Иногда, чтобы избежать тишины, достаточно лишь вставить наушники и включить музыку. Иногда, чтобы избежать одиночества, достаточно познакомиться с кем-нибудь в баре. Иногда…Но не всегда.
В моменты, когда музыка и беседы уже не помогают, нужно замолчать, встать посередине комнаты и подумать о том, что угнетает тебя больше всего. Подумать, понять, смирится.
Принять.
Принять, как посланное свыше испытание, принять, как муку, как заговор Вселенной, как испытание веры. Принять, но не брать за истину. Ибо любая истина, построенная на разочаровании, толкнет тебя к краю пропасти…
Анне остается лишь перемешивать кашу большой ложкой, чтобы не образовались комочки. Она послушно протирает пыль с полок и меняет воду в вазах. Анне то и дело становится невыносимо грустно от осознания, что человек, вернувшийся в ее дом несколько месяцев назад, более не является ее мужем.
Все, что остается Анне – это надеяться. Верить в нерушимую, созданную Богом, прославляемую апостолами, покрытую кровью тысяч людей истину о существующей святости любви.
Эта вера – единственное, что спасало людей в окопах, в лагерях, в тюрьмах. Умирающих и голодающих не по собственной воле, а по воле тех, кто сильнее. Эта вера спасала людей от несправедливых высказываний, от боли, которую они выносили и страданий, которые вынуждены были терпеть. Вера, которая молоточком била по темечку, когда кто-то бил кулаком по лицу. Высказанная тремя словами. Смысл, воплощенный в иконах и образах, забытый, но становящийся таким явным в тех условиях, когда боль переполняет тело и более терпеть невозможно. Душа должна взлететь, покинуть земную оболочку и поцеловать на прощание. Но три слова, простая истина дает надежду на светлое, даже в самые темные дни…
Анна спокойно перемешивает кашу, разливает по тарелкам и зовет Уильяма к столу. Он спускается через минуту, задумчивый и грустный, все еще не пришедший в себя. Все вокруг тычут в него пальцем, а в лицах молодых людей он слабо узнает одноклассников своего сына.
- Где Марк, Уильям?
Этот вопрос ему задавали сотни раз. Его задал первый раз здесь, в гостиной Том, а после повторили еще в полицейском участке, в больнице, в психиатрической клинике.
Он отвечал одинаково: «Не знаю. Я проводил его в школу. Я шел на работу».
Где Марк.
С этой мыслью Анне пришлось просыпаться по утрам, чистить зубы, умываться. С этой мыслью она готовила ужин и смотрела кино. Она более не вникала в происходящие вокруг нее процессы. Она сама стала частью жестокого процесса, который вошел в ее мозг и прочно врос своими корнями в ее душу.
Уильяма обследовали лучшие психиатры страны и все сходились во мнении, что потеря памяти была внезапной и была вызвана каким-то сильным стрессом. Кто-то осторожно предположил, что Уильяма и Марка держал в плену маньяк, и Уильяму удалось сбежать.
Но это предположение имело так мало шансов быть правдой: Уильям находился в прекрасной физической форме, его одежда была чистой, а на теле не было обнаружено ни одного следа от насильственных действий.
Уильяма выпускали из одной клиники и тут же прятали в другую, изучая столь странный и загадочный тип потери памяти. Кто-то в городе пустил слух, что Уильяма и Марка похитили инопланетяне. Из-за этого в город приехала съемочная группа, притащив с собой парочку нервозных уфологов. Тому пришлось устроить скандал и вызвать наряд, чтобы отогнать их от дома Анны. Но Анну эта суета словно обходила стороной. До внезапного появления Уильяма она была наполнена ощущением счастья, странным ощущением, которое известно только людям, которые ищут своих близких. Это ощущение счастья вызвано надеждой на скорое возвращение. Но Анна, встретив мужа и так и не встретив сына, наполнилась тревогой. Она вся, словно гелиевый шарик, была взрывоопасна. Дотронься до нее и вызовешь ураган эмоций и криков. Такова была жизнь Анны после возвращения мужа – монотонное ожидание сына и угасающее чувство счастья.
Уильям уже три ночи не может спать. Он просыпается, смотрит на спящую рядом жену и спускается вниз. «Немного бренди и тебе станет легче». Он успокаивает сам себя, ощущая, как осторожно относится к нему теперь жена и как смотрят на него соседи. Том, с которым когда-то они вместе чинили крышу, теперь смотрит на него исподлобья и все время задает вопросы.
Я не знаю, где Марк.
Если для Анны жизнь после возвращения мужа превратилась в тяжелое испытание и вечный вопрос «Где Марк?», то для Уильяма жизнь стала круговоротом одного и того же ответа «Я не знаю, где Марк».
Ему приходилось говорить это всем вокруг. Повторять по несколько раз на дню, слышать всхлипы постаревшей жены и ощущать каждой клеточкой тела насколько их, некогда счастливый дом, стал убежищем осиротевших душ…
Уильям достал из гаража бензокосу. Сегодня он, уставший от напряженной тишины, наполнивший дом, подстрижет лужайку и будет, как и много лет тому назад, здороваться со всеми, кто будет проходить мимо. Сегодня он снова станет частью этого города. Пусть и самой загадочной, но все же частью. Его маленькой городской легендой, которая превратила мысли всех горожан в нескончаемый поток одного и того же вопроса, посылаемый в глубины Вселенной:
«Где Марк?»