Л.
Смеясь откинув кромку одеяла,
скользнула прочь, движения легки -
передо мной вселенная стояла,
касаясь чуть рукой моей руки.
Во тьме взошёл, нагим мерцая светом,
изящный стебель, хрупкий лепесток,
и ночи мрак, на шар земной надетый,
разрезал он, как лезвие листок.
Мне твои губы - опийные маки -
щебечут что-то, детское почти,
и зажигают огненные знаки
над талым воском гибнущей свечи.
Иссякнем мы, блаженство сонной лени
накроет нас, и ночь сойдёт на нет,
когда положит розовые тени
тебе на плечи трепетный рассвет.
Ты удалишься, как уходит утро
на белый холм полуденных высот.
И жизнь мою разделишь до минуты
на берег этот и на берег тот.
На тот, где жил давно, и слава Богу
за всё, что было в лад и невзначай.
И берег этот, ласковый и строгий,
с рассветной тенью на твоих плечах.