог. Нынче их столько развелось, что и сами волхвы уже толком разобраться не могут, кто за что отвечает, – произнес, обнажив ряд гнилых пеньков, которые, вероятно, когда-то были зубами, мужик-лапотник. Личность лесного гостя на него особого впечатления не произвела, ибо, окинув того мимолетным взглядом, продолжил не спеша прихлебывать из кувшина нечто, источающее невероятную вонь. – Вот ежели, к примеру, Велес . Его бы помощь нам не помешала. Дождей, почитай, дней десять уже не было. Да и земелька выдохлась изрядно – скоро, видно, придется покидать эти места.
– Как к Кайле-граду пройти, мил человек? – Стас решил не обращать внимания на явное недружелюбие председателя местной сельхозобщины.
– Дело нехитрое. Лесок пересечешь, там тракт. По нему версты две пройдешь, в самый раз к воротам и выйдешь. А вы чего уставились? Али Бадзулы не видали? Так ежели и не видали – вам оно ни к чему. Работайте! – Последняя часть монолога относилась к женщинам, прервавшим свое монотонное занятие и с нескрываемым любопытством поглядывавшим на нежданного гостя.
Пройдя метров триста сквозь редкий и светлый сосновый лес, Стас вышел на поляну, поросшую высокой и густой травой. У корня поваленного бурей дерева обнаружился небольшой родник с прозрачной и леденящей зубы водой. Напившись, Стас присел и задумался: «Тот факт, что деревенский мужик ничего необычного в его образе не нашел, еще ни о чем не говорит. Его внешний вид, скорее всего, вызовет в городе удивление и излишнее внимание». Если одежду покроя XXI века достаточно основательно прикрывало длинное рубище, оставляя на всеобщее обозрение только ботинки армейского образца, то вот аккуратную стрижку и гладко выбритое лицо скрыть было сложнее.
Справедливо рассудив, что парикмахеры и стилисты в этом времени еще не должны быть особо востребованы, Стас решил слегка поэкспериментировать со своим телом. Это оказалось предельно просто. В этом мире любая, даже самая сложная работа с силовыми линиями биополя давалась на редкость легко. Манипулируя собственным энергетическим полем, он только сейчас обратил внимание на то, что его аура претерпела некоторые существенные изменения. Она не поменяла характерные только для него черты энергетической матрицы, но стала в несколько раз больше и, главное, ярче. Кроме того, это уже был не замкнутый силовой кокон, а целостная энергосистема, связанная с окружающим миром бесконечным количеством тонких искрящихся нитей.
Отрастив себе за пару минут длинную и, как ему показалось, не слишком аккуратную бороду, Стас взглянул на свое отражение в луже, образованной бьющим источником. Из подернутого рябью водного зеркала на него смотрел незнакомый мужик с длинными наполовину седыми волосами и такой же бородой. Борода ему особенно не понравилась, ибо оказалась достаточно редкой и какой-то козлиной – что, впрочем, было быстро исправлено за счет активации спящих волосяных луковиц. Выломал молодую березку и соорудил себе некое подобие посоха, решив, что образ волхва или, на худой конец, помощника оного будет наиболее подходящим в данной ситуации: «Мало ли среди этой братии чокнутых – глядишь, и у меня прокатит».
С этими мыслями Стас наконец выбрался на тракт, коим здесь именовалась двухсторонняя колея, накатанная колесами повозок и копытами лошадей. «Интересно, что из себя данный автобан будет представлять в дождливую погоду?» – додумать он не успел, поскольку сзади раздался топот конских копыт, и через минуту мимо него промчалась кавалькада из пяти всадников. На него никто не обратил ни малейшего внимания, и если бы Стас не отскочил на обочину, то, скорее всего, был бы просто сбит с ног. Решив, что замаскировался достаточно удачно, он направился вслед ускакавшему отряду.
Обогнув очередную гору, местная автомагистраль вывела его в зону прямой видимости конечной цели его сегодняшнего путешествия. Кайле-град открылся ему с высоты небольшого холма, гордо раскинувшись в долине на берегу достаточно крупной реки. Назвать данное поселение мегаполисом язык не поворачивался, но по сравнению с виденной два часа назад деревней это был, несомненно, город. На невысоком земляном валу была расположена внешняя стена, представлявшая из себя двойной деревянный частокол .
Пространство, находящееся за деревянной стеной, было застроено уже виденными Стасом полуземлянками. Незамысловатые жилища были разбросаны совершенно хаотично. За исключением относительно прямых улиц, соединявших внешние ворота с воротами внутренней стены, никаких архитектурных замыслов в городище не наблюдалось вообще. Внутренняя стена была каменной, и что особо удивляло – это была широкая и мощная каменная стена. Подобные стены вполне органично смотрелись бы в средневековье, но выглядели совершенно невероятно за три тысячи лет до Рождества Христова. Вот за этим монументальным каменным сооружением и начинался собственно сам город.
Одно- и двухэтажные деревянные срубы, а также многочисленные хозяйственные постройки, были расположены в некотором геометрическом порядке. Разделяли все эти архитектурные нагромождения узкие извилистые улицы, ведущие к высокому холму, находящемуся в самом центре города. Именно на этом холме, за высоким частоколом, и располагалась резиденция местной власти, представлявшая из себя высокий, никак не менее трех этажей терем и множество построек поменьше.
Медленно спускаясь с горы, Стас наблюдал за копошащейся на окружающих город полях людской массой. Что именно произрастает на многочисленных участках возделанной земли, разобрать было сложно, но, несомненно, присутствовали злаковые, а также овощные культуры. В стороне, почти у самой кромки леса, паслись многочисленные стада овец и более крупных животных, похожих на коров, но покрытых мощным слоем шерсти. По реке сновало множество лодок, представленных в основной своей массе долбленками , что позволяло сделать вывод о наличии рыбного промысла.
– Кто такой будешь? За какой надобностью пожаловал в Калицу? – У распахнутых ворот дорогу Стасу преградил невысокий, но невероятно широкий в плечах воин.
– А что, ныне путников в город не пускают? Я волхв-отшельник, служу Стрибогу на дальнем капище в лесу. А в город пришел за советом к братьям своим волхвам. Да богам здешним поклониться хочу. Али и с паломников мзду за вход нынче берут?
– Мзду берем только с купцов да с товара. Святому человеку не грех и подать. Ни кошеля, ни котомки, вижу, нету, – с этими словами страж протянул мелкий осколок какого-то темного металла, служившего здесь, вероятно, аналогом денежных знаков. – Помолись своему богу за Ратмира да его семью.
– Спасибо, мил человек. Не подскажешь, где нищему страннику остановиться можно на ночлег?
– Завтра ярмарка в городе. Все постоялые дворы купеческим людом заняты, да и не по карману они тебе будут. Просись на постой во внешнем городище, авось кто и приютит. А то прямо к своим собратьям иди в священную дубраву – чай, без крова и трапезы не оставят.
Решив не торопить события и не рваться сломя голову к местному правителю, Стас присел на поваленный ствол дерева у невысокого заборчика и погрузился в раздумья. Подумать было о чем. Прежде всего, наличие товарно-денежных отношений несколько не укладывалось в его первоначальные планы и требовало их значительной корректировки. «Если здесь ходят денежные знаки, – Стас с сомнением посмотрел на грубо обрубленный кусочек пластины, скорее всего, изготовленной из серебра, – следовательно, их необходимо раздобыть». Роль бессребреника могла существенно осложнить его пребывание в здешнем центре местной культуры и торговли.
