Индюшачья история (Анна Вершкова) / Проза.ру

            Летние каникулы после третьего класса я проводила дома в компании соседских ребятишек и своего младшего брата Саши. Мы целыми днями гуляли на улице, играли в мяч, в прятки, пасли лошадку Розу. Но неожиданно все наши игры отошли на задний план и у меня к ним пропал интерес. Просто олина бабушка купила на рынке новорожденных индюшат. Совсем крошечных. Целых двадцать штук. Принесла она их в большой коробке. И когда я увидела – таких маленьких, пушистеньких, тепленьких – я совсем потеряла покой. А они такие шустрые, все время пищат, в коробке возятся, толкаются. От зависти я просто умирала.
            Оля –это моя подружка-соседка, на два года младше меня. Жила она с двумя бабушками и мамой. Одна бабушка была маминой мамой, а вторая – бабушкиной сестрой – олиной крестной, которую Олечка называла просто «Крё» . И я очень завидывала Оле, ведь у меня не было ни одной бабушки, а тем более крестной. А еще у них был амбар – сарай с металлическими распашными дверями. Об эти двери мы с подружкой играли в мяч. У нас тоже был сарай, но не амбар, потому что двери у него были деревянные, и он был не такой большой , как соседский. И хоть я за глаза олину крестную тоже называла «Крё», и наш сарай «амбаром», но я-то знала, что все это не правда - и крестная не моя, и мой сарай совсем не амбар. И эти два предмета вызывали у меня тайную зависть. А тут еще - индюшата.....
            Я стала просить маму, а точнее даже умолять, тоже купить мне индюшат. Я готова была пообещать ей что угодно – и вести себя хорошо, и Сашу везде брать с собой (ему было 2,5 года) и даже есть хорошо без капризов. Подружка Олечка была девочка упитанная, даже толстенькая, а я напротив – дохлая. Одни коленки торчали и лопатки. Мама всякими методами пыталась откормить меня, даже за подарки. В общем мама не устояла, и птичек мне купила, целых 6 штук - ура, ура!! Правда она взяла с меня слово, что ухаживать за ними я буду сама – и кормить, и поить, и убирать.
            И я взялась за выращивание индюшат. Первые дни я от них вообще не отходила – кормила их творожком, яйцом, мелко травку резала, поила водой. Просто не могла нарадоваться и налюбоваться на своих питомцев.
Но через несколько дней мне все это надоело и я перестала даже заглядывать в коробку. И маме поневоле пришлось самой заниматься индюшатами. Наверное, благодаря правильному кормлению и уходу, наши птенцы стали быстро расти и превращались прямо в настящих птичек – здоровеньких, хорошеньких, веселеньких. Просто чудо какое-то.
            А в это время у Ольги индюшата почему-то начали дохнуть. Что ни день – то покойник. То ли их кормили неправильно, может они заболели чем-то, но на них напал мор. Сначала птичек нам было жалко, мы с подружкой даже плакали над каждым дохликом. Но индюшат у соседей было целых двадцать штук, и поначалу даже не было заметно, что они убывают. А они дохли и дохли. Почти каждый день по одному, по два.
            Мы с Олей не смогли пустить на самотек такое дело, и превратили индюшачий мор в игру. Мы стали каждый день устраивать пышные индюшачьи похороны. Народу на наши мероприятия собиралось достаточно много – все маленькие дети с нашей улицы. Работы хватало всем – кто рвал одуванчики по обочинам, кто траву, кто ямку копал. А мы с подружкой делали для дохлых индюшат нарядные гробики. Я выпросила у своей мамы красивую ароматную коробочку их-под духов «Красная Москва». Она была с кисточкой и на розовой шелковой подкладке. (Запах этих духов – запах моего детства, я помню до сих пор).             Внутрь мы укладывали готового птенца, украшали его цветами и начинался похоронеый ритуал. Впереди шли маленькие дети (в их числе мой братик Саша) и посыпали дорожку травой и цветочками. За ними Ольга несла коробку с дохлым индюшонком. И завершали процессию музыканты - они играли на детских шарманках (крутишь ручку и раздается дребезжащая музыка). Время от времени они били в барабаны. Шум и грохот были на всю улицу. Потом процессия двигалась в олин огород – ведь хоронили их индюшонка. Там мы вынимали покойника из коробки и закапывали. Коробочку мы оставляли для следующего клиента, который обязательно появлялся , если не в этот же день, то на следующий обязательно. А если повезет, то и два сразу.             Оле мама тоже дала упаковку из-под парфюмерного набора. Там раньше были духи, пудра и мыло. И в нее можно было положить сразу три дохлых индюшонка - случались и такие урожайные дни. Взрослые нам ничего не запрещали, главное, чтобы мы гуляли рядом с домом у них на глазах, к ним не приставали и не жаловались, что скучно. А мы и не скучали - мы всегда придумывали себе интересные занятия.