Хрестоматийных способов получения денежных знаков Стас знал два: заработать или украсть. И оба его решительно не устраивали. Какой вид услуг здесь пользуется спросом, он понятия не имел, а уж тем более вызывал серьезные сомнения факт наличия у него необходимых навыков для оказания этих самых услуг. Второй способ, кроме морального неприятия, мог весьма плачевно закончиться, и опять же, именно в связи с отсутствием необходимых навыков. Стас вспомнил Шамбалу и кристалл Мироздания. Формула «2 гамма-кванта = 1 электрон» сама собой возникла в сознании, вместе с подробной инструкцией по ее применению.
Вот только ему помнилось, что в горных пещерах Гималаев попытка превратить воду в вино, а камень – в хлеб, окончилась полным фиаско . Но ведь он тогда еще не побывал в храме Странствий и сразу взялся за сложные многокомпонентные структуры. Знание начальной химии подсказывало ему, что получить однородный металл с молекулярной массой в 107,8 единиц под названием «серебро» значительно проще. Несложные манипуляции с силовыми линиями витавшей в изобилии магической энергии по преобразованию ее в кристаллическую решетку металла с плотностью 10,5 г/см3 привели к совершенно неожиданному результату.
С достаточно громким хлопком, буквально из воздуха, на противоположном конце его импровизированной лавочки сформировалась серо-стальная металлическая глыба. Вес самородка был никак не меньше тонны, и только полное отсутствие зрителей спасло новоявленного творца от ненужной ему славы и известности. С удивлением разглядывая здоровенный кусок металла, почти полностью вдавивший ствол дерева в землю, Стас задумался. Демпинг местного валютного рынка явно не входил в его стратегические планы, и со свалившимся на голову богатством надо было что-то делать.
Отколов для себя пятикилограммовый кусочек, остальную часть серебряного валютного запаса телепортировал на знакомую ему поляну у озера, предварительно определив точку выхода в трех метрах ниже уровня земли. Преобразование массивного осколка в тонкие и узкие полосы особых трудов не составило. Вид и точные характеристики местной валюты Стас успел срисовать в сознании стража у ворот. А здешняя денежная единица представляла собой просто полоску серебра весом около ста граммов и именовалась куной.
Разменная монета отламывалась или откусывалась от основной пластины в произвольных пропорциях. Эти осколки также имели свободное хождение на местном валютном рынке, и стоимость их определялась на глаз или на вес – тут познания стража были несколько размыты. Радовал и тот факт, что денежный знак не имел абсолютно никаких степеней защиты, что избавляло совесть Стаса от мучительных переживаний. Как известно, фальшивомонетчество подрывало основы государственной власти и являлось во все времена тягчайшим преступлением.
Тем не менее, понимая, что даже одна куна – это невероятно большие деньги в нынешнем времени, Стас почувствовал себя Крезом . Примерную ценовую политику местной экономики он также почерпнул из небогатых воспоминаний встреченного у ворот воина. Приведя в исходный вид свой экспериментальный плацдарм, новоявленный Рокфеллер уверенной походкой направился к воротам, ведущим во внутренний город.
Проход сквозь ворота каменной стены оказался совершенно свободен, и Стас без как каких-либо препятствий вступил на узкие улицы города, ограниченные с обеих сторон высокими деревянными заборами. Последние в большинстве случаев были выполнены из толстых бревен, зарытых в землю в виде частокола, и сами по себе представляли мощное укрепление. «Мой дом – моя крепость» – хотя совершенно непонятно, от кого в этом времени существовала необходимость обороны. Остановившись у высокого двухэтажного терема с коньком на крыше, украшенным изящным деревянным лебедем, Стас по некоторым признакам определил, что это и есть постоялый двор.
О том, что заведение относится к системе общепита, однозначно свидетельствовала болтавшаяся деревянная вывеска с небрежно нарисованным кольцом колбасы. В раскрытых настежь воротах сновала многочисленная челядь, разгружавшая повозки и тащившая огромные баулы внутрь необъятных амбаров, что вполне могло свидетельствовать о наличии в ассортименте и гостиничных услуг. Поймав за полу рубахи пробегавшего мимо пацана, Стас попытался обратить на себя хоть какое-то внимание.
– Постой, пострел. Можно ли в этом славном доме хорошо покушать да переночевать?
– Ты бы шел во внешнее городище, бродяга. Авось там кто ковш воды да ломоть хлеба подаст. Здесь постоялый двор для купеческого люда да воев. Тебе год батрачить придется, чтобы здесь одну ночь переночевать! – Наглая рыжая морда, усыпанная веснушками, презрительно рассматривала небогатые одежды путника.
– Ступай немедля и позови хозяина, умник малолетний.
– Больно надо! Ежели хочешь, чтобы взашей погнали дворовые, иди и сам зови Митрофана.
– Да где ж тебя манерам-то учили… А ну-ка марш вперед за хозяином! – Слабый ментальный посыл Стас сопроводил увесистой затрещиной, что моментально возымело действие, и мальчишка вприпрыжку помчался к деревянному крыльцу.
– Ты почто руки распускаешь, путник? Али неясно тебе толкуют, что не по карману тебе постой тут? – Широкоплечий коренастый мужик с черной как смоль бородой уверено спускался с крыльца, вытирая жирные руки о фартук. Сбоку и чуть сзади семенил наглый мальчишка и что-то обиженно толковал хозяину, кивая в сторону Стаса.
– Так ты бы цену сначала назвал, хозяин, опосля вместе и решим, по карману али нет.
– Десятина куны за ночь, – не раздумывая, соврал бородатый. Реальная цена, как уже догадался Стас, была раз в пять меньше. Мужик на секунду задумался и почесал затылок огромной лапой. – Ну, это, конечно, за светлицу и с полным пансионом . Ярмарка завтра – сам понимаешь. Остальные комнаты все купцы приезжие разобрали да их челядь.
– Врешь, поди. Да ладно. Десятина так десятина. – Стас протянул Митрофану пластину серебра. – Забронируй-ка, мил человек, мне свои апартаменты на пару дней. – Дрожащие руки местного ресторатора поднесли к удивленным глазам невероятное богатство.
– Чай, ограбил кого на большой дороге? Ну, да то не мое дело. Таким гостям мы завсегда рады. Проходи, господин. Воды нагреем, девки вымоют тебя с дороги, маслами разотрут, а там и трапеза скоро. Стол в светлице накрыть али в общем зале? – Митрофан низко поклонился и очень ловко отломал руками пятую часть серебряной пластины. Еще раз поклонившись, вернул оставшуюся часть куны. – А ты чего рот раскрыл? А ну-ка проводи дорогого гостя в светлицу! – Ценные указания были предназначены рыжему мальчугану и сопровождались затрещиной такой силы, что предыдущая оплеуха могла показаться пацану легким поглаживанием.
– Тебя как величать, болезный? – Вопрос Стас адресовал мальчишке, усиленно растиравшему злосчастный затылок. – И часто головой работать приходится?
– Беляном кличут. Белослав то бишь. Ты уж не гневись на меня! Не распознал я под рубищем господина знатного. А Митрофан скор на расправу, частенько достается. Да я уже привык.
– А скажи, Белян, где здесь одежу приличную раздобыть можно? Такую, чтобы и к Богумиру за стол не стыдно сесть было.
– Какое платье господин желает? Купеческое, одежу для воев, а может, княжье одеяние? – пацанчик вопросительно смотрел на странного гостя.
– Предположим, воинское одеяние интересует, да только побогаче – не дорожное, а выходное.
– Завтра ярмарка. Там все можно было бы дешевле купить. Но ежели срочно надобно, то можно и в лавку сбегать да все необходимое выбрать, – Белослав остановился и задумался, производя в уме сложные математические подсчеты. – Я так думаю, за половину десятины куны все можно взять. Все самое лучшее, – уточнил малолетний предприниматель.
– Слушай сюда. Сейчас проводишь меня в номера. Возьмешь денег, сколько надо, и бегом в лавку. Чтобы через час вся амуниция была в светлице! Да, и оружие не забудь.
– Какое господин оружие желает? Ежели меч боевой, так то надо к кузнецу идти али на ярмарке завтра выбирать. А если кинжал, к примеру, то и в лавке найдется.
– Сгодится и кинжал.
– Это еще на треть десятины куны потянет. Но это очень хороший кинжал, – калькулятор в мозгу парнишки уверенно подсчитывал возможную прибыль. – Может, еще чего господин желает?
– Сумку дорожную да кошель поясной, пожалуй.
– Все будет сделано. Не извольте волноваться, – Белян скорехонько отрезал невесть откуда взявшимися огромными ножницами кусок серебряной пластины и растворился, оставив Стаса посреди светлицы.
Светлицей данное помещение именовалось исключительно из-за наличия маленького оконца, прорубленного в сосновых бревнах и затянутого мутной пленкой непонятного происхождения.
– Желает ли господин омыться после дальней дороги? Купель готова. – Две румяные светловолосые девицы стояли у входа, низко и почтительно склонив головы. Из-под рассыпавшихся по лбу челок сверкали озорные искорки девичьих взглядов, отнюдь не свидетельствующие о благочестии и скромности.
– Господин желает.
Помыться действительно не помешало бы. Стас подозревал, что бани на Руси в это время еще не изобрели, и кроме элементарной гигиены, ему был интересен сам процесс помывки, особенно в такой компании. Баня в местном исполнении представляла собой гигантскую дубовую бочку с горячей водой, куда его, аккуратно раздев, и поместили. Одна из девушек, легко и изящно скинув с себя длинное платье, запрыгнула к нему. Вторая, тоже раздевшись, выполняла функцию душа, поддерживая необходимую температуру в емкости и периодически поливая воду на головы купальщиков. То ли в это время вообще не существовало никаких моральных запретов и ограничений, то ли девушки специально были подготовлены для подобных мероприятий, но процесс омовения обещал быть весьма приятным и пикантным.
Тщательно вымыв все без исключения части тела и выдворив разомлевшего и удовлетворенного Стаса из уральской офуро , местные нимфы приступили к процессу умащения его тела какими-то пахучими маслами. Данное мероприятие изрядно смахивало на тайский боди-массаж в исполнении двух славянских красавиц, при этом границ гостеприимства не наблюдалось вовсе. Несколько утомившись от чрезмерного женского внимания, Стас отправил Богумилу и Здебору выполнять свои основные обязанности по дому, предварительно одарив их кусочками серебра. На входе уже полчаса топтался Белян с огромной охапкой одежды.
– Господин, хозяин спрашивает, куда трапезу подавать. Сюда, али вниз спуститесь? Ежели не возражаете, прислуживать будет Богумила. Или вам Здебора больше приглянулась?
– Ужинать буду внизу. А скажи-ка, Белослав, тут всех гостей так горячо встречают? – Стас кивнул на входные двери.
– Это ты про девок, что ль? Так за ту деньгу, что ты Митрофану заплатил, тут полгорода баб собрать можно. Это, конечно, ежели здоровья хватит, – слегка задумавшись, произнесло молодое дарование. – Коли желание имеется, могу смотрины вечером организовать за малую плату.
– Обойдусь как-нибудь без услуг сводника. Помоги лучше одеться и разобраться со всем этим барахлом.
Облачившись в широкие шаровары и легкую льняную рубаху, с трудом натянув на ноги некое подобие высоких кожаных сапог, именуемых чеботами, Стас критически осмотрел себя. Несмотря на незамысловатость и простоту, одежда была достаточно удобной и двигаться не мешала. Гардероб дополняла кожаная куртка с нашитыми металлическими пластинами в районе груди и предплечий, служащая скорее разновидностью защитного панциря, нежели атрибутом верхней одежды. Скрепя сердцем пришлось надеть и этот бронированный китель, весивший никак не меньше пяти килограмм. Последней деталью гардероба был широкий кожаный пояс, к которому Белослав приторочил кошель и длинный кинжал с богато украшенной каменьями костяной рукоятью.
Нож особенно заинтересовал Стаса – не столько богатой и изысканной отделкой, сколько качеством металла. Судя по замысловатым разводам на матово-серой поверхности лезвия, это был булат , что само по себе было невероятно в этом времени. Кроме того, клинок был отлично сбалансирован и, кроме ножевого боя, вполне годился для метания. Пришлось поддаться на уговоры Беляна и накинуть поверх одежды безрукавный плащ, вотолу, с воротом, отороченным мехом горностая. Учитывая произведенную чуть ранее Здеборой стрижку волос и бороды, Стас выглядел как минимум былинным богатырем. По крайней мере, именно так считал малолетний кутюрье , крутившийся все это время вокруг него.
В просторном зале трапезной ярко горел очаг, сновали дворовые девки с огромными кружками и блюдами, нещадно воняло гарью и жареным мясом. Белян проводил его к небольшому столику, стоящему несколько в стороне от основной массы веселящихся хмельных посетителей. Там его уже поджидала старая знакомая Богумила.
– Господин желает чего-нибудь особенного, али подавать то, что имеется? – девушка хитро поглядывала на Стаса.
– А чем гостя может порадовать местная кухня?
– Запеченный молочный поросенок, студень, белорыбица, караси в сметане, почки заячьи тушеные, перепела жареные, окорок из оленины копченый, ушица из осетра, – девушка уверенно загибала изящные пальчики и останавливаться не собиралась.
– Стоп, стоп, стоп. Мне все это и за месяц не съесть. Неси-ка, пожалуй, блюдо от шеф-повара и кувшин меда.
– Поросенка, значит, желаете? – уточнила Богумила.
– Неси поросенка. – Есть ему вовсе не хотелось, но осмотреться и понаблюдать за местной публикой стоило.
В заведении было весьма людно и шумно. Разношерстные компании уже достаточно давно тренировали организм изрядными дозами хмельного меда и браги, видимо, готовясь к завтрашней ярмарке. Стас старался прислушиваться к окружающему шуму, поскольку явно ощущал угрозу, еще не понимая толком, откуда она может исходить. Источник обнаружился достаточно скоро.
Компания кряжистых мужиков, сидевшая невдалеке от него, начала шумно ругаться, изображая ссору, не замедлившую перейти в показательный кулачный бой. То, что это именно имитация драки, сомнений не вызывало – слишком никудышными актерами были местные хулиганы. Усилив защитное поле, Стас решил покинуть гостеприимный зал. Участвовать в местных разборках и тем самым активно влиять на события своего далекого прошлого никак не входило в его планы. С сожалением взглянув на недоеденного поросенка, покрытого румяной поджаристой корочкой, Стас стал подниматься из-за стола.