            Правда однажды, нашу похоронную контору олины бабушки чуть было ни прикрыли.    Как то вечером после очередных похорон, я услышала, что плачет Олечка. Я, конечно, побежала посмотреть, но войти не решилась и подсмотрела в щелочку. Действитедьно, подружка плакала, а бабушка –крестная ее за что-то отчитывала. Но вторая бабушка как будто заступалась за внучку, прижимала к себе и тоже что-то ей говорила.    Ах ты «Крё», подумала я, а я-то еще жалела, что у меня нет крестной. Ну и слава богу, хоть меня некому ругать. А у Ольги аж две бабушки, во будет концерт, если обе возьмутся ругать внучку. Но вскоре вижу Оля успокоилась, и я пошла домой с нетерпением ждать утра, чтобы узнать, что же там произошло, и за что влетело от бабок моей подружке.
            Оказалось, вот что случилось. Олина крестная была портнихой и шила на заказ женские платья. Все клиентки ее были модные, ткани, из которых они заказывали платья и блузки, были дорогие и красивые. Вот в тряпочки – обрезки от модных заказов, мы с Олей и заворачивали дохлых покойников.
            А тут у олиной крестной пропал какой-то кармашек от недошитого заказа. Утром должна была прийти клиентка за готовым платьем, а крестная не могла его дошить, потому что не было кармана. Вот бабушки и пытали мою подружку, не видела ли она, и не брала ли она эту потерянную деталь. Оля сначала, как партизанка, все отрицала, но потом, когда на нее посильнее надавили, она вспомнила, что последнего индюшонка она заворачивала в похожую тряпочку.
            Крестная помчалась в огород искать наше последнее захоронение. Раскопала, достала нашего покойного индюшонка, развернула его, забрала свою тряпку, а его безжалостно вышвырнула за забор. Вот Олечка и плакала. Но потом бабушка дала Оле много других ненужных лоскутков, и подружка моя успокоилась. А утром мы пошли с ней в их огород искать заброшенного индюшонка, и по новой его похоронили.
         Постепенно все соседские индюшата передохли, а наши росли, как на дрожжах и превратились в огромных красивых птиц с красными глазами и красивой длинной висюлькой ( мы ее называли соплей). Правда одного из них ,еще маленького, Саша задавил – катался на нем верхом. Мама за это сыночка отлупила веником, единственный раз в жизни. Но было за что.
         Помню к зиме у нас осталось два индюка – настоящих красавца. Но самое ужасное, что они просто возненавидели меня. За что, я не знаю. Может за то, что я не стала ухаживать за ними, или просто я им не нравилась. Но только я появлялась на пороге или в калитке , возвращаясь из школы, как они с гоготом, расставив крылья, распустив соплю, кидались на меня. Я их смертельно боялась. А усмирял их и провожал меня от ворот до двери Саша. Этот трехлетний малыш брал индюка за его серьгу – соплю и спокойно вел в сарай. И только тогда я быстро пробегала домой.
         А может они не могли забыть нашу игру в похороны. Ведь Олю – подружку они тоже не любили. Эта мысль только сейчас пришла мне в голову.
         Вот в такие игры мы с подружкой играли в детстве. А историю про исчезнувший карман мне Олечка напомнила почти через 60 лет – мы с ней встретились в сети в «одноклассниках». Обе счастливы, и опять общаемся. Она живет в Бельгии, а я в Чехии. Мы переписываемся и вспоминаем наше счастливое, беззаботное детство.

            12 марта 2012г.
            Карловы Вары
            А.Вершкова