Летящий в горло нож он заметил периферийным зрением и инстинктивно начал уклоняться, хотя в этом не было никакой необходимости. Силовое поле, окружавшее его тело, легко выдерживало автоматную очередь, выпущенную в упор, и огромный тесак, брошенный умелой рукой, никакого вреда ему причинить, естественно, не мог. Удивленные такой поразительной неточностью своего собрата, драчуны на секунду остолбенели, а затем рванулись к нему, на ходу выхватывая ножи и короткие мечи. Тело, как это и бывало раньше в минуты критической опасности, начало работать раньше, чем его мозг смог выработать хоть какой-либо план действий.
В боевых единоборствах подобное состояние называется «темп», и Стасу не раз приходилось его испытывать. К сожалению, входил в него он всегда непроизвольно, и регулировать уровень и время нахождения в нем никак не мог. Пространство, как обычно, стало вязким, воздух – густым и не таким прозрачным, движения противников – плавными и ненормально медленными. Рука выхватила кинжал из ножен и уже устремилась к опережавшему всех рыжебородому крепышу, достававшему из-за спины короткий и широкий меч. Но тут что-то пошло не так.
– А вот то, что Вы сейчас намерены предпринять, молодой человек, является совершеннейшей и, главное, непростительной глупостью. Не в моих правилах вмешиваться, но хотел бы все-таки предупредить Вас о некоторых возможных последствиях столь опрометчивых действий, – данную тираду невозмутимо произнес высокий мужчина, одетый в безупречный черный костюм-тройку и материализовавшийся на стуле за столом Стаса.
– Но как? – Стас пораженно переводил взгляд с денди , одетого по моде XXI века, на застывшие каменными изваяниями фигуры атакующих мордоворотов. Окружающее его пространство очень смахивало на музей восковых фигур мадам Тюссо . Щипать себя за обнаженные части тела Рогозин не стал и молча присел на свой стул, что никоим образом не отразилось на окружающей обстановке.
– Сразу отвечу на глупый и наивный вопрос, который так явно читается на Вашем благородном челе. Я не останавливал время. Его остановить невозможно. И я полагал, что Вы уже осведомлены о данном непреложном факте, являющемся аксиомой текущего Мироздания.
– Но как это возможно? И кто Вы такой? – Стасу с трудом давалась членораздельная речь, а упорядочить хоровод мыслей и вовсе не получалось.
– Кто я такой, не столь важно. Гораздо важнее – кто Вы такой, уважаемый Станислав Николаевич? И по какому такому праву вмешиваетесь в естественный ход истории? Что же касается первой части вопроса, то механика данного действа весьма проста и незамысловата и доступна даже Вам, насколько я понимаю. Я всего лишь вырвал Вас в одно из бесконечных измерений Веера, где действуют совершенно иные законы, в том числе иначе направлена и координата времени.
– Но зачем?
– Видите ли, господин полковник, элементарная математическая модель Ваших дальнейших действий в данной конкретной ситуации неизбежно ведет к лишению жизни пятерых представителей человечества. Надо признать, никчемных и жалких экземпляров, но, тем не менее, являющихся ключевыми, я бы даже сказал, узловыми звеньями данного временного континуума . Временной парадокс , так сказать, или эффект бабочки . Я полагаю, Вам знакомы подобные термины?
– Весьма приблизительно.
– Это и неудивительно. Уничтожение этих невзрачных личностей неизбежно приведет к непоправимым изменениям будущего, а точнее, Вашего настоящего. Хочу заверить, для Вас лично оно существовать просто перестанет – как, впрочем, и Вы сами. Но, тем не менее, свобода выбора для меня священна, и я всего лишь предупреждаю Вас о возможных последствиях. Вы же вправе поступать так, как Вам заблагорассудится.
– А откуда такая забота о моей скромной персоне? – Мысли Стаса наконец замедлили свой спринтерский забег и начали выдавать хоть какие-то логические цепочки.
– На этот вопрос, с Вашего позволения, я тоже отвечать не буду. Или отвечу в трех словах. Скажем так – мне стало интересно.
– Но как Вы меня нашли? Я ведь сам точно не знал, куда отправляюсь.
– О, это было просто. Вы же, господин Рогозин, что тот слон в посудной лавке. Оперируете силами космического масштаба для производства каменного топора. Одна Ваша ночь с Берегиней чего стоила. Но это еще можно было бы принять за некую мощную ментальную аномалию, тут такое иногда случается. А вот воспроизвести полторы тонны чистейшего серебра, просто нагло скрутив энергетическую матрицу пространства, мог только такой самородок, как Вы.
– У меня почему-то создается ощущение, что Вы не относитесь к категории почитателей моего таланта, друзей или хотя бы лиц сочувствующих.
– Друзей? У меня нет друзей. У меня не может быть друзей, – господин в черном весело и громко захохотал. – Хотел бы я посмотреть на тех, кто возжелает стать моим другом. Но Вы любопытный экземпляр, полковник, и мне интересно досмотреть этот спектакль до конца. Не разочаруйте меня и не сойдите преждевременно с дистанции.
– Уж как-нибудь постараюсь. Вашими молитвами, – Стас сделал попытку ментально прощупать собеседника, вложив в сканирующую волну почти все имеющиеся у него силы, но натолкнулся на непробиваемую стену. Промелькнувшие мимолетные ощущения говорили о том, что перед ним находится нечто глобальное, имеющее космические масштабы и силы.
– Не смешите меня, Станислав Николаевич. Нам еще предстоит встреча. И я с нетерпением буду ждать ее, но пока Вы к ней совсем не готовы. Напоследок хочу предупредить Вас. Мир в этом времени очень молод и малолюден, почти каждая живая и особенно разумная тварь в нем может иметь ключевое значение для дальнейшего хода истории. Будьте осторожны! А еще лучше – возвращайтесь в свое время. Того, что Вы ищете, здесь нет.
– А Вам и это известно?
– Мне известно почти все, – как-то грустно произнес незнакомец. Он исчез почти сразу, только взгляд, отражавший бездну и первородный хаос, еще долю секунды самостоятельно жил в пространстве.
Вместе с исчезновением незнакомца пропала и восковая неподвижность окружающего мира, а следовательно, возникла необходимость в активных действиях. Отбросив в сторону нож, Стас уже сжимал в правой руке, как всегда, своевременно появившийся Бич. Использовать его в этот раз он был намерен исключительно по прямому назначению, то есть как орудие пастухов и ковбоев. Видимо, все происходило достаточно быстро и, похоже, весьма эффективно. Работая в «темпе» кнутом, он наносил мощные хлесткие удары в болевые точки противника, обездвиживая и парализуя последних. Никакого существенного вреда здоровью местных киллеров нанесено не было, но желание буянить у них должно было возникнуть не ранее чем через пару дней.
Когда время утратило вязкость и вернуло свой привычный бег, Стас осмотрел поле боя. Прошло не более трех секунд реального времени, и большая часть посетителей не успели даже удивиться, поскольку так и сидели с раскрытыми ртами. Легко считав из замутненных алкоголем мозгов корчившихся на полу хулиганов реальные цели и мотивы их нападения, Стас поманил пальцем хозяина заведения. Митрофан, подобострастно кланяясь, поспешил покинуть свой наблюдательный пост и направился к столу столь дорогого гостя.
– Чего желает витязь ? Все мои запасы к Вашим услугам. Любое пожелание исполню, только намекни, господин. И прости покорно за недоразумение. Сей же час вызову стражу. В яму да на кол таких негодяев надобно. Самое место им там.
– А скажи-ка, Митрофан, неужто тебе мама в детстве не говорила, что жадность – то великий порок? И ты за пару кусков презренного метала готов лишить жизни своего гостя? Богов не боишься?
– Что за мысли тебе в голову, витязь, лезут? Как мог даже подумать обо мне такое?
– Видишь ли, господин хороший, я в силу своей врожденной интеллигентности так подумать, естественно, не могу. Но вот в голове этого рыжебородого обормота, – Стас пнул ногой ближайшее корчащееся тело, – именно такие мысли и бродят.
– Мудрено говоришь, витязь. Да сможешь ли доказать вину мою?
– Мне ее доказывать надобности нет. Я в том и так убежден. И для того чтобы наказать тебя примерно, суд присяжных мне также не нужен. Но мысль отдать этих татей в руки здешнего правосудия мне по душе, – Стас нагнулся и вытащил из кармана бородача тонкую полоску серебра. – Думается мне, под пыткой в остроге они быстро объяснят, что подвигло их напасть на мирного посетителя. Как думаешь, Митрофан?
– Не губи, господин! Нечистый попутал, – руки трактирщика мелко затряслись, а губы вдруг побелели. – Дай шанс искупить вину. Век повинен буду!
– Чистосердечное признание смягчает вину, но не избавляет от наказания. Ладно, это я так… – Недоуменный взгляд Митрофана свидетельствовал о том, что тот не понял ни единого слова. – Слушай меня внимательно. Этих лишенцев убрать отсюда и желательно как можно дальше, но только чтобы и волос с их голов не упал. Проверю.
– Сей час все будет исполнено. Не изволь волноваться, витязь.
– А я и не волнуюсь. Волноваться будешь теперь ты. Усвой, что ежели со мой хоть какое-то недоразумение случится – к примеру, мышь ночью пробежит и разбудит – сочту за твой злой умысел. – Митрофан покорно и уныло кивал. Стас, не особо рассчитывая на сознательность древнего представителя сферы услуг, закрепил свои слова ментальной кодировкой. Теперь можно было спокойно насладиться слегка остывшим молочным поросенком.
Остаток вечера и ночь прошли на редкость спокойно, если не считать настойчивых попыток Беляна сосватать ему на ночь «прелестниц красных да умелых необычайно», исключительно за символическую плату. Выдворив малолетнего сутенера , а заодно и Здебору с Богумилой, чересчур уж долго и старательно взбивавших его перину, Стас решил, что на сегодня впечатлений хватит, и отдых он заслужил. Местный домовой , важно прошествовав мимо его ложа, вдруг остановился и насторожился, а поняв, что его хорошо видят, поспешил ретироваться. На этом ночные приключения закончились, и, добросовестно проспав всех петухов, глаза Стас открыл, когда солнце уже вовсю пыталось пробиться сквозь мутную пленку его захудалого оконца.
У стен детинца гудела и веселилась ярмарка. У Рогозина создалось ощущение, что торги здесь – дело третье, если не пятое, а вот различного рода развлечения – на самых первых местах. Скоморохи танцевали с медведями и гудели в дудки, по пояс голые мужики боролись в пыли, вторая пара упражнялась в кулачном бою, лучники стреляли, ратники дрались на мечах, шум и суета стояла вокруг просто потрясающая. С трудом пробираясь сквозь бесконечные ряды прилавков и веселящийся хмельной народ, Стас краем глаза заметил группу верховых, одетых особенно богато.
В центре вооруженных мечами и луками всадников на горячем гарцующем скакуне Стас с удивлением узнал Девану. В мужском камзоле с развевающимися на ветру волосами, украшенными диадемой, разгоряченная скачкой или зрелищем, она выглядела потрясающе. Рядом с ней на крупной вороной лошади сидел высокий мужчина в дорогих одеждах и плаще, отороченном мехом снежного барса. Гордая осанка вкупе с золотым обручем, украшенным горящим на солнце камнем, свидетельствовали о принадлежности всадника к роду владык. Что-то очень знакомое привиделось Стасу в правильных чертах и ясных голубых глазах местного повелителя.
Протиснувшись сквозь плотную толпу зевак, Стас выяснил, что развлечением для горожан здесь является метание ножей, которые в изобилии лежали на деревянной скамье у барьера. Ратники, да и просто горожане за небольшую плату вдохновенно упражнялись в искусстве владения клинком. Вот только с мишенью дело обстояло не совсем привычно. К грубо сколоченному из досок щиту был крепко привязан оборванный мальчишка, державший в разведенных руках веревки с подвешенными яблоками. Непоправимых для здоровья ран на теле еще не наблюдалось, но несколько кровоточащих порезов уже сочились алой кровью.
– Кто еще хочет попробовать удачу? Чешуйку ставишь – три заработаешь. Дважды в яблоко попадешь – пять чешуек в прибыток пойдет. Поранишь татя – три чешуйки штрафа, – вещал лохматый крепыш с голым торсом и перекатывающимися буграми мышц.
– А ежели прибьем мальчонку? – раздалось из толпы.
– Коли насмерть – треть десятины куны заплатишь.
– За что ж такие деньги платить? Конокрад к смерти и так приговоренный.
– Не нравится – не лезь. Да добрым людям веселиться не мешай.
– А коли яблочко я с его головы собью, каков прибыток будет? – звонкий как колокольчик голос принадлежал Деване, одним прыжком соскочившей с лошади и уже стоящей у барьера.
– Десять чешуек, госпожа, да только риск велик.
– Не тебе мне о риске толковать. Иди, ставь яблоко, – красавица взвешивала в руке плоский метательный нож.
Ножи были дешевыми, выкованными скорее для потехи, чем для настоящего боя, и, что самое главное, совершенно не сбалансированными. Это Стас понял в тот момент, когда кусок стали после короткого замаха был выпущен в свой смертельный полет рукой Деваны. Траектория полета сама собой рассчиталась, и тело вошло в «темп». Ему нужно было не только успеть метнуть нож, но и метнуть его очень сильно и, главное, снизу вверх. Пространство поплыло, но даже в замедленной съемке нож Деваны двигался слишком быстро, намереваясь пробить лобную кость чуть выше переносицы паренька. И только за несколько сантиметров до цели клинок Стаса догнал нож воительницы, чуть изменив линию его полета.
Изысканный кинжал Стаса по самую рукоять вошел в деревянный щит, срезав прядь волос на макушке парня. У ног живой мишени уже растекалась небольшая лужица. Нож Деваны вибрировал на три сантиметра выше, пригвоздив к доске спелое краснобокое яблоко. Густые капли сладкого сока медленно капали на покрытый испариной лоб парнишки. Толпа замерла.
– Кто посмел? – гневный взор лесной амазонки встретился с взглядом Стаса и замер.
– Госпожа, так не считается. Это же не по справедливости. Это же разорение сплошное получается! А ну-ка, покажите мне этого вредителя. Тьфу ты, метателя. Я рога-то ему быстро пообломаю, – причитал устроитель аттракциона, направляясь к Стасу.
– Чем ты недоволен, скоморох? – яростный взгляд Деваны обратился на мгновенно притихшего мужика.
– Так ведь ножичка-то два было. Не по уговору ведь…
– Что ты хочешь лично мне предъявить? – теперь разъяренным стал не только взгляд, но и голос девушки.
– Так ведь, – мужик в задумчивости чесал затылок огромной пятерней, – вам, госпожа, предъявить, вроде как, и нечего. А вот он, – толстый указательный палец устремился в сторону Стаса, – он чешуйку взноса не вносил, стало быть, кидать кинжал права не имел.
– А коли предъявить нечего, клади на стол десять чешуек. Одну возьми себе как взнос за доброго молодца. Он ведь промахнулся. Али нет? – последний вопрос был обращен больше к Стасу, но огорченный до крайности мужик принял его на свой счет.
– Все так, госпожа. Кругом вы правы. Ой, разорение-то какое… – продолжая вполголоса причитать, местный устроитель смертельного шоу все-таки выкладывал на стол маленькие кусочки серебра.
– Братец Богумир! А не пригласишь ли ты этого славного витязя, посмевшего стать у меня на пути, к себе вечером на пир? Сдается мне, неспроста он мою тропу уже второй раз пересекает, – просьба, хоть и высказанная с улыбкой, больше напоминала приказ, и Богумир с готовностью кивнул.
– Отличный бросок. Впечатляет. Как величать тебя, воин? – ясные голубые глаза внимательно рассматривали Стаса.
– Станиславом кличут.
– Издалека ли к нам в Кайле-град прибыл, Станислав?
– Издалече, князь.
– Не желаешь говорить – дело твое. В моем городе любому путнику завсегда рады. Окажи честь мне – отужинай в кругу моей семьи и близких мне людей. Не откажи.
– Благодарю, Богумир. Сочту за большую честь принять твое приглашение.
Кавалькада резко развернулась и галопом направилась к высоким воротам детинца, а Стас еще долго ощущал на себе внимательный изучающий взгляд лесной красавицы. Побродив около часа по шумной ярмарке и приобретя по баснословной цене отличный короткий и легкий меч, выкованный из того же булата, направился к постоялому двору.
Богумила и Здебора были начеку и с удовольствием оказали ему посильную помощь в подготовке к вечернему пиру, заключавшуюся в процессе омовения его тела от ярмарочной пыли. В нюансы местного этикета его посвятил всезнающий Белян, естественно, за «символическую плату», и с последними лучами вечерней зари Стас выдвинулся в сторону детинца.
Тронный зал князя Богумира, где были накрыты столы для торжественной трапезы, представлял собой просторное и, что удивительно, достаточно светлое помещение. Холодное оружие в дорогой отделке было в изобилии развешено на стенах, шкуры и многочисленные охотничьи трофеи дополняли интерьер зала и притягивали взгляд. Но Стас в данный момент был не готов отдаваться созерцанию голов вепрей и благородных оленей, все его мысли были сосредоточены на одном человеке. Оторвать взгляд от фигуры черноволосой красавицы было выше его сил.
Девана, на этот раз одетая в легкое и богато украшенное каменьями платье, выглядела женственно и оттого казалась еще более прекрасной. Золотая диадема с большим сверкающим диамантом в центре и свисающими до плеч височными кольцами подчеркивала иссиня-черный цвет пышных волос, заплетенных в две косы. Колье из огромных изумрудов на смуглой коже груди сверкало зелеными бликами и оттеняло цвет малахитовых глаз красавицы, которые весьма пристально рассматривали вошедшего гостя. Девана что-то шепнула князю и направилась к Стасу, неуверенно топтавшемуся у входа.
– Проходи, чародей Станислав. Чувствуй себя как дома. Составишь мне компанию за пиршественным столом? А то ведь здесь галантных кавалеров не хватает, да и сыскать интересного собеседника непросто, – Девана легко и непринужденно взяла Стаса под руку и повела к группе, окружавшей князя. – Я приношу свои извинения за то, что не представилась в лесу, но, полагаю, Силомир исправил мое упущение и просветил тебя.
– В общих чертах. Кроме того, что Вы, сударыня, являетесь местной владетельницей и зовут Вас Девана, волхв ничего ценного в информационном плане не сообщил.
– Хитер старый отшельник, – девушка звонко рассмеялась. – Ну, да, может, так и лучше. Должна же быть в женщине загадка. Ты вот лучше скажи, витязь, почто на ярмарке не в свое дело вмешался?
– Так убила бы мальчонку, госпожа.
– Пожалел, значит. Интересно… А ведомо ль тебе, что это тать малолетний? И что он к смерти приговоренный? Может, я его от страданий хотела избавить.
– Может и так, Девана. Да только сдается мне, что хотела ты покрасоваться воинским умением перед толпой, да ножичек попался непутевый. Вот это мне ведомо. Да и негоже казнь в потеху превращать.
– Да ты наглец, чародей, – Девана остановилась и пристально посмотрела прямо ему в глаза. Даже сквозь плотную защиту силового поля Стас почувствовал мощь ментального поля красавицы. – Это становится совсем интересно, – как-то разочарованно произнесла девушка. – Но в любом случае – спасибо. Не пристало Деване мимо цели ножи метать.
Ассортимент подаваемых блюд на княжеском столе отличался от того, что предлагали Стасу в трактире, лишь количеством и качеством приготовленных яств. Кроме Деваны, внимания на него особо никто не обращал, поскольку все были заняты чествованием князя, княгини и их дочерей, имевших странные и чем-то знакомые имена: Древа, Полева и Скрева . Именно у Полевы сегодня были именины, что и послужило поводом для застолья. Положение его очаровательной соседки по столу было не до конца ясным, но прежде чем обратиться к князю, гости внимательно смотрели на Девану, как бы испрашивая ее согласия.
Девана весело и беззаботно болтала, поддерживая разговор с княгиней и ближайшими соседями по столу, но Стас ощущал постоянное напряжение в биополе девушки. Сканировать ауру красавицы он не рискнул, понимая, что имеет дело не с простым человеком, а с очень сильным паранормом, и сосредоточил свое внимание на Богумире. Личность князя с первого взгляда не давала ему покоя. Он не мог быть Ярополком, в этом Стас был уверен, но слишком много было общего. Тот же знакомый пристальный взгляд голубых глаз, те же интонации в голосе, только молодом и мощном.
Линии и рисунок ауры, как и отпечатки пальцев, у каждого человека сугубо индивидуальны, это Стас усвоил давно. Биополе Богумира было очень мощным и ясным, но это была аура другого человека, имевшая много общего с полем волхва, но не его. «Возможно, Богумир – дальний родственник Ярополка», – в таком случае предмет его поисков находится не здесь, не в этом временном отрезке. «И где же, интересно, мне его искать? Если я буду беспорядочно прыгать по вектору времени, ни к чему хорошему это не приведет. И спросить-то не у кого. Разве что у Деваны, но откуда ей знать? Да и не проста она, эта красавица амазонка».
– Чародей, о чем думу думаешь? Чего чело нахмурил? Али яства здешние тебе не по нраву? Может, компания неподобающая собралась? Ты говори, не стесняйся, – прервала размышления Стаса Девана.
– Как могли Вы такое подумать, госпожа? Я просто очарован Вашей небесной красотой и искрометностью разума, достойного богини. Вот и растерялся бедный путник в столь блистательном обществе. – Стас ощущал периодические попытки девушки пробить его ментальную защиту, пока безуспешные, но достаточно настойчивые и, главное, разнообразные по структурам атак.
– За комплимент спасибо, Станислав. Да только о своей красоте я осведомлена, а вот насчет разума – уж сомневаться начинаю.
– С чего бы это, сударыня?
– Больно уж ты непрост, витязь. А кто ты, понять никак не могу. Со мной такого раньше не бывало, а я ведь ежели чего захочу – завсегда поставленной цели добиваюсь. Может, сам о себе поведаешь?
– Что может интересного рассказать странник, окутанный пылью дорог, столь высокородной и образованной госпоже?
– Твой выбор – твое право. Завтра рано утром князь охоту на вепря устраивает. Я тебя лично приглашаю. И не вздумай отказать даме, чародей. Посмотрим, каков ты в деле. Я полагаю, ты не только ножи метать горазд?
– Я ведь издалека прибыл, прекрасная Девана, мне обычаи здешней охоты неведомы. Но за приглашение спасибо. Вот только рано вставать придется, да и добираться в детинец к началу охоты неблизко.
– Переночуешь здесь. Князь, я полагаю, горницу дорогому гостю выделит и необходимый почет и уважение обеспечит. – Звучало это как приказ, не подлежащий обсуждению, и возражать Стас не решился.
Званый ужин, тем временем, продолжался под выступления скоморохов и нестройное пение румяных девиц, не обладавших выдающимися вокальными данными, что, впрочем, совершенно не мешало хмельным гостям. Уже совсем за полночь, по молчаливому кивку князя, гости стали расходиться, и Стаса проводили в его покои. Оказанный князем почет и уважение заключались в молчаливом желании сопровождавшей девицы разделить с ним ложе, что та и продемонстрировала, одним движением избавившись от нехитрой одежды. Понимая, что отнюдь неспроста Девана настояла на его ночлеге в детинце, Рогозин выпроводил упирающуюся девку, желавшую во что бы то ни стало выполнить волю князя. Отстегнул меч и, не раздеваясь, прямо в одежде лег в кровать, положив обнаженное оружие справа от себя.
Организм Стаса обычно не нуждался в сне, черпая энергию для восстановления потраченных сил из окружающей среды, и при желании он мог не спать достаточно долгое время. Но вот именно сегодня его неудержимо клонило в сон, веки наливались свинцовой тяжестью, тело стало ватным, создавалось ощущение, что сам бог сна – Гипнос – со своим сыном Морфеем стоят у изголовья его кровати. Неимоверным напряжением воли Стас сбросил с себя пелену морока и, превозмогая внезапно нахлынувшую усталость, сел на кровати, одновременно призывая Бич.
То ли ему действительно удалось справиться с навеянным мороком, то ли Бич придал сил, привычно устроившись в ладони левой руки, но взгляд прояснился. Вот только то, что он увидел, совсем его не порадовало. В пяти шагах, у самого входа в его покои, присела огромная белошерстная волчица, приготовившаяся к прыжку. В «темп» он вошел, как всегда, интуитивно, поняв это только по сгустившемуся в кисель воздуху. Но, как оказалось, не он один мог разгонять организм, ускоряя все жизненные процессы. Зверя плотный воздух ничуть не затормозил, и волчица продолжала двигаться все так же быстро. Очень быстро. Змеевидная петля кнута поймала туловище волка уже на излете прыжка, скрутив его огненной спиралью и отбросив в сторону.
И все же острые как бритва когти достали Стаса, разорвав кожу на левом запястье вместе с холщовой повязкой, прикрывавшей светящийся знак Коловрата. Его поразила не сила и размеры волка. Шок вызывал тот факт, что силовое поле, легко выдерживающее ранее мощь раскаленной магмы в жерле вулкана, оказалось бессильным перед зверем. Волчица корчилась на полу в огненных объятиях Бича, но сдаваться не собиралась, и исход этого поединка был вовсе не предопределен. Превозмогая силы первозданной энергии Жезла, зверь все-таки встал на все четыре лапы и, оскалив пасть, сделал шаг к Стасу.
Паниковать было поздно. Понимая, что его небольшой арсенал магического оружия в данной ситуации особой пользы не принесет, Стас безнадежно взял в правую руку короткий булатный клинок. Кровь с левого запястья крупными каплями падала на деревянный пол – и, казалось, ее вид и запах придают волчице новые силы. Зверь, превозмогая боль, вновь начал приседать, готовясь к прыжку, и Стас, схватив рукоять меча обеими руками, поднял его над головой. Нанести удар ему было не суждено. Впрочем, он был почти уверен, что пользы от меча в данном поединке не будет никакой, и держал его над головой больше от отчаяния, прекрасно осознавая безнадежность ситуации.
Но тут выяснилось, что в его арсенале имеется и другое оружие. С натяжкой его можно было даже назвать психотропным . Слабо светившийся до этого знак Храма Мироздания вдруг вспыхнул ослепительным белым светом, отражаясь в зеленых глазах волчицы. Видимо, для зверя знак Коловрата значил многое. Волчица тут же прекратила атаку и, присев на задние лапы, прохрипела не приспособленной для человеческой речи волчьей гортанью:
– Арх-х-х-хонт!
А дальше начались совершенно невероятные метаморфозы . Об оборотнях вообще и волкодлаках в частности Стас, конечно же, слышал и благодаря современному кинематографу даже хорошо представлял сам процесс превращения. По его глубокому убеждению, преобразование человека в животное и наоборот ничего общего с эстетикой иметь не могло и должно было сопровождаться судорогами и клочьями шерсти, летящими в разные стороны. Действительность оказалась значительно прозаичней и, к приятному удивлению Стаса, менее эффектной. Белая волчица покрылась серебристым туманом, и через мгновение перед ним предстала присевшая в пикантной позе обнаженная Девана!
– Освободи, Князь, – все еще хрипло прошептала девушка, глазами указывая на обвитые вокруг тела кольца Бича. Жезл послушно прыгнул в левую руку Стаса. – Архонт! Тринадцатый Архонт! – теперь уже более уверенно произнесла Девана, вставая во весь рост перед Стасом.
Девана была прекрасна в мужской одежде. Мила, очаровательна и неповторима в женской. Но естественная обнаженная красота идеального женского тела производила просто неизгладимое впечатление. Это было неимоверное сочетание женственности, свойственное античной эллинской скульптуре, и роденовского эротизма. Хрупкости и невероятной силы, которой дышал каждый мускул, рельефно играющий под смуглой гладкой кожей. Понимая, что, по меньшей мере, неделикатно столь пристально разглядывать обнаженную девушку, оторвать взгляд от этого тела Стас просто не мог. Девану, судя по всему, нагота нисколько не смущала, она пристально и внимательно разглядывала Стаса, а затем, опустившись на одно колено, произнесла:
– Приношу свои нижайшие извинения, Князь. Но позволь узнать, как…
– Стоп! – Стас поднял левую руку, прервав на полуслове разговорчивую красавицу. – Коль уж мне представилась такая возможность, позвольте, вопросы начну задавать я. Для начала встаньте с колен и накиньте мой плащ. Вы, несомненно, очаровательны в любом виде, но, знаете ли, это несколько отвлекает.
– Спрашивай, Архонт, ты в своем праве, – девушка изящно накинула на плечи вотолу Стаса, не преминув продемонстрировать плавные изгибы своего тела, и, лукаво улыбнувшись, присела на деревянный табурет.
– Начнем сначала. Кто ты такая, Девана, и почему напала на меня?
– Неужели Белому Князю не известно, кто такая Девана? – брови девушки удивленно изогнулись.
– Давай сразу договоримся. Я спрашиваю – ты отвечаешь. Комментарии оставим на потом.
– Я богиня охоты Девана , жена бога лесов Святобора , дочь Перуна и Дивы-Додолы , внучка Сварога , – выпрямившись и гордо вскинув голову, произнесла девушка.
– И на кой столь именитой богине понадобился странник, никому вреда особого не причиняющий? – за наигранной иронией Стас попытался скрыть удивление и некоторый внутренний трепет.
– Еще раз прошу прощения, Архонт, за то, что посмела нарушить твое инкогнито . Мне следовало бы догадаться, что оперировать такими силами простое существо не в состоянии. Убивать я тебя не хотела и не собиралась. Но женское любопытство и самолюбие покоя не давало. Просто хотелось разобраться в природе твоего естества. Тем более что в последние дни участились случаи мощного возмущения энергетической матрицы Планеты на этом участке пространства.
– Почему ты сказала – тринадцатый Архонт?
– Твои вопросы меня смущают, Князь. Архонтов во все времена было двенадцать. После разрушения Гипербореи и консервации Храма Странствий смены Белых Князей не происходило. Все они, за исключением Святогора , давно покинули этот пространственно-временной континуум. Да и Святогор последнее время крайне редко навещает Землю. На тебе горит знак Коловрата, следовательно, тебя принял Храм, а это значит только одно – ты новый тринадцатый Архонт, что само по себе уже невероятно.
– Ты хочешь сказать, что вы – боги и бывшие жители Гипербореи – не имеете доступа в Храм Странствий? – Стас от удивления даже привстал.
– Я отвечаю на твои вопросы, Князь, не высказывая удивления по поводу твоей неосведомленности, но, может, тебе все-таки стоит кое-что прояснить мне? Неужели тебе не известно, что механизм кристалла Мироздания в священной горе Меру может быть запущен только высшими Архонтами Внутреннего круга – Белыми Князьями? И с их уходом вот уже почти миллион лет мы лишены доступа в Храм. Нам неподвластно время, мы лишены былого могущества и величия. Мы вынуждены влачить жалкое существование на этой планете, являясь лишь пастухами для стада жалких людишек – никчемной пятой расы человечества. Но ты не можешь не знать всего этого.
– Могу, богиня. Могу. Ведь я всего лишь представитель многочисленного стада жалких людишек, как ты изволила выразиться.
– Что? Ты человек? Не лемуриец , не атлант, не гипербореец ? Просто человек? – Девана возмущенно вскочила с табурета, ее зеленые глазища метали молнии. От резкого движения плащ соскочил с плеч, обнажив высокие налитые груди с остро торчащими коричневыми сосками, бурно вздымавшиеся от волнения. – Но как?
– Девана, я настоятельно прошу, накиньте плащ, и если Вас не затруднит, завяжите завязки. Поскольку я человек, то ничто человеческое мне не чуждо, а это направляет ход моих мыслей в совершенно иное русло. Насколько я понял, Вы женщина замужняя, и негоже постоянно дефилировать обнаженной перед посторонним мужчиной, пусть он и всего лишь человек. Нам здесь в компании только вашего супруга Святобора сейчас не хватает, – Стас с улыбкой смотрел на возмущенную гордую богиню, казавшуюся сейчас в своей обнаженной красоте не такой уж и грозной. Но по-прежнему – безумно соблазнительной.
– Святобор здесь ни при чем. Я женщина свободная, – немного успокоившись, сказала Девана. Плащ она поднимать не стала, но спустя секунду на ней возникло вечернее платье. – В таком виде я не столь сильно отвлекаю течение твоих мыслей, Князь?
– Спорный вопрос. Но пока давай его оставим. Мне, вероятно, стоит кое в чем тебе признаться, богиня, иначе мы долго будем разговаривать на разных языках. Да и совет мне твой нужен.
Следующие полчаса Стас излагал Деване свою увлекательную и запутанную историю. Девушка, на удивление, слушала очень внимательно, только изредка задавая наводящие вопросы, что само по себе говорило о немалой выдержке и интеллекте. Изрядно утомившись работать языком в режиме почти сплошного монолога, Стас наконец остановился и поглядел на живую и такую настоящую богиню. Девана внимательно и как-то грустно смотрела на него. Медленно встала с табурета, подошла к кровати и погладила его по взъерошенным недавней потасовкой волосам, а затем присела рядом.
– Ноша Архонта тяжела. Она нелегка и для существ несоизмеримо более могучих, нежели люди, таких как последние лемурийцы, но Храм и кристалл Мироздания признали тебя. Ты не задавался вопросом, зачем?
– Только этим вопросом и задаюсь денно и нощно. Вот с ответами дело, как всегда, обстоит не так хорошо, как хотелось бы. Хотя ответ, казалось бы, напрашивается сам – для того чтобы спасти этот мир от гибели. Но тогда возникает целая серия новых вопросов, и прежде всего – каким образом я могу его спасти?
– А ты задай себе другой вопрос. Стоит ли спасать этот мир?
– Ты это серьезно? Миллиарды человеческих жизней и судеб. Бесконечное множество разнообразнейших живых форм. И все это уничтожено в одно мгновение по велению чьего-то злого гения. Разве это справедливо? Разве это не изначальное зло?
– Как же ты молод и наивен! Зло и добро неотделимы друг от друга, как свет и тьма, порядок и хаос. Но хуже того, зачастую зло – как раз и есть настоящее благо и добро. Весь вопрос в том, под каким углом рассматривать эту проблему.
– С такой позицией я уже сталкивался, и неоднократно. Мне она напоминает софистику , а в ней я не силен. Но мое внутреннее «Я», мое сознание, моя душа, если хочешь, подсказывают мне, что когда беспричинно гибнут миллиарды невинных людей – это, несомненно, есть зло.
– Понимание этого приходит с годами. Когда живешь тысячи и сотни тысяч лет, начинаешь многое воспринимать иначе. Но у тебя этого времени нет. Святогор прав. Тебе нужен учитель. И, насколько я поняла, он уже ждет тебя.
– Так за этим я и явился сюда!
– Может, тебя это и удивит, но тот, кого ты ищешь, находится совсем рядом, только это еще не он…
– Девана, я устал от постоянных загадок и двусмысленностей.
– Ярополк – это Богумир. Точнее, Богумир станет Ярополком примерно через полторы тысячи лет. Я покажу тебе, где примерно его искать. – Череда ярких образов медленно проплыла в сознании Стаса, намертво фиксируясь в его перегруженном мозгу.
– Спасибо, Девана. Мы с тобой еще встретимся?
– Мне уже сотни тысяч лет. Надеюсь, каких-то полторы тысячи годков для меня проблемы не составят. Позови, коли нужда придет. А может, и сама тебя найду, мало ли, что вздорной женщине вдруг в голову взбредет. Мне ведь, Князь, в ласке отказать непросто, коли сильно захочу, – зеленый малахит раскосых глаз метнул в сторону Стаса лукавые искры.
– Еще один вопрос напоследок, богиня.
– Спрашивай, человек.
– Меня вчера на постоялом дворе навестил странный гость. Насколько я понял, всей вашей божественной братии во главе со Сварогом время не подвластно? Но это существо было явно из моего времени. И, главное, знало обо мне почти все. Кто это может быть?
– Только лемурийцы и первые лемуро-гиперборейцы были в состоянии преодолевать время усилием воли, без каких-либо приспособлений. Даже Архонты опосредованно пользовались силами кристалла Мироздания, хоть при этом и могли находиться сколь угодно далеко от Храма. Так что суди сам, Князь, с кем тебе пришлось столкнуться. Если я все правильно понимаю – это существо невероятно древнее и такое же беспредельно могущественное.
– Но ведь и мне время подвластно без помощи вашего кристалла.
– Так ведь и ты – современник динозавров, хоть и стараешься казаться молодым и наивным, – Девана грустно улыбнулась и стала медленно растворяться, превращаясь в струи колышущегося воздуха. – До скорого свидания, Белый Князь Станислав, – прошептало легкое дуновение ветерка, ласково коснувшись щеки бывшего полковника.